Часть 3-я. На страже южных воздушных рубежей. Гл

Глава 1-я. Ненормированные будни службы.

    Осенью 1961 года усилия всего личного состава и офицеров бригады дали результат. Грозное оружие, предназначенное для борьбы с воздушным противником, было развёрнуто, установлено, настроено и поставлено на боевое дежурство. Все восемь дивизионов выполняли поставленную перед ними задачу. Бытовые условия в дивизионах так же улучшились. Военными строителями были построены стартовые позиции, казармы, домики для дежурных смен,  для командированных офицеров и другие бытовые помещения. Жизнь в дивизионах бригады как-то наладилась. Но офицеры Инженерно-ракетной службы продолжали часто посещать дивизионы, помогая обслуживающему персоналу быстрее освоить сложную технику. Стоит отметить, что такого напряжения в работе, как в начальный период, уже не было.  Стало появляться свободное время для отдыха. Во время командировок в дивизионы  стал брать свой фотоаппарат Зенит-3М с сильным объективом Гелиусом–44  и удлинительными кольцами, позволяющими выполнять макросъёмку, т.е. съёмку с очень близкого расстояния. Появляющиеся свободные минуты использовал, чтобы побродить по барханам и сделать несколько фото из жизни в пустыне, которая не была такой безжизненной, как казалась на первый взгляд. О своих трофеях во время фотоохоты обязательно расскажу в других главах. Эта тема заслуживает отдельного рассказа. А вот в одном из дивизионов, расположенных в барханах пустыни Каракумы,  удалось даже поохотиться на уток.   

     Вообще-то я не такой уж заядлый любитель охоты, но ружьё имею.
И когда выдаётся случай поохотиться, то мною овладевает всё поглощающая страсть. Наверняка, в каждом мужчине глубоко запрятана страсть к охоте ещё с пещерных времён, когда мужчины были обязаны ходить на охоту, убивать мамонтов и приносить мясо в пещеру своим женщинам и детям.

     История, о которой хочу рассказать, имела своё место в марте 1962 года. После окончания в 1958 году Киевского Высшего инженерного радиотехнического училища войск ПВО страны ( КВИРТУ ПВО), я уже  четвёртый год служил в войсках ПВО.

    Вначале, моя служба проходила в радиотехнических войсках в Ташкентском Отдельном корпусе ПВО. Но 01 мая 1960 года, через всю нашу страну пролетел американский самолёт-шпион. Его удалось сбить только под Свердловском зенитной ракетой. После этого события, руководитель страны Никита Хрущёв принял решение: «Поставить на юге нашей Родины ракетный забор», а заодно решил сократить численность Вооружённых Сил Советского Союза на 1,2 миллиона человек. В это число вошло большинство личного состава авиационных частей и кораблей надводного военно-морского флота. Для выполнения поставленной задачи Ташкентский корпус ПВО получил 100 зенитно-ракетных дивизионов (комплекса С-75). Началась реорганизация корпуса ПВО в Отдельную Армию ПВО. Создавались новые войсковые части, появился в составе Ташкентской Армии ПВО новый род войск – зенитно-ракетные войска.

    Офицерский состав, вновь формируемых бригад зенитно-ракетных войск, комплектовали офицерами из ликвидируемых частей. Офицеры с семьями, служившие  в обжитых, благоустроенных местах, прибывая в регион Средней Азии, во вновь созданные войсковые части и их подразделения,  вдруг обнаруживали, что подразделения находятся в песках пустынь Каракумы и Кызыл-Кум. К тому же жилья для семей офицеров не было. Оно только строилось. Поэтому жильё семьям офицеров  приходилось арендовать у местного населения.  Конечно,  было много недовольных.   

     Офицеры старались всяческими путями вырваться из этих «жарких» мест. Особые усилия для этого прилагали бывшие моряки. Они писали письма Главкому ВМС адмиралу Советского Союза Горшкову С.Г  с просьбой принять их по личному вопросу.  Надо отдать должное адмиралу. Тех, кто имел морское звание, от капитан-лейтенанта и выше, Главкому ВМС удалось вновь забрать на флот.

    Я так же попал в это массовое перемещение военнослужащих и с января 1961 года  проходил службу  во вновь формируемой бригаде ЗРВ, штаб которой был расположен в городе Чарджоу, крупном областном центре Туркмении. Перед бригадой была поставлена задача охраны городов Чарджоу и Бухары от вероятного воздушного противника.

    В течение 1961 года офицеры Инженерно-Ракетной Службы (ИРС), в составе которой я находился, неделями работали в дивизионах, налаживая боевую технику и ставя её на боевое дежурство. К началу 1962 года эта работа была успешно завершена и дивизионы бригады,  расположенные вокруг городов Чарджоу и Бухары, уже несли боевое дежурство.

     Тем не менее, офицерам ИРС приходилось ежедневно оказывать практическую помощь в эксплуатации боевой техники офицерам и солдатам в дивизионах, помогая им быстрее её освоить и  устраняя возникающие неисправности на этой сложной технике.  Поэтому мы так же, как и раньше постоянно находились в подразделениях.   

     Один из дивизионов бригады был расположен  в 40 км.  от штаба бригады и в 5 км от Каракумского канала. Это был 3-й дивизион. За мной была закреплена обязанность, оказывать помощь в эксплуатации радиолокационных станций  П-12, выполнявших функции CРЦ (станций разведки и указания целей).

    В этом дивизионе  техником на CРЦ служил лейтенант Володя Воронин, молодой сообразительный и очень толковый офицер, окончивший  год тому  среднее радиотехническое училище.

    В начале марта 1962 года мне пришлось проводить годовые профилактические работы в этом дивизионе. Много времени общаясь с Володей, узнал о его страсти к охоте.

    На позиции, где находилась боевая техника, были ясно видны  заячьи тропы.  Владимир  регулярно расставлял проволочные петли на этих протоптанных местными зайцами тропах. Эти нехитрые «устройства» систематически приносили Владимиру «охотничьи трофеи». В свободное от работы время, Володя свозил меня на  Каракумский канал.  На берегу канала я увидел прилетающих на ночлег сотни диких уток. От кого-то Владимир узнал, что я квалифицированный спортсмен-стрелок, чемпион ТуркВО, он предложил мне поохотиться. Уезжая из дивизиона после окончания работ на РЛС, мы с Володей договорились, что числа 12-13 марта он сделает мне вызов.  Я приеду с ружьём, и мы с ним поохотимся на уток.

   Приближался мой день рождения и  мне хотелось удивить друзей добытой дичью. Проявив легкомыслие, похвастался за несколько дней до дня рождения,  предупредив  своих   будущих   гостей, что они приглашаются на «дичь».

   Вечером 12 марта, мой командир главный инженер бригады, поручил  поехать на следующий день, в тот самый дивизион, сказав, что  меня туда вызывают. Надо разобраться, что там случилось и оказать помощь.

   Сказано-сделано. Следующим утром, захватив с собой ружьё и патроны,  ехал в кузове крытого брезентом автомобиля ЗИЛ-157. В те годы только эта машина могла проехать по сыпучим пескам, и она служила средством доставки продуктов, оборудования и людей от штаба бригады до места расположения дивизиона.

   Приехав в дивизион,  убедился,  что вызов  был реальным. Появились проблемы в работе аппаратуры «наземного запросчика самолётов» НРЗ-1. Для меня в дивизионе хватало работы. Целый день мы с Владимиром провели на станции,  нашли и устранили неисправность в НРЗ-1, подстроили системы РЛС, проверили и подкорректировали её ориентирование. Закончив работу, мы вышли из кабины РЛС.

   Близился вечер. Скоро должно было начать темнеть. Володя предложил поехать на берег канала, разведать обстановку. С разрешения командира дивизиона, мы с Владимиром на тягаче ТЗМ (транспортно-заряжающей машине) поехали на берег канала. Метров в ста  от берега оставили в барханах машину с водителем, а сами, прячась за барханы, осторожно пошли к берегу. Но мы были недостаточно осторожны. Как только наши головы показались над барханами, мы увидели, что весь берег шевелится от множества уток. Но утки тоже нас увидели и моментально с кряканьем взлетели. Туча уток, покружив над нами, улетела прочь. На берегу было пусто. Но Володя меня заверил, что утки обязательно вернутся на ночлег. На всякий случай, из веток саксаула, мы сделали небольшое укрытие и уехали в расположение дивизиона.

    Утром в 4 часа, Владимир разбудил меня. Я быстро оделся, взял ружьё и вышел на улицу. Было темно, прохладно, на небе ни облачка. Звёзды располагались очень низко над горизонтом. Быстро доехав на  ТЗМ-ке  к каналу, мы осторожно подошли к берегу. На берегу было пусто. Никаких уток там не было.  Я спросил:
    - Володя, где же твои знакомые утки?

Мой товарищ невозмутимо ответил:
   - Подождём немного, они сейчас прилетят.
   - Что-то я сомневаюсь,- мелькнула у меня мысль.

    Но ничего другого нам не оставалось и мы, устроившись в укрытии,  стали ждать. Было темно и тихо. Только звёзды отражались в поверхности воды канала. Так прошло минут 30-40. Наконец-то на  Востоке появился слабый отблеск света. Начинался рассвет. Но перед нами было ещё темно.   

    Неожиданно  послышалось хлопанье крыльев. Это маленькая стайка уток пролетела низко над самой водой с Востока на Запад. Я увидел только отражение уток в воде, пролетающих над каналом. Через несколько минут появилась вторая группа, затем третья.  Стало немного светлее.  Мы с Владимиром начали стрелять. Утки падали в канал и их ветром относило к противоположному берегу. Охота продолжалась часа полтора.

     Затем совсем стало светло, появилось из-за горизонта Солнце. Стайки уток стали пролетать над нами на большой высоте. Стрелять не было смысла. Мы поняли, что пора возвращаться в расположение дивизиона.  Но вот незадача, подбитые нами утки все находились у противоположного берега канала.  От нас в сторону противоположного берега дул холодный ветер и, если днём воздух в барханах прогревался до 18-20* С, то ночью и утром температура воздуха была градусов 3-4. На песчаном берегу канала была лёгкая изморозь. Я посмотрел на Владимира и спросил:

    - Что будем делать?
    - Я не полезу, здоровье дороже,- ответил мой напарник.
    - Тогда полезу я. У меня нет выхода,  придут друзья, я их пригласил на дичь. Если не привезу уток, они меня засмеют.

    Вот сейчас  я впервые пожалел, что у нас нет охотничьей собаки. Ещё мелькнула мысль: 

   - Была бы собака, не была бы проблем. А так роль собаки сейчас придётся выполнять мне. Без уток домой возвращаться нельзя.

   Посмотрев на другой берег канала, понял, что придётся преодолеть 25-30 метров в ледяной воде.

   Решительно полностью разделся и подошёл к воде. Дул сильный, холодный ветер. Сделал два шага в воду. Вода сжала ледяными тисками мои щиколотки. Я понял, что если сейчас не брошусь в воду, то ещё одного шага больше не сделаю. Вытянул руки вперёд, оттолкнулся  от песчаного дна и,  как можно дальше, прыгнул в воду…

   Ледяная вода перехватила дыхание, стиснула грудь. Я не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Чтобы согреться,  отчаянно заработал руками и ногами и вскоре оказался на противоположном берегу. Утки были разбросаны по кромке берега и воды на расстоянии 60-70 метров. Я побежал вдоль берега, собирая уток. Пронзительный, холодный ветер обдувал моё мокрое тело. Ступни ног немели от бега по холодному песку, и вскоре  их перестал чувствовать. Собрав всех уток в левую руку, вошёл в воду. Вода мне показалась горячей. Работая правой рукой и ногами,  переплыл канал. Вытерев тело нательной рубахой,  оделся.  Владимир налил мне 100 грамм, припасённого им спирта. Выпил и… почувствовал, как тепло разливается по всему моему телу. Мы сложили уток в заранее приготовленную лейтенантом сумку, и пошли к ожидавшей нас машине. Вскоре уже оказались в расположении дивизиона. Позавтракав  в солдатской столовой,  уехал в Чарджоу на машине, отправившейся за продуктами в бригаду. 

    Приехав домой рассмотрел добычу, весь  трофей состоял из уток-чирков, маленьких речных уток. Ощипав перья с уток, выпотрошив и пожарив их, увидел, что  имею в наличии  15 маленьких тел, каждое чуть больше воробьиного.

   Вечером пришли друзья. Как ни странно, всем хватило по кусочку, а вот мне не досталось, но я не был огорчён. Ужин удался. Друзья шутили над добытой мною «дичью». Но дичь всё же была на столе.  Когда гости ушли, убедился, что от  моей добычи не осталось даже косточек. Кстати, после купания в холодном канале, даже насморка не было. До сих пор этому удивляюсь.

   Из этого события мною был сделан вывод и больше  никогда в своей жизни  никого не приглашал заранее  «на дичь».