Эй

Эх..( совсем тихо)
 Потом громче Эй! Э-э-эй!!! – наконец закричал он.
  - Чего тебе?
 Лицо хмурое, уставшее.
 - Мы же рядом идем. Вот, Хотел спросить.
 -  Ну спрашивай, чего?
 - Ту куда идешь?
 Усмехнулся. Уставшее лицо выражало недоумение.
 Иду туда же, куда все. Куда и ты
 - Это наверх, что-ли?
 Конечно, наверх. К вершине.
 _ И я наверх, к вершине… Надо-же.
 Оба помолчали немного.
Но тому, кто первый сказал «э-эй» не терпелось
 А что там, Наверху?
 - будто не знаешь. Вершина.
 - А на вершине что?
 - А я почем знаю. Все идут и ты иди.
 - Ну не все идут-то. Кто-то стоит. Кто-то падает.
 Видел, сколько их сегодня пролетело вниз-то уже, летунов?
Видел…
Тот, другой, был угрюм, но видно было, что он тоже не равнодушен.
 Да и что тут обсуждать?
 Про летунов-то все знают.
 Но ведь идут. Что с ними, с летунами, упавшими, сбившимися с пути, оступившимися – никто не  знает.
 И он даже сейчас не рискнул завести об этом разговор. Может быть, Они падают и разбиваются насмерть об острые камни. Может быть они попадают в быструю реку и их уносит в море. Может быть они встают, зализывают свои раны   и опять идут.
 Лезут. Может быть идут уже другим путем – он не знал. И не решил спросить того, идущего рядом, угрюмого...
 Они шли некоторое время почти рядом, каждый по своей тропе. Тяжело, трудно – все вверх и вверх. Каждый молчал и вновь никто не решался заговорить.
 - А если дойдем, то что? Да, он опять не выдержал и заговорит со своим случайным спутником. С тем, кто шел рядом, почти рядом, но не с ним, а по своей тропе – по другой.
 - Откуда я знаю? Дойдем и дойдем. Отдохнем, может.
  - Это что мы идем только затем, чтобы отдохнуть? Можно  здесь ведь отдохнуть.
 Тот, угрюмый только горько усмехнулся.
 _ ну отдохни. Поспи, как следует. Может и получится чего у тебя. Если не сметут.
 Да, сметут. Наверняка ведь сметут. Камни, оползни. Останавливаться очень опасно. Отдыхать – почти невозможно. Камень какой пришибет или даже затопчут…
 Затопчут. Он не хотел об этом думать. А что если он приляжет отдыхать, а его затопчут те, кто сзади? Те, что тоже идет к  вершине? Нет, они не  злые, нет. Просто не заметят  и затопчут. Ведь им тоже надо. Двигаться все время вверх и вверх. Не заметят его и того – привет.
 А что, если не затопчут  а, наоборот, поднимут. И понесут на руках. Подставят спину, плечо. Подсобят. Были же и такие случаи…
 Хотя откуда он знает? Он лично видел? Видел ли? Там, на других тропах. Кого-то несли на руках. Бережно поднимали.  Они, другие люди.  Люди с других троп. Он видел, как поднимали и как давали.  здесь, на пути случалось и то, и другое. Рисковать он не хотел.
 Прошли еще немного. Пот и привычная уже усталость – он махнул рукой и не обращал уже внимания. Ни-ка-кого. Хотя нет, где-то там, в глубине, еще давала знать о себе боль.  Отдавало в груди. В ноге. В ушах. Глаза, глаза плохо видят уже- рябь одна кругом, как бы не ошибиться? Но и там давит. Там, в груди. Постоянно поднывает.  Что там, сердце? Это оно барахлит и дает  сбой или ноет душа?
Не выдержал.
 -  Эй!!!
  - Чего? Он уже не был груб, его сосед. Попутчик с соседней тропинки. Он тоже был уставшим. Совсем. И ему было уже не до грубости.
 И тот, который первый сказал «Эй»  решил спросить.
 -  Почему ты идешь по этой тропинке? Она что, удобнее? Переходи на мою!
 Да, он знал. Знал, что этого нельзя сделать, но был таким уставшим и тот, другой, с другой тропинки тоже был таким  уставшим, что… Он позвал его.
Тот, на другой тропинке только махнул рукой. Он махнул и пошел дальше. И вот через какое-то время их тропы разошлись. Тот, на соседней тропинке сначала пропал за уступом, потом обогнул большой камень, а потом и вовсе скрылся из виду.
 Есть же большие тропы. По ним ходят толпы.  Там проложены дороги, пусть деревянные, но все-же. И чуть ли не телеги едут. Придуманы какие-то помосты, ходули и костыли. То, что помогает в  пути. Там идут толпы, иногда они давят другу друга, да, но  и путь проще.
 Падают тоже часто. Да, на  тропе, на дороге даже, по которой ходят годами – и то падают.
 И катятся вниз, вниз, вниз.. Летят. С любой дорог сваливаются – сколько таких случаев.
 Говорят, чем шире дорога, тем  легче упасть.  Странная закономерность ,  да?
 С другой стороны тоже дорога, и она выложена даже не досками – посыпана песком.
 И по ней толпы. Толпы. Толпы. Подгоняют другой друга. Идут. Устают, падают, встают  и идут снова.
На этих дорогах больше всего людей, но дойдут ли они?
 Никто не  знает. Откуда каждый начал свой путь никто не  знает. Знают, что идут и надо вверх и вот и  идут. Некоторые начинают метаться- выбирают  то  одну тропу то другую.  То переходят на широкую дорогу. Так и мечутся.  Доходя ли и что там наверху – не знает никто.
Он остался один. Один со  своей дорогой и шел, Хотя знал что скоро, совсем скоро  упадет.
Того, кто шел рядом уже совсем не было видно. Ушел вперед, упал? Он не знал

 Чуть поодаль проходила широкая тропа – по ней шли  люди, много людей и шли довольно шумно. Надо перечти к ним, надо перейти к ним – все думал  он.  Может у них  дорогая верная, может она ведет к вершине. А  не у меня. А у меня , может, в тупик дорога приведет. Может быть к ним? Или наоборот – у них в тупик, а у меня к вершине? Или и у них, и у меня к вершине, и там, на вершине, мы встретимся? И встретимся и с тем, кто шел рядом и скрылся, может и он дойдет?
 А потом  даже думать и рассуждать у него не осталось сил. Остались силы только идти. Он не помнил, как он попал на эту дорогу. И не знал, почему все идут к вершине. Почему так надо идти.
Там, на вершине, он встретит всех тех, кто шел рядом, но упал. Но ведь они дошли, раз он их встретил? Там, на вершине, воздух  чист и небо голубое- голубое. Там можно  дышать, ДЫШАТЬ. Там, на вершине. И там можно никуда не идти, а просто быть, быть, быть.
И когда он не мог  идти, он еще мог мечтать.