Добро пожаловать

 - Алло, привет! Как дела?
- Привет, все норм. А у тебя?
- Вот, думаю, давненько мы никуда не ходили нашей компанией. А то отпуск зря проходит, как думаешь?
- Вообще-то так и есть, жаль, что Ленку не отпустили, не заменимая наша.
- Ничего, после работы соберемся в нашем кафе. Лене я уже позвонила, она как раз отчетами не загружена.
- Хорошо, договорились.
Катя как всегда непредсказуема. Не было еще и двенадцати часов, а она уже на вечер планы строит. Хотя бывает и наоборот, сообщает что-либо за час до события.
       Я проснулась в обычной комнате больше похожей на гостиничный номер. Стояло еще две аккуратно заправленных кроватей. Я не помнила, как здесь оказалась, но было чувство, что так и должно быть. Не было ни паники, ни стандартного вопроса "где я?" в голове не было ничего. Абсолютно никаких чувств или эмоций, словно стерли все и вложили новые воспоминания. Только какие воспоминания? Я даже не пыталась этого понять. Как в детстве, когда родители везут тебя отдыхать туда, где ты уже был и тебе вовсе не интересно. Здесь было что-то вроде того. Дверь открылась, в комнату вошли мои подруги Лена и Катя.
- Привет.
- Привет. Ну и как тут?
Их лица были безрадостными, хотя я и сама была какой-то странной, безразличной. Будто вчера, после кафе, мы просто приехали всей компанией отдыхать. Однако что точно случилось вчера, никак не всплывало в памяти.
- Нормально. Хочешь, тебе экскурсию устроим?
- Конечно, хочу. А что там?
В голове пронеслось, что это какой-то странный и неуместный вопрос, если допустить, что я знала, куда еду отдыхать.
- Сама скоро узнаешь. - Как-то тяжело вздохнув, сказала Катя.
И мы вышли из комнаты, длинный коридор с номерами на дверях комнат, да это точно гостиница. И все так обычно, разговоры, смех. Молодые люди ходили туда-сюда кто с чем, кто-то нес дорожные сумки, парень с цветами мялся возле одной из комнат. Мы же спустились на первый этаж и вот, я увидела. Поселок или деревня, или село, в общем, все равно.
- Надо же... я думала мы где-то за городом, на турбазе.
Из чувств, проснулось только наслаждение великолепием местной природы. Как здесь красиво, такой чистый прозрачный воздух, лес, горы никогда не бывала в подобных местах. Разве осталось еще что-то не тронутое человеком? Нет здесь дымящих заводов и шумных машин, даже немногочисленный народ не замечаешь. Камешки ощущаются через тонкую подошву кроссовок. Горы покрыты пышной зеленью, словно уютный охлажденный мягкий плед, так и манил плюхнуться и завернуться в его прохладу. Кажется, что только там и есть спасение от изнуряющей жары.
- Здесь живут только молодые. Всех нас похитили для богатых больных либо старых людей в медицинских целях. - Начала Катя.
- Что...? Что значит, похитили, шутишь так? – Без интереса, спросила я.
- А ты попробуй, вспомни, как ты здесь оказалась. Ну, вспоминай! Ага, не можешь. Думаешь, это мы тебя сюда сонную привезли, что ты ничего не помнишь.
Вот так, прямо с порога в лоб. Почему только я не была ошарашена ее словами. Лишь тупое безразличие. В голове беспрерывно повторяясь, звучала фраза: «так и должно быть».
- Тебе не послышалось, это правда. Вся идиллия, которую ты видела, это всего лишь наша попытка прожить последние месяцы как раньше мы жили дома. Создаем семьи, отмечаем дни рождения, развлекаемся и так далее. Как дома...  Бежать отсюда даже не пытайся по периметру так называемого поселка бетонное ограждение, выход есть и не один, только мимо охраны не пройдешь. – Продолжила Лена.
- Я все равно ничего не понимаю. Почему я, почему вы? – Наконец-то пришло осознание. Так быть не должно. Что ожидает меня и моих подруг, всех кто здесь находится, не приснится даже в самом страшном сне. Сердце сжалось от страха.
- Мы заперты здесь, как подопытные мыши в клетке пока не придет время выбора подходящего организма. Видишь ли, нас так называют, мы для них даже не люди, мы материал для передачи своего здоровья и молодости богатым  престарелым развалюхам. Нас выбрали как самых здоровых.
- Что с нами делают, точнее с нашим организмом?
- В лаборатории стоит две стеклянных камеры, одна все забирает, передает во вторую.
- Лен она так не поймет. Так вот в первую камеру, похожую на колбу, помещают старика ну или даже инвалида допустим без ног, а во вторую точно такую же предположим того парня играющего сейчас в футбол. На компьютере вводят нужную программу, и всего за несколько минут человек во второй камере полностью высыхает, а из первой выходит абсолютно молодой и здоровый пациент на своих ногах. Хотя на самом деле это как бы, ноги того парня. Только там камера сама как-то ДНК под человека перестраивает, я сама толком не понимаю, как что происходит, да и не в моей ситуации вдаваться в подробности.
- А что так ноги нельзя сделать что ли? Ну, или органы, доноры ж и так найдутся.
- Как ты слушаешь? Я же говорю здоровье и мо-ло-до-сть. Где ты видела таких доноров, а ноги? Ты найдешь кого-либо готового отдать ноги, руки, глаза? На счет сделать так это видимо не возможно, как растение без семени или корня не вырастет.
- Что это за место такое? Я о нем ничего раньше не слышала.
- И никто не слышал. История появления этого места интересная. Еще до второй мировой советское правительство собрало самых умных медиков и ученых страны в одном месте, то есть здесь. Им дали приказ создать такую машину, которая сама из больных будет делать здоровых, из старых молодых. Наверно хотели супер нацию получить. Потом началась война, и приказ немного изменился точнее, дополнился новыми пунктами, мгновенно излечивать раненных и создать не убиваемых солдат. Эксперименты были неудачными, еще много лет после войны и правительство базу с лабораторией закрыло, документы уничтожили, возвращаться ученые не стали, обжили поселок, они с самого начала с семьями прибыли. Поэтому информации о нем как не было, так и нет, его даже на карте не существует. Не смотря на то, что лабораторию закрыли, ученые продолжили свои исследования. Наверное, сюда только пешком попасть можно. Вначале 40-х материал для строительства и оборудование доставляли самолетом, ну так говорят те, кто здесь давно находится, поэтому ничему не удивляйся. Насколько я знаю, доставка современной техники происходит через лес, даже предположить боюсь, сколько десятков или сотен километров нужно пройти, чтобы до привычной для нас цивилизации добраться. С другой стороны, думаю это лишь слухи, чтобы мы не пытались сбежать, ведь нас же как-то привезли сюда, но явно не на руках принесли.
- А вы хоть раз видели вертолет?
- Нет, может у них и есть посадочная площадка, но не близко. Мы его даже не слышали. Тут каждый шаг ученых засекречен. Никто никогда не видел самого главного, и никто не знает, как его зовут на самом деле, так и прозвали «доктор Смерть». Мы видим только лаборантов, медиков, охрану, прочих рабочих, а ты говоришь вертолет!
- Мне как-то не комфортно. Мысли перемешались. Лен, Кать, вы сами хоть помните, как попали сюда? Не сам процесс похищения, а помните, что происходило накануне? И откуда ты это знаешь, про закрытую лабораторию и историю места?
- Не особо, уснули дома, проснулись здесь. Так же как у всех, не возникало вопросов до тех пор, пока правды не узнаешь, потом начинается, «а как же дети, родители, муж они уже меня ищут и найдут совсем скоро...» и надежда тает с каждым новым днем. Общаюсь с братьями по несчастью, вот и знаю.
- А ты заметила, что мы исчезли?
-Н-нет.
- Ну, ты даешь Танька! Тоже мне подруга. Мы тут уже месяца два и ты за все время ни одной из нас не позвонила??? Не заметила, что нас на работе нет, в одном так-то офисе работаем.
- Каких «два месяца»? Я с вами каждый день виделась и разговаривала. Все как обычно, мы вместе ходили в кафе вчера, шутили и так далее. Мы с тобой в одно время в отпуск ушли, а Лене после нас обещали отпуск дать. Правда, я после кафе ничего не помню, хотя мы выпили лишь по бокалу вина. Я даже не помню, дошла ли я до дома. Ничего не понимаю…
- Это довольно странно, мы здесь, кто же тогда там вместо нас живет и радуется? Ты уверена, что это были не призраки и не твое воображение?
- Как с тобой сейчас разговариваю, так с «тобой» и вчера разговаривала.
Катя неожиданно заревела, истерика привлекла внимание охранника, он увел ее в одно из зданий, Ленка объяснила, что это медицинский корпус. А нас попросили вернуться в «гостиницу» все равно был уже вечер, я и так уже пропустила обед и ужин. Странное безразличие пугает, у Кати явно нервный срыв, что с моим мужем и мамой не представляю, я же в это время переживаю за свой желудок.
- Ты с Колей по разным комнатам живете?
- Нам домик дали.
- Чья же тогда третья кровать?
- Кого-нибудь подселят, новеньких привозят постоянно почти каждую неделю, есть спрос, есть предложение. Люди везут деньги чемоданами, находят их через агентов, все это конечно происходит тайно. Ночью, когда все спят, выходить в это время запрещено.
- Я так понимаю «организмы» тоже находят через агентов. А что если агентами являются наши врачи или тот, кто имеет доступ к информации в местной поликлинике. Это ужасно! Они живут с тобой рядом, здороваются при встрече, улыбаются, а в голове тем временем только одна мысль, «скоро я тебя продам».
- Да, предположение не очень приятное. Пойдем спать, дорогу найдешь?
- Ага, тут не далеко…
Вернувшись в номер, я еще долго не могла уснуть, на столе стоял кем-то заботливо принесенный ужин. Есть уже не хотелось, все как во сне и каша в голове не давала сконцентрироваться, абсолютное непонимание всего происходящего.
  Когда-то я фантазировала, вот настанет будущее, и люди придумают прибор, который будет лечить, и омолаживать и многое, многое другое. Не нужны будут ни хирурги, ни кардиологи, ни ЭКО. Не подозревала, что будущее уже наступило, совсем не то, чего я ожидала, даже наоборот разочаровало. Это не правильно, так не должно быть, хотелось кричать, бежать, спрятаться от жестокой действительности. Именно жестокая действительность бывает с нами и в нашей привычной жизни. Сидим в интернете, бурно обсуждаем, на форумах  и в соц. сетях какую-нибудь шокирующую новость, фото, политику, жалеем тех, кто просит помощи в лечении. Кидаем бомжу пятирублевую монету, а что-нибудь случится с нами, делаем круглые глаза и говорим «как же так? Я же такой сопереживающий, гуманный, я такой щедрый, а мне никто помочь не хочет?!» Будто нам теперь весь мир должен, за наши щедрые пять рублей. Смешного мало. Вот оно возмездие, привыкли все себе забирать, настало время отдавать. Попав сюда, начинаешь задумываться над всем, что сделал, а вернее не сделал в этой жизни. Понимаешь: прожил 30 лет, а какой от тебя толк, думал только о себе, переживал за себя. У кого-то сгорела квартира, «не моя, да и ладно», сосед жену бьет «не пойду, а то мне достанется». Муж приходит с работы уставший, а я? Я, видите ли, заказы оформляю, некогда мне.… Почему он никогда не забывал спросить меня, устала ли я, хочу ли горячий чай, что сегодня приготовить? Как я раньше все воспринимала как должное? А теперь так хочется, чтобы открылась дверь, мой любимый пришел уставший, налить ему горячий чай, спросить, что хочет он на ужин, да просто обнять сказать, как я люблю его и как скучала целый день. Такие простые мелочи мы упускаем, потом жалеем, ждем второго шанса, но он может и не случится никогда. Слезы душили, стояли комом в горле. Я заставляла себя уснуть, пусть хотя бы во сне его увижу, скажу все, что не говорила раньше. Сна не было, подушка мокла от слез.

   Проснулась рано, не смотря на то, что уснула часов в пять утра, уже к восьми составляла план действий на ближайшие дни, правда не вышло, во-первых, не знала с чего начать, во-вторых, пришла Катя.
- Как ты себя чувствуешь? Все хорошо?
- Да, дали успокоительные капли, и я там уснула сразу. Мне утром один из их врачей сказал, что с нашими семьями все в порядке. И еще, что они нас не помнят. Надо же, я так надеялась, до последней секунды надеялась, что нас ищут родные! А они представляешь, даже не помнят, даже не знают о нас.
- Может это и к лучшему. По крайней мере, они не страдают, не мучают себя вопросами и поисками. Живут. Теперь есть только мы друг у друга, и надеяться больше не на кого. Хотя бы это мы знаем, чем совсем ничего. С другой стороны, так и не понятно, кто живет вместо нас?
- А что если вдруг случится так, что мы вернемся и найдем их? Они нас вон прогонят что ли? Или как понимать? Я думаю, там актеры нашу роль исполняют, просто очень похожие на нас люди. Другого объяснения не вижу.
- Ты все-таки веришь, что нам повезет выбраться? Это хорошо. Как говорится «даже если вас съели, у вас есть два выхода».
Я уже забыла, как смеется Катя, было как-то необычно в таком месте и в такой ситуации снова услышать ее заразительный смех, даже сама начала верить в освобождение.
А вот и завтрак. Молчаливая стройная девушка в обтягивающей униформе, поставила поднос на стол, и так же молча, и бесшумно удалилась. Интересно кто она? Такая же похищенная или по своей воле здесь, может она внучка какого-нибудь ученого?
- Ты говорила с кем-нибудь из персонала?
- Нет. Они мало говорят о месте, что бы ни случилось. Отрывки рассказов, правда, все равно ходят среди односельчан. Рабочих пытались «разговорить» другие жильцы, но они потом исчезали, никто не знает, куда и соответственно спрашивать было страшно. Скорее всего, чрезмерно любопытных уводят ночью в медблок, где стоят камеры-убийцы. А вообще разные бывают слухи. Говорят таких, на все четыре стороны отпускают, стирают память и все, мол, свободен. Только проверить никто так и не решился.
- Может надо хорошо осмотреть этот поселок, подслушивать, подглядывать, а вдруг что-нибудь да узнаем?!
- Нет, Тань, я пас! Это тебе не компьютерная игра, где можно заново начать. Попадешь в камеру и все! Будет тебе потом, и насмотришься и наслушаешься.
- Ты всегда была трусихой. Неудивительно. И на что ты спрашивается, надеешься? Сидя вот так ты только дождешься своей очереди, так и не узнав, был ли шанс на спасение! А я хочу знать! И пусть я умру раньше своей очереди, зато я не буду жалеть об упущенном времени.
- Я понимаю все, я уже думала об этом и сделала свой выбор, уж извини не в пользу твоего варианта.
- Да ладно, каждый имеет право выбора, хотя здесь у нас и прав то особо никаких. Все конечно интересно, но надо действовать. С чего начнем?
- Лично я с завтрака. Присоединяйся, а дальше уж без меня.
  После завтрака, выглядевшего не очень аппетитно, я приступила к первому пункту своего плана, к исследованию. Я еще не придумала другие пункты. Оно и не важно, может я, так и не дойду до них. Самое загадочное это стена, она бетонная, а двери в ней обычные деревянные, смотрится абсолютно нелепо. Подошла к первой, попавшейся на пути двери, открыла… м-да, открывается без особых усилий, будто из комнаты в комнату пошел. Первые доли секунды думаешь, открыл и ушел чего тут сложного? Ага, не тут-то было, за стеной человек пять охранников  в солидных костюмах, темных очках с первого взгляда кажутся одинаковыми, прям как братья-близнецы, только приглядевшись, понимаешь, что они разные. Забавно. Дальше, где начинается лес, еще один сюрприз, ограждение из металлической сетки под напряжением, есть ли там оно или нет, но прикрепленный знак говорит, что лучше поверить. И так вдоль всей стены, все та же картина. Даже если в стене будет брешь или ни одного охранника, то вряд ли пройдешь вторую часть. Полное разочарование. «Ну, уж нет, я просто так не сдаюсь. Половина пути пройдена, до вечера как раз всю стену обойду». В голове пролетали мысли и картинки. Вот я выбираюсь отсюда, добираюсь до людей, сообщаю, что там-то в таком-то месте держат похищенных людей… Стоп! Агенты! Как же я забыла! У них наверняка везде есть тайные агенты, и кому же там верить, я ничего не смогу сделать без базы данных! Да, точно вот и второй пункт, найти информацию об агентах. Тут уже сложнее. Во-первых: где она хранится, во-вторых: как подобраться, в-третьих: запомнить. Теперь еще одна проблема, агенты по всему миру, из них надо выбрать тех, кто в России, потом тех, кто находится ближе к этому месту. И еще одна трудность, я не знаю где мы, может в самой стране, а может и в одной из бывших советских республик, может вообще за границей. Все! Не могу больше голову ломать, да и стену я всю обошла, пора возвращаться.
- Я вернулась! О, Лен привет, давно ты тут?
- Уже часа три жду, когда придешь и обрадуешь. Нашла что искала?
- Наткнулась на свои пессимистические мысли, связку вопросов и больше ничего ценного не обнаружила.
- Хм, звучит интригующе!
- Опять твой черный юмор, совсем не уместен. Мне нужны данные на агентов, если получится выбраться, то нужно знать к кому идти за помощью. То есть к тем, кто не в курсе событий, иначе привезут обратно.
- Нет смысла, я думаю систему нужно уничтожать изнутри. У них тысячи или сотни тысяч агентов. Допустим, узнает наше нынешнее правительство, что такое творится, ну уничтожат базу и что? Сбежит наш докторишка за границу с его-то капиталом и заново начнет, если он сам разработал эту чертову машину, то ему и схем никаких не надо, все в голове, выйдет отсюда как похищенный!
- Ты это мне предлагаешь палачом стать? Вот спасибо. Раз ты, Лена, такая умная, почему не собрала единомышленников, не организовала все как говоришь?
- Так-то я всего лишь идейный вдохновитель, а вот организация точно не мой профиль. И еще кое-что, тут везде скрытые камеры наблюдения и прослушка так, что стоит только начать суетиться в их сторону, так они уже об этом знают.
- Почему раньше не сказала, что я зря сегодня всю стену облазила, в каждую щель заглядывая? А они, оказывается, меня уже ждали. Ну, спасибо еще раз, за своевременную информацию. Сама-то не боишься, вот так  открыто говорить?
- Ой, надеюсь, в душе камер нет. - Перебила наш разговор Катя.
- Эх, Катя, Катя мне б твои переживания…
- Как думаете, девчонки, реально раздобыть схему расположения всех блоков, а главное план зданий со всеми указателями, кабинет главного и прочее?
- Сомневаюсь, они так знают, где все находится. Это же не учреждение, которое проверкам подвергается, а скрытая база.
- Изменим тему. Что на ужин? Вы уже поели?
- Явно не деликатесы. Как обычно макароны с котлетой.
- Обожаю макароны, что ж я ем и спать. Будет день и будет пища!
- Для твоего ума…
- И тебе спокойной ночи Лен! Лишь бы съязвить, зараза.
  Ночь. Шел дождь, а мы с Катей все говорили и говорили обо всем и ни о чем в то же время, будто это наш последний разговор. Вспоминали, как познакомились, как начали общаться, о работе, совместном отдыхе и походах. О семье не говорили, слезы начинали душить, и дождь добавлял грусти еще больше, нам так хотелось взреветь, но мы держались, начинали новую тему и смеялись. Видел бы кто со стороны, то немедленно отправил бы нас к психиатру. Вообще-то я хотела всю ночь  планировать уничтожение, как правильно сказала Лена, системы изнутри, но потратила целую ночь на совместные воспоминания. С одной стороны я стала ценить время, с другой, кто знает, может это действительно наш последний разговор по душам. И уж тем более никто не знает, что будет с нами завтра.

  Уже утро, я ни капли не выспалась и снова уснула. Проспала до обеда, если не больше. Часов здесь нет. Однажды перестаешь задаваться вопросами: какое число, месяц, и который час. Я так тороплюсь хоть что-то узнать и в то же время теряю столько бесценных часов на сон, так внезапно вырубивший меня утром. Не порядок, пора заканчивать ночные разговоры. Ночью не выйдешь, зато можно многое проанализировать, теперь я знаю, что они наблюдают. Надо бы посмотреть сегодня, где камеры находятся, на всякий случай.
- Таня!
- Что?
- Таня-а!!!
- Да что случилось? Не реви, объясни нормально.
- Лены с Колей больше нет!
- Как нет!?
- Их рано утром увели, в камеру. Там пара бесплодная их купила!
- То есть это что, их способность к рождению паре через камеру передали!?
- Дура! Ты так и не поняла что ли до сих пор? Не задавай мне глупых вопросов. У нас подругу убили, а ты…
 Вот тебе и будущее. Еще вчера она шутила и смеялась, а сегодня. Как же так, о Боже, помоги нам! Катя продолжала реветь в подушку. Мне не хотелось никуда идти, настроение пропало и желание выбираться отсюда тоже. Это все не просто так, здесь еще десятки пар, но выбрали именно их. Мы сами виноваты, точнее я, своими мыслями о побеге и расспросами. Не нужно было вчера Ленке говорить открыто о системе, тем более она знала о прослушивании. Сейчас были бы живы. Почему они не уничтожили меня с каким-нибудь парнем, или просто хотели показать, как бывает? Сломить мою волю? Не выйдет! Я не стану послушным бараном, идущим на скотобойню! До последнего вздоха буду бороться, меня еще никому не удалось приручить или заставить сделать что-либо против моего желания! Мама всегда говорила,  что у меня сложный характер, если я что-то решу, то буду отстаивать свое мнение, даже если оно не правильное. Да мам, знала бы ты, куда я попала, то поддержала бы меня сейчас. Я просто хотела и хочу оставаться сильной духом. День прошел в трауре.
 С Катей почти не разговариваем, оно понятно, Лена ей двоюродной сестрой была, они выросли вместе. Я подбадриваю ее, но особой пользы нет от моих слов. Кате теперь все равно, что с ней будет. В принципе она права, нам больше нечего терять, надежды на спасение тоже не осталось, там нас никто не ждет…               
               
     Куда катится мир? Посмотреть телевизор не возможно, нас все время запугивают концом света, радиацией, глобальным потеплением и так далее. Мы постоянно придумываем все новые и новые истории о том, как землю поработят инопланетяне, компьютеры, роботы и прочую чепуху. На самом деле мы уже давно рабы, нас поработили деньги. И ради этого «божества» люди способны сделать все что угодно, пахать как проклятые, убивать, грабить, наживаться на чужом горе. Тот же доктор Смерть дает одним, забирая у тех, кто не так сказочно богат, ради денег, иначе бы он давал здоровье всем, забирая его у богатых. Но он не Робин Гуд. Не всем повезло вырваться из этого рабства, но ведь такие есть, значит все в наших руках. И отсюда тоже есть выход! Я дома так же все время думала о работе и такой желанной зарплате, из кожи вон, лезла, что бы получить прибыли как можно больше. Встречались с подругами и в кафе, и в походе только и разрабатывали план, как привлечь покупателей, какая реклама лучше. Мой любимый муж, мой Макс, брался за любую работу, чтобы мне денег принести, а вместо «спасибо любимый» слышал лишь «ага, положи в мой кошелек». Может ему повезет, и он найдет заботливую добрую жену. Не то, что я. Сейчас переосмысливаю свою жизнь и поведение, может я заслужила того, что оказалась здесь. С другой стороны толку от моего перевоспитания ноль, я ведь, скорее всего никогда не выберусь и не смогу никому показать, что я изменилась, стала заботливой и внимательной к окружающим меня людям. А если выберусь?
  Интересно, кто-нибудь до меня пытался сбежать? Спрашивать я точно не буду, а то получится как с Ленкой. Уже не знаю, сколько дней прошло, Катя до сих пор в ступоре, новый день похож на день предыдущий. Я ухожу утром и возвращаюсь вечером. Конечно же, я не просто так гуляю по улицам поселка. Я уже многое знаю, где расположены камеры, самые малоохраняемые здания, сколько всего рабочих в поселке, сколько охранников и самое главное я знаю, где расположен центр управления, там главный компьютер и система электропитания всего поселка, в том числе второго ограждения. Добраться туда наисложнейшая задача. Несколько дверей с кодовыми замками, возле каждой есть охрана, мимо таких «шкафов» так просто точно не пройдешь. Под видом рабочего не получится, у них доступ максимум до третьего уровня, к тому же пароли и коды надо знать. Единственный у кого есть доступ на последний пятый уровень это профессор Калинский. Он связующее звено между главным ученым, создавшим все это, и внешним миром. Наверное, он постоянно докладывает о проделанной работе, появляется в одно и то же время, и всегда с южной стороны стены. Логично, что именно в той стороне находится предполагаемая посадочная площадка. Но за все дни я, ни разу не слышала вертолета, это сбивает с толку, хотя может она просто очень далеко, не в зоне слышимости и добирается он сюда от площадки на машине или пешком. А может там находится просто шоссе до города.
 В комнате никого не было. Странно, Катя уже давно никуда не выходила. Неужели депрессия прошла. Другой вариант…. Нет, нет, нет, я думать об этом не хочу, я боюсь даже предположить. Уже вечер, а ее все нет, сердце дрогнуло, неужели и Кати больше нет? Дверь в комнату открылась, вошла все та же молчаливая девушка с подносом, тихо поставив его на стол, она незаметно вышла, я настолько привыкла к ее внезапному появлению и исчезновению, но главным было не ее бесшумность, а то, что на подносе стояли две порции. Я радовалась как ребенок, значит, Катя жива, только где ее носит?!
- Ну, наконец-то! Ты где была так долго, я уж извелась вся! Ты не представляешь, как я переживала!
- Представляю. Просто прогуливалась, никого уже не вернешь, а жить надо, хотя бы последние дни.
- Кать, ты извини, я тебя тут тоже оставляла одну.
- Ничего страшного, зато я хорошо подумала. Помнишь, я была против твоего варианта, так вот теперь я с тобой, что скажешь так и сделаем вместе. Я больше не боюсь.
- Тихо! Нас же слушают. - Чуть ли не зашипела я.
Катя достала тетрадь и ручку.
- Тань, давай порисуем, надо же хоть чем-то развлечься. Как раньше мы от работы отвлекались.
   А это хорошая идея. Я поняла, что Катя хотела сказать. Она придумала, как нам пообщаться без последствий и составить-таки наш план уничтожения! Катя таинственно улыбнулась и принялась вырывать листы из тетради. Что ж, мы поняли друг друга.
- Вот держи, тебе ручку, себе возьму карандаш. Потом посмотрим, кто что нарисовал.
  Я принялась за дело. Долго придумывала, что бы такое изобразить, чтобы понятно было только нам. Ага, придумала! Нарисую наш центр города. Здание администрации это главный центр управления и так дальше все, что находится здесь, изображалось как совсем другое место. Городская поликлиника это медицинский корпус. Кафе это кухня, спортсмены - охранники, а номера на футболках,  сколько человек в данном месте. Автомобили это наши дома, цветы на зданиях это камеры наблюдения, рядом с администрацией большой спортивный комплекс вот это и есть здание с уровнями доступа, ведущее к самому центру. Между кафе и поликлиникой парк отдыха, здесь глухая зона, то есть, нет прослушки. Там я нарисовала двух человечков, Катя должна догадаться, что это мы и наше место встречи.
- Я все, смотри, помнишь парк?
- Я тоже закончила. Да помню, мы вообще практически не бывали там.
Катя нарисовала торговый центр. Пять отделов! Неужели она узнала что-то про уровни. Почти на каждом отделе есть номер, четырех- и пятизначные, похоже это пароли на замки и продавцы, ну это понятно охрана. Два человечка в поварских колпаках во втором отделе, да уж не далеко мы дошли. Надо узнать подробности при встрече. Но это может обозначать только одно, Катя переодевается в униформу и может пройти до второго уровня, отсюда она и знает пароли. Как ей удалось продвинуться дальше меня?! Молодчина Катюха! Я и не замечала, что она выходит отсюда. Когда успела? Сгораю от нетерпения, скорее бы настало утро.
  Вот оно и наступило, долгожданное утро. Я быстро позавтракала, нарисовала часы в парке, установив стрелки на десять часов, догадается по солнцу, часов-то нет. Уходя, заметила, что Катя просыпается, мысленно пожелала ей не опаздывать и ушла на свою обычную прогулку-разведку. Жара стоит уже несколько дней, дождя давно не было, я нежилась в беседке в тени густой листвы деревьев, мое любимое место для подслушивания. Сюда заходят рабочие кухни и медкорпуса, в основном приходят на перерыв, каждые два часа по пятнадцать-двадцать минут и то сидят на скамейках возле зданий. И начинается самое интересное, собирание сплетен, обсуждения, высмеивания. Из этих разговоров я и узнала, что здесь не прослушивают, это самое безопасное место. Камера одна, направлена на вход, так что все, что происходит в самой беседке, они не видят. По солнцу должно быть уже десять часов, ну вот опоздает, если конечно вообще на рисунок посмотрит. Кто-то идет. Один. Слава Богу, Катя.
- Кать, я здесь. Иди в беседку.
- Ну, ты и спряталась, тебя и не видно, мастер маскировки.
- Так, рассказывай! Тут можно говорить.
- Я знаю, наверное, даже больше чем ты. Просто так случайно получилось, я хотела, чтобы поскорее в колбу затолкали, жить не хотела. Зашла в кухню, думала, буду везде ходить, быстрее захотят избавиться. Но меня никто не замечал, будто и нет меня вовсе, так обидно стало, зашла в комнату отдыха пореветь как всегда, ну ты сама знаешь, какая я плакса. Захожу, а там уже сидит одна, слезами обливается, прямо клуб плакс собрался. Вот и разговорились мы с Ольгой. Ты ее знаешь это та самая разносчица обедов. Мы с ней похожи, я раньше не замечала. Она на кухне работает учеником повара, есть доступ на второй уровень там консервы и продукты, а не важно, что там. Попала сюда по ошибке, как и многие другие. Из деревни переехала в Новосибирск, устроилась на работу.  Рассказала, что сюда отбирают самых здоровых людей желательно, если семьи нет или семья небольшая. Тут выяснилось, что она как организм-донор не подходит, обратно не отпустили, никого не отпускают. Предложили работать. Оля хочет дослужиться до доступа к другим уровням. Ей нужно стать личным поваром профессора Калинского и когда он проведет ее на четвертый уровень, то она уже без его сопровождения  может ходить куда захочет. Еще у шеф-повара есть привилегии, такие как личные рабочие. Оля уже набрала команду единомышленников. Все хотят выбраться отсюда, мы не первые. Ей шеф-повар помогает, ее как замену для себя готовит.
- Там что, есть человек, у которого доступ, а он так ничего и не сделал, чтобы освободиться?
- Александр Игнатьевич. Ему там некуда идти и ему уже почти 80 лет, от донора он отказался. Говорит, нельзя человеку в естественные процессы вмешиваться.
- Правильно говорит. Святой человек.
- Других способов подобраться нет. Поэтому придется ждать, когда Ольге начнут доверять. Она сейчас обучается у него, он ей верит. Осталось получить одобрение от профессора.
- В роли донора шансы не велики. Когда это случится, нас может уже и не быть.
Мы еще долго говорили об Ольгином плане, сколько нужно времени и людей. Чем мы можем ей помочь и так далее. Вспоминали Лену, какой она была. Рыжая, курносая душа компании. Она была везде, и ее всегда было много, дома  – «батарейка», на вечеринке – «зажигалка», на работе – «вечный двигатель». За это ее и любили. Коля был абсолютной противоположностью. Как ленивый домашний кот. Сметана под носом, подушка под попой. Больше о нем и нечего было вспомнить.
- Думаю, мне пора, там Ольга меня ждет, я обещала прийти.
- Давай, удачи тебе.               
     Попрощавшись с Катей, я погрузилась в свои мысли. Нет уж слишком большая роскошь, ждать. Вдруг сегодня или завтра нас не станет. Надо придумать еще один вариант и никому ни слова. Даже Кате. Так, так. Значит, они не обращают внимания на «организмы», снующие у них перед глазами, то есть можно переодеться в какую-нибудь униформу и спокойно пройти? Хотя бы до третьего уровня, на полпути от цели, что в принципе уже не плохо. Получается охранники и все другие такие же, как и мы, но в отличие от нас просто не подошли по здоровью. Почему тогда никто из той же охраны не пытается кому-либо помочь? Их загипнотизировали, заставили, под страхом смерти? Или все намного проще, стерли память и убедили в том, что они всегда здесь работали, были цепными псами?

  Сконцентрировав мысли на стирании памяти, я со скачущим от страха сердцем, отправилась в медкорпус. Кабинет медсестры то, что нужно! На входе охраны не бывает, они дальше по коридору. Быстро нырнула в дверь кабинета, прислушалась, никакой реакции на постороннего. Не заметили? Ладно, будь что будет. Накинув халат медсестры, осмотрелась. Камер слежения нет, соответственно и ничего ценного здесь не хранят. Все как в обычной больнице, кушетка, стол, шкаф с препаратами первой помощи, шкафчики с надписями «главврач», «старшая медсестра», «основной персонал», «заведующий лабораторией», все они заперты. «Основной персонал» интересно, что это за персонал такой? На столе кипа бумаг, тонометр, справочник, вряд ли я найду в нем что-то полезное для себя. А в бумагах стоит покопаться. Записи за последнюю неделю. Организм-230012 нервный срыв, депрессия. Организм-511187 суицид. Организмы-957235 и-957236 исполнено. Чем дальше, тем страшнее, мурашки по коже бегали так, будто не знали куда спрятаться. «Исполнено» стояло практически на каждой строчке. И это за неделю! Теперь я представляю масштабы системы. Под колпаком все, от бомжа до олигарха. Правда первому ничего не грозит, он либо болен, либо проспиртован, второй потенциальный покупатель, ему есть чем платить. Надо двигаться дальше.
  Я вышла в коридор, пустой и гулкий, лишь в конце возле следующей двери сидит охранник, словно манекен, уставивший взгляд в монитор. Наблюдает. По обе стороны коридора комнаты для рабочих корпуса. Некоторые были открыты, и можно подумать, что это обычное общежитие. Чайник на столе, телевизор на тумбе. О, чудо техники, как бы я сейчас хотела включить тебя, окунуться в пучину событий, насмотреться вдоволь и быть в курсе всех новостей. Не судьба.… Я дошла до двери, дернула за ручку. Закрыто. Охранник нажал на кнопку возле монитора, все так же, не отрывая взгляда, словно смотрит новый блокбастер, а не обыденную суету рабочих. Дверь издала щелчок, разнесшийся эхом повсюду. Очутившись в очередном коридоре, поймала себя на мысли, что меня уже начинает раздражать вся эта простота и молчаливость людей, и их безразличие ко мне. Я уже не раз попала в объектив камер, а им все равно, что я тут вынюхиваю?! Все слишком подозрительно. Видимо я иду туда, куда нужно им. Дойду до камер-убийц, и от меня немедленно избавятся. Все дальше и дальше до следующей двери, на ней надписи «Основной персонал» и «Посторонним вход воспрещен».
- Стой! – Крикнул охранник так, будто я глухая.
 Я вздрогнула от неожиданности. Вот я и попала, все мне конец!
- Туда нельзя обычным медсестрам. Раз уж ты новенькая, то старшая тебе должна была объяснить куда можно, а куда нельзя. –  Уже не так громко, но все тем же, достаточно строгим басом произнес он.
 Кажется, кто-то снова запустил мое сердце, сейчас я хотя бы его слышу, чего не скажешь о предыдущей минуте.
- Я, я просто… Просто. Мне старшая медсестра разрешила походить, познакомиться с новым местом работы сказала, все равно не пропустят куда нельзя.
- Ходи, только сюда больше не суйся. От работы отвлекаешь.
 Кажется, пронесло. А я чуть заикой не стала. В следующий раз памперсы одену. Я зашла в ближайший кабинет, плюхнулась в кресло, ноги меня уже не держали. Это оказался кабинет заведующей отделением. Что говорить если она придет? Что мне главврач разрешил и так далее сваливать все на тех, кто выше по рангу? Глупость какая-то. Мое внимание привлек компьютер. Он включен, наверное, она вышла из кабинета недавно и вот-вот вернется. Связи с внешним миром нет, ни единого значка обозначающего интернет. Они не доверяют даже тем, кто работает на них? Рабочий стол завален всякими папками. Открываю «документы», ничего не понятно, все эти термины для меня как китайские иероглифы. В «блокноте» запись «Амнезиак, б-блокатор, а-блокатор, РКМ». Что бы это значило, может в справочнике есть? Справочник в первом коридоре, все равно туда идти, возвращать на место халат, заодно поищу информацию.
 По коридору мне на встречу шла заведующая. Она как-то странно посмотрела на меня, будто знает все мои шаги на десять вперед, все мои движения к цели. И ничего не сказала?! В первом кабинете ни души. В справочнике только про амнезиаки, из всего написанного поняла, кратковременная потеря памяти. Абсолютно ничего про блокаторы и тем более про РКМ. В ящике стола лежала записная книжка, на последней странице то, что я ищу. Б-блокатор - кратковременное стирание памяти с последующим полным ее восстановлением. А-блокатор - длительное стирание и частичное восстановление. РКМ-полностью изменяет сознание, возможность запрограммировать человека на любое действие, выполнять любые приказы. Ого! То, что доктор прописал. Где ж его раздобыть? Приближающиеся шаги вернули меня в реальность, я быстро положила книжку на место и захлопнула ящик. Как раз вовремя. Вошла старшая медсестра. Она не ожидала меня здесь увидеть, судя по выражению на ее лице, которое быстро сменилось приветливостью.
- Здравствуй. Я так понимаю, ты новенькая. Я Юля.
- Таня.
- Приятно познакомиться. Меня Валентина Ивановна отправила все тебе показать.
- Кто такая Валентина Ивановна?
- Заведующая отделением и лабораторией. Разве не она тебя определила к нам?
- Я еще не могу всех запомнить, я тут совсем недавно.
- А-а, тогда все ясно. Запоминай, комнаты девочек по левую сторону, мальчиков по правую сторону. Наша комната, а теперь и твоя тоже, последняя номер 12. Правое крыло, там туалет и душ, левое - общая столовая двух корпусов. Второй коридор, там рабочие кабинеты. Мы, младший персонал, занимаемся тем, что проводим беседы с различными «истеричками», наша основная задача убедить доноров в том, что все хорошо. Ты на чем специализируешься?
- А? Что?
Ее вопрос загнал меня в тупик, я совсем не знала, что придумать. Юля говорила быстро, не задерживаясь и не дожидаясь, когда я выжму из себя хоть слово. Практически сама подсказала мне ответ.
- Я говорю, что ты делать умеешь? Уколы ставить или психологию знаешь? Тебя же когда как донора забраковали, должны были дать анкету и по результатам судить, где тебе лучше работать.
- Психология. Изучала в свое время и еще мама у меня медик.
- Прекрасно, психологов у нас мало, а работы иногда много. Организмы нежелательно портить лекарствами и они не должны причинить себе вред. Мы за каждого головой отвечаем. Займешь кабинет напротив кабинета Валентины Ивановны, он единственный ни кем не занят. Третий коридор, он же последний в нашем корпусе, для основного персонала. Нам даже возле двери стоять нельзя, могут наказать. Видишь ли, там препараты, лаборатория, опыты проводят так, что никогда не забывай о наказании, а то станешь подопытным кроликом. Кстати, в столовой с основным персоналом запрещено разговаривать.
- Как-то мне жутко стало.
- Ничего страшного, привыкнешь. Сегодня отдохни, понимаю все здесь не так как за периметром, освоишься, будет легче. Подъем в семь, позавтракаешь и сразу можешь приступать к работе, пациентов тебе доставят. Камера все запишет, запись посмотрят и решат, справляешься ты или нет. Если нет, то поставят уборщицей или дворником. Так что старайся, начислят бонусы, они как деньги, решают все. Лет так через тридцать сможешь воспользоваться «МЭРИ», как покупатель. Обновишься, помолодеешь. Снова и снова, зато жить будешь вечно, хотя бы до конца света точно проживешь.
- Выходить-то можно?
- Сегодня еще можно. Завтра строго по расписанию, оно у тебя в кабинете на столе. Далеко не ходить, перерыв пять-десять минут, в целях твоей же безопасности. С девчонками познакомишься, они тебе подробнее расскажут.
- Тогда я пошла.
- Хорошо. Завтра увидимся.
  Надо же какой не унывающий человек эта Юля. Жить в «золотой клетке» ради вечной жизни? Зачем мне такая жизнь? Я элементарно не смогу путешествовать, общаться, учиться и тому подобное. Так зачем!? В раздумьях не заметила, как дошла до «гостиницы». Я вижу все в последний раз, и нашу комнату, и Катю. У меня просто нет выбора, я уже очень хорошо «засветилась» и назад дороги нет. Если останусь здесь, как ни в чем не бывало, то факт что сделают из меня подопытного кролика. Надо как-то Кате объяснить.
- Где тебя опять носило?
- Кать, ты не поверишь. Меня переселяют, они убедили меня, что работа пойдет мне на пользу, я отвлекусь.
- Да, и кем ты теперь работаешь?
- Уборщицей.
Я соврала, мне так стыдно, что в глаза смотреть не могу. Скажу правду, и Катя меня возненавидит, я же теперь одна из них. Уже только потому, что мне придется врать каждому, кого ко мне приведут. И на кой я вообще туда полезла? Толку от такой работы никакого, доступа к РКМ нет, покидать кабинет почти нельзя, далеко не уйти. Подобными темпами я не сдвинусь с места и стану такой же черствой к людям как Юля.
- Тоже профессия, ты хоть чем-то занята будешь, а я только и трястись в ожидании своей участи.
- Ты не против того, что я буду работать на них?
- Нет, наверное. Но мы с тобой ведь будем видеться. Ты же будешь убираться, и мыть полы в комнатах.
- Я буду мыть в медицинском корпусе.
Катя больше ничего не сказала, просто она догадывается, скорее всего. Да, по моему виду,  трудно не догадаться, что я вру. Я не могла заставить вести себя как обычно. Мама была права, я не умею лгать. Что ж, она сама меня так воспитала. Прошла еще одна ночь в полном молчании. Почему мы так изменились, перестали разговаривать друг с другом, отдалились, всего за один вечер.

               
     Меня разбудила Ольга. Оказывается, я проспала в свой первый рабочий день. Им надо подумать на счет будильников, не говоря уж о часах.
Моя новая работа, какой кошмар. Мне кажется, я не справлюсь. Весь день перечитывала различные бумаги, книги учета, ужасаясь масштабам. Ладони потели при каждом шаге в коридоре. Хорошо, что никого не привели. Просидела, не выходя из корпуса, к вечеру смертельно устала. Больше всего я боялась, что приведут Катю. Как бы я объяснила ей эту работу «уборщицей». Убираю депрессию, выметаю срывы?
      Девчонки устроили вечернее чаепитие. Юля, Ира и еще одна Оля. Мне же было не до чая. Катя, Катя, ну хоть бы у тебя все получилось. С этой мыслью я не заметила, как уснула. Всю следующую неделю, я стояла перед выбором, правильно ли, что я буду работать психологом, или лучше пойти простой уборщицей. Мои сомнения развеялись, когда в комнату влетела сияющая Ира и объявила о получении нового статуса. Он же давал ей право бывать во всех отделениях здесь. Она чирикала словно воробей, рассказывая чуть ли не задыхаясь, как ей за пару месяцев удалось получить такое доверие. Честно, мне стало завидно, и я тоже решила стать хорошим работником, перешагнув через свои принципы и воспитание.
     Изучение документов не давало результатов. Подозрительная простота. Ну как я могла попасть сюда, если нет ни единой записи, что меня забраковали как донора? Смутные сомнения, все слишком легко мне давалось.
     Мои пациенты отвлекали от раздумий. Было трудно, я все время глушила в себе жалость к ним. Говоря с улыбкой, что они являются настоящими героями и родина их не забудет, а семьи веками будут гордиться. Я все врала, врала и врала. Придумала даже то, что они сами дали согласие на это, получив крупную сумму. Напечатала липовый договор, он был как доказательство моих слов. Привыкнув к такому ритму и своему поведению, стала действительно черствой. Изредка успокаивала свою совесть тем, что пожертвовав десятки людей, спасу сотни или даже тысячи жизней. Со временем стала относиться к людям как к организмам. Мое желание выбраться любым способом, меня испортило. Радовало то, что я так же как Ира, стремительно шла по карьерной лестнице. Наконец-то и я получила доступ к тайнам третьего коридора под названием «основной персонал». Валентина Ивановна торжественно вручила мне персональный магнитный ключ с секретом. На нем был шифр, она объяснила, как его читать. Это и был мой пароль доступа, теперь я в базе данных. Оказывается у каждого ключа свой уникальный пароль, и он регистрируется на одного человека. А вот здесь входную дверь открывает только охранник. Это уже не имело значения, главное у меня был доступ к различным шкафчикам с РКМ и прочими «ластиками» для памяти. Мне дали бумагу о неразглашении того, что я увижу. Я не особо понимала причину секретности и чего там такого страшного кроме препаратов и «МЭРИ» может быть. Ира с удовольствием вызвалась провести меня по третьему коридору, Валентина была не против этого, так как была очень занята.
- Ой, Тань, ты не представляешь, как там интересно. Я тебе сейчас такое покажу, упадешь не встанешь.
- Желательно, чтобы все-таки встала. – Все еще не понимая ее эмоций, я думала о том, на сколько, я приблизилась к цели и тут вдруг упаду и не встану.
И снова гулкий щелчок разнесся по всюду. Мы вошли в маленькую комнату. Резкие струи пара обдали нас так неожиданно, что я растерялась.
- Это обработка от микробов. – Пояснила Ира.
 В следующую минуту открылись автоматические двери. Ударил резкий запах кварца, будто его никогда не выключали. Полная стерильность. Справа была гардеробная, нужно было обязательно облачиться в экипировку. Мой шкафчик с шифром уже был подготовлен. Там были шапочка, перчатки, халат, маска и бахилы.
- Вот твои «ушанка», «валенки», «тулуп», «намордник», давай, надевай скорее. – Шутливо говорила она, подавая мне все ранее перечисленное.
- И так, слева кабинеты с препаратами, теперь у тебя есть доступ. А то, к чему доступа нет, твой ключ просто не подойдет. – Весело щебетала Ира. Правда, меня это расстроило. Что если не подойдет, туда, куда мне нужно.
За гардеробной следовал большой зал, напичканный компьютерами. Все они были подключены к «МЭРИ». Она представляла собой две стеклянные колбы в человеческий рост, соединенные трубками и проводами. Людей было много, мы тоже вошли в этот зал.
- Вот, как раз увидишь «МЭРИ» в действии.
Мурашки пробежали по телу. Уж чего я не хотела увидеть так это ее в действии, наслышалась, как это выглядит. Но еще больше я испугалась, что увижу Катю.
Ввели молодого человека в рубахе до колен. Он был похож на пациента психиатрической лечебницы, шел, шаркая ногами, и вообще не понимал, куда его ведут. Смотря в пол потерянным взглядом, послушно расположился на кушетке,  где его и подключили к различным трубкам, капельницам и проводам. В другую часть «МЭРИ» уже расположился худощавый старичок. С ним проделали те же процедуры. Колбы закрылись, теперь они были похожи на огромные стеклянные стаканы с людьми внутри. Нажав все нужные кнопки, основной персонал напряженно следил за показаниями на мониторах. Мы же с Ирой наблюдали сам процесс. Сначала колбы приняли диагональное положение, затем первая затуманилась, и пациента в ней больше не было видно. В той в которой был донор, оставалась прозрачной. Какое-то время спустя, человек начал превращаться в мумию. Это было жуткое зрелище. Он высыхал практически мгновенно, продолжая смотреть куда-то в потолок. Будто он только что осознал, что из него выходит жизнь, но уже ничего не мог сделать.
- Смотри, сейчас увидишь чудо медицины. – Ира говорила шепотом заворожено и восхищенно.
Я не знала, что ей ответить, хотелось ее ударить. В этот момент колбы снова встали вертикально. Открыли ту, что была с донором, я думала, что он вот-вот распадется на части. Его завернули в простыню, и теперь он напоминал пластмассовый манекен, потому что рабочий легко вытащил тело одной рукой и небрежно бросил на каталку. Из другой колбы, вместе с клубами пара, вышел тот старик. Человек уже не был стариком. Перед нами стоял не высокий голубоглазый блондин, крепкого телосложения. Любуясь своей молодостью в зеркале, он остался доволен результатом. Он эмоционально пожимал всем руки и раскидывался словами благодарности. Мне было грустно. О главном герое этого события помнила только я. Край простыни упал, и теперь его рука была видна. Словно сплавленная пластмасса, бледная сморщенная рука с черными полосами. Бедняга, кто же тебя вспомнит? Никто здесь даже твоего имени не знает.
- Ну, как тебе, Танюха? Здорово, правда? Это же величайшее чудо! Машину можно настроить на любой результат. Хочешь, можно омолодиться, можно внешность поменять, можно вылечиться. Представляешь, мне не нужен пластический хирург, я могу любую часть тела исправить или цвет глаз поменять или цвет волос и даже пол сменить без операции.
- Ира, я не понимаю твоей радости. Если бы тебя не забраковали, ты была бы сейчас мумией.
- А кто сказал, что меня забраковали? Меня вообще-то завербовали, когда я медсестрой работала. Я знала, куда я иду. Да не раскисай ты, все не так страшно,  за год здесь умирает не более пятисот доноров. В авариях и того больше людей погибает, а так могли бы пользу принести. Хотя не много в мире миллионеров способных подобные процедуры оплатить. Да и вот этот клиент обратится сюда лет через пятьдесят.
- Громко сказано на счет пользы. Какая польза от того, что кто-то умрет, я понимаю, если бы он кровью поделился или почку отдал. Все живы и довольны, и донор и пациент.
- А, от тебя какая польза? Рассуждаешь тоже, так сначала на себя посмотри. Впихиваешь никому не нужные товары, да я их в любом магазине купить могу. Все ради чего? Правильно. Ради денег. Вот если бы ты была врачом или учителем или еще кем, кто обществу пользу приносит. Ты же всего лишь офисный планктон, засоряешь сознание людей необходимостью купить именно у тебя блестящую коробочку. Потом ее выбросят, и снова возвращаемся к тому, что ты еще и источником загрязнения являешься. – Очень грубо ответила она.
- Но ведь это твои любимые миллионеры и производят эти самые коробочки. Давай забудем, сколько людей столько и мнений.
Я не могла с ней спорить, на счет меня она была права. Общество намного сложнее, чем я думала. Да. Я уже не раз рассуждала, о том какую пользу я принесла, раньше просто жила и все.
- Хорошо, пойдем дальше.
- Я думала, что с препаратами я сама разберусь.
- Да, так и есть. Мы пойдем в другое место.
- Так вроде это последний уровень в этом блоке.
Мы вышли в коридор, в конце не было охраны, но была дверь. Подойдя поближе, я поняла, что это лифт.
- Куда он ведет? Этажей же нет.
- Это еще один сюрприз. Я проведу тебя на четвертый уровень этого корпуса, хоть это и запрещено. И никому ни слова не говори. В этот корпус допускают только лаборантов из основного персонала. А ты пока что таковым не являешься. Просто мне не терпится тебя еще удивить.
Двери лифта открылись, мы вошли внутрь, Ира нажала на кнопку, я поняла, что мы спускаемся вниз. Когда мы вышли, я увидела несколько дверей. Мы вошли в первую, слева от лифта.
- Скорее пойдем, еще одно чудо науки увидишь.
С этими словами мы оказались в огромном зале, скорее это был гигантский цех. Такой большой, что его дальней стены не было видно. Он был полностью заставлен металлическими столами, на которых лежали какие-то кожаные черные мешки. От них тянулись трубки к мониторам. Последние же явно показывали биение сердца. Волосы встали дыбом.
- Что это? – С ужасом в голосе, чуть шепотом спросила я.
- Тебя интересовал вопрос, кто там живет вместо нас?
- Да.
- Они. – Ира произнесла это особенно вдохновенно и указала на кожаные мешки.
- Кто «они»?
- Клоны.
В этот момент я почувствовала не то, как волосы шевелились на голове, а извилины в черепной коробке, пытаясь покинуть это место, но уже без меня. Ира же продолжала восхищаться великолепием зарождения новой жизни.
- Смотри, через пару дней они появятся на свет, еще через пару недель будут подростками, а через два месяца ими уже можно подменить настоящих людей.
- Это же, сколько их здесь? – Кошмар, подумала я.
- Наверное, около десяти тысяч. Половина из них просто не родятся. Часть другой половины не переживет первые две недели. До нужного возраста доживет лишь десять процентов. Самыми пригодными заменят заказчиков и организмы. Не пригодившиеся клоны пойдут на пользу науке, остальных утилизируют.
- Ты так легко говоришь, тебе их не жалко разве?
- Кого конкретно мне должно быть жаль?
- Да всех!
- Так это ж для науки, а она требует жертв. Чего их жалеть, столько материала лишнего образуется. Они же даже не люди, всего лишь копии.
- А как же организмы? Они-то люди. Не понимаю, почему тогда не используют клонов в качестве организмов?
- Ну, потому что клоны растут очень, очень быстро, из-за этой особенности они так же быстро стареют и умирают. Такой эффект никому не нужен. Только представь себе, дожил человек до двадцати лет и тут вдруг начал стареть внезапно и так по всему миру. Тогда редкая болезнь, не помню, как называется, станет привычной, пугающей и ставящей в замешательство всех врачей и ученых. Заказчикам нужен натуральный, так называемый «исходный код». То есть настоящий природный, а не рукотворный, который просто не усваивается в организме пациента.
- А как же они вместо нас живут-то тогда? Не стареют?
- Ни за что не угадаешь! Их программируют еще в «утробе» на смерть от определенной болезни в молодости. Рак там или инфаркт и тому подобное. Даже могут покончить с жизнью от проблем.
От чего-то, я вдруг вспомнила рассказ Максима о его отце. По дороге домой он попал в аварию из-за остановки сердца. Машина сгорела вместе с ним. А что если он был копией? Ира рассказывала все, что знала про обработку памяти клонов. О том, как это происходит, что бы они вели себя как те люди, на которых их обменяли. Я слышала ее слова сквозь собственные мысли как будто из-за стены. Мы уже вышли в главный холл.
- Вот там центральный коридор, где и происходит огранка будущих «бриллиантов», и там же переход к четвертому уровню главного корпуса. Оттуда сам профессор Калинский и доктор-основатель спускаются сюда. Проверяют проделанную работу, проводят новые исследования и опыты.
Последние фразы вывели меня из состояния транса, будто внезапно включили сирену.
- Как туда попасть? – Опрометчиво спросила я. Хорошо, что она не задалась вопросом, зачем я это спрашиваю. Все так же, напоминая беззаботную птичку, начала щебетать.
- Так надо стремиться завоевать доверие, вот и все. Тогда дадут доступ. Я вот чувствую, что скоро с профессором лично познакомлюсь. Мне удалось в нескольких опытах принять участие, и Валентина Ивановна уже сказала, что меня посоветует в ассистенты.
- Так! Хватит! Надоело, я, я, я! Я то, я это! Пошли уже обратно, пока тебе не прилетело.
  Честно, меня просто взбесило ее хвастовство. Почему человек, которому не нужна свобода уже возле нее, а я карабкаюсь где-то в хвосте. Обида и зависть полностью поглотили мое сознание. Всю дорогу до комнаты я, скрепя зубами, сдерживала желание задушить ее. Она может мне пригодиться. Болтает слишком много. Однажды она мне еще какой-нибудь секрет выдаст. Как сегодня я узнала, что есть ходы, о которых мало кто знает.
Было время ужина, мы пошли в столовую. Овощное рагу и салатик выглядели так, что сразу захотелось есть. Тут меня осенило. Они все предусмотрели. В мой план входило добавить РКМ или снотворное в еду и сбежать. Это провал. Для каждого персонала свое меню и свои повара. Какая же я наивная. Система существует десятки лет, и подобное наверно уже пытались провернуть. Через Ольгу получится усыпить лишь основную часть населения, то есть доноров. На сколько, я знаю она только помощник повара. Что бы добавить препарат всем, нужно завербовать много людей. Тех, кто готовит охранникам, лаборантам, нам и руководящему звену, все это разные люди. Аппетит пропал, слезы полились в остывшее овощное рагу.
- Что, совсем не солено? – Приятный, мягкий голос послышался за спиной.
Мне понравилась шутка, а особенно этот голос. Он как-то мгновенно успокаивал и даже заставил забыть о проблемах. Я обернулась посмотреть на его обладателя. Молодой человек среднего роста, внешность его ничем не примечательна. Русые взъерошенные волосы, серо-зеленые глаза. Может я и видела его здесь раньше, но не запомнила.
- Можно я к вам присоединюсь? Просто свободных столиков не осталось. – Как подросток, пытался он объяснить свое появление. Запинаясь на каждом слове и разводя руками.
- Да, конечно.
- Меня Алексей зовут. А вас Татьяна, вы сегодня получили доступ на наш уровень. Я вообще-то давно ждал этого дня.
Мне показалось, что ему просто нечего больше сказать и не особо поняла, какого дня он ждал.
- Ждали? Зачем?
- Познакомиться хотел. – Краснея от смущения, чуть слышно произнес он.
Впервые я не знала, что мне делать, что-то сказать или что-то спросить. Вначале своих трудовых будней меня со всеми знакомили Юля и Ира. Санитары и врачи от двадцати до сорока лет, половина из которых уже омолодились с помощью «МЭРИ». Поэтому я не горела желанием с кем-либо знакомиться. Молодой человек мог быть молодым со всех сторон и изнутри и снаружи, а у самого 80 прожитых лет за плечами.
- Я, наверное, не вовремя. Просто я вас давно заметил, и раньше нам нельзя было за столик садиться с вами, обычным персоналом. А вот теперь можно, м-да.
Он пытался, и посмеяться, и что-то объяснить, жестикулируя пальцами. Правда мне стало весело наблюдать за его смущением, я улыбнулась.
- Я знаю правила, ничего страшного. Просто я давно не с кем не знакомилась.
  Столовая всегда была открыта, периодически туда заходили что-нибудь приготовить или просто чай попить. Мы с Алексеем продолжали разговаривать до самого позднего вечера. Я не вникала в смысл его рассказов. Он говорил о машине, как трудно ее настроить и как страшно, если случится сбой, о каких-то графиках и показателях. Я же смотрела в окно. Зябкая, сырая, промозглая осенняя погода. Листья опали и мокли в лужах, шел мелкий дождик. И только голос Алексея успокаивал и согревал в такой холодный вечер. Мне хотелось оказаться в уютном кресле возле большого камина. Слушать потрескивания дров в огне и наслаждаться чашкой ароматного кофе.
Ночью не спалось. Погода разгулялась, уже шел ливень и дул сильный ветер. Девчонки мирно посапывали, а мне снова и снова хотелось слушать рассказы Алексея. С ним было интересно. Я понимаю, что не просто так он ждал возможности познакомиться. Но уже сейчас чувствую себя предательницей по отношению к Максиму.


        В водовороте будней я не заметила, как пришла зима. Однажды столкнулась с Катей, поздоровалась, но она лишь что-то процедила сквозь зубы. Я долго избегала такой встречи. Она меня презирает, хотя я знала, что так будет. Сначала боялась ей все объяснить, потом мне было стыдно, а в итоге просто упустила возможность рассказать о своем плане. Который так и не был реализован. В моем маленьком мире все привычно и рутинно. Видимо, я уже ничего не хотела менять. Я принимала пациентов. Юля, когда задавала вопросы, все так же сама на них и отвечала, не дожидаясь ответов собеседников. Ира, весело щебеча, мчалась по карьерной лестнице, а я плелась за ней. Валентина Ивановна проверяла наши отчеты и бдительно следила за нашей работой. Месяцы безупречной работы не оставались без внимания и награждались доброй порцией бонусов. Так же можно было просить что-нибудь в дополнение. Кто-то просил напомнить, когда у него день рождения, кто-то испечь огромный торт.
Из состояния «зимней спячки», меня вывел Алексей, сделав предложение.
- Леша! Ты должен понять, я замужем и я даже не знаю, что еще тебе сказать. Прости. Пойми. – С тяжелым вздохом сказала я.
- Но он там, а ты здесь! Ты же может, его так и не увидишь никогда, а может и твоей копии уже нет.
- Я все еще надеюсь. Клон живет от месяца до пяти лет.
- Мы с тобой родственные души, мы друг друга понимаем как никто другой. Ты любишь его, как я тебя. Что ж, больше этим предложением я тебя не побеспокою.
Алексей ушел, после этих слов, огорченный и злой. Наверно я действительно дура. Дурой мне не хотелось себя чувствовать, поэтому я решила с новыми силами взяться за план побега. Я уже не хотела уничтожать систему, сил осталось только на то, чтобы выбраться отсюда. И забыть Алексея. Навсегда. Как бы это ни было печально, но без него мне было плохо.
Ира водила меня по засекреченному четвертому уровню, заводя то в одну дверь, то в другую. Я видела клонов всех возрастов с попутными комментариями от нее.
- Вот эти, старые, для заказчиков. Они пишут завещание на себя обновленного, типа внук, или еще какой родственник. Документы, соответственно, тоже новые, готовы заранее. Клон едет умирать от старости, а здесь уже молоденький клиент. Когда он вернется домой, то сам от себя наследство получит. Прикольно, да?
- А как же другие наследники?
- Так самые близкие люди в курсе.
Вообще-то меня больше интересовала дверь в конце коридора, ведущая в главный корпус. Все ее разговоры поддерживала лишь для того, чтобы она не догадалась о моих намерениях.
- Эти понятно для кого, нам профессор рассказывал, как трудно постоянно обновлять память и подменять доноров на клоны. Я даже не вдавалась в подробности. Мне больше опыты нравятся.
Следующая дверь вела в лабораторию. Заставлена она соответственно, колбы, мензурки, микроскопы, приборы и все прочее, что должно находиться в подобном месте. Ира чувствовала себя здесь как рыба в воде. Рассказывая в мельчайших подробностях о проводимых исследованиях. От этого мой желудок чуть не выдал свое содержимое. Наверное, в качестве благодарности Ире, за такие достижения.
- Ну, а напротив лаборатории находится крематорий. Утилизируем отработанный материал. Все, пойдем в другой коридор?
- А эта дверь?
- Я тебе говорила уже, она в главный корпус ведет.
- Мы туда не пойдем? – Осторожно спросила я.
- Нет, конечно, у тебя доступа нет еще. Я тебя здесь вожу и то потому, что заведующая разрешила. Если бы ты опыты любила как я, то не застряла бы на том уровне.
- У тебя тоже нет?
Как бы случайно задав вопрос, я пыталась сыграть на ее болтливости и узнать как можно больше информации. Ведь получение подобного доступа не афишируется. Поэтому нужно было развеять сомнения.
- Хм, ну, по очень большому секрету, у меня есть ключ. Только обещай никому не рассказывать. Я его недавно получила, боюсь, что заберут и доступа лишат.
- Конечно, обещаю. Ты же меня не первый день знаешь.
Это-то мне и было нужно. Довольная собой я, с легкостью на сердце, согласилась осмотреть архив и еще какие-то кладовки с хламом сороковых годов.
И как это место остается засекреченным уже столько лет!? – Это были мысли вслух.
- Оно числится как место, в которое сбрасывали какие-то отходы опасные для людей. И не представляет никакой ценности, поэтому сюда не едут.
- Отходы?
- Ну, Сергей Николаевич так говорил.
- Кто такой Сергей Николаевич? Я раньше о нем ничего не слышала.
- Блин. Выдала секрет. Ладно, я расскажу, но ты обещай молчать.
- А ты все еще мне не доверяешь?
- Этот человек и есть основатель вместе с профессором Калинским. Его то и называют «Доктор Смерть».
- Что еще он рассказывал? Ты с ним сама лично говорила? – Вопросы как вспышки молний, появлялись и исчезали.
- Чтобы поговорить с самим создателем, достаточно трудиться как я и получить доступ сюда. – Опять ее хвастливость и высокомерная насмешка задели меня.
- Ну?
- Я о том, что все это только для посвященных людей. Все прекрасно знают о пяти уровнях главного корпуса и трех уровнях медицинского. И ведь даже никто из доноров и обычных рабочих, никогда не догадаются о тайных подземных ходах. «О, снаружи все так серьезно, охрана на каждом уровне, мы туда не полезем». – Изобразив при этом трусливым тоном несчастных людей.
- Ты мне так и не ответила. – Не унималась я.
- А, ну, да. Проект попытались закрыть в 50-х, доктор был уже у цели. Он почти разгадал код вечной молодости. Но это была лишь отсрочка. Когда их вновь хотели вывезти и все здания взорвать, Калинский нашел выход. Они остались здесь навсегда, а базу оформили как запретную зону опасную для нахождения человека. Развесили предупредительные знаки и все благополучно забыли о нем.
- Все так просто.
- Время такое было. Никто лишних вопросов не задавал, может расстрела боялись. Профессор говорит, что ни в каких документах нет упоминания об истинном предназначении базы. Можно жить спокойно.
- Может оно и так.
- Зато доктор Чернов не сомневается, у него все схвачено. Он Бог, ему сама природа покорилась.
Чернов, Чернов. Что-то вздрогнуло и съежилось внутри меня. Неужели они однофамильцы. Отчего-то мне захотелось зареветь, и я не сдержалась. Ира, не на шутку испугалась. Мы вернулись в комнату, где продолжили разговор.
- Почему ты считаешь его Богом?
- Потому, что он Создатель с большой буквы. Он дает людям, то чего они хотят.
- Только богатым. – Я произнесла это с особой брезгливостью.
- Ошибаешься. Вербовщики, агенты, рабочие тоже имеют право омолодиться. Он дает возможность нам на это заработать.
- Прожив много лет в подобном рабстве? Кто же на это соглашается?
- Те, кто недоволен собственной жизнью, но имеют знания. Знания, которые за стеной не имеют ценности.
- Например?
- Я, например, мечтала идти в науку, искать панацею от всех болезней. Мама же настояла, чтобы я была обычной медсестрой, как она. Я ненавидела свою работу, маленькую зарплату, комнату в коммуналке. Но зато я знала все о пациентах, так мне и предложили все, что я хотела.
- Допустим, ты получила все, но взамен лишилась свободы.
- Нет. Это вечный круг. Забракованный или целеустремленный донор может стать рабочим на базе. Со временем, если захочет, получит новую личность и отправится за периметр работать вербовщиком или агентом. И так будет всегда. Они возвращаются сюда снова и снова.
- Я то, думала, каждый раз новых агентов находят.
- Мы с тобой и есть новые агенты, но мы должны пройти хотя бы один круг. Тогда у нас будет доверие, свобода, возможность путешествовать по всему миру и прочие радости жизни. Я куплю себе просторную квартиру и больше никогда не увижу пьяные выходки отчима.
- Да, тебе есть к чему стремиться. – Теперь я более или менее поняла систему. Вечный круговорот людей в природе.

    Я уже три месяца не работала психологом. Попалась Валентине Ивановне, портила доноров препаратами, она это заметила. Серьезно поговорив со мной, привела все за и против. В тот момент, я осознала на сколько, ухудшаю ситуацию. Из-за каждого забракованного организма вновь приходится похищать два или три человека. Они должны подходить заказчику не только по предпочтениям и параметрам, но и по исходному коду. Она меня не сдала, но от этой работы отстранила. Теперь, до обеда, я занимаюсь тем, что оформляю различные бумаги в третьем отделе. Все остальное время, слушаю, как Ира беззаботно выдает мне секрет за секретом. Я знала абсолютно все, еще и благодаря своим наблюдениям. По ее словам, Калинский всегда уезжал и возвращался в одно и то же время, каждый месяц. У него был ключ от кабинета-квартиры доктора. Сам он жил на четвертом уровне. Чернов же, получалось, никогда не покидал базу, проводя время либо в лаборатории, либо у себя. Его кабинет и являлся пятым уровнем. Я выяснила, что охранники хоть и меняются, но привычки у них как под копирку. Если отлучаются, блокируют кнопку открывания двери своим ключом. Всю ночь пьют кофе, оружие всегда при себе. Усыпить одного охранника, взять пистолет, нажать кнопку, не проблема. У меня был новый план, пусть и не первый за этот год, но надеюсь, что самый эффективный из всех.
   Вечернее чаепитие было традицией, как и перемывание косточек новым работникам. Если они не справлялись, их переводили на другую работу. Недостатка в работниках не было. Вот и в этот раз обсуждали новенькую. Наташа, молоденькая девушка двадцати лет, выглядела старше. Полная, розовощекая, о таких людях говорят «кровь с молоком».
- Ой, она такая неуклюжая. – Щебетала Ира.
- Да-да, слон в посудной лавке, дала ей папки сложить, так лучше б сама сделала. – Подхватила Ольга.
- Глупая. Я ей русским языком сказала: организмы нельзя портить препаратами. А она, что вы думаете, сделала? Пришла и попросила успокоительные таблетки для очередной истерички. – Быстро ответила на свой вопрос Юля.
Я  молчала, так как с Наташей виделась только в столовой и не общалась с ней. В кабинете психолога на тот момент я уже не работала. Обсуждения продолжились. В моей голове звучал голос Юли, в первый день знакомства, она сказала мне ту же фразу, что и Наташе. Затем, перед глазами, появилась картинка: Катя вернулась из медблока и сказала, что ей дали таблетки. Что-то тут не сходилось. Может, Катя, была на грани и ей сделали исключение. Чем дальше я анализировала, тем больше подозревала всех без исключения. Я старалась с ней больше не сталкиваться, но наблюдала со стороны. Катя не проходила по документам, как забракованный донор. Как организм ее не использовали уже год. Я хорошо знаю, какие номера и кому они присваиваются. Ее номер я знала наизусть, если не замечала ее на улице, то проверяла документы другой смены. И каждый раз успокаивалась, но не сейчас. Меня мучили сомнения, окончательно запутавшись в мыслях, я ушла спать.


      Сегодня время шло так медленно, как никогда в моей жизни. Я слушала, когда отлучится охранник, он же упорно сидел за столом. Во втором коридоре, ночью охраны не было вовсе. Девчонки давно спали. Пакетик с растертым в порошок снотворным, был приготовлен еще вчера. Наконец-то послышались удаляющиеся шаги. Я вышла из комнаты. Как же повезло мне, что она так близко расположена. Быстро высыпав снотворное в кружку с кофе, я вернулась в кровать. Осталось подождать совсем немного. Примерно через час он спал так, что его и взрыв бы не разбудил. На всякий случай усыпила и девчонок в комнате. Зная, где Ира прячет ключ, его не составляло труда достать. Однако кто-нибудь другой мог проснуться, а я рисковать не собиралась.
    Вынув пистолет из кобуры спящего охранника, я нажала заветную кнопку. Гулкий щелчок посреди ночи, в принципе, никого не должен был удивить. Многие работники ходили за снотворным ночью, устав от бессонницы. Пять минут, и я уже спускалась в лифте на четвертый уровень. Вверху послышался точно такой же звук открывающейся двери. Мне стало страшно, ладони вспотели. Что это? Погоня? Меня заметили? Быстро вбежав в нужный коридор, я стала прислушиваться, не поднимается ли лифт. Тишина немного успокоила. Используя Иринин ключ, вызвала другой лифт тот, что вел на четвертый уровень главного корпуса. Моя мечта, моя цель близка.
    Выйдя из лифта, я попала в маленькое, плохо освещенное помещение. Напротив, была комната профессора, все, как и рассказывала Ира. Я подошла к двери, чтобы услышать хоть какие-нибудь звуки, хотя бы храп, если Калинский вообще храпел.  В это мгновение крепкая рука с силой втолкнула меня в комнату. Кажется, я долго летела по ней, пока не встретилась со столом. Единственное, что радовало это наличие пистолета у меня в руках. Я обернулась.
- П-профессор? – Прошептала я.
- А ты, что моя хорошая, думала все так просто? Украла ключики и пошла, гулять по корпусам? – С этими словами он, спустил очки с толстыми линзами на кончик носа, посмотрел поверх них и снова вернул на место.
- Я не на прогулку пошла. – Вдруг осмелела я, чувствуя в руках холодную сталь пистолета за спиной.
- Знаю, знаю. – Протянул он. – Ты сбежать хотела, с самого начала. А мы тут с Сергеем Николаевичем пари заключили: как скоро ты выберешься и сумеешь ли вообще сбежать. Так, получается, я выиграл. Куда ты отсюда денешься, я тебя поймал. Угадай как?
Мне совсем не нравилась эта игра в угадайку. Куда он клонит, я не могла понять, меня душила обида. Они все знали, а я такая глупая оказалась. Хотелось расплакаться, как маленький ребенок, у которого отняли любимую игрушку. Но как тот самый ребенок, я сопела раздув щеки. Профессор продолжил насмехаться.
- Ну, не хочешь, не играй. У меня тут лампочка волшебная есть, так она мне рассказывает все, кто поднимается и зачем. – С издевкой говорил он.
- Хватит из себя заботливого папулю строить! – Выпалила я, захлебываясь слезами.
В ту же секунду послышался удар, Калинский упал передо мной без сознания, на пороге стоял Алексей. Раньше я испытывала подобные эмоции, но такую бурю еще никогда. Я плакала, смеялась, рыдала, благодарила за своевременное его появление. Я была счастлива. Алексей, улыбаясь, связывал профессора. Наконец-то я успокоилась.
- Как ты здесь оказался?
- Следил за тобой.
- Зачем?
- Ты была в опасности, я не мог этого допустить.
- Как же ты узнал, что я в опасности?
- Я здесь десять лет работаю, то есть работал, имел кое какие привилегии. Думал, если поженимся, я тебе все подробно рассказать смогу, а сейчас времени нет.
Профессор начал приходить в себя, его рот был заклеен скотчем. Он все же что-то пытался сказать, но у него получалось мычание. Алексей позволил ему говорить, сняв скотч.
- Ну, и как вы объясните свое поведение, молодой человек? – Спокойно обратился он к Алексею.
- Я ничего объяснять не собираюсь.
- Даже этой милой леди? – Он кивнул в мою сторону. – Например, что вы являетесь одним из директоров проекта «вечная молодость»?
- Перед Татьяной я ни в чем не виноват. Я лишь не успел рассказать ей о вашем пари, о том, что вы ее ждете.
- Что ж, как хотите, но учтите, вы потеряете все свои привилегии, место директора и саму жизнь.
- Я все же рискну, оно того стоит, поверьте.
Мне казалось, я в бреду. Алексей, оказался не простым программистом. Почему-то я продолжала верить ему. Он уже не напоминал того смущенного подростка. Здесь он был уверен в себе, чем вселял в меня веру в него и в скорую свободу. Задав профессору еще несколько вопросов, он достал из сейфа ключ.
- Что за волшебная лампочка, о которой он говорил? – Я и сама не поняла к чему этот глупый вопрос.
- На прикроватной тумбочке пульт видишь? Это и есть сигнальная, ой извини, волшебная лампочка. – Он усмехнулся. – Просто, когда кто-нибудь в лифте поднимается, она мигает. Зеленым цветом, значит свои люди, красным – чужие.
- Я думала, здесь нет «чужих».
- Лаборант Ирина, человек посторонний. Странно ведь, что посреди ночи загорается красная лампочка. Поэтому ты попалась. Директора, профессора, и прочие приближенные к основателям, это и есть свои и нас мало. Если бы заранее знал, что ты пойдешь сегодня, дал бы свой ключ. Я твой побег случайно заметил, повезло тебе.
- Повезло. – Согласилась я, после всего услышанного.
Почему я верю ему? Сцена с Калинским может быть всего лишь театральным представлением.
- Значит так, сейчас этим ключом мы откроем дверь в кабинет Чернова, будем надеяться, что он спит и нас не услышит.
- Я его в заложники взять хотела, чтобы он вывел меня с этой чертовой базы. Так что пусть лучше не спит. Или ты за очередным ключом собираешься, или…?
- О, нет, что ты, что ты? Милая, как могла ты подумать? Я не пытаюсь завести тебя в ловушку, можешь подождать меня здесь. Только выход наружу находится в кабинете.
- Но я знаю только о том, через который привозят доноров.
- Все верно, о тайном выходе через кабинет, вообще почти никто не знает.
- А ты-то, откуда знаешь? – Я чуть не закричала.
- Выберемся, я тебе все-все расскажу, клянусь.
Мы вышли и направились к двери кабинета доктора Чернова.
- Разве мы не пойдем отключать напряжение в ограждении?
- Там это не нужно.
   Несмотря на то, что я ему верила, в меня проник такой ужас, какой можно испытывать только перед страшной смертью. Он открыл дверь ключом профессора, и мы вошли внутрь. То, что я увидела, перевернуло все мое сознание. За столом сидела Катя и что-то писала. Увидев меня, ее глаза округлились, рот открылся. Казалось, что и дышать она перестала, тем, более увидев направленный на нее пистолет. Кабинет плыл перед глазами, предметы и мебель смешались в одну массу, но Катю я видела отчетливо.
- Ты? Чем это ты тут занимаешься мразь? – Прошипела я.
   Катя молчала, боясь даже моргнуть. За ее спиной была еще одна дверь, она открылась. На пороге стоял сам доктор. Высокий брюнет с черными глазами. Их нельзя было назвать бездонными, наоборот, его взгляд проникал в самую глубину пытаясь разглядеть мою душу. Отчего несчастная съежилась от страха. На вид ему не более 35 лет, сколько на самом деле теперь уже не понятно. Фигура, лицо, костюм, движения, все было идеальным, даже его спокойствие.
- Добро пожаловать. Вижу, вы удивлены. Как и моя любимая доносчица. – Он подошел к Кате и поцеловал ее в макушку.
Катя начала что-то кричать, и я выстрелила в нее. Моя рука не дрогнула, я не промахнулась. Брызги крови попали на его белоснежную рубашку и лицо. Он так же спокойно достал носовой платок и вытерся им.
- Что ж, она все равно уже давно бесполезна. – Холодно произнес он, будто ничего не случилось. – Катя была нужна, только когда вы еще были подругами.
- Зачем? Зачем вам все это?!
- Просто мне надоело играть людскими жизнями. Мне захотелось поиграть судьбами. Давать испытания, как Бог. А может, мне нужен целеустремленный приемник? – Он подмигнул мне.
- Ты дьявол, а не Бог.
- Я так не считаю. – Усмехнулся он. – Я даю людям все, жизнь, здоровье, молодость. Ты сюда не случайно попала. Во-первых, твой муж попросил нас избавить его от тебя. Да, да. Максим не просто наш агент, он мой сын. Во-вторых, Катюша умоляла взять ее в доносчицы, взамен на твою жизнь. Ей хотелось жить так, что она всех продала. И тебя, и свою новую подружку, даже свою сестру Елену. Помнишь, что с ней стало? В-третьих, мне захотелось развлечься, понаблюдать за крысой в моем лабиринте. Но прошла ты его благодаря Алексею.
   Все это время он стоял за спиной и молчал, я даже забыла о нем. Действительно, он помог мне вырваться из ловушки профессора, попасть сюда. Мой муж, Чернов. Я посчитала их однофамильцами. На самом деле это отец и сын, который младше его всего лет на пять. Здесь такое возможно. Я зажмурила глаза, мне хотелось, что бы все это оказалось сном.
- Как же меня все это достало! – Крикнула я, выстрелив в доктора.
Он упал, не знаю, убила я его или нет, не было времени рассуждать. Я повернулась к Алексею.
- Немедленно выведи меня отсюда. – Держа его на прицеле, приказала я.
- Позволь мне все объяснить. – С отчаянием в голосе попросил он.
- Мне не нужны объяснения, тем более от тебя. Показывай выход, предатель. Вы все предатели!
Алексей подошел к книжному шкафу, нажал на кнопку, шкаф отодвинулся. За ним была тяжелая железная дверь, она медленно открылась. Скудно освещенная лестница вела вниз. Я все еще целилась в него пробираясь к лестнице, так же спустилась, пока проем не исчез за поворотом. Перед этим он протянул мне конверт.
- Тебе это пригодится. Ничего не бойся. Иди.
   Я бежала по выкопанному под землей тоннелю очень долго. Наконец-то показался свет, снаружи. Выход из тоннеля был закрыт кустарниками. Сквозь молодую листву пробивалось весеннее солнце. Я пошла по еле заметной тропинке, к вечеру она вывела меня на дорогу. Упав перед ней на колени, я рыдала, то ли от радости, то ли от обиды. Мной манипулировали целый год, Катя оказалась предательницей, а Максим.… Как же так? Я шла вдоль дороги, иногда прячась в лесу. Боясь, что за мной отправят кого-нибудь. В душе была пустота.

       Я решилась выйти на дорогу только к вечеру, и мне повезло. Меня довезли до города сестры-близняшки. Глядя на них, я представляла встречу со своей копией. А что, если бы мы подружились? Как бы она все восприняла, узнав, что она клон? А мама? Максим будет в шоке, увидев нас вместе. Что именно делать сначала, я не знала. Нельзя было просто подойти и поздороваться. Нужно было что-то придумать.
   Окна на втором этаже были задернуты плотными шторами бордового цвета. Мама не любила свет от уличных фонарей. В доме напротив постоянно сдавалась квартира. Она-то мне и была нужна. Но все, что у меня было, это припрятанный пистолет и конверт. Ночью не позвонишь, пришлось ночевать на вокзале. До утра оставалось несколько часов. Я открыла конверт, там были деньги. Чего он добивался, помогая мне? Спасал или хотел бежать со мной? Скорее, второй вариант, ведь деньги он приготовил заранее. Обещал все объяснить, когда выберемся.
   Утром отправилась по своим делам. Мне нужен новый телефон, новая одежда, новый образ и квартира напротив. Первым делом я позвонила хозяйке, оказалось она будет занята еще около недели. Сняв номер в гостинице, перебирала накупленные парики и одежду. Примеряя новые образы, я пыталась быть неузнаваемой даже для себя. Меня ни что не устраивало. Конечно, у меня нет под рукой «МЭРИ», чтобы измениться. Наконец-то из зеркала на меня смотрела незнакомая блондинка с короткой стрижкой в больших темных очках и шарфиком, повязанным вокруг шеи.
   На следующий день я увидела ее. Я опоздала. Выносили гроб, мама была во всем черном, ее под руку вел Максим. Там были и Катя с Леной. Мое сердце остановилось, люди, цветы, венки, все перемешалось с моими слезами. Я опоздала.
   Вечером я потягивала вино бокал за бокалом, хотелось напиться. Я все еще пыталась придумать, как исправить ситуацию. Прийти и сказать, что я жива и это была ошибка врачей. Или: «извините, вы там случайно другую меня похоронили». Или рассказать всю правду. Вряд ли моя мама это выдержит или поймет. Макс снова от меня избавится.
   Я хотела прийти и взять документы, когда дома никого не будет. Запасные ключи были у соседей, мама их часто забывала на работе. Этим можно было воспользоваться. Бабушка Маша все равно бы никому не рассказала, что я была. Потом нужно было выманить свою копию куда-нибудь в безлюдное место и избавиться. Для этого мне была нужна машина и документы. Теперь смысла не было что-то подобное придумывать. К соседям за ключами, как призрак не явишься, даже ради документов. Все усложнилось.
   Позвонила хозяйка, сказала, что квартира освободится завтра. Должно быть, любой другой человек на моем месте наслаждался бы свободой. Я же жаждала мести всем, кто мне такую жизнь устроил. В первую очередь Максу. Свести его с ума приветами с того света не выйдет. Он сам меня отдал, может догадаться, что я сбежала. В кармане той одежды был пакетик с РКМ. Только как его подсыпать ему?
   Квартира была уютная, главное из нее было удобно наблюдать. Я завела маленькую собачку, прогулки с ней, повод послушать разговоры бабушек на лавочке. Так я узнала, что я умерла от опухоли в мозге, после того как меня сбила машина. Что мама попала в больницу с инфарктом. Максим привел какую-то фифу, с которой, оказалось, встречается уже не первый год. Одни его осуждали, другие разводили руками: «что поделаешь молодой же еще», а я кипела от злости. Теперь понимаю, что это за командировки были. Увидев, его девушку я была обескуражена. Променять меня на это! Поверить не возможно. Моя собака выглядела ухоженнее. Хотя может ее внутренний мир был шире моего. Мне же, в самом деле, с ним не о чем было разговаривать.
   Отомстить было нужно, лишь потому, что он мог просто развестись и жить с ней. Он же отдал меня как ненужную вещь. Заставил страдать не только меня, но и мою маму. Она тем более этого не заслужила. Я открыла чемодан, где лежали скомканные джинсы, а в них РКМ. Под ними оказался желтый конверт, который дал Алексей. Надо же я думала, что выбросила его еще в гостинице. Наверное, закинула в чемодан, случайно. Я села на край кровати и заплакала. Лучше бы я была с Лешкой, чем узнала все это. Я гладила и вертела его в руках. Что мне теперь делать? Пропал смысл жизни. Как мне не хватает сейчас маминой поддержки. Навестить ее в больнице я не могу. Это будет слишком больно. Как мне, так и ей. Представиться подругой ее дочери и напомнить этим, что дочери больше нет.
    Что я имею? Немного денег, съемную квартиру, мужа-изменщика, сломанную жизнь, разбитые мечты, желание отомстить. Парадокс жизни. Я стремилась туда, где меня никто не ждет. Бежала оттуда, где меня любили и ценили.
    Я вызвала такси рано утром, дорога была долгой. Несколько часов по трассе, столько же пешком по тропинке. Вот он. Вход, поросший кустарниками. В тоннеле не было света, я шла освещая путь фонариком. С этой стороны, железная дверь открывалась в ручную. Я вошла в кабинет доктора, до сих пор не зная жив он или нет. Было очень чисто, ничего не напоминало о разыгравшейся здесь драме. Я села в кресло, в котором Катя писала свое последнее донесение. Открылась входная дверь, на пороге стоял Алексей. Я радовалась и смеялась в душе: «этот сукин сын все знал».
- Добро пожаловать домой. – Сказал он.