I. 6. 3. 1- Шопенгауэр

I.6.3.1. Шопенгауэр

ЭТО РАЗДЕЛ КНИГИ, НА КОТОРУЮ ПОЛУЧЕНЫ АВТОРСКИЕ ПРАВА:
Говсиевич Е.Р. "ФИЛОСОФОВЕДЕНИЕ (краткий курс)". КНИГА
УДК 1(091)
ББК 87.3
Г 57
ISBN 978-5-91146-663-3
© Говсиевич Е. Р., 2011

Шопенгауэр (Германия, 1788-1860 гг.) – основоположник Иррационализма.

Обучался коммерции, медицине, а затем философии. В Берлине слушал лекции Фихте. Владел  семью языками.

Вступил в соперничество с Гегелем, будучи противником его рационализма и историзма. Назначал свои лекции в те же часы, когда шли лекции Гегеля, но студенты в основном посещали лекции последнего.
Вопреки Канту утверждал познаваемость «вещи в себе», которая есть не что иное, как Воля.

О характере Шопенгауэра ходили легенды. Во многом это связано с его тяжелой наследственностью. Бабка по отцу закончила слабоумием, дед по матери отличался чрезвычайно грозным нравом. Его отец отличался раздражительностью и, в конце концов, покончил с собой (выбросился из окна в канал и утонул). Поэтому Шопенгауэр имел все шансы стать или гением, или сумасшедшим. Он писал, что между гением и сумасшедшим есть сходство в том, что оба живут в ином мире, чем тот, который дан всем. Многое в непростом характере философа было предопределено врождёнными аномалиями  нервной системы.
Задатки своего знаменитого пессимизма Шопенгауэр обнаружил ещё в юношеском возрасте. По этой причине он не мог ужиться со своей общительной матерью, которая была знаменитой писательницей и любила развлечения и хорошее общество. В письме сыну она писала: «На меня производят подавляющее действие твоё вечное недовольство, твои вечные жалобы на то, что неизбежно, твой мрачный вид, твои странные суждения, высказываемые тобой, точно изречения оракула. Твои бесконечные споры, твои вечные жалобы на глупость мира и на ничтожества человека мешают мне спать по ночам и давят меня, точно кошмар».

О личной жизни
Несмотря на отрицательные высказывания в адрес женщин, некоторые женщины в его жизни всё же были, хотя он остался холостяком, т. к. «не решался на брак, иначе пришлось бы пожертвовать другими интересами».  Считал, что «жениться – значит наполовину уменьшить свои права и удвоить свои обязанности».
В молодости у него было  платоническое увлечение актрисой Каролиной Янгеман. Позднее, в Дрездене, он ухаживал на танцах за барышней по имени Мета. В это же время у него были более серьёзные любовные приключения, результатом которых стал незаконнорожденный сын, вскоре умерший. В Венеции он увлёкся некоей Терезитой. В конце первого путешествия в Италию у него появилась возлюбленная из состоятельной аристократической семьи, которая была готова последовать за ним в Германию.

Основная идея философии Шопенгауэра –
отсутствие страданий, а не стремление к счастью
В трудах Шопенгауэра прослеживается влияние буддизма, индуизма, Платона, Канта и отчасти, киников, стоиков, эпикурейцев. Увлекался аскетической и мистической литературой.

Основное произведение – «Мир как воля и представление» в    2-х томах (1 том – 1818 г., 2 том – 1849 г.). Большим успехом пользуются его «Афоризмы житейской мудрости» (1851 г.).
Аристотель писал: «Рассудительный ищет свободы от страдания, а не того, что доставляет удовольствие». Это истинно, т. к. всякое счастье по своей природе отрицательно, а скорбь положительна. Ведь, когда всё тело находится в здравии, за исключением какой–нибудь маленькой раны, то здоровое состояние целого организма перестаёт доходить до сознания – внимание направляется на боль в поражённом месте. Точно также, когда все дела индивида идут хорошо, кроме одного, даже незначительного обстоятельства, то он переключается на него, мало помышляя об остальных, более важных обстоятельствах, которые складываются благоприятно.

Всякое наслаждение заключается в устранении этого препятствия. Поэтому надо направлять свой взор не на наслаждения, а на то, чтобы избегать бесчисленных зол.

При подведении итога жизни, необходимо подсчитать не радости, которыми насладились, а беды, которых избежали. Выражение «жить счастливо» следует понимать как «жить менее несчастливо», т. е сносно. Поэтому самым счастливым жребием обладает тот,  кто проводит свою жизнь без чрезмерных страданий, как духовных, так и телесных, а не тот, кому достались в удел живейшие радости, либо величайшие наслаждения. Таким образом, масштабом житейского счастья служит отсутствие страданий. В выигрыше будет тот, кто жертвует наслаждениями, чтобы избежать страданий. Глупец гонится за наслаждениями жизни и приходит к разочарованию, мудрый старается избежать бед. Гёте писал: «Кто хочет отделаться от какой-либо беды, тот всегда знает, чего он хочет, кто желает чего-либо лучшего в сравнении с тем, что у него есть, у того глаза совершенно закрыты». Французская пословица гласит: «Лучшее – враг хорошего». Надёжнейшее средство не быть очень несчастным – это не требовать для себя большого счастья. Именно погоня за счастьем и наслаждением сопряжена с большими несчастьями. Надо во всём придерживаться «золотой середины».

Жизнь каждого человека представляет собой трагедию, она бесцельна и бессмысленна, т. к. то, что можно назвать радостью, есть лишь временное отсутствие страданий и за этим периодом «радости» обязательно следует новое страдание, или, если оно долго не появляется, к человеку приходит скука. Не спасает человека и религия. Мир не создан для счастья человека.

Таким образом, учение Шопенгауэра было глубоко пессимистично.
Страдание – условие деятельности гения. Шекспир и Гёте, Платон и Кант не творили бы и не философствовали, если бы в окружающем их мире им было бы хорошо, и их желания выполнялись бы.

Хотя каждое отдельное несчастье и является исключением, но несчастье вообще – закон. Шопенгауэр считает, что возможен следующий выход:  мировая воля в результате познания отрицает самоё себя, наступает состояние безразличия, ведущее к аскетизму, который ведёт к уничтожению воли субъекта, а значит, и связанных с ней страданий. В результате мир превратится в ничто. Избавление от источника страданий заключается в отказе от желаний: жизнь обретает смысл, когда человек освобождается от эгоизма и забот о себе, проникается состраданием к другим людям, начинает заботиться о них, т. е. становится альтруистом.

О воле к жизни, интуиции и памяти
В основе мира находится Воля к жизни, подчиняющая интеллект и выражающая слепое иррациональное первоначало жизни. Это начало любого бытия. В основе теории познания лежит утверждение, что наука – есть деятельность, направленная не на Познание, а на служение Воле.
Постичь суть жизни в состоянии лишь Интуиция философского гения, хотя приблизиться к её пониманию может и художественный гений. Высшим из искусств является Музыка, которая направлена на непосредственное выражение самой Воли.
На юге люди в массе более одарены, чем на севере, где, напротив, лучше развивается индивидуальный высший гений (взгляды Бэкона, Монтескьё). Это связано с тем, что холод делает мало защищённую от него людскую массу совершенно тупой и глупой. Напротив, жара подавляет высшую духовную деятельность, но зато оставляет массе её заурядный рассудок.

Шопенгауэр отмечал два преимущества счастливо организованной головы. Во-первых, память подобной головы похожа на тонкое сито, которое задерживает все более крупные частицы – в ней оседает наиболее существенное и важное. Память других людей подобна грубому решету, пропускающему всё, кроме некоторых самых крупных, случайно застрявших в нём частиц. Другое преимущество подобного ума заключается в том, что он сразу схватывает всё, касающееся данного предмета или имеющее с ним аналогию.

Об отношении к другим философам
Шопенгауэр был слишком самостоятельным в своих суждениях о мире, чтобы признать авторитет чьей-либо чужой точки зрения. Считал, что до него философы были заняты учением о свободе воли. Он же учил о всемогуществе воли. «Если я горжусь полной новизной моего учения, то это объясняется тем, что я убеждён в его истинности. Моя философия не создаёт ничего нового, а лишь учит разбираться в данном. Я хотел бы видеть того, кто мог бы похвалиться,  что у него были более ничтожные современники, чем у меня.  Во что превратилась философия Канта, после того, как все современные профессоры вставили в неё по словечку! За всё время между Кантом и мной не было никакой философии, а лишь одно университетское шарлатанство».
«Все философы до Канта, т. е. все догматики, – это люди, которые ищут квадратуру круга».             
«Я назвал Фихте и Шеллинга пустозвонами».

Шопенгауэр критиковал Спинозу, но главным идейным противником считал Гегеля, особенно за его диалектику. «В философии Гегеля всё неясно, кроме её цели. Ясность цели контрастирует с неясностью изложения. Как средство поглупеть, гегелевская философия несравненна: эта абракадабра, эта болтовня, набор слов, вопиющие противоречия, совершенно калечащие интеллект».

Об одиночестве и уединении
Коллеги относились к трудам Шопенгауэра с презрительной снисходительностью, критика их замалчивала, а широкая публика демонстрировала полное их непонимание. Поскольку у Шопенгауэра сомнений в собственной гениальности и истинности своего учения не было, он замкнулся в себе. Как настоящий учёный он обосновал это с научной точки зрения, представив тягу к одиночеству как результат «повзросления и поумнения». Несмотря на то, что на закате жизни он стал достаточно известен, своей философии из-за таких пустяков Шопенгауэр менять не стал.               
«Человек может находиться в полном согласии только с самим собой, не со своим другом, не со своей возлюбленной, ибо разница в индивидуальности и настроении всегда ведёт к дисгармонии. Вполне честно мы относимся только к себе и своим детям. Чем меньше нам приходится сталкиваться с людьми, тем лучше для нас. Вид людей возбуждает во мне почти всегда решительное отвращение. Надо во всём рассчитывать исключительно на самого себя. Уединенность свойственна всякому достойному и выдающемуся человеку. Общительность людей возникает из-за их внутренней пустоты. Это гонит их в общество, за границу, в путешествия. Их духу не достаёт внутренней силы, вот почему они стараются поднять её вином, и многие превращаются из-за этого в пьяниц».
«Одарённого умом человека можно сравнить с виртуозом, который один исполняет свой концерт, или с фортепьяно. Подобно фортепьяно, он не входит в состав симфонии, а предназначен для соло и одиночества. Если же ему приходится выступать сообща с другими, то он может быть только главным голосом при аккомпанементе».
«Общественные связи каждого человека стоят в обратном отношении к его интеллектуальной собственности, и слова «он очень необщителен» почти равносильны похвале: «это человек с большими достоинствами». Для высоко стоящего в интеллектуальном отношении человека – одиночество представляет двойную выгоду: во-первых ту, что он остаётся с самим собой, а во-вторых, ту, что он не находится с другими. Иметь в себе самом достаточно содержания, чтобы обходиться без общества, уже потому есть большое счастье, что почти все наши страдания возникают от жизни в обществе, а душевный покой подвергается риску при всяком общении с людьми. «Диета в пище даёт нам телесное здоровье, диета в людях – душевное спокойствие».

«Любовь к одиночеству возникает благодаря опыту и размышлению, и возникает по мере развития собственных духовных сил. Поэтому общительность человека оказывается в обратном соотношении с его возрастом. Маленький ребёнок поднимает крик тревоги, как только его оставят одного. Для мальчика одиночество – великое наказание. Юношам трудно провести целый день без других – только преданные высоким интересам временами начинают искать одиночества. Зрелый мужчина уже в состоянии долго быть наедине с собой и тем дольше, чем он становится старше. Старик же находит в одиночестве свою родную стихию».

О евреях
«Вечный жид» Агасфер – не что иное, как олицетворение целого еврейского народа. За то, что он тяжко согрешил перед Спасителем и Искупителем мира, он никогда не освободится от земной жизни и её бремени и, лишённый отчизны, будет скитаться на чужбине. Именно таков грех и жребий небольшого еврейского народа. Изгнанный почти две тысячи лет назад из своего Отечества, он, поистине чудесным образом, всё ещё существует и скитается вне отчизны. А ведь сколько великих и славных народов, наряду с которыми такой крохотный народец не заслуживает даже упоминания, отошли на вечный покой и совершенно исчезли – ассирийцы, мидяне, персы, финикийцы, египтяне, этруски и т. д. Еврейский народ везде не дома и нигде не чужой. Он с  беспримерным упорством сохраняет свою национальность, и не прочь был бы где-нибудь осесть, чтобы снова утвердиться в какой-нибудь стране, без которой народ всё равно, что шар в воздухе».

«Из всех недостатков, присущих национальному характеру евреев, наиболее заметным является отсутствие скромности и почтительности. Если недостатки евреев следует приписать продолжительному и несправедливому гнёту, который они перенесли, то это только извиняет их, но вовсе не уничтожает».
«Крестившийся еврей вовсе не навлекает на себя, подобно всем другим вероотступникам, ненависти и презрения других, кроме слишком ортодоксальных евреев. Когда разумный еврей принимает крещение и выходит из общества, которое не приносит ему ни чести, ни выгоды, то я склонен одобрить этот поступок, даже если христианская вера при этом не принимается особенно всерьёз. Чтобы избавить евреев от этого шага, самым лучшим мирным способом было бы разрешение и поощрение браков между христианами и евреями. В этом случае уже через 100 лет останется очень мало евреев, а вскоре после этого совершенно исчезнет призрак Агасфера: он будет погребён, и избранный народ сам не будет знать, куда он делся. Но этот желательный результат будет сведён на нет, если евреям дадут государственные права, т. е. доступ к правительственным и служебным должностям в христианских государствах».

«Отечество еврея – все другие евреи и никакое сообщество на земле не держится так тесно, как это. Отсюда видно, как нелепо желание открыть им доступ к участию в правительстве или в управлении каким-либо государством. Справедливость, конечно, требует, чтобы евреям было предоставлено пользование гражданскими правами наравне с другими, но допускать их до государственных должностей – нелепо.  Они как были, так и останутся чуждым восточным народом, почему и должны всегда считаться лишь оседлыми чужестранцами».               

О Гейне Шопенгауэр писал: «Хотя Гейне и шут, но у него есть гений, а также то, что отличает гений – наивность. Но, если поближе присмотреться к его наивности, то найдёшь, что корень её – жидовское бесстыдство, ибо он принадлежит к нации, у которой нет ни стыда, ни совести».

О других национальностях
Следуя идеям Лейбница о том, что существует множество миров и земной мир один из них, Шопенгауэр считал последний «наихудшим из миров»:
– «Я презираю немецкую нацию за её чрезмерную глупость и стыжусь своей принадлежности к ней. Немцам ставили в упрёк, что они подражают то французам, то англичанам, но именно это – самое разумное из всего, что они могли бы делать: ибо собственными силами они ничего дельного на рынок не выносят»;
– «В некоторых частях света водятся обезьяны, в Европе – французы. Одно стоит другого»;               
– «Главная черта в национальном характере итальянцев – это совершеннейшее бесстыдство. У итальянцев нет ни стыда, ни гордости. Они или трусливы, или высокомерны»;
– «Истинный характер североамериканской нации – пошлость. Янки – истинные плебеи мира. Причина этого кроется отчасти в республиканском строе, отчасти в том, что они ведут своё происхождение от колонии преступников и от тех лиц, которым многого нужно было бояться в Европе, а отчасти в климате».

О религии
Шопенгауэр воспринимал религию лишь в качестве «народной метафизики». Верил в переселение душ (взгляды Пифагора, Платона). «Если этот мир сотворил Бог, то я не хотел бы быть Богом: злополучие этого мира растерзало бы мне сердце». «Деисты» – это необрезанные евреи». «Когда истина за меня, то во мне не возбуждает зависти, что на стороне моих противников оказывается церковь вместе с Ветхим и Новым Заветом». «В протестантских церквах бросается в глаза кафедра, в католических – алтарь. Это символизирует тот факт, что протестантизм обращается, прежде всего, к пониманию, а католицизм – к вере». 

О  женщинах
«Женщины склонны к расточительности. Поэтому всякое наличное имущество, за исключением тех редких случаев, когда они приобрели его сами, необходимо обеспечить защитой от их глупости. Они всегда должны находиться под действенным мужским надзором – отца, мужа, сына или государства. Женщины никогда не должны самовластно распоряжаться имуществом, не ими приобретённым. Объявлять мать опекуншей своих детей – непростительная глупость. Такая женщина промотает то достояние, которое отец копил для детей всю жизнь, со своим любовником, независимо от того выйдет ли она за него замуж или нет. После смерти мужа мать сплошь и рядом превращается в мачеху. Недаром мачехи пользуются дурной славой, породившей выражение «злая мачеха», хотя выражения «злой отчим» не существует».               
«Свидетельство женщины в суде должно иметь меньше веса, чем показания мужчины: двое свидетелей мужчин должны перевешивать показания троих или даже четырех женщин».
«Коренным недостатком женского характера является несправедливость. Она обусловлена недостатком разумности и справедливости, хитростью и склонностью ко лжи. Притворство – врождённое качество как умной, так и глупой женщины. Перед судом женщины оказываются виновны гораздо чаще, чем мужчины. Они существуют единственно для распространения человеческого рода и этим их назначение исчерпывается».

Шопенгауэр считает, что между мужчинами существует от природы простое равнодушие; между женщинами – природная враждебность. Убежден в правоте Руссо, который заметил, что «вообще говоря, женщины не питают пристрастия ни к какому искусству, не понимают в искусстве и не имеют никакого дарования».
Шопенгауэр утверждал, что мальчики проявляют в основном любознательность (стремление к знанию, направленному на всеобщее), девочки – только любопытство (стремление к знанию, направленное на частное).

О дружбе
«Подлинная дружба идёт настолько вразрез с эгоизмом, что остаётся не известным, действительно ли она существует или это относится к области басен. Едва заведёшь с кем-либо дружбу, как он уже очутился в нужде и просит дать ему взаймы».
«Подозревая, что кто-то лжёт, притворимся, что верим ему, тогда он лжёт еще больше и маска спадает. Если, напротив мы замечаем, что в словах собеседника проскакивает истина, которую он хочет скрыть, то надо притвориться недоверчивым, чтобы спровоцированный противоречием собеседник раскрыл всю истину целиком».
«На все свои личные дела надо смотреть как на тайны. Ибо знание нашими добрыми знакомыми самых невинных вещей может со временем принести нам вред. Вообще благоразумнее обнаруживать свой здравый смысл в том, что мы умалчиваем, нежели в том, что мы говорим. Есть справедливая арабская максима: «Чего не должен знать твой враг, не должен знать и твой друг».               
«Ни любить, ни ненавидеть» – в этом половина всей житейской мудрости; «ничего не говорить и ничему не доверять» – другая её половина».
Прощать ли обиду?
«Когда человек, с которым нас связывает какая-либо связь, причиняет нам известную неприятность или досаду, нам остаётся решить вопрос, настолько ли он нам дорог, чтобы мы согласны были ещё раз и многократно претерпеть от него тоже самое, или нет. При утвердительном ответе нам приходится проглотить обиду, но мы должны знать, что этим мы напрашиваемся на то же самое. При отрицательном ответе нам надо тотчас и навсегда порвать с ценным другом, слугой и другими людьми, причинившими нам неприятность. Вновь примириться с другом, с которым мы порвали, – слабость, т. к. мы вправе ожидать, что человек поступит так же как и ранее».

О превосходстве в уме и красоте
«Никакими преимуществами человек не гордится в такой степени, как умственными. Интеллект является даром, посланным человеку с неба. Подчеркнуть перед другим своё преобладание в умственном отношении порождает потребность отомстить. По этой причине звание и богатство всегда могут рассчитывать на уважение в обществе, умственные преимущества нисколько не должны на это надеяться. Отвращение невежды к мудрецу в сто раз больше, чем ненависть мудреца к невежде».               
«Физические преимущества не играют большой роли среди мужчин, хотя всё-таки мы привольнее чувствуем себя рядом с тем, кто ниже ростом, чем с тем, кто выше нас.

Вследствие этого у мужчин любовью и вниманием пользуются глупые и невежественные, а у женщин – безобразные. Редко, когда красивая женщина находит себе подруг».

О различии в возрасте
«Первые сорок лет нашей жизни дают текст, последующие тридцать – комментарий к нему».
«Пока мы молоды, мы считаем жизнь бесконечной и не дорожим временем. Чем старше мы становимся, тем больше мы экономим своё время. С точки зрения молодости, жизнь – бесконечно долгое будущее, с точки зрения старости, это – очень краткое прошлое. Надо достигнуть старости, чтобы понять, насколько коротка жизнь. В молодости время движется медленнее, поэтому первая четверть нашей жизни самая длинная и самая счастливая и оставляет гораздо больше воспоминаний. В детстве, благодаря новизне всех предметов день тянется бесконечно долго. То же самое бывает во время путешествий, когда один месяц нам кажется длиннее, чем четыре при сидении дома. Но постепенно, благодаря долгой привычке к тем же восприятиям, дни становятся всё бессодержательнее и потому короче. Поэтому часы ребёнка длиннее, нежели дни старика».               
«Детский возраст охватывает примерно 15 лет и оказывается самым длинным периодом в жизни и потому наиболее богатым воспоминаниями. Для стариков время постоянно кажется слишком коротким, и дни проносятся с быстротой стрелы. В юности преобладает интуиция, в старости – мышление.  Вот почему первая – время для поэзии, вторая – скорее, для философии».
«Наибольшая энергия и наивысшее напряжение умственных сил наблюдается до 35 лет. С этих пор начинается медленное ослабление. Великие создают свои шедевры около 50-летнего возраста».
«Молодость – время беспокойства, старость – пора спокойствия. Обычно полагают, что удел старости – это болезнь и скука. В связи с тем, что в старости время бежит скорее, скучать не хватает времени. Благодаря опыту, знанию, практике и размышлению воззрения наши продолжают становиться всё правильнее, и саморазвитие продолжает по всем вопросам идти вперёд».
«Большое несчастье в старости – это бедность. Если она предотвращена и сохранилось здоровье, то старость может быть очень сносной частью жизни. Спокойствие и обеспеченность – вот главные её потребности, поэтому в старости ещё больше прежнего любят деньги, которые заменяют собой недостающие силы. Счастье, если у старика осталась ещё любовь к его умственным занятиям, а также к музыке, театру и другим внешним воздействиям».
«Основное различие между молодостью и старостью в том, что у первой впереди жизнь, у второй – смерть. Значит, первая обладает коротким прошлым и долгим будущим, а вторая – наоборот».

При жизни пессимистическая философия Шопенгауэра не пользовалась успехом.

Шопенгауэр считал одним из коренных отличий и преимуществ его философии то, что она строится и развивается по законам искусства. Но публика и коллеги-учёные не были с этим согласны и предпочитали Гегеля, Шеллинга, Фихте. Его философию оценили люди, знавшие толк в эстетике – русские литераторы. Труды Шопенгауэра любили Фет и Толстой, который писал, что «Шопенгауэр – гениальнейший из людей».

Идеи Шопенгауэра получили распространение только во второй половине  XIX в., когда модными стали пессимизм и скептицизм. Шопенгауэр был основоположником иррационализма, а также предшественником интуитивизма и прагматизма.

«Чем больше в книге разных тире, тем меньше мыслей».

«Никакие деньги не бывают помещены выгоднее, чем те, которые мы позволили отнять у себя обманным путем, ибо за них мы непосредственно приобретаем благоразумие».

«Талантливый человек – это человек, который попадает в цель, которую видит. А гений – в цель,  которую не видит никто».

«Ум – это фонарь, который он несет перед собой, а гений – это солнце, освещающее мир».

«Не говори своему другу того, что не должен знать твой враг».

«Коренным недостатком женского характера является несправедливость. Она обусловлена недостатком разумности и справедливости, хитростью и склонностью ко лжи. Женщины существуют единственно для распространения человеческого рода, и этим их назначение исчерпывается».               

«Между мужчинами существует от природы простое равнодушие. Между женщинами – природная враждебность».

«Мальчики проявляют в основном любознательность (стремление к знанию, направленному на всеобщее), девочки – только любопытство (стремление к знанию, направленное на частное)».

«Жениться – значит наполовину уменьшить свои права и удвоить свои обязанности». 

«Глупец гонится за наслаждениями жизни и приходит к разочарованию, мудрый старается избежать бед». 

«Я хотел бы видеть того, кто мог бы похвалиться, что у него были более ничтожные современники, чем у меня. Во что превратилась философия Канта, после того, как все современные профессоры вставили в нее по словечку! Все философы до Канта,  т. е. все догматики, – это люди, которые ищут квадратуру круга».             

«В философии Гегеля все неясно, кроме ее цели. Ясность цели контрастирует с неясностью изложения. Как средство поглупеть, гегелевская философия несравненна: эта абракадабра, эта болтовня, набор слов, вопиющие противоречия, совершенно калечащие интеллект».

«Из всех недостатков, присущих национальному характеру евреев, наиболее заметным является отсутствие у них скромности и почтительности».

«Я презираю немецкую нацию за ее чрезмерную глупость и стыжусь своей принадлежности к ней».

«В некоторых частях света водятся обезьяны, а в Европе – французы. Одно стоит другого».

«Главная черта в национальном характере итальянцев – это совершеннейшее бесстыдство. У итальянцев нет ни стыда, ни гордости. Они или трусливы, или высокомерны». 

«Истинный характер североамериканской нации – пошлость. Янки – истинные плебеи мира».

«В национальном характере мало хороших черт: ведь субъектом его является толпа».

«В протестантских церквах бросается в глаза кафедра, в католических – алтарь. Это символизирует тот факт, что протестантизм обращается, прежде всего, к пониманию, а католицизм – к вере». 

«Основное различие между молодостью и старостью в том, что у первой впереди жизнь, у второй – смерть. Значит, первая обладает коротким прошлым и долгим будущим, а вторая – наоборот».               

«С точки зрения молодости, жизнь – бесконечно долгое будущее; с точки зрения старости, это – очень краткое прошлое».

«Детский возраст охватывает примерно 15 лет и оказывается самым длинным периодом в жизни, а потому наиболее богатым воспоминаниями. Для стариков время постоянно кажется слишком коротким, и дни проносятся с быстротой стрелы. В юности преобладает интуиция, в старости – мышление.  Вот почему первая – время для поэзии, вторая – скорее, для философии».               

«Большое несчастье в старости – это бедность. Если она предотвращена и сохранилось здоровье, то старость может быть очень сносной частью жизни. Спокойствие и обеспеченность – вот главные ее потребности, поэтому в старости еще больше прежнего любят деньги, которые заменяют собой недостающие силы. Счастье, если у старика осталась еще любовь к его умственным занятиям, а также к музыке, театру и другим внешним воздействиям».

«В старости нет лучшего утешения, чем сознание того, что все силы в молодости отданы делу, которое не стареет».

Фото из интернета