Тайна 58-ГО. продолжение Тайны военного городка

С самого утра я торчала в этом дурацком косметическом кабинете, и, похоже, ещё и до вечера тут торчать придётся. Это всё родня, утверждавшая, что раз у меня теперь появились деньги, то на собственной свадьбе я должна выглядеть просто шикарно. Вот теперь и страдаю, сидя в каких-то накладках и с полотенцем на голове.
 -Лялька,-в салон заглянул жених Витя,-я узнал, что буфет есть. Сказали, что сейчас тебя отмоют и мы можем быстренько пообедать.
 -Хоть какая-то приятная весть,-проворчала я и последовала за девушкой в специальную кабинку.
В буфете горячей пищи не полагалось, пришлось заставить поднос салатами и пиццей. Рафинированные дамочки, которые ещё утром увидев во мне чужака, демонстрировали ко мне презрение, теперь с завистью поглядывали на меня поверх своих плошек с капустным салатиком.
 -Не влилась в дружный женский коллектив?-поинтересовался Витя.
-Не моё это. Не могу я понять удовольствие от всего этого,-вздохнула я.
-Зато у меня будет самая красивая невеста,-он поцеловал меня.
 Утром, перед свадьбой, из салона приехали парикмахерша и косметичка. В результате, на меня из зеркала смотрела фарфоровая кукла, отдалённо напоминавшая меня.
Не стану описывать свадьбу, там была тамада и интересные конкурсы. Корче, когда, ближе к полуночи, я освободилась от платья и туфель, то начинала понимать, что первая тягота семейной жизни, это свадьба.
 -Лялька, что скисла?-окликнул меня Витя,-Глянь, какие подарки.
-Что-то мне уже хочется смыться далеко и надолго.
-Ты точно не хочешь на Мальдивы?-продолжал веселиться он.
 -Ещё одно слово и наш брак станет самым коротким в истории,-проворчала я.
 Дело в том, что в майские праздники мы с друзьями решили посетить заброшенный военный городок. Случайно наткнулись на жертв Сталинского эксперимента по созданию сверхчеловека и за оказанную им пустяковую услугу я получила кусок золота. Его хватило на трёшку в хорошем районе, гараж с «нивой» и ещё осталось. Родня настаивала, что бы мы провели медовый месяц где-нибудь за границей, но с меня хватило и салона красоты.
 -Да ладно, я пошутил.
-Нашим позвонил?
 -Позвонил. Светка с Лёшкой не могут, а остальные будут. Послезавтра едем?
 -Ага. Типа медовый месяц в одиноком домике в горах.
-Ну ты и врать.
-А если бы я им сказала по тот военный городок, то что бы было?
 -Ничего хорошего,-согласился Витя.
Наконец, пережив ещё один день свадебной гулянки, мы погрузились в «ниву» и, помахав родне ручкой, стартовали.
 -Вы что, на год туда собрались?-ворчала Любка, пока Валерка запихивал рюкзаки в багажник.
-А ты попробуй всё это моей и Лялькиной родне объяснить,-Витя галантно прикурил мне сигарету,-и вообще, нас, раньше, чем через месяц, не ждут.
 -Погодите, вон ту розовую и полосатую вполне можно оставить,-вмешалась я,-на обратном пути заберём.
 -А что там?-спросил Валерка.
-Тебе оно надо?-усмехнулась я.
 -Не.
 Сначала мы планировали, что четверо едут со мной на «ниве», а двое едут рейсовым автобусом, но раз Светка с Лёшкой не едут, то мы, по пути прихватив Ромку, все поместились и отправились в путь.
-Знакомый пейзаж,-заметил Валерка, увидев бетонные ворота,-Интересно, что нас ждёт на этот раз?
-Готовьтесь к приключениям,-усмехнулся Витя,-с нами Лялька, а у неё талант на приключения.
Я хотела ответить, но передумала. В какой-то мере он прав: я действительно словно притягиваю к себе приключения.
-А сумку доставать?-Ромка выгрузил рюкзаки и спрашивал про большую «челночную» сумку.
-Пока, не стоит,-ответил Витя.
-А что там?-Любе было интересно.
-Подарки товарищу Леониду и остальным,-ответила я.
-Зачем? У них же всё есть?
Она права. Я вспомнила уютный посёлок в распадке, куда можно пробраться только тайными ходами. Вспомнила изменённых людей, ставших такими в результате экспериментов по созданию сверхчеловека. В моих глазах они заслужили огромное уважение за то, что изменившись внешне и став чем-то вроде подопытных кроликов, они не озлобились, а смогли наладить свою жизнь.
-Возможно,-согласилась я,-вот только о некоторых вещах они просто не знают.
-Народ, с чего начнём поиски?-поставил вопрос Валерка.
-Смотря, что мы хотим найти,-ответил Витя.
-Вроде, мы собирались попытаться выяснить, что произошло в 58-году.
-Может, пошерстим больничку?- предложил Ромка.
-Знаете,-какая-то мысль билась на задворках сознания, но я не могла её поймать,-наверное, больничку стоит оставить на потом. В 58-м она уже была заброшена. Тут должен быть штаб.  У кого карта? Посмотрите.
-Ага, есть,-Валерка разложил карту на капоте и мы склонились над ней.
-Что-то мне подсказывает, что для изучения штаба нам нужно овладеть профессией медвежатника,-заметил Ромка.
-Почему?-удивилась я.
-Думаешь, секретные бумаги, если они там есть, будут просто валяться? Скорей всего они заперты в сейфе.
-Ну и что. Нам можно и не совсем секретные поискать.
Спорить не стали. Да и зачем? Мы ведь решили исследовать этот городок и не было никакой разницы откуда начинать.
С трудом продираясь через кусты, мы добрались до уже знакомой дыры в заборе. Дошли до городского одичавшего парка. Оставив рюкзаки под кустами, возле какой-то статуи, потопали дальше.

Серое здание резко выделялось на фоне окружающих двух этажных домов из красного кирпича.
-Мрачновато выглядит,-заметил Валерка,-и что его из обычного кирпича не сложили.
-Может, хотели что бы он выделялся,-предположила Люба, ища что-то в карманах,- Лялька, дай сигарету.
-Держи,-я протянула ей пачку,-Этот городок весь какой-то неправильный. Пойдём проверять?
Внутри был длинный коридор, куда выходили пустые дверные проёмы.
-Смахивает на фильм ужасов,-заметил Витя за моей спиной.
-Не говори под руку,-заметила я, но стало жутко.
-Может, мы не будем разделяться и искать по разным комнатам,-грустно предложил Ромка,-а то что-то на душе не хорошо.
-Ромчик, тебе жениться надо, а то совсем нервный стал,-заметила Люба.
-Да я ещё Настю жду, может, вернётся,-грустно вздохнул он.
Ромка парень положительный во всех отношениях: не пьёт, почти не курит, одна страсть- походы. Ромкина жена Настя напридумывала себе Бог весть что про разврат на природе, забрала детей и уехала к матери в другой город. А он теперь ждёт и переживает.
-Нет,-возразила Люба,-мы разделимся, но не совсем. Витя пойдёт с Лялькой, я пойду с Валерой, а Рома пойдёт с кем-то из нас.
Ромка пошёл со мной и Витей.
Мы вошли в первый дверной проём. Несмотря на то, что прошло много времени, было видно, что люди отсюда выезжали в спешке. Полуистлевшие бумаги на полу, полуоткрытый сейф, выдвинутые ящики стола.
-Похоже, здесь мы ничего не найдём,-грустно сказал Рома.
-Что то ты слишком кислый,-удивился Витя.
-Настя на развод подала,-вздохнул он,-я, пока, не соглашаюсь, но она не в какую. Мириться не хочет. Ладно бы кто-то был, я бы понял. А так..
-Интересно, а чей портрет?-я разглядывала поблекший от времени портрет в стеклянной рамке.
-Что, историю КПСС в школе не преподавали,-Витя забрал у меня портрет.
-Преподавали, вот только она плохо запомнилась.
-Хрущёв это, он как рез был первым генсеком после Сталина.
-Ты что, их всех в лицо помнишь?
-Да историчка наша была идейной и история КПСС вдалбливала в детские мозги основательно.
-Сочувствую,-я заглянула в сейф и выгребла стопку бумаг.
-Думаешь, там что-то интересное?
-Не знаю. Фигню, после прочтения, спалю на костре. Пойдёмте дальше.
Комната напротив была пуста, а в следующей по коридору шарили Люба с Валеркой.
-Подождите, я что-то вспомнила,-выдохнула я, заходя в следующую комнату.
Память вернулась на три месяца назад, вспомнились прочитанные страницы дневника военного: «Едем по городу. Странно, но часть города отгорожена колючей
проволокой, за ней часть домов разрушена. Что здесь происходило? Попытаюсь
узнать».
Ёлы-палы, ведь мы же знали, что территория больницы и часть города были эвакуированы где-то в конце 47-го!
-Народ,-я прислонилась к стене,-это не тот штаб.
-То есть как не тот?-уточнил Ромка.
-Этот был брошен где-то в 47-м, а после отделён от части города колючей проволокой,-простонала я.
-Стоп,-вмешался Витя,-Хрущёв был генсеком с 1953 по 1964, если эту часть города закрыли где-то в 47-м, то откуда здесь его портрет?
-Я не знаю, но здесь совсем не то.
Витя вернулся за портретом и сунул его в пакет с бумагами из сейфа.
-Зачем он тебе?-удивилась я.
-Сам не знаю. На всякий случай. Вот ты опять начнёшь бумаги изучать, начнутся сомнения.
-Да на портрете может быть кто угодно.
-Не скажи,-вмешался Ромка,-тогда только портреты вождей на стену вешали. Давайте хоть осмотримся, раз пришли, а спорить потом будем.
Мы осмотрелись. Похоже, мы попали в помещение архива: длинные ряды полок, единичные пожелтевшие от времени папки. Я развязала полуистлевшие тесёмки одной из них: какие-то продовольственные отчёты, ничего интересного. Хотя нет, ведь где-то в 47-м или чуть позже городок спешно эвакуировали, а потом вернулись сюда только где-то в 58-м.За стеной что-то обрушилось и Ромка ненадолго вышел в коридор.
-Лялька, нашла интересное?-окликнул меня, застывшую над папкой, Витя.
-Не совсем,-я высказала свои размышления.
-А верно. Мы знаем, что жертвы эксперимента бежали, спасая свою жизнь. Знаем, что летом 47-го двое из бежавших захватили танк и напали на солдат. Потом что-то случилось,-Ромка задумчиво оглядывал стеллажи,-Из случайно попавших к нам бумаг, датированных 58-м годом было ясно, что город пару лет пустовал, а потом его часть отгородили колючей проволокой, а часть отремонтировали и заселили, но не надолго.
-Наверное, правильнее будет выяснить, что заставило людей сначала покинуть город, а потом в него вернуться,-согласился Витя.
-Эй, вы где?-донёсся Любин голос.
Мы откликнулись и в дверном проёме показались хихикающая Люба и смущённый Валера.
-Что это вас так развеселило?-спросила я.
-Потом скажу,-отмахнулась Люба,-Темнеет уже, надо лагерь разбить, да и есть охота.
Мы вернулись к городскому парку и разыскали свои рюкзаки.
Лагерь разбили быстро и вскоре в котелке, над огнём, закипала вода.
-О чём задумалась?-окликнул меня Витя.
-Да о портрете.
-Чем тебе портрет Хрущёва не нравится?
-Я не об этом. Мог он находиться в том штабе. Понимаешь, ведь о том, что происходило между 47-м и 58-м годами нам неизвестно. Может, город разделили позже. Когда умер Сталин?
-5 марта 1953 года.
-Благодарность от меня твоей историчке. Вот если сделать несколько допущений, то можно предположить, что в 47-м, после бегства жертв эксперимента, колючей проволокой обнесли только госпиталь, а весь остальной городок по-прежнему функционировал, потом что-то произошло и, примерно, в 56-м городок спешно эвакуировали. Может, после смерти Сталина, выплыл неудачный эксперимент.
-Не думаю,-возразил Валерка,-тогда с этим было строго. Они бы до последнего скрывали.
Я задумалась: «Странно всё. Допустим, эксперимент не удался, это всплыло. Ну и что? Полетели бы головы и погоны. Но тут почему-то отделяют часть городка колючей проволокой, а потом спешно эвакуируют. Причём эвакуируют так быстро, что люди бросают все вещи. Потом, вдруг, городок снова заселяют, но опять эвакуируют из-за того, что «трёхногие», якобы, заразны. Но причина не в этом, мы общались с «трёхногими» и знаем, что заразы здесь нет. Что-то тогда должно произойти.»
-Эй, мальчики,-перебила мои размышления Любка,-если не хотите остаться без обеда, то отберите у Ляльки поварёшку и дайте ей бумаги, пусть читает.
-А что случилось то?
-Ничего, если не считать того, что ты уже пятый раз пытаешься суп посолить. Надоело бдительность проявлять.
Я отдала поварёшку подошедшему Ромке и достала бумаги из пакета, но что-то не давало мне сосредоточиться.
«Эх, сейчас бы пообщаться с товарищем Леонидом, ведь он многое про город помнит,»-подумала я, оглядываясь в надежде увидеть знакомые нелепые силуэты.
Стоп! Это мне не показалось, среди кустов мелькнула обычная человеческая тень.
-Витя,-позвала я.
-Что случилось?
-Иди сюда.
Он присел рядом и вопросительно глянул.
-Пожалуйста, незаметно понаблюдай за статуей вождя,-попросила я.
-А что там?
-Не уверено, но, похоже, за нами кто-то следит.
-Может, те проверяют,-он имел в виду «трёхногих».
-Это обычные люди.
Время тянулось как вязкая паутина и я уже почти поверила, что наблюдатель ушёл, когда в глубине парка снова мелькнул мужской силуэт.
-Какого чёрта!-ругнулся Витя.
-Кушать подано, садитесь жрать пожалуйста,-процитировала Люба фразу из фильма,-Вы что там такие озабоченные?
Мы подсели к костру и пересказали свои наблюдения.
-Ну и что?-пожал плечами Валерка,-Может, такие же исследователи, как мы.
-Тогда бы открыто подошли,-возразил Ромка.
-Могут быть и мародёры, шарят по домам в поисках оставленных ценностей.
-Не думаю,-Витя был задумчив,-Если бы они что-то искали, то, в любом случае, должны были открыто подойти к нам. Или просто для обмена информацией, или приказать нам убраться.
-Может быть, этот разведчик проверял наши силы и теперь заявятся амбалы и вышвырнут нас,-предположила Люба.
На душе стало нехорошо не только у меня. Ужин прошёл в унылом молчании. Мы ждали, но никто не появлялся.
-А что у вас там случилось, в штабе?-вспомнила я.
-Когда?-фальшиво удивился Валера.
По лицу Любани было видно, что она прекрасно поняла вопрос.
-Мы нашли дневник шизофреника,-пояснила она.
-А почему шизофреника?-удивился Ромка.
-А почитаешь и поймёшь, нам начала хватило. Пусть Лялька читает, раз дневники любит,-она протянула мне три мелко исписанных «общих» тетради в клеточку.
-А грохот то почему был? Такое впечатление, что стена рухнула,-попыталась уточнить я.
Путём расспросов и уточнений, удалось выяснить следующее. Валера с Любой просматривали бумаги в шкафах и столах. Попадалась какая-то ерунда, типа мелких приказов и хозяйственных отчётов. Валерка предложил поискать интересное в других комнатах, но Любу заинтересовали книги на нижней полке одного из шкафов. В книгах, как потом выяснилось, не было ничего интересного, но Валерка, ожидая жену, решил передохнуть сидя на столе. Стол оказался старым, а он был мужчина, хоть и не жирный, но очень крупный. Стол не выдержал и с грохотом развалился. Что сказал Валерка, разгребая вокруг себя обломки стола и поднимаясь с пыльного пола, думаю, пересказывать не стоит.
-Ну а дальше,-поторопила я, когда оба замолчали.
Дальше, когда «плюющейся огнём» Валерка раскидал вокруг себя обломки стола, откуда-то выпала «общая» тетрадь. Люба перелистала и зачитала некоторые записи, оказалось чей-то дневник. Она не поленилась найти место, откуда выпала тетрадь и обнаружила ещё две в тайнике у задней стенки стола.
Я взяла тетрадь, датированную 45-м годом, но почерк у писавшего был мелким и неразборчивым, а уже сгущались сумерки, да и прощание с родственниками и долгая дорога за рулём сказывались. Я зевнула и решила отложить чтение на потом.
Наши мужики установили дежурство, но ночь прошла спокойно.
Утром я выползла из палатки позже всех, ну что поделаешь, если я «сова» и люблю подольше поспать. Друзья уже вскипятили чай и наготовили бутербродов. Я быстро сделала свои дела в ближайших кустах и умылась водой из повреждённого, но, почему-то действующего водопровода.
Напряжение вчерашнего вечера исчезло, мы завтракали с удовольствием и спорили по поводу очередного объекта исследования, когда Витя больно толкнул меня в бок.
Я подняла глаза и оторопела: к нашему костру шёл бородатый мужчина, сильно напоминавший того, чей силуэт мы видели вчера вечером, и в руках у него была явно не палка. Мелькнула шальная мысль о бегстве в рассыпную, но я её подавила: слишком близко он успел подойти. Ну и пусть подходит. Надеюсь, сразу стрелять не начнёт, а там, по обстоятельствам, может, что и придумаем.
Мужчина остановился недалеко от нас, держа нашу группу под прицелом ружья. Что-то в нём было знакомое. Вот только что?
Память услужливо перенесла меня на три месяца назад. Вспомнилось, как нас ведут в посёлок необычные трёхногие конвоиры и навстречу нам идёт обычный человек. Тогда мы были удивлены, что человек поздоровался с конвоирами и пошёл себе мимо. Я повнимательнее пригляделась к нему. Похоже, он, но вот только тот был спокойным и довольным жизнью, а этот словно не может отойти от стресса.
-Как здоровье товарища Леонида?-наугад спросила я.
-Умер он,-грустно ответил мужик и внимательнее посмотрел на нас,-Так это вы, ребята, я не ошибся.
-Мы,-согласился Ромка,-Может, лучше чаю попьём? А то, знаете, как-то не комфортно стоять под дулом ружья.
-А, извините,-мужик убрал ружьё и подошёл к костру,-Тут столько всего напроисходило, что я уже и людям скоро доверять перестану.
-Как нам вас называть?-спросила я.
-Костя, но можно и на ты.
-Как там дела, в вашем посёлке?-Спросил Ромка, передавая ему чай,-Помню там мальчик, Семён, очень интересовался историей.
-Нет больше посёлка,-грустно вздохнул Костя.
-Как? Почему?-закричали мы.
-Понимаете,-он тяжело вздохнул,-товарищ Леонид был очень умным человеках. И в людях хорошо разбирался. Вот, например, со мной. Я тут по дурости на ограбление пошёл, а там охранника замочили, дали мне пять лет, как соучастнику. Ну, в общем, на этапе побег был, охрану там всю положили. Я не понял, как там всё было, просто струхнул тогда сильно. Смотрю, никого нет, а двери открыты, ну и ломанулся в лес. Потом, когда чуток оклемался, так понял, какой я дурак, бежать то мне некуда. Ну да ладно, решил, что вот выйду из леса и сдамся первому же менту, но только заплутал. Наткнулся на пустую хижину, нашёл там соль и спички, хорошо хоть лето было, так я в лесу кое чего набрал, сварил на пачке и похлебал постнятины. После еды меня сморило, так я и спал, пока не услышал, как погреб открывается. Глаза то продрал, а там нечесть с пушками лезет,-Костя недовольно покосился на хихикнувшую Любаню,-Ну взяли они меня, стянули в погреб, а потом привели к товарищу Леониду. Это я потом понял, что он умный и справедливый, а тогда я с жизнью распрощался и честно сказал, что был осуждён за мокруху и бежал с этапа. Тогда товарищ Леонид мне и говорит: «Ты Костя пургу то зря не гони, я мокрушников нюхом чую».
-Так и сказал?-удивился Витя.
-Не, он по интеллигентному сказал, тогда я и раскололся, что за чужое дело иду, надо было одного отмазать. Они мне дочу грохнуть обещали, если не соглашусь. Ну, в общем, остался я у них. А чё? На зону то неохота.
-А с деревней то что произошло?-уточнил Ромка.
-Дык товарищ Леонид очень умный был, там порядок был и все были очень довольны. Мы продукты и шерсть продавали, даже свои покупатели были, что всё скупали. А вот когда товарищ Леонид болеть начал, тогда он свои воспоминания и написал, тогда про клад, найденный в подземных коридорах. Зря он это сделал.
Задавая Косте наводящие вопросы, удалось выяснить, что информация о золотом кладе вызвала нездоровое брожение в умах некоторых. Пока был жив Леонид, всё это как-то тихо скрывалось и выплыло на следующий день после похорон, когда решили выбрать нового главу посёлка. Часть людей подняла что-то вроде восстания, отказываясь «быть рабами трёхногих уродов». Всё это было продумано заранее, так как, в разгар перепалки, недалеко приземлился вертолёт и, поверх голов, была дана автоматная очередь. Надо отдать должное, изменённые люди не растерялись и слаженно стали отступать к подземным коридорам, а с ними и часть обычных людей.
-Но в коридорах их ждала засада. Уж де знаю, как они прорвались, в лесу я был в тот день,  но ушли какими-то тайными ходами. Те, с вертолёта, обыскали все дома. Как я потом выяснил, что они собирались захватить их и заставить показать клад, но те просто ушли, оставив только мертвецов. Со злости те, что были в вертолёте, сожгли посёлок, уцелела только та часть, что за рекой. Предатели ушли, а мы, вот остались.
-А поговорить с теми, кто остался, можно?-спросила я.
-Щас схожу, узнаю, а вы тут ждите,-Костя допил чай и, попрощавшись, скрылся в зарослях парка.
-Вот такие дела,-вздохнул Валерка.
-А по моему это и должно было случиться,-ответил Витя,-Леонид, пока был жив, держал власть и порядок своим авторитетом, а после его смерти началась борьба за власть и деньги.
Завязался спор, Витя что-то упорно доказывал, ссылаясь на историю Российского государства. Я немного послушала и решила заняться чтением дневника:
«20 июля 1945 года. Наконец то вернулся в родное село. Родители погибли от немецких оккупантов, но моя сестра Ксюшенька уцелела, они с соседкой уходили тогда в лес за грибами, это их и спасло
Какой красавицей стала моя сестрёнка за те два года, что я воевал. Теперь бы жениха ей найти хорошего, пусть живут, да деток рожают.
25 июля 1945 года к нам сватался кузнец, но Ксюша отказала, заявив, что она свободная женщина и выйдет замуж за того, кто ей полюбится. Потом я узнал, что кузнец уже третий раз сватается. Ну вот чем плох жених? Мужик нормальный, всего на семь лет только старше, хозяйственный, и почти целый с войны вернулся, подумаешь, пальцев на правой руке нет. И чего Ксюха кобенится? Восемнадцать уже ей, так скоро одна и останется.
2 августа 1945 года. Выяснил, кто задурил голову моей сестрёнке. Будь эта Глашка мужиком, прибил бы. Всё агитирует строить светлое будущее. Ну и пусть строят, так и при светлом будущем дети нужны.
5 августа 1945 года. К нам в село приезжала какая-то врачебная комиссия. Обследовали всех молодых жителей села. Зачем? Провели нам лекцию о здоровье и уехали.
А Нинка, Петькина вдова, теперь похорошела. Приударить бы за ней.
27 августа 1945 года. Ксюша вернулась домой счастливая. Я думал, что, наконец-то моя сестрёнка нашла кого-нибудь, но всё оказалось хуже. Она долго отмалчивалась, но я всё же заставил её всё рассказать.
Оказалось, что та комиссия приезжала к нам не просто так, они отбирали здоровых молодых людей для участия в эксперименте. Ксюха была рада, что выбрали её и она сразу дала согласие. Дурёха!
Первым побуждением было бежать, оспаривать, но потом здравый смысл взял верх. Вспомнилось наше не совсем пролетарское происхождение, да и сестра у меня уже совершеннолетняя.
30 августа 1945 года. Сегодня помирились с сестрой. Она радуется и обещает писать, но на душе тяжело, как будто я уже потерял близкого человека.
9 сентября 1945 года. Сегодня провожал Ксюшу. Перед глазами так и стоит она, невысокая, полноватая, с длинной русой косой через плечо.
Вернулся домой, выпил. Потом пошёл к Нинке. Был встречен хорошо. Ох и горячая же Нинка баба!
10 сентября 1945 года. С утра противно на душе. Кое как отработал трудодень в колхозе и назавтра попросил выходной. Снова сбегал к Нинке, она довольна, а мне просто неохота возвращаться в пустой дом.
Поздно вечером, сидя возле приёмника, я всё же напился в одиночку. Противно.
15 сентября 1945 года. Больше не пью, но теперь постоянно хожу к почтовому ящику и караулю почтальона. Жду письма, хотя знаю, что ещё рано.
В наше село приехали погорельцы из другого района. Дочка у них, Дуня, очень славная.»
Друзья закончили спорить и Ромка предложил поискать что-нибудь интересное в ближайших домах.
-Да что там найдёшь,-пожала плечами Люба,-Всё что не разбилось, то от старости сгнило. Да и обед скоро готовить надо будет.
-А Лялька пусть Костю ждёт и обед готовит, всё равно ведь чтением увлеклась,-предложил Валера.
-Ага, будет вам тогда обед,-проворчала Люба,-Вернёмся, а тут обеда нету и Ляльку кто-нибудь похитит.
Это она намекала, что в прошлый наш приезд сюда, я увлеклась чтением найденного дневника и попала в плен. Как будто сами потом не попались!
-Тогда прогуляемся чисто мужской компанией, а девочек оставим на хозяйстве,-решил Валера.
-Тебе это интересно?-спросила Люба, когда мужчины удалились в сторону ближайших домов.
-Дневник брата девушки, которая стала участницей какого-то эксперимента. Дневник найден в этом городке. Мы нашли информацию об одном эксперименте, проводившемся в этом городке. Рано ещё делать выводы, но, мне кажется, тут есть связь.
-Давай кофейку попьём,-она подкинула дров в огонь и критически заметила,-Все твои выводы «притянуты за уши», вспомни, какие тогда времена были. Да брату той девушки, если она и стала участницей эксперимента, никогда бы не удалось сюда попасть.
-Я и сама знаю,-вздохнула я,-но что-то мне подсказывает, что не всё так просто.
-Тогда читай и нам расскажешь.
Я бегло просмотрела записи, где автор, помимо ожидания письма, описывает свои чувства к Дуне. Похоже, парень влюблён.
«25 сентября 1945 года. Пришло письмо от Ксюшеньки. Часть текста вырезана, некоторые слова замазаны чёрным, что не прочесть, но письмо радостное. Пишет, что хорошо устроилась на новом месте, подружилась с соседкой по комнате. Что, пока их готовят к эксперименту, они работают, но не так, как в колхозе. Они шьют одежду на машинках. Ксюшу так восхитили эти швейные машинки, что она почти целую страницу их описывала.
Посмотрел на обратный адрес и долго искал его на карте. На своей не нашёл, помог библиотекарь. Это оказалось где-то в Забайкалье.»
-Лялька, тут грибов море,-сообщила отошедшая ненадолго Люба.
-Каких?
-Опят,-она вытряхнула из карманов куртки грибы и достала банку тушёнки.
-Грибной суп без мяса варят.
-Ты это моему Валерке объясни.
Я кивнула и занялась дневником.
Я мельком просмотрела кучу текста, Узнала, что он женился на Дуне и у них родились двойняшки, мальчик и девочка. Ага, вот:
«27 октября 1946 года. Моё письмо возвратилось с пометкой: «адресат выбыл в неизвестном направлении». Так не бывает. Где моя сестричка?
Дуня что-то лепечет, общаясь с близнецами а я думаю. Меня родители воспитывали, что главное в жизни-семья. Но вот какая: уцелевшие после войны мы с Ксюшей или я и Дуня с двойнятами?
Что-то я не о том думаю. Но не могу успокоиться.»
Дальше несколько страниц текста о том, как ему удалось выяснить реальный адрес. Интересно, конечно, но не существенно.
«16 января 1948 года. Давно не писал. Я теперь другой человек. Жалко Дуню с двойнятами, но, если повезёт, я на ней снова женюсь и усыновлю своих детей. Но это второстепенно.
20 января 1948 года. Непонятно, зачем я беру с собой этот дневник, если попадусь, то он будет лишней уликой. Проще начать новый, но я хочу помнить, кто я на самом деле. Хотя о чём я? Если попадусь, то мне обеспечены долгие годы лагерей.
Ну да ладно. Еду туда, куда увезли Ксюшу. Надеюсь, я всё правильно вычислил.
23 января 1948 года. Я на месте. Выделили мне квартирку, буду работать в штабе. Как я устал, но расслабляться нельзя.»
Вернулся Костя и сказал, что с нами согласны поговорить завтра, хоть и не понимают, зачем это нам.
-Я и сама до конца не уверена,-ответила я,-но, думаю,  от нашей беседы вреда не будет.
-А что ты там хочешь узнать?-спросила Люба,-Только не говори, что хочешь найти и покарать предателей, такое только в кино бывает.
-Не предателей я хочу найти, а тех, кто успел скрыться. Хочу поговорить с ними.
-Хорошо бы,-согласился Костя,-я бы к ним попросился.
Вернулись наши мужчины. Не скажу, что с пустыми руками, но добыча у них была так себе: чьи то письма и тетрадка с кулинарными рецептами. Люба, а она у нас поваром работает, сразу заинтересовалась тетрадкой.
Костя отказался от обеда, попрощался с нами и, пообещав прийти утром, удалился.
-Ну и какие планы на сегодняшний вечер?-спросил после обеда Ромка.
Планов не было, решили просто прогуляться по городу.
-Витя,-позвала я мужа, когда мы шли среди одинаковых двух этажных домиков, различавшихся лишь степенью разрушения.
-Что?
-Ты можешь себе представить ситуацию: у тебя есть любимая сестра и она соглашается участвовать в эксперименте..
-Это ты в дневнике вычитала?
-Да. Так вот, она уезжает, пишет восторженные письма, а он в это время женится и у него рождаются двойняшки.
-Представил. А дальше?
-Дальше от неё перестают приходить письма и он, рискуя, по фальшивым документам, прибывает сюда.
-Этого я уже представить не могу. Даже если он горячо любит свою сестру, то должна быть ещё какая-то причина. В те времена с этим строго было, он сильно рисковал сам и подвергал опасности свою жену и детей. Ведь если бы всё вскрылось, то никто бы не поверил, что она не при чём.
-А какая может быть причина?
-Даже представить не могу. Может, там, дальше, она написана.
-Может,-согласилась я. После прогулки мы вернулись в лагерь и Любаня, оттеснив меня от костра, занялась ужином, а я села читать дневник.
«26 января 1948 года. Можно немного расслабиться и прогуляться по городу. Все серьёзные проверки прошёл, даже самому удивительно. Работаю в штабе, в архиве. Работа не престижная, но мне плевать. Если честно, то и погоны у меня фальшивые.
Городок мне начинает нравиться: чистенький, ухоженный. Вот только госпиталь странно расположен, занимает один подъезд в доме. Это же неудобно.
4 февраля 1948 года. Расспрашивал осторожно и кое-какие сведения про старый госпиталь появились. Звучит всё фантастически и невероятно. Сходил, посмотрел на прежнее здание госпиталя, обнесённого «колючкой», надо проникнуть внутрь.
20 февраля 1948 года. Наконец-то я решился. Ночью, минуя патрули, я добрался до этого старого здания, перекусил «колючку, но аккуратно, что бы не заметно было.
Дверь была не заперта и я проник внутрь. Свечу зажигать побоялся, пытался двигаться при проникающе сквозь окна свете луны. Глаза хоть и привыкли к темноте, но я всё равно продвигался медленно, кругом валялся мусор и обломки чего-то. На ощупь я добрался до дверного проёма и вошёл. Мне показалось, что, судя по расположению, окна этой комнаты выходят на бетонную стену. Я зажёг свечу и её неяркий свет ослепил меня. Когда зрение вернулось ко мне, то я с трудом удержал крик ужаса, увидев странный скелет.
Господи, да что же это было! Что-то странное: три руки, три ноги, а череп вообще ужасный, три глаза смотрят в разные стороны и зубастый рот.
Мне стало жутко, я постарался обойти это стороной и заскочил в маленькую комнатку. Там было много бумаг и какие-то чуть пожелтевшие фотографии. Я сгрёб всё в сумку и постарался быстрее вернуться домой. Дома выпил водки, но, всё равно, не мог до утра уснуть.»
-Лялька, заканчивай чтение и ужинать иди,-позвали меня.
Я с сожалением отложила дневник и уселась возле костра.
-Ну, как успехи?-спросил Витя, когда мы пили чай.
-Напоминает советский детектив с элементами фантастики,-усмехнулась я.
-Да ладно,-усмехнулась Люба,-расскажи хоть.
Я вкраце пересказала прочитанное.
-Невероятно, но факт,-усмехнулся Ромка,-Другому бы не поверил, но Ляльку ведь проверить можно.
-Пока не прочитаю, не дам,-заявила я.
-А тебя никто и не просит,-фыркнул Валерка,-это у тебя страсть к архивам. Не ту профессию выбрала.
-Выбрала, что по душе.
Друзья с интересом наблюдали, как мы «собачились» с Валеркой. Это был почти наш ритуал со школы и Люба, а за ней и вся остальная компания, об этом узнали. Мы с Валеркой жили в одном дворе, ходили в одну школу и, не то, что бы дружили, но приятельствовали. А «собачиться» мы начали класса с пятого, такая игра, что б упомянуть все заморочки человека, но при этом не обидеть его. В детстве обиды случались, но сейчас уже сказывался опыт и мы «собачились» виртуозно, остальные только слушали и готовились, если что, разнять, или «подлить масла в огонь».
-А спать никто не собирается?-наконец зевнул Витя.
Мы вспомнили о времени и расползлись по палаткам.
Утром мы только успели позавтракать и паковали рюкзаки, когда подошёл Костя.
-Ну что, идем?-спросил он.
Мы взвалили рюкзаки на плечи и пошли к заброшенному госпиталю. Костя открыл какой-то боковой тоннель в стене и мы вошли.
-А не боитесь, что найдут вас?-спросил Валерка.
-Да кому мы нужны,-грустно отмахнулся Костя и повёл нас пор подземельям.
Три месяца назад это был процветающий посёлок, а сейчас… У меня на глаза навернулись слёзы и я украдкой бросила взгляд на друзей. Похоже, они разделяли мои чувства.
Почему-то вспомнилось, как мы с родителями ездили к родне в Минск. Тогда мой дядя сказал, что раз мы приехали, то обязательно должны посетить исторические места. Помню, как одним солнечным утром дядя усадил нас в свой старенький «москвич» и мы поехали. Всю экскурсию я описывать не буду, хотя он была очень интересной и познавательной, упомяну лишь Хатынь. Тогда, бродя по мемориальному комплексу, я пыталась представить, как это выглядело в реальности. Похоже, теперь я это увидела.
-Мы тут потом всё уберём,-грустно сказал костя, подходя к слегка тронутому пожаром, но уже отремонтированному мосту,-Жить то дальше как-то надо.
Десяток домов, стоящих на другом берегу, уцелели, но люди в них были какие-то потерянные.
Мы разбили лагерь и я отправилась общаться с местными.
Как мы и предполагали, остались только те, кто по каким-то причинам отсутствовал в селе или находился далеко от подземных ходов, когда началась бойня.
-А ходы те посмотреть можно?-спросила я.
-Зачем тебе?-удивился Витя.
-Не поверишь, но я просто хочу убедиться, что с ними всё в порядке.
-Можно,-сказал Костя, только крови там много. Тела то мы похоронили, а вот кровь. Завтра отведу, сегодня надо сено собрать, погода портится. Скотину то мы по лесам изловили, а вот запасы сгорели.
Завтра, так завтра, а сегодня можно и просто побездельничать. Я оглянулась на восторженные детские крики: так и есть, Ромка уже собрал всю местную детвору и обучает игре в лапту.
 «Ну и дура же его жена, такого парня из-за ерунды бросила. А, может, это только предлог и на самом деле у неё появился кто-то другой?-я встряхнула головой и рассердилась на себя,-Что со мной такое? Вроде, не замечала за собой склонности «копаться в чужом белье». Лучше почитаю, а то всякая ерунда лезет в голову».
«21 февраля 1948 года. На работу пришёл разбитый, отговорился, что болен. Отправили к фельдшеру, оказалось, что у меня давление высокое. Что-то вкололи и отправили домой, велев лежать и не вставать.
Дома закрылся, опустил шторы и достал из-под кровати сумку с бумагами. Мельком подумал, что я очень не осторожен, нельзя такое просто так бросать.
Фотографии ужасные. Эти существа, откуда они?
Большинство записей, это какая-то научная ерунда, только лабораторный журнал стоит почитать.
Господи! Нашёл список добровольцев, среди них моя сестра. Сердце колотилось, как бешенное, носом пошла кровь. Сказал же врач, что лежать надо, но я теперь не могу.
Боже мой! Дочитал журнал до середины, взялся за фотографии. С трудом верю, что и моя сестричка стала такой. Но хватит. Надо всё спрятать, лечь и постараться успокоиться, завтра я должен выглядеть, как обычно.
25 февраля 1948 года. Дочитал лабораторный журнал и кое-какие записи. Теперь я знаю, что Ксюшу уже не найти. Надо самому выбираться отсюда. Обидно.
Себе-то я могу признаться, что всё делал не только из-за любви к сестре. Вспомнился дед, когда-то, до советской власти, бывший помещиком. Дед оказался умным, быстро признал власть и отдал своё добро. Но отдал лишь малую часть, а ценности припрятал. Перед смертью он позвал меня и рассказал об этом, сказал, что карта, что б найти то место, сделана татуировкой у меня и Ксюши. Дед сделал так, что только вместе мы сможем найти ценности. А я то гордился татуировкой на бедре, только у меня татуировка была и пацаны мне страшно завидовали.
Теперь до клада не добраться, надо выбираться отсюда и устраивать свою жизнь».
Где-то половину тетради занимали описания безуспешных попыток, покинуть этот городок. Молодой человек был умён, но ничего не смог сделать против секретности.
«18 марта 1950 года. Придётся смириться, что я потерпел неудачу. Похоже, мне не выбраться из этого города. Дальнейшие попытки только вызовут подозрения. И так вчера имел беседу с ответственными товарищами, еле выкрутился. В моей легенде только один прокол: я одинок, никому не пишу и не получаю писем. Надо было перед отъездом сюда завести друзей, что б переписка была».
Я оторвалась от чтения и огляделась: Ромка, видимо устав от лапты, собрал детей в кружок и что-то им рассказывал, Витя с Валерой куда-то ушли, а Любаня занималась обедом.
-Помочь?-спросила я, чувствуя укол совести.
-Лучше не надо.
-Почему?
-Когда ты читаешь, то из реальности вываливаешься. Мне проще самой всё приготовить, чем следить за тобой. Только не обижайся.
-Да я и не обижаюсь. Просто, совесть мучает.
-Успокой свою совесть и читай, а потом нам расскажешь.
Я согласилась с ней и села читать.
«15 апреля 1950 года. Сегодня обнаружил, что не могу вспомнить лицо своей Дуни. Как она там? Мелькнула противненькая мысль, что возвращаться мне некуда, ведь исчез я внезапно, не попрощавшись. Что она обо мне думает?
20 апреля 1950 года. Решил, что женюсь, а то моя одинокая жизнь вызывает подозрение. Вчера, придя с работы, обнаружил в квартире следы обыска. Всё осмотрели аккуратно, но всё равно вещи не на своих местах. Тайник не нашли.
8 мая 1950 года. Сделал предложение Нине. Она обещала подумать, но я уверен, что согласится.
Снова ведутся усиленные поиски в лесу. Кажется, я знаю, кого ищут, один из коллег случайно проболтался о бегстве жертв неудачного эксперимента. Этого коллегу я больше не видел.»
Я пропустила описание начала романа с Ниной.
«20 июля 1950 года. Веду жизнь женатого человека. На душе хорошо. Может, оставить всё, как есть, и наслаждаться жизнью?
2 августа 1950 года. Кажется, я уже не умею жить нормальной жизнью. Вчера, тайком от жены перечитал бумаги из брошенного госпиталя, пересмотрел фотографии. Вопросы и злость.»
-Лялька, хорош читать, иди обедать,-позвали меня.
-Ну что там?-Витя кивнул в сторону дневника.
-Ты был прав, дело не только в любви к сестре,-я рассказала ему о кладе и татуировках.
-Ну и дела,-покачал головой Ромка,-авторы детективов отдыхают.
-Ну да,-согласилась я,-вот только тайну 58-го года он тебе всё равно не расскажет.
-Почему?-удивилась Люба.
-А в 58-м эта часть города была отгорожена. Да и вряд ли он смог вернуться сюда второй раз,-пояснил Витя.
-Жаль, но всё равно интересно.
-Ну, пора нам,-поднялся Валерка,-мы ведь только пообедать заскочили и вас успокоить, а то потеряете.
-Куда это вы?-немного ревниво спросила Люба.
-Мужикам с сеном помогаем, мы сгребаем, а они уже в стога складывают.
-И я с вами,-поднялся Ромка.
В результате пошли мы все и ничего, пригодились.
Вечером, отмывшись в Костиной бане, мы сидели у него в избе за нехитрым, но гостеприимным столом. Откуда-то появилась бутыль самогона и малиновая наливка. Валерка сначала начал возражать, но потом махнул рукой и выпил рюмочку.
-Вот так теперь и живём,-вздохнул Костя.
-А что теперь делать будете?-спросила я.
-Не знаю, выживать, наверное. Многие ведь здесь родились, у них и документов то нету.
За столом повисло тягостное молчание. Мужики выпили ещё по рюмке, мы попрощались и ушли.
-Как вы думаете, они смогут выжить?-спросила Люба, когда мы вернулись к палаткам и развели костёр.
-Только, если среди них найдётся лидер и сможет их организовать. Пока, они каждый сам за себя,-ответил Витя.
-Или беда общая,-согласился Ромка.
-Ну, беда то у них общая уже случилась,-возразила я.
Витя, как знаток советской истории, снова начал проводить какие-то параллели, а я углубилась в чтение:
«5 августа 1950 года. Брошенный госпиталь словно притягивает меня и скелет кажется не таким ужасным. Я стал рассеянным, а Нина ревнует и злится. Решено, надо побывать там ещё раз.
20 августа 1950 года. Я снова проник в тот госпиталь. Удивительно, но проделанную мной в пошлый раз дыру, так и не обнаружили. Скелет уже так не пугал, я знал, кто это.
Я и сам не знал, зачем пришёл . Была только мысль, что этот город сломал мне жизнь.
Послышались странные шаги и я поспешил юркнуть за ближайшую дверь. Я затаился, подсматривая в щелочку и с трудом сдерживая дыхание. Это они, странные, нелепые, но очень проворные. Что будет, если они меня обнаружат? Воображение рисовало жуткие картины.
Наконец они скрылись в подвале и я перевёл дыхание.
Это правда! Пока я читал о результатах опыта и смотрел на фотографии, я до конца не верил реальность происходящего. И вот они ходят тут. Мелькнула мысль догнать их и спросить о Ксюше, но я испугался. Наверное, они уже не люди, такие и убить могут.
29 августа 1950 года. Долго приходил в себя и был почти образцовым мужем для Нины. Сегодня узнал, что стану отцом. Ради этого стоит жить.
4 сентября 1950 года. Снова пробрался в госпиталь. Зачем? Рискую! Надо думать о Нине, раз о Дуне не подумал.
Наткнулся на запертый шкаф, взломал замок, а там какая-то плотно закрытая колбочка. Не знаю, зачем я её тогда взял.
Дома я отсутствовал не долго, Нина не успела ничего заподозрить.
10 сентября 1950 года. Колбу спрятал, но мысль о ней не даёт мне покоя. А вдруг там оно? Надо проверить, но как? Ввести это животному? Но я не умею ставить уколы.
12 сентября 1950 года. Нина ведь медсестра. А если..
15 сентября 1950 года. Сегодня день рождения Нины. Ещё месяц назад мне удалось «достать» миленькие серёжки. Жена была счастлива. Уже вечером, когда гости разошлись, мы сидели на диване и слушали радио. Там как раз передавали спектакль про больницу.
-Нинусик, а уколы ставить, это тяжело,-спросил я, почувствовав удобный момент.
-Если умеешь, то нет,-рассмеялась она.
-А как ты это делаешь?
Она принесла шприц, который не успела вернуть в больницу: я недавно болел и уколы делала мне дома жена.
-Смотри,-её ловкие пальчики собрали шприц и она нацелилась в подушку.
-Дай попробовать,-я попытался повторить, но она только смеялась над моими неловкими движениями.
-А за чем тебе?-спросила она, когда я уже более или менее сносно попадал в подушку.
-Да просто интересно стало,-засмеялся я и увлёк её к постели.
21 сентября 1950 года. Решился. Поймал толстого кота и запер в сарае. Больше думал над дозой. Решил, что раз кот маленький, то ему и половины хватит. Как же трудно делать уколы!
4 октября 1950 года. Это оно. Кот меняется. Стало страшно. Удавил кота.»
-Лялька, хорош читать, спать пора,-окликнул Витя,-Завтра ещё подземелья осматривать.
Я с сожалением отложила дневник и полезла в палатку.
Утром мелкий дождь барабанил по крыше палатки. Вылезать из спальника совсем не хотелось. Может, зря мы не остановились у Кости? Он ведь предлагал.
Хотя не зря. Костя парень, вроде, не плохой, но всё равно чужой.
-Мальчики, кто мало сигарет взял?-услышала я возмущённый голос Любы.
-В Лялькиной машине их много,-оправдывался Валера.
-Где мы, а где машина,-фыркнула Люба.
Я взяла куртку и вылезла из палатки. Бррр! Почти неделю стояла отличная пагода, а сейчас небо затянуло тучами. Сгоревшие избы  на другом берегу навевали уныние.
Наскоро умывшись и позавтракав, мы дождались Костю и пошли.
-Вот здесь всё и случилось,-Костя показал рукой на то, что когда-то было деревенской площадью,-Мне кажется, они что-то подозревали.
-Почему?-спросила я.
-Сам я не видел, но другие рассказывали, что держались они все вместе. Обычно ведь как: мы ходили, общались друг с другом, мы же к ним привыкли и не замечали, что они другие. А тут они были все вместе и при первых выстрелах стали отступать в подземелья,-он открыл неприметный люк,-про эти ходы и не знал никто. Сверху тут каменная клумба стояла.
Клумба, опалённая огнём, с частично просыпавшейся землёй, лежала неподалёку.
-Спускаемся?-Витя кивнул на люк.
Внутри всё напоминало о бойне. Глядя на эти залитые кровью стены, хотелось плакать и материться, но я, стиснув зубы и освещая путь фонариком, двинулась по коридору.
Я никогда не испытывала страха перед замкнутым пространством, но тут мне было жутко. Казалось, в коридорах слышатся шаги и стоны, словно духи умерших ещё бродят здесь.
-Что ты хочешь найти?-спросил шёпотом за моей спиной Ромка.
Я чуть не заорала от неожиданности.
-Ты полегче,-прошипела я,-так и до инфаркта недалеко.
-А чего вы шепчетесь?-Люба начала говорить громко, но, к концу фразы, голос стих до шёпота.
-Ничего я не хочу найти,-буркнула я,-посмотрите на стены.
-Кровь,-согласился Валера,-много крови.
-А дальше почему-то нет.
Что бы проверить мои слова, друзья тщательно осмотрели ближайшие коридоры, пока я, при помощи фонарика, осматривала залитые кровью стены.
-Смотрите сюда,-позвала я.
-Верно,-после паузы согласился Витя,-кровь на стене размазана, словно кто-то побирался вдоль стены и едва заметная щель.
-Это потайная дверь,-Ромка светил фонариком из-за моего плеча.
-Ты хочешь её открыть,-к нам присоединилась Люба и в коридорчике сразу стало очень тесно.
-Не хочу. Пусть будет, как есть и никому об этом лучше не рассказывать. Я хочу написать им записку. Вдруг, они вернутся. Если вернутся, то пусть ответят, что у них всё в порядке.
-Тогда и напишите, что Тёмка, малец ихний, у нас на заимке спрятан.
-Кто?
-Когда они отступали, то его мать и тётку убили, а мальчишку только ранили. Он под трупами родных затаился и спасся. Когда мы его нашли, то у него уже всё зажило.
Я кивнула. Что да, то да. Сталинский эксперимент по созданию сверхчеловека почти удался. Люди, выжившие после эксперимента, мало того, что могли иметь детей, так были намного сильнее и быстрее, ткани тела у них восстанавливались за минуты, кости срастались в течение пары дней. Вот только внешность у них сильно изменилась.
-Напишу. Сколько ему лет?
-Двенадцать. Хорошо бы они мальца забрали. Ему и так плохо, а ещё и с детьми играть не пускаем. Наша ребятня может проболтаться.
Моё богатое воображение нарисовало картину, как они, отстреливаясь, отступают по коридорам, пытаясь уйти сквозь потайную дверь, как погибают две женщины и падает раненый ребёнок. Представила, какой ужас испытывал бедный мальчик, прячась за трупами близких.
-Есть у кого-нибудь бумага и ручка,-голос мой стал хриплым.
После недолгих поисков в карманах, отыскался огрызок карандаша. Я задумалась и, наконец, написала:
«Здравствуйте,
Я не знаю, помните ли вы нас, но мы были в начале мая в гостях у товарища Леонида и передали ему найденные нами бумаги, относящиеся к вашей истории. Мы не настаиваем на посещении вашего нового места жительства, просто хотим знать, что у вас сейчас, насколько это возможно, всё в порядке. С уважением:
Елена (Лялька) Пеструхина.
Виктор Степанов.
Любовь Перепеленко.
Валерий Перепеленко.
Роман Воловой.
P.S. Мы случайно узнали, что один из ваших детей, Тёма, мальчик двенадцати лет, чудом уцелел. Сейчас его прячут на заимке, но ребёнку одному плохо.»
Я перечитала записку и сложила, собираясь затолкать в щель.
-А чего это ты Пеструхина, а не Степанова?-ревниво спросил Витя.
-Паспорт ещё не сменила,-съязвила я, но потом решила смягчить ситуацию,-Я пишу, как мы им тогда представились.
-А дальше что?-спросил меня Витя, когда мы вышли из подземных коридоров.
-Ничего,-я вдохнула сырой холодный воздух, который казался удивительно свежим после запаха крови в подземелье,-Только ждать. Если они далеко не ушли, то, хотя бы, ребёнка заберут.
-Думаешь, они с нами свяжутся?-Ромка окинул пепелище грустно-задумчивым взглядом.
-Сомневаюсь. Завтра возвращаемся в городок. Может, ещё и найдём что-нибудь.
Вернувшись, я заползла в палатку, залезла в спальник и взялась за дневник.
«25 октября 1950 года. Нина случайно упомянула, что к ним привезли добровольцев.
-Зачем?-я постарался спросить это безразличным голосом.
-Не знаю,-равнодушно ответила она, прислушиваясь к себе,-эксперимент какой-то готовится.
Она теперь постоянно к себе прислушивается. Хотя беременность ещё не заметно. Я даже немного засомневался, но Нина сходила к акушерке и всё подтвердилось.
Спрашивать дальше я побоялся.
27 октября 1950 года. Слова Нины не дают покоя. Неужели они снова хотят всё повторить?
1 ноября 1950 года. Многие приказы теперь проходят мимо меня. Многие секретные. Узнать бы что в них? Только, зачем мне это.
У меня теперь жена и скоро будет ребёнок. Нину я не люблю, но уважаю. Буду просто осторожен.
4 ноября 1950 года. Проклятое любопытство. Чуть не попался! Чувствую себя шпионом.
6 ноября 1950 года. Успокоился. Позавчера зашёл к Нине на работу. Она была занята и девчата попросили подождать её в кабинете.
Интересно, оказывается, моя Нина не простая медсестра. Она участвует в проведении каких-то опытов. От скуки полистал её записи, но ничего не понял. Я уже собирался положить тетрадь на место, когда в кабинет вошла Нина. Никогда не видел жену в такой ярости. Обычно она спокойная и сдержанная.
Наговорила кучу гадостей и два дня мы спали отдельно, сегодня помирились, но я чувствую её недоверие. Что происходит?
10 ноября 1950 года. Снова посетил брошенный госпиталь, сам не знаю зачем. Обнаружил дыру в бетонном заборе. Это какой же силой надо обладать, что бы побить такую стену.
Опять видел этих. Зачем они ходят? Почему из госпиталя не забрали документы в архив? Одни вопросы.»
-Лялька, ты не спишь?-в палатку заглянул Витя.
-Читаю.
-Вылазь, обедать будем.
Я села к костру и взяла у Любы тарелку с ухой.
-Знаете, что ном нужно завтра поискать в городке?-спросила я, помешивая горячий суп.
-Ты у нас читаешь, вот и выдавай идеи,-ответил Валерка.
-В этом городке, в той части, что была отгорожена в 58-м, есть ещё один госпиталь. Он занимал подъезд жилого дома. Там, похоже, то же ставили эксперименты на добровольцах.
-Странно,-пробормотал Витя,-но о нём нигде раннее не упоминалось. Это точно?
-Откуда я знаю,-пожала плечами я,-Автор дневника умён, но, похоже, жизнь по чужим документам оказывает на него влияние. И зачем-то он постоянно ходит в заброшенный госпиталь.
-Да, в советские времена разоблачение будет ему дорого стоить,-согласился Валера,-Наверное, он всё-таки попался, раз перед отъездом не прихватил дневник.
-Или погиб,-возразила Люба.
-Всё может быть,-согласилась я,-Скорей бы уже завтра, хочется посетить тот второй госпиталь.
-Его ещё найти надо,-Валерка изучал карту,-он тут не отмечен. Можно только предположить, что он находится недалеко от штаба.
Я допила чай и залезла в палатку, сгорая от любопытства.
«30 ноября 1950 года. После того случая, мы с Ниной стали совсем чужими, только ребёнок нас связывает. На людях мы изображаем идеальную семейную пару, а дома сидим по разным углам. Я стал много читать.
5 декабря 1950 года. Мысли о каком-то эксперименте не дают мне покоя. Узнать негде, Нина мне не доверяет.
15 декабря 1950 года. Снова поймал кота и ввёл ему лекарство из колбы. Решил ждать до конца и посмотреть, что будет, когда на него это подействует.»
Я пропустила описания подготовки к новому году и его празднования.
6 января 1951 года. С праздниками и работой забыл про кота. Сегодня заглянул в сарай и ужаснулся: кот превратился во что-то. У него из спины торчали ещё две лапы, а морда стала ужасной и шерсть висела клочками.
С трудом поймал его и сунул в мешок, он меня всего исцарапал. Удавить кота не получилось, скинул мешок с ним в сточный колодец. Нине соврал, что путался снять котёнка с дерева, но сорвался сам. Она мне не поверила, но ничего не сказала. Чужая женщина с моим ребёнком.
15 января 1951 года. Нина ходит нервная и злая. Коллеги по работе говорят, что у беременных такое бывает, но я знаю, что дело не в этом. Несколько раз я заставал её над тетрадями с формулами, тогда она на меня зло смотрела и закрывала записи. Со скуки перечитал всю местную библиотеку, теперь беру книги у коллег. На этой почве со многими подружился.
16 января 1951 года. Сегодня ночью нас подняли по тревоге. Что творилось, никто не понял. Утром, из обрывков разговоров, я узнал, что кот не утонул в колодце, а каким-то образом выбрался.
15 февраля 1951 года. Я стал отцом! Я счастлив! Моя Викуся самая красивая дочка.
17 февраля 1951 года. Дочка нас снова сблизила. Наши отношения налаживаются. Про кота забыл, а зря.
Сегодня нам дали подписать бумаги о неразглашении, ночью идём ловить тварь, очень похожую на сбежавшего от меня кота.
12 марта 1951 года. Проклятый кот! До сих пор за ним охотимся, вчера нашли на чердаке выводок таких же тварей. Ещё слепые, их кормила обычная кошка. Убили и кошку и тварей.
В городе ползут слухи, что видели людей на трёх ногах, ответственные товарищи стараются их пресечь.
15 марта 1951 года. Нина отдала дочку матери и вышла на работу. Я почти не вижу свою Вику.
С женой опять чужие.
20 марта 1951 года. О нашей охоте за котом-мутантом узнали наверху. Приехал важный товарищ. Дольше всех допрашивал меня. Неужели подозревает?
23 марта 1951 года. Похоже, подозревает. Мне конец, если начнёт подробно проверять мою биографию.
26 марта 1951 года. Я на подозрении. Моих коллег почти не допрашивают, в основном меня. Они смотрят подозрительно. Надо что-то делать. Я уже устал от этого типа, который задаёт по кругу одни и те же вопросы и постоянно пьёт чай.
28 марта 1951 года. Достал! Вчера я отлил двойную дозу из мензурки. Я не знаю, как подействует, если её выпить. Подлил этому в чай, когда он отлучился из кабинета.
7 апреля 1951 года. Важный товарищ куда-то пропал. Говорят, его шофёр ночью выехал из города на служебной машине. Задние стёкла машины были закрыты, а водитель выглядел сильно испуганным.  Неужели и так действует?
20 апреля 1951 года. Продолжаем ловить кота. В личной жизни без изменений.
4 мая 1951 года. Опять приехала комиссия. Слишком настойчивы, пытаются что-то расследовать.
6 мая 1951 года. Видел тех, из госпиталя, трёхногих, ночью в городе. Зачем они ходят.»
Дальше шли записи примерно в таком же духе, ещё три раза автор дневника использовал жидкость из мензурки.
«16 февраля 1952 года. Вроде, один из начальников застрелился. В городе легкая паника. У нас карантин.
21 февраля 1952 года. Кот, зараза, плодится. Вчера расстреляли целую стаю таких тварей.»
-Лялька, вылезай ужинать,-позвали меня.
-Помните, мы читали в записях товарища Леонида, что их появление вызывало в городе панику?-друзья подтвердили, что помнят это,-Кажется, я узнала эту причину.
-Круто,-прокомментировал Ромка, когда я пересказала прочитанное,-Блин, я считал, что при Советах скучно жили.
-Рассказывать не умели,-усмехнулся Витя,-Вот я почему помню все даты советской истории? Да просто потому, что наша историчка была учителем от Бога и смогла заинтересовать нас, уже взрослых шалопаев, историей КПСС. Отметь, тогда уже была перестройка.
-А ты говорил, что вдалбливала,-напомнила я.
-Объяснять долго было. Да и сама посуди, то, что зазубришь, в голове долго не держится.
Вечер мы посвятили истории КПСС. Витя был очень интересным рассказчиком и я узнала много нового об истории и о муже.

Утром моросящий дождь прекратился, но небо по-прежнему было затянуто тучами. Мы позавтракали, запаковали рюкзаки и стали ждать Костю.
-Привет,-он уже издали махал нам рукой и, казалось, этим пасмурным днём от него исходило сияние.
Глядя на него, хотелось радоваться и улыбаться.
-Что случилось?-почти хором поинтересовались мы.
-Так это,-улыбка Кости стала ещё шире,- они пришли за Тёмкой, а потом сказали, что моя Динка с дочкой Кирой у них и в порядке,-лицо его вдруг помрачнело,-Старшого то, Ваньку, я ведь сам в тоннеле нашёл и похоронил, а за жену с дочей переживал сильно,- улыбка снова осветила его лицо,-Они обещали, что посоветуются и, может быть, нас к себе заберут. А вам сказали их в городе ждать.
Мы вернулись в город. Привычно бросив рюкзаки в заброшенном парке, мы направились в сторону штаба, пытаясь найти действующий тогда госпиталь.
-Вообще-то, через пару дней нам пора возвращаться,-вздохнула Люба, посмотрев дату на сотовом,-У меня отпуск кончается, а у Валерки больничный.
-Да уж,-вздохнул Ромка,-Не везёт нам с разгадкой тайны 58-го.
-А вдруг ещё найдём,-начала я, но осеклась под недоверчивыми взглядами друзей.
Действительно, чудес не бывает. Нам и так дважды повезло наткнуться на дневники участников событий.
Второй госпиталь мы нашли почти сразу, но он нас разочаровал. Два этажа и четыре квартиры, но только ветхая мебель и истлевшие клочки бумаги.
-Есть предложения, где ещё поискать?-грустно спросила я.
-Не кисни,-Витя поцеловал меня,-если сейчас ничего не найдём, то что ищем, то вернёмся в следующем году. Кстати, остаток медового месяца я предлагаю провести в одиноком домике, в горах, хоть родне не совсем соврём.
-И где ты домик в горах возьмёшь?-грустно спросила я.
-Уже взял,-он озорно улыбался,-Ключи от дачи приятель дал.
-Тогда ладно,-согласилась я, но настроение упало,-Вообще то я ещё хотела бы покопаться в том штабе, что был в 58-м. Жаль, конечно, что пора возвращаться.
-Ну, пара то дней у нас есть,-оживился Ромка.
-Есть,-согласился Валера,-и сходить туда можно, вот только не думаю, что мы там что-нибудь найдём. Думаю, оттуда всё вывезли.
Он был прав.  Здание штаба было эвакуировано по всем правилам, остались только жалкие обломки от мебели. Я чуть не плакала. Я собиралась узнать тайну, найти что то, но не судьба. Вспомнились потомки жертв эксперимента. Как они там?
Мы вышли на улицу, снова начал накрапывать мелкий дождик. Да, в такую погоду лучше всего сидеть на диване перед телевизором, пить горячий чай и обниматься с любимым человеком.
-Грустно в этот раз,-вздохнул Ромка,-В прошлый раз было интереснее.
-Чем?-усмехнулась Люба,-Тем, что в плен попали?
-Да не знаю. Может, ещё в старых машинах поищем? Там тогда Лялька дневник нашла.
-Возвращаемся,-объявила Люба,-сначала пообедаем, а потом уже решать будем.
Лагерь разбили на старом месте и Люба привычно засуетилась насчёт обеда. Любит она всех кормить и сама, вроде, ест, а всё равно худая, как щепка. Я залезла в палатку и решила продолжить чтение дневника, хотя, отдельные записи уже начинали походить на бред сумасшедшего, это я как медик говорю.
«26 марта 1952 года. Нина пропадает в госпитале, дочка почти всё время у тёщи, я один. Стоило ли жениться?
Странные трёхногие по ночам ходят по городу. Многие их боятся. Я не могу понять почему.
8 апреля 1952 года. Наконец понял, почему эти вызывают у людей такой страх. Оказывается, если подлить это в чай, то люди то же начинают меняться. Начальство пыталось это скрыть, но слухи всё равно просочились. Отлавливаем и уничтожаем потомство того кота.»
Дальше шли записи примерно в том же духе и я их пропустила, также пропустила истерику автора по поводу смерти Сталина, хотя там было, что прочитать, аж пять страниц исписал.
-Лялька вылазь обедать, если ты там,-заорал возле палатки Валерка.
-А где мне быть?-проворчала я, выходя к костру.
Своё мрачное настроение я списывала на погоду, хотя, если быть честной, перед глазами до сих пор стояли обуглившиеся руины процветающего посёлка и залитые кровью стены подземного тоннеля. Я не идеалистка, но бессмысленные убийства всегда приводили меня в ярость.
Друзья, почувствовав моё настроение, оставили меня в покое и, после обеда, я снова залезла в палатку.
«20 июня 1953 года. По городу ходят разные слухи. Говорят, что мы теперь карантинная зона и никогда отсюда не уедем, а ещё говорят, что нас всех эвакуировать будут.
25 июня 1953 года. Что-то у Нины не ладится. Дома ходит злая. Ну и пусть, всё равно мы уже чужие. Хотел даже уйти от неё, но потом передумал.»
Дальше было не интересно и я бегло просмотрела почти половину тетради.
«14 августа 1956 года. Нас эвакуируют. Нина упаковывает вещи и со злостью глядит на меня. Я ей не нужен. Я никому не нужен. Я был нужен Дуне и двойнятам, но я их бросил. Зачем? Какой я дурак!
20 августа 1956 года. Не поеду. Кому я нужен? Да и фальшивые документы могут подвести.
15 ноября 1957 года. Все уехали, город почти мой. Живу, где хочу и делаю, что хочу.»
Дальше шло описание, как автор дневника выживал один в этом городе, прячась от жертв эксперимента.
«15 июля 1957 года. Понаехали. Мою часть города отделили колючей проволокой и ремонтируют дома в другой части. Неужели опять понаедут? Не хочу. Это мой город.
18 декабря 1957 года. В город снова заселяются люди. Не хочу. Я буду крысой в подвалах и на чердаках, я их прогоню.
1 января 1958 года. Празднуют. Ну и пусть. Я в госпитале нашёл ещё средство и некоторым подлил, пока они отвлеклись. Ещё и эти иногда появляются.
13 февраля 1958 года. Имитировал нападение на людей теми, что сбежали после эксперимента. Приделал третью руку и ногу, вроде, похоже, только ходить неудобно. И как они ходят?
15 марта 1958 года. В городе паника, всех эвакуируют. Это снова будет мой город.»
Дальше шли бессвязные записи, которые внезапно обрывались. Авто дневника либо умер, либо настолько сошёл с ума, что был уже не в состоянии писать.
Я вылезла из палатки и обнаружила у костра только Любу, с интересом изучающую старую тетрадь.
-Что там?-спросила я.
-Кулинарные рецепты наших бабушек. Очень интересно.
-Теперь я знаю тайну 58-го года,-грустно улыбнулась я.
-Не может быть?! Расскажи.
Я пересказала записи из дневника.
-Да уж,-покачала головой Люба,-мы выдвигали разные версии, но никому и в голову не могло прийти, что город эвакуировали из-за психа.
-Из-за умного психа,-поправила я,-А куда наши мужики делись?
-Ближайшие дома проверяют. Может, интересное найдут.
-Может, и найдут.
Вернувшиеся мужчины, выслушав мои данные о тайне 58-го года, были разочарованы.
-Ну, вот и всё, хотя мы и не предполагали такой конец,-подвёл итог Витя.
-Наверное, возвращаться надо,-грустно сказал Валера, чертя что-то прутиком на земле,-Что-то новое найти уже не успеем, а загадочную тайну мы узнали.
Темнело. Мы пили чай и обсуждали свои планы на будущее.
Они появились внезапно. Вышли с оружием из темноты и окружили нас. Сейчас от них исходила угроза.
-Послушайте, мы ведь вам ничего плохого не сделали,-начала я.
-С вами поговорить хотят,-равнодушно сообщил один из них и махнул старой винтовкой.
Мы послушно пошли. Я всё гадала, поведут  ли они нас на своё место жительства или поговорят где-нибудь в лесу. Оказалось, ни то, ни другое: мы вошли в квартиру на первом этаже одного из домов. Нас втолкнули во внутрь и мы оказались в маленькой пустой комнате. Сразу стало тесно, кроме нас там ещё находились изменённые  экспериментом люди с оружием.
-Вечер добрый,-поздоровался за всех Валерка,-можно было и без оружия пригласить.
-Страховка,-лаконично ответил один из них.
-Понятно. О чём вы хотели поговорить с нами?
-Только задать один вопрос: как вы догадались о потайной двери?
-Если расскажу, то вы мне ответите на мои вопросы?-встряла я.
-Не на все. Устроит?
-Да.-согласилась я и рассказала о том, как я догадалась о потайной двери.
-Исправим,-сказал он,-Что ты хотела узнать?
-Я хочу знать, что произошло после смерти товарища Леонида.
-Хорошо,-он вздохнул,-Еще при жизни мой дед допустил одну ошибку.
-Товарищ Леонид, это Ваш дед?-уточнила я.
-Да. Так вот дед, когда ещё мог ходить, но уже чувствовал, что приходит его время, решил написать свои воспоминания. Мало того, что он их написал, так ещё и давал читать всем желающим. Это то и стало началом конца, жаль только дед это поздно понял.
Но всё же понял и подстраховал нас, рассказав про неизвестный подземный ход и потайную дверь. Мы смогли уйти, хотя погибло много обычных людей. Нам то проще, если ничего жизненно важного не задето, так раны моментом затягиваются, а у обычных людей сложнее. Пятеро из тех, кто с нами прорвался, потом от ран умерли. Но прорвались. Плохо конечно, что мы не смогли заранее всё для жизни приготовить, ведь сами видели, где ход начинается.
-Видели,-согласилась я,-А оставшихся почему не заберёте? Ведь с вами тогда их близкие ушли.
-Забрали уже. А ждали из-за того, что нам нужно было обзавестись всем необходимым. Остался среди людей один мрачный мужик, Трифон. Историю его я рассказывать не буду, но он первый заметил недоброе и долго советовался с дедом. После смерти деда я попросил его, если нам придётся уходить, то не следовать за нами, а где-нибудь затаиться.
Трифон мужик умный и друг у него есть в ближайшем посёлке, а у друга машина. Вот они и привезли нам всё необходимое, да и оставили в условном месте.
-А друг вашего Трифона не проболтается?-спросил Витя.
-Маловероятно. Он за свои услуги столько получил, что собирается уехать жить подальше, что б лишних вопросов не задавали.
-Жалко, что так получилось,-вздохнула я,-Но желаю вам удачи на новом месте.
-Спасибо. Думаю, нам придётся строить свою жизнь заново, но мы справимся.
Расстались мы почти дружески и нас проводили обратно в лагерь.
-Думаю, мы их больше не увидим,-грустно сказала я, глядя вслед удалявшимся фигурам.
-Надеюсь, они теперь не будут настолько доверчивы,-согласился Ромка.

Утром дождь ещё усилился. Мы, позавтракали на скорую руку и вернулись к машине.
-Привет, моя хорошая,-я нажала кнопку сигнализации и машина приветливо мигнула фарами.
Мы быстро закинули рюкзаки в багажник и разместились в машине. Я повернула ключ в замке зажигания и мотор довольно заурчал.
-А ведь я только сейчас понял, что никакого эксперимента по созданию сверхчеловека не было,-задумчиво произнёс Витя, глядя на бетонные ворота, скрытые серой пеленой дождя.
-Как не было?!-наконец завопила Люба с заднего сиденья,-Мы же все о нём читали.
-Правильно,-согласился он,-Вы читали то, что написали те, кто верил.
Я заглушила мотор и кинула взгляд на салонное зеркало, где отражались ворота. В салоне ненадолго воцарилось молчание, лишь капли, барабанившие по крыше, нарушали тишину.
-Погоди,-вздохнула я,-но ведь они то есть,-я имела в виду жертв эксперимента,-мы же вчера с ними разговаривали.
-А я и не спорю, но их не должно было быть.
-Витенька, ты, конечно, у меня очень умный, но я не могу понять твою мысль.
-Мы все читали воспоминания товарища Леонида, но никто не обратил внимания на одну деталь: ведь если планировался эксперимент по созданию сверхчеловека, то участников должно было быть «каждой твари по паре», а тут парней втрое больше, чем девушек.
-Хочешь сказать, что никто из них не должен был выжить,-догадался Ромка.
-Думаю, так. А то, что они спаслись и смогли выжить, это просто случайность.
-Грустная версия,-я снова завела машину,-но, знаешь, может ты и прав.
Я последний раз глянула на ворота, а потом дорога сделала поворот и машина запрыгала по остаткам асфальта.