ЕСЛИ БЫ...

Рада была дочерью своего отца! Ну и что с того, что мать русская? Цыганская кровь настолько горяча, что бурным потоком забурлила в ее венах с самого рождения, с первого вздоха малышки.
А с первым шагом она полюбила волю. Нет, она даже не шаг первый сделала, а сразу прыжок, какой-то особенный, по-детски неуклюжий, но прыжок в волю, на волю. А в четыре года Рада уже смело оседлала коня.
- Ну почему ей не быть просто слабой и нежной женщиной? И ведь как назло, то кони скачут, то избы горят, - ворчала ее бабушка.

Если бы не тот утренний дождь, который свирепо набросился на деревню, разрывая в клочья ее мирное существование… Если бы не внезапный приезд Рады в отчий дом, и всего-то на три денечка… Если бы не диплом доктора-педиатра…
Рада как раз была в конюшне и седлала своего белого скакуна, которого сама смогла объездить, будучи еще школьницей, когда в воротах появился сосед Лачо, их сельский агроном и, чуть ли не падая на колени, стал упрашивать Раду помочь его жене разрешиться от бремени.
- Ну, вот и поборолась со стихией, - подумала Рада, в планы которой входило погарцевать в степи наперекор этому дождю. И, зная что не сможет она отказать их новому соседу, что уже через пять минут, взяв свой походный докторский чемоданчик и сунув свои стройные ножки в огромные тятькины калоши, без которых по деревни и шагу не сделать в такую погоду, помчится на помощь будущей матери, заперла конюшню и быстро нырнула в сени.
- Странный народ, эти цыгане,-подумала Рада. Вроде бы уже давно осели, зацепились и за дома свои, и за огороды, а нет, все надеются на природу-матушку до последнего. А до райцентра то и по сухой дороге около часа трястись по колдобинам….
Глаза Рады наполнились грустью. Она ведь сама совсем не помнит своей матери. Ей и года не было, как Мария тихо-тихо ушла в мир иной. И всего-то от пневмонии… Ах, если бы тогда в деревне хотя бы фельдшер был. И выходила, выпестовала, воспитала Раду бабушка, мать отца.
- Серебряная Гаэна! Забери все страхи и напасти, пошли удачу и счастье!,- невольно прошептала Рада, вспомнив, что именно с этими словами бабушка лечила ее, заговаривала ее разбитые коленки, отводила беду.
- Не успели, - только и смогла услышать Рада шепот соседки-повитухи…
В действительность ее привел слабенький писк младенца. Рада рванула в комнату. Малышка, завернутая в мягкое лоскутное одеяло, мерно попискивала, причмокивая своими маленькими губками.
- Срочно! Кипяченую воду! - скомандовала Рада, раскрывая свою докторскую «балетку». – Ну и чего замер? - обратилась она к отцу малышки, - быстро дуй в лавку! Смесь для новорожденных! Оплакивать свою жену потом будешь, нужно дитя спасать!

Через два часа, сделав все необходимое, Рада, под мерный стук старых часов-ходиков,  с удовольствием пила смородиновый чай и нежно прижимала к груди малышку.
А поздно вечером, прижавшись к плечу своего поседевшего тятьки, она представила себя, маленькую, осиротевшую… И вспомнились шершавые, натруженные, но такие ласковые ладони бабушки.
Она долго не могла заснуть, даже думать связно не могла, мысли путались, в голове стоял туман…
- Сколько душевных мук пришлось перенести ее отцу! Он так и не женился, он всегда помнил свою Марию, Машеньку, мою маму. А мне всегда так ее не хватало…
Утром, чуть забрезжил рассвет, Рада уже стояла у крылца Лачо.
- Как малышка?
- Радочка? Хорошо! Спит! И даже улыбается во сне! Спасибо Вам, доктор!
- Радочка, ласково прошептала Рада, прижимая малышку к себе! Пусть твое солнце всегда будет ласковым!

- Лачо! Ты не забыл, что нашей Радочке сегодня пять лет? Ужинаем в кафе, на углу моей больницы. Я прибегу туда сразу-же, как окончу прием! Торт заказала! Жду Вас, не опаздывайте! А завтра мы едем в деревню. Мой тятя и твоя мама уже ждут нас. День рождения нашей доченьки отметим, вдыхая воздух родной степи.
- Хорошо, милая! Люблю тебя!

Если бы не тот утренний дождь, который свирепо набросился на деревню, разрывая в клочья ее мирное существование…