Мертвые люди. Часть Четвертая. Миша. отрывок

   Несмотря на поздние вечерние посиделки, будильник безжалостно оповестил жителей коммунальной квартиры о наступлении субботы ровно в 7 утра. Аня отправилась на автопилоте готовить любимому завтрак, гладить рубашку, а любимый, Миша, поприветствовав девушку поцелуем, начал собираться на работу. Помимо основной работы в престижном университете штатным преподавателем филологии и репетиторства, Михаил, по субботам, давал возможность людям, вовремя не успевшим или не имеющим возможности, получить мало-мальское высшее образование. По субботам его публику составляли: либо наполненные мыслями о семье дамы, близкие к бальзаковскому возрасту; либо, жадно поглощающие информацию, старающиеся за пару часов охватить курс, будущие молодые специалисты, занятые в будни на работе, не имеющей с гуманитарной профессией ничего общего; либо, редко появляющиеся, равнодушные молодые люди, имеющие привычку не оставаться до конца лекции. Он прекрасно понимал, что его деятельность по субботам носит малоинформативный характер, и никаким образом, обучение очное нельзя заменить даже вечерним, не то, что заочным. Но он старался объять необъятное, вселяя надежду и тягу к знаниям заочникам, и они, порой отодвинув на второй план всепоглощающие мысли о семье, работе, отдыхе, старались отвечать ему взаимностью в отношении уважения к предмету и его содержанию.

   Миша брался за любую работу, связанную с его специальностью, и не только ради практики, желания быть полезным, но и ради воплощения в реальность поставленных целей и задач. Главной его жизни была Аня и все, что связанно с ее благополучием и достатком. Пару лет назад она ушла из обеспеченного родительского дома в квартиру, где даже не могла позволить себе полежать в ванной. Но, находясь рядом с ним, она ни разу не всем своим видом не показала ни ему, ни окружающим, что обстановка в квартире плачевная, что делить общий санузел для нее представляется страшной дикостью, перемещаться свободно лишь в одной комнате равносильно аресту, а тараканы на кухне хуже любого зверя. Она терпела все. Но он прекрасно понимал, что она- девушка с прекрасным образованием и хорошей работой, заслуженно претендует на лучшую жизнь, и всеми силами пытался ей ее устроить, откладывая деньги на ипотеку. Ипотека, звучит одновремененно и пугающе и величественно, поскольку, средств на внесение первоначального взноса у него не было, пока. И он, не чувствуя усталости, полный решимости, упорно, не давая себе поблажек в виде выходных и свободных часов, шел к цели. День ото дня он вдохновлялся любовью к ней, заполняющей собой все пространство вокруг, дарующей смысл и излучающей свет.

 - Мишунь, как ты себя чувствуешь? – за завтраком спросила она. Аня видела, как он пытается, буквально, лезть из кожи вон ради воплощения мечты в реальность. Она всячески старалась быть рядом с ним, идти плечом к плечу, чтобы он понимал, что она всегда готова разделить участь, действовать в тандеме, как минимум, оказывать моральную поддержку. Ее отличительной чертой было не то, чтобы полное согласие с его действиями, скорее принятие их.
 - Замечательно! Я как обычно добр и полон энтузиазма продвигать ученье в массы! Как же все-таки скучно, однообразно, рутинно нам жилось, будь наш великий и могучий не тем, что воспевали поэты и обожествляли писатели,- он старался тщательно скрывать от нее усталость- тяжелую, накопившуюся, сковывающую.
 - Кто у тебя сегодня?
 - Первый и третий курсы. Казалось бы, всего два года разницы, но ты бы видела, насколько отличаются не то, чтобы знания и суждения, но сам взгляд говорит, что между людьми не определенная временная разница, а целая вселенная, не имеющая границ и не поддающаяся рамкам характеристик.
 - Вот за это я тебя и люблю!
 - За что?!
 - За то, что ты исключительный! За то, что видишь что-то необыкновенное там, где большинство видят только ярлык. Ты особенный и непохожий ни на кого - за это я тебя и люблю. А, возможно, не за это, а просто так, за то, что ты есть, но эту черту твою, исключительную, просто обожаю! – восторженно, обнимая его, сказала она.
 - Вот оно – счастье! – смеясь, ответил он.