Душа Крыма

Тот день я запомнил на всю жизнь: мне исполнилось двадцать пять и  в качестве подарка самому себе исполнил мечту: взял билет на рейс, о котором так долго грезил, но раньше не было возможности. Счастливый, как ребенок, я собирал чемодан боясь что-то позабыть. Три раза проверил наличие паспорта и билета в кармане, наконец поехал в аэропорт.

Рейс «Мурманск — Симферополь» задерживали на два часа из-за ледяной метели, которая окутывала мой родной городок, который я  прежде не покидал.
Сидя в зале ожидания я терпеливо ждал, но не мог унять внутреннюю дрожь: никогда я не видел моря, не лежал на пляже под палящими лучами солнца, не взбирался на горы, которые поражают своей величиной...
 Я сжал кулаки и зажмурился.
-Прошу тебя, Господи! - тихо зашептал, -пожалуйста!
Спустя пятнадцать минут объявили посадку. Подскочив, в прямом смысле этого слова, со стула я ринулся в самолет.

Я не имел ни малейшего понятия куда еду, просто наугад ткнул пальцем в карту, попал в прибрежный поселок, запомнил название и назвал его первому попавшемуся таксисту, который , с легким акцентом, поинтересовался, встречают ли меня и предложил довезти.
Здесь люди добрее и заботливее, теплее что ли, улыбчивее — в Мурманске все холодные и заняты своими делами, вечно с серьезными лицами. Быть может, море и солнце действительно лечат людей от болезни для которой еще не придумано лекарства, но придумано название - «одиночество».

Словно ребенок я прижался носом к стеклу машины и смотрел во все глаза на города: Симферополь, с его улочками и загорелыми людьми, смеющимися над чем-то. На Ялту, где счастливая парочка влюбленных целовалась прямо по среди дороги. На Гурзуф, где у ребенка упало мороженное и он заплакал, а его мать взяв за руку и завела вновь в  магазин.
А еще я смотрел на поля, которые встречались все чаще. Поле справа,усеянное подсолнухами поразило: столько солнц сразу! А слева — виноградники, и люди, обрабатывающие его. Я видел их прежде, из окна самолета, но с высоты казались совсем крошечными, а теперь — необъятными! Я восхищенно смотрел на людей, которые в жару, которая уже вошла в свои права, не смотря на то, что на часах было не больше девяти утра, трудились. Изредка встречались дети, бегающие вдоль грядок. Мне оставалось  только одно — молча удивляться этим чудесным людям!

Водитель высадил меня в центре поселка и, пожелав хорошего отдыха, удалился. А я, улыбаясь во все тридцать два зуба, отправился искать жилье в неизвестном направлении. Твердо знал только одно — я найду то, что ищу.
Крым сделает мне такой подарок.

Моя комнатка была совсем не большой, но с самым необходимым: кровать, письменный стол и небольшая, но с потрясающей классической литературой, библиотека. Бабушка Маша, хозяйка дома, не высокая сухая женщина, которой на вид было не больше шестидесяти, но  отчаянно утверждавшая, что я ей в правнуки гожусь, радушно накормила меня борщом и долго расспрашивала про Мурманск, восхищаясь Северным сиянием, удивляясь снежным заносам, скептически покачивала головой на то, что ей казалось не достоверным,но чаще: одобрительно кивала с снисходительной улыбкой, будто я ей рассказывал старые небылицы.
 В конце беседы, а было уже за полночь и небо высыпало сотней звезд,которые были так близко, что казалось их можно достать рукой,  тихо подытожила:
 «Потрясающе! Но я никогда не променяю наш Крым».

На третий день своего прибывания, вдоволь насладившись лежанием на пляже, я арендовал катамаран и отправился вдаль моря искать дельфинов и медуз: баба Маша рассказала, что здесь их видимо не видимо, только стоит подальше отплыть.
Сказано — сделано: ноги на педали и вперед, на поиски жителей черного моря! 
Погрузившись в свою цель и любуясь на безупречную линию горизонта я уплывал все дальше и дальше, совершенно не замечая,что тучи медленно заволокли небо и спрятали солнце. Вскоре стал накрапывать мелкий дождь. Понадеявшись, что он скоро пройдет я не сбавлял ходу и плыл все дальше.
Шторм настиг мой катамаран так неожиданно, что я даже не успел заметить, как штиль сменился огромными волнами, а маленький дождь перерос в ливень. В небе сверкала отчетливая красивая гроза, разрезающее небо на пополам,а гром бил так, что закладывало в ушах. Мое бедное судно носило из стороны в сторону. Что делать я не знал. Вряд ли меня могли видеть люди, поэтому я даже не пытался звать на помощь, медленно сполз на пол и, зажмурив глаза, вслушивался в раскаты грома, вцепившись в края катамарана.
Накатила огромная волна и мое суденышко, словно щепка поднялось на ней и перевернулось. Я оказался в воде, испуганный и потрясенный. Бултыхая руками в поисках воздуха я каждый раз упирался в перевернувшийся катамаран.
И вдруг, когда я уж было начал прощаться с жизнью, почувствовал, что меня схватили за руку и резким рывком вытащили на поверхность. Уцепившись за перевернутое судно и жадно хватая воздух ртом, я заметил девушку. Она испуганно и чуть улыбаясь изучала меня.
Ее золотые, почти белые волосы развевал ветер, а синеватая кожа будто светилась.
Вовсе позабыв о том, что со мной только что произошло пытался понять кто эта девушка и откуда она взялась.
Несколько мгновений, которые показались мне вечность, мы смотрели друг на друга, пока незнакомка  не подняла свои голубые, как море, глаза к небу и,  поправив свой красный купальник, нырнула.

Вечером, закутавшись в пледы, мы сидели с бабой Машей на веранде, пили мятный чай и я рассказывал ей про девушку, которая спасла меня и погубила: я не мог забыть ее голубые глаза.
Бабушка Маша улыбалась и смотрела на волны, которые, накатывая на берег, проникали сквозь камни унося их в свою пучину. С легкой дрожью подумал, что если бы не незнакомка, то сейчас примерно там же был и я.

Спустя три дня, когда погода успокоилась и в небе снова сияло солнце я выбрался в поход в горы: собрав рюкзак с припасами двинулся вперед.
Солнце обжигало плечи, а камни царапали ноги, то и дело я оступался и скатываясь, но каждый раз поднимался и шел вверх: я хочу познать Крым до конца, всецело. 
Неожиданно камень под моей ногой покатился вниз и я вместе с ним. Пролетев не меньше пятидесяти метров я ухватился за дерево и смог подтянуться. Тяжело дыша и смахивая пот со лба осматривал израненные в кровь колени и ссадины на руках. Придя в себя пришлось принять единственное верное решение - возвращаться.
Но не успев сделать и двух шагов вниз, как услышал сзади легкий смешок. Я обернулся и увидел ту самую девушку. Она стояла недалеко от меня и улыбалась. Ее золотые волосы были заплетены в длинную косу, кожа по прежнему казалась синеватой, а красное платье колыхал ветер и казалось, что это пламя.
Забыв о разбитых коленях и  ужасной жажде я почти побежал за ней, но чем выше понимался, тем дальше оказывалась она.
- Подожди! - кричал ей, - постой!
Девушка лишь молча молча смотрела на меня с неизменной улыбкой и отдалялась, не делая и шага.
И вдруг... вовсе исчезла.
Я остановился и, удивленно озираясь по сторонам, понял, что нахожусь на самой вершине горы!
Кричал от счастья до тех пор, пока в горле не стало саднить.


В следующий раз я увидел  ту самую девушку в женском монастыре в Тополевке. Уж никак не ожидал встретить ее  там — просто отправился на экскурсию.
На территории монастыря есть три источника, в которые окунаются люди, прося у Бога все, чего желает их душа. 
Между источниками было расстояние, которые исчитывалось километрами, не меньше, но даже в нашей группе было семеро пожилых людей. Экскурсовод рассказывала нам историю этого места и  все, что с ним связано. Отчего-то во мне  трепетала неописуемая радость и я не мог перестать улыбаться.
Во втором источнике мы сделали остановку: каждый, кто желал, окунулся и я был не исключением. Ледяная вода пронизывала до самых костей, но одновременно я испытал чувство облегчения и благодати.
До третьего источника, последнего, было еще пять километров и мы шли неспешна, солнце стояло высоко и торопиться было некуда.
 Преодолевая горы и обрывы мы двигались к цели. Разбитая коленка все еще саднила и я плелся в самом конце группы. Увидев лавочку, выкрашенную зеленой краской, словно ее пытались замаскировать, присел передохнуть. Над головой щебетали птицы, а кроны огромных деревьев дарили прохладу. Закрыв глаза я прислушался: природа пела. Тишина и огромное количество звуков в одно мгновения проникли в мое сознание. Страшно было дышать: я боялся спугнуть то умиротворение, что сейчас жило во мне, дышало.
Потерявшись во времени пришлось открыть глаза:  огляделся и не увидел ни одного человека. Не имея ни малейшего понятия где я и сколько прошло времени двинулся в путь. Вскоре заблудился, забрел в глубокую чащу и  не представлял куда мне идти дальше, тонкая тропа из под ног давно исчезла. Я блуждал меж деревьев, но коленка предательски ныла, я присел возле дерева и задумался. Почему всегда со мной приключаются такие странные вещи?
Вскоре стало темно. я все так же неизменно сидел, куда идти я не знал и не видел смысла. С удивлением для себя осознал, что вовсе  не испытываю отчаянья или страха. Воздух во круг будто обнимал меня, а на душе было так спокойно, как никогда.
 Вдали раздался женский голос, я поднял голову и прислушался, он был совсем близко. Чуть прихрамывая на больную ногу пошел на звук.  Где-то в глубине леса мелькнуло алое платье, которое даже в темноте было все таким же ярким: я сразу его узнал. Ускоряя шаг шел за ней. То между деревьев мелькнет бело-синяя ручка, то подмигнет голубым глазом, то алой юбкой махнет.
Преследуя таинственную незнакомку я оказался возле экскурсионного автобуса, где все уже стали беспокоиться обо мне.


Три дня и три ночи лил проливной дождь. Наш поселок с трех сторон окружали горы, а с четвертой — море. Пути к отступлению отрезаны, смеялась бабушка Маша поправляя платок. Водители отказывались ездить по огромным серпантинным горам, корабли не ходили. Сама природа не отпускала меня, а только того и нужно было.
Сидя в прибрежной «кафешке» я пил обжигающий кофе, завтра самолет унесет меня обратно, в холодный Мурманск. Наверное, буду глупо смотреться со своим платиновым загаром и широкой улыбкой.
Только как я могу вернуться домой без сердца, если я оставляю его в Крыму?
Я влюблен в море, в горы. Я влюблен в Крым.
Говорят, что «дом там, где тебя ждут», а я считаю, что «дом там, где душа».

Самолет не отменили, не задержали.
С рюкзаком на перевес поднимался по трапу стараясь не оглядываться – это было слишком  невыносимо. Сердце разрывалось на пополам. Я не мог, я не хотел уезжать, но должен был.
В последний раз я взглянул на Крым из иллюминатора и...
- Пропустите! - закричал я и, схватив свои вещи, побежал к выходу.
- Вы куда?!- худенькая стюардесса попыталось меня оставить.
Я выскочил из самолета, сбежал по трапу и увидел... ее.
Между нами было не меньше трехсот метров, но я точно знал, что там стоит она: золотые, почти белые волосы, синеватая кожа и красное платье.
В это мгновение я все понял.
Понял о чем говорила бабушка Маша: Никогда не променяю мой Крым!
Как же ты была права, бабуля!
Никогда и ни за на что!

Оказавшись рядом с ней я взглянул в голубые, как небо, глаза.
Взяв девушку за руку прошептал ее имя, ведь  знал его, кажется, всю свою жизнь, просто не осознал раньше:
-Таврида...