Пугающий

   18+

   — Я только что узнал! — он ворвался в кабинет и водрузил на отполированную поверхность стола наисвежайший экземпляр журнала, все еще источающий аромат типографии.
   — О чем? — его начальница Марина вальяжно расположилась на своем месте и, закинув ногу на ногу, наслаждалась охлажденной колой.
   Марина представляла из себя даму чуть за  сорок, отдававшую предпочтение исключительно мини и ажурным черным чулкам. Также главный редактор любила черную лакированную кожу, обувь на высоких каблуках и миниатюрных представителей породы собачьих, а в обращении с подчиненными – приказной безапелляционный тон.
   — Ну как же, о том, что в нашем издании появился раздел ужасов. И вот уже первое произведение напечатали. Это По, разумеется. Но тут сказано…
   — Тут сказано, что все желающие могут присылать нам короткие эссе, и лучшие мы опубликуем. Я же сама составляла текст, потому что я лично занимаюсь этой колонкой.
Так что тебе взбудоражило?
   — Ну как же! Я думал, ты помнишь. Я же много раз показывал тебе…
   — Так, для начала, Макс, на «ты» мы общаемся только за пределами офиса. Нас может услышать кто угодно и подумать не весть что. Сейчас кратко сформулируй свою просьбу и иди свари мне кофе. Помощник главного редактора заступает на пост в девять утра, а сейчас уже половина десятого.
   — Я…
   — Тридцать секунд!
   — Мои рассказы поместят в эту рубрику?
   — Откуда я знаю?
   — Я же давал тебе… Вам их читать.
   — Ой, не было печали, — женщина сняла конечности со столешницы красного дерева, испустила тяжелый вздох, и, вращая глазами, начала яростно извлекать из ящиков своего стола все их содержимое. — Тебе не жалко меня и моего времени!
   — Мара, я…
   — Марина Афанасьевна, — она устремила на него взор умело подведенных глаз, в глубине которых играли озорные огоньки, дававшие понять, что начальница не хочет его обидеть, но положение обязывает.
   — Вот. Максим Кривошей. Отлично. Я читала твою писанину еще в прошлом году, — она начала перелистывать пухлый том формата А4, забранный пружинным переплетом. — Вот, видишь, здесь пятно от кофе, это я в забегаловке одной читала, а вот тут край гармошкой, это я в ванну чуть не уронила твое произведение современного искусства.
   — Но тут же все перечеркнуто.
   — Ну да. У меня сейчас нет времени тебе объяснять, в десять придет наш топ-автор Арина Сажина.
   — Это она пишет рецепты трехминутных салатов и придумывает новые способы отомстить бывшим мужчинам?
   — Вот видишь, Макс, все-то ты знаешь. А как написать нормальный рассказ хотя бы на две странички даже не догадываешься.
   — Но Марина Афанасьевна, я надеялся, что хотя бы один из них будет вам интересен.
   — Знаешь, дорогой, они по сути своей не плохие, но есть очень много недочетов. И не один сюжет меня не зацепил. Я помню вот эти все твои ужастики. Ну утопил муж жену, ну нашла старая тетка в своем доме вход в подземелье. Но там ни призраков, ни мистики. Все так обыденно. Ни чернухи, ни порнухи, только бытовуха! А бытовуху наши читатели предпочитают радостную. Какой тетке приятно думать, отправляясь с мужем на дачу, что она с этой дачи может и не вернуться? А вот перебирать в уме советики Сажиной о том, как мужу-изменнику ночью волосы покрасить синей «Тоникой», предварительно спрятав все зеркала в доме — совсем другое дело.
   — Да что вы все с этой Ариной! — Максим начал нервничать, на его очках в неброской оправе выступила испарина.
   — Я говорила и буду говорить о тех авторах, которые приносят нам деньги! Если ты хочешь стать одним из них, мотай на ус. Никакого быта. Только неземные нимфы с осиными талиями, великолепные рыцари на «Мерседесах» и главные герои, умирающие от рук призраков или под воздействием заклинаний. То, что никогда не случится в реальности, всегда привлекает.
   — Насчет призраков я бы поспорил.
   — Галлюцинации душевнобольных и фотографии, обработанные в «Фотошопе» меня не интересуют. А сейчас, Максим, ты исчерпал отведенный тебе лимит времени и покинешь данный кабинет. Кофе с молоком и без сахара. И обработай почту побыстрее, вдруг нам повезет и сегодня пришлет статью автор вроде Арины.
   — Про меня говорите? — в кабинет вошла девушка с великолепной русой косой, оплетенной светло-золотыми тонированными прядями, на нос красавицы были водружены огромные солнцезащитные очки, а на плечи топ-автор накинула тренч цвета фуксии.
   — Золото мое! Иди ко мне! — в воздухе повисли звуки положенных по современному гламурному этикету лобзаний и аромат вызывающе дорогого парфюма.
   — Я соскучилась!
   — Я тоже. Когда пойдем в бассейн? Я знаю отличного инструктора по аквааэробике.
   — Это хорошо, — девушка недовольно воззрилась на Максима. — Но давай не при персонале.
   — Максик, сделай нам два кофе.
   — Мне без кофеина. И молоко соевое.
   — У нас такого нет, — приподнял бровь мужчина.
   — Ну так купи, — Мара достала из черного лакированного кошелька, украшенного золотой цепью, пятисотрублевую купюру и протянула ему, не глядя, зажав бумажку между указательным и средним пальцами, увенчанными кроваво-красными глянцевыми ногтями.
   — Поторопитесь.
   Макс вздохнул и отправился за покупками для девушки, которую он ненавидел больше всех людей на свете.

   ***

   — Мара, ну как посюсюкала со своей Ариночкой? — не без ехидства спросил Максим, измельчая «Пармезан» с помощью специальной терки.
   — Нормально. Она пишет книгу.
   — Рецептов?
   — И не только. А еще открыла свой бьюти-канал на «Ютьюбе». Правда китайцы прислали ей какую-то жуткую тушь на обзор, из-за чего у моей девочки заплыл глаз. Ты же видел, она пришла в очках.
   — Ну хоть какая-то радость.
   — Что ты там бормочешь?
   — Я говорю, спагетти уже дошли до кондиции «аль дэнте», я откину на дуршлаг.
   — Промывай их теплой водой!
   — Обижаешь.
   Когда все было готово, они сели за стол, украшенный свечами и искусно сложенными в форме цветов салфетками. Максим разлил по хрустальным бокалам вино и улыбнулся Маре.
   — Дай-ка бутылку! О, «сделано по эко-технологии, био-продукт». Интересно.
   — Это значит, что виноград выращивали и собирали с особой любовью, рассказывали каждой виноградинке сказки на ночь, а при изготовлении вина ножным способом ни один человек не был затоптан.
   — Не юродствуй. Кстати, неплохой вкус.
   — Нормальный.
   После сытного ужина, дополненного рукколой и черри, они прошли на просторную лоджию Марины и сели играть в карты.
   — Может, фильм посмотрим?
   — Какой?
   — Я не знаю, много новинок в последнее время.
   — Новинку в блю-рей качестве трудно найти. Можно сходить в кино. Но зачем я тогда купила четыре пары новых удобных 3D очков? Ты уже видел их?
   — Видел. Скажу больше. Я только из-за них с тобой и дружу.
   Марина засмеялась.
   — Если честно, я очень ценю нашу дружбу, и для меня важно знать, что ты общаешься со мной не из-за прибавки к зарплате или повышения.
   — Но ты давала мне повышение.
   — Ну да. Но ты был его достоин. Кстати, вот скажи мне, пока мы наедине. Зачем тебе эти рассказы печатать? Тебе на жизнь не хватает? Так там гонорары просто смешные. Если ты не каждый день по рассказу будешь выдавать, конечно. Кстати, твои статьи про обустройство дачи были очень даже неплохо написаны. Может, встанешь в обойму, как Арина?
   — Нет. Только не как твое «золотое дитя». Или, вернее, «золотая телка», ты же ей поклоняешься.
   — Но она — притча во языцех. Я  лично слышала, как наши сотрудницы в столовой читали вслух ее новую статью. Собралось человек восемь. Кто-то даже стал тут же звонить  подружке, чтобы та купила новый журнал и тоже прочитала. Вот так надо работать.
   — А о чем там было?
   — Как всегда про измены и таракана в борще.
   — Ужасно.
   — Ужасно не знать содержания материала ведущего автора. Я тебе сейчас на флешку скину все ее статьи. Все. Ты будешь читать их. Завтра спрошу выборочно о сюжетах.
   — Мара, но мы сейчас не на работе.
   — Я просто хочу, чтобы ты тоже чего-то добился. Ты достойный человек, и ты достигнешь успеха, если будешь слушаться меня. Потому что я его уже достигла.
   — Мар, ты поможешь мне написать хороший рассказ?
   — Насчет хорошего — не знаю, но такой, который мы сможем напечатать, помогу обязательно. У, ты мой хороший, - она потрепала его впалые щеки. — Что такой колючий? Подарить тебе новую электробритву? С лазерной подсветкой и массажером?
   — Спасибо, те три, которые ты дарила до этого, еще в полном порядке.
   — Ну так побрейся. Или найди бабу. Или побрейся и найди бабу. Или тебе помочь?
   — Смотря в чем, — он потупил взор. — Впрочем, мне пора.
   Она печально заглянула в его бесстрастные светло-серые глаза и положила руки ему на плечи.
   — Я верю, что у тебя все получится. Если останется время, можешь набросать новый рассказ. Надеюсь, ты понял, чего я хочу.
   — Я тоже надеюсь.

   ***

   Марина не забывала никогда и ничего. Поэтому домой он пришел с полным плеером статей Арины в формате «pdf». Отделять их от остальных сканов не было времени, поэтому Мара безжалостно удалила его музыку, закачав на гаджет весь архив журнала, начиная с первого выпуска. 
   Почитав пару статей, он пришел в ужас от стиля автора. Правда, кое-где, видимо, в совсем некудышно составленных предложениях, промелькнула парочка типичных оборотов, которые всегда использовала Марина. Но большую часть текста она оставляла в первозданном виде, позволяя читательницам наслаждаться тем же языком, которым они писали подружкам СМС.
   Когда у него уже начала болеть голова от прочитанного, он отвернулся от монитора и потер глаза.
   — Как же мне написать что-то стоящее?
   Будильник безразлично светился цифрами «3:15». Он понимал, что через несколько часов нужно будет вставать на работу. Осознав, что ничего сегодня не успеет написать, он все же решил, что пора укладываться спать. Всю ночь ему снилась Арина. То она выступала в ток-шоу, то ей присуждали какую-то премию, то она стала владелицей «Успешного журнала», и он вынужден был каждый день полировать ей ботинки. Проснулся мужчина абсолютно разбитый.
   Утро началось с летучки. Все собрались в идеально обставленном, но ужасно неудобном для коллективных встреч кабинете главного редактора. Все сотрудники, в обязанности которых входило отчитываться на общем собрании, обычно приносили стулья из своих кабинетов с собой, а потом доставляли их обратно, что со стороны выглядело немного забавно, учитывая частое повторение данного действия.
    Когда совещание закончилось, в кабинет Мары влетела Арина.
   — Привет, моя дорогая! — женщина изобразила радость, однако ее прорисованные в лучшем салоне брови не желали оптимистично приподниматься, выдавая усталость.
   — Привет! Я только что была у заместителя директора.
   — Ну и как?
   — Все успешно. Прибавили гонорар. А то я уже хотела уходить в другое издание.
   — «Космо»? — плотоядно посмотрела на нее главный редактор, которая всегда держала в голове необходимость искать место лучше нынешнего. 
   — Пока нет. К тому же, у меня с вами эксклюзивный контракт. Так что уходить не хотелось. А сейчас, когда дали побольше денег, вы меня вообще не выгоните.
   — Милая моя, кто же тебя выгонять станет? Как глазик?
   —  Я его сфотографировала и отправила фото производителю косметики. Еще написала, что я — известная журналистка и напишу про их ужасную тушь во все газеты. И знаешь что?
   — Что? Отнекиваются?
   — Вовсе нет. Они дали мне приглашение на базу отдыха, с которой сотрудничают. У них там спа-процедуры с продукцией этой фирмы. Поедем вместе? А то ко мне там кто-нибудь клеиться начнет.
   — Как-то мне боязно, все же глаз-то опух.
   — Да не будем мы никакие процедуры делать, просто побухаем за городом. Я и обзор решила не делать, а то потом пострадавшие начнут писать уже мне. Но на базу съездить надо. Халява же.
   — Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Впрочем, на сегодня у меня дел особых нет. Поехали.
   — А кто нас отвезет? Такси за город дорого стоит. А на машине ехать – кому-то придется не отдыхать.
   — То есть, ты меня как шофера использовать хочешь?
   — Да нет же. Давай возьмем еще кого-нибудь для этой цели.
   — Ну, я не знаю, кого. Этот кто-то должен держат язык за зубами. Твой парень нас не подбросит?

   — Да я сейчас в свободном полете. У меня вообще отношения дольше пары месяцев не длятся. Иначе стала бы я столько писать о том, как отомстить мужикам? Как-то не клеится все.
   — Понятно. Тогда мне остается только попросить Макса.
   — Это твой…
   — Помощник. Он человек надежный. Да и ему не помешает с тобой пообщаться. Дашь ему пару советов?
   — Идет.

   ***

   — А потом я ему и сказала, чтобы шел вон из моей квартиры! — Арина пьяно рассмеялась.
   Мара была так же подшофе. Девушки заняли оба уютных дивана, присутствующих в номере, и Максу ничего не оставалось, как присесть  на низенький пуфик у ног топ-автора. Он уже третий час слушал ее мужененавистнические истории. Сначала они его веселили, потом он стал девушку жалеть, но, когда она дошла до рассказов о полностью сожженных дорогих иномарках, Максим стал подозревать неладное.
   — Неужели все, о чем вы пишете — правда? — спросил он, отодвигая бутылку с вином подальше от разошедшейся журналистки.
   — Не совсем. Есть такие способы, которые я придумываю, а потом мечтаю воплотить. Вот про синий оттеночный бальзам для волос, например.
   — И ни у кого не возникло желания вам, как бы это помягче выразиться, отомстить? 
   — Нет. Я же девушка! Это только такому, как ты, могло прийти в голову.
   — Мы с вами на брудершафт не пили, — отодвинулся от нее мужчина.
   В его голове внезапно родилась идея неплохого рассказа, который при должном старании можно было даже превратить в роман. Вот, например, образец «пугающей» литературы – первый роман Энн Райс «Интервью с Вампиром» был за месяц превращен в таковой из рассказа.
   Ему не терпелось добраться до компьютера или даже до блокнота, чтобы составить хотя бы краткий набросок сюжета, но двум выпившим женщинам было чрезвычайно необходимо его внимание.
   — Арина, оставь его в покое. Ему нас еще домой везти.
   — А я не хочу домой. Я останусь тут! Я уверена, что здесь я найду свою любовь. Да вот даже ты сойдешь. Все равно тоже сбежишь, да еще и изменишь мне перед этим, — она попыталась погладить Макса по волосам.
   Тот, не выносивший, когда к нему прикасались посторонние люди, тем более, в области головы, вскочил на ноги.
   — Давайте лучше пить чай, тут и электрочайник есть, и заварка.
   — Я не хочу чай. Я буду пить водку.
   — Арина, водку мы не взяли.
   — У них что, бара нет?
   — Это же СПА.
   — И что? Теперь не отдохнуть?
   — Успокойтесь, Арина, завтра мы поедем домой, и …
   — Хватит меня успокаивать! — она дотянулась до бутылки с вином и одним движением вылила ее содержимое на голову оторопевшего мужчины. — Класс! Мне понравилось. Быстро и весело. Напишу об этом обязательно. А еще жаль, что камин ненастоящий, было бы здорово сжечь твой галстук, и не только.
   Макс, не скрывая испуга, заперся в ванной, чтобы смыть с себя вино.
   — Арина, тебе придется извиниться перед моим починенным.
   — И не подумаю.
   — Он — сотрудник журнала, и ты тоже. Веди себя прилично, пожалуйста.
   — Почему ты его защищаешь? А, я поняла. Между вами что-то есть? Так сказала бы сразу, я бы к нему не приставала.
   — Да,  ты права. Только никому не говори.
   — Я — могила.
   Когда Максим вышел из ванной, начальница шепотом попросила его выйти вместе из номера, пока Арина смотрела какое-то шоу по телевизору, громко смеясь и комментируя происходящее. Намотав на голову полотенце и завернувшись в огромный махровый халат, он покинул номер, имевший отдельный выход на улицу. Мара удобно расположилась на широких перилах и, притянув мужчину к себе за полу халата, ласково прошептала:
   — Прости Арину. Бедняжку жизнь так помотала.
   — Мне кажется, это у нее серьезно. Может, к психологу ее сводить?
   — Она поменяла седьмого недавно. Столько специалистов просто нет в нашем городе.
   — Тогда что мы с ней делаем в одном номере? Как ночевать теперь?
   — Я никогда не видела ее настолько пьяной. Ну не умеет человек употреблять, что ж, будем знать об этом и сделаем выводы. Кстати, насчет ночи. Как ты заметил, номер на двоих.
   — Я посплю на полу.
   — Это лишнее. Учитывая, что я сказала Арине о том, что мы встречаемся. Так что можешь спать на моем диване и никого не бояться.
   — Это ты меня так защищать от нее решила, что ли? — он рассвирепел и выдернул кусок своего халата из рук Мары с такой силой, что та чуть не свалилась с перил.
   Вернувшись в комнату, он обнаружил журналистку, которая надела его пиджак на большую подушку и втыкала в нее нож.
   — Кому-то завтра выставят счет, — он выдернул из ее рук оружие, при этом чуть не вывихнув девушке сустав, пару раз заехал ей по лицу, надеясь, что она все равно утром не вспомнит об этом, и вылил ей на голову бутылку минералки.
   — За что? — завизжала она. — Почему меня никто не любит?
   — Потому что ты чокнутая, — он снял со своей головы использованное полотенце и швырнул ей в лицо.
   Девушка пьяно зарыдала, сморкаясь в брошенный ей кусок ткани, а через некоторое время вместо всхлипываний до Максима донесся храп. Решив, что спать вместе с начальницей все же лучше, чем на полу, он устроился на самом краю дивана. Прокравшаяся следом Мара сухо спросила, не будет ли он буянить. Она была явно уязвлена его недавней выходкой на террасе. Он пообещал, что этого не повторится.
   — Вот и хорошо, — она легла на диван, распространяя вокруг себя приятный аромат. — А то я думала, что ты от Арины заразился бешенством. Давай спать. Завтра, вероятно, придется много общаться с администрацией базы.
   — Спокойной ночи.
   Они лежали под одним одеялом, и было в этом что-то довольно странное и, может быть, даже приятное. Однако, утомленный недавно полученным стрессом, Макс не стал размышлять о наличии или отсутствии у себя влечения к начальнице, и быстро заснул.

   ***

   — Я — известный видео-блогер. Еще я сотрудничаю с несколькими изданиями как журналист. Я такой сюжет сниму о вашей базе, что к вам никто больше не приедет. Вот уже включила «Айфон», записываю.
   — Уберите камеру, пожалуйста!
   — Не кричите на меня! Свободу слова вы у меня не отнимете!
   — Дама, я с вами предельно вежлив. Чего вы от меня хотите?
   — Я требую, чтобы из счета убрали сумму за подушку! У меня есть два свидетеля, которые подтвердят, что она уже была разорвана.
   — Подушка — часть интерьера. Ее порезали ножом. Замена будет дорого стоить. Как бы не пришлось перетягивать диван, если не найдем подходящую ткань. К тому же из вашего домика доносились крики всю ночь, это могут подтвердить пять сотрудников базы. В номере везде разлито вино. Выводы очевидны.
   — Что вам очевидно? Что мы, поскользнувшись на вашем скользком паркете, опрокинули бутылку дорогого вина вместо того, чтобы выпить его? А покричать было необходимо для сюжета о вашей базе, чтобы показать, как мы веселимся. Вы же хотите хороший видео-отзыв, не так ли? У меня почти готов материал, но, учитывая, что вы не хотите пойти нам навстречу, наверное, я не стану его выкладывать. А еще я могла бы договориться о бесплатной рекламе в журнале, главный редактор которого — моя сестра. Но, если вы хотите, чтобы мы заплатили за этот кусок синтепона... Сколько там, сто долларов? То мы заплатим, мы же люди небедные…
   — Правда можете сделать рекламу?
   — Конечно. Прямо сегодня.
   — Ну хорошо, я распоряжусь, чтобы подушку заменили за счет базы. Вы уж простите наших сотрудников, возможно, они что-то напутали.
   Когда машина, управляемая невыспавшимся и осунувшимся Максом выезжала из ворот, Мара кашлянула:
   — Кхм, неужели ты сейчас заставишь меня размещать статью про это место? Кстати, сервис тут не на высоте.
   — Нет, конечно. Я еще и на паре сайтов оставлю разгромные отзывы. «Арину Са» прижать к стенке у них не выйдет.
   — Но твой канал довольно известен.
   — Я же была в темных очках все время и в шляпе.
   — А паспортные данные?
   — Они не просили документы. Я сказала, что я от директора той косметической фирмы, и мне дали ключи от номера.
   — Ну ты хитра, мать, — Марина с восхищением посмотрела на подругу.
   — А глаз ты себе не сама ли привела в такую кондицию?
   — Скажешь тоже, «сама». У меня просто началась жуткая реакция на новые капли для улучшения зрения. Само ничего происходит, милая, — засмеялась журналистка.

   ***

   — Грязная овца! Тварь! — он уже не помнил, сколько фотографий Сажиной распечатал, но не желал успокаиваться, пока не прожег дыры вместо глаз на каждой из них.
   Слегка стравив пар, он налил в стакан немного подаренного клиентом еще на заре времен виски и устроился перед телевизором. Почему-то по всем каналам мелькали типажи, удивительного похожие на ненавистную журналистку, поэтому он очень скоро выключил «ящик для идиотов» и отбросил пульт. В это время ему в голову пришла отличная идея – распечатать еще пару фотографий Арины в разных позах (этого добра хватало в ее широко рекламируемом дневнике) и прикрепить к мишени для дартса. Однако, развлечения развлечениями, а он все-таки мечтал покорить свою подругу-главного редактора новыми рассказами. Поэтому мужчина заставил себя подойти к компьютеру и создать новый текстовый документ. Перечитывать все поправки Марины и следовать им означало фактически создать совсем другое произведение. Поэтому проще было наваять новый шедевр, да и веселее писать, когда еще не знаешь, чем закончится история.
   Проблемы начались уже при работе над названием.
   — «Что-то ночь», «дети ночи», «волки», м-м-м, все не то, — он откинулся на спинку стула и уставился в потолок. — А о чем я вообще буду писать?
   Он налил себе еще стаканчик, посмотрел в окно, походил по комнате. В итоге начинающий писатель решил, что стандартный шведский интерьер вдохновения ему не прибавит и вышел прогуляться. Жирный голубь нагадил ему на голову, маленькая девочка на велосипеде чуть не врезалась в него, в довершении всего, бродячая собака пыталась пожевать пакет, в котором он нес зонтик.
    — Ох уж эти дети и животные! — разозлился будущий гений и вернулся домой.
   Он знал, о чем будет писать. О маленькой девочке и ее собаке. Просидев до шести утра за клавиатурой, он понял, что готова, в лучшем случае, половина, а на работу выходить нужно было через два с половиной часа. Махнув рукой на музу, придерживающуюся странного графика, он отправился в постель, то и дело вздрагивая в ожидании мерзкого писка будильника. Друзья хотели подарить ему убегающий хронометр, который ездил по квартире с громкими звуками и в ходе «охоты» на него окончательно будил своего хозяина. Макс был счастлив, что вместо этого монстра выпросил бутылку хорошего вина.   
   На работе он понял, что почти ничего не соображает. Начальница затеяла очередную летучку по принципу «все приходят со своими стульями» и вещала что-то про планы развития издания. А он смотрел в окно и думал о развитии сюжета. После собрания Марина отозвала помощника в сторонку и шепотом спросила, что с ним происходит.
   — Не выспался, — не смог сдержать зевок мужчина.
   — Ой, детка, перегар — не лучший спутник на работе, — она извлекла из кармана освежитель дыхания и протянула сотруднику. — Дарю.
   Он повертел в руках миниатюрный пузырек и в это время придумал новый гениальный поворот сюжета.
   — Максим, где ты витаешь? — тон Марны не предвещал ничего хорошего.
   — Я так, думаю о летучке.
   — Уверена, что ты и слова не слышал из того, что я говорила. Знаешь, дорогой, я тебя люблю за то, что ты — отличный исполнитель. Витать в облаках могут фрики и гении, типа Арины. Для справки — гений — это любой, кто приносит нам хороший доход. А фрики меня не интересуют. Намек понял?
   — Не очень.
   — Соберись и исполняй свои обязанности. А вот так себя вести можешь в выходные: разглядывать что-то в окнах, смотреть в потолок. Кстати, Арина приглашает нас на рыбалку. Поедешь?
   — Я ее там утоплю, — он поправил галстук и с гордым видом вышел из кабинета.

   ***

   Еще одна бессонная ночь. Пять утра. Нужно повторно вычитать текст. Сколько тысяч раз он делал это для других авторов, а в своей рукописи запутался. Он совершенно забыл правила русского языка, не знал, как лучше согласовать слова в предложении. Новая версия «Винды» почему-то подчеркивала многие слова, и приходилось каждое проверять по отдельности. Когда текст был отредактирован, он с довольным лицом распечатал свое произведение и положил в файл. Марина все равно предпочитала большинство рукописей читать в распечатанном виде. Убрав файл в кожаную папку, он, совершенно счастливый, упал на кровать и уткнулся лицом в подушку.

   ***

   — Мариночка, вот!
   Начальница подняла глаза от стопки листов и недовольно на него посмотрела.
   — Что это такое?
   — Мой рассказ.
   — Положи вон туда, - она указала на край стола, на котором лежало не менее двух десятков рукописей, забранных разнообразными пружинками и скрепленных зажимами.
   Энтузиазм Макса несколько поостыл, он неуверенно положил свое произведения на вершину стопки, гадая, будет ли оно вообще прочитано. Этот вопрос мучил мужчину несколько дней, пока, наконец, на выходных, за игрой в теннис, он не спросил у Марины о судьбе своего детища.
   — Ты опять за свое? Я же сказала, тебе незачем лезть в этот бизнес. Вот я – главный редактор. Я очень хорошо к тебе отношусь. Я могу сделать тебе зарплату, практически, как себе. От тебя нужно только одно – выполнять поручения. Ты мне очень нужен именно для этого, потому что я тебе доверяю. А Арина – сегодня она приносит прибыль, а завтра сопьется, или ее никто не захочет читать. Но ты очень хочешь пойти по ее стопам, да?
   — Нет, я хочу пойти своим путем. И напечатать рассказ. Ну что тебе стоит, Мариночка?
   — Не надо пытаться меня задобрить. Произведение — это не премия. Сотни людей будут читать то, что ты изволил назвать «рассказ» и, в случае чего, они будут ругать редактора, который пропустил в печать какую-нибудь чушь. Я сейчас не только о тебе говорю. А потом они могут просто открыть предпоследнюю страницу, найти твою фамилию в списке сотрудников редакции и понять, что главред поддерживает протекторат. Ну и кто нас будет читать после этого?
   — А если хорошо получилось?
   — Значит, я скажу тебе первому об этом. И выплачу гонорар.
   — Спасибо.

   ***

   Через неделю он обнаружил свой исчерканный рассказ у себя на столе. Предложения по корректировке были столь обширны, что было проще сразу выкинуть произведение в ведро и начать другое. Макс решил так и поступить. Но перед этим он выписал все замечания в блокнот, который выпросил у офис-менеджера, якобы, для служебных целей.
   Придя домой, мужчина составил из замечаний своеобразный план и начал работать, опираясь на него. Так писать было сложнее. Работа над рассказом заняла около недели, и получился он довольно компактным. Зато он учел все требования – и к стилю, и к временным рамкам, и к возрасту героев, и к тому, от какого лица должно вестись повествование. Готовое произведение он благородно поместил в самую нижнюю часть стопки, показывая, что не претендует на срочность. Каково же было его удивление, когда уже на следующий день он получил исчерченную красной ручкой рукопись. На этот раз требования предъявлялись прямо противоположные. Макс почувствовал, что ему дали оплеуху. Но на все претензии Марина отвечала, что критерии отбора материала постоянно меняются, анализируется спрос на те или иные темы, на сайте ведется голосование за лучшие публикации. Так что теперь, по ее словам, редакция ждала именно такой рассказ, каким он должен был получиться после всех исправлений. Причем эта информация была актуальной в течении всего пары дней.
   — Но я не успею, — заныл он.
   — Не можешь — не берись. Кстати, я вынуждена попросить тебя взять кое-какую работу на дом, иначе мы не успеем сдать номер.
   — Тогда у меня вообще не будет времени на рассказ.
   — А, может, и не нужны тебе эти рассказы? Ну какой из тебя писатель?
   — Все же я попробую. Мне кажется, писать пугающие рассказы – мое призвание.
   — Пробуй, но про основную работу не забывай, пожалуйста.

   ***

   Он вообще не ложился спать следующие два дня, и, когда ему вернули то, что получилось в ходе исправлений, он даже не протестовал, осознавая, что под конец иногда совсем не понимал, что именно пишет. Поэтому вполне мог перепутать имена и переходить от третьего лица к первому и наоборот.
   Огорченный творческой неудачей, он на пару недель вообще отстал от Марины. Смиренно ходил в офис, редактировал рукописи, варил кофе, по выходным пил с начальницей или ходил с ней в места для проведения элитного досуга. Но чего-то ему не хватало. Придя в воскресение домой под шефе, он с энтузиазмом принялся стучать по клавишам, излагая историю жизни одной девушки, которую выдали за богатого старика, владельца пугающего старинного дома.
   Через пару дней этот рассказ был закончен. Несколько бессонных ночей не прошли даром — произведение получилось довольно длинным. Он приписал на последней странице предложение разделить свое творение на несколько частей и публиковать по одной в каждом номере. Очень скоро он получил от начальницы гневный ответ, из которого узнал, что рассказы с продолжением она размещать в журнале не будет. Каково же было ее удивление, когда в самом ближайшем номере опубликовали присланный читательницей рассказ с пометкой «продолжение следует», при чем второй части еще не было в редакции.
   На вопрос, почему данный казус имел место быть, Мара ответила, что она «просмотрела».
   Макс пришел в ярость. Как он ни успокаивал себя и ни убеждал, что из-за такой мелочи, как один рассказ, не стоит ссориться с хорошей подругой и начальницей, но его не покидало чувство, что Марина просто не хочет позволить ему развиваться. Может быть, она просто боялась, что помощник втянется в творческую деятельность и уволится? Как бы там ни было, но он еще какое-то время не беспокоил главного редактора, пока однажды поездка на природу не принесла ему море вдохновения. Черный лес и скалы были так чарующи в лучах закатного солнца, что он просто не мог не создать рассказ про одинокого вампира, который живет в своем замке. Мара отвергла рассказ, пояснив, что в нем мало реализма. Когда в следующем номере опубликовали произведение про русалку, мужчина уже ни чему не удивлялся.
   После этого случая у него надолго отпала охота писать. Марина сама редактировала рассказы для колонки, так как они были небольшими. Он даже перестал следить за тем, что именно там печатается. Ходил на работу, варил кофе, правил чужие тексты, чувствовал пустоту. Пока однажды сотрудница не положила ему на стол свежий выпуск журнала.
   — Ты уже видел вот этот рассказ? Прямо «Сумерки» в миниатюре, - хихикнула она.
   Макс машинально начал вчитываться в тест, и к концу третьего предложения брови его поползли вверх – его рассказ, больше похожий на сказку про вампира, переврали и опубликовали. Но все же это был он. Под шедевром стояла подпись.
   — Арина!!!
   Таким в редакции его еще никогда не видели.
   Бросив журнал на стол, он зачем-то смел сна пол подставку для карандашей, попутно опрокинув стакан с водой на бумаги. Даже не обратив внимания на этот казус, Максим бросился к секретарю с требованием дать ему номер Сажиной.
   - А у тебя разве нет? – удивленно приподняла ненастоящие брови та. – Я слышала,  что вы вместе отдыхали, думала, вы дружите.
   — Телефон! — рявкнул Максим, и сам очень удивился своему поступку.
   Секретутка обиженно поджала губы, явно намереваясь сообщить директору об инциденте, но все же покопалась в смартфоне и продиктовала номер. Поблагодарив девушку и слегка успокоившись, мужчина медленно вышел в холл и спустился на лифте на первый этаж.
   — Алле, с кем имею честь разговаривать? — спросил он предельно вежливо.
   — Арина это! Зачем звонишь, если не знаешь, кому? — грубо ответила подающая надежды журналистка. 
    Стараясь сдерживать злобу, стремящуюся вырваться из него, Максим попытался выяснить, почему под его рассказом, к тому же неумело переписанным, оказалась подпись Сажиной. В итоге оказалось, что перспективному автору рассказ про вампира заказала сама Марина, очень подробно объяснив, о чем он должен быть и наметив основные повороты сюжета. Едва не заявив любезно предоставившей информацию Арине, что та не смогла справиться даже с таким легким заданием и загубила рассказ, Макс через силу поблагодарил ее и завершил звонок.
   Теперь нужно было побеседовать с Марой. А она ведь не секретарь, на нее голос не повысишь. Да и дружбу с ней он ценил. Конечно, ее женские штучки, вроде вечных сплетен или посиделок на турбазе с Ариной, ему не нравились, но главный редактор познакомила его со многими интересными людьми, благодаря ей он регулярно посещал лучшие заведения города, начиная от фитнес – центра, в котором Марина оплатила ему золотую членскую карту, и заканчивая ресторанами. Ссора с ней могла стоить ему очень дорого, но ничего не может быть дороже мечты. А издаваться он сейчас хотел больше всего на свете.   
   Правда, их издание — не единственное существующее в городе, можно просто уйти работать в другой журнал, оговорив, что у него будет авторская рубрика. С таким опытом работы, как у него, Макс мог легко устроиться в любую организацию, связанную с прессой.
   Но такой поступок был равносилен предательству. Поэтому угрозу ухода он решил приберечь напоследок, как самый сильный аргумент.
   Подготовившись к неприятному разговору, Максим вернулся в редакцию и подошел к кабинету начальницы. Однако тот оказался заперт. Беседа откладывалась до завтра.

   ***

   Дома он не знал, чем заняться. Нужно было дописывать начатый рассказ, но он подозревал, что и это произведение постигнет судьба предыдущих. При чем критика от опытного редактора его совсем не обижала, он готов был подстраиваться и под условия, продиктованные Мариной. Но вот воровство идей вообще ни в какие рамки не вписывалось. Любой творческий человек может подтвердить, что такой поступок по отношению к его интеллектуальной собственности доставляет ни с чем не сравнимую боль. Проворочавшись всю ночь и смяв простыню, он едва смог задремать ближе к утру, а через два часа прозвенел будильник.
   На работу он пришел злой, и, не здороваясь ни с кем, сразу же ринулся в кабинет начальницы. Та сидела за своим столом с самым невинным видом и поправляла маникюр. Макс не мог не заметить, что прическа ее находится в беспорядке, а не лице играет счастливая улыбка.
   — Марина…
   — Тридцать секунд.
   — Легко. Почему имя Сажиной под моим рассказом?
   — Ты о чем?
   — Последний выпуск, вот он, у тебя на столе. В разделе «ужастики» рассказ про вампира. Его испортили и поставили под ним чужое имя. Почему? Чем плохо мое? Я бы мог писать под псевдонимом. Да даже под женским. Но зачем было его переделывать?
   — Ну откуда же я знала, что Арина…
   — Арина все рассказала.
   — Ладно. Мне нужно было срочно заполнить эту рубрику, а ничего подходящего не было.
   — Для этой рубрики присылают истории каждый день. Я думал, меня не публикуют поэтому. Но мой собственный рассказ, где после редакции Сажиной даже слова в предложениях не согласуются, это уже перебор.
   — Ну не сердись. Хочешь, я тоже выплачу тебе гонорар даже больше, чем Арине? Честно говоря, с заданием-то она справилась не очень. Но придется и впредь ей поручать такую работу. Она — топовый автор. А ты — помощник. Варишь кофе, вычитываешь, выполняешь поручения. Не нравится — я не держу тебя. Но подумай, чего ты лишишься, уйдя отсюда?
   Только секунда отделяла его от холеной шеи Марины. На столе лежала кричаще дорогая перьевая ручка с отличным острым наконечником, будто созданным для спонтанной мести начальнице. Но, вместо того, чтобы всадить стило ей в артерию, Максим несколько раз глубоко вздохнул, сжал кулаки так, что ногти вонзились в ладонь, и вышел из кабинета. Женщина не стала его останавливать.
   Прошла неделя. Больше они к этой теме не возвращались. Максим продолжал ходить на работу, писать рассказы «в стол», исполнять свои обязанности. Чтобы задобрить приятеля, Марина в субботу пригласила его в один из самых дорогих и помпезных ресторанов в городе, и, наматывая на вилку спагетти в соусе из черной икры стоимостью в несколько тысяч, промурлыкала:
   — Ну я не хотела тебя обидеть, Максик. Но если произведение нельзя опубликовать в первозданном виде, могла я извлечь из ситуации хоть какую-то пользу? Начальству нравится, когда я публикую Арину. Чем больше Сажиной, тем лучше. И у меня все хорошо, и у нее. А хочешь, мы еще ей отдадим пару твоих рассказов?
   — Почему  их нельзя опубликовать так? Или хотя бы под именем Арины, но без всяких несуразных изменений?
   — Потому что у тебя совсем другой стиль. Так что я могу только продать Ариночке твои идеи. Подумай.
   — Но я хочу…
   — Я знаю. Но у тебя никогда не получится написать по-настоящему страшный рассказ. Чтобы это был прорыв. Чтобы все заговорили о тебе, как о новой звезде. Никогда. Потому что ты просто сам испугаешься такое создавать. Характер у тебя не тот.
   — Я бы мог постараться.
   — Да сколько не старайся. Я легко способна нанять команду «литературных рабов», имиджмейкера и за месяц или два сделать из тебя звезду. Ты бы после этого получил возможность просто описывать… Да хоть свои пуки, и все бы читали это с удовольствием! Но извини, ты — не медийнная персона. Ты не харизматичный, не наглый, и внимание тебе ни к чему. Впрочем, если на самом деле когда-нибудь сумеешь меня напугать, то даже можешь не писать рассказ. Просто расскажешь мне идею сюжета, которая действительно меня по-настоящему ужаснет – и я разрешу тебе публиковать твои писульки. Идет?
   — Идет.
   — Но учти, у тебя одна попытка. Это должно быть действительно нечто. Я не буду выслушивать тебя каждый день. Или хотя бы второй раз. Одна попытка, и больше мы не обсуждаем твое творчество.
   — Понятно, хочешь отделаться от меня?
   — Считай, как хочешь. А может, я даю тебе шанс? — она слегка дотронулась до спины проходившего мимо статного официанта. — Счет, молодой человек.

   ***

   — Смотри, забросил свою дурацкую мечту стать писателем и стал гораздо лучше выглядеть. Высыпаешься? — они сидели на кухне в загородном доме, который Макс арендовал на несколько дней. — Ты говорил что-то про сюрприз.
   — Будет и сюрприз. Сначала обед.
   Он красиво накрыл стол, разложил изящные приборы и поставил перед начальницей элегантную винтажную фарфоровую посуду. Довершал убранство букет цветов в хрустальной вазе и бордовые льняные салфетки, перехваченные серебристыми кольцами.
Мужчина зажег свечи и разлил по затейливо оформленным бокалам красное вино.
   — Ты меня соблазнить решил?
   — Напротив, — Макс поставил на стол утятницу и снял крышку.
   Внутри емкости находилось изумительно пахнущее жаркое.
   — Какие странные специи. Точно приворотное зелье. Я всегда знала, что ты пойдешь на все, — захихикала начальница, пьянея от одного бокала, чего с ней раньше никогда не случалось.
   — Это точно, — Максим странно улыбнулся и положил на тарелку Марины большой кусок мяса.
   — Очень странный запах. И знакомый. Мне, наверное, кажется, — она аккуратно отрезала и положила в рот кусочек. — Что это за мясо? Не говядина. И не свинина. Оленина?
   — Нет.
   — Я, наверное, переработала. Здесь пахнет духами Арины. Точно. Такой противный запах за триста долларов, как хорошо, что он редко встречается, - Марина принялась за мясо с большим аппетитом. – А что, довольно вкусно. Ты раскроешь секрет? И где уже обещанный сюрприз? Я начинаю волноваться. Он приятный?
   — Для меня — да, — мужчина налил себе еще вина и отломил корочку хлеба, к основному блюду он даже не притронулся.
   Марина попросила добавки, и, доедая последний кусок, случайно заметила под столом сумку.
   — Погоди! Духи — ладно, но это — точно сумка Арины, — женщина вскочила из-за стола, вцепилась в находку и начала расстегивать молнию. — Вот же, смотри, ее вещи внутри. И паспорт. Конечно, она никакая не Сажина, а Гулькина, но сути это не меняет. Твой сюрприз – это встреча с ней, правильно? Ну, куда ты ее дел?
   — Никуда. Она сейчас с нами.
   — Что? Под столом?
   — Нет, прямо здесь.
   — О чем ты?
   — Я объясню.
   — Изволь.
   — Единственным человеком, которого я люто ненавидел, как ни странно, была именно она.
   — Почему «была»?
   — Не перебивай. Я все стерпел. То, что она не могла написать ни одного предложения без ошибок, но считалась топовым автором. То, что она издевалась надо мной на турбазе. Но то, что ей отдали мой рассказ просто потому, что к ее имени читатель уже привык, а к моему - еще нет, уже не лезло ни в какие ворота. В итоге я снял этот дом. Пригласил сюда Арину. Попросил ее помочь мне принести дрова для камина и на заднем дворике ударил ее топором по голове. После этого пришлось повозиться и расчленить самую популярную журналистку. Ну а потом…
   — Что ты несешь?
   — Тихо, я говорю. Дослушай сначала. Так вот. Потом я взял ее мягкое нежное мясо, замариновал и стал поджидать тебя. Когда ты подтвердила, что выезжаешь, я положил мясо в утятницу и … Дальше продолжать?
   — Ты хочешь сказать, что я только что съела кусок Арины? — взвизгнула главный редактор, мгновенно превращаясь из занимающего управляющую должность специалиста в истеричную бабу.
   На нее накатила тошнота. Не в силах сдерживать рвотные позывы, она сползла под стол. Через секунду оттуда донеслись булькающие звуки. Одновременно с тошнотой Марина почувствовала, что ей не хватает воздуха. Сердце заколотилось, как бешеное. Она стояла под столом на коленях, и не понимала, что с ней происходит.
   — Я сейчас позвоню и тебя заберут, псих, — Марина с трудом поднялась на ноги и потянулась к своему «Айфону», который оставила на столе.
   — А что мне мешает отправить тебя к Арине? — Макс изящным движением положил на стол увесистый топор.
   — Сволочь! — затряслась женщина. 
   — Вкусно было? — участливо спросил Максим.
   Вспомнив о том, что именно она только что съела, женщина снова ощутила приступ тошноты и сползла под стол. Именно в этот момент входная дверь распахнулась и на пороге появилась Арина, живая и невредимая.
   — Макс, местный магазинчик закрыт, я ничего не купила, — расстроено произнесла она и тут обратила внимание на Марину.
   — Привет! Что с тобой? Тебе плохо?
   — Арина? — прохрипела женщина.
   — Да, видишь ли, Мариночка, я тебя немного разыграл.
   Женщина начала стучать себя кулаком по груди и бешено вращать глазами.
   — Я, как ты и просила, пересказал тебе сюжет действительно страшного рассказа. Только не говори, что не испугана. Марина? Марина!
   Женщина опрокинулась на спину, посинела и, несколько раз дернувшись, замерла. 

   ***

   — Арина вообще странная. Вбежала в дом, Мариночка сильно испугалась и упала под стол. Она, правда, нервничала еще и до этого, устроила сцену, когда увидела вещи Арины в доме. Начала ревновать, - Максим был бледен и неподдельно расстроен, смотрел все время в пол.
   — Вас? — директор раскурил сигарету.
   — Нет. Не думаю. Они недавно ездили вместе на турбазу, брали меня для отвода глаз. Так вот, я там был явно лишним, ну, вы меня понимаете.
   — Думаю, да. Мне сказали, что Мариночка в последнее время сидела на мощных стимуляторах, видимо, подавляла аппетит или зачем их там женщины принимают. Курила, выпивала. Вот сердечко и не выдержало. Еще Сажину принесла нелегкая. В общем, так совпало.
   — Придется про Сажину рассказать еще кое-что. Марина из любви публиковала ее просто без остановки, а ведь Арина на самом деле полуграмотная. Я старался редактировать, как мог, но из сами знаете чего конфетку не слепишь. Марина брала рукописи других авторов, слегка переделывала и отдавала заготовку Сажиной.
   — Есть факты?
   — Да, конечно, последняя публикация в рубрике ужастиков – яркий пример. Оригинал рукописи я видел на столе у Марины, и авторство принадлежало вовсе не Арине. Кстати, может быть, не из одной любви. Арина хвасталась передо мной и моей бывшей начальницей тем, что шантажировала косметическую компанию оглашением ущерба, который она, якобы, получила от их продукции. На самом деле она просто воспользовалась просроченными каплями для глаз. Так вот, я считаю, что она могла знать о главном редакторе что-то нелицеприятное и шантажировать ее, чтобы продвигать свои статьи. Впрочем, я никого не обвиняю, просто рассуждаю о человеческой натуре, которая, как известно, не меняется.   
   — Хорошо. Я вас понял.
   — Есть еще кое что. Марина всегда говорила, что отдаст свою должность только мне, когда  сама пойдет на повышение. Но, раз этого уже не случится, я сегодня напишу заявление по собственному желанию. Так что не волнуйтесь, я понимаю, что вы хотите нанять новых людей, обучить их под себя с нуля, так сказать, ввести в курс дела, ну а я даже отдохнуть не смогу – веду переговоры с тремя изданиями, представляете?
   — Максим, куда же вы собрались? Марина тут уже не причем, увы. Если уйдете и вы, издание просто рухнет. Я предлагаю вам занять должность главного редактора с сегодняшнего дня. А, поскольку вы колеблетесь, я повышу премиальную часть на двадцать процентов. Оставайтесь.    
   — Вам трудно отказать. На самом деле, я ведь не подумал о том, что будет с нашим издательством, если еще и я его покину. 
   — Вот-вот. Вы приняли верное решение. И пожалуйста, такого автора как Сажина, больше на порог не пускайте.
   — Придется. Но я просто боюсь с ней общаться, если честно.
   — Почему же?
   — Эти таблетки, про которые вы сказали, стимуляторы или как их там?
   — Огромные дозы кофеина, гуараны, таурина. Их употребляют для того, чтобы не хотеть есть. 
   — Арина вполне могла поделиться такими средствами с Мариной. Она имела связи в разных компаниях, а добавки сейчас производят очень многие. А вот знала ли она, что Марине, оказывается, нельзя было их пить. Что, если да?
   — Я этими наблюдениями ни с кем поделиться не смогу, к сожалению. Сажина все-таки была нашим сотрудником, как-никак. А сейчас пойдем на планерку, я расскажу редакции о вашем повышении.
   — Благодарю, я не подведу вас.
   Они вышли из шикарно обставленного кабинета. Шеф держался с Максом как с равным. С Мариной у него вообще были приятельские отношения, они иногда напивались вместе, а также директор пару раз привозил бывшего главного редактора в свой загородный дом, где они проводили время с его семьей. Интересно, будет ли он так же добр к нему? Максим покосился на пожилого мужчину, тот смотрел на своего сотрудника вполне благосклонно. И уж, во всяком случае, он не догадывался, кто именно последнюю неделю подмешивал Маре в кофе тройные дозы пилюль с приятным фруктовым вкусом. Они содержали большие дозы стимулирующих веществ, которые женщине с юности запретили принимать врачи, о чем она как-то обмолвилась помощнику. Этим таблеткам и своей фантазии Макс был обязан повышением.
   Он вместе с шефом вошел в кабинет главного редактора. Теперь это был его кабинет. Все смотрели на него, ловили каждое слово. Директор похлопал его по плечу и пообещал большое будущее. День явно удался.