Памятный день

Памятный день.
(глава из повести «Не сотвори себе кумира»)
     Наверное, не было такого школьника, который не ждал бы с нетерпением 25 мая. В этот день по всему Союзу заканчивались занятия в школах и проходили торжественные линейки с последним звонком.
     25 мая 1964 года оказался для нас, школьников Чернигова, двойным праздником. Город ждал в гости космонавтов Юрия Гагарина и Андриана Николаева. Было известно, что Николаев учился в нашем лётном, и теперь хотел навестить родное училище. О том, что после линейки учащихся поведут на встречу с космонавтами, классу сообщила Екатерина Тарасовна.
- Ура! – закричал хор детских голосов.
- А где будет встреча?
- А кого возьмут? Всех?
- А автографы раздавать будут?
    Вопросы сыпались градом. Классный руководитель нарисовала перспективы.
- Встреча на стадионе. Идут старшие классы. Едем троллейбусом. Обязательно принесите букеты. Дисциплина железная. Кто в себе сомневается -  лучше не ходить. Судьба экзаменов и девятого класса в ваших руках.
     Дома событие тоже обсуждалось.
- Жаль, что работаю, - сказала мама.
- От нас идут только партийцы и комсомольцы, - поддержал разговор отец. -  Выходит, ты, доча, будешь представлять семью Анищенко.
     После линейки нарядные, с букетами, ребята оккупировали троллейбусную остановку.  Ехали шумно, обсуждая предстоящее зрелище. Стадион начал заполняться народом задолго до начала. Улица Шевченко, ведущая к стадиону, выглядела по-особому нарядно, украшенная так кстати зацветшими каштанами и плывущими над головами людей флагами и транспарантами. Вереница машин обгоняла наш троллейбус. Милицейские машины, сигналя и оглушая, вырвались вперёд.
     Запахло горелой резиной, водитель остановил троллейбус и снял «усы».
- Приехали! Дальше пешком, - сказал он.
     Выходить не хотелось, оставалось несколько остановок. Оказавшись на тротуаре, мы будто попали в водоворот. Огромный поток людей, охваченный единым порывом, двигался в одном направлении. И мы растворились в этом потоке. Я ощущала себя частичкой чего-то огромного и значительного. Голова моя завертелась в разные стороны, и было приятно видеть слева и справа, сзади и впереди оживлённые и счастливые лица. 
     Мы уже прошли два квартала и перешли Красный мост, когда Кира, надевшая в этот праздничный день новые туфли, взмолилась:
- Больше не могу. Постоим.
     Я остановилась, понимая, что одну её не оставлю. Ребята ушли далеко вперёд.
- Был бы пластырь, - сказала я и оглянулась  в надежде увидеть аптеку.
- Попробую загнуть задники внутрь. На, подержи.
     Я держала свой и Кирин букеты, пока она превращала туфли в шлёпанцы.
- Идти можешь, - спросила с надеждой.
- Да. Совсем другое дело. Но только не быстро.
     У Городского сада ленточкой перегородили дорогу. Народ скапливался, возмущался. Мы пробрались к самой ленточке, чтобы выяснить причину. Гаишники бегали, суетились, перекрикивались. До нас долетал голос полковника:
- Где я им возьму машину с открытым верхом?! Раньше надо было думать! Время поджимает, - глянул он на часы. – Дали всего двадцать минут!
     Это был плотный приземистый человек с мясистым широким носом. Он постоянно вытирал лицо и затылок большим носовым платком и оглядывался по сторонам.
- Семён Петрович, товарищ полковник. Есть! -  бежал к нему майор. – Нашли у стадиона «ГАЗ-69». Крытый брезентом, но без ключей. Хозяина не видно.
- Будем брать, потом объяснимся. Другого выхода не вижу. Брезент снять, машину украсить.
- А как с ключами?
- Заведёте. Умельцы найдутся. Выполнять! Ну же, ребятки, шевелитесь!
     Просочился слух: на стадион больше не пускают.
- Вот разорался, - сказала я в сердцах, кивая на полковника.
- А знаешь, кто это? Сам начальник ГАИ Конюшков.
- Ну и что? Нам от этого не легче.
- Они с моим папой на рыбалку ездят, - многозначительно сказала Кира.
    В это время подогнали «ГАЗик». Мы стояли вплотную  к гаишникам и видели, как спешно стали украшать машину.
- Быстрей, быстрей, ребятки, - подгонял полковник.   
- Товарищ полковник, кто сядет за руль? – спросил Конюшкова майор, крутившийся рядом.
-  Сам сяду. Такие люди! – не глядя на майора, ответил полковник.
     И тут моя Кира проявила находчивость.
- Семён Кузьмич! Дядя Сеня!
- Ты что тут делаешь? – удивился он.
-  Мы с подругой отстали от класса. Они уже на стадионе. А нас не пускают.
     Семён Кузьмич подозвал майора и что-то ему сказал.
- Идите за ним, - велел нам. – Вас подбросят к стадиону и проведут, а там уже сами.
     Нас посадили в автобус,  набитый милиционерами, и через несколько минут мы уже пробирались на трибуну. Свободных мест не было, пришлось стоять в проходе.
     Будто общий вздох прошёл по рядам, секундное молчание,  и шквал рукоплесканий накрыл стадион. Появилась машина, украшенная шарами и цветами. Она ехала по беговой дорожке медленно, делая круг почёта и давая возможность людям рассмотреть космонавтов. Из динамика послышался голос диктора, явно подражавшего Левитану:
- Советских космонавтов, героев космоса приветствует славная Черниговщина! Ура, товарищи!
- Ура! - взревели трибуны.
     Машина поравнялась с нашим сектором, взрыв людских восторгов разразился с новой силой. Ближе к трибунам стоял Гагарин, слева от него – Николаев. Оба широко улыбались, махали рукой. Я размахнулась и, как все, бросила букет. До машины он не долетел, а другие падали прямо на капот. Груда цветов на нём росла. На какое-то мгновение мне показалось, что Юрий Алексеевич глянул именно на меня и улыбнулся гагаринской улыбкой именно мне. Я со всей мочи заорала:
- Ура!
- Ленка, ты видела, кто за рулём? – крикнула, наклоняясь ко мне Кира. – Это же Семён Кузьмич!
- Так вот для кого готовили «ГАЗик», - дошло до меня, и я с новой силой закричала. - Ура!
- Да здравствуют советские космонавты Юрий Алексеевич Гагарин и Андриан Григорьевич Николаев! – неслось из динамика над стадионом. И стадион дружно подхватил.
- Ура! Ура!
     Потом были речи, подарки города и городу, выступления артистов. Но нам хватило той эйфории, которую мы пережили. Покидая стадион, мы с Кирой наперебой вспоминали все события дня, особенно Семёна Кузьмича за рулём «ГАЗика», везущего космонавтов.


Рецензии