112. Хуторская чертовщина. Стуки по сундуку

                Его тащили под всеобщее улюлюканье по центральному проходу зала, вскоре через множество дверей, каждый раз, хорошенько встряхивая, перед очередным порогом, словно запылившийся коврик, под всеобщее одобрение вынесли из помещения и как понял Злотазан, его несли по направлению к колокольне.

           В голове Тази спутался клубок мыслей, который в такой нервной обстановке не так то просто размотать, но постоянно сверлила одна ужасная мысль:
                -  Для чего его несут  к колокольне?
                - Неужели хотят сбросить с этой невероятной высоты?

           Он собрался с силами и попытался вырваться, но к восьми крепко державшим его рукам присоединилось ещё четыре, две которых крепко уцепились за рога, так, что теперь бесполезно было вертеть головой.
                А две другие уцепились в хвост, а для надёжности конец хвоста был намотан на одну из рук.

           Эти шесть огромных бугаёв, а  иначе о них и не скажешь, по сравнению с ними Злотазан выглядел захарчёванным подростком, подтащили его к лестнице ведущей куда – то в высь.

           Здесь собралась огромная толпа, сопровождающая процессию неотвратимого наказания, которая с негодованием шумела, кричала, улюлюкала, иные пытались дотянуться и ткнуть по крепче пойманную жертву.

             Восхождение на лестницу начал тот, кто держал Тазю за хвост, он прикладывал усилия и тянул на себя, так что хруст отдавался в сочленениях позвоночников хвоста.

            Но это было только начало болезненного пути, проход на лестнице не настолько был широк, чтобы держащие его по бокам здоровяки могли свободно пройти.

            Злотазана сдавили с двух сторон четыре мощных тела, так что ему едва удавалось дышать, а каждый подъём на одну ступеньку отдавался хрустом его рёбер.

              Но и это были терпимые боли, хуже всего давку переносил живот, обильное угощение за столом, давало о себе знать, впервые моменты сдавливания он ещё пытался контролировать кишечник.
                А потом каждый шаг на одну ступеньку выше, отдавался с нестерпимой болью внизу его живота и уже не хватало ни каких сил, удержать  давившие газы.

              Дурные газы вырывались с громким звуком и отвратительным запахом, за это его, пытаясь вразумит, резко сдавливали животами пузаны в чёрном, отчего у него едва не вылезали из орбит глаза.

              И только один, державший за рога Злотазана проявлял милосердие и сострадание:
                - Братья, не так шибко.
                - Терпения, только немного терпения.
         -  Сдерживайте свои эмоции, иначе не донесём эту скотину до места.

               Ему в ответ твердили:
                - Чувствует сатанинская душа, что кончина близка, вот и старается, подгадить напоследок.
               - Не может  этот  злостный супостат, смиренно принять кончину.
                - Чуете  братья, откуда у него дух выходит.
          - Ничего совсем немного осталось, очистим землю от этой скверны.

            Поднимали Тазю по крутой лестнице, пузом к верху, хвостом вперёд, а головой  вниз, временами он жалостно визжал, но получал крепкий удар коленом в зад, примолкал, чтобы затем продолжить визжание.

              Его  подняли на достаточную высоту, уже виднелись крыши соседних строений, где Тазя видел страдальческие рожи, своих недавних знакомых, выглядывающих из - за торчащих труб и других укрытий.

           Но там, на крышах, да и в других местах, незамечено, ни одной знатной хари из низшего бомонда, эти разлетелись незадолго до ворвавшейся толпы.

          Было ли это преднамеренным предательством или стечение обстоятельств так выпало, позволившее представителям низшего мира во время покинуть место Большого Слёта Тёмных Сил, но они в это время были в безопасном месте и далеко отсюда.

              Злотозана с большими усилиями втащили на площадку, где –то поблизости от небес и он ожидал приближение продолжительного полёта отсюда к земле, но у этих чернецов, были иные планы, куда более безжалостные.

            Его подтащили к самому огромному колоколу, усадили и привязали, так чтобы он обнимал   громоздкий   язык колокола.

          Тазе даже показалось, что его собираются покачать под колоколом, оно так и случилось.

             Шесть пышущих здоровьем мужиков, как отметил про себя Злотазан:
                - Их бы к нему  в поместье, цены им не было бы на сельскохозяйственных работах.
                - Походить за плугом, подержать чапыги в крепких руках, помахать косой на полях.
                - Побаловаться вилами, складывая скирды и разбрасывая навоз.
                -  А они занимаются не понятно чем.

            Шесть озлобленных служителей светлых сил, ухватили толстый канат и начали с рвением  раскачивать Злотазана на языке колокола.


            Язык колокола не в один десяток пудов, медленно увеличивал свою амплитуду  раскачивания, Тазя всё ближе приближался к самому колоколу то с одного края, то с другого.

            Ему были не понятны действия этих здоровяков, до того самого момента, когда нижняя  массивная часть языка не коснулась самого колокола.

          Мощный гул обрушился со всех сторон, вибрации колокола передались телу, мозги в голове превращались в кисель, мясо отделялось от костей, волосы становились дыбом, а глаза то выскакивали, то встречной волной звука возвращались обратно.

            Звуковые волны разрывали перепонки, лупя молоточками по наковальням, Злотазан визжал, стараясь заглушить колокольный звон, трепыхался, дёргался, но ничего не помогало.

             А язык колокола, дав не большую передышку, уже подлетал к противоположной стороне, удар и ещё больший гул обрушился на Злотазана, всё вновь ощутил с ещё большей мощью.

               Как он успел сообразить, после третьего удара ему уже не выжить.

            А здоровяки старались, с умением таскали канат,  привязанный к языку колокола, только и приговаривали:
                - Й – ех, й – ех, ещё разок, потом другой.

            И вот язык колокола летит к противоположной стороне, и удар будет по круче второго,  а с ним, как осознавал Тазя, его душонка вылетит вон, и он навсегда покинет земную твердь, а ведь у него ещё столько не законченных дел, жаль, очень жаль.

               Злотазан  сжался, скукожился весь внутри, ожидая своей кончины, с быстротой подлетая к колоколу, в самую последнюю доли секунды, зажмуривает глаза, с ужасом ожидает удар языка об колокол, успел попрощаться со всеми и вот оно страшное касание...

                Тазю всего передёргивает, он резко разжимается, словно сжатая пружина, подскакивает, больно бьётся головой о крышку сундука, просыпается и в первую секунду ощущает себя лежащего в гробу.


             Затем вспоминает, как он оказался в сундуке, от счастья расслабляется, откидывается на спину.

       Но что такое, по сундуку кто – то настойчиво стучал снаружи.

16 окт 2016 г.