Антимиры

                1.ВЕЧНОСТЬ

               Бесконечна черная пустота вселенной.  Колючий холод царит здесь.  Мириады  звезд лишь  белыми точками дают знать о себе.  Лишь малое пространство вокруг  себя  может согреть их тепло. 
           Там начинается жизнь, но берет начало и смерть.    Эти       две
сестры,  порожденные теплом и движением всегда стоят рука об руку.  А  потом  звезды  взрываются или медленно стынут, и маленькое пространство  вновь  попадает  во власть  тишины, покоя и холода.
              Жизнь звезды – ничто  в  разуме  вселенной,  краткий  миг  в  безвременье. Песчинка в мире пространств, надпространств, подпространств,
наслаивающихся одно на другое или пронзающих друг друга насквозь.  Но частицы  огромного разума магнитом тянутся к теплу, и соединяясь в причудливые формы,  начинают выписывать  немыслимые пируэты любви и ненависти, ума и безумия, страсти  и расчета, жестокости и милосердия, молодости и опыта.
               Но здесь не место мудрости и истине.  Они требуют беспристрастности и  спокойствия.  Они не признают времени.  А миг тепла так краток, что хочется быстрее  насладиться пьянящим воздухом счастья,  исходящим из круговорота жизни и смерти.
              А потом все возвращается на свои места. Холод и тьма.  Мудрость и истина.  Нет  жизни.  Нет смерти.  Нет и счастья. И времени нет.


                2.ЗНАНИЕ


                Тибет.  На вершинах древних гор блестит на солнце ослепительно белый снег. В этом краю тишины и покоя хранится ключ ко всем секретам мироздания. Всю свою жизнь человечество, погрязшее в неразрешимых проблемах бытия, пытается отыскать его.
                Жителей наскального буддийского храма подобные проблемы не беспокоят.  Монахи живут смирно, спокойно и духовно.  Они отрешены от мирских тревог, забот и соблазнов. Ежедневные смирение, молитвы, медитация помогают познать суть мироздания.
                Отслужив утреннюю службу, настоятель уединяется в запретный лабиринт.  Никому иному туда нет хода. Суровое наказание ждет ослушника.  Навеки сгинет он в лабиринте.  Трое учеников уже поплатились за свое любопытство.
                Лабиринт уводит вглубь пещеры, и лишь учителю известно, как дойти до цели.  Он стар, никто не знает точно, сколько ему лет, лишь известно, что более восьмидесяти.  Но воля и дух настоятеля крепки как ни у кого другого. Известно, что он часами медитирует, и тело его тогда остывает до уровня смерти.  Силой духа учитель может оторваться от земли и застыть в воздухе.  Ученику он поможет справиться с любой болезнью, разбудив в нем силы, о которых тот и не подозревает.  Власть и авторитет его безграничны.
                Но сейчас настоятель идет по лабиринту в последний раз.  Ему знакомы все повороты и ловушки, грозящие гибелью незваным гостям.  Конец пути уже близок.  Конец всему, конец делу жизни целого клана посвященных.  Столетиями общались они с неведомым разумом черного неба.  Никто не помнил, когда это началось.  Уходя, передавали дело преемникам, которым верили, многократно проверив и испытав.
                Теперь и преемника не найти.  Даже по мимолетным взглядам окружающих видит он тщеславие и зависть в душах.  Лучшего ученика пришлось отправить в странствие месяц назад.  Настоятель почувствовал доверие и симпатию к нему, а это уже слабость, потеря объективности, возможность совершить непоправимую ошибку, последствия которой станут катастрофой всего человечества.
                Лабиринт закончился выходом в комнату с высоким сводом.  Настоятель провел рукой по известному ему месту на камне, и помещение озарилось мягким светом.  Он погасил светильник и принялся за дело.
                Голубым светом засиял экран дисплея, побежали пальцы по клавиатуре, высвечивая причудливые и замысловатые узоры.
                Неведомо откуда взявшаяся удавка рассекла воздух и захлестнула горло.  Потонув в душной мгле, настоятель рухнул на пол.
                Сознание возвращалось медленно и неохотно, со слабостью, мурашками в глазах и пониманием непоправимого.  Связанный по рукам и ногам, он сидел на полу, прислоненный к каменной стене.  Усилием воли подавив слабость, учитель взглянул на своего истязателя.
                Тот, не обращая на него внимания, лихорадочно перебирал пальцами клавиши, меняя рисунки на дисплее.
                Настоятель знал, что жить осталось недолго – в способностях своего лучшего ученика сомнений не было.  Оставалось ответить на вопрос: «Как можно было допустить это?»  Проглядеть в старательном и послушном молодом человеке алчность и тщеславие, жажду власти и готовности на любые средства для ее достижения.  А он едва не приблизил его к знанию, не сделал преемником, лишь внезапно возникшее инстинктивное чувство тревоги оградило от этого шага.
                Ученик отвлекся от работы, обернулся и подошел к настоятелю убедиться, пришел ли тот в себя.  Он отшатнулся от спокойного встречного взгляда, признав силу этого человека:  связанного, обреченного, беззащитного и полуживого, вспомнив, как совсем недавно безгранично уважал и боготворил его.
                -  Вы можете говорить, учитель? Можете понимать меня? – спросил, совладав с собой, и на молчание в ответ продолжил.  -   Я не хочу Вашей смерти, но иного выхода у меня нет.  Я долго ждал, когда Вы призовете меня и откроете тайну познания.  С юных лет мне противна была тщета окружающего бытия, суета и возня за место под солнцем.  Ложь утверждения, что бытие управляет духом, очевидна, тогда человеком управляло бы не сердце и мозг, а желудок.  И я захотел познать силу духа и пришел к Вам.  Я благодарен Вашей науке, познания мои велики.  Я был готов всю жизнь служить Вам ближе остальных, потому что превзошел их в знании и силе.  Почему Вы не позвали меня?  Не приблизили к тайне лабиринта.  Несмотря на запрет, многим хотелось проникнуть туда.  Трое из нас погибли за свое любопытство.  Я мог только ждать Вашей воли.  Но когда меня отправили в странствие, я решился.  Нелегко было выследить вас, еще труднее не заблудиться в лабиринте.  Проникнув туда, я нашел удобное место и каждый день дожидался вас.  Проходил за вами небольшую часть пути и оставался там до следующего дня.  Провизией я запасся заранее.  Наконец, удалось добраться до сюда.  Я знаю почти все о связи с космосом.   Могу настроить аппаратуру, посылать и принимать сигналы.  Мне только неизвестен их язык.  И Вы мне откроете его.  Или дадите универсальный код общения.  Тогда после Вашей смерти связь с космосом не прервется.
                Он умолк, давая наставнику время осмыслить услышанное.
- Я, пожалуй, кое-что скажу тебе, - произнес тот после продолжительного молчания.  -  Такое старание заслуживает знания.  Слушай же.  В давние времена к нам пришли гости из других миров.  Они жили среди нас и остались с нами.  Может, добровольно, может, по необходимости.  Они искали связи со своей Родиной и создали здесь станцию.  Не сразу удалось услышать своих в черном небе, но цели своей они достигли.  Но те оставили их здесь, или они сами навсегда решили остаться среди нас.  Шли годы и века.  Они умирали и завещали нам связь с их миром.  Так появился клан посвященных.  Как эстафету мы передавали знание.  Мы говорили с ними о самых простых вещах.  О жизни и смерти, любви и ненависти, добре и зле.  Их интересовало все, связанное с нашей духовной жизнью.  Они были спокойны и рассудительны, терпеливо слушали наши проблемы, изредка говорили о своих, но никогда не давали советов.  Мне порой казалось, что у них самих там не все ладно.  Но совсем недавно они стали другими: требовательными, настойчивыми, злыми.  Их стала интересовать не наша душа, а наша сила.  Можем ли мы выходить в космос и какие у нас корабли.  Сильна ли наша наука, богаты ли недра, решительны ли люди.  И я понял: что-то у них случилось, возможно, самое худшее.  И то, что раньше считалось добром, стало опасным злом для всего человечества. Готов ли ты теперь осуществить задуманное?
- Да, -  мгновенно ответил ученик.  -  Слишком много сил затрачено мной для этого.  Кто дал Вам право лично судить о добре и зле, вреде и благе для остальных?  Знание даст мне силу и власть, к которой я стремился всю жизнь, и Вам этому не помешать.  Я вырву у Вас ключ к тайне. Буду колоть наркотики и сломлю волю к сопротивлению. А потом – смертельную дозу.  Если Вы не будете упорствовать и поможете мне, сделаю укол безболезненного яда, и Ваша смерть будет сладкой как сон.
- Жаль тебя разочаровывать, -  сказал учитель, огорченно вздохнув.  -  Но сейчас все это погибнет, и мы с тобой погибнем.  Я настроил систему на самоуничтожение, оставив себе время на выход из лабиринта.  Теперь этого времени нет.  И тебе придется лишь сожалеть о потерянной силе и несбывшейся мечте.
- Ложь! -  вскочил тот, и неведомо откуда взявшийся нож пронзил грудь и сердце наставника.
- Безумец,  -  охнул тот и затих.
               Убийца  бросился к пульту управления и стал лихорадочно набирать комбинации на дисплее.  «Я найду код, -  твердил он себе.  -  Он лгал, он не мог знать, что произойдет. Еще немного, и весь мир окажется у моих ног»   
               Честолюбец так увлекся, что не услышал гула, идущего из под самой земли.  Хотя это ничего бы не изменило. Поздно.  Градом посыпались камни, от которых не было спасения.  Он не отступил ни на шаг, до последней секунды жизни перебирая клавиши.  А каменные глыбы все падали, корежа и уничтожая аппаратуру.  Скала рухнула, погребя под собой мудрость и честолюбие, разум и алчность, добро и зло.          
               
                3. КОМАНДОР


                Сегодня совещание Совета Защиты Планеты  собралось по чрезвычайному поводу.  В ходе экспедиции было совершено нападение на исследовательский корабль.  Его атаковали четыре катера и повредили автоматическую систему защиты.  В бой было брошено десять катеров охраны, из которых уцелело лишь три.  Потеряв в бою два катера, нападавшие скрылись.
                И теперь капитан Старк перед Советом пытается объяснить,  почему сплоховала разведка, почему плохо было организовано сражение,  почему так велики потери,  и почему не удалось настичь оставшиеся катера противника.
                Старк нервничает, это его первая крупная неудача.  Он, конечно, не гений, но в недобросовестности упреков не заслужил.  Велась ли разведка?  Да,  велась, в общем режиме, и ничто не предвещало беды.  Прям таки вдруг, откуда ни возьмись…  Почему плохо организован бой?  Если был бы плохо организован, то его, Старка,  здесь бы не было.  Команду подали сразу.  Тут те так лупить начали, что защитное поле полетело.  Пилоты в таких случаях автоматически действуют.  Да, не уточнили задачи, так тут сам корабль спасать надо было.  Катера без огневого прикрытия шли, потому что автоматика не работала. А пока вручную залп дашь, они пол корабля расквасят.  К пилотам претензий нет.  Тем, кто погиб – вечная память, тем, кто жив остался – низкий поклон.    Четверо на вылете сгорели, а там и бой завязался.  Наши хорошо сражались, но те просто звери: чуть что – лобовая атака, и крутись, как хочешь, если жить охота.  Двоих из них все же уничтожили,  другие двое ушли.  Почему не преследовал?  Рисковать кораблем не хотел.  Все.
                Вытер пот со лба.  Теперь пусть что хотят, то и делают.  Жаль, если снимут с корабля, да только давно нас так не били.  Одна надежда на командора, если не вступится, то абзац.
                Командор просит слова у Совета. Дают.  Еще бы не дали, после всего того, что он сделал.
                Человек выше среднего роста, с красивым и мужественным лицом, хитринкой и глубоко затаенной грустью в глазах.  Его имя Андр  -  командор Звездного Флота планеты Дрея, капитан высшего класса,  трижды герой планеты и кавалер ордена Млечного пути -  высшей награды астронавта.  Ему тридцать четыре года.  Его авторитет непререкаем во Флоте и равносилен власти всего Совета Защиты.  Он строг, требователен, но справедлив.  Его учебник звездного боя знает каждый пилот.
                Командор цепким взглядом охватывает каждого из присутствующих, останавливая его на Старке, с которым давно дружен, около двадцати лет, и семьи их дружны.  Старк вынужденно смотрит в глаза Андру  и обретает надежду, хотя понимает, что дружба теперь не в счет.
- Я считаю,  -  медленно и отчетливо произносит Андр.  -  что прежде всего, необходимо почтить память погибших в этом бою.
                Все сразу встали, склонив головы.  Он ввел здесь этот ритуал и приучил всех к его исполнению.
                -   Также необходимо,  -   продолжил командор через две минуты, когда все сели и готовы были слушать.  -   позаботиться о семьях погибших.  Что касается действий капитана Старка, то его  следует поблагодарить за спасение корабля и максимально вознаградить пилотов, участвовавших в этом бою.
- Совет не сомневается в правоте Вашего решения,  -  смутившись кашлянул Председатель, полагая совсем иной исход дела.  -  но не могли бы Вы пояснить его.
- Конечно,  -  легко усмехнувшись, ответил Андр, которого забавляло смущение Председателя, наверняка точившего для старка топор.  -  нападение произошло из пространственного коридора.  Прибора, оповещающего о нем на этом корабле нет.  Впрочем, такого прибора нет нигде, кроме опытного образца на Флагмане.  Теперь, несмотря на кажущееся несовершенство, весь Флот требует такого оснащения.  Капитан Старк выслал боевые катера без огневой поддержки.  Но автоматическая система защиты была повреждена, и время, затраченное на перевод ее на ручное управление, могло погубить корабль.  Капитан не дал пилотам дополнительных указаний.   А они и не нужны.  Ситуация стандартная, и порядок действий известен каждому, к тому же не было заранее известно, что силы противника ограничатся четырьмя катерами.  Погибли семь из десяти катеров, погибли семь пилотов.  Да, много.  Но для конкретных боевых действий экспедиция не предназначалась, поэтому экипаж комплектовался пилотами четвертого класса.  Пилоты же противника имели, как минимум восьмой класс  -  вот и потери.  Поэтому ясно, что вины Старка в гибели пилотов нет.  Но это не все.   Действия противника мне знакомы.
- Полагаете,  Магистр снова начинает войну?  -  спросил Председатель с легким напряжением в голосе.
- Вне всякого сомнения, -  подтвердил его догадку командор.  Нам надо готовиться к новым сражениям.
                Было решено привести Флот в состояние повышенной боевой готовности, и начать проведение мер по подготовке к войне.  Старка поблагодарили за спасение корабля, но поскольку тот встал на ремонт, передали в личное распоряжение командора.
                После совещания Андр и Старк отправились на Флагман,  первый корабль Флота, где капитаном был сам командор.  По дороге молчали.  Старк отходил от напряжения и переживаний.  О чем думал командор, предположить было невозможно.  В своих мыслях и действиях он был непредсказуем, но почти всегда прав.  «Почти» -  если правота становилась понятной не сразу,  а много погодя.   
               
               


                4. МЕЧТА

- Спасибо, Андр,  -  произнес Старк после долгого молчания.  Тот сосредоточенно вел катер, и было пройдено уже пол пути.
- Впереди тяжелые сражения, - говорил он, как мыслил вслух.  -  А председатель вновь принялся за интриги.
- Он всегда тебе завидовал,  - ответил Старк, понимая, что командор начал открытый разговор, где не было места вертлявости и недомолвке.  -  С того самого дня, как изгнали Магистра, и за твоей спиной стоял весь Флот.
- Да, было время, - усмехнулся Андр.  -  Как мы надеялись и верили в лучшее.
- Тебе же предлагали стать председателем.  Сам отказался и предложил это ничтожество.
- Ты не прав,  -  возразил командор.  -  Вейс умен, хитер и расчетлив.  Он хороший распорядитель и администратор.  За чужой спиной он был бы опаснее, чем на виду.  Пусть будет и впредь во главе, а станет подличать – дадим по рукам.  К этому мы и стремились.  Власть – на виду у всех, под законом, и каждый может взыскать с нее за любое нарушение и плохое руководство.
- И все же он не смирится с этим и снова попытается принизить тебя и весь Флот.  Я уж думал – мне конец.
- Тут не беспокойся.  В войну с Флотом не ссорятся.  Ну а меня его выпады мало трогают.  Несправедливости не допустим, - успокоил товарища Андр.
                То, что командора никогда не интересовала власть удивляло порой даже Старка.
                Они уже двадцать лет знали друг друга.  С тех пор, как в учебный отряд астродесантников наставник привел землянина.  Им всем было по четырнадцать лет.  Мальчишки, грезившие о подвигах, приключениях и стремившиеся как можно раньше сломать себе шею.  Они многое знали, но немногое умели, поэтому пока учились.  Новенький не знал почти ничего, но это «почти» превосходило все их знание, сложенное вместе.  К тому же, он быстро учился и схватывал на лету то, на что иным требовались недели.  И взгляд.  В изучении боевых искусств ученики часто устраивали спарринги.  Но Андру никак не могли подобрать партнера.  Все жаловались, что не могут поднять на него руку.  Тогда вызвался Старк, первый задира и драчун. Они поприветствовали друг друга перед схваткой, но едва сблизились, как его пронзил взгляд, полный грусти, любви, горя и счастья одновременно.  И Старк опустил руки и склонил голову в знак поражения.  С того дня они стали друзьями.
                Старк узнал историю мечты и любви, ради которой его друг отказался от родных и целого мира, в котором жил раньше.
                На флагмане Андр представил Старка всему экипажу как первого заместителя по управлению боем, благо должность эта была вакантной, после того как Друд ушел на повышение в штаб Флота.  После общего представления командор вызвал к себе командира отряда боевых катеров Гуля, лучшего в своем деле, - на флагмане все должно быть лучшим.
                Гуль был пилот, что называется, от бога.  Андр помнил его еще учеником.  Резкий, быстрый, агрессивный, горячий, но умный и справедливый.  В бой бросался с яростью и азартом карточного игрока, идя порой на дикий риск, но основанный на трезвом и многомерном расчете и всегда выходил победителем.
                К  Старку Гуль отнесся с недоверием.  Семь погибших пилотов в далеко не сложном бою должны были по его мнению стать поводом к отстранению Старка из Флота.  Гуль и в кошмарном сне не мог представить таких потерь.  В его отряде двадцать катеров, управляемых пилотами десятого класса.  Они применяют новейшую тактику боя, основанную на     высочайшей технике,  сплоченности и дисциплине.
                Все кажется простым и ясным.  Отряд ведет бой четырьмя звеньями. Пять кораблей идут в линию, имея пятикратное превосходство над любым противником.  Почему?  Да потому, что построение такого числа катеров требует высочайшей техники при нынешних скоростях.  Даже два катера, идя в линию,  могут уничтожить друг друга при малейшей ошибке одного из пилотов.
                Он предложил идею, командор принял ее.  Тренировки были долгими и упорными.  Андр сдерживал горячего Гуля, стремившегося  как можно быстрее осуществить программу.  Срок подготовки увеличился втрое, но ни один пилот на тренировках не погиб.  Такой бой могли вести пилоты не ниже шестого класса, а десятый творил просто чудеса.
                У него, Гуля, двадцать таких пилотов.  Во все остальном Флоте наберется столько же.  Флагман, благодаря этому, может победить в бою с двумя кораблями равного класса и с четырьмя классом немного ниже.  Гуль считал, что флагман не победим вообще.
                А Старк потерял семь пилотов.  Почти всех.  И теперь он здесь будет управлять боем.  И он, Гуль, должен будет подчиняться ему.
                Войдя к командору в рубку, Гуль поприветствовал его с почтительностью младшего брата, а Старка с тоном официальности и надменности.
                Старк не обиделся, он был старше на шесть лет и уже переболел максимализмом и жестокостью молодости.
- Скоро мы вступим в бой,  -  начал Андр, предложив им сесть,  -  Победа будет зависеть от четкости и слаженности ваших действий.  Система защиты и боевые катера, как две руки бойца в сражении.  Помните об этом.
                Старка он отправил принимать должность, а Гуля попросил задержаться.
- Я понимаю Ваше недовольство Старком, - сказал он.  -  Но если вы окажетесь вместе в бою, то выживете наверняка и победите.  Не спешите осуждать других. Идите.
                Гуль всегда удивлялся умению командора читать его мысли.  Уходя, он пообещал себе, при первом же случае извиниться перед Старком.
                Сработал сигнал связи.  Нежный женский голос спрашивал, будет ли он к ужину.  Андр прикинул, сколько дел нужно сделать сегодня, и  неплохо бы заночевать тут, но  только ответил: «Да, любимая, жди».
                Любовь и мечта привели его сюда. Любовь и мечта.
                В четырнадцать лет хочется чего-то героического, большого, великого.  Тогда все мечтали о космосе, зачитывались фантастикой, бредили звездами.  Свет далеких звезд сводил с ума.  Вселенная казалась такой близкой.
                И была девочка, пришедшая в класс в середине учебного года, учившаяся только на пятерки и чарующая бархатным и нежным голосом.  Невысокая, стройная, красивые каштановые волосы спадали на плечи, нежный лоб прикрывала обворожительная челка, лицо сердечком и глаза:  карие, пробивающие навылет, заставляющие сердце биться стрекотом пулеметной очереди.
                Андр, а тогда просто Андрей  робел и долго не решался подойти к ней.  Но никто из одноклассников не проявлял к новенькой интереса, и  он рискнул.  Несколько дней он молча провожал ее от школы до автобусной остановки, а она и внимания не обращала.
                Через две недели Таня, так ее представили классу,  при выходе из школы внезапно обернулась, и Андрей застыл как столб.  А она протянула ему сумку с учебниками.  Он просто обалдел от счастья.  Теперь он мог считаться ее…  Кем – неважно. О том, что она может быть его,  и   думать не мог.
                Однажды она пригласила его к себе.  Как?  Очень просто.  Шел-шел за ней и пришел.
- Ты любишь звезды, - произнесла она чарующим голосом.
- Очень, - ответил он с огромным трудом, потому что пересохло в горле.
- Смотри, - сказала она, протянув обычную подзорную трубу, оказавшуюся мощнейшим телескопом.
                Такого неба он не видел никогда в жизни.  От звездного серебра рябило в глазах и выступали слезы.
                С трудом оторвавшись от окуляра, Андрей готов был упасть перед ней на колени.   Словно догадавшись, что происходит в его душе, Таня приблизилась к нему.
- Завтра, - прошептала она, коснувшись его губ указательным и средним пальцами правой руки.
- Завтра, - повторил он за ней.
                На следующий день они выехали за город.  На городской мусорной свалке, возле кучи, величиной с трехэтажный дом, открылся вход в сооружение, не виданное ранее, но понятное по значению.  Она шагнула вперед. Он не решался.  Страшное напряжение сковало тело, будто предстояло прыгнуть в пропасть.
- Ты видел мечту, - тихо произнес нежный голос.  -  Один шаг, и она осуществится.  Смелее.
                Это слово решило все.  Он пошел за ней. Дверь за спиной закрылась.  Там, за дверью, остались отец, мать, младший брат Вадик,  которого год назад он вел в первый класс, город, страна, планета, весь мир, где он жил.  Все осталось там – без возврата.
                Потом головокружение.  Долгий сон.  Пробуждение.  Планета Дрея приветствует тебя, землянин.  Приучайся к новой жизни.
                За ним пришли.  Началось изучение.  Изучал он, изучали его.  Все как во сне. Потерян был счет времени.  Когда усвоил язык и определенный объем знаний, пришел наставник  и  привел в учебный отряд астродесантников.
                Они приняли его и признали старшим над собой, даже Старк.  Тогда Андр понял свою силу, которую получил вместе с любовью. Мечтой и утратой целого мира.
                Раз в пол года они участвовали в экспедициях резервом десантников.  Через два года учебы пятьдесят лучших из них были включены в основную команду.  Экспедиции одна за другой.  Сражения на чужих планетах.  В одном из них погибла половина отряда, а из молодых выжили только он со Старком.
                Вот тогда, возвратясь на Дрею, он и встретился с ней.  Только теперь оробела она.
- Как тебя зовут? – с легкой насмешкой спросил он.  -  По здешнему.  Я теперь – Андр,  а ты кто?
- Эя, - ответила она.  -  Прости меня.
- Да за что же прощать,  -  изумился Андр.  -  Что хотел, то и получил.  Море приключений, море ощущений, море звезд, даже звездную пыль устал с сапог стряхивать.  Ты извини, огрубел немного.  Когда кровь и смерть пол жизни видишь – поневоле сатанеешь.  Это не мальчиков – дурачков за собой уводить и отнимать у них    отцов, матерей, младших братьев, весь мир, их взрастивший и вскормивший.  Еще раз извини.  -  повернулся и пошел, не оглядываясь.
               А как кошки на душе скребли, как сердце стучало.  Всколыхнула кареглазая.
               И снова были экспедиции, сражения, потери.  Так прошло еще два года.
               После очередной экспедиции Эя сама пришла к нему.  Андр устал.  Его назначили командиром подразделения. Сражения были жестокие. Он ввел порядок: выносить с поля боя даже убитых, не то, что раненых.  Но потери были, конечно.  Да и Старка перевели в другую команду.  Не с кем стало душу отвести.  Окружающие уважали его, но это было не то.
- Здравствуй, - сказал он.  -  Как видишь, я еще жив.
                А она уткнулась лицом в его грудь и расплакалась.  Ну какое сердце это выдержит.
- Мне чертовски везет все это время, -  признался Андр. -  Судьба щадит меня, словно добрый ангел отгоняет смерть.  Уж не просишь ли ты судьбу за меня, а?
- Да, - прошептала она, на поднимая головы. – я умоляю ее не трогать тебя.  Я не могу без тебя. Я умру без тебя.
                Теперь уже ему стало нехорошо.  Запустив палицы в ее волосы, он осторожно отнял голову от своей груди и прильнул к ее губам.  Они едва не задохнулись в этом поцелуе. Тут на них накатила такая страсть, что лишь совершенно обессиленные они уснули в объятиях друг друга. Они решили жить вместе долго и счастливо.
                «Да, любовь моя, жди» - говорит он.  И теперь ничто не может помешать ему ужинать дома.

 
               
                5.ДОМ


               
                А где мой дом?  Уютный двухэтажный цилиндр на Дрее с лужайкой и цветником.  Дома здесь однотипные, похожие один на другой, строятся быстро.  Стены из особой пасты, быстро твердеющей, сохраняют и тепло и прохладу.  Система лестниц напоминает винт, а окна – иллюминаторы в самолете.  Внутри все отделано мягким материалом с воздушной прокладкой.  Вещи удобные, неописуемой формы, подходящие под человеческое тело.
                Далеко забралось человечество.  Рассеялось по глубинам огромного космоса маленькими островками.  Здесь, конечно, цивилизация.  Стремление к совершенству, к округлости.  И мысли у них какие-то закругленные. 
                Что это я – « у них».  У нас.  Сколько лет уже здесь живу.  Лето круглый год, погодой управляем.  Вещей и продуктов на всех хватает.  А счастья не видно.  Всегда не хватает чего-то.  Одна космическая экспансия чего стоит.  Сколько планет  погублено с самыми благими намерениями.  Здесь немного забыли о законах дикой природы, - цивилизация расслабила ум.  А оттуда, из космоса, кое-кто нас оценивает как пищу, между прочим.  В некоторые места вообще соваться не стоит.
                И Магистр.  Бывший начальник всего этого.  С чего же началась борьба за справедливость?  С закона о рождаемости, выдвинутого, как противодействие перенаселению планеты.  Запрещалось иметь более одного ребенка.  Тут и заварилась каша.
                Рассуждения командора были прерваны у входа в дом.
- Папка приехал, -  бросился на шею сын.
- Тише ты, шебутной,  -  рассмеялся Андр, обнимая Аяна,  -  тяжелый ведь уже.
                Аяну исполнилось четырнадцать лет.  «Совсем как я тогда», - думал командор, глядя на него.  Из зала послышалось приближения легких и мягких шагов.  Как он сердцем чувствовал эти шаги. Она: любовь, судьба, жизнь.
- Здравствуй, любимая,  - нежно поцеловал ее,  освободившись от цепких объятий сына.
                Стол был уже накрыт.
                Андр не был гурманом, но высокие кулинарные способности жены оценивал по достоинству, даже не подозревая, что готовить Эя научилась, только как навсегда осталась с ним.  Женщина везде женщина, будь то Дрея или Земля, но путь к мужскому сердцу всегда лежит через желудок.
                Семья была в сборе, шел приятный и тихий домашний разговор.
                Так повелось, что в узком кругу не существовало запретных тем для беседы. Здесь все говорилось обо всем.
                Аян с торжественным видом сообщил, что на две недели раньше сдал годовые экзамены в школе на «отлично».
- Молодец, сын, -  похвалил Андр,  -  ты учишься лучше меня.  Чем на каникулах хочешь заняться? Кроме Тии, разумеется.
- Папа, - вспыхнул Аян, -  у меня с ней чисто дружеские отношения.
- Конечно, - успокоил отец,  -  какие же еще.  Хотя эти дружеские отношения уже сейчас могут приводить к удивительным поступкам, верно? -  обратился он к жене.
- Да уж,  -  смутилась Эя,  -  за что я тебя и люблю.  Ты в эти годы на все был готов.
- Скажи, папа,  -  вмешался Аян,  -  а тогда тебе не жаль было покидать родителей и брата.
                Андр вздрогнул, как от удара, но быстро овладел собой и удержал Эю от выговора сыну за бестактный вопрос.
                -  Ты растешь,   -  медленно произнес он,  -  до таких вопросов уже вырос.  Я причинил боль родным мне людям, даже не думая об этом.  Никогда мне не искупить вины за то горе, которое они пережили.  Ты, мой сын,  когда-нибудь тоже вот так бросишь нас с матерью в погоне за чудной далекой мечтой.  Прошу лишь,  подумай о матери – меня не жалей.  Я заслужил эту кару.
- Нет,  -  чуть не крикнул Аян, схватив отца за руку,  -  прости меня.  Я никогда,  никогда не причиню вам боль.  Мама, прости…  -  он готов был разрыдаться.
- Ну, вот еще,  -  смутился Андр,  -  только плаксы здесь недоставало. Как же я представлю тебя экипажу?
- Какому? -  не веря, произнес сын, уверенный, что отец пошутил тогда, пол года назад, пообещав  взять с собой на флагман.  Хоть говорил вполне серьезно, но уж больно несбыточным казалось обещание.
- Мы будем на флагмане уже завтра, -  а теперь сомневаться не приходилось.
- Ура!  -  крикнул он на весь дом.  -  Ты самый лучший отец на свете.
- Не радуйся раньше времени,  -   урезонил Андр.  – это не экскурсия.  Будешь работать так, что руки отвалятся.
                Эя только вздохнула и покачала головой.
                Аян попросился выйти из за стола, чтобы кое-кого предупредить.
- Иди, искатель приключений,  - улыбнулся отец.
                Эя рассказывала о друзьях, знакомых и делах на работе.  Рассказывал и он.
- Как ты можешь его брать с собой,  -  удивилась она.
- Я обещал.  А мужское обещание должно быть исполнено.
- Но ведь это просто блажь.  Детская романтика.
- Эта романтика привела меня сюда, к тебе.  Наш сын  -  дитя этой романтики.
- Но это же опасно.  Ты можешь гарантировать, что ничего не случится? -  привела Эя последний довод.
- Да,  -  подумав, ответил Андр,  -  с нашим сыном ничего не случится.  Это я тебе обещаю. Веришь?
- Как я могу не верить тебе, -  прижалась жена щекой к его руке.
                За несколько кварталов отсюда, под звездным небом гуляли мальчик с девочкой четырнадцати лет.
- Значит, ты улетаешь надолго?
- Да.
- Это может быть опасно?
- Ну, конечно.
                Молча прошли немного.
- Ты будешь скучать?
- Вот еще.
- Ты будешь помнить обо мне?
- На следующий день забуду.
                Прошли еще.
                -  Подожди,  -  взяла она его за руку.  -  Поцелуй меня, пожалуйста.   

         
          
                6. МИССИЯ

              Ярко светило солнце.  Волны лениво накатывались на берег.  На горячем песке лежал человек, загорая под теплыми лучами.  Внезапно почувствовав опасность, он вскочил, но тут же тело его в двух местах пронзила жгучая боль, перевернулась земля, и  наступил мрак. 
             К распростертому телу подошли двое.  Один из них прикрепил к нему скотчем предмет, похожий на батарейку от  наручных электронных часов   Когда те двое отошли, сверкнула яркая вспышка.  Оставшийся от человека пепел вскоре сдуло теплым ветром.
             В полутемной комнате, на самой середине, на стуле сидит хрупкая женщина двадцати пяти лет.  Руки связаны за спиной и привязаны к спинке стула.  Ноги привязаны к ножкам стула.  Четверо здоровых и крепких мужчин  уже третий час пытаются добиться от нее нужной информации, но тщетно.  Она примирилась со смертью и болью.  Она все выдержит.  Их миссия под угрозой, и она сожалеет о том, что не успела сообщить другим об опасности, особенно Нике, старшей в команде.  Впрочем, Ника сама догадается, когда не сможет выйти с ней на связь.  Она умная, и найдет выход.
             Один из четверых подходит, внимательно смотрит на нее, убеждается, что пришла в себя.
             -  Ну, не стыдно ли тебе,  -  говорит он без всякой злости, с горечью.  -  себя мучаешь и нас терзаешь.  Вы почти уничтожены здесь.  Ты это знаешь.  Упорствовать бесполезно.  Я не обещаю жизни, но в этой ампуле вечное блаженство.  На другой чаше весов – страшная боль,  ты и десятой доли ее не испытала.  Соглашайся.  Думай.
             Он выходит в соседнюю комнату.  Там сидит пятый, наблюдая за женщиной через монитор.
              -  Я знаю,  -  говорит вошедшему.  -  можете отдыхать.
              -  Мы не закончили, - отвечает тот.  -  убрать?
              -  Подойди, -  просит старший,  нажимая на клавиши управления, приближая изображение женщины.  -  посмотри на эту красоту.  На эти длинные темные вьющиеся волосы,  на эти огромные голубые глаза.  На нежную шею.  На чувствительную грудь, готовую отозваться на нежное прикосновение.  Руки, которые вы искололи шприцем, пока пичкали ее наркотиками.  Ноги от шеи, которые онемели от веревок. Видишь?
               -  Вижу.
               -  Если видишь, то иди и отдыхай.
               Когда все ушли, старший зашел в комнату, где была пленница.  Взяв марлевый тампон, он смочил его жидкостью из флакона, подошел к ней и стал нежно протирать лицо.  Там, где касался тампон, мгновенно заживали царапины и ссадины.   Кожа расслаблялась, и уже голова ее стала двигаться в такт этому движению.
               -  Что они с тобой сделали,  -  тихо шептал старший.  -  что же у вас присылают таких красивых.
              От лица он перешел к шее, затем груди, рукам, ногам.
               -  Тебе не придется больше страдать. Я не позволю.
              Острый нож перерезал веревки, и крепкие руки подхватили обмякшее тело.  О отнес ее на диван у стены.
              Руки и ноги ее постепенно обретали жизнь, повинуясь чувству, вытеснявшему все остальное.
              Он словно ощутил энергию возбуждения, исходившую от нее.  Они слились воедино, и она принадлежала ему.
              Он спросил и услышал тихий ответ.  А когда она была на вершине счастья, убил ее, перебив шейные позвонки ребром ладони.
            Медленно встал., оделся, прикрепил к  прекрасному мертвому телу ликвидатор и покинул комнату.  На вылетевший из окна сноп огня он не обратил никакого внимания.
            - Эта миссия должна быть уничтожена вся.  -  звучали в мозгу слова Магистра.  -  контактов с землянами допускать нельзя.  Я кляну тот день, когда решил доставить на Дрею человека с Земли.  Он угробил весь порядок.  Он привел к анархии нашу жизнь.  Он лишил власти меня, наконец, и таких как ты, Бастард.
            -  Почему бы нам тогда не уничтожить Землю?  -  спросил тот Учителя.
            -  Не спеши.  Земля противоречива, земляне непредсказуемы.  Они могут быть заклятыми врагами, но и верными союзниками.  Нам просто с первым не повезло.  Никогда не спеши убивать. Покорить всегда почетнее.  А они очень умны.  Когда мы пробились в код маяка связи,  -  просто отключились.  Они нужны нам живые: с мыслями, чувствами, идеями.  Я хочу, чтобы ты навсегда запомнил это.
             Бастард помнил.  Помнил, как был одним из лучших в школе.  Помнил, как был одним из лучших в астрофлоте.  Помнил, как его выгнали оттуда за нарушение правил полета, приведшее к гибели спарринг-партнера.  Как Магистр через своих агентов нашел его и предоставил то, чего он был лишен на Дрее.  Он верный ученик, которого учитель обещал сделать преемником.  Он готов ко всему.  Готов сражаться и уничтожать тех, кто недооценил его.  И многим не быть на Земле.  Так хочет магистр. Так хочет он, Бастард.   
               
                7. ПЛАНЕТА  БУРЬ

                Корабль поразил Аяна величием и мощью.  Система отсеков и переходов в несколько этажей, при кажущейся сложности, была стройным и живучим организмом.  Энергия, управление, защита действовали в едином порядке.  Боевые и жилые отсеки,  ангары боевых катеров,  помещения силовых установок держались как соты  в улье.  Ни один метр не пропадал зря.
                Андр обходил флагман, знакомя сына с каждым, идущим навстречу астронавтом.
                Аян познакомился с Гулем и всеми пилотами боевых катеров.  Он жал руку Риксу,  командиру отряда защиты, о котором слагали легенды.  Имя инженера Лэнда  было знакомо из школьных учебников, и вот он перед ним с добрым и слегка рассеянным   взглядом.  Начальник отдела разведки и информации Норд спокоен, добродушен и приветлив.
                Осмотр закончился в госпитале.
- Все готово, доктор? – спросил Андр и тут же представил сына.
- Ларс, - представился врач,  и Аян ощутил крепкое пожатие сухой и жилистой руки.  -  Мы готовы к любой экспедиции.  -  доложил он командору.
- Будет много работы,  -  вздохнул Андр.  -  и у Вас тоже.  Поэтому, вот вам еще один санитар.  -  Он положил руку на плечо сыну.  -  Постарайтесь поскорее обучить его и никаких поблажек.  -  и вышел из отсека.
                Сын застыл от такой новости, как пораженный громом, не в силах осмыслить услышанное.
- Пойдем,  -  вывел его из оцепенения врач.  -  Я познакомлю тебя с нашей командой.
                «Вот так,  старым дедовским методом,  -  думал командор о сыне.  -  посреди реки и в воду.  Ничего. Выплывет»
                Он вызвал к себе управление флагмана и поставил задачу коротко и ясно.
- Идем к Планете Бурь.  Скорость максимальная.  Бдительность повышенная.  Катара и система защиты в постоянной готовности к нападению противника.  Приборы слежения настроить на возмущения в пространстве. Все.  -  Старку он велел задержаться.
- Началось,  -  произнес, когда они остались вдвоем.
- Ты так спокойно говоришь об этом.
- Да.  Последние дни отняли много сил и нервов.  Размышления всегда тягостны.  Но теперь решение принято и волнение ни к чему.
- Значит, снова кровь и смерть,  -  задумчиво произнес Старк.
- Увы,  -  ответил Андр.  -  Без этого никак не научились обходиться.  Будем надеяться, что основательно измотаем и обессилим Магистра, а потом будем как можно дольше наслаждаться мирной жизнью.
- А затем?  Он снова вызовет нас на бой?
- Скорее всего,  -  согласился командор.  -  Магистр имеет доступ к запредельным знаниям и знает вход в параллельные миры.  Его силы рассредоточены по базам,  рассеяны в галактике, и мы узнаем о них лишь приняв первый удар.
- Поэтому ты хочешь говорить с Хранителем Тайн?  -  полу утвердительно спросил Старк.
                Андр только кивнул в ответ.
                Во время Великой  Экспансии Планета Бурь оказалась крепким орешком.  Несколько экспедиций погибли одна за другой.  Настала очередь десанта.
                Их встретили песок, камень и огонь в лицо.  Немыслимыми лабиринтами жизнь ушла внутрь планеты.  Местные жители маленького роста, словно пигмеи, переживали внутри бомбардировку, а затем выходили наружу и уничтожали десантников.
                В одно из таких сражений попала группа Андра.  Им сильно досталось.  Пришлось отходить к транспорту, вынося раненых   и  убитых.  Двигались медленно,  местные наседали.  Песок скрипел на зубах.
                Андр, Старк и еще трое прикрывали отход.  Куски тепловых лучей откалывали камни и плавили стекло из песка.
                Один из десантников был ранен в плечо и от боли потерял сознание.
- Уходим,  -  приказал Андр, подхватив оружие раненого.
                Подхватив товарища, они устремились к кораблю, уже готовому покинуть планету.  И только тут Старк заметил, что друга нет рядом.
- Стойте,  -  крикнул он.  -  Нашего  командира нет.
                В этот момент транспорт вздрогнул от близкого разрыва теплового снаряда.
- Взлет,  -  скомандовал начальник отряда.  -  Мы не можем ждать.
- Нет,  -  Старк пытался вырваться с корабля,  но несколько пар крепких рук скрутили его.
- Как вы не понимаете,  -  хрипел Старк, сорвав голос.  -  Андр требовал выносить из боя даже мертвых.  А его оставили живого.  -  после этого он замолчал и не говорил ни с кем вплоть до прибытия на станцию.
- Я все понимаю,  -  сказал ему позже начальник отряда.  -  Он был хороший воин.  Даже, единственный, в своем роде.  Но он сделал свой выбор добровольно. Чтобы спасти нас всех. И он победил.
- Надо туда вернуться.  За ним.  -  наконец произнес Старк.  -  Даже мертвым.
- Мы вернемся,  -  произнес начальник с решительностью в голосе.  -  Чего бы не стоило.  -  И они пожали друг другу руку.
                Узнав о гибели Андра, а иного исхода не предполагалось, Магистр потребовал вызвать начальника отряда.  Выслушав донесение о том сражении,  он горько вздохнул.
- То как он себя вел, подтверждает, что землянам известны те знания, которые нами либо забыты, либо утрачены.  Жаль, что не уберегли. Он мог многому научить нас.
- Он уже научил многому,  -  произнес начальник отряда.
- Да, да, -  соглашался Магистр.  -  Андра найти.  Живым или мертвым.
                А тот лежал без сознания в центре науки Планеты Бурь.  Пиявки датчиков по сети проводов, опутавших тело, гнали информацию. Просвечивая его до последней клетки.  Полученные сведения позволяли узнать прошлое,  понять настоящее, предсказать будущее.
                Когда знание стало абсолютным, Андр открыл глаза.  Он помнил все, до последнего мгновения боя.
                Когда понесли раненого, он вернулся назад, понимая, что им не уйти, если кто-то не задержит туземцев. Те уже без всякой опаски шли в решительную атаку.  Андр огнем заставил их залечь.  И тут удар в левый висок опрокинул его во мрак.
                Приподнявшись на удобном, поддающимся под телом ложе, Андр осмотрел пустую комнату и горько вздохнул.
                Это называется «не дома».  Оставалось полагаться на судьбу, при этом совсем ничего не требуя.  Он был готов к истязаниям, мучениям, страшной смерти, уже подумывая усилием воли остановить сердце,  но любопытство перед будущим взяло верх, да и умирать что-то не хотелось.
                В стене открылся проем, и вошли десять воинов, вставших поровну с двух сторон.  Затем, в сопровождении двоих в белых одеждах, вошел коротышка-туземец в черном, держа в правой руке посох.  По почтению, оказываемому   ему,  Андр признал в нем  главного, встал, сделал шаг вперед и застыл в позе несгибаемого борца за правое дело.  Однако, его смелый взгляд потонул в серых печальных глазах излучавших лишь усталость, мудрость и сострадание из под седых густых бровей.  Такие же седые волосы спадали на плечи, и до пояса свисала седая борода.  Голову покрывал черный колпак, как в сказках про звездочетов.
                Главный склонил голову в знак приветствия.  Андр ответил тем же.
- Здоров ли ты, землянин?  -  в вопросе звучали участие и сострадание одновременно, язык не понятен уху, но понятны мысли.
- Здоров. Спасибо за заботу,  -  отметил, что знают о нем все.
- Долго ждали тебя.
- Почему именно меня?
- Ты один можешь остановить эту бойню.  Внутри твоей души заложено отрицание этого ужаса, а другие привыкли.  Ты способен    жертвовать собой ради других, -  тебе поверят.
- Почему вы решили, что я стану помогать в установлении мира?
- Мы покажем тебе нашу планету, и ты сам сделаешь выбор.
                И он увидел эту планету, эту удивительную жизнь.  В то время, когда другие развивались ввысь и вширь,  здесь шло познание внутрь и вглубь.  Время превратило поверхность в каменную пустыню,  но местные жители открыли новый внутренний мир.  Здесь были свои небо и солнце,  моря, реки и озера, деревья и трава.  Внизу,  под корой внешней оболочки, жил великий подземный мир, недоступный для пришлых чужеземцев.  Здесь открыли неизвестное преобразование энергии, за счет которого поддерживалась жизнь.  Местные жители были умны и образованы,  Они не стремились к завоеванию пространств.  Целью экспансии стало знание.   Они знали во много раз больше, чем на Дрее.  Система информации шагнула далеко вперед.      Микроскопические спутники звездной пылью носились по Вселенной, умножая Великое Знание.
                Андр быстро освоил язык и говорил со многими туземцами о жизни.  Но в ответ ни разу не услышал даже намека на ненависть.  Лишь сострадание.  Его словно жалели, как убогого несчастного, попавшего в плен.  От этого иногда коробило, и лицо начинало гореть от стыда.
                Нет. Их не победить.  Они знают на несколько шагов вперед.  Они не уничтожили нас только потому, что даже не представляют такого варианта.
                Хорошо, что ни один безумец Ученого Совета не предложил одним ударом уничтожить эту планету.  Мгновенно упредили бы, и коней всему.
- Мы живем свободной энергией,  -  говорил Хранитель Знаний.  -  Но война уменьшает ее.  Чем мощнее тепловые лучи в бою, тем меньше света и тепла в жизни.  Дни становятся короче, а ночи холоднее.   И все же у нас хватит терпения даже на это.  Запас велик.  Наши временные трудности обратятся для вас в непоправимую катастрофу.  Но мы этого не хотим.  Нам претит служить смерти, даже если это иногда необходимо.  Мир наш, столь древний, что перепробовал на своей шкуре все, что только возможно.  Мы поняли губительность жестокости и злобы, стали намного умнее.
- Предлагаете и нам уйти внутрь?  -  спросил Андр.
- Что ты,   -  добродушно усмехнулся Хранитель.  -  Мы никому и ничего не предлагаем и не советуем.  На это нужен слишком большой ум.
                Он протянул Андру восьмиугольную пластинку из огнеупорного материала с непонятными надписями.
                -  Это эсперанто, - пояснил Хранитель.  -    Универсальный язык Вселенной.  Ваши корабли сеют их на поверхности планеты.  Здесь о тебе.
- Что там написано?  -  Андр почувствовал сухость в горле.
- «Войну прекращаем.  Просим вернуть пленного»  -  прочитал Хранитель.  -  Тебе пора к своим.  Помни, что здесь увидел.  Расскажи там.  И передай, что от слова своего Дрея свободна.  Мы не хотим войны, но не просим и мира. Выбор за вами.
                Андр крепко пожал ему руку.
- Я много узнал, но не знаю еще больше, - говорил он.  -  И надо возвращаться.
- Надо,  -  улыбнулся Хранитель.  -  Тебя очень ждут.  Эя родила тебе сына.
                Тогда Андр понял, насколько сильно их знание.

                8. В НЕЙТРАЛЬНОЙ ЗОНЕ

                Невероятно, но  Магистр    уже был здесь.  «Он опережает меня» -  с горечью констатировал командор,  приложив все силы, чтобы не вздрогнуть от изумления.  Тот пронзал его взглядом, сосредоточившим опыт матерого хищника и мудрость старца.
- Рад видеть тебя,  -  произнес Хранитель.  – И оказать услугу в переговорах, если она, конечно, потребуется.
- В любом случае, спасибо,  -  пожал руку Андр, оказав уважение и Магистру.
- Как Эя, сын?  -  участливо спросил тот.
- Спасибо, хорошо,  -  ответил Андр,  немного удивленный заботливостью Магистра.
- Зачем взял сына на корабль?  Сейчас это опасно.
- Я обещал.
- Да, ты всегда исполняешь обещания,  -  с уважением произнес Магистр.  -  Что бы не случилось  -  ему не причинят вреда, - добавил он.
- Вы решили снова начать войну? Зачем?  У вас нет шансов победить.  Будут только жертвы, которые никому не нужны.
- Вот тут ты не прав,  -  усмехнулся Магистр.  -  Никто не гибнет зря.   Мы долго вели успешные войны, простираясь все дальше в Великом Космосе.  Мы завоевали славу Дрее.  А ты со своими последователями изгнал меня, которого должен был любить и почитать, как родного отца.
- Про отца напомнили верно,  -  ответил Андр.  -  Я бросил его и всю свою семью, покинул Землю в полете за фантазией.  Вы много для меня сделали.  За это благодарю.  Но мало ли я сделал для Дреи?  За  это я не прошу ничего, поскольку всю жизнь старался поступать по совести.  Я уважал Вас не меньше отца, но с жестокостью и деспотизмом всегда боролся, даже если они исходили от самых родных и близких мне людей.
- Жестокость, деспотизм,  -  медленно произнес Магистр, смакуя слова.  -  Порядок и дисциплина  -  вот как это называется. Веками мы так жили и достигли многого.  Богатство,  знания, сила,  слава, авторитет накоплены предками.  А вы со своей демократией и цивилизацией хотите обратить это в звездную пыль?
- Нет,  -  возразил Андр.  -  Мы преклоняемся перед деяниями предков, но жизнь не стоит на месте.  ЕЕ уже надо строить на уважении, а не насилии.
- Браво, мальчик!  -  хлопнул в ладоши Магистр.  -  Я все-таки был прав, когда послал экспедицию за человеком с Земли.  Ты просто гений.  Хочешь, чтобы всем было хорошо.  Фантазер.  Так не бывает.  Тебе уже завидуют бывшие друзья, с которыми ты создавал так называемый «справедливый мир».  А кое-кто считает тебя зазнавшимся себялюбцем и готов столкнуть в пропасть при удобном случае.  Но ты не бойся.  Мое сердце всегда открыто для тебя.  Я жду, когда тебя вышвырнут те,  кто еще вчера обожал за доброту и справедливость.
- Прошу не надеяться. К Вам я не вернусь.  А что касается падения, - я до конца буду отстаивать свои убеждения.
- Хорош,  -  ответил Магистр.  -  Просто молодец.  Но не тебе, а Дрее принадлежит твоя жизнь.  Когда-то она и мне принадлежала.  И я верну тебя под свое крыло и докажу свою правоту.
- Но причем тут война?  - спросил Андр.
- Война,  -  с  наслаждением произнес Магистр.  -  Она возбуждает кровь, заклинивает мозг,  наполняя мир ненавистью и злобой.  А я знаю, как легко управлять ненавистью и злобой, чувством, а не разумом.  Война усиливает власть, допуская в нее насилие.  Ты не забыл об этом?  В любом случае последствия будут работать на меня.  Возбудить в человеке зверя гораздо легче, чем загнать его в клетку подсознания.
- Тогда мы можем только драться,  -  заключил Андр.  -  Вы обещали жизнь моему сыну.  Я же обещаю ее Вам.  Вы не будете убиты.  Вас надо судить перед всеми гражданами Дреи, чтобы каждый понял, ради чего стоит сражаться.
- Польщен, мальчик,  -  с уважением сказал Магистр.  -  Это слова мужчины.  Только не спеши.  Подождем окончания боя, когда твой флагман превратиться в кусок металла.
От страшного известия мозг охватил ужас. Но лишь на мгновение.  Сглотнув комок в горле, Андр гордым взглядом ответил на удар Магистра и скрестил руки на груди.
               

                9. ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
      
               
                Проводив командора, Старк вызвал Гуля.  Предстоял нелегкий разговор, но все вопросы должны были быть разрешены.  Он предложил сесть, и в рубке воцарилось неловкое молчание.  Во взгляде Гуля сквозили уверенность и надменность.  Старка это раздражало, но виду не показывал, понимая, что некоторые основания у визави все-таки есть.
                -  Я высоко ценю Ваши деловые качества,  - начал он. -  мастерство и умение.  Но в отсутствие командора командую я,  и Вам следует проявлять терпимость по этому поводу.   Но лично готов выслушать все претензии ко мне в этом   качестве, в пределах этой рубки.
                -  Я не посягаю на дисциплину и подчиненность,  -   медленно, взвешивая каждое слово отвечал командир отряда боевых катеров.  -  Но мне трудно уважать того, кто допустил гибель пилотов и катеров, при этом проиграв бой.  Дисциплина требует уважения должности,  но нельзя заставить уважать личность.
                Старк горько вздохнул.
- Скоро будет бой,  -  произнес он.  -  Полагаюсь на Ваш опыт и предоставляю полную свободу действий.
Больше он не сказал ни слова, давая понять, что не задерживает Гуля.  Тот встал.  У самого выхода обернулся, словно хотел что-то сказать, но передумав, вышел.
               
                Старк действительно чуял беду.  Ощущения свои объяснить не мог, подчиняясь выработанной годами интуиции.  Такое же чувство неосознанной опасности  возникло совсем недавно, перед нападением противника на экспедицию.  Или это было уже давно?
- Прямо по курсу зафиксировано возмущение пространства,  -  доложил Норд.
                «Началось»  -  подумал Старк, и сразу исчезло напряжение,  уступив место спокойствию и уверенности.
- К бою,  -  понеслась его команда во все отсеки корабля.
                Мгновенно покинули ангары и окунулись в черноту космоса боевые катера.  Сработала система защиты, окутав флагман силовым полем.  Хищно воззрились в едином направлении боевые ракеты.    Занял место в абордажном отсеке десантный отряд.
                Возмущение пространства нарастало.
- Ракетный удар,  -  скомандовал Старк.
                Тут же пять ракет одна за другой ушли в одну точку пространства.  И космос озарила вспышка, а потом еще и еще.  Столь страшен был прямой удар в корабль мятежников и столь болезнен, что вмиг все было кончено.  Разорвало боезапас, энергоблоки, сгорели в ангарах катара.  Погиб весь экипаж.  Счастливы те, кто погиб от первого удара,  и несчастны погибшие в животном ужасе последних секунд.  Оплавленные куски металла растаяли в пыли звезд. 
- Возмущение справа, - доложил Норд.  -  слишком близко, противник.
- Этого сделаем, - вклинился Лэнд.
                Старк был уверен в успехе.  Флагман сильнее, и катеров в два раза больше.  Не успел начаться бой, а противник уже потерял пять из десяти.
- Асы, - уважительно произнес Норд.  -  Возмущение слева. Идут на абордаж.,  - он был взволнован, хоть и старался это скрывать.
                Слева, как черт из табакерки, выскочил еще один корабль и тут же нанес удар,  повредивший управление силовым полем.  Флагман вздрогнул, и Старку оставалось лишь надеяться на удачу астронавтов в том отсеке. 
                Пожара не возникло, но силовое поле исчезло, и физическая защита заработала вовсю, отбивая огнем десять боевых катеров противника.  Те, правда,  не задерживаясь на флагмане, атаковали отряд Гуля, спасая товарищей справа.  И вовремя.  Еще немного, и кораблю мятежников пришел бы конец.  Потеряв все катера, получив тяжелые пробоины,  борясь с пожаром в трех отсеках и потеряв ход, командир слезно просил Магистра о помощи.
                Та десятка была сильной.  После первого удара Гуль потерял три катера, но когда заработал маховик боя, у них не оказалось никаких аргументов в свою защиту.
                Слева шел абордажный бой.  Встретив врага огнем, десантники отвоевывали метр за метром, ведя бой уже на чужом корабле, команда которого явно не рассчитывала сражаться с флагманом в одиночку.  Сопротивление было  отчаянным.  Только успевали выносить раненных, а убитые могли подождать.
                В госпитале Ларс совсем загонял Аяна, так, что тот почти ничего не чувствовал., выполняя поручения, следовавшие нескончаемой колонной.  Иначе можно было сойти с ума от увиденных страданий и боли.  Чужой боли, проникав шей в самое сердце.
                Из пространства вынырнул еще один корабль, но об атаке флагмана и речи быть не могло.  Десять катеров сцепились с командой Гуля,  пока корабль буксировал, потерявшего управление соседа.  Открылся коридор, и оба провалились в черноту,  вместе с пятью уцелевшими катерами.
                Пятнадцать катеров Гуля окружили сцепившийся с флагманом корабль противника.
                -  Они капитулируют,  -   доложил Рикс.
- Организуйте прием пленных по всем правилам,  -  приказал Старк.  -  Благодарю всех,  -  и только сейчас навалилась такая усталость, что сил не было подняться с кресла.
                Победа.  Сейчас выяснится ее цена.  Прибыл Гуль.
- Из тридцати катеров противника уничтожено двадцать пять. Погибли пять пилотов,  -  доложил он с едва заметной дрожью в голосе.
- Их будут помнить вечно,  - склонил голову Старк.  -  Лучше Вас никто не сделал бы этого.  Спасибо.
- Пятеро.  Много.  -  произнес Гуль.  Простите за грубость, что я говорил недавно.
- О чем Вы?  -  удивленно поднял глаза Старк.  -  не помню.  Вы ничего мне не должны.  Но что с командором.
- Двадцать два десантника погибли, шестьдесят четыре ранены,  - докладывал Рикс.

«Вот и пошли потери», - подумал Старк  -  А ведь это лучшие.  Как вернемся пусть Гуль и Рикс лично отберут людей на пополнение.  Но где же Андр?


                10. ПОСЛЕ БАЛА


- Спасибо вам,  -  произнес командор, пожав руку Старку, Гулю, Риксу и Лэнду.  -  Вы спасли честь Флота и … мою честь.  -  немного промедлив, добавил он.
- Мы рады видеть Вас, - от имени всех сказал Гуль.  -  видеть живым и невредимым.
                Андр отправил всех, приказав возвращаться на базу.  Старку велел остаться.  Тяжело опустился в кресло.
- Мне нет оправдания,  - его тихий голос был похож на стон.  -  Я покинул корабль в опасной ситуации, и это могло привести к гибели.
- Ты не виноват.  -  ответил Старк.  -  Нельзя было предугадать, что они рискнут напасть на флагман.
- Я должен был предвидеть, а не смог.
- Никто не смог бы,  - пытался смягчить ситуацию Старк.  -  Не казни себя.  Мы справились.
- Но потери, - вздохнул командор.  -  Люди, катера, система защиты.  Мы угодили в ловушку и могли погибнуть.  Победа в войне не должна зависеть от случайностей.
- Ты что-то задумал, - встревожился Старк.
                Ответить Андр не успел.
- Командор,  - на экране возник Ларс  -  Ваш сын…
- Что,  -  побледнел Андр.  -  Что с ним?
- Он славный парень,  - с улыбкой произнес Ларс.  -  И хочет Вас видеть.
                Аян поразил отца необычной взрослостью во взгляде.
- Что, сынок,  тяжело,  -  спросил тот.
- Как ужасна смерть,  -  ответил Аян.  -  если бы я хоть на мгновение  задумался,  то сошел бы с ума.  Движение и суета заглушают разум,  подчиняя командам, которые необходимо выполнять.  Еще недавно сильные и живые люди мгновенно становятся мертвыми телами с пробитой или разорванной оболочкой.  Как отвратно насилие,  как ужасен итог.
- Мы лишь защищались,  - сказал отец.  -  Иногда смертью приходится оплачивать жизнь.  Мы победили и поэтому живы. Это и твоя победа.  Не жалеешь, что пошел со мной?
- Нет,  -  твердо произнес Аян.  -  Конечно, нет. Все так, как надо.
                «Совсем не так»,  -  думал Андр, оставшись в одиночестве,  пытаясь принять верное решение.
                На базе их встретили, как героев, и ему приходилось прятать глаза от жгучего стыда.  Но на Совете Защиты Планеты Андр был спокоен и уверен в себе, как раньше.  Это «как» трещиной проходило по сердцу и перебивало дыхание,  но нельзя показывать слабость.
                Председатель Совета был доволен.  Наконец-то авторитетный командор оказался в его руках.  Неучастие в бою своего корабля,  -  серьезный проступок, если не сказать больше.  Правда,  корабль спасен, и бой выигран,  но  потери все до единой можно повесить на просчет Андра.  Именно за просчет и взыщется с него.  Сейчас командор спокойно докладывает о бое и причине своего отсутствия.  Он как всегда честен и даже не пытается оправдываться.  Напротив, заостряет внимание Совета на своей ошибке.  Он, Вейс,  в этом случае вел бы себя иначе,  найдя сотню объяснений для успешного оправдания.  Во что верит Андр?  В силу?  Да, он сильный.  И сильные люди поддерживают его.  Флот заставляет власть считаться с ним.  Власть считается, пока.  Сейчас она нанесет удар по первому командору, и это будет начало.  Возможно, начало новой эпохи.  Эпохи мира и согласия.
                Совет принял решение:  считать действия командора Андра правильными,  неучастие в бою -  результатом стечения обстоятельств помимо его воли  и возможностей.  В связи с особой угрозой жизни Первому командору Флота и для максимального использования его знаний и опыта предоставить ему должность   Главного инспектора Флота в Совете Защиты Планеты.  На флагман Флота командиром назначить Старка.
                На другой день Андр прощался с командой.  Он не хотел уходить, словно предчувствуя грядущие беды и тяготы.    Флагман был его гордостью.  Экипаж,  как единый организм, спаянный дисциплиной и дружбой,  сокрушал преграды и врагов.  Андр желал удачи каждому, и каждый желал удачи ему.
                В последний раз в рубке Андр собрал управление флагмана.
- Готовьте преемников,  -  сказал он.  -  возможно, сами вы скоро покинете родной корабль, чтобы учить других на нашем примере.  Сдается мне,  - эта война будет особо жестокой.
                Тепло попрощавшись со всеми, Андр вышел из рубки, направляясь к транспортному катеру в сопровождении Старка, чья служба с его помощью теперь круто пошла в гору.
                Настала пора расставания, но ни тот, ни другой не произнесли ни слова.  Так и расстались  -  молча,  крепко пожав друг другу руку.

                11.  ВОИН    
    
               
                Небольшое, уютное и изысканное кафе приютилось в подвале стандартного пятиэтажного дома.  В самом углу за столиком обедал человек ничем не примечательной  внешности.  Он регулярно появлялся здесь в течение недели,  а затем исчезал на несколько месяцев.  Но здесь его знали и считали уважаемым клиентом.  Стоило заговорить с ним и встретиться взглядом,  как спокойная уверенность,  лившаяся невидимым светом из его глаз,  убеждала в тщетности и бренности бытия, доказывая,  что жизнь – лишь песчинка в масштабе времени.  При этом, если бы у персонала спросили о  нем,  все дружно ответили бы, что никогда его не видели.  Себе дороже, знаете ли.
                Он отдыхал здесь, набираясь сил для новых дел.  Старые старался забывать.  Есть такие дела,  которым нет оправдания.  Их просто делаешь, и все.  А потом стараешься забыть.  Забыть получалось плохо.  Во сне являлся калейдоскоп видений.  Людей живых и мертвых.
                Все началось с пылающего города,  стреляющих домов, плюющихся огнем и свинцом.  Бронетранспортер вспыхнул факелом,  кто-то лупил со страху длинными очередями неизвестно куда и замолкал,  после единичного хлопка оттуда.
                Он лежал долго, пока не стемнело.  Потом тихо пошел к дому.  Услышав речь, остановился,  притаившись за обгоревшим остовом легкового автомобиля.  Рядом валялся тюк с одеждой.  Покопавшись, отыскал штаны, несколько рубашек, переоделся.
                Приветливо помахал рукой человеку в камуфляже без знаков различий, дежурившему  возле дома и    ни слова не говоря вошел во внутрь.  Там все было как в муравейнике.  Поднимались и спускались люди с автоматами, говоря о чем-то своем, не обращая на него внимания.
                Когда-то это было школой.  Теперь стало укрепленным пунктом.  Окна,  укрепленные мешками с песком, лишенные рам и стекол,  молча взирали на открывшееся перед ними пространство, готовые в любой момент заговорить языком пороха и пули.  У стен стояли ящики с гранатами и патронами.  Он взял несколько гранат, засунув под свитер, проверив, не видно ли.  Вроде, нет.
                Вдруг раздалась громкая команда на непонятном языке.  По ноткам страха в голосе,  он понял  -  новый штурм.  Все засуетились, занимая позиции у окон.  Раздался треск выстрелов, да такой, что стало закладывать уши.
                Идя по коридору, он стал бросать гранаты в проемы дверей классных комнат.  От взрывов осыпалась штукатурка.  Дико вопили раненые,  а убитые молчали.
                Он начал с третьего этажа, спускаясь все ниже.
                Началась паника.  Обезумевшие от внезапной смерти люди, думали только о своей жизни, тут же расставаясь с ней.  Никому ни до кого не стало дела.  Он убивал их поодиночке. 
                Дом опустел.  Кто спасся, тот спасся.  Такая их нынче судьба.
                Наступавшие, между тем не торопились снова штурмовать, вероятно, ожидали подкреплений.
                Он, тем временем,  подобрав с полу вещмешок, наполнил его гранатам и патронами.  Проверив все и решив, что достаточно, уже собирался уходить, как внимание привлек кейс, валявшийся у стены возле убитого им хорошо одетого человека.  В кейсе лежали пачки денег с профилем  неизвестного политика.
                Тогда он сделал выбор, уйдя своей дорогой в неизвестном направлении. Пропавший без вести.
                Стал жить в горах, стреляющих друг в друга.  Деньги помогли сделать новое имя и новую жизнь.  С каждым годом он становился сильнее в своем деле.  Все дешевела жизнь, все дорожал покой.
                И женщины.  Он влюблял их в себя, но ни разу не мог взять с собой.  Жалел.
                Две, пожалуй, остались в памяти более других.
                В установленном месте он получал заказ и выполнял, если устраивала цена.  Этот был хорошо оплачен.
                Старейшина деревни просил усмирить плохих парней с соседней горы, еженедельно их грабивших и унижавших.
                Он появился среди ночи в доме старика.  Тот перепугался, как никогда в жизни, но успокоился, узнав кто к нему пришел.  Деньги заплатил сразу и предложил ночлег.  Он поблагодарил, но спать не стал.  Лежал на постели, прикидывая, как получше выполнить заказ.  Раздался стук в дверь,  разрешил войти.
                Красивая и стройная девушка переступила нерешительно порог комнаты.   
                Он предложил сесть на кровать.  Села.
                Он спросил причину столь позднего визита.  Ее отец знает, что у них в гостях великий воин и хочет иметь такого же в своем роду.  Иными словами старейшина прислал ее переспать с ним с перспективой забеременеть и родить ребенка.
                «Ну вот я и производитель»  -  про себя усмехнулся он.  Но только на мгновение.  Надо уважать законы гор.   Она была прекрасна, чиста и непорочна.  Он очаровал ее.  И она обещала принадлежать только ему.  Он обнаружил в себе такую нежность, от которой, казалось, давно отвык.  Она ушла ранним утром, - и   больше о ней он ничего не знает.
                Следующей ночью он добросовестно выполнил заказ.  Беспокоить деревню стало просто некому.   Из мужского населения остались лишь старики и дети.
                И был случай с матерью двоих детей.
                Одному отряду, боровшемуся со всем миром за счастье и свободу сильно досаждал снайпер.  Он нашел его. Вернее, ее.  Хорошо маскировалась.
                Подкараулив, оглушил ударом по голове, забрал оружие.
                Оказалась весьма миловидная женщина лет тридцати пяти.  Придя в себя, стала просить пощады.  У нее двое детей.  Раньше была спортсменкой по стрельбе. Муж бросил.     Жить не на что.
                Пообещал отпустить, если уйдет из этих мест.  Пожалел, винтовку отдал.
                Повернулся спиной и выстрелил из пистолета через плечо.
                Так и есть.  Дырка во лбу и палец на спусковом крючке.  Никому верить нельзя.
                Словно укол в голову отвлекает от мыслей.  Какие глаза.  Карие, жгучие.  Такими природой предписано сердце мужчины навылет пробивать.  И страх.  Страх и отчаяние.  Это к нему.  Больше не к кому.


                12.  НИКА               
               
               
    
                Он стоял в ванной под душем, подставляя тело жестким  струям холодной воды и пытаясь снять угар сегодняшнего дня.  Такого с ним еще не было.  Она полностью подавила его.  Сперва взглядом, потом бедой, затем сделкой и наконец, страстью.  Теперь она спит,  умаялась за день.  Но сила ее колоссальна.  По груди ровными рядами проходили борозды царапин.  Рысь, тигрица, патера, дикая кошка  - кто она?  Вывернувшая его наизнанку и выпотрошившая до основания.  Он сразу ей поверил.
- Меня хотят убить, - так она обратилась к нему.
Хоть эта новость и не нова,  но карие глаза уже прощупывали сердце на прочность.
- Мои услуги дорого стоят,  -  ответил он, с трудом подавив удивление.  Хоть все правила заказа были нарушены,  внутренний голос подсказывал,  что непонимание разыгрывать бесполезно и к черту ее не пошлешь.
- Не в деньгах счастье, есть кое-что дороже,  - и она протянула конверт, выжидая пока он ознакомится с содержимым.
                Содержимое составляло сведения о нем, казавшиеся неизвестными для всех живых,  но не только.
- Брат?  -  спросил он.
                Его старший брат давно пропал, когда самому ему было шесть лет.  Родители так и не смогли пережить этой потери.  Мать умерла через год.  Через два года – отец.  Началась сиротская жизнь.
- Я расскажу.  Он достойный человек,  -  произнесла она с гордостью и уважением.
- И я увижу его?  -  спросил он, не веря в ответ.
- Да, если мы не погибнем,  -  прямо и открыто произнесла она.
Теперь он ей поверил, а вскоре и доверился,  чего с ним никогда прежде не случалось.
Он привел ее в одну из тайных квартир, которую посещал лишь в критических случаях.
- Предупреждаю,  кровать одна,  - зачем-то  ляпнул он, вызвав в ее глазах блеск спортивного задора.
- Не надо объяснений,  -  ответила она.  -  Ты мужчина, я женщина.
Энергия ее била через край, ему пришлось выкладываться без остатка.  От возбуждения кружило голову.  Чего они только не делали друг с другом, порой задыхаясь от приступов счастья и боли.  А когда силы кончались,  -  отрывали друг другу сокровенные стороны души.
- Мое имя – Ника,  -  говорила она.  -  и я стараюсь быть достойной его.  Все, что мне нравится, я стремлюсь взять по праву победителя.  Сейчас мне нравишься ты.
- Считаешь, что получила меня,  -  усмехнулся он.
- Не знаю,  -  она провела ладонью по его щеке.  -  Сначала я видела в тебе зверя, которого хотелось приручить, овладеть твоим телом, почувствовать тебя, твою силу и страсть.  А теперь мне этого мало.  Душа твоя несравненно богаче,  и я хочу соприкоснуться с ней.
- Это может быть опасно,  -  предостерег он.  -  Там в глубине такая чернота, что лучше не соваться.
- Я не из пугливых,  -  она остановила ладонь на его груди напротив сердца.  -  Там у тебя все спеклось от обид и несбывшихся надежд.  Ты не веришь людям, везде видя врагов.  Ты считаешь себя свободным от закона, по которому живет человечество,  и сам определяешь правила жизни.  Но душе они чужды.  Настолько чужды, что даже смерть отказалась от тебя.
- Довольно, ты разбудила зверя,  - он сжал ее в объятиях, и все началось сначала.
                Они утомились настолько, что мгновенно заснули, провалившись в черную бездну, всплывая оттуда при малейшем шорохе.
                «Пол четвертого, самое время»  -  отметил он, выйдя из душа.
- Пора,  -  произнес, положив руку ей на плечо.



                13. ГЛАВНЫЙ ИНСПЕКТОР          
      


                Новое дело требовало новых знаний.  Андр редко бывал дома.  Вопросы подготовки  резерва,  ремонта техники, совершенствования стратегии и тактики возникали ежедневно и требовали решения. 
                И эти вопросы ставил он, Главный Инспектор Флота.  Не только ставил, но и помогал решать.  Возможно, иногда он делал чужую работу, давая указания по решению проблем, в которых хорошо разбирался сам, но это давало уверенность в успехе.
                В инспекции он ввел строгий порядок.  Инспектора, ранее занимавшиеся анализированием состояния дел,  нынче редко бывали на станции, мотаясь по учебным центрам, заводам,   ремонтным базам,  штабам, кораблям.
                Андр требовал от них четкой, ясной, конкретной информации с предложениями о решении выявленных вопросов.
                Если работа инспектора не устраивала, Главный  давал ему неделю отдыха,  проводя за это время его работу лично.  После этого объяснял ошибки и недочеты подчиненного.  Это было первое и последнее предупреждение.  Далее следовало отстранение от должности и направление на один из кораблей Флота с большим понижением.
                При первой проверке корабля, Андр строго спрашивал с бывшего подчиненного и если видел, что тот служит хорошо  -  возвращал обратно.  Если же видел потухший взгляд,  -  бывшего инспектора вообще увольняли из Флота.
                Через пол года инспекция из подчиненной организации  превратилась в  самостоятельную силу.  Инспектора стали экспертами во всех сферах жизни Флота.  Вместе с тем сила эта не была грозной.  Напротив, доброй рукой помощи в решении ежедневных задач.
                Андр инспектировал «Стрелец».  На этом корабле установили вооружение, подобное флагману, и необходимо было проверить готовность экипажа к ведению боя с новыми возможностями.
                На связь вышел «Козерог».  На него напали три корабля мятежников.    Погибли все катера.  Повреждена система защиты.  На корабле бой с десантом противника.
                Андр спокойно выслушал доклад.
                -  Вот и проверили в бою нашу силу.  -   сказал он капитану «Стрельца».
- Успеем ли мы туда,  -  засомневался тот.
                Вместо ответа Андр дал указание «Козерогу»:  «Подготовить систему самоликвидации.  Весь экипаж – в транспортный отсек.  По сбору  - старт в направлении  «Стрельца».»
                После    этого он кратко указал координаты.
- Сколько у нас высококлассных пилотов?  - спросил капитана.
- Четверо пилотов восьмого класса,  -  ответил тот.
- Значит, полная пятерка,  -  удовлетворенно произнес Андр.
- Но, почему?  -   удивился капитан.
- Я сам поведу их в бой.  Мои помощники переходят в Ваше подчинение.  -  усмехнулся,  видя растерянность собеседника.  -  Расслабьтесь и соберитесь снова.  Курс к «Козерогу».  Мы должны их спасти.
- Да,  -  наконец произнес капитан.  -  простите слабость, и удачи нам всем.
                Четверо пилотов испытывали напряжение с примесью гордости.  Сам Первый командор Флота поведет их в бой.  Для них он всегда был командором.
                -Идем в линию,  -  скомандовал Андр.  -  Скорее, ребята.  Только от нас зависит их жизнь.
                В корабле другой стороны, в капитанской рубке Магистр расслабленно откинулся в кресле.  Лонгу казалось, что он дремлет.  Он прибыл перед самой атакой и с тех пор так и сидел, ни во что не вмешиваясь, ничего не говоря.  Присутствие Магистра было большой честью для корабля и капитана,  но и нервничал Лонг изрядно, за что злился на себя.
                Противник отбивался отчаянно.  Один из их кораблей вынужден был выйти из боя.  Десанту пришлось туго.  Но теперь, без катеров, они обречены.  Их гибель – вопрос времени.
- Проблемы?  -  открыв глаза, участливо спросил Магистр.
- Они ввели систему самоликвидации.  Придется уводить десант.  -  Лонг поразился своевременности  вопроса.
- Надо, так надо, - философски изрек Магистр.
- Если они взорвут корабль, то могут спастись только через транспортный отсек, стартовав перед взрывом.  Не составит труда догнать их и уничтожить или взять в плен.  -  докладывал Лонг.
- Не спеши,  - прервал его Магистр.  -  Подумай.  Неужели они не могут больше сражаться?  Неужели остался один выход?
- Действительно,  - удивился Лонг.  -  наш десант захватил только треть корабля.  Они могли еще держаться, ожидая помощи.
- Что из этого следует?  -  спросил Магистр, предвкушая услышать правильный ответ.
- Помощь близка, но недостаточна для спасения корабля,  -  Лонг отвечал как на экзамене. -  Однако, экипаж они попытаются спасти.
- Молодец,  -  похвалил Магистр.  -  Будем ждать гостей.
                Их ждали, но такого удара не предвидели.  Идущая в линию пятерка катеров, вынырнув из черного неба, стала жечь все на своем пути.
- Вот это школа,  -  не скрывал восхищения Магистр.
- Так мы все катера потеряем, - тревожно заметил Лонг.
- Катера из боя вывести под систему защиты,  - отдал приказ Магистр.  Приготовить к бою «Сонник».
- Это экспериментальное оружие, - засомневался Лонг.  -  У нас всего один заряд. Стоит ли?
- Можно ли было раньше покончить с их кораблем?  - жестко спросил Магистр.
- Да, - ответил Лонг, понимая, что настало время коротких ответов.
- Можно ли было вызвать подкрепление из катеров?  -  продолжал спрашивать Магистр.
- Да,  - вновь ответил Лонг.
- Я часто совершаю глупости?
- Нет, что Вы.
- Отлично,  - подвел итог Магистр.  -  Взять в прицел ведущего и атаковать, когда скажу лично.
                Их атака была стремительной и неудержимой.  Как стервятников, отогнали они катера мятежников от умирающего корабля, уничтожив половину из них, а оставшиеся шесть трусливо  бежали под защитный огонь кораблей.
                Вот и вырвался из «Козерога» транспортный отсек,  а мгновением позже вспышка озарила маленький участок космоса, как салют по погибшему кораблю.
- Сопровождайте экипаж,  - приказал Андр пилотам.  -  Я задержу…
                Он не окончил фразы,  в мозгу словно ярко вспыхнула и лопнула электрическая лампа, и сознание окутал мрак.

               
                14.  ЛИК СМЕРТИ
      

      
                Корабль шел на автопилоте через черноту космоса.  Ника умирала.  Она лежала на откинутой спинке кресла у пульта управления.  Вадим сделал ей перевязку и укол обезболивающего.  Он не хотел верить, но понимал – все.  Полоса луча прошла сквозь живот, зацепив желудок.  С такими ранами не живут, будь ты хоть трижды с другой планеты.
                Они шли к цели, не замечая слежки.  И корабль был на месте.  Только сразу после старта Ника стала стрелять.  Троих она уложила сразу, но четвертый прошил ее лучом насквозь.    Вадим прикончил его, но Ника уже истекала кровью.  Пока он перевязывал ее, она, корчась от боли,  учила его управлять кораблем., и с ее слов выходило проще простого.  Выдохшись, она потеряла сознание.
                Установив курс и введя в действие автопилот,  Вадим сел возле нее,  сознавая свою беспомощность.  Взял ее руку в свою.
                Ресницы Ники вздрогнули, и  она открыла глаза.  Не дав ему сказать ни слова,  попросила поискать пароль к отсекам у убитых, осмотреть корабль и принести из медицинского электронный шприц с ампулами успокоительного и обезболивающего.
                Он все исполнил.  Карточка с паролем оказалась у одного из убитых.  Обошел корабль.  Взял,  что необходимо из медицинского отсека.  В грузовом увидел еще двух астронавтов, умерших явно не своей смертью.
- Это Гесс и Эрл.  Хорошие были ребята,  -  с трудом произнесла Ника, после его рассказа.
                Вадим тут же ввел ей обезболивающее.
- Спасибо,  -  она сжала его руку.  -  Милый мой воин.  Милый мой зверь.  Плохо мое дело.  -  произнесла, тяжело вздохнув.
- Они засекли корабль,  -  сказал Вадим.  -  Убили Гесса и Эрла и устроили засаду.  Но мы прорвались.  Верно?
- Да,  -  тихо произнесла она.  -  Только они догонят нас,  и я хочу, чтобы это было как можно скорее,  чтобы вместе с тобой встретить их, чтобы успеть.
- Мы их встретим, -  его голос стал ломким и клокочущим.  -  Хорошо встретим.  Они нас запомнят, те кто выживет.
- Почему увлажнились твои глаза? – спросила она.  -  Разве мало смертей повидал ты в жизни.  Разве не зачерствело твое сердце?
- Я думал,  -  ответил он.  -  Что уже никогда так не смогу.  Не смогу любить.  Я люблю тебя.   Ты получила мою душу.  Ты всегда получаешь, что хочешь.
                Он наклонился к ней, и она обняла его за шею, прижав голову к своей груди.
- Об одном прошу, не жалей меня, -  говорила она.  -  Я знала, что могу погибнуть как многие до и после меня.  Но теперь я счастлива, и мне нечего больше просить у судьбы.
                Внезапно он почувствовал укол в руку, после чего телом овладело удивительное спокойствие и готовность к повиновению.
                Ника сказала загрузить в катер продовольствие,  принести ей ампулу в герметичном футляре, передала несколько информационных пластин.
- Иди в катер,  -  произнесла она, после того, как Вадим все сделал.  -  Отстыкуйся и вперед к Дрее.  Когда кончится энергия, жди, пока не придут за тобой.  Тяни запасы, сколько можешь.  Помни  -  ты должен жить и увидеть брата.  Вы нужны друг другу.  Прощай.
       Она поцеловала его, отчего туман в глазах слегка рассеялся.  Но нет, он пошел исполнять сказанное.  Через час действие ампулы кончится.  Он будет несчастен,  но жив.
       Он покинул ее, катер  стремительно удалялся в черноту.
        Ника сняла упаковку с ампулы.  Эликсир жизни. Мобилизует все силы на два часа.  Затем – неминуемая смерть от истощения.  Решительно она ввела в кровь гремучую смесь жизни и смерти.
         Боли как не бывало.  Тело снова стало здоровым и сильным.
         На экране пульта было видно, как стремительно приближаются преследователи.
         Корабль развернулся на сто восемьдесят градусов.
          Бастард злился.  Потери всегда раздражали.  Засада уничтожена.  Они вырвались.  Теперь догоняй.   Догоним, конечно.  К тому же их корабль не рассчитан на боевые действия.
           Но воин каков.  Просто молодец.  С него и волос упасть не должен.  Он будет с ними.  Он мятежник по духу.  Но и стерва хороша.  Заморочила голову.  Как догоним их, ее сразу кончать надо.  А вот с ним аккуратно.  Будет Магистру подарочек.  Младший – то похлеще старшего. 
- Приготовиться к атаке,  -  корабль беглецов был уже виден и быстро приближался.
                Приближался он даже слишком быстро, так что поздно до Бастарда дошел смысл увиденного.
                Лишь крепко сжал он в руке дстанатор и вылетел из корабля пучком атомов на далекую станцию к Магистру.
                Туша корабля закрыла звезды, Ника отчаянно вскрикнула, прижав руки к лицу.  Раздался взрыв, и ослепительная вспышка на мгновение осветила ничтожно малый уголок Вселенной.


                15.  ПЛЕННИК             
               
             
         
                Мир, казавшийся Вселенной, съежился до каюты пленника.  Мягкие, пружинистые округлые стены, удобное ложе, и ничего более.  Регулярно через открывавшийся проем в стене доставлялась пища.  Готовили здесь вкусно, словно специально хотели угодить.  Пища появлялась, как только он чувствовал голод, значит они хорошо знали его.
                Андр с уважением оценил заботливость Магистра, понимая, что полностью находится в его руках.  Возможно, тот бой и имел целью его пленение.  Как они там, без него?
                Эта мысль была слабостью, но он тут же прогнал ее.  В его мире творчества и инициативы человек заменяем, незаменимых нет.  Но эти слова когда – то произнес великий диктатор, установивший тоталитарный режим правления в огромной стране.  Он делал людей винтикам и менял по своему усмотрению.  Но сам-то оказался незаменим.  Без него все покатилось под гору.
                Рассуждая. Андр ходил от стены к стене, отжимался от пола. Разминал и нагружал мышцы, иначе чувствовал, что может раскиснуть. 
                Тревога была его болью.  Не за себя, нет.  Попался, чего уж там.  Беспокоил Вейс, его интриги, желание подмять Флот под Совет, командовать Флотом, плохо разбираясь в специфике боевых действий.  Подчинить Флот большой политике.  Если сражением командует политик,  можно считать его проигранным.  Командора Вейс побаивался, но теперь осмелеет.  Сможет ли командование Флота устоять перед давлением Совета?
                Началась война,  противника надо разбить.  А совет может испугаться, заключить перемирие с Магистром.  А тому только это и надо, чтобы восстановить свои силы и вскоре начать новую войну.
                Человек не может воевать долго. Он устает, если нет победы.  Он сомневается в тех, кто им командует,  затем начинает считать их врагами, и в конце концов поворачивает оружие против них.  Вот на что рассчитывает Магистр.
                Андр удивился, что только сейчас понял весь стратегический план мудрого противника.
                Наступит хаос, и вспомнят о порядке.  А при Магистре порядок был, и он вернется.
                Нет, нельзя допустить.  Сколько сил было потрачено, чтобы человек понял свободу выбора, инициативы, осознал себя личностью, ответственной перед всем миром и этим миром владевшей.  У него был этот мир.               
                А теперь его мир – каюта пленника, молчание и тишина.  Через скрытые датчики камер Магистр изучает его.  Наверняка он уже что-то придумал,  равного его интеллекту не сыщешь во всей Вселенной.  А может и сыщешь, Вселенная бесконечна.  Никто не знает, как она выглядит снаружи.
                Он постоянно мыслил, строил логические комбинации, варианты развития событий, не давая лениться мозгу.  А когда уставал, сразу засыпал.   Ему снились Эя, Аян,  Старк, Гуль, люди, которых он не знал, но которые его знали, пока их не заслоняло огромное лицо Магистра, излучавшее мудрость и грусть.  Андр не помнил, когда видел учителя злым и сердитым, зная, что тот злобу считает большой глупостью.
                А Магистр в это время был в отсеке регенерации, наблюдая за тем, как корчится от боли Бастард,  которого он сделал своим учеником и отправил с миссией на Землю.  Он вернулся один:  без команды, без корабля, через восстановительный шлюз дистанатора.  Это был первый опыт использования идеи Магистра по мгновенному перемещению в пространстве.  Все проблемы и эффекты отзывались болью в теле ученика.
- Он в порядке,  -  доложил врач-регенератор.  -  но болевые ощущения продлятся еще несколько часов.
                Жестом приказав удалиться, Магистр сел возле ложа Бастарда, взяв его кисть в свои ладони, наблюдая как тот приходит в себя.
                Веки дрогнули, и Бастард открыл глаза.
                Узнав учителя, пытался улыбнуться, но улыбку свело судорогой.
- Больно, сынок,  -  сочувствие в голосе Магистра накрыло теплой волной.
- Хуже не бывает,  -  простонал Бастард.  -  Мое тело – сплошной комок боли.  В жизни так не страдал.
- Что делать. Ты у нас первопроходец,  -  к гордости примешалась легкая усмешка.  -  Зато тем, кто с тобой был страдать уже не придется.
- Моя вина, учитель, каюсь,  -  выдавливал из себя Бастард.  -  не сберег ни команды, ни корабля.
- А дело сделано?  -  теперь доброты нет.  Одна требовательность.
- Сделано, учитель, -  поспешно сообщил Бастард.  -  Всех уничтожили.
- И то ладно,  -  успокоил его Магистр.  -  отдыхай. Подробности после доложишь.
- Тут одно срочное дело есть,  - охнул Бастард.
- Говори, - Магистр, собираясь было уходить, остался, предчувствуя нечто важное,  причем настолько, что  гибель корабля и экипажа  перед этим меркла, как сумерки в южную ночь.
- Воин объявился.  Великий воин,  -  с трудом произнес Бастард.  -  Он младший брат командора.
                Магистр внутренне содрогнулся от восторга.  Да, это шанс.  Большой шанс.
- Не спеши, - сохранив спокойствие, произнес он.  -  поговорим еще, отдыхай.
                Мозг уже выписывал пируэты сложных комбинаций.  Чаша весов долгой войны впервые заколебалась в неизвестности.
               Бесшумно отворился и затворился проем в стене.  В каюте появился гость.  По виду один из командиров этой станции.
- Мое имя Лонг.  Вы меня помните? -  спросил он.
                Андр вспомнил, что это лицо видел во сне.  Он видел в жизни много лиц, но запомнить имен всех, конечно, не мог.
- Мне знакомо твое лицо, а имени, извини, не помню.  -  он так ответил, уловив почтение и уважение во взгляде.
- Что же мы стоим? -  спросил Лонг.
- Сядем,  -  предложил Андр.
                Они сидели друг напротив друга.  Лонг в кресле, Андр на ложе.
                Решив проверить состояние командора, и разрешить некоторые сомнения, Магистр отправил Лонга разговорить его.  Говорить о чем угодно, но он должен видеть настроение Андра.  Это поручение совпадало с желанием Лонга пообщаться с почетным пленником, что Магистра настораживало.  Лонг был старателен, талантлив и умен.  Магистр чувствовал к нему симпатию, но учеником делать опасался.  Бастарда, например, возвел в этот ранг мгновенно, хоть и не любил за ограниченность и агрессию, ценя исполнительность и преданность.
                Андр никогда не отказывал в общении окружающим, независимо -  друг это или враг.  Любой человек имел право высказать свои мысли и рассчитывать на понимание собеседника.
- Это я командовал тем боем.  Вы сражались великолепно.  Мне даже жаль, что так вышло.  -  вздохнул Лонг.
- Не надо. Каждый делал свое дело,  -  ответил Андр.  -  Ты свое, а я свое.  Мы и теперь делаем это дело, не так ли?
- Вы жестоки, - упрекнул Лонг.  -  Дело, которое я делаю сейчас,  -  для вашего же блага.  Одному, без общения можно сойти с ума.  Невысказанные мысли перегружают и убивают мозг.
- А я не один, -  возразил командор.  -  В моем сердце жена, сын, друзья, вся Дрея, ради которой я живу.  Я даже здесь не одинок.  А что есть у тебя, кроме этой станции?
- Хорошо сказали,  -  улыбнулся, но тотчас напрягся Лонг.  -  У меня действительно многого нет.  Но есть стремление быть лучшим.  Четыре года назад Вы отбирали команду в спецотряд.  Я был не хуже тех, кого выбрали.  Они сражаются теперь, как боги.  А я не хуже сражаюсь здесь с ними.  Здесь я – один из лучших.  Как Вы унизили меня тогда, не взяв в команду.  Но я доказал, уже окончательно,  что Вы ошиблись.  Был бой, Вы в плену.  И сделал это я.
- Могу поздравить, чего же ты еще хочешь?
                Лонг чувствовал, как ускользает из его власти нить разговора, вместо того, чтобы открыть Андра, он сам открывается ему, но уже не мог остановиться.
- Кто может знать все свои желания?  -  ответил он вопросом на вопрос.  -  Они  появляются, и мы стремимся их осуществить.  Вы не знаете моих, а ваши мне хорошо известны.
- Это не требует большого ума, - усмехнулся Андр.  -  Но если не знать своих желаний, как управлять ими?
- Зачем управлять?  -  удивился Лонг.  -  Надо лишь стремиться к их осуществлению.
- Значит, желания командуют тобой?  -  спросил Андр.
- Выходит так,  -  подумав, ответил Лонг.  -  Я раньше не думал об этом.  Вы старше, опытнее. Вам лучше знать.  Во всяком случае, спасибо за идею.
- Что ты.  Это твоя жизнь, твой выбор, какие могут быть идеи со стороны.
- Странно,  -  задумчиво произнес Лонг.  -  Я пришел помочь Вам, а получается, что Вы помогаете мне.  Разве ВЫ не испытываете ко мне ненависти?
- Ненависть и злоба – признаки большой глупости.  Разве не так говорил учитель.  – произнес Андр.
                От этих слов Лонг совершенно смешался, не зная что ответить.  Андр молчал.
- Могу я что-нибудь сделать для Вас?  -  наконец сказал Лонг.
- Ты уже сделал, когда говорил со мной.  А больше мне ничего не нужно, спасибо,  -   эти слова комендора означали конец разговора.
                Лонг встал, оказал уважение и вышел.
- Мне стыдно, учитель, -  говорил он Магистру.  -  я плохо выполнил Вашу задачу.
- Вовсе нет,  -   ответил тот.  -  ты молодец.  Теперь я понял всю его силу.  Но я хочу спросить…
                Возникла напряженная пауза.
- Спрашивайте, - не выдержал Лонг.
- Могу ли я в исключительных обстоятельствах поручить тебе его ликвидацию?
- Нет,  -  Лонг вздрогнул, словно это слово вырвалось помимо его воли.  -  Нет,  -  произнес он спокойно через мгновение.  – Я не смогу.  Я его уважаю как противника и как человека.  Простите меня, учитель.
- Хорошо,  -  ответил Магистр.  -  Ты честно признался,  и снова молодец.  Разве я когда-нибудь приказывал нечто против человеческой воли.  -  отчески похлопал его по плечу, разрешив одно из своих сомнений.


                16.  ДРЕЯ      
    
            
      
                От восторга захватывало дух.  Холод был страшный,  пронизывающий насквозь.     Мерцали звезды, вспыхивая и угасая.  Как песчинки одна к одной, собирались они в хоровод и выписывали узоры в черном небе.  Сколько же их было, а хотелось все больше и больше.
                «Смотри, это все наше.  Каждого из нас»,  -    витал в мыслях шепот Ники.
                Слова порождали невиданное наслаждение и обдавали теплой волной.   Вся Вселенная казалась у ног.  И ни одного вопроса, словно так и должно быть.
                А потом вдруг одна звезда выросла на глазах, застилая небо,  внутри ее черная точка закрыла свет, и он содрогнулся от дикой боли, пронзившей все тело.
                Стало темно. Веки не поддавались, но он был жив.  Только жизнь может приносить столько страданий.  Сквозь разомкнутые ресницы сочился свет.  Он увидел склонившегося к нему человека в серебристом комбинезоне и встретился с ним взглядом.   Тот улыбнулся, ободряюще кивнул.
                «Снова будем жить»,  - пронеслось в мозгу.
                Позже Вадим узнал, что патрульный корабль обнаружил его по маяку.  Когда его нашли, он был в страшном истощении, без сознания.  Пятнадцать дней его возвращали к жизни, пока не добились своего.
                Сейчас он на флагмане астрофлота, а врача зовут Ларс.
                Месяц ушел на адаптацию, восстановление сил, общение.  Он увидел Дрею.  Ее правильность и округлость не понравились.  Здесь жили, соблюдая по совести неписаные правила и порядок.  А всю его жизнь вел хаос и воля случая.
                К нему были предупредительны и вежливы, исполняя все просьбы.  Это смущало и создавало чувства обязанности и задолженности. 
                Но главное, он понимал, что отношением этим обязан брату.  Он многое узнал о нем.  Андрей осуществил мечту, имел смысл в жизни, отдавая окружающим свои силы и знания.  У него было много друзей.  Верных и преданных.
                У него были любящие жена и сын.  Увидев Эю, Вадим стал понимать брата.  За такой и он бы пошел куда-угодно.
                И все они чего-то ждали от него.  Он догадывался, чего.  Хотят вернуть брата из космической черноты.  И сделать это должен он, Вадим.
                На совещании Совета Защиты Планеты с ним говорил Вейс.  Вадиму он сразу не понравился.  Хитрый и скользкий тип.  Ловок.  Даже здесь такие уживаются.  Хлопочет о брате. Говорит, что его исчезновение – трагедия для всех.  Но лукавит.  Вадим чувствовал неискренность в его словах и замечал в жестах.
                Сама жизнь научила вниманию.
                Если Андрей жив, то в плену у Магистра, а тот его не отпустит.  Война продолжится с новой силой, но такого командора, как брат уже не будет.  Вадим чувствовал возрастающее уважение к нему.  К этому чувству примешивались иные, привычные с детства, но сейчас не стоило их тревожить.
- Хорошо, я верну вам его, если еще жив, - пообещал Вадим, потребовав полной самостоятельности и беспрекословного содействия.  Вейс согласился.
                Вечер перед вылетом Вадим провел в доме Андрея.  Он все больше узнавал о брате  от Эи и Аяна.
                «Как же они его любят»,  -  подумал Вадим.  -  «Будет ли кто так любить меня?»
                Он сразу одернул себя, так как знал, что постоянной любви ни к кому не испытывал.  Кроме Ники.  Да и эту волну страсти и сумасшествия трудно было назвать тем постоянным чувством человеческой привязанности.  От этого осталась только боль, поселившаяся в глубине сердца.
                Когда Аян рассказывал о сражении на флагмане, Вадим вспомнил, что брату было столько же лет, когда он покинул свой мир, родителей, его.  Андрей всегда оставался самим собой.  И тогда, когда их бросил, и когда взял на корабль сына.   Эя тогда увела его за собой, а тут возразить не сумела.  Он тогда очень любил брата, пока не начались страдания.
                «А ведь я – их последняя надежда», -  догадался Вадим. - «Они верят в меня, как в бога».
- Я верну тебе отца,  -  пообещал он Аяну.  -  Будь уверен.
                Как просветлели глаза парня.  Какой благодарностью повеяло от них.
                Ночью не спалось.  В деле нужно спокойствие, а его не было.  Нахлынувшие мысли и чувства будоражили мозг и давили на сердце.  Но успокаивало то, что впереди действие.  Нужно было отсечь все лишнее.  Но где оно – лишнее.  Давно ему не было так тяжело.
                Он открыл глаза и к удивлению своему увидел Эю,  сидящую у самого изголовья.
                Это окончательно смутило, но она,  приложив указательный палец к его губам стала говорить шепотом:
- Ничего не говори и слушай.  Тебе тяжело. Страдание ведет тебя по жизни. Но ты сам сделал свой выбор.  Твой брат тоже выбрал.  Он выбрал мир своей мечты.  Он сражался за этот мир и тоже много страдал.  Каждый имеет право выбора.  Ты волен винить брата, но обязан понять его, как я поняла тебя.  А теперь спи.  -  она провела ладонью по его голове, и Вадим тут же уснул, ощутив приятный холодок в разгоряченном мозгу.


                17.  ОБМЕН               
   
               
                Когда навигатор исчерпал курс, и корабль застыл в черной пустоте, пришло дикое чувство одиночества.  Вместе с ним закралось на мгновение сомнение в правильности решения.
                «Я никому ничего не должен»,  - стержнем встало привычное кредо.  Он ухватился за это и отбросил последние сомнения.
                С принятием решения наступил покой, как отдых перед схваткой.  Никакой оглядки на прошлое и будущее. Только сейчас.  И неважно: жив он будет в скором времени или погибнет.  Предстояло дело.  Хорошее, большое и безгранично рисковое.  Но риск стал привычен и не будоражил ум.  Все вытеснил холодный расчет.
                Когда две группы десанта не вернулись с неизвестного корабля, Бастард во главе третьей отправился туда сам.
                Никого и никаких следов сражения.  Мигание разноцветных огней и веселая музыка.
- Приветствую дорогих гостей в маленьком космическом раю!  Стряхните с ног звездную пыль и оторвитесь от серых будней.  Веселитесь от души – все оплачено.  Радуйтесь, как в последний раз, вдруг это действительно так.  -  голос внушал доверие, в нем слышались понимание, сочувствие и странная твердость.
                Створки одного из отсеков растворились.
                Бастард выслал двух разведчиков.  Не вернулись.  Послал еще двоих.  Не вернулись.
                «Отправь туда остальных. Сам останься»,  -  кольнуло мозг приказание, не принимающее возражений.
                Он исполнил этот приказ.  Створки закрылись.  Открылся другой вход.  Голос ненавязчиво предложил пройти.  Длинный коридор привел к центру управления.  Перед экраном звездного неба и пультом кто-то сидел.
                Бастард по привычке вскинул бластер, как почувствовал тепло на лбу и шее.
                Кресло развернулось.
- Не спеши,  -  произнес спокойным голосом сидевший.  – Я убью тебя, но не сейчас.
                Это был воин.  Бастарда охватил страх.
                Давно Магистр так не смеялся.
- Они оттянулись по полной программе,  -  усмехнулся Вадим.  -  Давно так не отдыхали.
                Он удобно устроился в кресле, напротив Великого Мыслителя, не проявляя к нему никакого почтения, называя не иначе как «старик».
                Бастард стоял у входа, как провинившийся школьник, понимая , что в жизни его наступили гибельные перемены, которых он, потрясенный последними событиями, сам не желает осознать.
- Значит, говоришь,  музыка, наркотики, алкоголь, порнография, игровые автоматы разложили боевой отряд,  - констатировал, посмеявшись, Магистр.
- Абсолютно, - подтвердил Вадим.  -  Удовлетворение низменных      потребностей полностью лишает воли.
                Выражение понравилось Магистру логикой и завершенностью, и он пристально взглянул в глаза Вадима, тут же наткнувшись на ответный взгляд.
                В этих взглядах скрестились боль, холод, горький опыт, разочарование и познание законов бытия.
- Чего ты хочешь, воин? – спросил Магистр.
- Удали его от себя,  -  произнес Вадим,  указав на Бастарда.  Он подл, жесток и эгоистичен.  К тому же глуп.  Дикое тщеславие сделает его изменником.  Пусть поживет со всеми на общих основаниях.  Пусть ему напомнят, как погубил экспедицию, спасая только себя, как насиловал свои жертвы, наслаждаясь властью.  Он негодяй и мерзавец, к тому же трус.
- Учитель,  -  бросился к Магистру Бастард.  -   Я всю жизнь посвятил служению Вам.  Не прогоняйте меня. Я все делал по Вашему слову.
- Ты так ничему и не научился,  - в голосе Магистра звучало разочарование,  -  Где твое терпение и скромность. Пошел вон.  Начнешь сначала. Может, ума и прибавится.
                После ухода Бастарда они молчали, думая каждый о своем.
- Ты пришел за братом?  -  спросил Магистр.
- Да,  -  ответил Вадим.
- Ты увидишь его.
- Об одном прошу, не мешай нашему разговору.
                Магистр согласился не мешать. Он и так все будет видеть и слышать.
                К брату Вадима проводил Лонг.  Они не говорили, но честность и открытость взгляда вызывала симпатию.
                «Ему-то что здесь нужно?», -  подумал Вадим у входа в отсек и тут увидел Андрея.  Створки за спиной бесшумно закрылись.
                Мрак медленно рассеивался. Дышать становилось все труднее.  Во время прилива резкой боли сознание вернулось окончательно.  Давно на него не поднимали руки.  В глазах того, кто это сделал были лишь сожаление и грусть.
- Это тебе за наших родителей, брат,  -  произнес он , убедившись в восприятии командора.
               Андрей не торопился вставать.  Кто знает, что на уме у того, кто так ловко заехал ему под дых.    Он здесь свой. Он враг. С этим все было ясно.
- Вставай, больше не буду,  -  словно прочел его мысли Вадим.  -  Хватит пока с тебя.
               Медленно поднявшись, Андрей сел на край ложа, глядя брату в глаза.
- Что молчишь?  -  спросил Вадим.  -  Спроси что и как.  Давно не виделись.
- Что говорить,  - голос был тих, но креп.  -  Ты обо мне знаешь.  Я о тебе узнаю.  Прощенья не прошу, не прощается это.  О страданиях твоих не спрашиваю, что тебе до моих.  Главное, что ты здесь.
- Зря ты так,  -  слова брата цепляли сердце.  -  Я любил тебя тогда и уважаю сейчас.  Ты добился,  чего хотел.  У тебя есть дело, которым ты живешь, любовь женщины, семья, друзья-товарищи.  Но ты всех нас бросил.  Меня, родителей, весь мир, частью которого ты был.  И этому миру твоя сила, энергия, талант нужны не меньше, чем здесь.  Слово «Родина» еще не забыл?
- Нет, - тяжело ответил командор.  -  Я все помню.  Но знаешь ли ты, что такое мечта?    Мечта, которую ты можешь сделать реальностью и делаешь.     Мы все были мечтателями.  Но я ее достиг и не разочарован. Я помню о Родине, о родителях.  Но разве они не хотели, чтобы я достиг мечты?  Я помнил и о тебе.   Но у каждого своя жизнь.  Мы сами ее делаем.  Может когда-нибудь я,  мой сын или внук вернемся туда и не одни.  И мы сполна отплатим миру, взрастившему меня.  Ведь нас, живых, не так уж много во Вселенной.
- Ишь мечтатель, - усмехнулся Вадим.  -  ты сперва отсюда выйди, а то вроде в плену.  Хорошо все-таки что у меня такой брат.  Достойный.   Только обнимать тебя мне не хочется, да и руки подавать тоже. Ты уж извини.
                Он встал и направился к выходу.
- Может, что передать твоим? -  обернулся в конце пути.
- Не лги, не надо.  -  покачал головой Андрей.
- Что скажешь?  -  спросил Магистр Лонга, удовлетворенно откинувшись в кресле и отведя взгляд от экрана.
- Одно слово, воин.  -  тихо, с уважением произнес Лонг.
                Твердо и уверенно вошел Вадим.  Магистр ждал его, заранее отослав Лонга.
- Я выполнил свое обещание,  -  сказал он.
- За это благодарю,  -  ответил Вадим.  -  а если отпустишь брата, то отслужу.
- И в самом деле, отпущу,  -  что таким молодцам без дела сидеть.  -  в глазах Магистра вспыхнул игривый огонь.
               


                18. ЦЕНА СВОБОДЫ         
      
         
                Не спалось.  Стоя у овального окна, Андр вглядывался в звездное ночное небо, словно пытался там найти ответы на мучавшие его вопросы.  Не покидало чувство тревоги перед неизбежным, которое было неясно, и это волновало больше всего.
                После возвращения его заставили лечиться, хоть чувствовал себя командор хорошо, только спать стал плохо.  А приборы на мед осмотрах показывали какую-то чертовщину.
                Председатель Совета  лично требовал лечения и отстранения от всех дел.  И отказаться было нельзя.
                Получалось, что он вне дела, которому посвятил свою жизнь.
                А там, вдалеке, родной брат, от которого ничего хорошего не дождешься.  Он не спешит.  Он готовится.  Он уверен в себе.
                Как остановить его? Как защитить  этот мир, на который он поднимает руку?
                Кому, как не ему сделать это.  А он здесь, дома.  А должен быть на станции, в штабе.
                Они там думают, что все знают.  Ничего они не знают.  Теперь все может измениться.  Страшная сила стоит за братом:  в ее основе приевшаяся злость, спокойная жестокость и совсем иная мера жизни.  Эта мера уравнивает ее со смертью.  А они не понимают, они не верят.
                И он в этом виновен, как старший брат.  Виновен, что оставил его одного в том мире, и мир сделал его таким.
                Нежные руки жены ложатся на плечи.
                -  Прости,  -   обнимает он ее,  -  Я заставил тебя страдать.
- Что ты, милый,  -  шепчет она, запуская пальцы в волосы.  -  Я верила, что ты вернешься. Ты ведь у меня везучий.
- Думаешь о нем?  -  спросила Эя через пол часа, когда они перевели дух от жаркой страсти.
- Я думаю о всех нас, - целовал он ее.  -  Если уж подросток с Земли так изменил мир, то чего ожидать от заматеревшего, равнодушного к крови и жизни воина.
- Ты несправедлив к нему, - приподнялась на локте жена.  -  У него изломанная жизнь и загрубевшее сердце.  Но внутри он совсем не такой, и его еще можно спасти.
- Как хочется тебе верить,  - обнял ее Андр.  – Как хочется.
- Ах ты безобразник и шалун, - засмеялась Эя.


- Ну ты и агрессор, - охала от страсти женщина по Вадимом, упругая и верткая как змея.
               Уставший и обессиленный Вадим откинулся на спину, и она тут же прижалась к нему горячим телом.
               Сегодня Лонг показывал ему тренировку боевых единоборств.  К удивлению, женщин было тут не меньше, чем мужчин.
               «Теперь понятно, почему эта война длится так долго»,  -  подумал Вадим и остановил взгляд на одной: гибкой, ловкой и агрессивной, как дикая кошка.
                Потом, в его каюте, они продолжили занятие.  Дралась она хорошо, и Вадиму не сразу удалось припечатать ее к полу.
                Их дыхание соприкоснулось, и она как нарочно, запрокинула голову и приоткрыла губы.
                «Ника»,  промелькнуло в воспаленном мозгу, и он отказался от вспыхнувшего намерения, сев на полу рядом с ней.  Она удивилась, села напротив и заглянула в глаза полусумасшедшим взглядом.
                -  Ты не хочешь меня? -   спросила она, при этом голос ее выражал тревогу и волнение, так что становилось стыдно.
- Ты молодец,  - сказал  он, положив ладонь ей на голову, -  но зачем торопиться?
- Зачем?  -  из этого вопроса хлестнула такая боль, что содрогнулось сердце.  -  Да затем, что неизвестно будет «завтра» или нет.  Затем, что ты не сволочь, как другие. Затем, что твои глаза поглотили мое сердце.  Затем, что вся я принадлежу тебе без остатка настолько, что выполню каждое твое слово.
               Казалось, еще немного, и брызнут слезы, и он обнял ее, а губы  ее  тотчас  так приникли к его губам, что придя в себя, они удивились далеко разбросанной по полу одежде.
               Он, конечно, никуда не отпустил ее, и сна ночью никакого не получилось.
                Теперь, когда она, наконец, утихла и тихо сопела, уткнувшись в грудь, голова его была ясной и светлой.
- Вот такие дела, брат,  -  думал он.  -  Скоро здесь будет так весело, что никому мало не покажется.  И все мы свое огребем. И ты.  И Магистр.  И я.
                Его мысли тут же поглотил холодный космос, в котором лишь малой песчинкой были эти миры, с кипящими в них страстями.

                ПОСТКРИПТУМ

                Не удивляйся, читатель, это все.  Продолжения не будет.  Я и так уж дал волю фантазии.  Теперь фантазировать нельзя.  Теперь сама судьба будет воздавать каждому по заслугам.  А соперничать с ней я не могу.
                Я прошу не судить строго моих героев, а оценивать их поступки, согласно обстоятельств, в которых они живут.
                Если ты, читатель,  кроме праздного любопытства, следя за судьбой героев, испытывал иные чувства, я искренне за тебя рад.