Небольшой отрывок...

             ...Лист опавший, колдовской ребёнок,
                Словом останавливавший дождь.
                /Н.Гумилёв/

  Эбон подросла, вытянулась, похорошела. Серые дурманящие глаза с любопытством и удовольствием разглядывали знакомый мир и то и дело щурились от частых довольных улыбок. Всё ей было приятным и радостным: и крупные осы, громко жужжащие над яблочными корзинами и винными бочками, сохнущими на солнце, и мохнатый широколобый ослик, на котором её любил катать Инк, смешно покрикивая и погоня, и звон мечей, тренирующихся солдат, приглушённый дневным насыщенным воздухом. Подвижная и упрямая девочка не отличалась ни послушанием, ни покладистым спокойным характером. Мать иногда бранила её, но беззлобно и вовсе не строго, и будто извиняясь, словно эта грань материнского долга была ей втягость.
  Зато они вдвоём часто поднимались наверх и молча прогуливались по песчаным узким дорожкам храмового сада. Старшая Эбон любовалась кустами роз, привольно раскинувшими узловатые плети, и время от времени поглядывала на плавную, притихшую дочь. Младшая Эбон пристально и бесцеремонно разглядывала искусно расписанные стены Храма и редких жрецов, снующих вокруг него. Иногда она косилась на мать и улыбалась, лишь им двоим понятной улыбкой.
  В такие минуты трудно было себе представить, что это маленькое, смирное, тонконогое существо с нежным птичьим профилем, может вместе с городской ребятнёй целыми днями кричать и аукать в старом заброшенном лабиринте, либо глазеть на спектакли приезших кукольников, смеясь до слёз и икоты, или упрямо карабкаться на высокие гладкоствольные деревья, чтобы потом осторожно спуститься, с карманами полными ароматных орешин, горячих от солнца.
  Эбон быстро находила общий язык со своими сверстниками независимо от того, были это дети слуг или зажиточных горожан. Она легко могла их уговорить на самые смелые шалости и проказы. А если вдруг детская фантазия её друзей иссякала, то девочке ничего не стоило вспомнить новые, никому неведомые до сих пор игры. Правда, поздними вечерами, когда усталые, чумазые, засыпающие на ходу дети возвращались в свои дома и, чуть ли не сквозь сон, рассказывали о дневных забавах, то их седенькие бабушки и прабабушки с удовольствием и удивлением вспоминали, что и в своём давнем-давнем детстве, тоже играли в эти же самые игры, и верховодила ими  тонкая сероглазая девочка - покойная бабушка нынешней малолетней Госпожи.
  Однажды,неутомимые босые ребячьи ножки в цыпках и ссадинах, плюс ненасытный детский разум, жаждущий открытий и приключений, завели всю эту дружную, разношерстную стайку худых и пронырливых ребятишек на самую опасную грань городских владений: северные склоны скал - благодатный район для охоты на дикого зверя, забредающего сюда ради вкусных, холодных источников и небольших душистых полян, защищённых густым молодым лесом. Кроме того, северные земли зачастую использовались охотниками для отстрела быстро плодящихся хищников, которые по весне сильно досаждали городскому стаду молодняка. Для этого они устраивали многодневные засады и выпускали нескольких не самых крепких животных. Приманка срабатывала довольно быстро, и в результате, охотники становились обладателями аккуратно простреленных шкур острозубых гиен, жёлтых скальных лисиц, а иногда даже тёмных клыкастых львов.
  Сюда-то и забрёл храбрый маленький отряд, состоявший из нескольких ребятишек. Набегавшись и наигравшись, а главное - здорово проголодавшись, они собрались уже в обратный путь, когда внезапным бесшумным прыжком огромный, почти чёрный волк преградил им дорогу. Дети застыли, оцепенев от ужаса. Этот волк казался для них самым большим на свете страхом, вырвавшимся из тёмных детских сказок и ночных безысходных кошмаров.
  Низко наклонив бугристую, крупную голову, животное приготовилось к нападению, но что-то странное в напряжённой горстке детёнышей привлекло его внимание, и волчий непроницаемый взгляд натолкнулся на бездонные глаза смуглой и чуть испуганной девочки. Какое-то непонятное, но знакомое - до дрожи в хребте - волнение вздыбило его шерсть, и волк не прыгнул.
  Теперь он видел перед собой только серые затягивающие зрачки, которые превратились вдруг в жёлтый шакалий взгляд, и самой девочки словно и не было больше, но что-то огромное, сильное и будто виденное прежде, медленно встряхивало своё тёмное мускулистое тело, расправляло гибкие перепончатые крылья и лениво скалило хищную птичью пасть с твёрдыми белыми клыками.
  Волк принуждённо вздрогнул, съёжился и отступил.
  Вернувшись домой, дети с восторгом рассказывали о дальней прогулке. И в этих рассказах были лишь высокие склоны, холодные источники с невероятно вкусной водой да душистые небольшие поляны. И только ночью им почему-то привиделся странный одинаковый сон: будто преграждает путь огромный чёрный зверь, но потом он уходит, лишь напугав их неожиданным своим появлением...