6. Школа даосов о сиянии личности

6.

ШКОЛА ДАОСОВ

О СИЯНИИ ЛИЧНОСТИ

На следующих занятиях Учитель сказал мне:

- А почему бы тебе не написать свои собственные стихи? Не всё же время ты будешь черпать мысли из других источников. Мне кажется, что тебе пора бы начинать своё личное творчество. Ведь, читать только написанное кем-то, и не создавать своих творений, это – не учение, а напрасная трата времени.  Прежде всего даосу надо овладеть словом, а потом уже учиться овладевать собой. Даос должен слагать стихи на любую тему легко и непринуждённо. Только тогда его ум может воссиять?

- Как это? – удивился я. – Как это ум может воссиять?

- Очень просто, - ответил он, - также, как он мог сиять у основателя ханьской школы комментаторов конфуцианских классиков Чжэна, имевшего ещё прозвище Чжэн Сюань или Чжэн Кан-чэн, жившего во втором веке, или как у Куна, то есть, самого Конфуция, а также, у величайших поэтов древности Цюй Юаня, Сун Юя и Бань Гу. Ты же читал «Исторические записки» Сыма Цзяня. Так вот, его ум тоже светился. Вот что мы сделаем, я дам тебе один старый текст. Ты переведёшь его, и сразу же всё поймёшь. 

И Учитель дал мне текст, который я перевёл в стихотворной форме:


СИЯНИЕ ЛИЧНОСТЕЙ 

Один начётчик старый шёл раз ночью по дороге,
И друга встретил, что пропал давно в болотах топких,
Но он был твёрдого характера и не из робких,
Спросил того, куда тот направляет свои ноги.

- «Служу я в Царстве мёртвых, - тот сказал, - в Нань направляюсь,
Чтобы схватить там одного, иду за негодяем,
Я в Царстве мёртвых поимкой злодеев занимаюсь,
Так что нам по пути, а заодно и поболтаем».

Шли вместе дальше, видят, дом стоит, что покосился,
- «Это - писателя жилище», - дух сказал, кивая.
- «Откуда знаете вы»? – тут начётчик удивился.
- «Я знаю многое, - сказал тот, - не сказал б, не зная.

Обычно люди днём все за делами суетятся,
И, занимаясь глупостями, мозг свой иссушают,
Собой сами становятся, когда лишь спать ложатся,
Только во сне все спят, и ни о чём не размышляют.

Тогда их изначальная энергия выходит,
Как ценности из книг, что в нашей памяти хранятся,
Слова и мысли все, способные преображаться,
Что вместе с тем к сиянию вокруг голов приводит.

Вид у сияния бывает разный: и туманный,
И различимо-матовый, иль весь ярко блестящий,
Бесформенно-растянутый, иль хаотично-странный.
Зависит всё от формы той, что мыслит говорящий.

У мудрецов великих, вроде Чжэна, или Куна,
Что мудростью своей нас до сих пор питают,
Или писателей как Ма, иль Бяня, Цюя, Суна,
Сиянье чьё весь небосклон повсюду озаряет.

Сиянье их со звёздами сравнимо и луною,
У тех, кто следом шёл, похож на свет следов их знанья,
У тех, за ними кто – на отражённое мерцанье,
А у совсем посредственных - на блики над стеною.

Сиянье постепенно так нисходит, убывая,
Их ум светить способен, только знаний набираясь,
Мерцающим лишь огоньком, иль угольком сияя,
Как тусклый свет светильника в окошке отражаясь.

Сиянья видеть людям не дано, их видят духи,
В том доме, покосившемся, я вижу свет лампады,      
Поэтому, считаю, что живёт среди разрухи
Писатель, чей талант способен заслужить награды.

Начётчик тут заметил: «Я всю жизнь свою учился,
Какое от меня тогда должно идти сиянье»?
Дух долго мялся, наконец, решил сделать признанье,
Сказал такое, что начётчик очень удивился:

- «Вчера я мимо дома шёл и обратил вниманье,
Вздремнуть вы прилегли, чтоб сил набраться для ученья,
Увидел я заученные вами толкованья
Всех классиков, их комментарии и изреченья,

Эссе, классические тексты, фразы, сочиненья,
Но это всё в вашем уме в дым, черный, превращалось,
Который устилал везде собою помещенье,
Сиянья же из этого всего не наблюдалось.

Из плотных облаков порой ваш голос прорывался,
Слова читающий». Начётчик начал тут браниться,   
Полез на духа с кулаками, но тот рассмеялся,
Отпрыгнул в сторону, как тень, и не замедлил скрыться.


Когда я перевёл до конца этот текст, то рассмеялся и сказал Учителю:

- Слава Богу, что я не настолько начитанный, чтобы от меня шёл дым коромыслом. Но признаюсь, Что в тайне от всех я уже начал сочинять свои стихи.

- Похвально! – обрадовался Учитель. – Тогда прочитай мне хотя бы один свой стих, но я бы хотел, чтобы этот стих был возвышенным и соответствовал бы нашему даосскому духу.

- Есть один такой стих, - сказал я, - уж более возвышенного, чем то, что я написал, я не смогу придумать.

И я прочитал ему своё стихотворение:

ЦЕЛЬ
 
Чтоб цель достигнуть в жизни быстротечной,
Взойти наверх по лестнице духовной,
Познав Вселенной истины вкус вечный,
Должны довольствоваться мы жизнью скромной.

Чтоб тело не подвластно было тленью
И обрело навеки крепость тверди,
Всегда бороться с праздностью и ленью
Должны мы, избежав телесной смерти.

Ни жадность и не выгода, ни слава
В пути наверх не будут нашей целью.
Мирские блага лишь ведут к безделью,
Довольство же – к испорченности нрава.

Лишь в недоступном – обретенье счастья,
И только в вечных поисках – отрада.
Наш путь лежит сквозь бури и ненастья
К плодам запретным, где нас ждёт награда.


Учитель выслушал меня и, улыбнувшись, спросил:

- И что же ты хочешь получить в награду за свои духовные труды?

- Я хотел бы обрести бессмертие и научиться чудесам.

Услышав эти слова, Учитель расхохотался и сказал:

- Одним словом, ты хочешь стать даосом. Хорошо. Посмотрим, что из тебя получится. Давай договоримся, что в начале каждого нашего занятия ты будешь читать по одному своему стихотворению, а я буду слушать тебя, а потом давать тебе древние тексты. Ты их сам будешь сравнивать и ставить себе оценки. Я думаю, что так ты быстрее осознаешь свои ошибки и обретёшь совершенство в стихосложении. А если ты ещё и научишься проникать своим умом в срытый смысл древней мудрости, то сможешь сам стать бессмертным. Договорились?

Я кивнул головой. Так мы условились и установили с Учителем порядок проведения наших занятий. 


(продолжение следует)

Власов Владимир Фёдорович