Жизнь командировочного лётчика

             НЕ ПРИДУМАННЫЕ ИСТОРИИ

     « Если Вы не помните, когда крайний раз были на женщине, значит это уже не «склероз».
               (Медицинский справочник 1952 года, стр.48)

   Берегите свою любимую женщину, иначе придётся жить с той, которая досталась.

    В жизни каждого пилота бывают периоды, когда он надолго застревает в каком-нибудь городе или аэродроме из-за погоды, отказа авиатехники или других причин. И тогда каждый проводит и скрашивает время в меру своей «фантазии», финансовых возможностей  и   коллектива, в котором он оказался на данный момент. У меня таких периодов было достаточно много за 37 лет учёбы и лётной работы. После окончания училища мы попали в систему, когда в течении семи лет по пол года проводили на «грунтах» (грунтовых аэродромах) вне дома, и всё для того, чтобы в кратчайшие сроки получить 1-ый класс, а заодно набрать статистику для диссертации Командующего Сергея Арсентьевича Гуляева. Я уже об этом писал в своих рассказах, поэтому не повторяюсь.

   Ещё полтора месяца как-то довелось сидеть в Ахтубе, самая тяжёлая, кстати, для меня была командировка в психологическом плане. А самые приятные дни — это больше месяца, проведенные в Монгохте на Дальнем Востоке. Там техники принимали самолёты, а мы лётчики били баклуши, ходили по гостям и просто наслаждались природой. Ещё были месячные курсы Руководителей полётов и четырёхмесячные курсы Командиров полков в городе Николаеве в 33 Центре Боевой Подготовки Морской авиации СССР. Ну, и конечно, были различные застревания по погоде на разных аэродромах нашей необъятной Родины от крайнего Запада до Дальнего Востока, в основном, это происходило в период моих перегонок авиатехники, который у меня был достаточно длительный и интересный. Омск, Оренбург, Челябинск, Полтава, Монгохта, Джида, Семипалатинск, Белая Церковь, Свердловск, Правдинск, Калинин, Обрику, Нурмси, Миоры, Гвардейское в Крыму и ещё куча других аэродромов. На некоторых приходилось сидеть долго. В том числе и по погоде.

    Что делает обычно в таких случаях командировочный люд? Вот как отвечает вертолётчик Степаныч Казахский  на этот вопрос в одном из своих рассказов:

«Развлечений, кроме "ста грамм на каждый рабочий зуб", да местных девочек - здесь никаких.
Но, «за девочек» местные ребята головы назад быстро повернут - летать будет неудобно задом -наперёд, а вот со "стопариком", народ как может борется.
Надо признать, что бывает и безуспешно. "Стопарик" побеждает, таки» 

    Полностью с ним согласен, но добавлю..  Если прогноз на завтра не благоприятный, то народ позволяет себе выпить, играет в  «преф», бильярд или читает книги. А ещё травит анекдоты или делится накопленным лётным опытом, вспоминая те или иные случаи. И конечно, разговор всегда заходит о женщинах, по которым тоскует душа нормального мужика, если он не «голубой» или импотент. Но таких в авиации не держат - по крайней мере, я не встречал. Сейчас я расскажу несколько историй, которые запомнились больше других, несколько лётных, но в основном, о женщинах. Повествование буду вести от первого лица, так мне проще. Естественно, имена, гарнизоны, если это касается женского пола, будут изменены, а о полётах будем говорить всё как есть.  Но сначала вспомним песню: 

     Юрий Визбор

    Непогода в горах



   Свечка темно горит, 
   Дождик в окно стучит, 
   Лето - сплошной обман, 
   В соснах висит туман. 
    
   Припев: 

   Непогода в горах, непогода, 
   В эту смену с погодой прокол, 
   Будто плачет о ком-то природа 
   В нашем лагере "Узункол". 
   Нам-то что? Мы в тепле и в уюте 
   И весь вечер гоняем чаи, 
   Лишь бы те, кто сейчас на маршруте, 
   Завтра в лагерь спуститься б смогли. 
    
   Врут все мои друзья, 
   Что, мол, придет рассвет, 
   Что, дескать, есть края, 
   Где непогоды нет. 
    
    
   И не пробьет тех туч 
   Солнца густая кровь, 
   Их лишь разгонит луч, 
   Луч тот - твоя любовь. 
    
   Припев: 
 


      Лётчик-истребитель Владимир Чернявский

                ИСПЫТАТЕЛИ

       Ох. уж эта политика! Не дает сосредоточиться на главном. Мысли, коих и так мало, путаются и теряются. В свое время ведущим испытателем  на «Су» был Н.Садовников. Встречались с ним частенько, еще на переучивании, но горькой испить с ним не довелось. Рожей не вышел. Рассказывал много интересного как создавалась « сушка», отвечал с юмором на наши идиётские вопросы. Типа, а чё ручку не прилепили  боковую, как  на Ф-16, «часиков» в кабине много и мелковаты и т.д…Он тогда еще смеялся, ему предлагали обороты  сделать под ногу, как на машине, что бы больше освободить руки, поскольку инструкции как таковой не было, да и спарок,  нас больше интересовало управление сим гаджетом. Доступным языком и на пальцах, как и положено в авиации, были расписаны основные принципы управления. О мелочах, частностях и тонкостях толком никто не знал, все в общем. Об этом мы уже говорили.

      Так , вот. Холодным зимнем днем, враг летного состава не зависимо от чинов и должностей,  В.Черникин, устроил тренаж по выживанию. Лучше не придумаешь, снега по уши, солнце светит, летчики выживают. Что это такое зимой, объяснять не буду долго. Это построить иглу, развести костер, приготовить шашлык, вызвать вертолет, установить связь ( не половую) отловить спасателей ПДГ, ответить на многую тучу вопросов вышеназванного товарища, закончить мероприятие загрузкой не выжившего ЛС в автобус.

     Где-то в середине мероприятия, чу, самоль на посадку заходит…

     Вроде Як-40?! Х.З. кто такие…Минутов через писят по снегу к нам пробирается какой то люд  в сопроыождении кого то из наших, блин, шапки невоенные. Ну пришли, так пришли, Коля,Вася, Витя и т.д. Оказалось прилетели испытатели, ну и позже ждут спарку, попили горькой за нас, за них, за летный класс, за мир, за дружбу и парашютно-десантную (штурманскую и т.д.) службу.

 
      Навожу резкость, между елок мелькает ГЕНЕРАЛЬСКАЯ папаха…Афигеть! Шухер! Выжившие ныряют головами в сугробы, благо снега не меряно. Витя (буду пока так называть):мужики, да не сцыте, энто ж наш генерал, гражданский…Вылезли из сугрбов, следом за генералом, ползет по снегу командир, представляет:» генерал В.Ильюшин». Тут мы и совсем выжили…

     Вот такое необычное знакомство с испытателями. Узнав про наши проблемы с Ф-16, работой ПНК в высоких широтах было принято решение провести дополнительные полеты, а заодно о подрочить норгов. Которых как ни провоцировали, так и не приняли рыцаркий поединок. Затем было еще много встреч, но уже в горячей сауне. Ильюшин политрабочих чуял за версту и нашего начпо узнавал. даже не представляя его. Не любил он их люто. Но летчиков облобызать было традицией, наверное еще со сталинских времен. Хорошие были времена!!! Есть, что вспомнить промозглым мартовским вечером.

    Под их шумок и втихую руксостав на «спарочке» покатался, а заодно и допуск получил к инструкторской, ну и, как водится , сложили на рулении у неё переднюю стойку. Крепкий самолет Су-27. Заводчане даже не обиделись.

Догадались наверное, что Витя-это Пугачев ))) Да, это много надо с Виктором Георгиевичем Пугачёвым выпить, чтобы его Витей называть (ремарка автора). Автору доводилось тоже употреблять с ним за одним столом, но не в таком количестве.

     Кратенько, минут на 40, пройдемся по «дежурке». Приграничная полоса шибко резко отличается от «ташкентского фронта». В трех полках и все над морем.
Хорошо побороздил Баренцево море, чуток Карское, зацепил море Лаптевых, Белое море. 

     Балтику ( не путать с пывом) от Питера до чуток вдоль Польши. Норвежское и акеян со лёдом ( бэз содовой) считать не буду.

       Из всего летающего безобразия и аэродинамического чудо довелось:

1.    Перехватывать  SR-71; U-2; Ан-24(26), Ил-18; Ка-27ПС, Вильга.
2.    Сопровождать: Р-3с « Орион», RC-135, Нимрод Mr-1, Атлантик, Торнадо, Ф-16, Виген, Цессна. Вертушки: Линкс, Си Кинг.
3.    Обеспечение КСФ и ДКБФ из положения «дежурство в воздухе»;
4.    Контрольные цели и неопознанные в тучах тела не считаю, а так же вылет по АДА и какую-то легкомоторную фигню название которой не знал и не знаю.
5.    Облет ПВО современных на то время кораблей. Последний был «Петр Великий»-облет ПВО и обеспечение его стрельб ( грубо, ежель он промахнется, то добить)
Еще какая то хрень, которая в летчиской книжке значится под шифром ДС ( лень уже было писать) и остальное, что уже не помню.

Из личного геройства: 

-принудил к посадке нарушителя режима полета Ка-27 с «большими пропеллерами» на борту авиации КСФ;
 -легкую самолетку «Вильгу»;

- пресёк нарушение госграницы самолетом SAAB-37.

-ну и друга тов. Руста -А.Соммерса, жаль А. Полозкову не дали его завалить, мозги делал целое лето.

Много это или мало решайте сами. В законе о госгранице прописано, шо сиё было выполнением боевой задачи, но как то не зачлось.

      Краткая справка, для тех кто на бронепоезде, а енто основная масса…
На Севере стояла. по моему, единственная система «Щит», которая позволяла наводить «истребухатели» в автомате, а ежель голосом, то по кодам. Дежурка летала в основном используя приборное наведение. На газовке устанавливаешь свои «шифр, волна, разнос», проверяешь прохождение команд и фсе, после взлета и доклада, что взлет произвел штурман запрашивает, что проходит по прибору. Докладываешь и выполняешь полет в полной тишине. Изредка запрашивают остаток, который отвечаешь в процентах. После окончания работы режим «привод» и до хаты. Четко работало.

     По Ка-27. Сидели в дежурке никого не трогали и вдруг неопознанная цель на нашей территории, до Североморска пару сотен верст осталось. Ессесна ДЗ-ФАС. Вышел в район цели, смотрю между сопок чухает желтобрюхий вертоль. Высота метров тыща, он подо мной. Снижаться, сцыкотно, высота своя точно неизвестна. Связываюсь на 1 канале. Игнор полнейший. Достучался,таки, а уже выяснили, что за цель и приказали загнать его обратно на «коробку». Те упираются, до дому осталсь 80 км., а назад ХЗ скока. Но приказ то мне никто не отменял. Докладываю-отказываются выполнять команды. Наши призадумались, а вертушка меня не видит ибо стою в вираже выше. пока суть да дело, перехожу еще раз на 1-й, а там ему доходчиво кто то обьясняет: «Мудак, выполняй команды, над тобой истребитель висит…(цензуред). Такого визга тормозов в воздухе еще не слышал, вертушка выполняет «полицейский разворот» и в море. Вышли на воду, подхожу к нему справа. Такой наглости, как впрочем и Су-27, они не встречали. Скорость 250-280, идем парой, они фигеют. Показываю им «пузо», утыканное ракетами. Правак в шоке…крутит пальцАми. Так с ходу и плюхается на «Баку»-погоняло точки «Днепр». Ну надо ж теперь и дурь показать. Выпустил колеса, прошелся над палубой, народ стоит пооткрывав рты, на палубе Як-38 . На втором проходе над центром врубил «ПФ» и … короче попрощался.

     Вильга, тоже не шибко интересно. Прошёлся рядом -не поняли. Подошел еще ближе…Заинтересовал. И так методом «смещенного виража» ( то же, что и квадратно-гнездовой, только круглый) погнал на посадку. Хорошо, что не заставили гнать в аэропот, а то бы стошнило. Плюхнулся он к себе, где то в Прибалтике, поелозил над их точкой еще минут 5 да и к себе на Балтику, на водичку. Там большие еропланы рассекают…Вот такая была наша истребительная жизнь.

     П.С. На фото в начале рассказа -


Слева-направо: В.Шкиндер,В.Е. Чернявский, С.В. Несынов, Ю. Бойко.

 
      Полковник Чечель «ПЕРЕЛЁТ ШВЕДА»

   Мы пригнали пару ИЛ-28 в Ригу, аэродром Скультэ, и там нам рассказали историю, которая произошла за неделю до нашего прилёта. Это было, кстати, ещё задолго до того как немец Руст на спортивном самолётике произвёл посадку на Красную площадь в Москве, и снял с должностей Министра Обороны Соколова, по «слухам» - умнейшего мужика и ещё штук 40 генералов и «маршалов» в ПВО и её «окрестностях».

    В общем, заходит на посадку в Скультэ наш Храбровский ЛИ-2, дело в сумерках, видимость 1,5 км. Запросил посадку, получил разрешение, начинает моститься и вдруг видит на ВПП самолёт. «У Вас полоса занята», - вещает он, и уходит на второй круг. Посветили прожекторами, точно, на полосе стоит лёгкий спортивный самолётик. Как он проскользнул, что его никто не заметил? Но разбираться некогда, надо сажать ЛИ-2. Быстро на уазике подскочили к ероплану, узрели мужичёнку в пиджаке и рубашке, нервно курившего сигарету  за сигаетой. Вручную откатили самолётик с полосы в сторону вбок, усадили ЛИ-второй и начали разбираться.

    Оказывается, швед, личный частный пилот какой-то фирмы, поругался с директором, в сердцах прыгнул в самолёт и полетел через Балтийское  море. Весь полёт на высоте  50 метров. Ни одна ПВО не засекла, ни Шведская, ни наша. Долетел до побережья, кончилась горючка. Умудрился произвести посадку прямо на шоссе западнее Вентспилса 30 км. Подъехавшему таксисту показал: «Я тебе пачку «Мальборо», а ты мне ведро бензина». Сделали «ченч» - и он полетел дальше. Начала наступать ночь, а у него допуска к ночным полётам нет. Тут увидел огни полосы, которые зажгли для ЛИ-2. Он тут же довернул и сел.

    В общем, доложили Командующему авиацией ВМФ СССР генерал-полковнику Борзову. Тот, не афишируя, приказал салон самолёта, отделанный красным деревом, доставить себе на дачу, а шасси и двигатель сдать в местный аэроклуб. Но поскольку до руководства ПВО этот случай в полном объёме, вероятно, не дошёл, никаких выводов о том, что границу можно запросто преодолеть на маленьком самолёте, достаточно лишь лететь на высоте ниже 50 метров, сделано не было. А через несколько лет полетел немец Руст, которого наше ПВО сначала видело, а потом потеряло. Более того, после двух проходов СУ-15 рядом он так «наложил в штаны» что готов был произвести посадку где угодно и ждал лишь третьего появления нашего перехватчика, чтобы сделать это на его глазах, но тот его просто потерял, радиус разворота ведь огромный. В итоге Руст дотянул всё же до Москвы, нашёл, ориентируясь по Кремлю и Мавзолею, Красную площадь и успешно на неё примостился, чуть не задавив нескольких зазевавшихся прохожих. У себя на родине стал сразу национальным героем, а нам показал, как легко преодолевается наша хвалёная Противо Воздушная Оборона.

              КОВАРНЫЕ НИКОЛАЕВСКИЕ ЖЕНЩИНЫ

   «Я когда к новой бабе иду, всегда волнуюсь — даст или не даст?» - признался мне пилот МИГ-21 с аэродрома Румбула, с которым мы как-то пересеклись в ресторане Астория в Риге.

   Поводом народу сменить тему рассказов послужило моё воспоминание о курсах Командиров полков в славном южном городе Николаеве  в 33  Центре Морской авиации СССР. Учились там четыре месяца, включая Новый год. Мы с женой умудрились даже на один день встретится. 30 декабря у нас был ещё полный рабочий день. Я успел на вечерний поезд Николаев-Киев,  31 — го утром  был уже в столице Украины. Пол дня провёл в аэропорту, встретил жену Ирину, которая прилетела с Калининграда, оставив детей на соседку. Далее погуляли по Крещатику, встретили Новый Год в ресторане, который заранее заказал для нас муж младшей сестры Татьяны Сергей, который на тот период обучался в академии ПВО в Киеве. В общем, всё было как и положено в этот праздник, а  1 января разлетелись каждый в свою сторону, т. к. 2 января у нас уже был рабочий день.

    Кстати, отмечу такую деталь. По прибытии на эти курсы меня сразу назначили старшим нашей группы и всего теоретического курса в этом заезде. Когда я попробовал отвертеться от этой почётной, но меркантильной должности, мотивируя, что у нас уже есть официально назначенный на должность командира полка однокашник Гена Самойлов, но начальник ЦОК полковник Володин веско промолвил: «Он не надёжен, будете Вы, и торг здесь не уместен».

    Армия приучила ничему не удивляться, я ответил  «Есть» и приступил к исполнению своих  «сержантских» обязанностей, которые временами оказались достаточно хлопотными. Прошла всего неделя как на утреннем построении в понедельник мы не досчитались одного подполковника с Монгохты в группе начальников штабов полкового звена. Доложить наверх — это значит значительно усложнить карьеру этому офицеру, если её не поломать совсем.

    Именно так погорел наш однокашник Слава Герасименко, который здесь переучивался на новый для себя тип самолёта ТУ-22м2. Он не прибыл на построение после 8 марта, и кстати, тоже был с этого гарнизона. Парня сняли не только с переучивания, но и с должности командира корабля ТУ-16. Мне как-то через несколько лет довелось с ним пересечься, когда он уже был на технической должности. Брызгая слюной, обвиняя в своих неудачах весь белый свет, но только не себя, Слава выглядел полностью потерянным - я вообще не узнал своего однокашника. Через два года он умер, говорят, начал пить на нервной почве, сердце и не выдержало. В общем, каждый делает свою судьбу сам. Для меня это аксиома,  но если можно дать человеку шанс — его надо давать.

    Поэтому мне удалось этого офицера, который три дня не появлялся на курсах, прикрыть своим авторитетом, придумывая то мнимую болезнь, то ещё какую-то уважительную причину. Но я действовал так не наобум. Что произошло? В воскресенье в ресторане  «Николаев»  он познакомился с красивой девушкой, которая предложила продолжить «банкет» у неё дома. Парень был холостяк, поэтому без проблем согласился. И так классно зарекомендовал себя ночью в постели, что девица позвонила подруге, а когда та подошла во двор, просто выбросила ключ от двери в форточку. Наказав при этом прийти  в среду утром и их открыть.

    Замок был английский, дверь без ключа не открывалась, поэтому пришлось офицеру и дальше исполнять супружеские обязанности, благо холодильник был затарен едой и выпивкой, а девица оказалась тимпераметной и красивой. Спасло офицера то, что он смог по телефону обрисовать ситуацию, в которой оказался, другу, пока девушка спала, но адрес, где он находился, сказать не мог, за исключением того, что квартира находится на пятом этаже. Тут девушка проснулась и выдернув шнур с «мясом»  из сети, прекратила это «милое и радостное щебетанье».

    В общем, товарищ наш в среду к 10.00 появился на службе, весь похудевший с лихорадочно горевшими глазами, но не посрамивший честь пилота Морской авиации. Случай этот, естественно, стал предметом тщательного разбирательства в нашей мужской среде, с тем, чтобы никто с нашего заезда больше не попал в эту тупиковую ситуацию. Хотя полностью избегнуть «приключений»  не удалось. Не буду говорить о других, они сами про себя расскажут, если настроение будет, а от себя лично приведу такой пример.

   Когда учёба заканчивалась, мы решили, что четыре месяца учёбы надо завершить красиво,  тем более, что мы сильно сдружились. В субботу мы сняли сауну и шесть часов парились и отмечали всякими изысканными напитками наши будущие высокие должности, на которые нас должны поставить. А в воскресенье пошли в ресторан «Нептун», располагавшийся тогда на Пушкинском кольце. Нас было девять человек. Мы заранее заказали отдельную кабинку как раз на нашу компанию. А когда пришли в ресторан, в соседней кабинке по  «странному» в кавычках совпадению обнаружилось ровно девять девушек, тоже якобы  отмечавших окончание своей учёбы, уже не помню каких курсов. К четвёртому тосту мы сами не поняли как,  компании перемешались, стол стал общим, далее танцы со всеми вытекающими последствиями для возможного «нарушения спортивного режима».

   Своей даме, которая меня выбрала и сразу уселась чуть ли не колени, я тоном, не допускающим возражений, сказал:   «Мадам», нам завтра рано утром ехать на аэродром, поэтому на меня как на мужчину  прошу не рассчитывать, только едим, пьём и танцуем». Девица ответила: «Гут!» и мы стали просто наслаждаться вечером. Когда он закончился, я уходил с корабля последним. Обошёл все закутки, убедился, что ни одного офицера в ресторане не осталось, подошёл к раздевалке, отдал номерок. Мне  выдали шинель, которая оказалась мне пяток, а шапка на три размера больше. Говорю: «Это не моя». На что гардеробщица ответила: «А здесь другой нету». Выбора у меня не было, хорошо хоть звания совпали. Там тоже были звёзды подполковника.

    Вышли с дамой на улицу. Дул лёгкий зимний ветерок, а над головой светились звёзды. Хотя их не очень хорошо было видно сквозь городской смог, но в памяти сразу возникли ассоциации, как они выглядят из кабины бомбардировщика, когда идёшь на высотах более 12 тысяч метров, или в горах Кавказа зимой. Как-то довелось возвращаться из бара Чегет на свою любимую военную турбазу Терскол с двумя космонавтами, на тот период только проходящими обще космическую подготовку, Анатолием Арцебарским и Иваном Бочуриным. Мы шли по зимней тропе через лес, а над нами светили звёзды, крупные и яркие как бриллианты.

    На небольшой поляне мы остановились, чтобы полюбоваться ими.  Я уже не помню из-за какой звезды возник у них спор, что-то типа «Альдебаран» - сказал Бочурин. Арцебарский ему возразил, и тут они раздраконили всё небо, по очереди называя бегло все звёзды и созвездия, которые были попадали в поле зрения глаз сквозь ветки деревьев. Помню это меня тогда так поразило, что осталось  в  памяти навсегда. Более  того, при виде звёзд я автоматом вспоминаю этот вечер и двух закадычных друзей Ивана и Анатолия, с которыми так причудливо мне повезло пересечься в этой жизни.

    Начали ловить такси, но зелёный огонёк никак не хотел появляться. «Слушай, Вася, я замерзаю», - произнесла капризно девица. «Наташа, вспоминай Пушкина: «Здоровью моему полезен русский холод...», - будешь не так мёрзнуть. Счас я поколдую и придёт». А я в то время прочитал про систему «Симорон», когда добиваешься нужного результата, не напрягаясь. Тут же представил замёрзшего водилу такси, и как я его угощаю горячим кофе с булочкой.

   Как ни странно, но машина сразу пришла. Сначала завезли Наташу — повезло, её дом оказался на Намыве. Потом меня обратно в Лески, и через полчаса я уже спал сном младенца в номере военной гостиницы, где размещались все слушатели во время учёбы в 33 Центре Морской авиации города Николаева.

    Встал по будильнику. Мой сосед по «хате» дружбан и однокашник Генаха Самойлов так и не появился. Но я был за него спокоен. Он давал мне провозные по Ленинграду при моём поступлении в Военно-морскую академию, и за годы нашей дружбы я убедился - бывал в таких приключениях и переделках, которых бы с лихвой хватило на трёх нормальных офицеров, и всегда выходил «сухим из воды». Поэтому я крайне был удивлён оценкой, которую ему, уже официально назначенному на должность командира полка, дал начальник ЦОК (центральных офицерских курсов) полковник Володин -  «Не надёжен».

    В общем, я быстренько, как баклан, проглотил завтрак, запил его кофе и помчался "бдить" свою не лёгкую сержантскую службу. Надо было построить человек 200 лётного и технического  состава, быстренько их пересчитать по головам, (не самому, разумеется, а с помощью старших учебных групп), и молодцевато отдав команду «Смирно», доложить начальнику ЦОК, что «потерь среди личного состава вверенного мне на время войска за выходные не случилось. А если и случились, то небольшие — ну, в смысле, обычные, как и полагается при наступательном бое — т. е.  «один к трём».

    Всё бы ничего - за время учёбы в «параходной школе», так мы — пилотяги именуем Военно-Морскую академию, меня, как и впрочем большинство моих товарищей, повадкам фердфебеля и командовать  научили, но в данном случае всё осложнялось моей кавалерийской шинелью до пяток и шапкой, под которой моя голова  53 размера вертелась на 360 градусов, но сама кокарда смотрела только вперёд, не замечая моих кульбитов. Такая ситуация могла смутить кого угодно, но только не такого стреляного волка, как я. Услышав смех, я нисколько не смутившись, гаркнул: «Вы мне свой гонорар не показывайте. Не прекратите разговорчики в строю, после занятий испрошу для вас час строевой подготовки». Народ, почувствовав серьёзность угрозы, тут же прекратил смеяться. Я принял доклады и доложил Володину: «Тов. полковник, все люди на лицо, за выходные дни происшествий не случилось». (про однокашника я, естественно, не доложил, т. к. был уверен, что на занятиях он появится, но это, некстати, произошло раньше). Только начальник ЦОК сказал: «Гут», - хорошо значит, как в его поле зрения попал подполковник Самойлов, который спешил к строю в кургузой шинели, которая ему была выше колен, и шапчонка с его головы дважды слетала, пока он молодцеватым строевым шагом, на который перешёл за 3-5  метров от начальника, не произнёс: «Тов. полковник, разрешите встать в строй».

     «Почему опоздали?» - начал было Володин, но тут вмешался я: «Он забыл пропуск, поэтому пришлось возвращаться в гостиницу».   
 Мой ответ начальника ЦОК удовлетворил, и инцидент был исчерпан. В аудитории мы поменялись шапками и шинелями, и всё бы было  «абге махт», если бы Гена Самойлов не погиб, уже на дембеле при загадочных обстоятельствах во время охоты на реке Тумнин в районе Монгохты. Эх, Гене-Гена, однокашник мой дорогой, что произошло, что ты не смог справиться с этой ситуацией, которая так неожиданно тебя подстерегла???

    Далее свою  историю рассказал седой неулыбчивый майор с Севера Володя с нестерпимо волевым подбородком и лицом гладиатора. Я её перескажу от первого лица, так мне легче передать его рассказ, ничего не выдумывая и не добавляя.

              ПОДАРОК НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

    «Отлетав 15 лет на Севере и дослужившись до скромной должности зам.комэски, я был списан по здоровью с лётной работы, но под категорию штатного руководителя полётов вполне попадал  и, не задумываясь, дал согласие начальнику отдела кадров, когда мне предложили эту стратегическую должность. Соответственно был направлен на месячные ные курсы подготовки РП в славный город Николаев. Тогда тренажёра «Репитор» ещё не было, поэтому в Центре давали только теорию, а практические стажировки я должен был добирать у себя в полку.

    В первый же день по прилёту произошла очень тёплая и приятная встреча с двумя однокашниками, которых я не видел ровно 15 лет после выпуска из училища. Ребята прилетели с Балтики — один как  и я на курсы Руководителей Полётов, второй — на курсы Начальников Штабов полкового звена. В отличие от меня оба были уже в звании подполковник. Но как на духу говорю, зависти у меня не было, мы все старшие офицеры и просто рады были встрече. Естественно, решили это дело красиво отметить. Спросите — где?  Ясное дело — в ресторане, который в те времена могли позволить себе почти все слои общества, начиная со студентов и кончая пенсионерами. Тем более это была суббота.

     Все трое были в славном городе Николаеве в первый раз. Спросили у местных «аборигенов», где офицеры Морской авиации всего Советского Союза могут прилично отметить встречу. Получили совет, доехать до улицы Советской, а там по обстановке. Остановка оказалась сразу возле ресторана «Украина», туда мы и направили свои стопы, помня наказ — надпись «Мест нет» нас не должна смущать.

     Надпись на дверях висит, но мы заходим и с наивностью дикарей из племени «юмба-бумба», которое не умеет читать, спрашиваем у важного швейцара в ливрее и с генеральской осанкой: «Лишнего свободного столика не найдётся?» Тот тут же подозвал ближайшего официанта с командой вызвать главного, но тот решил вопрос сам. «Для господ моряков место всегда найдётся». Тут же с одного из трёх столиков с надписью «Под заказ» снял табличку, нас усадил и дал каждому меню. Пока мы его изучали за соседний столиком начала усаживаться компания из четырёх женщин и одного мужика, очень суетливого и какого-то не мужчинского вида. Но женщины были как на подбор — нарядны, красивы, особенно та, что села лицом ко мне. Мужик, кстати, старался,  в основном, ради неё. Это было видно не вооружённым глазом.

    Мы сделали заказ — бутылку водки «Столичной», цыплят «в табаке», салат «Греческий» и ещё какой-то. Мы понимали, что это - «разминка» - слишком долго не виделись, чтобы воспоминания четырёх лет в училище и пятнадцать после уложить в одну бутылку. В общем, выпили тост «За встречу» и понеслись рекой воспоминания. За первой бутылкой пошла вторая. Но тут на сцене в углу появился оркестр, заиграла музыка и публика дружно ринулась танцевать. Вообще-то танцульки не входили в наши планы, но первый же «белый танец» развеял эту иллюзию, что три бравых офицера могут отсидеться в стороне и не обращать внимания на женщин.

    Нас тут же пригласили всех троих на медленный танец типа танго. Я когда вставал, перехватил взгляд женщины из первой компании — мне показалось, она смотрела на меня с укоризной. Я ей жестом показал, что меня же приглашают, а не я и отдался давно забытому ощущению танцев в ресторане на публике. На Севере даже если попадали в ресторан, всё больше пили, ели и разговаривали. Женщина, которая меня пригласила на танец, оказалась очень чувственной, с гибкой талией, и я сам не заметил, как у меня рука сама скользнула чуть ниже. Реакция оказалась мгновенной: «Что ж, если у меня муж уже пол года в море, так со мной как с девкой обращаться?» - воскликнула она с негодованием.

    «А мы по 4 месяца в командировках пропадаем без жён, так что ж, теперь к женскому телу и прикоснуться нельзя?» - ответил я вопросом на вопрос. В общем, отвёл я её на место, поблагодарил за танец и думал, мы на этом мы общение закончили. Но через танец она меня снова пригласила. «Сменили гнев на милость? - спросил я.  «Нет», - ответила она, - «Просто, если завтра Вы придёте в ресторан, я приду в шикарном вечернем платье, чтобы Вы увидели, что я не какая-нибудь женщина лёгкого поведения, а жена моряка». «Я Вам охотно верю», - ответил я, -  «И ещё раз прошу прощения, если чем-то Вас обидел».

    В общем, мы с удовольствием с ней дотанцевали, тепло простились, и я видел, что она с подругой покинула ресторан. А мы занялись опять воспоминаниями, благо оркестр покинул сцену и ушёл на отдых. Но когда я поднимал голову, то обязательно встречался с красивой женщиной из первой компании. Мы уже разобрались в обстановке. Там отмечали день рождения, и именинницей как раз была моя соседка напротив.

    Мужчина, который пришёл с ними, что-то постоянно ей шептал на ухо, пытаясь рассмешить, но она ни разу даже не улыбнулась, а всё время смотрела на меня, как бы пытаясь что-то мне сказать. Но общий трёп моих друзей помешал мне понять язык её жестов, тем более  пришла не одна, а с мужем или хахалем. В общем, около 12 ночи мы вышли из ресторана, и Серёга предложил покурить. Хотя мы с Николаем не курили, но решили составить ему компанию, поскольку поговорка гласит: «Пьяная баба себе не хозяйка».

    То же относится и к мужикам. Кстати, в фильме про Юрия Алексеевича Гагарина показан эпизод, как он закурил сигарету за компанию с лётчиками-испытателями, известными всей стране: С.Н . Анохиным, Амет Хан Султаном, Георгием Мосоловым и другими легендарными личностями.

    Стоим мы курим, как вдруг выходит эта дама с ресторана, с которой весь вечер периодически смотрели в гляделки. Она проходит мимо нас с мужиком под ручку, тот ей что-то щебечет про погоду, и что лучше прогуляться через парк, чем ехать в душном такси. И вдруг я слышу низкий, чувственный и одновременно властный голос: «Захвати друга для продолжения банкета!» Я даже не понял, что эта фраза относится ко мне, и даже обернулся, думая, что сзади нас кто-то стоит. Но не увидел никого. Она же обернулась, показала на меня пальчиком: «Да-да, я сказала тебе. Захвати друга».

    Меня как ток пронзил. Правильно гласит поговорка: «Пока собачка не захочет — кобель не вскочит». Сразу возникло какое-то глубинное видение сложившейся ситуации. Мои друзья ничего не поняли, а я, не давая им одуматься и что-то переварить, задал риторический вопрос: «Так, двоих приглашают на продолжение банкета. Где, что, как и с кем — не знаю. Кто готов к приключениям?» Те мне, не задумываясь, почти в один голос, сказали: «Я!»

     «Так, Серёга дал отмашку на долю секунды раньше. Его беру с собой, а ты в готовности  № 1 пойдёшь вторым номером. Если по обстановке можно будет, мы тебе позвоним, Коля. Ты только ещё час спать не ложись». Дальше я сам поразился своей наглости и распорядительности майора командовать подполковником. Мгновенно увидев, что за углом стоит зелёный огонёк такси, тут же послал туда Серёгу. А сам догнал женщину с мужиком, решительно снял с его руки женскую сумку, после  чего перехватил его руку  заменив на свою, и со словами: «Спасибо, Вы нам очень помогли», - увлёк женщину  в сторону такси. Мужик настолько опешил, что даже не нашёлся что сказать, хотя до этого так щебетал.

   Прыгаем в машину на заднее сиденье. На переднем уже сидит Серёга. Как зовут женщину я уже знал, т. к. мужик её несколько раз называл по имени: «Валя, называй адрес, куда ехать?» «Проспект Мира, дом №…, первый подъезд», - назвала она адрес.  Машина поехала, а я спросил:   «Ничего не пойму, ты же с ним пришла в ресторан?»

    «Он к нам привязался в троллейбусе, пообещал, что оплатит весь наш праздничный стол, и почти сдержал слово, заплатив половину  суммы, названной официантом. Но ты мне  понравился сразу, как  только я тебя у видела. И я сразу решила, что приглашу на продолжение отмечания моего дня рождения. Сегодня мне исполнилось  30 лет. Нас ждёт сестра. Она сегодня поздно пришла с работы, поэтому в ресторан  не успела, но сказала, что к праздничному столу всё приготовит, лишь бы я захватила кавалера и для неё.

    Пока ехали Валя поведала, что живёт она в Новой Одессе, а к сестре приехала в Николаев, чтобы юбилей прошёл более торжественно и необычно, чем это было до сих пор. Заходим в квартиру. Бросается в ноздри приятный запах домашней выпечки. Выходит приятная нарядная женщина лет сорока. Квартира двухкомнатная, в большой — накрыт шикарный праздничный стол, торт, коньяк, шампанское. Начинаем гулять. Серёга оказался душой компании, авиационные  истории и анекдоты так  и сыпятся из него. Правильно, ему надо ещё  "висты" перед Ниной набрать, а у нас с Валей уже всё  «абге махт». Мы же друг на друга три часа в ресторане смотрели. Тем более я так лихо мужика отшил. Валя это сразу оценила и признала во мне брутального мужчину.

   В общем, часа через полтора сестра постелила нам с Валей на матрац на полу, т. к. маленький диванчик не позволял нормальное размещение двух человек. А сама уединилась с Сергеем в маленькой комнате. Я обрадовался, т. к. благодаря хорошей закуске и нормальному аппетиту, пьян  не был, но чувство равновесия оставляло желать лучшего. А с пола далеко не упадёшь. Понимая, что у нас впереди целая ночь, мы не торопились. Я помог раздеться ей, она мне. А дальше каждый начал с наслаждением пить этот сладостный нектар тела, волос, губ, который исходит от любовников, если они нравятся друг другу.

    Что интересно, у нас не было никакого волнения. Каждый знал и умел, что надо делать. В перерывах между ласками читали друг другу стихи. Начала Валя:

«Над ними исступлённые плачут,
Бормочут дожди в темноте.
Спят наши любимые, воины наши,
А нас обнимают не те.
Одни — помоложе, другие — постарше,
Вот только ровесников нет.
Спят наши ровесники, мальчики наши,
Им всё по семнадцать лет...»

    Я оценил стихи и тут же назвал автора — Юлия Друнина, чем заслужил одобрительный возглас Вали: «А ты оказывается непрост!»

   Тогда я выдал первое же стихотворение, которое пришло на память:

«Есть ценности, которым нет цены:
Пластанье ткани, вымокшей до нитки,
У лёгких ног Самофракийской Ники
И крылья, что, отсутствоя, видны.

Есть ценности, которым нет цены:
Клочок бумаги с Пушкинским рисунком,
Учебник первый в первой школьной сумке
И письма не вернувшихся с войны.

Есть ценности самих себя ценней:
Обычный камень с маленького пляжа,
Но по ночам его целуют, плача!
Что по сравненью  с ним казна царей?

Нельзя велеть другому: «Так живи!
Но если занят ты одной заботой -
Приобретать вещественное что-то,
Не стоишь ты ни гнева, ни любви.

Пусть будут все стада твои целы,
Ведя торги сомнительного толка,
Преуспевай, не покушайся только
На ценности, которым нет цены!»
                (М. Борисова)

 Причём каждый понимал, как нам повезло друг с другом. Встретить любителя поэзии в наше время — это такая редкость и удача, как встретить слона в сибирской тайге, хотя многие считают, что в наш меркантильный поэзия — это анахронизм. В общем, ночь прошла бесподобно. Уснули под утро. Проспали почти до обеда, в соседней комнате тоже. Проснувшись, все приняли тёплый душ, благо в доме была колонка, естественно, парами. Потом крепкий душистый кофе с коньяком. Далее — наваристый борщ. После чего я поехал на такси провожать Валю на автовокзал, а Серёга остался у Нины.

    Я попытался намекнуть, что ещё месяц буду в Николаеве, на что Валя ответила: «Я не смогу, с мужем водителем-дальнобойщиком месяц назад пережила развод по причине его «гулек» в рейсах. Всё это время жила в депрессии. А потом брат уговорил приехать к ним в Воронеж, развеяться, но сначала я решила навестить сестру в Николаеве и отметить с ней свои 30 лет, а тут ты попался.  Через день у меня уже взят билет на поезд. Когда вернусь — не знаю.  Спасибо тебе — всё было классно, но приехать вряд ли у меня получится, в то же время не будем загадывать, если что, я позвоню».

    На этом мы распрощались и больше  я её не  видел, а друг Серёга месяц жил у Нины как у Христа за пазухой. «Вот так я достался женщине на день рождения», - закончил свою историю майор, добавив, - «И я вам скажу — это было не  слабо...»

    «Да, Володя, душещипательная история», - сказал я, вмиг ощутив в нём родственную душу. «Раз тебе нравятся стихи, запиши вот это. Его всегда можно рассказать на день рождения:

«От меня никуда не денешься,
Без меня не сделаешь ни шагу…
Возвратишься домой, разденешься -
Лунным светом я рядом лягу.
Сядешь в поезд с рассветом бронзовым -
В просыпающемся вагоне
Запоздалым листком берёзовым
Окажусь на твоей ладони.
Тёплым ливнем спутаю волосы,
На губах снежинкой растаю.
Все тобой запрещённые вольности
Ветром утренним наверстаю.
Даже в праздник тебя не оставлю -
Разбужу без обиняков.
С днём рожденья первым поздравлю
Телеграммой трамвайных звонков.
И сейчас ты прислушайся ! - Цокот
Звонких капель в продрогшем плюще.
Это — я. Это я мимо окон
Прохожу в шелестящем плаще...»

   Эти стихи написал моряк Игорь Пантюхов, тоскуя в море о своей любимой.

    На этом я пока закончу повествование об этих не придуманных историях из нашей лётчиской жизни,  которыми мужчины иногда под настроение делятся друг с другом, когда застревают надолго вдали от своего дома.

    (Продолжение следует, следите за «рекламой»)...

   П.С.   "Василь Василич здравствуй!!!

   Рад встрече с тобой ( твоим новым рассказом). Василь Василич, я перечитал рецензии к нему, они тоже интересны, а то, что они быстро и много пришли, говорит о том, что задел ты за живое. Я не могу твой рассказ назвать пошлыми, но он очень близок  к этой грани. Я еще с первых твоих рассказов восхищался ( про себя) – ну умеет же Василич преподнести простой мужской блуд как романтичное приключение.

     Историю майора с севера я и мне подобные, т.е. мои друзья, рассказали бы иначе, и этот рассказ нельзя бы было выносить за пределы компании, тем более печатать. Я думаю, что твой секрет прост, ты эти события описываешь не как общение  с женским телом, а как с человеком, при чем, умным, характерным. А это уже не пошлость. Хотя повторюсь- ходишь по грани. А еще тебя спасают стихи. Нравы 20-21 века, мягко говоря изменились по сравнению с 18-19 веком, хотя я подозреваю что суть и там и там одна и та же.

    Лермонтов и Пушкин, по простому ( раньше говорили обывательскому) были те еще кобели, а кто об этом задумывается? Умели сукины дети( как он сам о себе говорил:- Ай да Пушкин, ай да сукин сын) описать все не касаясь тела и не унизив женщину. У тебя это то же получается ( ай да Вася, ай да …. ). С возрастом все понемногу меняется, (не помню у тебя что ли я это записал себе в анналы –

«Но, наконец, расщедрилась природа
(Или как хочешь её назови),
Установилась во мне, как погода,
Ясная, тихая сила любви".)

 Еще мне понравилась фраза из этого рассказа:   "Берегите свою любимую женщину, иначе придётся жить с той, которая досталась". Но я бы её переделал сейчас так-  "Берегите в своей жене свою любимую женщину, иначе придётся жить с той, которой она стала".

      Бляха муха нет денег, а то можно было подарить твои книги начальнику Краснодарского ВВАУЛ ,он, без сомнения, обязал  бы  каждого курсулю иметь твои книги.
                Жму краба, Риф Рафиков.

  Рассказ про жизнь...
Пересецкий Максим
Кому: Василий Чечельницкий

    Прочел с удовольствием рассказ о командировочных... Не слабо! Это жизнь-жизнь нормальных мужиков. Нечего тут рассуждать, т.к. если мужчина и женщина поймали искру-то это их личное дело: как провести время и где. Условие только одно на мой взгляд...без пошлости и животности.
   Максим.