Глава 21. Предшествие или знамение

        Отправив на свою землю Маргариту Николаевну и ушастого музыканта Эдика, Гриф угрюмо смотрел на осточертевшие чужие чемоданы, сердито пнул один из них ногой и заскулил от боли. Чемодан упал.
- Кирпичи там что ли? Похоже, Альдонсо приврал на счёт трети гардероба. И пятой части не будет, наволокли – наволокли, как на Луну собрались, все уши замусорили, что я им, в самом деле, поп что ли? – выругавшись сам с собою, Гриф замолчал, и стал размышлять о том, что будет, е сли об открытии узнает и другое народонаселение земли… Все валом повалят в его квартиру, возьмут его в оборот, а потом и вообще решат, что он здесь не нужен, захватят его машину  его самого, или выдадут его со своим детищем властям, а там он уже или совсем будет непричастен к делам вершащимся, или же в неумелых и неумных руках и головах машина будет уничтожена, и восстановить он её, вряд ли, сможет…
А те, кто уже отправлен на его Землю?.. что с ними тогда будет?..  Альдонсо Март скоро разболтает всем от открытом рае, и его затопчут и заплюют, как и землю обетованную… о каких дворцах тогда может идти речь?..
Со злобой и отчаянием Гриф сорвался с места, впрыгнул в шкаф, и сел за пульт захвата. В машину полетели приказы о захвате колбасы вида копчёного, рыбы вида консервированного, чая вида индийского, кофе – растворимого, шоколада любых марок, вино - водочных изделий  - в разнообразии по ящику, обуви – итальянской, белья – французского, и т.д. и т.п. различного ассортимента товаров широкого спроса…
«Пиликало» и «чпокало», и снова «пиликало»…
И когда, наконец, несколько пришедший в себя Гриф, вышел из шкафа, глазам его представилось сногсшибательное зрелище: вся комната его, и насколько доставало глаз, прихожая, была завалена, забита дефицитными товарами. Машина, ни разу не опробованная на захват вещей, без всяких дополнительных данных ЭВМ, сколько могла, отбирала, анализировала мысленные импульсы Грифа, в конце концов, несколько взбесилась от нескончаемого потока информации, и захватывала уже не разбираясь, что к чему – были здесь и невесть откуда взявшиеся дырявые сломанные стулья, -(вот уж этого он точно не просил),- и даже белое фортепиано… Обалдевший, глядел Гриф на дело своих рук… Ясно было одно. Хоть и не без отклонений, машина может поставлять и товар, и продовольствие… Более подробно разбираться с ней по заданной теме не было ни времени, ни сил. Прихватив несколько колбасных палок, едва сумев пробраться через склад ящиков, и открыть входную дверь, заметив краем глаза, что и в кухне «полным – полна коробушка», Гриф, чуть ли не бегом, полетел в семейное общежитие.
С важным и гордым видом вошёл он в секцию, где проживала знакомая нам директриса ДК Лиса Патрикеевна. Было уже достаточно поздно, чтобы на плитах шипело и булькало. Как бы, невзначай, он предложил: « Вот мне тут колбасу привезли – брать будете?» Вся секция собралась посмотреть своими глазами на богатство обычно вечно голодного инженера. Сразу все четыре семьи, взяв себе по колбасной палке, предложили Грифу выпить с ними чаю, что означало и поужинать. Гриф, конечно, избрал стол директрисы Патрикеевны. Ни то, что он у неё «ломился», но то, что их сколько-нибудь, связывала тайна и эта тайна была Ленушка, - определило его выбор. Он довольно улыбался, насколько мог шире, поглаживал свою лысую макушку и делал туманные намёки на близящийся рай. «С милым рай и на земле!» - перефразировала немного Лиса Патрикеевна, намекая на своего мужа. « Ничего, мы и его  с собой прихватим», - как казалось директрисе, совсем невпопад отвечал Федя. А впрочем, Бог с ним! Сегодня можно и простить, этаким  дефицитом порадовал он оголодавшие молодые семьи. (При пустых магазинах за колбаской-то ездили в отдельное государство – княжество «Москоу»!)
- Ну, как? Написали Ленушке письмо? – не зная о чём говорить, поинтересовалась Лиса Патрикеевна.
- Этого теперь не надо… в Раю встретимся! – ответствовал Гриф.
- Федя, да вы никак умирать собрались?
- Наоборот, я долго жить  буду. И вы вместе со мной… ну. не со мной, конечно. с мужем. – Поправился он.
Директриса только недоумевающе пожала плечами. А Иван, сосед по общежитейским камерам, за спиной Феди покрутил пальцем у виска. Вскоре пришёл и муж. Тот самый ровесник своей жены, пускавший  вход огромные кулачища исключительно на секции восточной спортивной борьбы, а в виде исключения, иногда и на улице. Надумав поначалу, было, рассердиться, он узрел дефицит, и выслушав. Как он сюда попал, горячо благодарил Федю за то, что тот им не даёт с голоду помереть. А Федя что-то бессвязно бормотал про то, что он этой колбасы «завались» и больше может достать, и что в Раю – всё будет.
Поздно вечером возвратился умиротворённый Федя в свою квартиру, приобретшую внезапно вид товарно – продуктового с элементами помойки склада. Ночь обещалась быть беспокойной. В эту ночь должно было свершиться! В эту ночь он хотел захватить всех, кого он хотел захватить, не дожидаясь чёрта Альдонса!
И вот наступила ночь. Операция захвата началась!