VIII. Библиотека жизней

   
   
   1.
   Жанна любила непроглядные подземные воды и прогулки в лодке под прохладными сводами пещер. Людям, привыкшим к тесноте городов, а главное - нуждающимся в тепле и свете своей звезды, мрачные просторы подземного храма показались бы совершенно непригодными для жизни, однако вампирам "третьего клана", готовым посвятить досуг не развлечениям на манер людских, а духовному труду, требующему сосредоточенности и уединения, условия подземной базы подходили как нельзя лучше. Сеть тайных убежищ постепенно разрослась и превратилась в полноценные города в живописных - преимущественно рукотворных, то есть вырубленных в скале - окрестностях.
   Жанна часто приходила на одинокое чёрное озеро, обрамлённое призрачными силуэтами высоких пенных водопадов. Ей нравилось, отплыв от берега, подолгу лежать на дне укрытой мягкими коврами лодки. Иногда она звала на прогулку Марию.
   Рядом с Марией она чувствовала какой-то особый мир в сердце, как понимание без слов. Сейчас, окончательно удалившись от шумных празднеств, обычных в Чейте, она с новой остротой ощутила, как чуждо ей было времяпровождение большинства её сородичей, как её тяготило их общество. Жанна с сожалением признавалась себе, что не только не привыкла к обычной жизни, но и успехи в алхимии отнюдь не укрепили её волю настолько, чтобы с достоинством переносить мирскую суету. Напротив, малейшее сомнение и противодействие раздражало её, и Жанна сторонилась тех, кто - как она убедилась - не готов понять её замысел. Мария же была светлой и мягкой, как белый цветок, и Жанна про себя считала её душу единственной, что удалась господу богу в этом далеко не лучшем из миров.
   Вот и сейчас она рассеянно размышляла о красивой тёмной родинке у Марии на груди, и о том, случайно вообще появляются на теле родинки, или это какой-то знак, и если это не знак, то почему родинка кажется такой симпатичной? Виновница этой проблемы сидела тут же со спокойной улыбкой и, вероятно, думала о чём-то своём. Жанна повертела в руках яркий веер с узором из цветной эмали, чужой и не подходивший ни к её костюму и облику, ни вообще к атмосфере подземелья.
   - Марика, скажи мне одну жутко важную вещь.
   - Ну?
   - Как ты думаешь: я люблю тебя?
   - Иногда. Когда в романтическом настроении.
   - Лягемте ужо в койку?
   - Тривиально.
   - Мой отец был большим фанатом совместного сновидения там, на Бетельгейзе. Ну, он мог себе это позволить, он же сновидец.
   - Ты тоже сновидица.
   - Да, но мы сейчас на Земле.
   - Хочешь вывести формулу земной любви?
   - Любовь здесь - одно из самых сильных переживаний. Мне кажется, в ней скрывается импульс нашего всеобщего развития... но он так глубоко скрывается, что я что-то его пока не вижу. Людва называет любовью столько разных чудачеств... Давай съездим куда-нибудь и что-нибудь попробуем.
   - Мощная стратегия.
   - Стратегия, предусматривающая пространство для манёвра, - Жанна многозначительно подняла веер.
   - По-моему, она только его и предусматривает...
   - О боже, Марика! Тебе всё надо объяснять?! Говорю же человеческим языком: я хочу навестить семейство аббата!
   - Так ты договорилась с Терой об эксперименте? - оживилась Мария.
   - Да, - Жанна рассеянно бросила веер на дно лодки. - Нас ожидают томительные будни актёров эротического жанра. Кстати, я собираюсь временно перепрофилироваться в мальчика.
   - Что так? - удивилась Мария.
   Жанна взглянула в потолок и медленно превратилась в худощавого долговязого юношу с мягкими волнами бледно-золотых волос вдоль матово-белых, как у утопленника, щёк.
   - Для прикола, - пояснил он.
   
   
   1.
   Я, как обычно, сидела за шитьём, когда доложили о визите графини Спаур с племянником. Я даже слегка разволновалась, таим редким событием в нашем скромном аббатстве были гости; правда, в прошлый раз, когда новые соседи посетили нас впервые, чтобы познакомиться, они произвели на меня не совсем приятное впечатление, - особенно юноша. Я не привередлива, стараюсь быть доброжелательной со всеми, но виконт показался мне на удивление нелюбезным кавалером: он бесцельно вертел в руках трость, на протяжении всего разговора смотрел то в пол, то в потолок и так и не проронил ни слова с того момента, как выцедил сквозь зубы официальное приветствие. Графиня держалась, несомненно, изящнее; это была цветущая женщина лет тридцати пяти, полная, стройная, в модном наряде нежного перламутрового оттенка; на её щеках играли ямочки, тёмные глаза сияли мягким светом под резко очерченными дугами чёрных бровей, а гладко зачёсанные волосы отливали белым золотом - поразительный контраст; впрочем, и в её племяннике, хоть и не таком эффектном, как она, чувствовалась порода, какая-то не поддающаяся определению утончённость, может быть, даже неосознанная надменность... Когда они уехали, я подумала, что, возможно, причина моей необъяснимой антипатии - именно в их причудливом изяществе. Я корила себя за недостаточную светскость - ведь не так уж часто у нас бывают гости! - и дала себе слово в следующий раз быть приветливее. В конце концов, они привыкли к столичному обществу и, вероятно, всего лишь держатся, как принято в Вене; а у меня манеры провинциальные. К тому же родители дали мне понять, что семейство Спаур очень богато и хорошо принято при дворе, а стало быть, виконт - мой шанс составить блестящую партию.
   Полная таких благоразумных соображений, я вышла к гостям, и мои чистосердечные намерения сразу же разбились о мутный взгляд лягушачьих глаз виконта, который неподвижно сидел в точности напротив дверей, положив руки на резной набалдашник трости, а подбородок - на руки, и не мигая смотрел прямо на меня.
   
   
   7.
   Тера (удивлённо):
   - Это ещё что за маскарад? Жанна, это ты?
   Ио:
   - Превед.
   Тера:
   - Но когда нас представляли, ты была девочкой!
   Ио (любезно):
   - Я решила привнести в наши отношения толику гетеросексуальности.
   Тера (растерянно):
   - Да что в лоб, что по лбу... Кстати, зачем ты стащила мой веер?
   Ио (светски):
   - Он навевал мне креатив.
   Тера (вредным голосом):
   - Между прочим, в своей мужской ипостаси ты ещё больше похожа на лягушку.
   Ио (возмущённо):
   - Что?.. Сам-то ты, можно подумать, - победительница конкурса красоты! Между прочим, платья такого фасона в Вене уже десять лет как не носят!
   
   
   1.
   Я неловко ответила на приветствия - виконт вспомнил, что нужно поклониться, только после того, как графиня кинула на него пристальный взгляд, - и на бледном лице молодого человека, в другие минуты маловыразительном, вдруг отчётливо проступила мысль, что платья такого фасона в Вене уже десять лет как не носят. Я окончательно расстроилась, и остаток вечера прошёл как-то скомканно; помню только, что виконт проявил несколько больше словоохотливости, чем в прошлый раз, и с воодушевлением заявил, что уважает жаб, поскольку они ведут полуводный образ жизни. Спорить с таким веским доводом никто не решился.
   - В моём пруду много жаб, - удовлетворённо подытожил виконт после многозначительной паузы и посмотрел почему-то в мою сторону. - А будет ещё больше, - с расстановкой добавил он, после чего я на собственном опыте поняла, что значит "смятение чувств", и, признаться, это оказалось далеко не так приятно, как пишут в романах. Всю ночь мне снились какие-то демонические лягушки.
   Поначалу я не придала значения странным снам, а потом вдруг заболела - похоже, простудилась - и в бреду мне всё слышалось, будто меня кто-то зовёт. Однажды я совершенно ясно увидела себя, спящую, со стороны - а там и комнату, и сад - и напротив моего окна заметила высокую худощавую фигуру виконта - и странно, то мне казалось, что это он, то как будто серебряная река течёт с высоты... Наутро я не могла понять, сон это был или явь.
   Однако вскоре мне стало лучше, я забыла о болезненной игре воображения, и только слуги были чем-то обеспокоены. Старая кормилица по секрету сказала мне, что животные в последнее время ведут себя странно, беспокойно, что кони уже несколько раз срывались с привязи и убегали в лес, что в деревне свирепствует неизвестная болезнь, и местные жители подозревают вампира. Слухи об этих мифических существах, в самом деле, вспыхивали то там, то сям, стоило только выдаться неурожайному году, или когда на какого-то одинокого путника в лесу нападёт дикий зверь. Однако я не стала смеяться над суевериями старушки и позволила ей окропить стены спальни святой водой.
   Однажды я вдруг отчётливо увидела в комнате серебряный свет, как будто туман; я решила, что мне это снится, потому что когда присмотрелась, то увидела в кресле неподалёку от кровати фигуру графини Спаур. Почему-то особенно неправдоподобным мне показался её усыпанный бриллиантами наряд: словно она только что пришла с бала в императорском дворце и теперь с удивлением рассматривала мою скромную домашнюю обстановку. Потом я заметила возле окна угловатую фигуру виконта в небрежно, как домашняя куртка, наброшенном фраке болотного цвета и всё с той же тяжёлой тростью в руках.
   - Нет. Это не сон, - усмехнулся юноша, презрительно оскалясь. - Я пришёл, чтобы составить тебе блестящую партию.
   Внезапно я с ужасом осознала, что действительно не сплю. Графиня с благодушной улыбкой наблюдала за племянником; как и зачем, я совершенно не понимала, но эти двое проникли в дом. Не уверена, что я решилась бы закричать; от неожиданности у меня, кажется, намертво пропал голос. Однако виконт не стал дожидаться реакции; он мелькнул через всю комнату, как молния, вдавил меня в подушки и зажал рот рукой.
   В этот момент я сразу поняла, что все россказни о вампирах и нечистой силе, над которыми я раньше смеялась, - правда. Вот что не давало мне покоя с самого первого дня знакомства с соседями - они не были людьми!
   По счастью, и уроки кормилицы я вспомнила быстро. Нащупав на шее серебряный крестик, я рванула цепочку и выбросила руку вперёд, прижав распятие ко лбу вампира. С ужасным, дьявольским криком, от которого кровь стыла в жилах, монстр отпустил меня и отпрянул - распятие оставило на его лбу страшный ожог... Я вскочила с постели и бросилась к двери, краем глаза заметив, что графиня Спаур поднялась в замешательстве.
   
   
   7.
   Ио (яростно):
   - Тера, ты что, совсем тормоз?! Я же просила тебя потерять это дурацкое серебро заранее!..
   Тера:
   - Ёлки ж ты палки... Забыл...
   Эва (деловито):
   - На сколько придётся вернуться назад?
   Тера (задумчиво):
   - Усилить мечты о запретной страсти, повысить рассеянность...
   (виновато)
   Дня два-три точно понадобится.
   Ио (со стоном):
   - Это что, все сны переигрывать?.. Юная грешница, я тебя изнасилую и убью!..
   
   
   1.
   Распятие! Порождения ночи боятся распятия! Эта спасительная мысль придала мне сил. Я дрожащими пальцами потянулась к воротнику ночной сорочки и... с ужасом поняла, что цепочки нет на моей шее!.. Боже, где я могла её потерять?! Мою следующую мысль перебил свист клинка - виконт вынул из трости шпагу и несколькими взмахами превратил мою сорочку в клочья. Отстранившись, он бесстыдно меня разглядывал, а потом острый, как бритва, кончик шпаги коснулся моей шеи и, помедлив, словно в раздумье, пополз вниз, по груди к животу, время от времени оставляя цепочку кровавых капель на оцарапанной коже... Я не могла поверить, что всё происходит по-настоящему, и была близка к обмороку - не знаю, от чего больше, от страха или стыда, - едва осмеливалась дышать, но в какой-то момент от непривычных прикосновений к обнажённому телу вдруг ощутила странное, мучительное волнение... Виконт отбросил шпагу и схватил меня рукой за горло.
   - Предпочитаешь умереть невинной, или немножко согрешим?.. - бесцветно прошелестел над ухом его голос.
   Умереть?.. Эта мысль никогда раньше даже не приходила мне в голову... Мне казалось, что я буду жить вечно, а сейчас... Неужели он правда собирается меня убить?.. Слёзы брызнули у меня из глаз. Из последних сил я вцепилась в худощавое, жилистое тело вампира.
   - Пожалуйста, - дрожащим голосом прорыдала я, - не убивайте меня! Вы ведь можете забрать меня с собой... я буду вам служить... - я сама плохо понимала, что говорю. Монстр замер на мгновение, и не будь я так напугана, сказала бы, что он казался озадаченным. Потом по его бледным губам скользнула усмешка.
   - Ты согласилась бы на жизнь в позоре? - вкрадчиво произнёс он, а его тонкие, сильные пальцы больно сжали мою грудь. - Я жестокий хозяин.
   - Умоляю вас, только оставьте мне жизнь, - торопливо взмолилась я, стараясь ни о чём не думать...
   
   
   7.
   Ио (со скукой):
   - Тера, ну что ты тупишь?! Ты что, слова выучить не можешь? В этом месте ты должен, непосредственно, ценой жизни спасти свою девичью честь, а тебя всё время ведёт куда-то в сторону.
   Тера (удивлённо):
   - А зачем ты ввернула про невинность?.. Я и подыграл.
   Ио:
   - Я пыталась тебя напугать! Кто же знал, что ты согласишься?
   Тера:
   - А как я могу отказаться, если не знаю толком, о чём идёт речь?..
   Ио (недовольно):
   - Придётся переиграть. Откуда рассинхрон пошёл?
   Эва:
   - Не надо сомнительных предложений делать. Разорвала рубашку - сразу кусай. Надо педалировать ту тему, что ты - убийца. Насильник благовоспитанную барышню не пугает, а наоборот, настраивает на совершенно нерабочий лад.
   Ио (вдохновенно):
   - Точно. Попробуем усилить тему смерти. Так, на пару минут назад...
   
   
   1.
   Мою следующую мысль перебило грубое движение вампира - одним взмахом он разорвал на мне сорочку от ворота до талии и бесстыдно провёл рукой по моей груди. От непривычных прикосновений к обнажённому телу я задрожала, и в тот же момент задохнулась от жгучей боли - острые клыки чудовища впились в мою шею... Капля за каплей меня покидала жизнь, я погружалась в смертельный сон... Вампир разжал наконец свои страшные объятия, но не оставил меня, с жестоким торжеством наслаждаясь моей агонией. Сейчас, когда не было нужды притворяться, на его лице всё отчётливее проступала его истинная природа: блёклая кожа приобрела землистый оттенок, на висках вздулись тёмные вены, водянистые глаза застыли, как мутное стекло, - я видела перед собой живого мертвеца.
   - Теперь ты тоже будешь мёртвой, - прохрипел он, и его пальцы стиснули моё плечо - холодные, тонкие, безжалостные, как рука самой смерти... от всей его костлявой фигуры веяло могильным запахом сырой разрытой земли, а на дне бессмысленных глаз вдруг вспыхнула жадность. - Вечно мёртвой.
   Невыразимый ужас охватил меня: мне смутно припомнились рассказы о безобразных покойниках, бродящих в ночи, томимых страстью к чужой жизни, как проклятием. Безысходность сжала моё сердце. Неужели и мне суждено стать такой вот неприкаянной душой? Словно в ответ на мою мысль, монстр самодовольно ухмыльнулся, а лицо его покрылось трупными пятнами, как пеплом.
   - Теперь ты одна из нас, - просипел он, и склизкие бесчувственные руки стиснули меня, так что стало невозможно дышать.
   Должно быть, отвращение придало мне сил. Я не могла с ним бороться, но в душе вдруг почувствовала непривычную решимость и даже дерзость, хоть мне и внушали, что я всегда должна быть послушной.
   - Нет, - едва слышно произнесла я, пристально глядя прямо ему в глаза. - Ты можешь погубить меня, но над бессмертной душой никто не властен.
   Наверное, от слабости и потрясения в голове у меня помутилось. Потому что я снова увидела как бы потоки прозрачного света, заполняющие комнату. Они поднимались к потолку вдоль стен, и самое странное - такой же сияющий ореол окутывал склонившуюся надо мной зловещую фигуру. На мгновение мне показалось, что исчезли хищные и отталкивающие черты вампира, и осталась только серебряная река, со дна которой мерцал загадочный, сумеречный взгляд чьих-то внимательных глаз...
   
   
   7.
   Тера (довольно):
   - Вуаля! Экспресс-просветление!..
   Ио (деловито):
   - Всё-таки этот приём с остановкой дыхания неплохо помогает.
   Эва:
   - Ну наконец-то! С десятого захода...
   Тера (обиженно):
   - Почему? Это был третий вариант, я считал!
   Ио:
   - А я считаю, ситуацию по-любому надо дожать да конца. Давайте прогоним все варианты.
   Тера (капризно):
   - У меня уже голос сел и поясницу ломит...
   Эва:
   - Ну ты нахал! Мы на этом аттракционе каждый день горбатимся, а ты только начал - и сразу у тебя всё болит!..
   Тера (вяло):
   - Да ведь прошёл же сигнал...
   Ио (наставительно):
   - Учиться, учиться и учиться.
   Эва (ласково):
   - А потом работать, работать и работать...
   Тера (просветлённо):
   - А вы всё-таки монстры!
   
   
   1.
   Сейчас, когда не было нужды притворяться, на его лице всё отчётливее проступала его истинная природа: лицо потемнело, как древнее зеркало, по коже словно пробегал огонь, глаза источали ласковую тьму - я видела перед собой демона.
   - Ты будешь мне служить, - негромко произнёс он, и его голос оказался неожиданно музыкальным и манящим, как звон далёкого колокола... Я почувствовала, как острые когти чудовища царапнули меня по бедру, срывая остатки шёлковой сорочки...
   
   
   7.
   Эва (лениво):
   - Жанна, какого рожна ты снова ей под юбку полезла?
   Ио (азартно):
   - Я пытаюсь в естественных условиях получить знаменитый цвет бедра испуганной нимфы!
   Тера (польщённо):
   - По-твоему, я похож на испуганную нимфу?..
   
   
   1.
   Я уже верила, что в его власти отдать мою душу на вечное поругание.
   - Если только... - демон вдруг замер, как бы в раздумье; его жгучее дыхание опаляло мне лицо. - Если только ты не выберешь вечную молодость и вечную жизнь, - медленно проговорил он, глядя мне прямо в глаза; между его губ мелькнул гибкий раздвоенный язык, на высоких скулах блеснула золотая чешуя...
   
   
   7.
   Эва (удивлённо):
   - Это ещё что за рептилоидные мотивы?
   Ио (довольно):
   - Это я, типа, под змия закосила.
   
   
   1.
   - Стань как я, - ещё тише проговорил он, но его чарующий шёпот проникал до глубины души, и каждое слово отпечаталось, как клеймо... Внезапно я поняла, что была рождена для совсем иной, вечной жизни; что я должна разделить бессмертную радость греха со своим неземным возлюбленным, и никакое проклятие не сможет меня остановить...
   
   
   7.
   Ио:
   - Стоп, стоп, стоп. Что это за мысль была?
   Тера (удивлённо):
   - У меня была какая-то мысль?..
   Ио (в замешательстве):
   - Любопытная...
   Тера:
   - Забыл.
   Ио:
   - Ладно, проехали... А, поняла! Наша юная грешница, похоже, считает, что у мужчин есть нечто вроде щупалец.
   Тера (стыдливо):
   - А, да... Ну, что поделаешь... девичьи мечты...
   
   
   1.
   Остатки воли покинули меня. Как в дивном сне, пугающем и желанном, падший ангел простёр надо мной мрачные крылья, укрывая от пустого тленного мира... Тускло блеснул острый коготь, вспарывая кожу, и густые багряные капли потекли, как лава, по спокойно и вольно дышащей груди... Помедлив, я припала губами к ране.
   Комната словно гудела в такт с ударами его сердца. Мне показалось, что меня окутывает кровавый пар, что где-то в глубине моей души раскрываются лепестки огненного цветка... Вампир вдруг резким движением отстранил меня, ухватив за волосы, и... я как будто очнулась ото сна.
   Алый туман рассеялся, как мимолётное наваждение; мне отчего-то стало стыдно, и потом, я плохо помнила, с чего вообще началось моё ночное приключение. Выждав немного, демон укоризненно покачал головой, после чего буквально растворился в воздухе. Вместо него в моей постели деловито завозилась полупрозрачная девушка с длинными светлыми кудрями, разыскивая брошенную недавно шпагу. Графиня Спаур поднялась с места, словно закончилось интересное театральное представление, и между нею и мнимым виконтом завязался не вполне понятный разговор.
   - Бесполезняк, - сообщила девушка, возвращая шпагу в полую трость. - Шоковая терапия - не мой метод. Вот Сорвахр - мастер вынести мозг. А у меня какие-то шаблонные страшилки получаются.
   - Дьёрке не совсем здоров, - возразила графиня рассудительным тоном, раскрывая окно. Тут обе собеседницы беззастенчиво превратились в туман и заструились в ночь, не прерывая беседы.
   - Ещё одна юная грешница, и я окончательно свихнусь, - разочарованно бубнил один из голосов. - Она такое про меня подумала, что я чуть кровью не подавилась.
   - А что она подумала? - заинтересовался другой голос, и ответ затерялся в шуме тёмного сада.
   
   
   1.
   Комната, казалось, гудела, как колокол, отвечая благочестивому порыву моей души... Сияние становилось всё ярче, я чувствовала его, не открывая глаз - как прибывающую силу света, способного победить любую нечисть...
   Каково же было моё удивление, когда, оглядевшись, я обнаружила моих непрошеных гостей по-прежнему на своих местах, разглядывающими меня с дружелюбным любопытством. Разве они не должны были исчезнуть?.. А если они здесь, то почему не торопятся нападать?
   Или всё это был какой-то розыгрыш? Или бред?.. Окончательно обессиленная всеми волнениями этой ночи, я вылезла из кровати и набросила шаль - надоело сидеть в многолюдной спальне в сорочке. Видение серебристых волн слегка померкло, но не прошло, однако меня это уже не интересовало. Я чувствовала, как ни странно, только раздражение.
   Словно в ответ на мою мысль, графиня Спаур томно потянулась и откровенно зевнула, а виконт задумчиво рассудил:
   - Не пора ли нам валить отсюда?.. Скоро рассвет.
   - Я требую, чтобы вы и ваш... этот, немедленно покинули мой дом, - с некоторым запозданием заявила дрожащим голосом и я, обращаясь к графине; на виконта мне всё ещё страшно было смотреть, к тому же, кем бы он там ни был, его присутствие в моей комнате определённо было нарушением всех приличий.
   - Я ей не племянник и даже не племянница, - светским тоном возразил юноша. - Мы просто подруги. И, кстати говоря, я старше.
   - На триста семьдесят лет, - со вздохом подтвердила дама, расправляя перламутровые складки пышного платья. - Как годы-то летят!..
   Я снова сбилась.
   - Вы шутите?.. Как вы сюда попали?! - я, наконец, вспомнила о звонке, которым с самого начала следовало вызвать прислугу.
   - Гораздо более актуальным является вопрос, как нам отсюда выйти, - с самым серьёзным видом возразил виконт. - И вам, - он поднялся с моей кровати и указал на меня тростью, - придётся отправиться с нами, моя юная грешница... - тут он уже совершенно бесцеремонно ухватил меня за локоть и притянул к себе; выносить дальше его вольности было выше моих сил. Я оттолкнула его обеими руками и залепила ему пощёчину, от которой у меня самой загудела ладонь.
   - Негодяй! - крикнула я, вне себя от гнева. Он помедлил, словно раздумывая, что возразить, а потом с размаху ударил меня тростью в висок, и я свалилась на пол. В полубессознательном состоянии я почувствовала, как чьи-то руки поднимают меня и куда-то несут. Ещё я различила два голоса:
   - Это было не по-джентльменски, - мягко упрекнул один.
   - Зато за ней осталось последнее слово, - философски заметил другой, и мимо меня поплыл шум тёмного сада.
   
   
   6.
   "Самым удачным, что есть в мире, я считаю тебя. А самым удачным, что есть у тебя, - твою родинку".
   "У меня ещё одна есть. Тут, на плече".
   "Вот тебе раз. Ну, даже не знаю, что выбрать. Две гениальных родинки!"
   "Да, я - сложная натура".
   
   
   0.
   Я жила в огромном дворце из белого мрамора, сияющем огнями, но его окружала пустыня. Мгла клочьями тянулась над сырым снегом, между кривыми чёрными деревцами. Из дворца вела такая высокая лестница, что не сосчитать ступеней, и мы спускались по ней, потому что знали, что должны уйти. Хотя на мне было только лёгкое домашнее платье, я не чувствовала холода, но когда мы перешли дорогу, тянувшуюся от горизонта до горизонта, идти стало труднее. Я смутно видела силуэты всех, кто ушёл, и Марику тоже, но мы медленно вязли в снегу и рассеивались по полю. С одного края тянулась кромка чёрного леса, и надо было идти вдоль неё. Некоторые брели куда-то в сторону, другие отстали или потерялись. Когда я поняла, что не смогу больше сделать ни шагу, то упала в снег и поползла. Ледяная корка царапала грудь, я цеплялась за остатки пожухлой травы и жалела, что под снегом нет ничего более надёжного, и вдруг нащупала цепи. Ржавая сеть железных цепей покрывала всю землю. Не знаю, зачем её здесь положили, но она по крайней мере выдерживала вес тела. Я цеплялась за неё и ползла вперёд, потому что знала, что за чёрным лесом должен быть золотой город.
   
   
   6.
   "Может быть, я напрасно так пренебрежительно отношусь ко всей этой романтической чепухе... Может, надо научиться ценить поверхностные чувства? Ведь это, наверное, по-своему прекрасно, когда кому-то достаточно надеть модную шмотку, чтобы почувствовать себя новым человеком? Но я недоумеваю, неужели можно искренне радоваться, в очередной раз якобы удивляясь в очередном кабаке очередной цацке? Эти бездарные ужимки и прыжки, когда кому-то полагается чваниться, а кому-то жеманиться, а потом наоборот... чудовищно фальшиво. Так называемые простые радости жизни - пошлятина, если честно".
   
   
   0.
   Я стала кричать, что меня привезли сюда обманом и что я не считаю их своей семьёй, раз они так со мной поступают. Но им было решительно всё равно, они смотрели на меня с самодовольными усмешечками и молчали, потому что знали, что теперь я всё равно отсюда не выберусь. Я стала кричать на водителя, чтобы он отвёз меня обратно, потому что зачем же было привозить, а он сказал, что отвезёт, и совсем даже бесплатно, если только я куплю ему на рынке часы. По счастью, у меня хватило соображения сразу спросить, сколько эти часы стоят, и естественно, оказалось, что они дороже водителя вместе с его машиной, вместе взятых. Я поклялась, что всё равно здесь не останусь, развернулась и ушла.
   На улице было темно, но я примерно помнила дорогу, хотя конечно неизвестно, сколько придётся идти пешком до места, откуда я приехала на машине. Я шла по пустынной улице и чувствовала такую усталость и злость, что мне было физически больно оттого, зачем они меня сюда заманили. И вдруг я вспомнила, что забыла у них магнитофон, который привезла с собой - на машине-то он, конечно, не казался тяжёлым. Как я его теперь потащу? Но у них ни за что не оставлю. Я развернулась и побрела обратно, чувствуя, что у меня уже в глазах темнеет от всей этой бессмысленной беготни.
   И вдруг навстречу мне вышла Марика. Она была как луч белого света, хотя всё остальное терялось в темноте, и я, не знаю почему, так ей обрадовалась. Мне показалось, что теперь не нужно больше никуда спешить. Она сказала, что гуляет здесь неподалёку с подружками, и я ушла с ней. Мы сидели где-то во дворе, какая-то девушка играла на гитаре, другие то подпевали, то болтали. Я лежала в тёмной траве, влажной от вечернего тумана, и прислушивалась к звукам струн. Они таяли в глубоком ночном небе, как спокойное дыхание, и вместе с ними уходила суета, тревога и боль.
   
   
   6.
   "Что значит "личное" счастье? Собственный замкнутый мирок? Получается, если ты наберёшь себе побольше вещей, на которые зарятся другие люди, и вдобавок отгородишься от тех, кто тоже на эти вещи претендует, - это и есть счастье? С-частье. Ну и частью чего ты будешь? Частью этого хлама?
   Счастье - значит раскрыть лучшие силы души, прийти к чему-то большему, чем ты сама. Когда есть взаимопонимание не только с горсткой знакомых, играющих заученные роли, но со всей вселенной. Чувствовать себя в единстве со стихией природы и судьбы".
   
   
   0.
   Поезд шёл очень быстро, но сквозь стеклянную крышу я видела, кажется, самые просторные небеса на свете. Мы ехали через город необыкновенной красоты. Смеркалось. Потом приблизилась конечная остановка. Здание главного вокзала представляло собой гигантский фонтан. Это была ступенчатая пирамида, вдоль стен которой стекала вода. По опоясывающим основной корпус наклонным ярусам бежали тёмные пенные потоки. На самом деле вода лилась не вниз, а вверх, она поступала из-под земли. Здание стояло на месте подземного источника, вот почему все души в итоге возвращались сюда. Иногда на поверхности воды пробегали голубые молнии, иногда электрический свет вспыхивал в глубине. Поезд остановился у подножия блещущей тёмной громады. От залитых водой гладких стен веяло прохладой. Я никогда не была внутри вокзала, но Марика сказала, что можно зайти. Огненно-рыжий прямоугольник света за прозрачными стеклянными дверями ярко отделялся в недрах массивного каменного строения без окон, среди звенящей холодной капелью мглы.
   Внутри было много тепла и света, а из воды - только странный фонтан, который почти совсем не было видно. То есть он состоял из сплошного водяного купола, а что скрывалось внутри - не разобрать. Иногда только угадывались очертания как будто вальсирующей пары. Марика сказала, считается, что эта невидимая часть означает любовь.
   
   
   6.
   "Личная влюбленность - лишь часть чувства, так же как отдельный человек - лишь часть реальности. Вот представь - если ты ещё меня слушаешь - мы можем говорить о любви к земному, временному началу в человеке. Можем говорить о любви к вечному "Я". Но всё это будет неполным без любви к тем непроявленным ещё, скрытым возможностям, которые содержит вселенная в своём будущем. Здесь и сейчас - вечность - времена. Это, наверное, можно как-то назвать на альде - и получится универсальная формула любви! Круто я придумала?"
   
   
   7.
   Сорвахр:
   - Ээ... круто. Хотя вряд ли можно утверждать, что ты это придумала. Честно говоря, это общеизвестный способ межпространственной близости.
   Ио (недоверчиво):
   - Так уж и общеизвестный?
   Сорвахр:
   - Ну вот, например, ты была зачата как раз таким образом. Непорочное зачатие.
   Ио (удивлённо):
   - А моё зачатие было непорочным?
   Сорвахр (удивлённо):
   - А ты думала? Вот отчего ты такая странная уродилась.
   Ио (рассудительно):
   - Я нормальная, это все остальные какие-то странные.
   Сорвахр:
   - Так или иначе, на кой ляд тебе именно эта формула? Это не соответствует текущим задачам расы, которые сводятся к тому, чтобы побыстрее убраться отсюда и перестать действовать мне на нервы.
   Чалэ:
   - Кхм-кхм.
   Ио:
   - Ты хочешь сказать, что существуют и другие формулы наподобие, с превращением энергий?
   Сорвахр (со вздохом):
   - Это техники живописи на Бетельгейзе. Вообще всё, о чём ты говоришь, - я так картины рисовал. Это формулы изменения сознания.
   Ио:
   - Барабанная дробь, и ты сейчас скажешь, какая формула нужна, чтобы привести расу к всеобщему просветлению и благополучному отбытию с планеты.
   Сорвахр:
   - Хаозар.
   Ио (озадаченно):
   - Хм. И что будет, если я там так скажу?
   Сорвахр:
   - Попробуй и поймёшь...
   Ио:
   - Ну ты хитренький!
   Сорвахр (неохотно):
   - Да я сам точно не знаю. Я всякие формулы пробовал, особенно в первые сто лет, как Пульс упал, но без системы, от скуки больше. Сознание изначальных было слишком далеко от земных условий. А потом вообще забыл. Сейчас я предполагаю по косвенным признакам.
   Ио (скептически):
   - Воодушевляет!
   Сорвахр:
   - Помнишь, о чём Латану растекался мыслию по древу в твой первый визит сюда, к нам? Насчёт картины мира.
   Ио:
   - О точках, которые взрываются?
   Сорвахр:
   - Да. Так вот, хаозар - это и есть формула, по которой можно перейти из плоской реальности в объёмную. "Ха" - это узкое, ограниченное восприятие, это обстоятельства, которые ты не знаешь, как изменить. "О" - тот хаос энергий и возможностей, который скрывается за так называемым реальным миром. А "зар" - это твоё высшее предназначение, та цель, которую ты хочешь осуществить.
   Ио (глубокомысленно):
   - А.
   Сорвахр:
   - Можно иначе сказать. Слышала о "седьмом небе"? Как ты думаешь, что такое эти небеса, числом семь штук?
   Ио (деловито):
   - Поменьше вопросов, побольше ответов. У меня дела есть, чтобы не сказать - невпроворот.
   Сорвахр (снисходительно):
   - Семь небес - это уровни реальности с точки зрения земного сознания. Ну, ты понимаешь, их семь не в том смысле, в каком может быть семь килограмм картошки...
   Ио:
   - Или семь литров крови... понимаю...
   Сорвахр:
   - Да, или семь литров... тьфу! Чего ты меня путаешь?.. С кровью не всё так просто, но не суть... В общем, их семь. И хаозар - если рассматривать его не только как буквы, но ещё и как числа - означает подъём до пресловутого седьмого неба, которого, на первый взгляд, нет. Х-а-о-з-а-р - это шесть уровней реальности из семи. Но если произнести формулу с нужным количеством пауз между звуками, с грамотным числом, условно говоря, нулей, то шесть уровней сложатся вместе. Они объединятся, и тогда откроется седьмой, высший, который объемлет собой предыдущие шесть. Это и будет седьмое небо. Ты перейдёшь через момент большого взрыва в момент до него, в вечность. То есть, короче говоря, к нам сюда.
   Ио (подозрительно):
   - Кучеряво.
   Сорвахр (смущённо):
   - Ну, это я теоретически. Сам я эту формулу на Земле не использовал, да и на Бетельгейзе не особо применял. На крупных звёздах просто нет необходимости в такой интеграции, вообще все эти проблемы не актуальны... Так что, если вместо взрыва точек в картине мира ты получишь взрыв мозга, не обессудь.
   Ио (обиженно):
   - Иди ты знаешь куда! Мой мозг покрепче твоего будет.
   Сорвахр (примирительно):
   - Шутка.
   Ио:
   - Короче, пойду опробую твои откровения. Попозже ещё заскочу.
   Чалэ (одобрительно):
   - Заскакивай.
   
   
   1.
   В очередной раз без всякой пользы для науки покинув здание РАН, я мрачно оглядел сеть кристаллических куполов и шпилей, полностью покрывших Землю в последнее столетие... Господи, XXIV век, а мы всё ещё живём на омолаживающих инъекциях и гордимся преодолением продовольственного и жилищного кризиса! И это невзирая на мою гениальную гипотезу, которая, если только подтвердится, позволит нам без проблем путешествовать не только среди звёзд, но и во времени!
   Научный мир целенаправленно отвергал мои идеи, и я просто выходил из себя, что кстати свидетельствовало о недостаточном количестве кремниевых имплантатов и впрыскиваний в моём организме. Если честно, количество это было нулевым. Я принадлежал к вымирающему, если не вымершему, племени чудаков, которых не коснулся прогресс в области медицины: моё тело почти не было каменным. Не знаю, почему, но я инстинктивно сторонился всех этих новшеств... Хотя, признаться, намётанный глаз сведущего человека смог бы без существенной погрешности определить долю кремния в любом организме, потому что эффект от этого чудодейственного снадобья заметен невооружённым глазом. Чем меньше в человеке ценной добавки, тем он более нервный, неряшливый, нескладный... Если вы видите на улице субъекта с брюшком, или лысеющего, или сутулящегося, или хмурого, или с кругами под глазами - скорее всего, он направляется в институт красоты, чтобы своевременно сделать инъекцию. Впрочем, таких на улицах с каждым годом всё меньше, а о калеках, умственно неполноценных, беспризорниках и правонарушителях общество успело прочно забыть.
   Я вошёл в вагон метро и мрачно взглянул на своё размытое отражение в стеклянной двери: взъерошенный, худощавый, угловатый субъект в невзрачном тёмном пиджаке... Да, о таких, как я, по всей видимости, тоже скоро забудут. Вагон был забит статными, крепкими, эффектными особями, молодыми и здоровыми, с царственной осанкой и певучей пластикой, в удобных серебристо-белых костюмах из эластичного материала, похожих на модельные скафандры... Теперь у всех как на подбор чистая, без малейшего изъяна матовая кожа, ровные белые зубы, роскошные густые волосы, послушное тело, отменный иммунитет, благородные манеры и внутренний мир, залитый светом, как пески пустыни, а в целом человечество давно уже стало напоминать элегантное собрание оживших авторских кукол.
   Говорят, всё это началось, когда откопали Эрнауэре, правда, меня тогда ещё не было на свете. То ли это метеорит, то ли результат какой-то внутренней эволюции земных пород, но факт тот, что он тысячелетиями лежал в земле, а как только всплыл на поверхность, в развитии цивилизации произошёл радикальный перелом. Многие считают, что Эрнауэре на самом деле и есть Бог, о котором говорится в Ветхом Завете, а общество, в котором мы сейчас живём, - это царство праведных, а также что Эрнауэре и есть тот философский камень, который безуспешно искали средневековые алхимики, - кстати, вторая версия кажется мне более убедительной. Так или иначе, камень сразу мысленно заговорил с людьми и сообщил, что из него можно получить массу полезных элементов. За короткое время он предложил лекарство от всех болезней, остановил старение, позволил полностью взять под контроль рождаемость, а главное - совершенно изменил психологию людей. Раньше, как я слышал, невозможно было договориться о самых простых вещах, конфликты возникали непрерывно. Никто никому не доверял, все старались что-то друг у друга отнять, и в итоге всем постоянно чего-то не хватало... С появлением Эрнауэре в обществе воцарилось полное душевное равновесие. Люди просто забыли, что такое чувствовать себя униженным или чем-то обделённым, а стремление каким-то образом нарушить всеобщую гармонию и покой теперь считается признаком психического заболевания - и, кстати, я, из-за своего неосмотрительного поведения, давно уже балансирую на грани принудительного психиатрического освидетельствования. А всё из-за проклятого красного эфира!..
   Загвоздка в том, что после появления Эрнауэре людям стало не до прогресса. Было построено желанное общество повального материального изобилия, достигнут окончательный психологический комфорт, взаимопонимание и духовное единство. Естественно, под умиротворяющим надзором всеобщего вечного друга разногласия стихли, религии за ненадобностью были сданы в архив, и только Эр - мировая столица, выросшая в Антарктиде вокруг Эрнауэре, - стала непременным местом массового паломничества. Я тоже был там... Что и говорить, камень производит гипнотическое впечатление. Он в буквальном смысле похож на гору золота - образ, в былые времена тревоживший кладоискателей. Похоже, больше людям искать нечего. Один взгляд на Эрнауэре вливает в душу ощущение уверенности в своём будущем...
   Но как же всё-таки хочется порой внести небольшую сумятицу в этот безукоризненный балет белых масок!.. Может, я и вправду нездоров?..
   С детства мне не давала покоя мысль о красном эфире. Не могу понять, откуда она взялась, но я почему-то уверен, что в воздухе разлита эта горячая, живительная пульсация, нужно только уметь увидеть её... настроить своё сознание. А этого-то они и не хотят! Правильные люди кремниевой эры, у которых от вытяжки из Эрнауэре кожа сделалась похожей на мягкое стекло, и сквозь неё просвечивают кристаллизованные внутренности, а изящные тонкие кости выдерживают прямое попадание противотанкового снаряда, не испытывают более тяги к риску, экспериментам и открытиям. Им не любопытно, что там, кроме испарений Эрнауэре, может или не может витать в атмосфере. Из-за этого меня порой так и тянет разбить кому-нибудь голову - просто чтобы посмотреть, осталось там что-нибудь внутри или нет? Не удивлюсь, если современный человек, лишившись головы, вообще не почувствует никакого ущерба: как же, ведь мы связаны сердцем с Эрнауэре - особенно те, кто насквозь пропитан инъекциями - и благодатный камень прекрасно думает за всех нас!..
   Я вышел из метро на Лужнецком мосту и посмотрел сначала по сторонам, а потом в воду. Когда-то в этом районе планировался храм Тела, Души и Духа, но строительство так и не завершили. Потом здесь некоторое время располагался один из корпусов Университета. Высотка осталась только на фотографиях, потому что обучение давно никому не нужно, любая информация загружается непосредственно из Эрнауэре, главное - не забыть сделать запрос. Немногочисленные пережитки прошлого вроде меня по-прежнему что-то упорно читают и даже пишут, провоцируя окружающих на приступы сострадания, но Воробьёвы горы бесповоротно исчезли под монструозным куполом Института Красоты. Считается, что величественные здания современных муниципальных учреждений оставили далеко позади великолепие храмов прошлого, однако мне пафосный исполинский купол, видный не только из любой точки города, но даже из космоса и, для сходства с Эрнауэре, весь обитый листами золота высшей пробы, кажется нагло попирающим строения вокруг, как неумолимый рок. Все дороги ведут к нему. Может, действительно лучше впрыснуть себе в мозг немного кремния, чем продолжать бороться за эфемерный красный эфир, попусту растрачивая невозвратные годы?.. Но не всё ли равно в таком случае, что сдаться, что... тоже сдаться, только в другом направлении. Я посмотрел в блестящие воды реки. Интересно, если я сейчас прыгну, успеет ли меня выловить вездесущая служба общественного порядка?..
   Я напрасно беспокоился: служба предвосхитила мой манёвр и одарила меня доброжелательным вниманием гораздо раньше. Я почувствовал прикосновение мягких прохладных рук и оказался взят под опеку белозубой блондинкой, выше меня примерно на голову, с официальным значком на пышной груди.
   - Я вижу, вы неважно себя чувствуете, - промурлыкала она, оглушая меня волнами предупредительности. - Позвольте вам помочь.
   Я вздохнул. В наш век повального бесконтрольного гуманизма отделаться от бескорыстной помощи не так-то легко. Я решил сразу во всём признаться.
   - Я хочу улететь отсюда, - проныл я.
   - Понимаю, - мягко улыбнулась она. - В юные годы я и сама хотела утопиться. Но - посмотрите на меня! Мне сто тридцать шесть лет, у меня четверо правнуков. Я, как вы понимаете, давно могла бы с почётом выйти на пенсию, но я предпочла службу в рядах полиции, потому что считаю своим долгом нести ближним заботу и любовь. - Прекрасная пенсионерка оторвала меня от поручней и ненавязчиво повлекла вдоль моста. - Вы на правильном пути, молодой человек, - журчал над моим ухом певучий голос. - Вам надо в Институт Красоты...
   При этих словах я остановился, как вкопанный. Я почувствовал в себе силы сражаться за своё уродство и победить, даже если ради этого придётся вступить в бой с таким бесспорным олицетворением добродетели, как служба общественного порядка... Однако, по несчастливому стечению обстоятельств, полиция получила неожиданную поддержку со стороны ретроградной науки, а именно: на мост поднялся один из сотрудников РАН, не так давно слушавший мой доклад на одной из конференций. Конечно же, он сразу заметил в непосредственной близости от меня полицейский значок и не замедлил сделать правильные выводы. Его холёное лицо украсила улыбка кинозвезды, и он присоединился к блондинке, обхватив меня за свободную руку с другой стороны.
   - Послушайте, приятель, - дружелюбно промурлыкал он, - вы - человек в некотором роде одарённый, но ваш красный эфир - это явная лженаука. Практически ересь. Мы - чистые торсионщики, а вы ссылаетесь на какие-то полузабытые мифы, предания... Может, вам больше подойдёт профессия писателя-фантаста?..
   Тут у меня просто слёзы навернулись от негодования. Да что он понимает, этот хлыщ?! Я почувствовал, что меня покидают остатки толерантности.
   - Красный эфир существует, - проскрежетал я. - Я докажу...
   Мои спутники ласково улыбались мне, подталкивая к Институту Красоты, и на их лицах читалось беспредельное милосердие. Я взвыл. Вокруг нас начали собираться прохожие. Видя несчастное, неприкаянное существо, нуждающееся в утешении, современный человек просто не способен пройти мимо, тем более что досуг в обществе всеобщего процветания практически не ограничен. Затравленно оглядевшись, я увидел, что меня окружают белозубые улыбки. Это придало мне решимости. Титаническим усилием я разорвал кольцо заботливых объятий.
   - Вы все роботы! - заорал я. - Я ненавижу Эрнауэре!
   - Я думаю, мы обойдёмся без подкрепления, - передала блондинка по рации.
   - Небольшая инъекция... - нежно воззвала молодая девушка из числа заинтересованных слушателей и успокаивающе коснулась меня тонкой рукой в длинной кружевной перчатке. Тут со мной что-то произошло. Я всего лишь хотел показать, что не нуждаюсь в помощи, но получилось так, что я оторвал девушке руку. Это само по себе поразительно, учитывая, что по телу среднеарифметического человека, не брезгующего достижениями новейшей медицины, может проехать танк, не причинив ни малейшего вреда, и вдвойне странно, поскольку я вовсе не планировал вступать в конфликт с законом. Наверное, это был какой-то плохо пригнанный имплантат. Так или иначе, кремниевые сухожилия хрустнули, рука отвалилась, и все, в том числе сама девушка, с удивлением уставились на густые потоки золотистых питательных растворов, хлынувшие из порванных вен. Дама-полицейская взглянула на меня с явным неодобрением.
   - Отрывать руки не положено, - упрекнула она меня. Вообще-то, учитывая успехи кремниевого здравоохранения, вернуть на место утраченную конечность или нарастить новую будет не так сложно, но всё же я почувствовал, как волосы у меня на затылке встали дыбом. Нарушение целостности физической оболочки... это статья УК. Теперь меня точно обезвредят парой-тройкой стабилизирующих растворов... Впрочем, может, оно и к лучшему. Я наконец вольюсь в счастливые ряды благонадёжных и общественно-полезных граждан...
   Я глубоко вздохнул, готовясь принять свою судьбу, и почему-то взглянул в небо. И там, на недоступной Эрнауэре высоте, я увидел красный эфир. Он разливался сверкающим током, словно побуждая меня действовать. Я понял, что я выше всех законов. Должен быть выше.
   И я испарился и полетел.
   
   
   1.
   Я летел над городом довольно долго, не совсем понимая, куда я, собственно, делся и что произошло. Потом я наконец сообразил, что улизнул из-под карающей, но справедливой руки закона. Сам по себе этот поступок показался бы нормальным людям кощунством, ведь нарушитель, как правило, с радостью стремится в целительные объятия правосудия, понимая, что только там сможет восстановить нравственный облик. Я же, как видно, отличался от большинства не только научными убеждениями. Последние события показали, что я был совершенно аморален и...
   ...а где, собственно, моё тело?..
   Я остановился и завис. Я понял, что я и есть поток красного эфира. Он поднимался откуда-то из-под земли и рассеивался в небесах. Я присмотрелся к городу и увидел под ним гигантский светящийся цветок. Его лепестки приветно шевелились и переливались морем энергий. Мне показалось, он смотрит на меня.
   "Ты кто?" - неуверенно спросил я.
   "Я - Пульс", - с готовностью отозвался он, как будто обрадованный тем, что я спросил.
   "А я кто?" - подозрительно уточнил я. Почему-то я решил, что он знает ответ на этот вопрос. Цветок обрадовался ещё больше.
   "Ты - кэлюме, что значит: открытый свету. Это раса, обладающая сокровенным знанием. Почему бы тебе не спуститься ко мне в уютное подземелье вместо того, чтобы болтаться в небе, как цветок в проруби, мешая городскому телерадиовещанию? Тебе повезло, что погода сегодня облачная, иначе ты бы сразу понял, что не стоит выходить на улицу днём".
   Я ему как-то сразу поверил и осторожно спустился по волнам красного эфира вниз. Миновав подземные коммуникации, я спустился в пещеры. Кстати, разыскивая Пульс под землёй, я краем сознания уловил мысли моих недавних преследователей, донесённые до меня красным эфиром. "В случае испарения с места преступления нарушителя можно считать несуществующим", - рассудительно подбирала дама-полицейская доводы для отчёта по инциденту. "Так что же, это и было его доказательство существования красного эфира? - размышлял учёный-ретроград. - Но кому нужно доказательство, полученное таким способом?.." Я мысленно отмахнулся. Будем считать, что наши разногласия остались в прошлом.
   Потом я наконец вылился в нужную пещеру и кстати успел вспомнить, что так называемые космические корабли альрома - на самом деле никакие не цветы и вообще не самостоятельные объекты, а просто свёрнутое, похоже на лепестки, многомерное пространство-время. По мере приближения к нему мне открывались разные картины.
   
   
   5.
   Я увидел Бетельгейзе совсем рядом. Потом появились какие-то мелкие существа, я не сразу понял, что это части моей души, ещё когда я был человеком. Я вспомнил, что на самом деле я - Аш, хотя меня звали иначе. Мы недавно прилетели на какую-то малоизученную планету и теперь просматриваем собранные записи - в основном потому, что Ио хочет здесь задержаться: её заинтересовали местные жители, великие головоногие. Что касается остальных, чтобы не скучать, мы применяем специальную формулу, которая позволяет останавливать любое мгновение, переходим из жизни в жизнь и перезаписываем их. Это интересно, конечно, вот только формулу я забыл, да и остальное помнил смутно - реальность здесь как-то странно действовала на сознание. Поэтому я направился прямиком к Жанне, чтобы узнать формулу, а заодно обсудить, что мы собираемся делать дальше.
   Экипаж сидел преимущественно каждый в своём внутреннем мире. Сорвахр, по обыкновению, разместился в кровати и недовольно зыркал по сторонам, уверенный, что все специально мешают ему спать. Аллат возилась рядом, тиская какое-то маленькое розовое существо, состоявшее в основном из пятачка, но время от времени отвлекалась и на то, чтобы потискать супруга, и тогда взгляд провидца, решительно осуждающий всё происходящее, немного оттаивал. На капитанском мостике сидела Эва и курила марихуану, а Креон, как всегда, использовал узел связи не по назначению, переговариваясь по скайпу с кем-то из своих заместителей - на Бетельгейзе он работал патриархом одной из наиболее успешных церквей, и я мимоходом услышал разговор высокой религиозной значимости:
   - Ты знаешь, Эрнауэре в этом отношении вообще не церемонится. Вся планета - один большой приход, управление которым осуществляется при помощи впрыскивания нужных доз нравственности прямо в мозг. Почему бы и нам... - Тут Его Святейшество прервался, чтобы отогнать зависшую в непосредственной близости от него и с интересом прислушивавшуюся солярную корову, а я потёк дальше.
   Жанна сидела, почему-то в костюме XXI века - драных джинсах и майке, перед самогонным аппаратом и, завидев меня, сделала широкий приглашающий жест:
   - Люмэ?
   Я удивился: с каких это пор принято начинать разговор с предложения водопроводной воды, но потом припомнил, что на этой планете с люмэ были какие-то проблемы.
   - Не хочу, - отмахнулся я.
   - Дожили! - патетически отреагировала на моё заявление Жанна, воздев свободную руку к небу, а другой плеснула себе люмэ - по виду, весьма крепкой. - В былые времена - вспомнить страшно! - сколько из-за люмэ рвалось глоток и жил!.. Ну, бывай! - она хлопнула стаканчик и вопросительно уставилась на меня, вероятно, ожидая, что я объясню, зачем пришёл.
   Я вдруг мельком вспомнил красный эфир...
   - Это альрома, - перебила мою мысль Жанна. - Люди невосприимчивы к ней. Ты - кэлюме. Поэтому ты всю жизнь искал красный эфир. Люди никогда не поняли бы тебя. Твоё место здесь, с нами.
   Я мысленно согласился с ней и, кстати, сообразил, что раньше физический организм тину был устроен иначе: люмэ, необходимая нам для жизни, содержалась в их крови, из-за чего мы частично смешались с земной расой... Однако после того, как объявился Эрнауэре, химический состав почвы и воды изменился, люди кристаллизовались, а продовольственный вопрос решился сам собой.
   - Мы тут гоним люмэ из речной воды, - подтвердила мои воспоминания Жанна. - При необходимости можно даже прямо из речки пить, но там она всё-таки сильно разбавленная... Бери, угощайся, - ещё раз рассеянно предложила она.
   Я тяпнул.
   Тогда Жанна полезла под стол, извлекла бутылку коньяка ("Бетельгейзский, миллионлетней выдержки!") и разлила в большие металлические миски - если не ошибаюсь, для собачьего корма ("Бокалы вчера побили - годовщину падения справляли!"). Потом включила стереосистему - комнату заполнили романтичные звуки композиции "Pussy" старинной индастриэл-группы "Rammstein". Жанна торжественно воссела за стол и строго подняла указательный палец.
   - Какой первый долг любого трезвомыслящего гражданина? - поинтересовалась она и метнула в меня людоедски-многозначительный взор. Я осмелился скромно пожать плечами. - Первый долг любого трезвомыслящего гражданина - блюсти здоровье популяции! - благоговейно заявила Жанна и, отставив мизинцы, обеими руками подняла миску с коньяком. - Соблюдём? - уточнила она, бросив поверх миски суровый взгляд. Я поспешно поднял свою.
   - Соблюдём!
   - За здоровье популяции.
   - Чтоб она была здорова!..
   Хряпнули. Я отдышался.
   - Ещё по одной? - Жанна полезла за новой бутылкой.
   - Погоди-ка... Ээ... - я покопался в памяти. За всей этой суетой я чуть было не забыл о цели визита! - Раз уж мы заговорили о здоровье... Как звучит формула вечной жизни и абсолютного сознания?
   - А, это? - встрепенулась Жанна, отставила миску, сняла с шеи выпуклый камень - как мне показалось, чёрный бриллиант на платиновой цепочке - и поднесла его ко лбу.
   
   
   0.
   ...слово, которое я плохо расслышал, потому что все звуки вокруг заглушил шум океана.
   
   
   7.
   Ио (радостно):
   - Работает!.. Подходит!
   Сорвахр (свирепо):
   - Это ещё что был за футурошок? Это какой век?!
   Аш:
   - Двадцать четвёртый...
   Сорвахр:
   - Вы с ума сошли?! Я не собираюсь так долго там сидеть! Я был уверен, что ещё в 2012 году наступит конец света.
   (поразмыслив)
   Выходит, Земля на небесную ось так и не налетела... Что же эти индейцы, майя, - обсчитались, что ли?
   Чалэ (примирительно):
   - Честно говоря, обсчитались те, кто расшифровывал их календарь. Большие циклы, малые циклы... это всё надо было соизмерять с майянским представлением о многомерности времени, а учёные запутались малость, вот погрешность и набежала. Короче, там имелся в виду совсем другой год. И как раз в том, другом году действительно произошло нечто важное. К тому времени ледники с Антарктиды почти сошли, она стала обычным материком. Её взялись копать и нашли Эрнауэре. Тут-то новая эпоха возьми да наступи. Представляешь, какой сюрприз для тех, кто как раз по случаю 2012 года покончил с собой.
   Креон (глубокомысленно):
   - Да. Вот и доверяй после этого чужим расчётам... Известно: если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, - сделай это сам.
   Сорвахр (ласково):
   - Ты о самоубийстве?
   Креон (смущённо):
   - Не. Я о расшифровке.
   Сорвахр (Ио):
   - Так ты с формулой-то разобралась?
   Ио:
   - Разбираюсь...
   Латану (оживлённо):
   - Хочешь, вместе попробуем? У меня заваруха намечается. Помнишь, ты когда-то во сне видела брата и сестру близнецов?
   Ио (деловито):
   - Собираешься избавиться от "проклятия Варна"?
   Латану (небрежно):
   - Не вечно же мне проклятым ходить.
   Ио (придирчиво):
   - Помнится, там у одной - только шмотки на уме, а у другого - малолетние любовники...
   Латану (бойко):
   - Ой, какие мы взыскательные! А кто провинциальной барышне под юбку лез?
   Ио:
   - Я по работе!
   Латану:
   - Вот и я работаю не покладая рук...
   Ио:
   - Ну, хорошо... Давай поработаем вместе. Что там у тебя?..
   Латану:
   - Так ты зайди и посмотри... Я сам точно не знаю, что произошло. Одно могу сказать: если решишь вмешаться - заранее обеспечь себе серьёзную огневую и телепатическую поддержку через этот твой "третий клан", Маршан. Прямо с целым отрядом туда.
   Ио:
   - Ничего себе!
   Латану (недовольно):
   - Да просто меня там кто-то убил. Причём точно не кэлюме, но, по-моему, и не человек. И таким странным способом.
   Ио (одобрительно):
   - Любопытно... Только давай сделаем так: на место событий твои души должны прибыть уже пробуждёнными. Помнится, когда я их видела, близнецы были обычными людьми. Так вот: превращение надо провести заранее, пусть поживут хотя бы полгода-год в своей новой форме прежде, чем лезть в заваруху.
   Латану:
   - Договорились...
   Ио (доброжелательно):
   - И, Латану... Постарайся расширить, помимо кровеносных сосудов, ещё и кругозор. Боюсь, в противном случае душеспасительным идеям, даже самым завалящим, некуда будет приткнуться.
   Латану (самодовольно):
   - Плохому танцору паркет не пол.
   
   
   1.
   Я созвонилась с потенциальным покупателем, который назвался Павлом и говорил с чудовищным, если не ошибаюсь, русским акцентом. Мы договорились встретиться непосредственно в Брезове, чтобы вместе осмотреть то, что осталось от дома. Конечно, никто не дал бы высокую цену за такую развалину в такой глуши, но меня интересовало прежде всего, кто и почему в принципе обратил внимание на дом, с которым у меня связано столько пугающих воспоминаний... С тех пор, как я сама стала вампиром, меня не раз посещали подозрения: что, если трагедия моего прошлого - странная гибель родителей - тоже как-то связана с мистической стороной жизни? Не исключено, что они сами были кэлюме... И бабушка с дедушкой по материнской линии, которых я никогда не видела и о которых, несмотря на все попытки и расспросы, не удалось ничего узнать... кроме слухов о сверхъестественной силе, переходящей из поколения в поколение в нашей семье, - "проклятие Варна". По документам я принадлежала к семье моих приёмных родителей, но по крови...
   Думала я и о том, чтобы начать поиски пропавшего брата, Тео - если только он ещё жив - а возможно, бессмертен, как и я?.. - но всё никак не могла решиться... А сейчас вдруг сам собой представился случай. Возможно, здесь, на родине...
   Из размышлений меня вырвал голос таксиста: мы приехали в Брезов. Со смутным волнением я искала знакомый дом, но за прошедшие годы окраинная улочка, на которой он стоял, стала вовсе необитаемой, а сад так разросся, что деревья полностью скрыли фасад; ветхое здание казалось маленьким и безобидным в сравнении с хранившимся в моей памяти мрачным особняком...
   Я побродила под пустыми провалами окон - похоже, когда-то они были заколочены, но потом доски сорвали - в ожидании моего покупателя, но Павел запаздывал. Постояв на крыльце, я рассеянно приоткрыла дверь, заглянула в полутьму - и вздрогнула, услышав за спиной неприветливое:
   - Ты чего тут ошиваешься?
   Первое, что пришло на ум, - я привлекла внимание кого-то из местных жителей, потому что по описанию это был точно не Павел. Потом я сообразила, что окликнувший меня молодой мужчина был кэлюме, как и я, это легко читалось по ореолу светимости. И третье - он, похоже, тоже кого-то ждал, и тоже не меня, потому что, засунув руки в карманы видавшей виды куртки, поинтересовался:
   - А где Нил?
   - Я не знаю никакого Нила! - возмутилась я, и парень, смерив меня пристальным взглядом, отвернулся.
   - Ты вообще кто? - обронил он куда-то в сторону пустынной улочки. - Ну и дыра!
   - Вы как со мной разговариваете? - удивилась я и добавила более уверенно: - Я - владелица этого дома!
   - Здесь никто не живёт, - он с любопытством покосился на каменные останки.
   - Я сама здесь впервые... - растерянно брякнула я.
   Теперь, когда первое удивление прошло, я заметила ещё одну деталь, которая меня просто поразила: удивительное сходство незнакомца со... мной самой! Мы, кажется, были одинакового роста, одинаково худощавого телосложения, с матово-бледной кожей, светлыми ресницами, бровями и волосами - просто точь-в-точь! Я захлопала глазами. Парень, поймав мой вопрошающий взгляд, неприязненно отодвинулся, а потом, поразмыслив, решительно зашагал прочь.
   - Постой... - машинально крикнула я. - А ты-то что здесь делал? Я ждала покупателя... а он не пришёл... - я мимоходом вспомнила о Павле и огляделась: кроме нас двоих на заброшенном пустыре никого не было. Парень задержался как бы в раздумье, но не ответил и вскоре скрылся за деревьями. Я тоже выбежала на дорогу.
   - А кто тебя сюда позвал?.. Послушай, ведь твоё имя - Теодор, да? - наугад выпалила я, лихорадочно пытаясь разобраться. Он остановился и на этот раз оглянулся на меня явно настороженно.
   - А ты откуда знаешь?
   - Послушай, да ведь это же наш дом! - воскликнула я то, что секунду назад и сама не допускала, и вытянула руку в сторону почти скрывшихся из вида развалин, словно призывая их в свидетели. - Неужели ты меня не помнишь? Мы же брат и сестра!
   
   
   1.
   Мы задумчиво брели по просёлочной дороге, всё намереваясь заскочить в какой-нибудь дом закусить, но отвлекаясь за разговорами.
   - Понимаешь, я ни черта не помню из своего детства, - задумчиво говорил он. - Да и вообще... я даже не помню, как стал таким... говоришь, ты тоже слышала это слово? Кэлюме?.. Во дела... Понимаешь, я думал, что всё это мне только кажется. Я с четырнадцати лет на игле.
   - И до сих пор употребляешь? - недоверчиво уточнила я.
   - Конечно, - удивился он. - А как же?..
   - Но ведь теперь, когда ты вампир, ты можешь бросить химию, - пожала плечами я. Он тоже пожал плечами.
   - Да я до сих пор поверить не могу, что всё это серьёзно... Вампир... Я думал, это меня глючит всё время на одну и ту же тему.
   - Я раньше покуривала травку, в клубах, чуть-чуть, но потом перестала, - наставительно сообщила я. Похоже, я начала входить в роль умной и опытной сестры, опекающей своего невезучего легкомысленного брата, хотя в общем-то мы были ровесниками. Однако, судя по его неохотному рассказу, его судьба после нашего расставания сложилась куда драматичнее моей, - если только это был он. В любом случае, попали-то мы в эту странную историю вместе и разбираться должны вместе - так я считала. - Кэлюме - это новая жизнь, гораздо больше возможностей. Нужно с умом использовать свою силу.
   Он покосился на меня без особого пиетета, очевидно, считая ни на что не годной богатой тусовщицей.
   - С умом - это как?..
   Я собрала мозги в кучку.
   - Ну, например... сейчас... мы должны выяснить, как так получилось, что мы встретились здесь? Кто нас вызвал? То есть: не стоит ли за ними кто-нибудь ещё?.. И действительно ли ты - второй наследник этого дома?
   - И у кого ты собираешься это выяснять?
   - Позвони тому парню, ну, которого ты ждал!
   - Нет. С меня хватит.
   Я нахмурилась. И он ещё намекает, что кое-кто из нас двоих недостаточно умён! Некоторое время мы шли, слушая только ленивый писк комаров, не чуявших в кэлюме завидной добычи.
   - Послушай, а у тебя... Были какие-то видения, сны... которые могут быть связаны со всем этим? Ведь теперь, когда ты понимаешь, что не все прозрения были героиновой галлюцинацией... И вот сейчас ты в этом месте, которое, возможно, было твоим домом... Почему бы тебе не попытаться вспомнить? Почему бы нам не обменяться воспоминаниями? - осенила меня новая мысль: я, теоретически, знала о способностях кэлюме к мысленной близости. Тео помрачнел, это предложение ему явно не понравилось.
   - Я... многое видел... много картин, самых странных, которые даже объяснить не могу. Честно говоря, я и то, что знаю, предпочёл бы забыть, не то что новое вспоминать... Для меня спасением как раз и была мысль, что всё это - лишь героиновый бред. Не хватало только, чтобы он оказался правдой.
   Я поджала губы. Да, ситуация неудачная. Я просто не могла понять, как можно так пессимистично, без малейшего любопытства смотреть на вещи?..
   Тут у меня зазвонил телефон, и бодрый голос пролаял в трубку:
   - Лили? Прошу прощения, это Павел!.. Я всё ещё в аэропорту, самолёт задержался... Не получилось позвонить раньше... Наверное, нам лучше перенести встречу на завтра?..
   Я покосилась на Тео и вдруг выронила телефон. Меня как будто что-то подхватило и унесло.
   
   
   4.
   В подводном хранилище находились сотни отменных жизней. В сущности, память - это лишь машина, только устроенная более сложно и тонко, чем материальные механизмы. Она питается природной энергией и человеческой мыслью, а потому, если грамотно извлечь жизненную силу из соков растений и управлять ею при помощи электричества, можно воскресить память в клетках мёртвого тела. В этом и состоит искусство мумифицирования.
   В моей коллекции множество мумий. Множество жизней, которые будут храниться вечно.
   
   
   2.
   Эти мысли не давали мне покоя, и я решила, что лучше мне умереть, потому что я и так уже - живой мертвец. Все эти разговоры о высшей расе казались мне самообманом. Упырь - это просто ходячий труп. Я была уверена, что сгорю, когда опрокинула на себя ту лампу, и на какой-то момент мне показалось, что я правда умираю, но в действительности, кажется, загорелось только платье. Я не знала, что делать, и побежала по дому, и тут вдруг меня как будто что-то подхватило и унесло.
   
   
   4.
   Я давно уже собирал жизни не столько из научного интереса, сколько для удовольствия. О какой цели может идти речь, если время, в сущности, стоит на месте? Ты переходишь из памяти в память и, когда встречается что-то нужное, сохраняешь для себя тело. Я по всему миру собираю интересные экспонаты, а потом мумифицирую их в своей подводной лаборатории. Многоэтажный склеп с каменными ячейками для сотен мумий - моя библиотека жизней.
   
   
   2.
   И я оказалась почему-то под водой, и кто-то тянул меня наверх за волосы, но я превратилась в туман и вырвалась.
   
   
   2.
   И я оказалась почему-то под водой, и кто-то тянул меня наверх за волосы, я хотела превратиться в туман, но не успела - мне на шею накинули серебряную проволоку и выволокли по каменным ступенькам в какое-то подземелье. Ход из-под воды вёл в сумрачный каменный лабиринт, освещённый неестественным тускло-красным светом и заполненный едким дымом, а в толстых стенах, как в сотах, гнездились покрытые эмалевыми узорами саркофаги в форме разных фигур, преимущественно человеческих. Весь этот расписной некрополь так и поплыл у меня перед глазами, и я бы решила, что это предсмертный бред, если бы проволока не жгла горло нестерпимо. Я попыталась применить внушение, но
   
   
   4.
   в бассейне плавало перебинтованное тело. Внутренние органы были вынуты, обмазаны специальной питательной мазью и аккуратно разложены по керамическим сосудам, стоявшим в ряд на краю бассейна. Под водой время от времени пробегали огненно-белые электрические вспышки.
   
   
   2.
   Не помню, видела я это мысленно или по-настоящему, но только отчего-то осталась убеждена, что примерно в такое же состояние здесь намереваются привести и меня. Я очнулась на длинном каменном возвышении вроде алтаря или операционного стола и ещё успела мельком увидеть странного субъекта, который всю дорогу думал чепуху про библиотеку жизней, - массивный мужчина в респираторной маске и обтягивающем водолазном костюме, а потом он отсёк мне голову.
   
   
   7.
   Латану:
   - Вот! Вот, ты видела? Какая-то подводная лаборатория некромантических услуг!
   Ио (сосредоточенно):
   - И мужик с дыхательным аппаратом?
   Латану:
   - Да, вот кто это был?
   Ио (деловито):
   - Он тебя убил?
   Латану (вдохновенно):
   - Он меня убил в ходе попытки меня мумифицировать - ты представляешь?!
   Ио (задумчиво):
   - Самое странное, что я так и не поняла, человек это был или кто.
   Латану:
   - Дык!
   Ио:
   - Чалэ?
   Чалэ:
   - Теряюсь в сомнениях... Сигнал очень нечёткий. Извини, Латану, но твои предсмертные воспоминания никуда не годятся. Нужен какой-то более плотный контакт.
   Латану (сердито):
   - Куда уж плотнее. Отрезал мне, понимаешь, башку!
   Чалэ:
   - Ментально более плотный.
   Латану (возмущённо):
   - И ещё внутренности попытался выковырять! Совсем у чувака тормоза не работают.
   Ио (рассудительно):
   - Интересно, зачем ему вообще понадобились твои внутренности.
   Латану (подозрительно):
   - Чалэ?
   Чалэ (со вздохом):
   - Есть предположения, но лучше вам пока их не знать...
   Латану (иронически):
   - Вдохновляет! И как, при такой информационной поддержке, прикажешь выстраивать защиту в ходе этого твоего "более плотного контакта"?
   Чалэ:
   - Думаю, твоё счастье в том, что твои внутренности, будучи выковырянными, утратили свойства, которые интересовали нашего фигуранта. Так что даже в случае летального исхода вам, кэлюме, ничего не грозит по чисто техническим причинам. Кажется. Пока.
   Латану:
   - Блестящая аналитическая работа!
   Ио (озабоченно):
   - Чалэ прав. Нужно больше данных. Мы сейчас наблюдали, насколько я понимаю, попытку этого существа пробраться в твоё сознание через генетическую память. Надо полагать, спустя некоторое время оно снова проявит себя. Давайте продвигаться вперёд, то есть вниз. Я так понимаю, там имеет место ещё какой-то конфликт с людьми?
   Латану:
   - Подозреваю, что на протяжении последних двух-трёх поколений за моим "проклятием" следили охотники.
   Ио:
   - Ситуация подходящая. Попытаемся спровоцировать нападение и посмотрим, кто тобой так пристально интересуется. Толкни какую-нибудь душеспасительную речь для близнецов, и мы продолжим.
   Латану (оживлённо):
   - Кстати, как вам мои ребята, а? Ничего так, по-моему, поумнели немного, да?
   Ио (сдержанно):
   - Да. Немного.
   
   
   1.
   Подводная камера стала растворяться, удаляться, и я поняла, что видела последние минуты жизни матери. Она представилась мне так отчётливо, словно прямо сейчас была передо мной. Её лицо было молодым и спокойным. Она протягивала к нам с братом руки и улыбалась. Я почувствовала вдруг, что роднее и ближе её нет никого на свете, что она всегда была здесь, рядом, и я мысленно услышала её голос:
   "Дети мои. Ничего не бойтесь. Смерти нет. Я теперь на небесах. Вы под моей защитой. Я очень вами горжусь".
   А потом видение исчезло, и мы снова оказались на безлюдной дороге.
   
   
   1.
   Теперь я всё вспомнил. Даже странно, как я мог хоть на мгновение забыть. Мама казалась такой близкой, вечно живой. Как будто часть моей собственной души, которую я потерял когда-то, а теперь снова нашёл. От её светлого лица, ярких глаз исходило сострадание и прощение. И хотя я вспомнил своё прошлое, оно больше не вызывало во мне горечи. Я как будто со стороны заново увидел, как убили отца, как меня самого пытались схватить, а я выпрыгнул в окно, и тут из леса послышалась стрельба, я пополз куда-то и убежал; потом попал в полицию, оттуда - в приют, где меня избивали, потом ни с того ни с сего появились приёмные родители... Странно, всё это казалось теперь не особенно важным, таким далёким от истинной реальности, которая только что коснулась нас.
   Я как-то незаметно узнал всё о жизни Лили, моей сестры, и чувствовал, что она обо мне тоже всё знает; но вопреки риторике о частном пространстве это не вызывало ощущения излишней откровенности, чужого вмешательства в мою жизнь, как будто Лили тоже была частью моей души. Мы посмотрели друг на друга совершенно по-новому. Впервые в жизни я понял, что значит настоящая близость, без слов.
   Весь мир казался каким-то преображённым. Мы стояли, держась за руки, как будто одни во вселенной. Даже трудно было поверить, что вот этот незатейливый пейзаж остался прежним после того, что видели мы. Теперь нам стало понятно, что мнимая незыблемость привычного мира является лишь частью того, что мы привыкли считать потусторонним, а не наоборот.
   
   
   1.
   - Ну и что? Где зависнем? - вяло поинтересовался я, когда мы слегка подзаправились люмэ. Не ожидал, что откровения вселенского масштаба отнимают так много физических сил. Процесс поглощения пищи привёл нас в более прагматичное настроение, и перспективы казались уже не столь радужными. Если какие-то там небесные силы за нами так пристально следят, спрашивается, где они были всё время до этого?
   - Не знаю... Подозрительно как-то... - Лили хмурилась, пытаясь соображать, но получалось, как видно, не очень. - Приехали по приглашению не пойми кого, этот кто-то пропал... потом ещё застряли неизвестно где на ночь... Может, рвануть отсюда подальше, пока рассвет не наступил? Пересидеть день в каком-нибудь людном городе, в гостинице, а там разберёмся.
   - Да кому мы сдались и, главное, зачем?
   - А кто убил родителей? Скорее всего, за то, что они тоже были кэлюме. И родители родителей.
   - "Проклятие Варна"? - Навязчивая идея нашей матери. - Ты всё-таки веришь в эту чепуху?
   - Слышал об охотниках на вампиров? Что, если они следили за нашей семьёй? И теперь вычислили нас. - Получалось убедительно.
   - Тогда уж лучше сразу принять бой. А то совсем запутаемся. Что, если мы бегаем, как подорванные, от собственных фантазий?
   - На случайные совпадения история не тянет... Не забывай, наши предки уже поплатились за неосторожность. Мы следующие.
   - Если на нас действительно могут напасть, нам следовало бы поменьше мельтешить на виду... А лучше, - в порыве вдохновения добавил я, - в тумане подняться достаточно высоко, над уровнем облаков. И продолжить обсуждение мысленно.
   - Ты прав, - и мы, примерившись к расстоянию до рваных туч, поднялись над спящим посёлком. Клубясь в лунном свете между облаками, мы временно оказались вне досягаемости, если только за нами правда следили охотники.
   "И если с охотниками нет опытных кэлюме", - беззвучно дополнила Лили.
   "Ты думаешь? Зачем кэлюме сотрудничать с охотниками?"
   "Знаешь, я сейчас припоминаю некоторые хитрости, о которых слышала от разных влиятельных людей... Чтобы контролировать их, например. Убийство таких мелких сошек, как мы, для людвы - это зримый результат... Иллюзия победы. А серьёзные игроки-кэлюме остаются в безопасности, подставляя таких вот не способных толком защищаться одиночек".
   Да уж.
   "Ты слышал о том, что среди кэлюме существуют кланы - чуть ли не целые государства в государстве, которые ещё к тому же конкурируют между собой?.. Я, кажется, что-то такое видела как-то раз. Просто не торопилась в это углубляться. Гораздо проще наслаждаться свободой среди ничего не подозревающих смертных... Я даже ни разу не убивала, чтоб лишнее внимание к себе не привлекать. Всё тихо, скромно, можно сказать, по согласию: лёгкий флирт, гипноз... Думала, целую вечность проживу только для себя..."
   "Слушай, нас уже ветер куда-то в сторону отнёс. Ты Брезов-то видишь?.."
   "Ой, правда!"
   Пометавшись, мы снова зависли над полуразрушенным домом, поскольку другого ориентира на местности у нас не было.
   "А ты убивал?" - помолчав, неуверенно поинтересовалась Лили.
   "Не знаю, - признался я. - Я же говорю, был уверен, что мне это только кажется, - на самом деле, сейчас я уже начал подозревать, что некоторые из моих знакомых умерли не то чтобы от передозы. - Короче, сколько-нибудь тренированный кэлюме раздавит нас одним пальцем", - вот и весь обмен боевым опытом.
   "Может, попытаться - как это - просканировать местность? Типа, мысли подозрительные поискать?.."
   "Ну, попробуй... Только я вот что думаю: обнаружили мы, допустим, явную угрозу. Вот они - охотники, здравствуйте. Наши действия?.."
   "Может, метнуться в какой-нибудь клан? Попросить защиты?"
   "Куда, в какой? Попадём по глупости в переделку ещё похуже этой".
   Мы снова замолчали, озирая зловеще затихший незнакомый город. Я решился, поскольку более умных предложений всё равно не поступало.
   "Давай попытаемся тупо переждать этот дурацкий день. Ну, там, забаррикадируемся как-нибудь на случай, если кто нападёт. Можно запастись на всякий случай каким-нибудь серебром... пошарить у людвы в ящиках со столовыми приборами или в шкатулках... Но, в общем, надо торопиться, потому что рассвет через час. А завтра ты встретишься с этим своим предполагаемым покупателем и, может, всё прояснится".
   "Хорошо... Только, по-моему, всё-таки безопаснее найти какую-нибудь гостиницу, лучше в городе покрупнее. Понимаешь, я думаю, что если охотники - люди, а мы, в свою очередь, тоже как люди заселимся в гостиницу - вот так открыто, официально - то они поостерегутся поднимать шум. Как они потом объяснят администратору исчезновение двух постояльцев?"
   "А может, лучше залезть поглубже в пещеру? Здесь наверняка есть такие в горах. Люди просто не смогут спуститься туда, куда мы просочимся в тумане".
   "Ох, нет, только не в подземелье! - мысленно взвыла Лили. - Уж лучше охотники... Просто не представляю, как буду завтра себя чувствовать, если не высплюсь в нормальной постели. К тому же в телефоне батарейка садится - куда будет звонить мой неуловимый клиент?.."
   "Пожалуй. Наверное, ты права: толпа народу вокруг - помеха даже для кэлюме".
   "Если поторопимся - успеем даже перекусить кем-нибудь из постояльцев!.."
   
   
   1.
   Гостиничный номер выглядел сомнительно. Окно просто огромное. Правда, плотные шторы тоже присутствовали. Забившись в самый тёмный угол, мы вместо того, чтобы отдохнуть, стали трястись, как Гензель и Гретель.
   - А если будут стучать?
   - А мы не откроем. И что им тогда, дверь высаживать, что ли?
   - В крайнем случае, пока будут ломиться, попробуем взять их под мысленный контроль.
   - Или полицию вызвать. Позвонить и сказать, дескать, ломятся тут ненормальные, вампиров ищут. Пусть потом доказывают свою правоту в психушке.
   - А что, если у них тут вся полиция - на самом деле охотники?.. Оборотни в погонах.
   - Я знаю! В крайнем случае - уходить в тумане через вентиляцию!..
   Но за весь день так ничего и не произошло. За исключением того, что позвонил покупатель, и я назначила ему встречу на вечер. Очевидно, его не смутила перспектива прогулки по развалинам впотьмах, что опять же навевало определённые подозрения. Короче, он клятвенно заверил, что будет ждать "прямо у входа" ровно после заката.
   Едва мы прибыли к "проклятому" дому, неприятности начались по старой схеме: нас никто не ждал.
   - Лили, это ловушка, - побледневшими губами тихо произнес Тео, отступая подальше от дома и беспокойно оглядываясь по сторонам. - Они специально дожидались темноты...
   - Может, опять опаздывает?.. - словно в ответ на мои слова, раздались выстрелы.
   
   
   1.
   Видимо, сказался опыт уличных драк. Сам не знаю, куда как-то вывернулся в тумане. Лили упала, даже не вскрикнув. Я сперва рванул подальше от дома, а потом, не успев подумать, обратно. Не знаю, наверное, решил её спасти или что-то в этом роде. В небе я увидел какие-то красные сполохи, но не понял, что это. Потом уже сообразил, что меня там ждали. В любом случае, вернувшись под пули, я сбил всех с толку (в том числе и себя), и мне удалось как-то оттащить Лили от крыльца. Мы спрятались в доме, то есть я спрятался, а она просто лежала и паниковала, со словами "мама" и "Тео, они нас убьют". На губах у неё выступила кровавая пена, видимо, сильно её ранило, но у меня были дела поважнее, я пытался отследить людей, которые бегали вокруг дома, по мыслям, и вовремя, потому что в меня целился охотник. Я правда не разглядел, где он, но успел внушить ему: опусти оружие. И почувствовал, что между деревьями мелькают какие-то сполохи, серебряные, я вообще не понял, что это было. Прямо из воздуха материализовалась тонкая длинноволосая девушка и выстрелила несколько раз вверх, а потом буквально исчезла - не знаю показалось мне или нет. Стрельба внезапно стихла, я снова попытался мысленно прощупать окрестности, но похоже было, что многочисленные гости наших скромных развалин исчерпали свои только им ведомые противоречия и стремительно рассосались.
   Лили была без сознания. Я, плохо соображая, зачем-то потащил её обратно на улицу, она открыла глаза и срывающимся голосом заладила:
   - Я умру, Тео! Я умираю!
   Крови вокруг неё правда было много, и две раны от пуль, с разъеденными серебром, чёрными краями, выглядели жутко, но я от страха категорически рявкнул:
   - Не говори ерунды! От пуль не умирают!
   - Я не могу дышать! Я умираю!
   - Заткнись! - кажется, я наконец нашёл нужные слова. - Даже людва знает, чтобы убить нас, надо отрезать голову! - довод подействовал: она уставилась на меня расширенными от ужаса глазами. - Нам просто надо вытащить пули, - более уверенно добавил я. - Вот чем бы их подцепить... - Лили заплакала. - А может, ты сама превратишься в туман, и они выпадут?
   Она затрясла головой. Хотя я бы не поручился, что она вообще меня слушала.
   - Я н-не могу, - вдруг выдавила она, и правда: её лицо казалось совсем прозрачным, она будто таяла. Как видно, серебро действительно отнимало много сил. - Я б-боюсь. Не ос-ставляй меня, пожалуйста.
   Я слегка смягчился. До меня дошло, что иногда человеку просто нужно услышать пару добрых слов, поэтому я потискал её за плечи и сказал:
   - Лили, всё будет хорошо. Я с тобой.
   
   
   1.
   В общем, "ужасные, неизлечимые, смертельные" раны Лили затянулись ещё до рассвета. В процессе извлечения пуль она обливалась слезами и клялась, что немедленно умрёт. Да и меня, признаюсь, чуть не вырвало, но выбора-то не было, так что пришлось поизуверствовать при помощи ножа и проволоки. А вот кого мы не ждали, так это нашего покупателя, Павла, который, очевидно, руководствовался принципом "лучше поздно, чем никогда", и появился аккурат в тот момент, когда мы собирались покинуть наше "проклятое" фамильное гнездо раз и навсегда. Я даже не очень удивился, увидев высокого темноволосого сурга в тёмном плаще, а он с приятной улыбкой скользнул взглядом по нашим измочаленным персонам и сообщил, что отвезёт нас в гостиницу, где мы сможем - он выразительно взглянул на окровавленную блузку Лили - переодеться. А если у нас есть вопросы, он, Павел, с удовольствием на них ответит.
   В гостинице мы немного привели себя в порядок, и это радовало, хотя не пойми откуда взявшийся упырь, мягко говоря, не располагал к доверию. Короче, если верить его объяснениям, получилось так, что мы случайно вмешались в операцию одного из вампирских кланов - Маршан. А точнее - Павел тщательно обходил острые углы, но если в двух словах, то нас использовали в качестве приманки. Много лет назад Маршан расследовали гибель наших родителей и пришли к выводу, что за семьёй Варна следят охотники из Ватикана. Когда мы с Лили, ещё дети, остались сиротами, Маршан сделали всё, чтобы скрыть нас от церкви, разделили и отдали в обычные людские семьи. Но когда, повзрослев, мы превратились в вампиров, стало ясно, что рано или поздно нас всё равно вычислят и уничтожат. Маршан решили спровоцировать охотников и запустили слух, что объявились наследники Варна. Они подстроили нашу встречу, после чего попавший в ловушку отряд охотников был благополучно уничтожен, то есть, поправился Павел, я хотел сказать: обезврежен. И теперь мы, вновь воссоединившиеся брат и сестра, можем смело вступить в права владения этими бренными останками, то есть, я хотел сказать: домом.
   - А мы, клан Маршан, благодарны вам за посильное, хоть и невольное, содействие, - обаятельно улыбнулся Павел, и мы с Лили мрачно переглянулись.
   - Не за что, - вяло пробубнила Лили за нас двоих, и Павел, словно только того и ждал, поднялся и стал прощаться, всем видом давая понять, что считает тему наших приключений исчерпанной.
   - Просим прощения за временные неудобства, - любезно резюмировал он уже возле двери, и мы вдруг провалились под воду.
   
   
   7.
   Чалэ:
   - Креон?
   Креон:
   - Я их держу!
   Чалэ:
   - Ио?..
   
   
   4.
   Эти странные жизни куда-то исчезли. А потом из воды вышла разбойного вида девица с длинными белыми волосами, обвела лягушачьими глазами драгоценные ряды саркофагов и хищно пошевелила челюстями. "А у тебя тут есть чем поживиться", - мысленно одобрила она.
   
   
   6.
   "Ио, ты слышишь меня?"
   "Слышу".
   "Рея передаёт, что эта сущность... - Пульс замешкался, - человек, но пошедший по... нетипичному для основной массы человечества пути... эволюции. Он жил в Древнем Вавилоне, - более уверенно заговорил Пульс - видимо, информация пошла более привычная, - вас тогда ещё не было на планете..."
   "О господи, ну что мы, книг не читали? - нетерпеливо перебил Латану. - Знаем, что такое Древний Вавилон..."
   "Людские источники не всегда надёжны, - мягко возразил Пульс. - Про вампиров пробовал читать?.."
   "Продолжай", - насупился Латану.
   "Все вы наверняка читали, - насмешливо подчеркнул Пульс, - о древнеегипетской традиции мумифицирования".
   "Читали", - вяло подтвердил Креон.
   "Ну, и как вам? Ничего не смутило? Искусство медицины и бальзамирования достигло в этой цивилизации небывалых высот. Но, спрашивается: неужели жрецы действительно верили, что душа, в буквальном смысле, вернётся в это высушенное тело, из которого - к слову сказать - вынуты все внутренности?.."
   "А теперь - внимание, правильный ответ!" - подпела Ио. Пульс вздохнул с лёгкой укоризной: ему хотелось поразглагольствовать.
   "Люди, посвящённые в тайны древнеегипетского религиозного культа, владели искусством считывания генетической информации посредством подключения к энергоинформационному полю организма. Мумии создавались таким образом, чтобы в клетках сохранился максимум памяти о жизни, пройденной экс-владельцем тела. Запись на очень глубоком уровне, намного точнее всяких там летописей и мемуаров, ведь тело-то было, в буквальном смысле, непосредственным участником событий - и, кстати, совершенно беспристрастным... Короче, в мумии хранится геном. И желающие приобщиться к нему могли прийти в хранилище мумий, при помощи специальных упражнений войти в транс и подключиться к нужной информации. Они как бы получали дополнительную жизнь, понятно?"
   "Понятно, - согласилась Ио. - А при чём тут наш упырь?.. Ой, то есть... ну, я этого чудика имела в виду. Человека".
   "Ваш упырь, - хмыкнул Пульс, - трудился в Древнем Вавилоне жрецом богини подземного мира Эрешкигаль".
   "Ну и имена были у этих подземных богов".
   "Означает "Хозяйка большой земли", - любезно подсказал Пульс, - и, надо сказать, земля была действительно большая: представляешь, целая куча мёртвых клеток!"
   "Кладбище полезной информации", - кивнула Ио.
   "Вот именно. В свободное от ритуальной работы на Эрешкигаль время наш жрец увлекался бальзамированием и мумификацией. Даже смотался на стажировку в Египет. А по возвращении..."
   "...замыслил нехорошее".
   "Типа того. Дело в том, что в Египте с мумификацией было строго. Существовала особая группа посвящённых, которая следила за перерождениями своих душ. И мумия, изначально, создавалась для того, чтобы душа, вернувшись, смогла через клетки своего предыдущего тела восстановить память о прошлой жизни. Отсюда истории о возвращении души и, якобы, воскрешении мумифицированного мертвеца".
   "Ну?"
   "Практика небезвредная. Постепенно даже сами древнеегипетские жрецы поняли, что нарушают энергоинформационный баланс человечества в целом. Понимаешь, они со своим некрополем образовали нечто вроде монополии на ценную память, а менее опытные души остались за бортом, так сказать, духовной эволюции. Короче, в итоге лавочку прикрыли, а свод знаний на эту тему объявили запрещённой книгой - так называемый "Некрономикон"".
   "Ну?"
   "Однако были среди интеллектуальной элиты своего времени и те, кому энергоинформационный баланс планеты оказался по барабану. Так, например, наш друг, то есть упырь, вернувшись в свой Вавилон, не стал заморачиваться соблюдением каких-то там правил. Он создал школу мумифицирования имени себя. И стал мумифицировать всё подряд, что ему нравилось. Он назвал это "библиотекой жизней"".
   "И теперь Латану светит попасть в эту библиотеку в качестве одного из томов?"
   "Честно говоря, до этого пока ещё далеко, - признал Пульс. - Син-шум-лишир - так звали эту сущность в Древнем Вавилоне - наткнулся на кэлюме случайно. Он пока не может разобраться в неземном геноме, и вряд ли сможет, потому что ваши клетки несут информацию о Бетельгейзе, а это значительно более высокий уровень реальностиЈ чем местная звезда, не говоря уж о планете. Но, должен заметить, вам не стоит задерживаться рядом с этим некромантом. Как я уже сказал, он пошёл по необычному пути развития. Подводное хранилище, которое вы видели, реально существует в Древнем Вавилоне, это как бы остановившийся момент времени. Насколько я понял сообщение Реи, жрец заключил договор с несколькими нематериальными сущностями - то, что в человеческих легендах называется "продать душу дьяволу" - и теперь они бесчинствуют в планетарном геноме одной большой компанией. Законность данных манипуляций под вопросом, потому что, хотя они пришли по приглашению одного из людей, в целом их деятельность, похоже, вредит человечеству. Мумифицированные гены, по сути, отняты у законных владельцев. Например, если жрец мумифицирует близнецов, Латану не сможет улететь с Земли, или придётся бросить здесь две души на произвол судьбы... Короче, будьте поосторожнее. Ио, полное и безоговорочное разотождествление с вторгшимся сознанием - твой лучший выбор".
   "Поняла. Креон?"
   "Я выведу близнецов. Ты справляешься?"
   
   
   4.
   "Ты кто?" - спросил жрец тоном занятого по горло человека, которого отрывают от дел.
   "Ты - кто?" - возразила Жанна тоном недовольного начальника. Жрец оценил оттенок. Миновала продолжительная пауза.
   "Что тебе нужно?" - поинтересовался он ровным голосом бандита, на которого наехали конкуренты.
   "Чтобы ты убрал грабли от моих друзей", - брякнула Жанна тоном самого хулиганистого ребёнка в песочнице. Заворочалась ещё одна пауза.
   "Это тех, с оболочкой по типу облака?" - заметил жрец собранным тоном учёного на интересном диспуте.
   "Какая проницательность!.." - восхитилась Жанна тоном модницы в ювелирном отделе магазина. Некромант слегка растерялся и оглянулся на свои экспонаты.
   "Как ты сюда попала?" - настороженно уточнил он.
   "Секрет фирмы, - отрубила Жанна и добавила, не дожидаясь реакции: - У меня в запасе ещё много секретов. Ты, я смотрю, большой любитель полазать по чужому геному? Так вот, мой тебе совет: озаботься-ка ты лучше сохранностью своего собственного. Ты знаешь, кто за мной стоит? Я - представительница мега-империи с мега-звезды. Мы, естественно, хотели завоевать вашу планету - любим всякие-разные планеты завоёвывать - но, честно говоря, нам здесь не понравилось. А тут ещё ты, как заноза в заднице. Если ты немедленно не сгинешь, мы так шарахнем из мега-излучателя, что не придётся тебе больше коллекцию из высушенных трупиков собирать! Усвоил? - сымпровизировала Жанна, с каждым словом повышая тон, после чего выдержала театральную паузу и добавила с бесконечным презрением: - Библиотекарь".
   Последнее слово попало в цель: некромант, выслушавший речь с выражением культурного шока на лице, оскорбился.
   "Что вы знаете о моём искусстве, варвары? - возмутился он. - Моя коллекция жизней бесценна!"
   "А нам плевать, - процедила Жанна с изуверским выражением лица. - Нам все эти интеллигентские штучки - нипочём. Загрызть, порвать, выкачать ресурсы - вот что мы понимаем! И ты со своей коллекцией - следующий, - Жанна зловеще прищурилась и направила указующий перст на собеседника. Тот непроизвольно отступил и даже попытался прикрыть телом один из наиболее ценных экземпляров - гигантского мумифицированного спрута.
   "Зачем вам моя коллекция? - медовым голосом запричитал он. - Почему бы вам просто не улететь с Земли?"
   "Тогда свалил быстро из альрома! - страшным голосом прокричала Жанна. - И чтоб тебя там больше не видели".
   "Ладно, ладно, - жрец испуганно выставил перед собой ладони. - Какие вы нервные".
   Жанна заглянула ему через плечо.
   "А это я у тебя изыму", - строго подытожила она, после непродолжительной борьбы овладела экспонатом и, бросив на некромантического коллекционера испепеляющий взгляд, неспешно растворилась в воздухе.
   
   
   1.
   - Просим прощения за временные неудобства, - любезно резюмировал Павел и вышел за дверь, а мы с Лили переглянулись и уселись молча. Было такое чувство, будто закончилось в нашей жизни что-то важное, но что именно - мы не могли вспомнить.
   
   
   7.
   Ио:
   - Торжественное извлечение двух идиотов из лап жуткого земного маньяка-мумификатора прошу считать свершившимся!
   Кэлюме (бурные продолжительные аплодисменты).
   Латану:
   - Круто ты на него наехала.
   Ио (со вздохом):
   - А всё ж таки отменная у этого упыря была библиотечка!..
   Чалэ (пренебрежительно):
   - А по-моему, какой-то местечковый подход. Своровать несколько душ и гонять их по кругу... Без фантазии мужик.
   Сорвахр (многозначительно):
   - Куда уж ему до тебя.
   Чалэ (быстро, Ио):
   - А что это ты там скоммуниздила?
   Ио (сытым голосом):
   - Не скоммуниздила, а конфисковала.
   
   
   4.
   В синей толще воды колыхались тени гигантских лепестков. Жанна задумчиво скользила в глубине подводного сада, издалека наблюдая светящуюся громаду храма Великих Спрутов.
   "Ло, привет! Как жизнь?"
   "Сижу вот", - с достоинством отозвались из шахты.
   "Водоизмещаешь?" - строго уточнила Жанна.
   "Водоизмещаю помаленьку", - скромно подтвердил спрут.
   "Вы, головоногие, часом, эпизод геномчика на земле не теряли?"
   "Может, и было, - осторожно признал спрут. - А что?"
   "Да вот, нашла тут одного потерпевшего. Хочу вернуть".
   "Оу! Наш клиент. Как это он у нас пропал?"
   "Коренные жители скоммуниздили. А ещё называют нас упырями!"
   "Я не уверен, что понимаю, о ком именно ты говоришь. Какое у них водоизмещение?"
   "Они... маленькие... - Жанна поняла, что не так-то легко будет описать человека глубоководному обитателю, особенно если учесть, что - насколько она поняла - её саму Великий Спрут считал чем-то вроде светлячка. - Люди живут на суше, но плавают на поверхности океана в лодках и кораблях".
   "Хм, - скептически отозвался спрут. Потом, поразмыслив, добавил: - Мы не слишком интересуемся тем, что происходит на суше... По воде правда плавает время от времени какая-то мелкая живность... Но суть в том, что основную часть поверхности планеты составляет наш мир, Океан. И коренные земляне - мы. С момента моего, например, рождения наверху уже несколько раз происходило смещение ледников. И каждый раз после таяния льдов нарождались какие-то новые сухопутные. То, о чём ты говоришь, вот эти, как ты выразилась, "люди", здесь ненадолго", - убеждённо закончил спрут. Жанна мечтательно вздохнула.
   "Вот бы и мне, вместо глупой суеты на поверхности, заняться нормальным водоизмещением! Не найдётся ли в Океане свободного местечка?"
   "Запросто, - удивился Ло. - Вот хоть на Дие! Там как раз намечается объединение солярных морей в мировой океан. Без водоизмещения никак нельзя! Мы, головоногие, незаменимы в любом водоёме объёмом выше среднего".
   "Солнце? - заинтересовалась Жанна. - А в Океан только головоногих принимают?.."
   
   
   6.
   На подходе к Солнцу на борт просочились кроваво-красные лучи Аллат, а вместе с ней проникло и кое-что из её поголовья. Под потолком зависла группа задумчивых коров, а по каютам рассыпались обладательницы прелестных хвостиков и настойчивых рыл.
   - Ты куда? На корабль со свинками нельзя! - строго изобрёл на ходу новое правило космических полётов Креон.
   - Ах, Креончик!.. Тебе лишь бы что запретить! - весело отмахнулась запыхавшаяся Аллат. - А со мной, между прочим, не только свинки, но и сундук чулочков - знаешь, какой тяжёлый?
   - Чем устно следить за порядком, лучше бы помог донести, - поддержал её Сорвахр, втаскивая на борт огромных размеров сундук, а следом ещё один, на железных винтах, - с красками. Креон фыркнул и ничего не сказал, а на лице его отразилось: "Для кого Аллат надевает все эти чудовищные чулочки, тот пусть и таскает за ней все эти чудовищные сундуки!" Сорвахр, по-видимому, нимало не обеспокоенный таким приговором, с удовлетворённым вздохом уселся на сундук и приласкал упитанную свинку. Аллат брызнула по каютам с воплем:
   - Гусь-гусь-гусь, маленькие мои!.. Жевать мебель и экипаж нельзя! Но если очень хочется, то можно!
   - Все в сборе, - довольно подытожил Чалэ. - Отбываем?
   - Все надрывались, как проклятые, - неодобрительно заметил Креон. - И только кое-кто, просидев всю дорогу на Солнце со свинками, не сделал ни одного шага вперёд в плане нравственности.
   - Ты меня имеешь в виду? - безмятежно догадалась Аллат, копаясь в баре в поисках люмэ или чего покрепче. - Да брось, Креончик, я при желании могу просветлиться быстрее, чем кто-либо из вас успел бы об этом подумать!..
   - В плане скромности ты тоже стоишь на месте, - безрадостно заметил Креон.
   - Лусик может быть весьма добродетельна от случая к случаю, - авторитетно заметил Сорвахр из кровати, куда уже успел спрятаться, а следом оттуда же прозвучало веское "Хру!" какой-то свинки.
   - Пальцы гнёт, - беспечно усмехнулась Аллат, прикладываясь к свежеоткупоренной бутылке. - Сам-то сколько веков на орбите провисел? Спорим! Взять хоть эту запасную душу, Тамару. Я её запросто просветлю.
   - Начиная с человеческого уровня? За одну жизнь? Не осилишь, - улыбнулась Эва.
   - Чалэ, что скажешь? Я придумаю интенсивную жизненную программу, и если ты проследишь, чтобы остальные выполнили всё вовремя, я гарантирую, что никому скучно не будет!
   - Записывай, - осторожно отозвался корабль, - посмотрим...
   
   
   7.
   Чалэ:
   - Давайте распределим роли. У нас в плане полный спектр - все три клана по очереди.
   Аллат (забиячливо):
   - Кто больше всех выступал, тот пусть и поучаствует!
   Креон:
   - Я готов попробовать аналогичный сценарий. Пусть моя душа - тот страж, Павел - тоже будет пробуждённой. Я встречу Тамару в качестве монаха в подземном храме. Годится?
   Аллат (азартно):
   - Отлично! Посмотрим, кто кого на этот раз!..
   Сорвахр:
   - Гы-гы-гы...
   Эва:
   - Да уж. Креон, ты главное не свихнись, пока ещё будешь человеком. Это очень нудно. Сам застопоришься и нас задержишь.
   Креон (обиженно):
   - Почему это я застопорюсь?
   Эва:
   - У тебя благородная душа, но ты ведь ни разу не был смертным. Вы с Сорвахром и не подозреваете, что такое давиться безвкусной жратвой и задыхаться в этом их вонючем кислороде, вызывающем преждевременное старение биологических клеток.
   Креон (испуганно молчит).
   Аллат (растерянно):
   - Это почему же у них жратва безвкусная?.. Водочки накатил, грибочком закусил - хорошо!..
   (мечтательно)
   А если ещё и глотку кому-нибудь порвать...
   Сорвахр (мрачно):
   - ...то начнёшь с воем бегать по потолку, чтоб только не блевануть.
   Креон (озадаченно):
   - Чалэ?.. Всё правда так плохо?
   Ио (жизнерадостно):
   - Да ладно! Как говорят местные наёмные убийцы: глаза боятся, руки делают!
   Чалэ (деликатно):
   - Ио, но эта поговорка вовсе не о труде наёмных убийц...
   Ио (удивлённо):
   - Да?..
   Эва (с досадой):
   - Да я не к тому сказала, чтоб вы тут из пустого в порожнее начали переливать... А к тому, что после смерти Марии у меня в клане Маршан образовалась династия приличных душ. И я готова направить сколько нужно на проект Аллат, но, по-моему, было бы неплохо подстраховать и тебя, Креон. Давай одна из моих душ будет твоей женой.
   Креон (радостно):
   - О! Давай!
   (сложив два и два)
   А я, получается, буду мужем?
   Эва (терпеливо):
   - Да. Ты будешь мужчиной, а я - женщиной. А потом мы вместе насядем на Аллат.
   Аллат (оживлённо):
   - Как интересно!..
   Чалэ (деловито):
   - Хорошо. Двое - от клана Маршан. Это кроме Жанны, разумеется. От Островичи, понятно, будет Сорвахр.
   Сорвахр (вздыхает).
   Аллат:
   - Хору, лапушка! Поразвлечёмся ещё разок!
   Чалэ (сердито):
   - Аллат, я не понимаю, ты собираешься просветляться или нет?.. Только послушай себя! "Водочки накатил", "глотку порвать", "поразвлечёмся"... Это - твои намерения? Духовные идеалы?.. Мы для тебя стараемся, а ты о чём думаешь?!
   Аллат (сбившись):
   - Но это я здесь и сейчас... А когда я буду там, будет совсем другое...
   Чалэ (непреклонно):
   - Настраивайся на высокую духовность заранее! Я не собираюсь возиться с тобой целую вечность!
   Аллат (растерянно):
   - Но водочки-то накатить... Одно другому не мешает...
   Сорвахр (шепчет что-то ей на ухо).
   Аллат (расплывается в улыбке).
   Чалэ (подозрительно):
   - Что это вы там шушукаетесь?
   Сорвахр:
   - Про бессмертную любовь. Не отвлекайся.
   Чалэ (насупившись):
   - Кандидатура от клана Надашди ещё не определена. Желающие есть?
   Кэлюме:
   - А что надо-то?
   Чалэ (сверяясь с планом):
   - Собственно, обратить душу Тамары к свету.
   Сорвахр (с сомнением):
   - Может, я попробую?
   Чалэ (ядовито):
   - Тебя бы самого кто обратил!
   (со вздохом)
   Ох, намаетесь вы по этому проекту! Ох, намаетесь!.. Креон ни разу в жизни на унитазе не сидел, а туда же - хочет стать человеком! У Аллат одна закусь на уме... Тут по плану одних изнасилований знаете сколько?.. Не сосчитать!.. Все друг друга обманывают, пока не забывают, с чего начали! И какая-то адская резня в финале! Ты зачем сюда бойню между тремя кланами приписала?..
   Аллат (рассудительно):
   - А зачем плодить лишние души? Посмотрите на себя: какие-то запасные, фоновые, разовые... Неэффективное использование производственных мощностей! Если хотите лицезреть экспресс-просветление, обеспечьте интенсивную духовную работу. Маленькая, но смертоносная война приведёт нестройные ряды наших душ в полный порядок! И не забывайте улыбаться, вас будет снимать скрытая камера. К моменту общерасовой интеграции прибудут другие альрома, которых Чалэ вызовет с Бетельгейзе.
   (довольно)
   Пышно я придумала?
   Кэлюме (озадаченно):
   - Типа, отбудем в парадном кортеже?
   Аллат:
   - Ага. А Чалэ заодно похвастается перед собратьями, какой он хитренький, сколько афер успел провернуть.
   Чалэ (заливаясь краской):
   - Вовсе я не собираюсь хвастаться. Мы, альрома, лишены тщеславия. Мы принадлежим к сфере чистого сознания.
   Аллат (серьёзно):
   - Чисто конкретного?
   Чалэ:
   - Чистого... и конкретного... вообще, чего ты меня путаешь? Мы о тебе говорили.
   Ио (улыбаясь):
   - Мы говорили о кандидатуре от Надашди.
   Велиал (задумчиво):
   - Надашди - это я. У меня в активе - правящая династия клана. Одну из душ я сразу направлю к Тамаре, а в случае необходимости подтянутся и остальные.
   (самодовольно)
   Меня много.
   Чалэ (вредным голосом):
   - Должен предупредить, Аллат практически не поддаётся стороннему воздействию!
   Сорвахр:
   - Хе-хе! Зелен виноград?
   Велиал (серьёзно):
   - А я не понимаю такой постановки вопроса. Экспедиция Чалэ - наше общее дело, а не какая-то индивидуальная авантюра. Аллат - такая же участница, как все остальные. Просто нужно договориться, чтобы она соблюдала правила. Я работал с Викторией, ещё когда Аллат находилась в пределах атмосферы Реи.
   Чалэ (смягчаясь):
   - Наконец-то разумная речь. Бэл - подходящий вариант.
   (рассеянно)
   Сорвахр, подвинься!
   (сверяясь с записями)
   Династия рождённых душ... К тому же он пришёл на Землю уже после падения, значит, по крайней мере, не будет всех этих психотических метаний, которые превратились в традицию у изначальных... Аллат, ты слышишь?
   Аллат (в приятном оживлении):
   - Ага. Бэльчик, зажжём!
   Велиал (строго):
   - Не "зажжём", а сосредоточься!
   Чалэ (решительно):
   - Итак, у нас в программе ревизия основных центров притяжения расы! Сначала к Островичи, потом к Надашди, потом к Жанне... И ещё Тамара должна будет встретиться с другой ипостасью самой себя, то есть с Викторией.
   Аллат (сытым голосом):
   - Я и над самой собой без малейшего труда одержу решительную победу!..
   Ио:
   - Ну что ж, господа, у нас всех есть уникальный повод поработать на пределе своих возможностей!