Старый и малый

-Лёшка, стой! Стой, кому говорю! Стой, поймаю, хуже будет! Лёшка! К родителям отправлю! Всю задницу надеру! Лёшка…
Кричал запыхавшийся дед Никита своему семилетнему внуку Лёшке. Лёшка улепётывал что есть мочи, таща за собой по земле  дедовские кальсоны, которые тот, после тщательной  стирки, вывесил на просушку.
     Обогнув огороды, он пролез  через дыру в заборе, затем по потайному лазу прошмыгнул на сеновал и затаился там за давно спрессовавшимся стогом сена. Отрывисто дыша он прислушался, было тихо. Несколько минут помедлив и убедившись, что дед его не преследует, он уселся поудобнее на сено и стал разглядывать свою добычу. Сами кальсоны интересовали его мало, ему нужна была резинка , для своей боевой рогатки. Долго выпрашивал он её у соседских ребятишек, искал везде, где только мог, изрезал в клочья двое собственных трусиков, но резинки в них были слишком коротки и для рогатки не годились.
     Дело в том, что сегодня в соседском дворе, должны были состояться крупные состязания именуемые « Большой охотой».Что бы участвовать в этих  состязаниях, нужно было каждому иметь своё личное  оружие. Ещё нужно было иметь вступительный взнос, в виде пары конфет или пряников и несколько консервных банок, которые во время охоты, должны будут заменять цель.
     В назначенный время все собирались на задворках, показывали свои боевые атрибуты, складывали в кучу принесённые сладости и начинали стрельбу. Победителю доставалась не только приличная горка всякой всячины, но и слава лучшего стрелка с гордым прозвищем –  Меткачь.
    Лёшка часто наблюдал за этим увлекательным зрелищем, но участвовать в соревнованиях не мог, не имея собственной рогатки. Лёшка был уверен, что стоит ему только заиметь рогатку, как все сладости тот час потекут к нему в карман. Он мечтал о том, как щедрой рукой будет угощать мальчишек, и при этом все будут звать его Меткачём. Давно уже, вырезал он из ветки рогатинку и достал кусочек кожи, давно уже лежал в его кармане конфета и пряник, были также приготовлены  банки для цели и камешки для стрельбы. Не хватало только одного, резинки.
     Лёшка сбился с ног в поисках, но всё было тщетно. Наконец сегодня утром, он увидел, как дед вывешивал на бельевую верёвку свои стираные кальсоны, и для Лёшки, уже полностью отчаявшегося, всё решилось само собой. В тот самый момент, когда Лёшка стягивал их с верёвки, его увидел дед ,и ему с трудом посчастливилось увернуться от крепких дедовских рук.
     Каждое лето приезжал Лёшка погостить к деду с родителями, покупаться в речке, поесть овощей с грядки, попить молока, подышать замечательным деревенским воздухом. В этом году родители оставили его на попечение деда, а сами уехали отдыхать в санаторий.
   Дед Никита жил один, как он шутя выражался бобылём. Его жена бабушка Настя, умерла три года назад, и с тех пор он вёл всё хозяйство сам. Внука Лёшку, он очень любил, ждал, когда родители привезут его, скучал, хотя и частенько ворчал на него, когда тот баловался. Ворчал не потому, что злился, а потому, что переживал за него. Баловство, случалось у Лёшки частенько. Но происходило оно не не из вредного и упрямого характера, а просто из-за детского любопытства и сильного желания постигать всё самому.
    Вот, например, на прошлой неделе, когда они с дедом пропалывали грядку с морковкой, Лёшка вместо сорняков, выдернул несколько штук молодых морковин. Сделал он это из чистого любопытства, что бы сравнить, какая из морковок больше выросла, хотя их посадили вместе. Естественно после эксперимента  дед его отругал, но Лёшка на него не обиделся, понимая, что он прав. А морковку снова закопал на старые места в надежде, что она продолжит расти.
   Вот и теперь восседая на сеновале, и кромсая маленьким перочинным ножиком кальсоны, чтобы не попортить  резинку. Лёшка прекрасно понимал, что вечером ему не избежать хорошей взбучки. Но желание стать самым первым в стрельбе и называться Меткачём, заслонило для него всё.
   Достав резинку, он старательно привязал её к рогатинке и кожушку и попробовал несколько раз выстрелить, целясь в рукоятку торчащих из сена вил. Убедившись, что рогатка стреляет прилично, хотя и невзрачна на вид, Лёшка откопал припрятанный пакет с банками, проверил сахар в кармане и наконец,  довольный своей готовностью вылез из сеновала и перемахнув через забор, оказался в соседнем дворе.
    Тут уже начинали разгораться страсти. То и дело звенели, падая сбитые банки, и шумели тренирующиеся участники. Каждый естественно рассчитывал на успех и мечтал первенствовать. Собрались все, кроме долговязого, десятилетнего Серёжки. Он был чемпионом прошлой охоты, и поэтому начать без него было не возможно. В углу у забора, на старой дырявой кастрюле, восседал рыжий Жорка. Он считался судьёй и хранителем сладких призов, которые приносили ребята. Маленькие, прищуренные глазки, хитро выглядывали из под рыжих Жоркиных ресниц, а сплошь усеянное веснушками лицо, ехидно ухмылялось, взирая на окружающих. Стрелял Жорка очень плохо, да и своей рогатки у него никогда не было, но его это видимо нисколько не огорчало. Роль судьи и казначея вполне устраивало его. Лёшке всегда казалось, что во время соревнований, ни кем не замеченный Жорка частенько отъедал конфеты из принесённого. Но уличить его в этом  он не мог, да и не хотел, ведь главное для Лёшки были не сладости, а сам процесс стрельбы. Главное быть первым и называться меткачём.
   Рядом с Жоркой стояли два брата Белкин Данька и Белкин Венька. Они всегда ругались из-за единственной рогатки, выспаривая друг у друга, кому стрелять в этот раз. Дело постоянно доходило до потасовки. Побеждал всегда Данька, он был старше. Но и ему пострелять не удавалось, потому, что побитый Венька бежал к матери и та загоняла обеих домой. Сегодня, судя по тому как они запальчиво спорили, дело могло закончиться тем же.
    Недалеко от Белкиных, крехтя и переваливаясь возился Лёшкин сосед, толстый и добродушный Генка. Мальчишки всё время смеялись и подтрунивали над ним, обзывая  жиртрестом. Он, был ужасно неудачлив и с ним вечно, что-нибудь случалось. То трещали и разлазились на нём штаны, когда он нагибался за сбитой банкой. То при торопливом и не поворотливом движении он спотыкался о собственные ноги и катился по земле как мячик. Вот и сейчас, например, он пытался поставить на столбик забора сбитую банку. Банка была уже прилично помята и никак не хотела стоять. Генка старательно подкладывал под неё камешки для устойчивости, но стоило ему только отойти, как она снова падала. Наблюдавшие за ним, просто покатывались со смеху. Но он не обижался и не обращая внимание на них снова с упорством начинал ставить банку.
Были здесь и другие, незнакомые Лёшке ребята из дальних дворов. Многие пришли просто посмотреть, а некоторые ждали Серёжку, что бы тот разрешил им участвовать.
Оглядев всех, Лёшка гордо подошёл к сидевшему Жорке и демонстративно, достав сладости, положил их в общую кучу. Жорка, прищурив один глаз от солнца, посмотрел на него, и как всегда процедил сквозь зубы  -  Оружие есть?
-  Есть  -  гордо ответил Лёшка.  -  Серёга придёт покажешь.  -  снова ухмыльнувшись процедил Жорка и Лёшка отошёл в сторону.
     Наконец, во дворе появился чемпион Серёжка. Он шёл медленно, не торопясь, понимая, что его ждут. В одной руке руке он держал большой кусок арбуза, который показно смакуя откусывал на ходу, сплёвывая спелые чёрные косточки. Другой рукой он придерживал висящую не плече, красивую и модную спортивную сумку с приготовленными принадлежностями для стрельбы.
    При видя его ребята зашумели, а маленький и худощавый Митька, вечный подхалим и попрошайка  -  как считал Лёшка, тут же подбежал к нему и взяв сумку сказал  -  Серёга, а Серёга, дай откусить. Серёжка не глядя сунул ему остаток недоеденного арбуза и вытирая и вытирая о Митькину спину мокрую и сладкую руку, оглядев всех спросил  -  Ну что охотники? Начнем?
-  Серёга, тут ещё желающие есть.  -  чавкая и тщательно выгрызая арбуз подсказал Митька показывая на Лёшку и ещё троих ребят. Серёжка посмотрел на них и видимо не почувствовав соперников, махнув рукой сказал.   -   Пусть побалуются! Давайте считайтесь.
Лёшку обидел этот равнодушный жест, но потом поразмыслив, он решил, что это даже хорошо. Иначе бы у него проверили рогатку, и ребята наверняка посмеялись над её неказистостью. Стали считаться, кому за кем стрелять, и когда всё было закончено, начали вершить последние приготовления, расставляя банки по столбикам забора.
По условиям, каждый мог выстрелить десять раз. Те у кого после стрельбы окажется равное количество сбитых банок, должны будут соревноваться между собой, до тех пор, не выявится чемпион, то есть Меткачь.
     Право первого выстрела предоставлялось победителю прошлых соревнований Серёжке. За ним стреляли все остальные по выпавшей очереди. Лёшке, после расчёта, досталось стрелять почему то последним. Но Лёшка не унывал и надеялся только на лучшее.
     Итак, большая охота началась.
Серёжка выстрелил десять раз и сбив восемь банок, теперь с напускным равнодушием следил за стреляющими. Стрельба продолжалась долго, но больше шести- семи банок сбить никому не удавалось. Толстяка  Генку, как всегда постигла неприятность. Один из камней запутался у него в собственной рогатке и отлетев в обратную сторону, набил ему на лбу приличную шишку. Рыжий Жорка, потихоньку, что то жевал, но на него никто не обращал внимание, так как все были увлечены происходящим. Венька и Данька, наконец, то договорились стрелять по очереди, но после того, кА оба по нескольку раз промахнулись, разругались и Венька с рёвом побежал за матерью. Подхалим Митька ехидничал и кривлялся, комментировал соревнования пытаясь развеселить Серёжку. Он даже стрелять метко боялся, что бы его не расстроить.
Наконец очередь дошла до Лёшки. Он подошёл к отметочной черте и достав из кармана свою рогатку, начал вкладывать камень.
- Эй, бероблысый, ты хот по забору то попадёшь?  -  ехидно заверещал Митька специально коверкая слово белобрысый. Стоявшие вокруг ребята засмеялись. Лёшка прикусил губу и стараясь не обращать внимание на явное оскорбление Митьки, прицелился и выстрелил. Первая банка со звоном слетела с забора.. За ней вторая, потом третья . Лёшка бил без промаха. Когда пятая банка, как и предыдущие упала на землю, Серёжка, как то непонятно ухмыльнулся, пытаясь нарисовать на лице равнодушие, но в глазах его уже была видна затаившаяся тревога. Ребята шумевшие до этого, теперь замолчали и стали следить за Лёшкой и падающими с забора банками. После седьмой сбитой банки, замолчал даже неустанно болтавший Митька. Лёшка, в душе ликовал, для него уже не было сомнения в победе, ведь осталось сбить всего только  две штуки. В очередной раз, натянул он рогатку тщательно прицеливаясь и вот тут то и случилась самая настоящая трагедия!
    Резинка, будучи долго в употреблении и часто стираемая вместе с кальсонами, не выдержала такого сильного испытания и лопнула сразу в двух местах! Ребята зашумели. Лёшка попытался связать её, но из этого ничего не вышло. Узлы мешали целиться и к тому же сразу развязывались. Руки у лёшки задрожали. Ребята стали спорить. Кто защищал Лёшку предлагая ему свою рогатку. Кто наоборот кричал, что охота закончилась и продолжать её нельзя, так как у охотника нет оружия. Спорили и ругались долго. Жорка пользуясь всеобщей суматохой, уже без зазрения толкал в рот конфету за конфетой. Наконец все-таки решили, что победил Серёжка, потому. Что у него оружие осталось целым.
   От досады и огорчения, у Лёшки выступили на глазах слёзы. Он с трудом сдерживал себя, что бы не расплакаться у всех на виду. Долгожданная победа была так близка, так ощутима и вот вдруг из-за какой-то резинки, всё сорвалось. Медленно побрёл Лёшка домой и как только вошёл к себе во двор, слёзы неудержимым потоком хлынули у него из глаз. Он шёл и горько плакал сетуя в нутрии на жизненную несправедливость.
    Внезапно, за своей спиной, он услышал чьи то шаги и обернувшись увидел деда Никиту. Дед держал в руках берёзовую хворостину и молча смотрел на Лешку.  Первая злость давно прошла. Он был от природы человеком добрым, но всё же считал необходимым, для порядку проучить сорванца, ну и конечно же получить назад свои кальсоны. Молча, смотрели друг на друга старый и малый, молча смотрели друг на друга. Наконец  Лёшка шмыгнул носом, утёр кулаком слёзы и повернувшись к деду спиной, так же молча нагнулся. В глазах у деда появились искорки улыбки, он не размахиваясь не больно стегнул Лёшку по заднему месту и опустив хворостину тихо спросил.  -  Куда кальсоны упёр? Лёшка не поворачиваясь рассказал деду зачем взял кальсоны  и где они теперь. Дед ругнувшись хлестнул Лёшку ещё раз и не поворачиваясь, ворча что то себе под нос, пошёл в дом. Лешка, потирая ладошкой известное место, поплёлся за ним.
   До самого вечера, грызла Лёшку совесть. Он даже забыл свою неудачу в стрельбе и думал только о том, что он сильно обидел деда. Всячески старался он помирится с ним, но дед молча занимался хозяйственными делами, а после и вовсе ушёл и заперся в своей мастерской. Вечером они сидели на кухне и молча ужинали. Дед макал кусковой сахар в чай и запивал. Чай он любил и выпив две- три больших кружки становился словоохотливым и начинал рассказывать всякие интересные жизненные истории. Но сегодня он молчал. Лёшка ёрзал на стуле, кашлял и даже пытался о чём то заговорить, но всё было в пустую. Наконец, подойдя к деду, он уткнулся носом ему в плечо и тихо просительно  прошептал.  -  Дедуль, ты прости меня пожалуйста за кальсоны. Я больше так никогда не буду. Понимаешь, ну очень мне хотелось победить, а резинки для рогатки не было. Я, тебе, знаешь что, новые кальсоны куплю, когда работать пойду. Дед с улыбкой посмотрел на белобрысую Лешкину макушку, шершавой рукой, потрепал его по волосам и кашлянув, уже лазского сказал.  – Ладно, пошли спать, завтра поговорим.
Лёшка радостно подскочил и в припрыжку побежал в спальню. Приятно было запрыгнув под толстое одеяло и прижавшись к деду, который уже на тебя не сердится медленно и крепко засыпать.
    В приоткрытое окно спальни струится лунный свет, слышится свист неугомонных ночных сверчков и тихое шуршание  листьев. Под равномерное тиканье больших, старинных часов, Лёшка с дедом засыпают. Завтра утром, дед подарит Лешке хорошую, настоящую рогатку, которую он сделал сегодня после рассказа внука. Лёшка обязательно победит на следующих соревнованиях. А пока, они спокойно засыпают в дружбе и согласии. Равномерно по детски дышит Лёшка и тихо и вдумчиво похрапывает дед.
Спят старый и малый. Малый и старый!
                Карпенко Ю. 14. 01.  1995.