Записки на полях 21. Шут вмешивается

- А теперь представь, сколько мы здесь просидим, если я дальше стану тебе рассказывать, - сказал Люцифер.

- Так и было? – отозвалась Виктория, очнувшись от созерцания заповедного сада.

- Как оно было зависит от точки зрения. От того, как ты способна видеть, как ты можешь себе представить.

- Но разве правда не одна?

- О люди…

Он бережно взял ее за руку и подвел к зеркалу. Это зеркало отражало фигуры вытянутыми. Зато рядом зеркало делало фигуры сплюснутыми. Люцифер не отразился ни в одном из зеркал, а Виктория полюбовалась на себя долговязую и тощую и на себя же толстую и короткую.

- Но есть зеркала, которые не искажают.

- Все зеркала искажают в той или иной степени, однако, да. Есть. Есть зеркала, стремящиеся отразить правду. Но ваш мир плоский и простой. В нем всего три измерения понятные для ваших глаз. То же, о чем ты спрашиваешь, имеет столько измерений, что в вашем языке нет названия для этого числа. А время вовсе течет по-своему. Прошлое, настоящее, будущее – все едино, но и разобщено и постоянно меняется. Твой рассудок, пусть и безумный, ибо ты Иная, не выдержит нагрузки, начни я тебе рассказывать все, что для меня в данный момент имеет значение. А многое ты и сама знаешь, а что не знаешь, то придумаешь! Мне пора. Не ходи за мной. Это опасно.

- Но куда ты спешишь? Ведь время для тебя не важно!

- В самом деле… Попадая к вам, к людям, я теряю рассудок. Однако если я не стану подчиняться вашим законам, меня можно будет легко вычислить.

- Так ты и в этой эпохе вне закона?

- Что значит «в этой эпохе»?

- Я предполагала, что теперь ты правишь балом. Разве не ты сделал наделенных воображением людей хозяевами жизни? А Гевура этому всегда препятствовал. И однажды приковал тебя к скале. А еще повесил тебя кверху ногами между небом и землей. Так говорят докатастрофические мифы.

- Что за дикие фантазии!

- Так не было ничего? А я думала, что тебя преследуют за помощь людям. А ты все равно нам помогаешь.

Люцифер, который с холодным любопытством гипнотизировал ее светло-серыми глазами, вдруг рассмеялся.

- Удивительно наивная и наглая провокация! Я чуть не попался.

- Ничего удивительного, - сказал голос рядом с ними.

Виктория тихонько вскрикнула, потому что узнала в высокой сухощавой фигуре Шута.
Сущность отбрасывала преувеличенно четкую тень на мраморный пол у светящегося фонтана, и тень эта напоминала змею, приготовившуюся к броску.

- Ты спрашиваешь, что отличает детей Люцифера от прочих? Я тебе отвечу. Непомерная гордыня и самомнение.

- Ты явился изобличать мои пороки перед этой прекрасной девой или по делу? – нахмурился Люцифер.

- Погоди! – Шут приподнял руку, требуя тишины. Он уселся рядом с Викторией. – У нас есть немного времени для любознательной девушки. К тому же я непосредственный участник тех событий. Я приковал его к скале.

- Он был в восторге, что изобрел цепи, способные удержать бессмертный дух, и ему не терпелось опробовать шедевр, - пояснил Люцифер со скучающим видом. Он вышел из образа героя картины, защитника сиреневоволосых девиц, волосы его опустились на плечи сияющими локонами, в алмазно-синих глазах мерцали огненные искры.

- Значит Люцифер вовсе не самый сильный из ангелов? – беспечно спросила Виктория.

- О! Мы надолго застряли! – простонал белокурый демон.

- Смотря в каком смысле и в какой плоскости, красавица, - вежливо отвечал Шут, мрачно-насмешливо мерцая черными, как бездны, глазами. - На деле он самый высокий, но после Алтера. Однако учитывая, что Алтер тоньше звездного ветра и даже в нашем бытие оторван от намеков на реальность, ну вроде тебя здесь, только много хуже, то самым высоким и сильным духом в самом деле является вот этот.

Шут пренебрежительно кивнул на Люцифера, который, как показалось Виктории, все пытался заглянуть брату в глаза, но терпел неудачу.

- А ростом он с тебя.

- Нет. Я чуть ниже. Увы, но это так. У Алтера и Люцифера самые высокие волны, вибрации. Как бы тебе объяснить… Ты же не очень уважаешь физику?

- Физика тут не при чем, - поморщился Люцифер. – Прекрасная дева морочит нам голову.

- Дело в близости к земле или небу? В плотности энергии?  - восторженно уточнила Виктория. Ее немного знобило, а голова шла кругом, но она желала все выяснить, бросая на пробу свои теории. – Там где Гевура и Малькут – там мир уплотняется, и тела обретают плотность, но чем дальше от земли и ближе к небу, тем более эфемерные образы. «Земля» и «небо» я употребляю условно.

- Напрасно. В каком-то смысле так и есть. На земле хозяева Малькут, Гевура, Плутон, который взял на себя роль посредника, потому что он легче на подъем первых двух. Высокие духи не желательные гости на земле. Однако меня они приняли.

- Ну еще бы! – заметил Люцифер. - Никогда мир не становился таким плотным, как когда твоя чертова физика вытеснила религии.

- Но разве дух не может проникнуть всюду? – удивилась Виктория.

- Верно. Некоторые и проникали, - согласился Шут. – Но цепи…

- Так ты встречался с Лилит! – вскричал вдруг Люцифер, которому удалось таки поймать взгляд Шута.

- Да, - отозвался Шут, поворачиваясь к брату с недовольным видом.

- Она нашла ее?

- Да.

- Какого дьявола мы теряем время!

- Мы беседуем с дамой. Прости, красавица. Иногда я сам удивляюсь, что именно этот невежа изобрел куртуазность и прочую рыцарственную… гммм… культуру.

- Сочини картину о прикованном к скале защитнике людей. Начни сегодня. Твой месяц подходит к концу, - торопливо сказал Люцифер. Он ласково прикоснулся к ее плечу и вскочил на ноги.

- Но о Прометее итак много историй. Это не пойдет, - пробормотала Виктория с отчаянием.

- А ты сочини, как оно на самом деле было. Введи это чудовище в качестве главного персонажа, - он кивнул на Шута. - Успех гарантирован. У него поклонников на порядок больше, чем у меня. Я утомляю своей чрезмерной красотой.

- Красивостью, - презрительно поправил Шут.

- Что делать? – недобро глянув на брата, согласился Люцифер. - Это трагедия всей моей жизни. Пойдем же!

- Красавица пойдет с нами. Я дам ей доступ к нужным материалам.

- Я… С вами?! И я… О! Я хотела как раз об этом написать и так, как оно было на самом деле! Но я успею? Так много всего хотела рассказать… - залепетала Виктория. У нее онемели конечности, сердце пугающе замирало, темнело в глазах, но при этом она никогда не чувствовала себя еще такой счастливой. Так, наверное, бывает, когда умираешь и видишь вдруг туннель, о котором пишут фантасты.

- Успеешь, - успокоил Шут. - У тебя будет столько времени, что и представить себе не можешь.

- Я не возьму ее с собой. Она остается здесь.

- В чем дело, Лелий? Ты отказываешь даме? Как раз ее тебе придется взять.

- Ее?! – с непонятным отчаянием вскричал Люцифер.

Но Виктория теряла сознание и рассудок от красоты Люцифера. Растерянность ему очень шла. Почти человеческая эмоция, которую, впрочем, она не могла идентифицировать, сделала его лицо дивно прекрасным. Возможно, потому что он нисколько больше не играл, и она это осознавала. Она видела его таким, каким он был на самом деле, когда не ослеплял. Эмоция напоминала сдерживаемое страдание. Виктория совершенно позабыла, что потеряла Пьеро. А потом ей показалось, что тень Шута упала на нее, черная, похожая на змею. И в тот же миг фонтан, люди, ставшие для нее скучными тенями в процессе разговора, - все померкло, погасло, исчезло.