Собака и человек

Был у собаки человек. Они жили хорошо, но очень правильно – ходили всегда шагом и только по дорожкам. Собака иногда тянула поводок в сторону, но человек возвращал ее на дорожку. Нет, не то чтобы они не играли, играли, но человек держал себя как-то деревянно и чуть ли не с достоинством, как будто все время думал о смотрящих на него глазах, строгих, как на приеме у королевы. Список игр был такой – фриcби и мяч. Фриcби – что? Подпрыгивай и лови зубами тарелку. Потом относи. Мяч лучше. Когда мяч брошен, выдан кусок свободы. Можно оголтело рвануть и пружинно подскакивать до самой добычи, а можно нестись, стелясь по земле, мелькая лапами до беспросвета. Собака поначалу все грустила от цепи и строгости поводка, но потом научилась нырять с головой в каждый забег за мячом, упиваться ветром навстречу и ловкостью тела. C фриcби тоже стало веселее играть. Каждый раз, подпрыгивая за тарелкой, собака на миг представляла свободу полета. Того, который без правил и поводков. Она неплохо устроилась. Со временем, она начала позволять себе носиться по лужайке с мячом в зубах. Человек выжидательно смотрел на нее, но она знала, что эти моменты – ее, и не уступала их. Подбегая к человеку с мячом, она не роняла его на траву, а держала в зубах, ожидая возможности  притворно за него побороться. Это тоже было хорошо. Но больше всего собака радовалась, когда ей удавалось осторожно повалить человека, а он в ответ забывал про смотрящие глаза и королевский прием, опрокидывал ее на спину и начинал быстро и без разбору трепать ей шерсть на морде, на пузе и даже на несколько мгновений зарывался в шерсть головой и целовал в нос. Собаке казалось, что в эти мгновения человек становился почти свободен от грузов, что всегда нес на себе. Почти – потому что он не снимал их совсем, а как будто опускал вниз на длинных веревках. Но и собаке и человеку хотелось, чтобы он полностью снимал их. И почаще.