113. Хуторская чертовщина. Прерванный отдых

            - Эй, кутила, просыпайся!
                - Чего дрыхнешь,  как сурок!
                - Поднимайся и собирайся шибче.
                -  К нам нежданные гости.
                -  Скоро будут на чердаке.
                -  Будешь вылёживаться, не поздоровиться.
                Это стучал по сундуку домовой, предупреждая Злотазана о неожиданном вторжении людей  в их тихое  житьё – бытьё.

            Тазя приподнял рогами крышку сундука, пробежался глазами по чердаку:
                - Это ты?  барабашка волосатая.
                - Чего расшумелся?

           -  Чего, чего?
                - Скоро здесь будут люди, так что сматывайся пока не поздно.

               - А чего им здесь надо?

       -  Он ещё спрашивает!
                - Меньше бы по чердаку гупател, чего не сиделось на месте?

          -  Да я всегда  хожу тише кошки, кто мог меня услышать?

        -  Возможно, и ходишь тише кошки, но размером с лошадь.
                - А особенно сегодня перед рассветом расстарался, не слышал только глухой, топал как старый мерин, бредущий на живодёрню.

            Где - то на противоположной стороне чердака, что -  то загромыхало, забрежил тусклый свет, который стал усиливаться.

           - Чего расселся?
                - Быстро навёл порядок в сундуке, сюда обязательно заглянуть, сделай так, чтоб и понятия не имели о твоей лёжке здесь, да сам схоронись в самом тёмном углу, короче растворись, словно тебя здесь ни когда не было.
            - Мне тоже не мешало найти укромное место, случайно заметят, начнутся неприятности, попа позовут, а он разведёт здесь мокроту,  задымит весь чердак, да пару часов будет бубнить свои нудные молитвы.

              Злотазана при упоминании о попе, словно прошибло молнией от рогов до пят, ещё свеж был в памяти недавний сон, который больше походил на реальность.

            Куда подевался похмельный сидром, мозги вмиг просветлели, организм требовал решительных действий.

               Отбрасывается крышка сундука, Тазя перебрасывает ноги через край сундука и оказывается вне этого деревянного ящика, дело спорилось, одежда складывается, как будто её не трогали многие годы, для достоверности, набрал под ногами пыли, аккуратно припудрил ей одежду, закрыл крышку и на неё развеял пыль, ещё бы паутинки растянуть, но время поджимало.

              Вот уже  появился фонарь и голова Владимира Кузьмича, покрытая большой шляпой, показалась на чердаке, человек  приподнял фонарь на вытянутой руке, осмотрел чердак вблизи себя, проинформировал внизу стоящих:
                - Да! Здесь давно не вступала  нога человека.
                - Но ничего, это мы сейчас поправим.

           Владимир Кузьмич   оставил  фонарь у деревянной ляды, а сам исчез, чтобы вскоре появиться вновь.

            Теперь этот человек в шляпе вылез на половину, упор на руки и через секунду он был весь на чердаке.

                Чердак это огромное неиспользованное помещение, построен прочно и надёжно, с продуманной системой вентиляции, но слабым освещением.

           Парадокс такого освещения заключался в том, что падающий поток света из слуховых окошек, освещал не большой участок, но вот что находилось за потоком света, совершенно невозможно увидеть, а тем более рассмотреть.

           В яркий день этот эффект только усиливался, а вот в пасмурную погоду или вечером, наоборот, видимость на чердаке улучшалась.

            Множество труб отопления, перекрывали видимость через весь чердак, да и от одного края до другого, чтобы пройти, получится долгая экскурсия.

            Чердак, как и само строение  дома, имело форму растянутой  в стороны и придавленной сверху буквы «П», так что, находясь в одном кармане – ножке, совершенно не увидеть, что происходит в противоположной половине чердака.

           Вот и поспешил Злотазан в дальний карман, чтобы   спрятаться там, в самом дальнем и тёмном углу.
                Затереться у карниза, прикрываясь  серой невзрачной паутиной, скопившуюся здесь, с самых давних времён.

               Владимир Кузьмич, прилёг на живот и просунул голову обратно в проём, придерживая шляпу сверху рукой.
           -  Ну сынок, полезай!
                - Смелее, папа тебя подхватит.

            Когда Ильюша подошёл к лестнице, отворилась дверь спальни, в коридор вышла Татьяна Ильинична.
           Её заинтересовало столпотворение у лестницы, а ещё  её удивила торчащая голова мужа в потолке коридора:
                -  Володя! Чего ты удумал?

              Владимир Кузьмич с раскрасневшимся лицом, от прилива крови к голове, улыбаясь, весело произнёс:
               - Вот решил показать сыну места моего детства.


           - А другого времени выбрать не могли?

           - Да мы быстро посмотрим, проверим и обратно.

          -  А чего там проверять?
                - Там и без тебя есть кому посмотреть.

           - Ну не скажи!
                - Вот Ильюша хочет провести расследование, кто здесь бродит по ночам.

               -  Да мам!
                - Сегодня всю ночь кто – то бродил по чердаку.
                - Вот и бабушка даже слышала.
                Вмешался в разговор Ильюша.

         Бабушка утвердительно покачала головой, к ней присоединились и служанки с подтверждением  ходьбы по чердаку.

          -  Да вы что, забыли какой сегодня день?
                - Это же Кузьма Ильич в последний раз обходил свои владения.
                - Царство ему небесное. Да прибудет он в раю.
                Все поддержали Татьяну Ильиничну.

            После минутного молчания, уже побагровевший Владимир Кузьмич произнёс:
                -  Мы с сынулей быстро.
          - Я ему давно обещал показать место наших игр с моим братом.

          Не успел Ильюша поставить ногу на первую ступеньку, как тут же заволновалась бабушка и мама:
              -  Ой Ильюшенька, осторожно.
                - Крепче держись.
                - Может оставишь эту затею.
                - Не дай бог, свалишься.

           - Что вы стоите клуши?
                Прикрикнула  Анна Владимировна на служанок, 
                - придерживайте внучка!
            -  Да кто так делает, курицы безрукие, отойдите в сторонку, я сама. 


              Владимир Кузьмич снял шляпу с головы, чтобы она ему не мешала, отложил в сторону на чердаке.
            - Мам да пусть Ильюша сам поднимается, не мешай ему.
                - С вашим беспокойством только хуже получиться.
                - Своей заботой испортите мне мальчишку.
                - Я вот таким же мальцом, вместе  с Петром по какой длиннющей лестнице со двора лазил, вот там высота, и ничего, только характер закалял,  а здесь, так стань на табуретку, и влезть можно.

           - Ты себя с Ильюшей не сравнивай, какой был ты и какой он.

            -  А чем он от меня отличается?
                - Копия отца во всём  и не более.
                - Давай сынок смелее.
                - Ступенька за ступенькой.

           Мальчик без всякого страха, не чувствуя опасности  поднялся под самый потолок, Владимир Кузьмич скрылся в проёме, встал на колени и протянул руки вниз, за которые уцепился сын.

           Резкий подъём и Ильюша оказался на чердаке,  они с папой посмотрели вниз, откуда в проём лаза смотрело четыре озабоченных пар глаз, они им помахали ладошками, давая знать, что у них здесь всё хорошо.

17 окт 2016 г.