Подарок Квазимодо

Случилось так, что мне пришлось полгода бомжевать. Нет, вы не подумайте, что я тунеядец какой-то, просто я при разводе жильё жене оставил. Она же меня и выписаться попросила. Жил я эти полгода у друга Андрюхи на даче под Питером, подрабатывал, как мог.

Андрюха парень добрый, но у него свои заморочки. Сказал, живи, сколько захочешь, но у меня условие: чтоб девок не водил и живность не привечал. Никаких тебе кошечек-собачек-попугайчиков. Ну, думаю, ладно, и так проживу. Дом у Андрюхи маленький, да удаленький, и с печкой! Зимой натоплю её – и на работу. Дачный посёлок охранял, ну и дворничал полегоньку. Снег разгребал у дачной сторожки и по улицам.

Гребу как-то я, слышу, поскуливает кто-то. Посвистел – смотрю, из-под забора вылезает щенок-подросток. Страшон, как смертный грех. Серенький такой, с проседью, усики, бороденка жидкая, уши огромные, торчат в разные стороны как у летучей мыши какой.  Лапы узловатые, с прибылыми пальцами, тело тощее, сам неуклюжий, грязный, ну просто хуже не бывает.
   
- Ээээ, брат, - говорю, - что мне с тобой делать? Только накормить. Взять никак не могу, был бы ты хоть поменьше да почище как-то..

Страшненький, словно поняв мои слова, вздохнул и сел на снегу, пытливо глядя на меня маленькими пронзительными глазками.  Подождав, пока я доделаю свою работу, пёс неуверенно потрусил за мной.

Я вытащил за калитку миску, накрошив туда всего подряд, и ушёл.

Утром, выйдя с участка, я увидел незадачливого собакевича.  Он два раза стукнул тощим хвостком о снег, приветствуя меня.

- Ну до чего ж ты страшон, брат, - сказал я ему, - просто Квазимодо какой-то! Что ж с тобой делать-то? 
   
И мы пошли с ним охранять сторожку. Вечером я опять вынес бедолаге еды, так и повелось. Квазимодо оказался смышленым парнем. На участок он не просился, так и оставался ждать у калитки. Где он ночевал, не знаю, но утром как штык был у калитки, сдержанно подвывая от радости.

Я пытался пристроить собаку, но куда там! Кому был нужен некрасивый беспородный собачий подросток?

Так прошла зима, наступила весна, начали приезжать дачники. Как-то приехал меня навестить Андрюха  и очень ругался, увидев у калитки миски – «Не надо привечать всякую погань».

Но Андрюха уехал, и всё продолжалось по-прежнему.  Мой Квазимодо вырос, превратившись в ещё более некрасивого долговязого пса. Я уже собирался переезжать в заштатный городок, где мне сулили работу и жильё. Какой уж тут Квазимодо?

И когда я уж совсем отчаялся пристроить его, тут и возник его величество Случай.
Какая-то состоятельная дама из большого кирпичного особняка, потеряв похожую собаку, была рада взять Квазика к себе.  Уж очень он был похож на её покойного лохматого друга, правда, тот был ирландским волкодавом. Ну, ничего, слава богу, Квази внешне ей подошёл.
      
Женщина накормила пса до отвала, посадила в машину и увезла на другой конец посёлка.

Не знаю, отпускала ли она его погулять, держала ли на цепи за забором, но Квазимодо у Андрюхиной калитки больше не было.
 
Я уехал в провинцию, в городишко, где и живу до сих пор, получил жильё и работу, завёл собаку и кошек. Как-то летом поехал по делам в Питер и решил навестить Андрюху.  Он как раз был на даче. Посидели-выпили-повспоминали. Ближе к утру за забором послышался хриплый лай. Мы не обратили особого внимания – мало ли в посёлке собак.

А утром, выйдя за калитку, я увидел на земле огромную сахарную кость.

- Твой приходил, - сообщила соседка с фоксом на поводке, - я как вышла утром с Джоем, а он тут как тут. Кость в зубах держит, на нас рычит. Не иначе как прознал о твоём приезде!  Вот с подарком к тебе и пришёл…