Зоя Космодемьянская. Героиня или мученица? ч. 1

                ч.1
                Воинская часть №9903

    В вступлении к этой  работе вы уважаемый читатель  уже как бы "погрузились" в тему  нашего повествования. Но это пока неглубок погружение в те уже далёкие от нас  времена минувшего столетия.
  Начиная  с этой части мы с вами постепенно пройдем шаг за шагом  все   жизненные этапы  нашей главной героини от рождения и до героической смерти во вражеском плену.
  Но начну я не с биографии З. Космодемьянской ибо  к ее системному анализу  мы  перейдем в ч.2 данной работу, а в этой части, мы разберемся с той секретной воинской частью "9903 куда  призвали служить  нашу героиню. Это очень любопытная и воинская часть и вообще  ранее совершено засекреченная страница  военной истории России!
     Итак начнем.Воинская часть№ 9903 была создана в июне 1941 г. и вошла в историю как Особая разведывательно-диверсионная организация РККА.
     Ее командный состав был укомплектован офицерами из числа слушателей Военной академии имени М.В. Фрунзе.
    А вот личный состав части составляли "комсомольцы-добровольцы" Москвы и Московской области, других городов Советского Союза, а также добровольцы из числа красноармейцев и командиров действующих частей Красной Армии.
  И тут слово "комсомольцы-добровольцы" я взял в кавычки не случайно. Ибо это были особые добровольцы  из числа "фанатически преданных" коммунистическим идеалам в том виде как они культивировались по состоянии на 1941 г. По штатному  расписанию в в/ч9903 полагалось иметь около 2000 солдат и офицеров, а было первоначально подобрано 3000 и из них уже отобрали нужных 2000 в число которых попала и З. Космодемьянская. Хотя при ее "биографии" как выходки из семьи священника это было сделать довольно сложно. Но об этом мы поговорим в следующей части.
Основными направлениями деятельности в/ч 9903 являлись:
• организация, подготовка и переброска в тыл противника боевых разведывательно-диверсионных групп, на которые возлагались следующие задачи:
ведение активной разведки, минирование дорог, уничтожение мостов, устройство засад на дорогах с целью уничтожения колонн автомашин, обозов и мелких групп врага, его телефонной и телеграфной связи, складов с боеприпасами, организация крушений поездов с живой силой и боевой техникой противника;
• создание в прифронтовой полосе партизанских отрядов из комсомольцев и коммунистов и подготовка их к боевой деятельности.
Первоначально в/ч 9903 представляла собой небольшую группу офицеров из семи человек во главе с полковником Свириным Андреем Ермолаевичем.
 27 июня 1941 г. группа прибыла в штаб Западного фронта, расположившегося в лесах восточнее Могилева, и приступила к работе.
Подбор людей для выполнения заданий в тылу врага шел медленно и трудно по разным причинам.
Во-первых, наши войска беспрерывно отступали, что делало невозможным установление устойчивой связи с группами, направленными на задание.
Во-вторых, командиры частей неохотно отпускали людей, ведь это были лучшие кадры.
И, наконец, сказывалось отсутствие опыта разведывательно-диверсионной работы в военное время в тылу врага у подавляющего большинства личного состава части.
В конце августа командиром части был назначен майор Спрогис Артур Карлович
   Справка: Артур Карлович Спрогис (латыш. Arturs Spro;is, 1904, Рига — 1980 , Москва) — советский военный деятель. Полковник.
   Во время Гражданской войны в Испании был военным советником 14 армейского корпуса (под именем майора Артуро), где организовал взрыв порохового завода франкистов.
     Герой романа «По ком звонит колокол» Эрнеста Хемингуэя, который писал о совместном рейде со Спрогисом:.
(Фото на вставке)
Артур Спрогис скончался в 1980 году. Последние годы жизни он жил в Москве, в доме Нирнзее. Похоронен в Латвийской ССР на кладбище Райниса.
Награждён 2 орденами Ленина, 4 орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1 степени
комиссаром – полковой комиссар Дронов Никита Дорофеевич.
    Спрогис А.К. сумел в кратчайший срок перестроить работу части, подготовить ее к более масштабным, активным и решительным действиям в тылу противника.
    В результате тщательного индивидуального отбора добровольцев в часть было зачислено около 2-х тысяч человек.
    Работа по организации и подготовке боевых групп проводилась на специальных базах в/ч 9903.
     Здесь будущих разведчиков и диверсантов обучали подрывному делу, основам разведки, стрельбе из автоматов, пистолетов и пулеметов, ориентировке на местности и по карте, знакомили с некоторыми правилами конспирации.
   Продолжительность и содержание подготовки личного состава к выполнению боевого задания зависели от подготовленности курсантов, характера предстоящей задачи (разведка, поиск, диверсии) и имевшегося времени.
     Но во всех случаях подготовка была непродолжительной. И в таких случая  российские публицисты  любят писать мол : "Ничего не поделаешь – война…"
     А то что отправлять в немецкий тыл 18-19 летних парней и девушек с месячным  сроком обучения  в разведшколе, когда их могли разве, что научить стрелять из винтовки и ходить строем с такой "подготовкой" забрасывать в тыл к немцам это правильное решение?
   На мой  взгляд это военное преступление.
  Ибо  посылая  их на задание командование хорошо отдавало себе отчет посылает в бой по сути смертников! Их обратный возврат  в условиях  тех же боев вокруг Москвы  в ноябре 1941 г. был маловероятным.
   Чаще всего в группу входило примерно 10 парней и 5-6 девушек, но были группы, которые состояли только из девушек.
В период битвы за Москву в/ч 9903 подготовила и направила в тыл противника свыше 45 боевых отрядов!!!! Всего было совершено 86 выходов в тыл противника.
 Некоторые "счастливые группы" выполняли задание по 2-3 раза. Но не всем так везло,  а вот потерю остальных  "быстро восполняли за счет новых комсомольцев-добровольцев!
    После того как  обстановка на фронтах вокруг Москвы  стабилизировалась то в декабре 1942 г. в/ч 9903 в полном составе ( те кто выжил из первого состава и новое пополнение была переведена в распоряжение разведуправления Генерального штаба Красной Армии. И с этого времени  бойцов и начали уже квалифицировано подготавливать к ведению разведывательно-диверсионной деятельности.
За образцовое выполнение заданий командования в тылу 5 разведчикам  противника разведчикам было присвоено звание Героя Советского Союза, а Вере Волошиной – Героя России. Около 500 человек были награждены орденами и медалями СССР.
После 1942 г. в/ч 9903 приступила к подготовке групп и отрядов для действия в глубоком тылу противника. Военные партизаны сражались на территории Брянщины, Смоленщины, Белоруссии, Латвии, Восточной Пруссии.
Из 2-х тысяч бойцов личного состава в/ч 9903 погибли 951 человек, в том числе:
• замучены в гестапо – 12 человек;
• повешены, расстреляны, сожжены заживо – 18 человек;
• погибли при десантировании или переходе линии фронта – 13 человек;
• погибли при минировании шоссе и железных дорог – 7 человек;
• подорвались на минах – 4 человека;
• пропали без вести – 348 человек.
Погибли и пропали без вести:
• под Москвой в 1941 г.– 431 человек;
• на Брянщине – 81 человек;
• в Белоруссии – 150 человек;
• в Восточной Пруссии – 21 человек;
• в Латвии – 7 человек.
  Но это все  статистика. Она хоть и интересна сама по себе но не дает нам  более точной информации. Но вот вашему автору  удалосьнайти воспоминания Клавдии Васильевны Сукачевой ныне председателя Совета ветеранов в/ч 9903 (г. Москва)
http://smolbattle.ru/threads/----9903.20216/
    И вот что она пишет:
    "15 октября 1941 года сорок московских комсомольцев прибыли к кинотеатру «Колизей» (теперь в этом здании Театр «Современник»), где нас ожидали командир части Артур Карлович Спрогис и комиссар – Никита Дорофеевич Дронов.
   На грузовых машинах нас привезли в подмосковный посёлок «Жаворонки» и разместили в дачных зелёных домиках детского сада.
   В комнатах стояли детские кроватки и были разбросаны игрушки.
    Было много шуток и смеха, когда мы ложились на детские кроватки. Правда, в первую ночь все долго не спали. Мы знакомились, делились своими мыслями и чувствами, пели. Пели «Вставай страна огромная…», «Дан приказ ему на Запад…», «Катюша».
   И вдруг кто-то запел: «Позабыт, позаброшен…», несколько человек подхватило песню. И в это время вошёл в комнату комиссар Дронов. «Тоскливое у вас настроение, девчата, - сказал он, - может, кто-нибудь уже домой захотел?» «Да что Вы, товарищ комиссар»,- воскликнули мы хором.
   И тут же несколько человек пустились в пляс под весёлую песню «Калинка». Девчонки все были весёлые, задорные, симпатичные. Но среди всех нельзя было не обратить внимание на Веру Волошину.
    Она была высокая, стройная, с красивыми, цвета спелой ржи, волосами. Одета она была в синюю шерстяную, в широкую складку юбку, ярко красную лыжную куртку. Порывистая, деятельная, энергичная. Мы избрали её старостой комнаты.
    На следующий день – 16-го октября 1941 года, с самого утра началась учёба. Учились всего три дня, на четвёртый день стали комплектовать разведывательно-диверсионные группы и готовить их к переброске в тыл врага."
    (Итак внимание уважаемый читатель!
   Вот первая горькая правда!!!
   Через  5 дней девушек не имевших ни малейшего понятие  о военном деле и естественно не владевших ни оружием и навыками разведчика-диверсанта сразу бросают в бой!!! Ну что ж теперь давайте посмотрим, что из этого получилось!!!)

     "20-го октября 1941 года ушла в тыл врага и я, выполнять свое первое боевое задание.
    В нашей группе было девять человек: пять парней и четыре девушки. В состав группы входили: Иван Ананьев – командир, Павел Проворов – заместитель командира, Илья Марусин, Виктор Букин, Иван Емельянов, Соня Макарова, Валя Плахина, Клава Сукачёва, Тося Штырёва.
    Линию фронта мы переходили вместе с группой Бориса Крайнова. В его группе восемь человек: Борис Крайнов – командир, Иван Смирнов, Николай Масин, Валентин Баскаков, Аля (Александра) Воронина, Наташа Самойлович, Маша Кузьмина, Лида Булгина.
   В сопровождении полковой разведки мы относительно спокойно перешли линию фронта.
    Разведчики, пройдя с нами метров пятьсот, возвратились на передовую для обеспечения нашего прикрытия, если мы будем обнаружены при дальнейшем продвижении по нейтральной полосе.
    Преодолев полтора–два километра по открытому полю под сильным миномётным обстрелом, мы вошли в лес и наши группы разошлись – каждая направлялась к месту своего действия.
    Когда группа углубилась в лес, Ананьев объявил привал, давая нам отдохнуть. А сам пошёл на разведку в ближайшую деревню. Мы сразу же сбросили с плеч рюкзаки и повалились на землю. Рюкзаки были тяжёлыми, особенно для наших девичьих плеч.
Лес… Чудесный лес Подмосковья! Такой знакомый и родной: с мощными дубами, стройными берёзками, пушистыми ёлочками, разноцветьем трав, пением птиц – всё в нём радовало и успокаивало душу в мирное время. Война наложила на него свой отпечаток – он стал суровым.
    Время, отведённое командиром для разведки, прошло, а он не возвращался. В нас зародилась тревога.
    Павел Проворов предложил изменить место базирования и выставил часовых. Мы ждали командира сутки, но тщетно – он не возвратился.
    Группа оказалась в трудном положении: никто из нас не знал точного района действия и, главное, пароля, который нужно будет назвать, возвратясь в расположение своих войск.
    Но мы не пали духом, Командиром группы стал Павел Проворов, и было принято решение: действовать в районе Вереи.
    Прибыли в определённый нами район действия. Проворов выслал разведку к шоссе. Пробыв в укрытии несколько часов, разведчики установили интенсивность движения по шоссе и как оно охраняется. Ближе к ночи группа двинулась к разведанному месту. За ночь мы установили на шоссе в нескольких местах противопехотные и противотанковые мины, разбросали металлические шипы и отошли метров на триста для наблюдения.
    Уже стало рассветать, когда мы услышали шум на шоссе, а вскоре увидели и колону автомашин. Первая, в которой сидели солдаты, благополучно проскочила. Вторая и третья, с боеприпасами, взорвались.
   Машины загорелись, и огонь стал перебрасываться на следом идущие машины. Мы стали отходить к лесу, но, в зареве пожара фашисты обнаружили нас и стали преследовать, стараясь отрезать от леса.
    Тогда Проворов изменил направление, и мы побежали к лесу через болото, рискуя каждую секунду быть затянутыми в него. Фашисты лезть в болото не рискнули и прекратили погоню за нами.
      Когда уже в лесу мы остановились, чтобы перевести дух, то обнаружили, что среди нас нет Сони Макаровой.
     Мы подавали условные сигналы, прочёсывали лес, но Соню так и не нашли. Мы решили, что она оступилась с одной из кочек, по которым мы бежали, и её затянуло болото.
    Это была вторая потеря в группе, нас осталось семь человек. Боль утраты боевых друзей вселила в нас ещё большую ненависть к врагу.
   Продолжая рейд по району, мы минировали шоссейные и просёлочные дороги, разбрасывали по дорогам металлические шипы, нарушали телеграфную и телефонную связь, одновременно собирая разведданные.
     Когда израсходовали все боеприпасы, мы стали выходить к своим. Обратный путь был очень тяжёлым.
     Если, когда мы шли на задание, полковая разведка помогала нам перейти линию фронта, то теперь всё пришлось решать самостоятельно, нас некому было поддержать и прикрыть.
     Мы несколько раз меняли место прорыва, но каждый раз попадали под сильный обстрел миномётов и пулемётов.
    Продукты у нас закончились, и мы питались дарами природы: грибами, рябиной, травой. Одежда наша и обувь промокли и были грязными – приходилось переходить вброд реку, идти под дождём.
      Но самое страшное случилось, когда нам всё же удалось перейти линию фронта, и мы оказались у своих.
     Но попали не в ту часть, разведка которой провожала нас на задание в тыл врага, а в пограничный полк, командование которого нас не знало, а мы не знали пароль.
    Нас арестовали, как немецких шпионов, отобрали оружие, посадили отдельно мальчиков от девочек в подвальные помещения, поставив возле дверей вооружённых солдат.
     Допрашивали ночью поодиночке, требуя признаться: кто послал и с каким заданием. «Если не скажете правду, грозил допрашивающий, - на рассвете расстреляем из ваших же пистолетов».
    Сработал «закон подлости»: именно в этом районе, откуда мы вышли к линии фронта, был сброшен небольшой немецкий десант, и пограничники приняли нас за них. Ночь прошла как кошмарный сон: допрос, потом несколько минут отдыха на холодном полу, потом снова допрос и угрозы расстрела.
    Умереть за Родину не страшно – ведь мы добровольно пошли в часть особого назначения 9903 и знали, что каждое задание в тылу врага может быть последним.
    Но погибнуть от пули своих солдат, да ещё с клеймом предателя, было невыносимо тяжело. Нервы на пределе.
     Хотела заставить себя заснуть, чтобы снять напряжение, но сон не шёл. Мысли одна за другой проносились в воспалённом мозгу.
     Вся моя короткая жизнь предстала как на экране: детский сад, школа, пионерский отряд, Всесоюзный пионерский лагерь «Артек», в котором мне посчастливилось отдыхать сорок дней, наша дружная семья. И мама, милая, нежная моя мама, выдержит ли твоё больное сердце мою нелепую, глупую смерть? Смерть твоей младшенькой доченьки, певуньи и хохотушки. Скорее бы наступило утро! Что-то оно нам принесёт?
Утром нам принесли по куску хлеба и по кружке кипятка. Опять тревожное ожидание. Где-то ближе к обеду нас всех девочек повели к командиру полка. Всё! Сейчас будет приговор.
    Когда мы вошли в кабинет командира, там уже были наши ребята: Павел, Илья, Виктор, Иван.
     Они с радостными улыбками бросились к нам и стали обнимать. Мы стояли ошеломлённые, ничего не понимая. Командир тоже улыбался.
    Подошёл к нам и сказал: «Простите, девочки, за грубость, допущенную к вам при допросе. Сейчас хорошо накормим вас, уложим спать в чистые постели, одежду вашу выстираем и высушим. Вы, оказывается, герои, а мы вас приняли за шпионов».
     Когда сели обедать, ребята рассказали, что под утро пограничники поймали настоящих шпионов, а также из нашей части пришёл ответ на запрос командира полка, что действительно 20-го октября мы перешли линию фронта для выполнения спецзадания в тылу врага.
    В полдень за нами пришла автомашина.
    Когда мы прибыли на базу части, группа Бориса Крайнова уже отдыхала там после выполнения задания. От них мы узнали, что Соня Макарова, оторвавшись от группы, когда за нами гнались фашистские солдаты, попала в группу Крайнова.
      Наши группы действовали в одном районе.
     Группа Крайнова готовилась к минированию дороги, в этой операции должна была участвовать и Соня.
     Когда Соня достала из рюкзака мину, она взорвалась у неё в руках.
    Рядом стоял открытый рюкзак, где было ещё несколько мин, брикеты тола, бутылки с горючей смесью. Взрыв был такой силы, что у Сони оторвало руки и ноги.
      У Маши Кузьминой, сидевшей рядом с Соней, размозжило череп и вырвало глаза, У Наташи Самойлович всё лицо было усеяно мелкими осколками металла.
     Был сильно контужен Коля Масин, а у Валентина Баскакова из ушей потекла кровь. Другие, кто сидел подальше, отделались мелкими ранениями.
    Соня стонала и всё время просила прощения у своей мамы – она ушла в военную часть 9903 втайне от неё, когда та гостила в семье старшего сына, ушедшего на фронт.
      Примерно часа через три после взрыва и Маша, и Соня ушли в небытие. Сердце моё обливалось кровью. Соня, Сонечка, мой верный друг пионерских и комсомольских лет (мы с первого класса с ней дружили), что же я скажу твоей маме?
А что случилось с нашим командиром Иваном Ананьевым, для нас до сих пор загадка – «Пропал без вести» – так нам сообщили из архива.
     Из всех ребят, входивших в состав нашей группы, выделялись Павел Проворов и Илья Марусин.
     Они чаще других ходили в разведку, проявляли находчивость в различных, сложных ситуациях, были очень внимательны к товарищам, особенно к нам – девушкам.
   Так как мы возвратились в часть без командира, группу нашу расформировали.
    Во второе задание и последующие я ходила в составе группы Григория Лаврова.
     Состав группы: Григорий Лавров – командир, Егор Сергеев, Юра (Георгий) Пасохин, Беня (Бенциан) Фабрицкий, Зина Номатева (Гинтере), Валя Плахина, Ида Суперфин, Клава Сукачёва, Гена – мальчик 12-ти лет, который пристал к нам в пути.
     В тыл врага группа Лаврова уходила в первых числах ноября 1941 года. Линию фронта переходили одновременно три группы: наша группа – Григория Лаврова, группа Екатерины Пожарской и группа Николая Семёнова.
     Если первый раз линию фронта мы переходили относительно спокойно, то в этот раз переход оказался трудным и принёс нам большие потери.
    Во-первых, мы вышли на минное поле, и те, кто шёл в дозоре, подорвались на минах. Или потому, что взорвалось много мин, и взрыв был далеко слышен, или, может быть, ещё до взрыва немцы обнаружили наши группы (вместе с сопровождающими нас было более 40 человек).
    Начался интенсивный миномётный обстрел. Была дана команда: возвращаться на территорию нашей Армии. Через некоторое время – вторая попытка прорваться через линию фронта, и вновь безуспешно – ураганный огонь из миномётов и пулемётов обрушился на нас.
    Наконец, было принято решение переходить линию фронта по группам. Наша группа (Лаврова) относительно спокойно перешла линию фронта и, оказавшись в тылу врага, двинулась к району действия группы.
     Моя память хранит события каждого дня, проведённого в тылу врага, но, чтобы всё описать, потребуется много времени, поэтому опишу лишь некоторые из них.
     Нас на грузовой машине везли на передовую, где мы должны были ночью перейти линию фронта. Зима 1941 года была морозная и снежная. Машина забуксовала в снегу.
      Ребята выпрыгнули из машины, чтобы подтолкнуть её. Юра Посохин был без рукавиц и, как только он приложил руки к кузову машины, они тут же примёрзли к нему. Юра оторвал свои руки от машины без кожи. Возвращаться на базу части он отказался. Мы забинтовали ему руки, и он пошёл с группой в тыл врага.
      Но обходиться без посторонней помощи иногда не мог. По пути к району действия группы нам надо было переходить шоссейную дорогу. В нескольких метрах от дороги Юра попросил меня задержаться и помочь ему расстегнуть шинель, подождать две-три минуты, чтобы потом застегнуть шинель. В это время командир дал команду перебегать по два человека в лес на другую сторону шоссе.
     Когда я помогла Юре одеться, и мы с ним приготовились перебежать шоссе, на дороге показалась автоколонна. Вся группа была уже в лесу, а мы с ним оказались в реденьком перелеске в пяти-шести метрах от дороги.
       Реакция была мгновенной – мы залегли за кустами, взяв в руки по гранате («лимонке»). На спине у каждого из нас был рюкзак, наполненный брикетами тола, часовыми минами, бутылками с горючей смесью.
     Если бы фашисты решили захватить нас, мы подорвали бы себя гранатами, а взрыв был бы такой силы, что уничтожил бы большую группу фашистских солдат. Но фашисты, видимо, не заметили нас, хотя ехали в открытых машинах. Когда колона проскочила мимо нас, мы перебежали шоссе и присоединились к товарищам, которые ждали нас в лесу. Ох, и досталось же нам с Юрой от командира.
Командир группы решил понаблюдать за дорогой.
  Движение по ней оказалось активным, и мы решили заминировать дорогу ночью в нескольких местах.
      Шесть человек должны были минировать дорогу, а остальные – быть в дозоре и наблюдать за дорогой. Когда мы заложили и замаскировали мины, послышался шум машин. Мы стали отходить к лесу и уже на опушке леса услышали взрыв.
      Машин было много, а подорвались только три машины, идущие впереди. Солдаты, сидящие в следующих машинах, выпрыгивали на землю, началась беспорядочная стрельба.
      Пламя перебрасывалось с одной машины на другую, и в свете бушующего пожара фашисты заметили группу людей, бегущих к лесу. Началась погоня за нами. Уходя от преследования, мы попали в болото, в котором были вынуждены просидеть по пояс в воде около трёх суток.
    Фашисты потеряли наш след.
    Они, видимо, даже предположить не могли, что можно так долго сидеть в воде, когда уже наступили морозы. Мы слышали немецкую речь, а на дороге было тихо,- значит, на ней работали сапёры.
   Стало быть, цель была достигнута, движение по дороге прекращено, пока по ней не пройдут сапёры. «Отдых» в болоте принёс нам много неприятностей и болезней. Мокрые, уставшие, голодные мы ещё несколько дней шли по подмосковным лесам, не имея возможности зайти ни в одну из деревень, встречавшихся на нашем пути, – все они были заняты фашистами.
       Группа выполнила задание, и путь наш лежал к передовой, чтобы прорваться через линию фронта и прибыть на базу части.
     Но снова беда, и опять с Юрой Посохиным. В 1941-1942 годах все дороги и поля под Москвой были заминированы.
    Минировали наши войска при отступлении, минировали фашисты, покидая наши города и сёла. Мы шли и ползли по-пластунски по заминированным дорогам и полям. Поэтому всегда шли след в след. Впереди шли дозорные, за ними – командир группы. Замыкал группу заместитель командира. В этот раз Юра шёл пятым. Четыре человека прошли спокойно, а под Юрой взорвалась мина, и ему оторвало стопу правой ноги.
       Юра истекал кровью, а до передовой было не менее двадцати километров. Двадцать километров по нашей родной, но временно захваченной фашистами земле, где всё время надо быть начеку, проявляя наблюдательность, осторожность и боевую готовность к встрече с врагом.
       Мы оказали Юре первую медицинскую помощь: остановили кровотечение, чистыми бинтами привязали оторванную стопу к ноге, предварительно обработав ногу и оторванную стопу водкой. Все сняли с себя шинели, из двух шинелей и палок соорудили носилки, двумя шинелями накрыли Юру. Из-за большой потери крови он очень мёрз. Девчата взяли у ребят рюкзаки, а ребята несли Юру на носилках. Продвигались осторожно, и в то же время надо было торопиться, так как силы Юры с каждым часом слабели. Когда нам удалось перейти линию фронта, мы сразу же передали Юру медикам.
      Очень памятным осталось последнее задание, которое я, в составе группы Григория Лаврова, выполняла в декабре 1941 года – январе 1942 года.
    Новый 1942 год мы встречали в лесу в тылу врага. 2 января мне исполнилось 20 лет, и в своё 20-летие я ходила в разведку. И в эти же дни со мной случилась беда. ....."
А вот как обстояли дела с призывом на военную службу и самой Зои Космодемьянской!
Возраст: 18 лет.
Образование: летом 1941 – неполные десять классов Московской средней школы № 201;
На момент гибели – месячный срок службы в Центральной диверсионно-разведывательной школы при ЦК ВЛКСМ (в/ч 9903 Разведывательного отдела штаба Западного фронта).
На начальное обучение отведена была 1 неделя!!!
После чего отправлена в составе ДРГ на первое задание.
 А все  у Зои началось 8 октября 1941 года, когда она прибыв  по рекомендации Октябрьского райкома ВЛКСМ столицы, прошла в стенах бывшего московского кинотеатра «Колизей» жёсткий отбор на учёбу в Центральную диверсионно-разведывательную школу при ЦК ВЛКСМ - в/ч 9903 Разведывательного отдела штаба Западного фронта.
    «Нам следовало набрать две тысячи добровольцев, а к кинотеатру «Колизей» пришло три тысячи.
    Зоя была слишком юной, хрупкой и… красивой. Представьте - появляется такая в населённом пункте, занятом врагами. Естественно, у немцев сразу проснётся интерес. В наши планы такое не входит.
    Но Зоя оказалась настойчивой - она осталась на ночь возле нашего кабинета.    
   Твёрдо мне заявляет: «Хочу воевать за Родину».
      Вздохнул я и зачислил Космодемьянскую…», - вспоминал уже в послевоенный период бывший командир в/ч 9903, Артур Карлович Спрогис.
    Хорошо пишет А. Спрогис Космодемьянской только вот жаль не  "вспомнил" он что кроме того что  она была "слишком юной, хрупкой и… красивой" у нее  были и серьезные проблемы  с психикой как потом выяснилось вследствие перенесенного острого менингита и полученной в 1938 г. "психической травмой".
     В октябре 1938 года Зоя вступила в ряды Ленинского комсомола. Однако отношения с одноклассниками не всегда складывались самым лучшим образом — в 1938 году её избрали комсомольским группоргом, но потом не переизбрали. В результате у Зои развилась «нервная болезнь». (По свидетельству матери -Любови Космодемьянской) от 10 февраля 1942 года:
  "Зоя болела нервным заболеванием с 1939 г., когда переходила из 8-го в 9-й класс… У неё… было нервное заболевание по той причине, что её ребята не понимали. Ей не нравилось непостоянство подруг: как иногда бывает, — сегодня девочка поделится своими секретами с одной подругой, завтра — с другой, эти поделятся с другими девочками и т.д. Зоя не любила этого и часто сидела одна. Но она переживала всё это, говорила, что она одинокий человек, что не может подобрать себе подругу".
А дальше еще  хуже!!!
В 1940 году она перенесла острый менингит, после которого проходила реабилитацию (зимой 1940 года) в санатории по нервным болезням в Сокольниках, где подружилась с лежавшим там же писателем Аркадием Гайдаром. В том же году окончила 9-й класс средней школы № 201, несмотря на большое количество пропущенных по болезни занятий.
М. Горинов автор книги.  Зоя Космодемьянская // Отечественная история.
заключает:
"В приведённых воспоминаниях и документах Зоя Космодемьянская предстает перед нами натурой сложной, утончённой, романтически-возвышенной, болезненно реагирующей на несовершенство мира, его несоответствие высоким идеалам.
Разрыв между мечтой и действительностью переживается ею необычайно остро, приводит девочку к отчуждению от окружающих, одиночеству, нервному срыву.
 Через год к этому добавляется тяжелейшая болезнь. Однако Зоя находит в себе душевные и физические силы вынести мучительный курс лечения, преодолеть болезнь, догнать в учёбе одноклассников ".
   Ваш автор не имеет медицинского образование и поэтому не вправе судить о состоянии психики З.Космодемьянской в целом, но и он знает, что "разрыв между мечтой и действительностью" это один из симптомов приписываемых шизофрении.
    Так что с таким диагнозом какой усматривается у Зои Космодемьянской и общим психологическим портретом (состояние психики) составленным современными исследователям ее биографии не то, что нельзя было служить в разведке, а и в армии вообще!!!
    И тем не менее, уже  26 октября 1941 года З.А. Космодемьянская вместе с другими отобранными на учёбу кандидатами была вызвана в Московский горком ВЛКСМ.
     Здесь перед юными добровольцами с последним напутственным словом выступил облачённый в военную форму и вооружённый маузером в деревянной кобуре глава комсомола столицы Александр Николаевич Шелепин (впоследствии видный государственный и партийный деятель):
     «Хорошо, что все вы согласились пойти в немецкий тыл сражаться с врагом. Но может случиться, что 95 % из вас погибнут. От фашистов не будет никакой пощады: они зверски расправляются с партизанами. Если кто-то из вас не готов к таким испытаниям, скажите прямо.
    Никто вас не осудит. Своё желание биться с врагом реализуете на фронте».
Отказников не оказалось.
28 октября 1941 года кандидатов вновь собрали здесь всех вместе и в закрытых кузовах грузовиков доставили в район подмосковной станция Кунцево, где как я уже ранее и упоминал в здании бывшего детского сада размещалась разведшкола.
    С этого дня З.А. Космодемьянская – военнослужащая подразделений оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии: курсант - Центральной разведывательно-диверсионной школы при ЦК ВЛКСМ в/ч № 9903 (она же - диверсионный отдел Разведывательного отдела штаба Западного фронта).
                (конец ч.1)