Изюминка в мускатном орехе

                ИЗЮМИНКА –  В МУСКАТНОМ ОРЕХЕ
Наш институт минералогии субсидируется несколькими крупными фирмами, и большинство из них имеют хотя бы одного ученого-исследователя в штате. В библиотеке института всегда интимная курительная атмосфера клуба. Мы с Логаном были членами этого «клуба» дольше всех и занимали два стола внутри окна- фонарь. У стены, с краю от нашего окна, где было мало света, стоял маленький стол для новичков или временных  посетителей.
Однажды утром новенький сидел за  этим столом. Не было необходимости посмотреть на книгу, которую он взял с библиотечной полки, чтобы убедиться, что он скорее имел дело со статистикой, чем с наукой. У него было лицо, кожа которого казалась болезненно натянутой на череп. Это указывало на принадлежность к статистике. Его рот свидетельствовал о том, что он умеет контролировать себя , но при малейшем расслаблении  дергался в конвульсиях, а руки производили болезненное впечатление фокусника. Когда ему  приходилось вытянуть их одновременно, чтобы, например, взять книгу, он иногда целую минуту их рассматривал. В такие моменты конвульсивные действия мускулов его рта становились особенно заметными.
Новичок наклонялся над столом, когда кто-нибудь проходил сзади, будто пытался избежать возможного контакта. Внезапно он вытащил сигарету, но тут его взгляд упал на надпись, всеми игнорируемую,  «курить запрещено», и он вернул сигарету в пачку. В полдень он растворил таблетку в стакане с водой. Я предположил  длительное нервное заболевание, вызванное  ложной тревогой, преследующей больного.
За ленчем я изложил это Логану. Он сказал:
 – Бедный парень. Он действительно выглядит несчастным, как мокрая кошка.
Меня никогда не отталкивали, как многих, несчастные, мрачно замкнутые в себе люди, я никогда не относился к ним холодно. Логан, менее любопытный, обладал избытком доброты. Мы наблюдали за этим человеком, одиноко сидящим целыми днями в своей депрессии, в то время как вокруг него царила дружеская  библиотечная атмосфера. Затем, без дальнейших рассуждений, мы пригласили его позавтракать с нами.
Он принял предложение в типичной для невротиков манере, казалось, взвешивая полдюжину неопределенных  возражений, прежде чем принять его. Однако он пришел и прежде, чем трапеза была окончена, подтвердил мое подозрение, что он изголодался по компании, но был слишком скован, чтобы сделать первый шаг. Мы, конечно, уже узнали его имя – Д. Чэпмен Рзйд – и что он работал  для Уолл Тиман Корпорации. Он назвал ряд городов, в которых жил и работал некоторое время и рассказал, что уроженец  Джорджии. Это было все, о чем он нам рассказал. Он заметно оживлялся, когда речь заходила об обычных вещах, а иногда в его речи проявлялись признаки болезненно-острого ума, который мне особенно нравился. Он был безмерно благодарен за обычное приглашение. Он благодарил нас, когда мы вставали из-за стола. Снова, когда выходили из ресторана. И снова на пороге библиотеки. И само собой разумелось, что было естественно предложить провести вскоре спокойный вечер вместе.
В последующие несколько месяцев мы часто виделись с Чэпменом и нашли его очень приятным собеседником. Я испытываю слабость к таким сухим, сдержанным натурам, от которых пару раз за вечер можно услышать яркое, глубокое замечание, свидетельствующее о вулкане, тлеющем внутри под высоким давлением. Мы бы даже могли стать друзьями, если бы Рэйд сам не поло жил этому конец, скорее своей сдержанностью, которую я принял за часть его натуры, чем его излишней благодарностью. Он не произносил бурных речей – это было не в его манере – бездомная  собака не нуждается в словах, чтобы выразить свою зависимость и признательность. Было ясно, что наше общество значило для него очень много.
Однажды, Натан Тримбл, друг Логана, заглянул к нам в библиотеку. Он был журналистом и убивал время, дожидаясь поезда. Он сел на стол Логана лицом к окну и спиной ко всем в помещении. Я подошел и заговорил с ним и Логаном. Тримбл как раз собирался уходить, когда вошел Рэйд и сел за свой стол. Тримбл случайно оглянулся, и они встретились взглядами. Я наблюдал за Рэйдом, После первого испуганного взгляда он больше не смотрел на посетителя. Пару минут он сидел, не двигаясь, все ниже и ниже опуская голову рывками, как будто кто-то толкал ее вниз. Потом  встал и вышел из библиотеки.
 – Боже мой! – сказал Тримбл. – Вы знаете, кто это? Вы знаете, кто тут у вас?
 – Нет, ответили мы – А кто?
 – Джейсон Ч. Рэйд.
 – Джейсон Ч.? – сказал я. – Нет, это Д. Чапмен. Ах, да, конечно. Так что?
 – Почему, боже мой, вы не читаете газет? Вы что, не помните ужасное убийство кухонным ножом в Питсбурге?
 – Нет, –сказал я.
 –  Минутку, –сказал Логан. – Год или около назад, да? Я что-то читал.
 – Черт возьми! – сказал Тримбл.  – Это же была сенсация на первой полосе. Этого типа судили. Говорили, что он порезал своего приятеля на куски. Я видел тело. Никогда в жизни не видел такое кровавое месиво. Жуткое зрелище!
 – Однако,  – сказал я. – оказалось, он этого не делал. Ведь его не осудили.
 – Его пытались обвинить – сказал Тимбль, – но не смогли. Это оказалось дьявольски трудно. Никаких свидетелей, никаких признаков посторонних, никакого мотива. Я не знаю, я просто не знаю. Я освещал это дело. Я был в суде каждый день.  Я не мог составить мнение об этом человеке. Не оставляйте в библиотеке нож для разделки мяса. Вот и все, что я могу сказать.
 – Я теперь не удивляюсь его нервозности – сказал я.
 – Нет,  – сказал Логан. – это сумасшествие. Теперь это последовало за ним сюда, и он знает об этом.
 – Мы как-нибудь дадим ему знать, что нас это не интересует, и мы не будем просматривать газетные подшивки.
 – Хорошая идея,  –сказал Логан.
Чуть позже Рэйд вошел снова, его движения свидетельствовали о напряженном контроле  над собой. Он подошел к нашим столам.
 – Вы хотите отменить наш договоренность на сегодняшний вечер? – спросил он. – Я думаю, его лучше отменить. Я буду просить мою фирму снова меня перевести. Я…
 – Минуточку, –– перебил его Логан. – Кто это сказал? Не мы.
 – Разве он вам не рассказал? – ответил он. – Конечно, рассказал.
 – Он рассказал, что Вас судили – сказал я – И что Вас оправдали. Для нас этого достаточно
 н.
 – Вы все еще оправданы – сказал Логан. –   И  наши планы в силе. И не будем об этом больше говорить.
 – Ох! – Воскликнул Рэйд – Ох.
 –Забудьте об этом,  – сказал Логан, возвращаясь к своим бумагам. Мы старались не смотреть на него оставшееся послеобеденное время.
 В тот вечер, когда мы встретились за обедом, мы, естественно чувствовали себя немного неловко. Очевидно. Рэйд это понял.
 – Послушайте,  – сказал он,  когда мы покончили с обедом. – Вы не будете возражать, если мы сегодня не пойдем в кино?
  –  Мне все равно, –– сказал Логан. – Пойдем в клуб?
 – Нет. –сказал Рэйд. – Я хочу куда-нибудь, тде мы сможем поговорить. Пойдемте ко мне.
 – Как хотите – сказал я. – Это не обязательно.
 – Нет, обязательно, – сказал Рэйд. – Я хочу с этим покончить.
 Он был в болезненно-нервном состоянии, поэтому мы согласились и пошли к нему, где ни разу не были. Это была однокомнатная квартира с раздвижной кроватью, ванной комнатой и кухонькой. Хотя Рэйд уже жил в нашем городе больше двух месяцев, ничто не указывало на то , что он вообще жил здесь. Это могло быть место, снятое на один вечер для неприятного разговора.
Мы сели, но Рэйд тут же вскочил и встал между нами перед искусственным камином.
 – Мне бы хотелось сказать, что сегодня ничего не случилось, – начал он . – Мне бы хотелось проигнорировать это и забыть. Но это невозможно забыть.
 Бесполезно мне говорить, что Вы об этом не думаете. – сказал он. – Конечно , вы будете думать об этом. Все там об этом думали. Фирма послала меня в Кливленд. Там тоже стало об этом известно. Все об этом думали, шептались, интересовались.
 Понимаете, это действительно должно было волновать людей, если бы подозреваемый был виновен, ведь так?
В некотором смысле, я рад, что это всплыло. Я имею в виду вас двух. Мне безразлично, что думают другие – я не хочу ничего им объяснять. Но вы  двое. отнеслись ко мне достойно. – Я хочу, чтобы вы узнали об этом все. Все
Я приехал из-Джорджии в Питсбург, где работал для компании Уоллс Тиман. Там я познакомился с Эрлом Вильсоном. Он тоже был из Джорджии. Мы стали большими друзьями. Я никогда не был общительным. Эрл был не только моим лучшим другом, он был моим единственным другом.
Дальше… Работа Эрла в нашей компании оплачивалась лучше. Он был в состоянии пробрести небольшой домик на окраине города. Я, бывало, приезжал к нему 2-3 раза в неделю. Мы мирно проводили вечера. Я хочу, чтобы вы поняли, что я чувствовал себя у него, как у себя дома. Там не было атмосферы хозяина  и гостя. Если мне хотелось поспать, я поднимался наверх, ложился на кровать и мог полчасика подремать. В этом нет ничего необычного, ведь так?
 – Конечно, нет, –сказал Логан.
Некоторые посчитали, что есть. Ну, ладно. Однажды вечером я поехал туда после работы. Мы поужинали, немного посидели, поиграли в шашки. Сначала он смешал несколько напитков, потом я. Все нормально?
 – Вполне, – сказал Логан.
Я устал, почувствовал тяжесть  и сказал, что хотел бы подняться наверх  и полчасика полежать. Это всегда приводило меня в норму. И я пошел наверх. Обычно мне хватает полчаса крепкого сна, и потом я чувствую себя нормально. В этот раз мне снился какой-то кошмар, как будто я находился в каком-то полете и слышал, голос Эрла, зовущего меня. Но я не мог проснуться, пока не истекли обычные полчаса.
 Я спустился вниз. Комната внизу была в темноте. Я позвал Эрла и стал идти от подножия лестницы в поисках выключателя. Где-то на полпути я на что-то наткнулся. Это оказалось упавшим  торшером. Я наклонился и тут упал на него.
Я понял, что он мертв. Я поднялся и включил свет. Он там лежал и выглядел так, как будто на него напал сумасшедший маньяк. Он был изрезан на куски. Ужас!
Я сразу же схватил телефон и вызвал полицию, конечно. Пока они ехали, я стал рассматривать  все кругом. Я был в бессознательном состоянии и, наверное, почувствовал необходимость снова подняться в спальню. Я этого не помню, но они обнаружили пятна крови на подушке. Конечно, я был в крови, я же упал на него. Я был весь в крови, абсолютно весь. Ведь я же упал .Вы же можете понять, что человек, будучи в невменяемом состоянии, мог механически подняться наверх и не помнить об этом. Можете?
 – Я, конечно, могу. – сказал Логан.
Они подумали, что загнали меня в ловушку из-за этого. Они сказали мне это в лицо. Идиоты! Я помню, как, осматриваясь, я увидел, что в кухне у Эрла была коллекция столового серебра. Один из наших филиалов занимался этим. Там был и нож для разделки мяса, которым обычно пользуются в мясных магазинах. Он лежал на ковре.
Приехала полиция. Я рассказал им все, что мог. Эрл был спокойным человеком. У него не было врагов. Разве кто-нибудь может иметь такого врага? Это мог быть только маньяк. Ничего не исчезло. Это не было ограблением, разве что какой-нибудь полоумный бродяга забрел и, перепугавшись, ничего не взял.
 Кто бы это ни был, он не оставил никаких следов. Слишком не по силам полиции и слишком не по силам мне. Искали отпечатки пальцев и не могли найти.
Были проделаны все обычные бесконечные процедуры. Я не буду утомлять вас всеми их деталями. Но оказалось, все было безрезультатным – преступник был умнее. Но конечно им нужно было задержать подозреваемого, и они обвинили меня.
В результате дело было проиграно. Одному богу известно, почему они надеялись на другое. Понимаете, если дело держалось только на косвенных уликах, и я был оправдан только благодаря тому, что присяжные не пришли к единодушному мнению, и совсем другое дело, если они просто не нашли достаточно доказательств, чтобы найти настоящего убийцу.
Какие были доказательства против меня? Они не нашли никаких следов кого-нибудь еще. Это свидетельствует об их непрофессионализме. Разве убивают лучшего друга без причин? Разве они смогли найти причину или мотив? Сначала была попытка найти , возможно, женский след.. У них менталитет десятицентового журнала. Копались и в денежных вопросах и даже предполагали диверсионный след. Боже! Если б вы знали, как себя ощущаешь персонажем юмористических журналов с соответсвенными мозгами лиц, окружающих тебя! . Если вас обвиняют в убийстве, повесьтесь в камере в первую же ночь.
В конце концов, они остановились на нашей игре в шашки. Нашей бедной, невинной игре в шашки! Во время игры мы все время разговаривали и иногда  даже забывали, чья была очередь ходить. Я предполагаю, что бывают люди, которые могут выйти из себя в пылу спора из-за детской игры, но для меня это абсолютно непонятно. Вы можете себе представить человека, убивающего своего друга из-за игры? Я не могу. Собственно говоря, я помню, что нам приходилось пару раз начинать игру заново – первый раз, когда Эрл смешивал напитки, а потом , когда я. И каждый раз мы забывали, кому ходить. Тем не менее, они зациклились на этом. Им надо было найти хоть какой-то намек на мотив, и это было лучшее, что им пришло в голову.
Конечно, адвокат не оставил от обвинения пустого места. Слава Богу, только сумасшедшим могло придти в голову посчитать мотивом игру в шашки за ленчем.
Полдюжины соседей вскоре поклялись, что ни Эрл, ни я не относились к игре  достаточно серьезно, чтобы доводить себя до белого каления.
Они не могли выдвинуть никаких других мотивов. Абсолютно никаких. Наша жизнь была открытой книгой. Мы оба жили простой, обычной, повседневной жизнью. В чем заключалось для них это дело? Они не могли найти то, за что им платили. И за это они предлагали послать человека в камеру смертников. Можете себе это представить?
 – Звучит чудовищно, – сказал я.
 – Да, –  ответил он возбужденно. – Точное слово. Они получили, на что надеялись – присяжные проголосовали девять против трех за оправдательный приговор, что спасло их репутацию. Оставалось место для намека, что следствие шло все время правильным путем. Вы можете себе представить,  какой стала после этого моя жизнь. Если, друзья, вы когда-нибудь попадете в такую ситуацию, повесьтесь в первую же ночь в своей камере. 
 – Не надо так говорить, –  сказал Логан. – Вы пережили трудный период.  Дьявольски трудный. Но, черт возьми, он закончился. Вы сейчас здесь.
 – И мы здесь, – сказал я, – если это Вам поможет.
 - Поможет? – сказал он. – боже, вы  даже не можете себе представить, насколько это мне помогло! Я никогда не смогу вам этого объяснить, я не умею этого делать. Я затащил вас сюда, единственных людей, которые отнеслись ко мне порядочно, вылил на вас весь этот кошмар и даже не предложил  выпить. Но ничего, я сейчас сделаю вам напиток, который должен вам понравиться.
 – Я бы не отказался от виски с содовой – сказал Логан.
 – Я вас угощу чем-то получше ,– сказал Рэйд, отправляясь на кухню. – В нашей части Джорджии люди делают свой особый напиток. Только его надо умеючи смешать, это займет немного времени. Подождите минутку.
Он вышел в открытую дверь, и мы услышали звук открывающихся пробок, льющейся  смешиваемой жидкости. Во время этого процесса он продолжал говорить через открытую дверь. – Я рад, что привел вас, – сказал он. – Я рад, что все вам рассказал. Вы не представляете, что для меня значит, когда  тебе поверили и поняли. Боже! Я чувствую, что снова живу.
Он появился с тремя, полными до краев бокалами на подносе.
 – Попробуйте это, –  сказал он с гордостью.
 – За грядущие дни! – сказал Логан, – и мы подняли бокалы.
 Мы выпили и оценивающе подняли брови. Напиток казался вариантом  шерри с привкусом мускатного ореха.
 – Вам нравится? – с  нетерпением  спросил Рэйд. – Немногие знают этот рецепт и еще меньше людей умеют его правильно смешивать. Есть несколько подделок, которые смешивают некоторые дурни, только позорят Джорджию. Я мог бы вылить эту бурду им на головы. Подождите минутку. Вы особые люди. Да! видит Бог, вы такие! Вы сами убедитесь.
 С этими словами он снова исчез в кухоньке и звенел там бутылками громче прежнего, все время сбивчиво разговаривая с нами, расхваливая  настоящий напиток и ругая подделку.
 – Вот, пожалуйста, – сказал он, появляясь с подносом с напитками, очень похожими на первые, но по- другому оформленными.
  – У этих недоразумений сверху шелуха от муската и имбирь вместо мускатного ореха. Попробуйте их, выплюньте на ковер, если захотите. Я снова  смешаю настоящие напитки, чтобы отбить неприятный вкус. Скажите мне, что вы думаете о варваре ,настаивающем, что это типичный  шерри из Джорджии. Попробуйте и скажите мне.
Мы глотнули и не почувствовали значительной разницы. Однако ответили, как от нас ожидалось.
 – Что скажешь, Логан? – спросил я, – Первый – это именно то.
 – Без сомнения, –  сказал Логан. – первый напиток –  ваш настоящий шерри.
 – Да, –  сказал Рэйд, его лицо пылало, а  глаза  горели, как раскаленные угли.
 – А это –  пойло для свиней. Тот, кто называет это шерри из Джорджии, не годится даже для смешивания ваксы для обуви. В нем нет мускатного ореха. Изюминка именно в нем. Я бы того, кто его не использует – ! Я бы мог –!
Он поднял обе руки, чтобы поднять поднос, и его взгляд упал на них. Он сидел очень тихо, пристально их разглядывая.
         Перевод рассказа Джона Коллера “The touch of nutmeg makes it”