Фотоаппарат Любитель

          Родители Вовки Чопа были пожилыми и очень жесткими людьми. Они не испытывали жалости ни к себе, ни к поздним детям, которых у них было двое. С соседями не общались. Иногда дрались между собой. В отпуск на материк не ездили. Их целью жизни было: заработать как можно больше денег на Сахалине и вернуться назад на Украину. Все полученные за много лет деньги складывались «на книжку».   
         Старший Чоп был высоким, неприветливым и грубым мужиком. Из-за серьезного дефекта лица, приобретенного скорее всего в драке, выглядел очень сурово. Работал он маляром на стройке не покладая рук. И зимой, и летом ходил только в робе испачканный с головы до ног. Вместо отпуска он один брал подряд на ремонт трехэтажной школы десятилетки и за три летних месяца полностью выбеливал ее известкой и делал «накат». Зарабатывал за такие немыслимые объемы работ не одну тысячу рублей. «На подхвате» у него был сын Вовка учившийся в шестом классе и отличавшийся небольшим ростком и полнотой. Вовка не был хулиганом, но как многие мальчишки его возраста был оболтусом и плохо учился. А в кого ему быть отличником? Родителей ведь не выбирают. На Вовке старший Чоп с женой и вымещали весь свой гнев от не проходящей усталости и  убогости жизни.
          Деньги не приносили Чопам радости, т.к. они их не тратили. Их быту позавидовали бы даже спартанцы. В квартире не было ничего лишнего. Точнее ничего кроме панцирных кроватей и школьных учебников, которые выдавались в школе бесплатно.
          Воспитание детей строилось исключительно на страхе наказания по «методу кнута». «Пряник» не использовался в принципе. Для этого у них была разработана целая шкала. За малые провинности Вовку ставили в углу комнаты коленками на горох. За более серьезные на гречку, а за самые тяжкие на крупную соль. Когда Вовка, стоя на коленках, пытался огрызаться на младшую сестренку, подшучивающую над ним, батя грозился  поставить его на канцелярские кнопки. Вовка тут же замолкал.
         Однажды по дороге в школу он «хвастался» соседу Сашке: «Вчера сорок пять минут на горохе стоял. Это ерунда, пустяк. Я думал на гречку поставят, а то и того хуже. Спрашиваешь за что? Да, батя поинтересовался у меня: ты не слышал по радио как сыграли  «Спартак» и киевское «Динамо»?  А я возьми и ляпни ему: два ноль в пользу «Динамо». На работе он опозорился перед мужиками, когда решил похвастать тем, что знает счет. Его осмеяли и сказали, что выиграл «Спартак» со счетом три один. Ну он и сдурел больше не от моего вранья, а оттого, что проиграло его любимое «Динамо» и поставил меня на коленки на целый тайм. Еще легко отделался, а мог бы поставить и на все два тайма вместе с перерывом».
–Ну, а зачем ты врал, если не знал счета?– спросил Сашка.
–Не знаю, как-то само собой получилось. Подумал: вдруг угадаю! Не угадал!
          Когда Вовка принес двойку за четверть батя устроил ему «микс». Смешал горох, гречку, крупную соль и добавив туда щепотку бездымного пороха предупредил: «Если будешь шевелиться,  то порох в смеси с солью образует взрывоопасную смесь и ты, паразит, взлетишь на воздух куда тебе и дорога». Вовка будучи двоечником поверил в это и простоял не шелохнувшись час с лишним после чего пришел в школу изрядно прихрамывая на растопыренных ногах.
         Не предполагая чем это может обернуться для него, Вовка стал просить родителей купить ему самый дешевый советский фотоаппарат «Любитель» за десять рублей, как у Сашки-соседа, который показывал ему свои фотографии якобы сделанные самолично. Десять рублей в начале шестидесятых были крупной суммой, а для Вовкиного бати тем более и поэтому он просил не десять рублей, а всего лишь тысячу копеек, что по его мнению не так сильно шокировало жадных родителей. Обещал, что бросит хулиганить, обижать сестренку и вообще встанет на путь исправления в результате чего и крупы, и гороха потребуется гораздо меньше, что в конечном счете положительно скажется на бюджете семьи, а оценки из школы он будет носить только хорошие.
          Какой бес попутал Чопа старшего не известно, как и то, что из многочисленных обещаний Чопа младшего оказалось решающим, но спустя два месяца Вовкиного клянченья фотоаппарат ему купили. Возможно Чоп старший, несмотря на свою приверженность к кнуту, решил все-таки испробовать альтернативный метод воспитания. Для него это была первая «крупная» покупка в жизни, которую он совершил для своих детей, потратив такие «деньжищи» и была сродни подвигу.
        Вовка был счастлив. Он каждый день таскал фотоаппарат в школу и щелкал холостым затвором, т.к. пленки у него не было. Особенно ему нравились большие «выдержки», когда фотоаппарат сначала жужжал некоторое время, а потом громко и смачно щелкал. «Щелкал» он и отца с матерью, которые охотно позировали ему в надежде на будущие фотокарточки. Отец даже улыбался иногда, что было совершенно не свойственно ему. Он, мягко говоря, не был силен в технологии фотопечати в отличие от технологии наката по сухой штукатурке. Негатив от позитива отличить не мог, но искренне надеялся, что при помощи фотоаппарата «Любитель» его оболтус сын наконец-то встанет на путь исправления на который его нельзя было до этого поставить даже с помощью морской соли.
         Прошло три месяца. Наконец, вернувшись с работы усталым и, как всегда злым, старший Чоп задал вполне ожидаемый вопрос: «Где фотокарточки? Давай, показывай».
–Какие фотокарточки? – Удивленно спросил Вовка и когда добавил, что никаких фотографий нет и быть не может, т.к. для этого надо дополнительно купить: фотопленку, фотобачок, красный фонарь, три кюветки для растворов, фотоувеличитель, химикаты для проявления и закрепления, а также несколько пачек хотя бы самой дешевой фотобумаги, что по суммарной стоимости тянет еще более чем на три тысячи копеек, старший Чоп как будто хватанул таблетку «Озверина».
            Его горохово-крупяная шкала наказаний не предусматривала такие «серьезные» проступки и в этот раз они просто били Вовку вдвоем с матерью так «искусно», что он орал на весь подъезд. Пришлось вмешаться соседям, которые сначала стучали металлическими предметами по газовой трубе, пронизывавшей весь их подъезд снизу доверху, а потом, когда поняли, что это не помогает, кинулись к двери Чопов на четвертом этаже и молотили в нее кулаками с истошными криками до тех пор, пока взбешенный старый Чоп, еще не до конца выпустивший из себя пар, не распахнул настежь входную дверь, готовый  бросится и на соседей. Если бы не присутствие среди спасителей Вовки нескольких особей мужского пола, то он бы так и сделал. Сашка-сосед с ужасом слушал вопли Вовки и метался вместе со всеми по подъезду невольно ловя себя на мысли: как ему повезло с родителями.
         Десять рублей, потраченные старшим Чопом на приобретение фотоаппарата «Любитель», он посчитал «выброшенными на ветер», безвозвратно потерянными. Его реакция была столь бурная и не контролируемая, как будто Вовка украл у него эти деньги, как будто ему их не доплатили на «шабашке».
–Где фотки, стервец? –Ревел он сивым мереном на весь подъезд, а может быть и на весь «хрущевский» дом. Ему казалось, что его можно понять. Его фотографировали, он через силу улыбался, а где же фотокарточки? Их нет и не будет! Опять обманул отца в его самых лучших ожиданиях. Не сработал дорогостоящий метод. Надо опять возвращаться к кнуту. «Ну, я тебе сейчас покажу и красный фонарь, и закрепитель с увеличителем!»
            На следующее утро, встретившись по дороге в школу с Сашкой-соседом, Вовка был «налегке» без фотоаппарата, мрачен как никогда и уже не хвастал, что легко отделался. Сашке Вовку было искренне жаль. Ведь он невольно втравил его в это дело. Тот потянулся за ним и получил на всю катушку. Весь его проект с фотоаппаратом изначально был обречен на неудачу. Ведь у Вовки не было бабушки, как у Сашки, которая сама и пленки проявляла, и печатала под красным фонарем фотокарточки, и глянцевала их потом на оконном стекле, после чего еще и обрезала по краям специальным фигурным ножом-гильотинкой.
           Сашке захотелось чем-то помочь ему, но чем? Может быть вечером после школы обойти все квартиры своего подъезда, чтобы собрать с соседей деньги и выкупить у старого Чопа фотоаппарат «Любитель»? Он был уверен, что тот не успокоится пока не разобьет этот «чертов» фотоаппарат у Вовки на голове, а может быть даже исполнит свою угрозу и поставит его коленями на канцелярские кнопки. От этой мысли Сашке становилось не по себе.
        В том, что и его родители и те, кто участвовал в спасении Вовки пожертвуют на это благородное дело по сто копеек, он не сомневался. А как же иначе?