Там и тогда. Мовизм. Испания, Салоу, 1999
Он остался. Сбросив с себя на теплый песок футболку с джинсами, бросился навстречу ленивым прибрежным волнам и, перепрыгивая через них, окунулся в соленую свежесть моря.
Он плавал, весь растворяясь во внезапном счастливом одиночестве. Встрепенуться заставил женский плач. Он поплыл на него. На самом краешке мостков женщина, воздев руки, причитала, обращаясь то ли к звездам на небе, то ли к далеким огням кораблей, то ли еще к чему-то или к кому-то: «Я никогда вас больше не увижу! Никогда не увижу!..»
Он узнал в ней коллегу по семинару, начинающую полнеть блондинку из Сибири, кажется, с самых ее северов. Она сидела обычно на первом ряду, всегда спокойная и даже какая-то сонная.
Он подплыл совсем близко:
– Простите, вам плохо?
Она даже не вздрогнула. Узнав его, присела, свесив ноги, на краешек мостков:
– Нет, мне хорошо.
– Зачем тогда?..
–Плачу? Я никогда не была на море. И никогда больше не буду, а здесь так хорошо!
– Да бросьте вы, какие ваши годы?
– Ничего ты не понимаешь… У меня через неделю операция. Но она не поможет!..
Она всхлипнула. Затем заскулила как-то совсем по-щенячьи. Он терпеть не мог, когда женщины плачут, а найти нужных слов, чтобы успокоить, не умел.
– Перестань скулить! Мне, может, тоже плохо, но я ведь не реву.
Она перестала. Взглянула на него с интересом. Спросила, улыбаясь сквозь слезы:
– А тебе-то с чего?
– Женщину потерял…
– Ну и дурак! Что, от жены не смог уйти?
– Не смог, я ее тоже люблю.
– Так не бывает.
– Оказывается, бывает…
– Ну, и дурак, чего тебе еще скажешь?
– Ничего не надо говорить! - он оттолкнулся от мостков и поплыл на спине к берегу.
Он плыл, с огромного неба ему подмигивали чужие звезды. На набережной курортного городка пили, танцевали, пели. Плач женский слышался все тише и тише.
(Продолжение следует)
Свидетельство о публикации №216101901553
Валерий Хатовский 07.11.2016 22:24 Заявить о нарушении
Сергей Трушников 08.11.2016 08:54 Заявить о нарушении