Глава 32. Праведный путь

    Прогресс шагал по Земле семимильными шагами, но многие места он обошёл стороной. То ли из-за недостатка знаний местных жителей, то ли просто из-за нежелания идти в ногу со временем, в посёлке Залучье, Тверской области, всё было по-старому. Кирпичные и деревянные дома с широкими террасами стояли ровными рядами по обе стороны просторных улиц. За столетие поселение разрослось на два километра вдоль и поперёк, но так и не приняло законов меняющегося мира. Не было тут ни новомодных бутиков, ни деловых офисов, ни игровых заведений. Единственное, что прижилось здесь – телевидение и сотовая связь. И то не все восприняли это нововведение хорошо.
   
    В Залучье, развернувшемся на берегу величественного озера Селигер, жили простые рабочие люди. Заправлял всем отец Митридат, в миру зовущийся Алексеем Волдайским. Он – бывший олигарх, которого отправили на покой его же подельники после неудавшегося финансового проекта. Он ушёл в монастырь под предлогом «становления на путь истинный», но свои махинации не оставил. Обладая недюжими знаниями в области психологии и экономики, Алексей быстро взял в оборот всех жителей. Практически всех. В его секту входило едва ли не всё поселение. Но одна семья упорно не желала сдаваться. Особенная семья.

   



    –  Настя, вставай!!! – будил свою жену Василий. –  Вставай, быстрее!!!
   
    Широкоплечий мужчина в помятой окровавленной футболке и изодранных штанах тряс свою супругу, пытаясь поднять с постели. Он то и дело испуганно поглядывал в окно, за которым медленно, сквозь черноту ночи, приближались яркие круги фонариков. Через открытую форточку слышался гневный ор людей и яростный лай собак, готовых в любой момент сорваться с места.
   
    – Что случилось, Вася? – сонно пролепетала Анастасия, разлепив глаза.
   
    –  Они пришли за нами, – испуганно сообщил супруг. – Нужно уходить.
   
    Анастасия окинула взглядом мужа. От его вида она пришла в ужас. Сон как рукой сняло. Настя быстро откинула одеяло и, встав с кровати, побежала в детскую.
   
    Василий взял карабин, стоявший в углу, и направился к выходу.
   
    По округе разносилось негодование толпы. Люди шли по широкой улице, вооруженные пистолетами и ножами. Весь посёлок взбесился после проповеди священника в обители секты. Отец Митридат и сам следовал во главе беснующейся толпы. Он вёл народ к дому Торжковых.
   
    С самого начала Василий и Анастасия Торжковы игнорировали походы в секту Нет, они не были атеистами. Они истинно верили и молились. Но не могли они принять лже-религии, которая лишь высасывала соки из людей.
   
    Постепенно негодование среди жителей посёлка возросло донельзя. Дошло до того, что Анастасии могли запросто плюнуть в лицо на рынке или дёрнуть за волосы, а Василия облить краской или обсыпать золой. Но, будучи добрыми людьми, Торжковы всё это терпели. Знали они, что не готов народ принять их такими, какие они есть. А они были не простыми людьми. Их род вёл своё начало от самого Каяра. Проклятое семя, долгие века скитающееся по Земле, наконец обрело то, что утеряло давным-давно – способность говорить с Природой.
   
    Василий охотился в компании волков, отдавая им половину добычи и забирая себе лишь необходимое, строил дом, работая на прибрежной просеке вместе с бобрами: они валили для него деревья, а он, будучи лесорубом по профессии, умело расправлялся с широкими ветвями и суками. Анастасия в свою очередь находила грибные места по совету ежей, ягодники – по наводке медведей, а орешник обирала в компании белок.
   
    Рыба сама шла в сети, дождь лил по просьбе – Природа помогала Торжковым. Люди завидовали им. Зависть превратилась в злобу, та в ненависть, а она в свою очередь разбудила жестокость.
   
    Масла в этот огонь подливал глава секты «Прозрение». После родов Анастасия не пошла крестить мальчика в секту. Поехала в Тверь. Митридат обозлился. Впервые его «кормушка» дала сбой. Он брал деньги буквально за всё, даже простая молитва в стенах импровизированной церкви сопровождалась добровольно-принудительным сбором податей. Служка ходил с корзинкой по рядам молящихся и собирал дань. Еда и прочие товары не принимались. Только деньги. И чем больше, тем лучше.
   
    – Да простит Господь вам ваши грехи, – приговаривал ехидно отец Митридат, видя, как отдают свои последние сбережения старушки, – коли отречётесь вы от этой скверны.
   
    Терпение Митридата лопнуло в тот день, когда сын Торжковых, Владимир, впервые использовал свой дар, унаследованный от родителей.
   
    Маленькая Вика, дочь отца Митридата, в тот злополучный день пошла за ягодами в лес и заблудилась. Практически весь посёлок вышел её искать. Лес казался бескрайним. В нём не то что ребёнок – взрослый заблудится.
   
    Вова, несмотря на уговоры родителей, всё равно направился на поиски. Он не мог понять того, что его самого, как и его родителей считают не иначе как уродами. Мальчик не мог понять, почему нельзя помочь Вике вернуться домой. Сколько не пытались убедить родители мальца, так и не смогли. Он ушёл.
   
    – Непослушный мальчишка, – покачал головой Василий. – Когда же он наконец поймёт…
   
    – Успокойся, – прервала его Анастасия, положив нежно руку на сильное плечо мужа. – Однажды он всё поймёт. Он ещё ребёнок.
   
    – Он праведник, – твёрдо сказал Василий. – У него другая цель.  И мальчик должен ей следовать. Людям ещё рано знать о его существовании. Они не готовы поверить, они боятся.
   
    – Ну что ж, – вздохнула Анастасия, прижавшись к Василию, – значит пора готовиться к худшему.
      
    – Они придут за нами, они придут за НИМ. Наш сын – первый человек с подобной силой. Мы беспомощны по сравнению с Вовой. Нельзя позволить этим людям навредить ему.
   
    Муж крепко обнял жену, запустив пальцы в светлые волнистые волосы. Он словно прощался с ней, а она с ним. Каждый из супругов понимал, что обратного пути не будет. Ради спасения жизни сына они должны умереть.

   




    Мальчик шёл, слушая подсказки леса. Он не боялся гулять в этой чащобе. Наоборот, пропадал тут целыми днями, катаясь на оленях и играясь с волчатами лесной стаи.
   
    Спустя несколько часов Вова вышел на зеленую опушку посреди непроходимого леса, окружившего островок травы. На поваленном дереве, сжавшись клубком сидела светловолосая девчонка лет девяти с длинными косами, обнявшими хрупкие плечи. Жёлтый сарафан был порван в нескольких местах, в карих глазах читался испуг. Слезы ручейками стекали по румяным щёчкам. Плетёная корзинка с ягодами валялась неподалёку.
   
    –  Привет, –  поздоровался мальчик. Девчонка вздрогнула и подняла голову, широко раскрыв глаза. Она уставилась на курносого мальчонку с невероятно выразительными серыми глазами.
   
    –  П-ривет, –  робко ответила она.
   
    –  Ты заблудилась? – Вова подошёл ближе. Девочка огляделась и заплакала, громко всхлипывая.  Малец понял, что ответ «да».
   
    –  Как тебя зовут?
   
    –  Вика, –  сквозь слёзы ответила девчонка.
   
    – Очень приятно.  Меня – Вова. Слезай, отведём тебя домой.
   
    Владимир протянул руки, чтобы помочь Вике спуститься, но она лишь испуганно отстранилась.
   
    –  Я не могу слезть, – снова зарыдала она и задрала сарафан. Чуть выше колена был глубокий порез, покрытый засохшей бурой коркой.
   
    –  Как тебя угораздило? – дотронулся до ноги рукой, отчего Вика шикнула и отодвинулась.
   
    –  Больно, –  сказала она, робко опуская подол сарафана. – Я бежала и зацепилась за острую ветку.
   
    –  Я сейчас, – вскинул палец Вова и бегом направился в лес. Он вернулся спустя всего минуту, что-то усердно разжёвывая. Наконец, тщательно измельчив в кашу неизвестное растение, он сплюнул это в ладонь и поднёс к ноге Вики. Девочка с недоумением посмотрела на комок зелёной кашицы.
   
    –  Что это за дрянь? – брезгливо спросила она.
   
    –  Это лечебная трава, –  успокаивал Вова. – Она поможет тебе справиться с болью и воспалением.
   
    – Да? Ну тогда ладно, –  вытерла слёзы девочка и снова задрала подол сарафана. Вова распределил кашицу по ране и крепко прижал рукой. Боль пронзила бедро, но вскоре Вика почувствовала лёгкий холодок, а затем и приятное пощипывание. Вскоре от раны не осталось следа. Травяная примочка отвалилась сама.
   
    –  Теперь слезай, –  скомандовал Владимир и протянул руки. Вика неуверенно спрыгнула с поваленного дерева.
   
    – Пойдём, тебя уже все ищут, – сказал мальчик, помогая Виктории идти.
   
    Навстречу детям из чащи леса вышел большой белый волк. Вика остановилась и завизжала, вырываясь из крепких объятий мальчика.
   
    Вова успокоил её, мол, волки хорошие и никому не причинят вреда. Девочка не сразу смогла угомониться, но, когда волк облизнул ей руку и заскулив, принялся кататься по траве, Вика улыбнулась.
   
    Мальчик посадил новую знакомую на спину волка, и они вместе пошли в посёлок. Вика сначала боялась, она практически не шевелилась. Но спустя пару минут она крепко прижалась к мягкой шерсти волка, обняв того за шею. Белый страж леса игриво заскулил. Шерсть волка особенная. Она длинная и мягкая, и вопреки всем слухам не пахнет псиной. Волк – не собака. Плавные покачивания холки при ходьбе вызывали радость и восхищение у Вики. Она теперь не желала расставаться с новым «плюшевым» другом.
   
    Дальше границы леса Вова не пошёл. Побоялся. Он попрощался с Викторией и, отпустив волка, направился домой по кромке леса…



   
 
    Василий стоял на террасе, держа в руках заряженный карабин. Перед домом собирался весь посёлок. Вооруженные люди зло смотрели на хозяина дома, порываясь набросится на него. Собаки лаяли, вырываясь вперёд.
   
    – Вы их хоть бы покормили, – жалостливо сказал Василий, поглядывая на овчарок, рвущихся с поводка.
   
    – Ты так ратуешь за этих псов? – вышел вперёд бородатый священник, расталкивая людей широким тренированным телом. – Мы их покормим, обязательно. Тобой… – карие глаза Митридата зловеще сверкнули. Псарь ослабил хватку и отпустил поводок. Овчарки ринулись к Василию.
   
    Священник ехидно улыбнулся, ожидая расправы. Но кривая улыбка тут же сошла с его лица, как только он увидел, что собаки принялись тереться об ноги Торжкова и умоляюще скулить.
   
    –  Держите, мои хорошие, –  Василий Торжков вынул из кармана штанов раскрытую упаковку печенья и вытряхнул содержимое на пол террасы. Псы начали жадно похрустывать вкусным угощением.
   
    – Ни на что не годные существа, – прорычал зло священник. – Придётся самому.
   
    Он выхватил одним резким рывком ружьё из рук стоящего рядом охотника и быстро прицелившись, спустил курок.
   
    Собаки вздрогнули от выстрела. Василий пошатнулся на месте и упал, выронив карабин из рук. Рана в груди кровоточила, алый артериальный ручей стекал вниз, пропитывая футболку.
   
    Митридат стоял, упирая приклад оружия в широкое плечо. Рядом трясся растерянный мужчина. Будучи охотником, он всё равно испугался, ведь одно дело убить дичь, а другое – человека.
   
    В этот момент из дома вышла Анастасия, ведя за спиной Владимира. Она закрывала его собой не давая высунуть голову.  Прозвучал второй выстрел.
   
    – Мама! – истошно закричал Вова, пытаясь удержать Анастасию, медленно оседающую на пол по стене. Пуля попала в живот. Настя придерживала рану рукой, но кровь лилась ручьём, просачиваясь сквозь бледные пальцы.
   
    – Тише, сынок, все хорошо, – говорила мать спокойно, проводя испачканной в крови рукой по щеке сына. – Я отправлюсь за Грань Мироздания, я буду ждать тебя там.
   
    – Нет, мамочка, не умирай, – из мальчишеских серых глаз полились слёзы. – Не бросай меня.
   
    – Судьба распорядилась так, сынок, – продолжала успокаивать Анастасия. – Моё время закончилось. Настало твоё.
   
    – Я не хочу. Мама, я не хочу! Не оставляй меня! Мама!
   
    Настя продолжала смотреть на сына. Её глаза опустели. Она умерла.


   
    – Что ты наделал? – закричали на Митридата люди. – Ты убил их! Убийца!
   
    – Я убил? – оскалился сектант. – Я лишь вершу правосудие именем Господа! Или вы забыли кто это?
   
    Митридат никогда не верил в Бога. Он верил лишь в деньги, верил в расчёт и оружие. Он видел мир, полный смертей и предательства. Он привык так жить. Алексей не мог иначе. Его система рушилась день ото дня с того самого момента как Торжковы воспротивились его воле. Люди начинали понимать, что они тоже могут так. Нельзя было медлить, Митридат терял власть.
   
    – Выстрел произвёл ты! Ты убил их! Ты всех нас предал! – роптали люди.
   
    – Тронете меня и Господь покарает всех вас! – предупредил отец Митридат, оглядев всех исподлобья. – Я никого не предавал! Я следую лишь указу Его!
   
    Люди готовы были накинуться на священника и отправить его на тот свет, но никто так не притронулся даже к его рясе. Все боялись гнева Божьего. Брать на себя грех никто не захотел. А зря. Знали бы они что произойдёт, разорвали б Митридата голыми руками.

    – За что? – шептал сквозь слёзы Владимир. Он лёгким движением пальцев закрыл матери глаза и трепетно поцеловал её в бледный лоб. – Что мы вам сделали?
   
    – Вы демоны, – оскалился Митридат, – вышедшие из преисподней. Ни одному человеку верующему не дано такой силы, какая была у вас. Не способен человек управлять животными, не способен вызывать дождь. Это лишь во власти Господа нашего!
   
    Люди поддакивали. Они давно лишились собственного мнения и теперь как стадо овец, послушно следовали за сектантом, потакая его деяниям и соглашаясь с каждым словом.
   
    – Разве? – повёл бровью Вова и псы, жалобно скулившие над телом Василия, развернулись и в миг ощетинились. Мальчик заставил их подчиняться. - Не знаю, какому богу ты молишься и заставляешь других, но этому пришёл конец.
   
    – Что ты делаешь? – лже-священник отошел назад, прячась за спины своих последователей.
   
    – Вершу правосудие именем Его, – прошипел Владимир и повернув чуть вбок голову посмотрел на Митридата испепеляющим, полным ярости взгляда. Псы зарычали, они по-звериному грациозно приближались к толпе.
   
    Люди пугливо поглядывали то на мальчонку, медленно и столь же грациозно шедшего к ним, то на псов, сверкающих смертельным оскалом.
   
    Вдруг деревья заходили ходуном. Оглушающий скрип древесины и грозный шелест листвы пугали людей, озирающихся по сторонам. Немыслимо было для них видеть живые деревья, своими корнями разрывающие землю вокруг. Крепкие ветви вырывали оружие из рук людей, сгибая пополам калёные стволы ружей и ломая прочные лезвия ножей. Ветвистые кусты ловили за ноги убегающих в панике жителей, затаскивали в себя и душили, верша суд над отступниками веры.
   
    Митридат бежал быстрее всех, испуганно оглядываясь. Он не ожидал, что мальчик на такое способен. Смерть уже пометила его, он это знал. Ноги несли вперёд, сердце бешено билось в груди. Ружья нет. Алексей его бросил у кромки леса.
   
    Алексей бежал что было сил куда глаза глядят. Он ланью обтекал деревья, продирался сквозь кусты, бежал по мягкому, оседающему мху. Он не понимал, что бежит по территории Владимира, по территории праведника. Это конец, но Митридат ещё не знает этого. Он безуспешно пытается спастись. Люди? Чёрт с ними, главное унести ноги самому.
   
    Молитва сама пришла в голову. Язык и губы вторили разуму, одышка мешала чётко произносить слова. Поздно. Бог не поможет ему. Наоборот. Страшная кара ожидает его. И от неё никуда не деться.
   
    – Ты не убежишь от меня, не сможешь, - шептал разгулявшийся ветер голосом мальчика.  Тучи сгущались над лесом, молнии угрожающе блестели, сопровождаясь неукротимым рыком Стихии – громом.
   
    Отец Митридат обернулся, чтобы посмотреть, нет ли преследования. Лишь на секунду он успокоился, лишь на миг обрадовался. Звериный рык донёсся до слуха. Сектант испуганно обернулся. Перед ним стоял мальчик. В его глазах не было человеческого тепла, не было жалости. Только смерть отражалась в холодном взгляде. По обе стороны от Вовы стояли два волка. Они жадно облизывались, глухо рыча на свою добычу.
   
    – Прости, – смог выдавить из себя Митридат. На самом деде он не сожалел. Алексей лишь надеялся, что мальчик купится на это слово.
   
    – На колени, – прошипел зло Вова. Митридат послушно рухнул ниц перед мальцом.  – Ты убил мою мать, убил моего отца, - Владимир раскрыл ладони, и волки проскользнули под ними. Мальчонка крепко схватил хищников за холки, до белизны кожи сжав пальцы.
   
    – Мне нет оправдания, – с умоляющим видом шептал священник, переплетя пальцы в мольбе. Но в его взгляде не было мольбы, только расчёт.
   
    Волки дёрнулись в руках Владимира, но сила праведника не дала им двинутся дальше.
   
    – Они тебе не верят, – яростно сказал Вова, оглядев стражей леса. Сила волка огромна. Хищники напряглись, они готовы были в любой момент набросится на Митридата. Их взгляд холодил душу, яростно сжатые челюсти пронзительно скрипели, острые когти впивались в лесную подстилку.
   
    – Как не верю и я, – закончил мальчик и разжал пальцы. Волки в тот же миг набросились на жертву. – Именем Его приговорён ты к смерти, - равнодушно шептал Вова, глядя на кровавую расправу.  Он знал, Митридат всё слышал, всё понял. Его время подошло к концу…




   
    Осенний ветер яростно срывал пожелтевшие листья с засыпающих деревьев, кружа их в нескончаемом танце.
   
    Могила с иссохшим крестом у изголовья была застелена плотным слоем золотой листвы. Земля осела за долгое время и практически выровнялась. Потёртая табличка отлетела давным-давно и теперь просто лежала на земле, приставленная к деревянному облезлому кресту.
   
    Виктория бесчувственно поцеловала свои пальцы и приложила к холодной древесине. Уж сорок лет минуло с тех пор, как волки разорвали её отца в лесу. Люди поговаривали, что мальчик натравил их на священника. Она не верила. Он сам своими деяниями обрёк себя на такую страшную смерть. Она не одобряла поступков отца. Он избивал мать, будучи пьяным, бил ремнём её саму порой даже без повода, просто так, обманывал людей, заставляя отдавать последнее. Но всё же – он её отец. Родителей не выбирают.
   
    Сама Виктория сильно изменилась. Теперь это рослая статная женщина с сединой на висках. Её карие глаза ничуть не потеряли своего блеска, несмотря на то, что ей уже пятьдесят один год. Тонкие морщины на лице не старили, а наоборот, придавали мудрости, придавали красоты. Длинная светлая коса свисала с плеча до самого пояса, украшенная красивой заколкой в виде волка.
   
    Вика приходила сюда каждый год только ради того, чтобы почтить память Алексея и не более того. Для неё это было напоминанием, что зло таится в каждом человеке, даже в самом близком.  И с этим злом надо бороться любыми возможными способами. Она всегда повторяла: «Чем больше сгущается Тьма, тем ярче сияет Свет». Женщина основала лагерь спасения «Солнечный путь» для всех, кто желал укрыться от Тьмы и для тех, кто готов бороться с ней до конца, до последнего вздоха.
   
    Ветер усилился и Виктория, подняв ворот пальто, собралась уходить. Она небрежно закрыла калитку и направилась к берегу озера.
   
    – Ты всё, мам? – спросил молодой крепкий юноша, ожидающий свою мать на катере. – А то ветер поднимается.
   
    – Поехали, Саша, – мелодичным голосом ответила Вика и аккуратно ступила на борт небольшого катера. Сын подал ей руку и завёл в лодку. Женщина села и с грустью посмотрела на заброшенное кладбище рядом с опустевшим посёлком. Развалившиеся дома, заросшие палисадники… Вот что осталось от некогда живого поселения. Всё закончилось в тот день. Сотни жизней оборвались по вине её отца.  Он привёл их туда, он обрёк их на смерть.
   
    Александр завёл катер и быстро поплыл по водной глади, умело правя штурвалом.
   
    – Кто-нибудь ещё откликнулся? – спросила неожиданно женщина.
   
    – Нет, мам, пока глухо, – громко отвечал ей Саша, продолжая смотреть вперёд.  – С тех пор как нас услышали в научном центре, ничего нет.
   
    – Они разместились? – интересовалась Вика, теребя длинную светлую косу постаревшими пальцами.
   
    – Да. Мы разместили их на западе острова. Кстати, у них очень хороший хирург, докт ор … Мисадо, кажется.
      
    – Врачи нам нужны, – констатировала Вика, опустив вниз усталый взгляд.
      
    «А ещё нужно найти его», - мысленно продолжила женщина. Столько лет она ищет Вову, столько лет она потратила впустую. Ничего нет. Ни намёка на праведника.

   
    Остров Солнечный, маяком стоящий посреди озера Селигер, был окружён десятками причалов, уставленных катерами и лодками, и надводными ВПП, до отказа заполненными воздушными судами.
   
    Бывшая гостиница давно превратилась в штаб. Борьба с заражёнными требует чётких действий. Малейший разлад, одна ошибка и всё пойдёт крахом. 
   
    Виктория прошла внутрь здания и по лестнице спустилась вниз. Гул голосов тут не смолкал ни на минуту. Десятки отрядов ежедневно выходили и вылетали на поиски уцелевших людей. Зачистка местности от заражённых шла полным ходом. Народ прибывал каждый день.
   
    Связь работала круглосуточно. Связисты онлайн работали по видеосвязи с поисковыми отрядами, отрядами зачистки, рассылали сообщения на всех частотах, в которых содержалась информация о новом лагере для живых людей.
   
    Вика подошла к одному из них.
   
    – Ну как? Есть что? – с надеждой спросила она, положа руку на плечо молодому связисту.
   
    – Нет. Вторую неделю тихо, как вымерли все, – тяжело вздохнул парень. Он устало посмотрел на монитор светло-карими глазами. Протерев рукой бледное лицо с трёхдневной щетиной, связист устало зевнул. Он скоро забудет, что такое сон.
   
    – Пробуй ещё раз, – попросила Виктория. – Я не верю, что больше никого не осталось.
   
    Связист подчинился. Он натянул на голову большие наушники с микрофоном и, настроив многоканальную передачу, принялся повторять послание, давно зазубренное наизусть.
   
    – Всем выжившим на планете Земля! – начал парень уверенно. Специальная программа переводила его сообщение на все известные языки мира. – Передаю сообщение с базы Солнечный Путь. Наши координаты пятьдесят семь градусов двенадцать минут девять секунд северной широты, тридцать три градуса три минуты пятьдесят четыре секунды восточной долготы. Мы – борцы Света, воины, призванные защищать слабых и уничтожать зло! Присоединяйтесь к нам! Все, кто нас слышит, отзовитесь!
   
    Минута тишины казалась вечностью. Белый шум эфира с каждой секундой все больше уничтожал надежду.
   
    «Ничего», - обречённо подумала Виктория. Она тяжело вздохнула, подбадривающе положила руку на плечо парню и собралась уходить.
   
    – Что-то есть, – прислушиваясь, сообщил связист. Он приживал наушник рукой, вслушиваясь в радиопомехи.
   
    Поймав слабый сигнал передачи, парень принялся настраивать приёмник. Сначала это были обрывки фраз, невнятная речь человека, упорно пытающегося ответить на сообщение. Вскоре, ловко управившись с приёмником удалось-таки разобрать, что говорили на том конце.
    
    – Солнечный путь, слышим вас хорошо! Рады, что вы тоже выжили!
   
    Виктория сдёрнула наушники с головы парня и прогнала его с места. Она усердно начала связываться с человеком, который ответил на передачу.
   
    – Это Солнечный путь, назовите себя, приём, - говорила она с надеждой.
   
    – Солнечный путь, с вами говорит генерал-лейтенант Владимир Васильевич Торжков, приём.
   
    «Не может быть», - у Вики сперло дыхание. Он замерла от неожиданности. Как давно она не слышала этого имени – Владимир. Она помнила мальчика с выразительными серыми глазами и приятным звонким голосом. Но его нет. Он исчез. Вика не надеялась его найти.
   
    – Солнечный путь, вас не слышно, приём! Солнечный путь! – хриплый голос Торжкова был едва различим среди радиопомех.

    – Это Солнечный путь, – улыбнувшись ответила Виктория. В груди собрался комок невыразимой радости. Он давил на сердце, заставляя его стучать сильнее. Вова ушел мальчиком, а теперь он вернётся мужчиной. – Назовите координаты, чтобы мы могли вас забрать!

    Хриплый мужской голос начал уверенно передавать координаты.