Глава 58. Новый росток и Волшебный Каравай

Выйдя в сад, Укротитель остановился перед широкой клумбой. Положив сундучок на мраморный постамент, он открыл крышку, вынул изящный золотой венец,  украшенными сапфирами и рубинами, и с почтением возложил его на голову Камилле. Она стояла, прижимая к груди свёрток и замерев в волнении. Укротитель выкопал в клумбе небольшую ямку, опустил в неё маленькое зёрнышко, засыпал землёй, полил водой и сказал:
— Ну, вот, теперь ты сама возложи корону поверх саженца. Тепло твоего сердца проникнет в зерно, и оно прорастёт очень скоро, — заверил он.
Камилла поискала глазами, куда бы положить свёрток, чтобы он не занимал рук, не класть же хлеб на землю. Она глянула на сундучок с какой-то золотой палочкой, каким-то золотым мячиком и каким-то исписанным листочком. Быстро положив свёрток в ларец, она подбежала к клумбе, сняла с головы Фарн и водрузила его поверх холмика.
Прошла минута.
— Где же росток? — растерянно молвила Камилла.
— У вас корона бракованная! — раздражённо заявил Бернард.
Укротитель снисходительно улыбнулся и сказал:
— Чтобы Сердечность проникла в зерно, мало обладать терпением и иметь горячее сердце. Нужно изгнать страх и поверить в себя.
—  А как это сделать? — пожала плечами Камилла.
— Надо поверить, что всё получится, — ответил Укротитель. — И что всё случится в своё время.
Камилла зажмурилась. Она попыталась представить себя в Зале Времени.
Вот огромное помещение. Тёмный потолок уходит ввысь, там громоздится множество зубчатых колёсиков и шестерёнок. Все они неподвижны. Из самого центра свисает стрела с гигантским маятником. Он тоже неподвижен. Камилла подходит и изо всех сил налегает на тяжёлый металлический диск. Маятник не двигается. Она пробует ещё раз, и ещё. Толкает снова и снова. Безрезультатно.
«Да как же так? — возмущённо думает она. — Это моё воображение! Моё собственное… даже если наяву это невозможно, здесь-то мне по силам абсолютно всё!». И она наваливается на маятник со всей решимостью.
Сдвинулся! Совсем немного, но сдвинулся! Ещё усилие, качнулся сильнее. Ещё сильнее… и вот уже маятник легонько раскачивается,. Она только подталкивает его в нужном направлении. Всё, теперь помощь ему уже не требуется, он и так достаточно силён.
Зашумели невидимые замочки, заскрипели пружинки, колёсики начали вращаться, рычажки пришли в движение. Маятник раскачивался, как язык огромного колокола.
«Тик-так… тик-так… тик-так» отсчитывали часы, ровно отмеряя секунды. И наконец, прогремело долгожданное «Бо-о-о-ом, Би-и-им, Бо-о-ом!» Куранты запели. Сквозь их звучный гул Камилла услышала торжествующий крик Бернарда.
— Ура-а-а-а! Получилось! — восторженно кричал медвежонок, выплясывая внутри короны вокруг тоненького робкого стебелька.
— А где Весы? — с тревогой спросила Камилла, помня наставление Звездочёта.
Но её никто не услышал. Бернарду пришлось срочно отскочить от стремительно растущего молодого побега, а Укротителю пришлось срочно схватить корону. Он и не догадывался, что в людских сердцах так много Теплоты и Света. Вон, как растёт саженец, уже целое дерево вымахало!
Слёзы счастья выступили у него на глазах, и он, не глядя, вернул корону в королевский ларец. В тот же миг ларец охватило пламя.
— Спасай — завопил Бернард. — Обед! Горит!
Камилла бросилась к ящику. Но спасать было уже нечего — пламя угасло.
Огонь ничего не повредив. Даже бумага осталась цела. А вот свёрток… он исчез. Только горстка золотистого пепла покоилась на листочке с записями. Камилла прижала кулачки к груди.
— Я должна была сберечь, — затаив дыхание, промолвила она. — А теперь… теперь… всё пропало…
Бернард принялся утешать её, а Укротитель в ужасе схватил рецепт и принялся вертеть ценный пергамент, отыскивая места, где огонь причинил ему вред. Но, к счастью, старинный лист с записями и зарисовками совершенно не пострадал. И печати были на месте, и даже, даже… Укротитель ошарашено уставился в бумагу.
Золотой пепел осыпался, и на пятачке, где столько месяцев светлел прочерк, засверкало всего лишь одно слово, но оно было дороже целого царства — «Милосердие». Укротитель перевёл изумлённый взгляд на плачущую Камиллу.
— Всё пропало, — сквозь слёзы повторяла она. — Всё пропало. И Время, и Путь, и всё… не уберегла…
— М-да, — вздохнул медвежонок. — Пропал обед.
— Эх, да что там обед? — радостно воскликнул Укротитель. — Мы вам такой пир закатим!
Он взлетел по лесенке на смотровую башенку и возвестил:
— Слушайте все! Слушайте все! Милосердие вернулось! Волшебный Рецепт восстановлен! Волшебный Рецепт восстановлен!
Камилла растерянно посмотрела по сторонам. Так она что, не провалила задание? Но тогда почему не появляется ключик? Значит, провалила? К ней подскочил счастливый Укротитель.
— Ты совершила чудо! Милосердие вновь вернётся в сердца. В них больше не останется места чёрствости и душевной лени. Слышишь песню? — он схватил её за руку и потащил через залы обратно, на улицу.
Когда они выбежали на площадь, здесь уже вовсю развернулось красочное цирковое представление. Канатоходцы балансировали в небе на тонких канатах, натянутых между крышами домов. Гимнасты в ярких трико взлетали над головами прохожих и легко приземлялись в толпе. Жонглёр в костюме Пьеро на высоких ходулях искусно подбрасывал и ловил воздушные шары, очень правдиво изображая, будто они тяжелы, как чугунные гири. Время от времени он понарошку терял какую-нибудь «гирю», и та улетала в небо, провожаемая хохотом детворы.
Здесь же фокусник поражал зрителей, то доставая из их же карманов огромные цветы, то выуживая из-за уха монетку. Неподалёку весёлый клоун смешил детишек так, что те падали на землю, хватаясь за животики от смеха.
Камилла приподнялась на цыпочках, чтобы получше рассмотреть всё вокруг. Пьеро на высоких ходулях подхватил её и посадил себе на плечо. Теперь нашим героям было отлично видно всё-всё на площади.
В центре освободили место для выступления Укротителя, и он показал удивительное огненное шоу. В завершение он обернулся к Камилле и движением руки нарисовал в небе над ней огненную корону. Всем сразу стало ясно, благодаря кому был восстановлен Волшебный Рецепт. Над площадью загремели овации. Камиллу благодарили, желали ей счастья и радости, и Бернард, кстати, ни капельки не завидовал. Он радовался за неё изо всех сил и усердно хлопал лапками, улыбаясь во всю свою плюшевую мордочку.
Камилла смущённо наклоняла голову, благодарила за аплодисменты, и втайне надеялась, что вот-вот увидит где-нибудь заветный ключик. Но тот никак не появлялся.
Зато появился Пекарь. С высоты ей было хорошо видно, как он бежит, взволнованный, раскрасневшийся, с сияющим от радости лицом, неся на вытянутых руках золотой поднос, накрытый полотняной салфеткой с гербовой вышивкой. Ветер чуть не сдул салфетку, обнажив пышный, свежий каравай, покрытый золотистой корочкой.
— Он не черствеет! — светясь от счастья, кричал Пекарь.
Горожане приветствовали его весёлым танцем под такую песенку:

— Чудо-тесто замеси,
Славный пекарь, добрый пекарь!
Чудо-текст произнеси,
Добрый славный пекарь!

Хлеб Волшебный испеки,
Славный пекарь, добрый пекарь!
Всем тревогам вопреки
Рад наш добрый пекарь!

Потому что только он
Точно знает, верно знает,
Что всегда в борьбе со злом
Радость побеждает.

Вот Волшебный Каравай
Приготовил чудесный пекарь.
Не стесняйся, налетай!
В путь-дорогу забирай,
С нами дружно подпевай:
Да здравствует наш пекарь!
Ура, ура, ура!
Наш славный добрый пекарь!

Когда песня закончилась, Пекарь уже стоял перед Укротителем, сияя от счастья. Пьеро поставил Камиллу на землю, и Укротитель, приняв поднос, повернулся к ней со словами:
— Прими с самыми благими пожеланиями этот Волшебный Хлеб!
Камилла сердечно поблагодарила и, скромно опустив глаза, промолвила:
— Спасибо большое! Но мне нужна была лишь краюха.
Пекарь бережно разломил тёплый каравай пополам.
— Вот так будет краюха, — сказал он, разламывая половинку хлеба, и вдруг остолбенел.
Дзынь! — в пышной белой мякоти сверкал ключик с огненно-янтарным глазком. В центре камушка теплился приветливый лучик. Камилла вскрикнула от радости,  захлопала в ладоши, запрыгала на месте. А как ликовал Бернард! Все вокруг разделяли их радость. Только Пекарь недоумённо хлопал глазами — он не запекал в каравае никаких ключиков.
— Эта краюха точь-в-точь такая, как Волшебный Хлеб в парчовом свёртке! — весело сказала Камилла и протянула руку к ключику. — Только наша Краюха была без ключика!
Она коснулась медово-янтарного глазка, чтобы вытащить ключик из хлеба, и её тут же закружил вихрь цветных пятен. Всё вокруг смешалось — лица, дома, деревья, улыбки, небо, земля…
Люди на площади ахнули — девочка исчезла, а Волшебный Каравай остался на подносе в руках Укротителя. На площади снова зааплодировали. Нет-нет, горожане не подумали, что это какой-нибудь фокус-покус с исчезновением. Жители Янтарной Страны знали, что Дорога пронесётся для маленьких путешественников в одно мгновение, и девочка с медвежонком сразу окажутся там, где им и надо быть. Подобные чудеса были здесь самым обычным делом.
Только вот Укротитель Огня стоял, как громом поражённый.
— Краюха в парчовом свёртке? Она сказала, краюха в парчовом свёртке? — ошеломлённо повторял он. — Это был Хлеб?! Выходит, я сам его короновал? Я короновал Волшебный Хлеб, сам того не зная!
Ещё час назад он негодовал по поводу столь неразумного поступка Знахарки, отдавшей последний кусочек чудесного каравая какой-то незнакомой девочке. А сейчас был от всего сердца благодарен мудрой старушке за её милосердный поступок. Он решил, что это тот самый кусочек Волшебного Хлеба, которым поделилась добрая старая женщина. В каком-то смысле так оно и было.
— Милосердие, — тихо произнёс Укротитель, впервые осознавая истинный смысл этого слова.
Согласно его распоряжению, именно в Королевство Гранатовых Бурь была доставлена первая четвертушка Волшебного Каравая, который разломила Камилла. Тем же вечером горбушку торжественно вручили мудрой Знахарке.
Вторую четвертушку разделили тут же, на площади, на множество кусочков и раздали детям. И, представьте себе, одной краюхи хватило на всех-всех ребятишек. Такой уж это был волшебный Каравай. Кстати, тот самый, который Камилла смазала яичным желтком.
А через четверть часа Укротитель уже сам шагал по горной тропе со свёртком в руках — он спешил порадовать Магистра Огненных Сил и доставить ему чудесный Хлеб — третью краюху.
К обеду повозки, гружённые новыми душистыми Хлебами, отправились во все Королевства. И, пока в сердце Страны Зодиака расправлялся десятый из двенадцати лепестков, Милосердие потихоньку начинало отогревать людские Сердца.
Нет-нет, я не забыл про четвёртую часть Каравая. Она и по сей день хранится в Королевской Оранжерее под большим стеклянным колпаком в тени того самого дерева, которое вырастила Камилла. Краюха ни капельки не зачерствела. Она такая же мягкая и пышная, и, если приглядеться, можно увидеть в белой пшеничной мякоти след от ключика.