Путь в солдаты

В нынешнее время Армия в значительной своей части комплектуется наемниками. А в былые времена, через 5-8 лет после войны, и слова то этого не знали.
Тем труднее было представить, что есть немало лиц, которым удается откручиваться от Армии.
Поэтому я и мои сверстники хорошо знали, что есть всеобщий призыв, который обязателен для всех, кроме инвалидов.
Направили нас в горнострелковую дивизию.
Мало кто из  нас был подготовлен к армейской службе.
Проблемы начались с режима, в первую очередь с «отбоя» - за две минуты надо успеть раздеться, выправить шинель на вешалке, снять обмундирование. Снять сапоги, и самое главное портянки. Их надо было не только снять, но еще и обернуть вокруг голенища сапога, чтобы к утру подсохли. Потом забраться на второй этаж нар и быстро залезть в постель.
Портянки_это особая тема. Их надо было уметь заворачивать. Плохо завернул - нога стерлась, и целая куча неприятностей.
И на «отбой» и на «подъем» давалось по две минуты. А ведь утром внизу столпотворение. Солдаты скапливаются и каждому надо найти свое обмундирование и сапоги.   
Почти никто не успевал и уже с утра пораньше был повод для разноса.
Мне крупно повезло. Мой брат 8 лет прослужил в Армии, знал все тамошние порядки, понимал, что мне будет трудно, и, примерно за полгода до призыва, начал меня муштровать.
Вымуштровал неплохо. За все годы службы в Армии я ни одного замечания по этому поводу не получил.
Второй проблемой для новичков в первое время было то, что никому из них не хватало пайка. Все время испытываешь чувство голода. Нам говорили старослужащие,  что чувство голода со временем пройдет. И правильно, через полгода пайка нам стало вполне хватать, и мы уже сами удивлялись, что новички жалуются.
Целые дни мы находились на боевой подготовке. Ведь нас надо было всему научить - и физподготовке, и прошагать после занятий 10-12 км., и вернувшись в казарму, сначала очистить шинель перед тем, как ее повесить, и сделать все это быстро,  иначе  опоздаешь на обед.
Я всегда поражался. Пока мы еще первого не съели, старшина уже второе доедал. И после этого прогуливался между рядами, всем своим видом показывая,  что надо быстрее.
Конечно, кое-чему мы научились, но выйти на его уровень даже пытаться не пробовали.
Хотя в других вопросах мы немалому научились.
В те времена, за версту было видно, прошел человек Армию или нет.
Если прошел, значит он настоящий мужчина. Остальных называли маленькими сынками.
Мы, по-видимому, были первым призывом, которому стали вручать новые автоматы Калашникова. Я до сих пор помню номер своего оружия «1617».
Любое оружие, тем более новое, по закону, полагается обстрелять.
Вместе с нами на полигон пришла группа т.н. «Руж. мастеров».
Нас разбили между ними, и каждый из нас подносил ему свой автомат. Они делали несколько выстрелов, потом что-то записывали у себя в блокноте и возвращали оружие.
После этого его приносили к ним и они делали нужную регулировку.
Когда стрельбище закончилось, командир спросил у завхоза: «У нас еще остались патроны? Получив утвердительный  ответ, он сказал: « ребятам наверное охота пострелять, раздайте им по два патрона, пусть потренируются."
Мы были просто счастливы, но большинство из нас, даже в мишень не попало.
Мы чувствовали себя очень пристыженными, и вдруг один из наших сказал: «да,им хорошо, они из пристрелянного оружия стреляют, а мы вообще еще из не обстрелянного.»
Ближе к нашей группе стоял один, наиболее молодой руж.мастер. Он услышал эту фразу, и обратился к сказавшему ее: «ну ка дай мне один автомат из пирамиды." Оружие, как и положено, было составлено в пирамиду. Пошел наш солдат, взял первый попавшийся автомат и передал его руж. мастеру.
Он взял у завхоза несколько патронов и приготовился к стрельбе. Причем по плану у нас была «стрельба лежа». А он остался стоя. Попросил всех отойти и очень внимательно готовился в первому выстрелу. Остальные 9 выстрелов сделал очень быстро.
Мы гурьбой побежали к мишени. Один выстрел был в девятку, все остальные - в десятку
Мы себя чувствовали, как побитые щенки.
Во-первых он взял какой попало автомат. Во-вторых стрелял не лежа, а стоя. Даже не снял боевую выкладку, хотя стрельба была предусмотрена без выкладки.
Видя наше побитое положение, он не стал нам делать упреков, а просто сказал: «если какое либо дело будешь уметь делать не только хорошо, но и очень хорошо, то из любой ситуации выход найдешь. Почему я с первым  выстрелом потерял лишнее время? Мне надо было понять, при каких показателях автомата, какой результат он дает. Автомат пока не отрегулирован, но я по первому выстрелу понял, что он дает отклонения влево и вниз. Поэтому, при следующих выстрелах, я прицеливался точно по автомату, а потом делал небольшое отклонение, которое засек при первом выстреле. Надо все время учиться и наступит время, когда ты сам почувствуешь, что ты асс. И с этим чувством ты останешься до конца. Мой дед, которому за 80, на войне был снайпером. С ним и сегодня никто не рискует состязаться."
Так что в детстве, или в ранней юности, полученные впечатления и навыки остаются в нас, и чаще всего сопровождают до конца.
Но только впечатления, даже самые сильные - это мало. Надо, увидев поразивший тебя пример, любой ценой стараться выйти на подобный уровень.


Рецензии