Мякоть

В августе месяце на всех углах приткнулись металлические клети с арбузами. В воздухе уже пахло осенью, зелень потускнела, местами подёрнулась желтизной и пурпуром, просыпалась на асфальт. Возвращаясь с работы, Серёга покупал себе большого и упругого полосатого астраханца. Смуглые небритые торговцы давно перестали его обманывать и обвешивать - себе дороже отваживать постоянного покупателя. Они охотно выискивали самый лучший арбуз, ловко подбрасывали его в руках, выстукивали, взвешивали, округляли в пользу Серёги, клялись, что он не пожалеет, желали здоровья.

Со здоровьем у Серёги всё было в порядке. Крепкий мужик тридцати четырёх лет, брюнет с зелёными глазами, он очень нравился женщинам, особенно девушкам. Девушки безошибочно угадывали в нём опытного и неугомонного любовника, с которым не заскучаешь, который научит, если ещё не умеешь, даст жару так, что конкретно взмокнешь.

Серёга был не против - только бы без прелюдий, чтобы не ходить вокруг да около, не водить в киношки и кафешки, без цветочков и шоколадок, без утомительных свиданий с разговорами ни о чём. Его жена и дочка отдыхали на даче у тёщи и тестя в глубине области. Поэтому дома после работы Серёгу никто не ждал. По дороге из офиса, ещё до покупки арбуза, он сворачивал в булочную - за мягкими азиатскими лавашами. Готовить себе полноценный ужин ему было невмоготу - усталость от досужих дел, лень. Да и что это за разводка - топтаться у плиты целый час, чтобы за десять минут всё съесть. Какая разница, чем набить брюхо - главное, чтобы сытно и полезно.

Серёга опускал арбуз в раковину, тщательно мыл его тёплой водой, уносил в комнату и устанавливал на поднос с жостовской росписью. Потом он сам принимал душ, полотенцем не утирался - чтобы было посвежее. Остаток вечера проводил в одних трусах. 

Он садился на диван, перед собой между ног ставил табурет, а на табурет водружал поднос с астраханцем. Мощным ножом для мяса он рассекал арбуз надвое - с треском, с резким насыщенным ароматом. Одну половинку Серёга относил в холодильник, чтобы остудить, а за другую принимался.

Ел жадно, не обращая внимания на то, как с подбородка и со щёк сок стекает на грудь. Семечки летели мимо жостовских цветов на пол и после ещё долго липли к босым ступням. Серёга стряхивал семечки, шаркая подошвами о стены и косяки, успокаивался тем, что перед возвращением семьи обязательно пропылесосит всю квартиру.

Он смотрел телик, листал каналы, в течение полутора часов съедал обе половинки арбуза и лаваши. Причём из второй половинки он выковыривал только сердцевину мякоти - ложкой - самое то. После Серёга вытягивался на диване и поднимался исключительно за тем, чтобы отлить...

Если днём, глядя на девушек-коллег, он постоянно подстёгивал себя необходимостью соблазнить одну из них или всех по очереди, то теперь даже мысль о вечере, проведённом вдали от дивана, казалась ему откровенным кощунством.

Заложив руки за голову, уткнувшись в экран, Серёга ждал, пока избыточный арбузный сок перетечёт из раздутого до колик живота в мочевой пузырь. Крайний раз посетив туалет, он спокойно засыпал.

Утром, стоя перед зеркалом, он думал, что ещё пара-тройка таких лет и его пресс расползётся в пузо. Надо бы шевелиться, надо бы завести если не молодую подружку, то хотя бы хобби для активного отдыха - что там? - йога, будо, альпинизм, дайвинг, ночная хоккейная лига, латиноамериканские танцы...

По дороге на работу он мысленно каялся не пойми перед кем за вчерашний бездарно убитый вечер и тасовал в голове офисных женщин, которых прямо сегодня стоит пригласить куда ни то - прозрачно намекнуть, прижать в укромном уголке, потрогать за нежную округлую мякоть, и тогда не отвертишься - придётся нести ответственность - двигаться, двигаться, двигаться, пока все не взмокнут. Это как подать заявку без права включать заднюю.

Однако в итоге текущий день заканчивался ровно так же, что и предыдущий. Вечером ему снова хотелось сочного ароматного арбуза, свежего лаваша, дивана, многоканального телевизора - боёв без правил, триллеров, горячих новостей...

К выходным недовольство собой накапливалось, и Серёга мучился сомнениями - куда я качусь, во что превращаюсь, кто вытянет меня из этого болота, где набраться воли, как вернуть жажду приключений?

Но если бы кто другой упрекнул его за пассивный образ жизни, он бы только усмехнулся. Для таких случаев у Серёги был заготовлен ответ:
- Кто без мякоти, пусть первый бросит в меня арбузной коркой. А потом я проверю его на твёрдость.


***

Ещё вопрос, что лучше - твёрдость или мягкость? Мягкого судьба помнёт, да и отпустит жить, а твёрдого придавит, да и раскрошит так, что потом в кучу не соберёшь.