Выборг довоенный

Посреди темной ночи в ноябрьскую стужу 1923 года маленькая Надя поднялась по старым доскам крыльца бабушкиного дома. Еще продолжала скрипеть калитка, ведущая в дом со стороны двора. Еще часто билось сердце ребенка перед встречей с бабушкой, как будто предчувствуя что-то нехорошее. Мокрая изнанка пальто, прохудившиеся ботинки и ледяные ноги, отпечатки на покрытой подтаявшим снегом древесине. Дом одноэтажный, темный и сырой, как зубная боль, подтачивал изнутри, тянул неприятные воспоминания. Надя помнила его лет с четырех. Он остался в ее детском воображении как огромный полуподвал, темное пятно и отблеск уличного фонаря. Бабушка всегда держала квартирантов. Сейчас окошко, принадлежавшее жильцам, было темно. Под окном располагалась дверь, ведущая в огромный подвал. С осени он заполнялся картошкой и крысами. Надин двоюродный брат Александр, которого звали по-русски Сашкой, ставил на стол ловушки. И однажды девочка увидела большую жирную крысу, пойманную, но еще живую, с огромными топазовыми глазами. Там же у стены, где находилась железная дверка в подвал, на углу, был водопроводный кран, к трубе которого на крючок вешали ведро. Если повернуть направо большое кольцо на кране, вода начинала течь, если повернуть налево, кран закрывался. Внизу под краном в яму стекала вода, на дне виднелись крупная зернистая галька и желтый песок.

Дом стоял на улице, которая по-фински называлась Otavankatu*. Он был длинный, многоугольный, с пристройками и задворками. Во дворе находился палисадник с грядками. На границе участка располагался выкрашенный в охру сарай с тремя дверьми – дровяник, туалет и сауна. У дома со стороны двора была завалинка. Там сидела бабушка в черных круглых очках и просматривала газету ”Karjalan lehti”, заставляя иногда Сашку читать по слогам. Когда бабушки не было, мальчик балансировал на одной ноге, стоя на завалинке и вытаскивая одну за другой конфеты из кармана коротких, по колено, штанов. Зубами Сашка оттягивал прилипший к карамельке фантик, бросал бумажку на землю, показывал язык маленькой Натинке (финские родственники называли девочку Натинка), а иногда, очень редко, после длительного балансирования, вынув душу у Нади ожиданием, все же угощал и ее. Конфеты были четырехугольные, большие, завернутые в черную креповую бумагу, с блестящей переводной картинкой, изображавшей ангелочков с крылышками. По вкусу карамель была кисловатой и отдавала крахмалом. Позднее Надежда узнала, что такие конфеты продавали в похоронных бюро, сладости предназначались для православных кладбищ. В родительские дни там оставались конфеты на могилах, на Пасху тоже, вместе с крашеными яйцами и куличами.
 
Бабушкин дом упирался одной стеной в церковь, которую построили лестадиане. Эти отличались от православных и лютеран тем, что не ходили в кинематограф, не пили водку, не курили и не сквернословили.

Середина обширного двора зимой была завалена снегом, а летом буйными зарослями крапивы. Сейчас, поздней осенью, промокшая Надя вспомнила, как в жаркую погоду она бегала с Сашкой наперегонки, касаясь босыми ступнями шелковистой травы, росшей у дороги. Как хорошо, если бы лето вернулось! Время, когда она была так счастлива! Но этой ночью нужно идти вовнутрь, туда, где ее никто не ждет.

Надя коснулась заржавевшей ручки двери, потянула на себя и вошла в темную переднюю, пропахшую кислой капустой, старыми вещами, нафталином и плесенью. Запах старого дома не изменился! Слева лестница вела на чердак, там хранился огромный американский сундук с маминым приданым. Там же был и чулан, который жилец – финский студент – называл ”суланом”.

Дверь, ведущая в комнаты, была покрыта черной клеенкой, из которой кое-где торчали клочья сена. Изнутри она была железной, а ручка гладкой, как будто отполированной частыми касаниями. Рука Нади сразу вспомнила ее. В темноте девочка пыталась нащупать ключ, но его не оказалось в замочной скважине. Надя почувствовала страх, ведь бабушка, финская патриотка, ненавидела все русское, и в первую очередь ребенка, родившегося от русского! После революции Выборг считал русских чужаками, мешавшими строить новый город и новую жизнь.

*Отаваская улица сейчас ул. Репина

Комментарий мой: на финском сайте «виртуальный Выборг» есть воссозданные по чертежам исчезнувшие дома, располагавшиеся на ул. Отаваская. В доме по адресу Otavankatu 2 и жила героиня моей исторической повести. Дом построен в конце 19 века, владелец Яншевский. Дом в точности похож на здание ставки в Миккели, напротив собора. Такие дома были по всей Финлядии и России.