Человек и эпоха. 1941. Рассказ 7

ВЫХОД  ИЗ  ОКРУЖЕНИЯ.

Итак, отец Кати оказался в окружении  совсем один. Он писал, что гораздо легче выходить из окружения, когда ты не один, всегда чувствуешь руку товарища. Дело осложнялось еще и тем, что в селах, мимо которых пришлось проходить, были ставленники немцев: старосты, полицаи; расклеивались приказы, угрожавшие населению расстрелом за оказание помощи  выходящим из окружения, на дорогах, мостах, переправах стояли немецкие заставы. Отец писал: «Решил идти лесисто–болотистой местностью, глухими дорогами по ночам. Но и это было непросто: куда идет та или иная дорога надо знать, а перекрестки, а ночь?  Вот и шел, как зверь без дорог, голодный, в одной гимнастерке, часто обходя села болотами».

Однажды местные жители показали ему большое болото, километра четыре в ширину, и ориентир – группа больших деревьев на противоположной стороне. «Иди по кладкам», - сказали ему. Пошел, а через метров 500-700 кладки кончились. Шел к деревьям  по пояс в вонючей воде, проваливался по шею, насилу добрался до конца. «Грязный, мокрый  весь, где просушиться? А наступил уже вечер. Сбросил с себя все, прополоскал  в чистой  воде, отжал и мокрое надел на себя. От болотной воды заболел дизентерией».

Наконец, отцу повезло, он  встретил попутчика – сержанта, веселого жизнерадостного парня. Пошли вдвоем, идти стало веселее. Однажды они зашли в одну деревню попросить поесть. В деревне немцев не было. Хозяйка в хате рядом с колхозным двором  дала им пообедать. И вдруг мимо окон хаты промчалось несколько мотоциклов, а на колхозный двор въехали с десяток автомашин с немцами. Хозяйка перепугалась, просит отца с сержантом  покинуть хату, а они не могут выйти в военной форме: сразу заберут немцы. Сердобольная женщина дала им старую одежду мужа, Они переоделись в гражданское и решили не идти вместе, а друг за другом на расстоянии видимости, на развилках дорог, на земле показывать стрелкой дальнейший путь. 

Отец пошел первым. Вышли они из хаты, хотели идти на задворки, но там уже ходили немецкие патрули, а под окнами  - толпа народа. Жители бегут с кринками, бидонами молока, несут лукошки с яйцами, предлагают немцам. Кто поступал так из чувства страха, пытаясь задобрить немцев, а были и такие, кто их ждал.

Смешаться с толпой местных жителей они не могли, их  бы выдали, поэтому решили идти  вдоль деревни. На околице увидели два мотоцикла и четырех немцев с автоматами на груди. Они стояли у изгороди, курили и чему-то смеялись. Поворачивать назад было нельзя, они отца уже увидели. Окрик: «Хальт!»  Отец, который изображал белорусского крестьянина, остановился и рукой показал, что  не понимает; продолжал  идти, каждую секунду ожидая очереди из автомата.  Так дошел до развилки дорог, немцев уже не видно было, нарисовал на земле стрелу поворота для сержанта, метров через сто свернул с дороги в кусты. Вскоре подошел его товарищ, покурили и пошли дальше в том же порядке: отец впереди, сержант за ним.

Впереди был поселок  Красная горка, справа тянулись поля, слева – сосновый лес. И вдруг из-за поворота он увидел группу немецких солдат, отдыхающих на опушке леса. И опять: «Хальт!». Отец шел, не останавливаясь, ожидая выстрелов в спину. Выстрелов не последовало, скоро кончился лес, на пригорке показался поселок. Он потом вспоминал этот случай. Почему немцы его не остановили? Он считал, по двум причинам: во-первых, по халатности и лени; во-вторых, немцы посчитали, что впереди еще много солдат, которые его задержат, а те, мимо которых он проходил дальше, решили, что его уже проверили предыдущие патрули.

Поселок,  в который пришел отец, был полон немцев. Одни из них отдыхали, разговаривали, играли на губных гармошках,  другие  в одних трусах у колодца обливали друг друга водой, отняв у местной женщины ведро, совершенно ее не стесняясь. Когда женщина, наконец,  набрала воды и пошла к дому, отец подошел к ней, попросил напиться и спросил, как выйти к лесу, она подсказала. Добравшись  до опушки леса, сразу повалился в изнеможении на землю. Немного погодя свернул «козью ножку» и стал ждать сержанта, который подошел только через час.

Сержанту пришлось пережить более тяжелую ситуацию. Немцы его задержали, стали обыскивать, нашли в кармане красноармейскую  книжку, бросили на землю и затоптали. Спрашивают: «Солдат?»  Сержант показал им на пальцах решетку, попытался объяснить, что он  из заключения.  Немцы повторяют: «Солдат!» Потом, немного подумав, махнули рукой и отпустили  его. И такие случаи бывали на войне…

Недалеко от г. Слуцка  в одной деревне на окраине они увидели трех повешенных окруженцев. Один инвалид из местных жителей рассказал, что бывший начальник милиции г. Слуцка стал служить у немцев начальником районной полиции. Он издал приказ о том, что выходящим из окружения необходимо добровольно являться к старостам и в полицию, иначе  они  будут считаться партизанами и подлежат уничтожению. 

Отец писал о том, как немцы обращались с нашими пленными.  Это они с сержантом наблюдали из окна хаты, где их с сержантом  приютила хозяйка: «Мы увидели колонну наших пленных. Их  вели солдаты СС.  В голове колонны  две немецкие автомашины с пулеметами, по бокам мотоциклисты с автоматами. Колонну остановили: пленные оборванные, грязные, многие босяком, в порванных гимнастерках, другие только в нательном белье, стоят на дороге в четыре ряда. Изможденные лица, потухшие глаза». Позже они узнали, что пленных гнали  двое суток без воды и пищи, отстающих расстреливали.

Многие жители выбегали с хлебом, яблоками и другой снедью, пытались передать еду пленным, но их отгоняли патрули. Один из пленных только сделал шаг в сторону женщины с хлебом, как  был застрелен выстрелом в затылок. Другой пленный подбежал к женщине, которая доставала воду из колодца, и тут же свалился с простреленной головой. Тогда жители стали бросать хлеб, яйца, яблоки  прямо в ряды пленных – те бросались к земле, пытаясь поднять еду, а немцы хохотали, наблюдая свалку,  и кричали: «Русише швайн!».  Колонна  пленных растянулась во всю деревню, и везде раздавались выстрелы. Наконец,  пленных повели дальше, а на дороге в пыли осталось двенадцать трупов.
 
В одной из деревень отец видел, как местные жители растаскивали имущество собственной школы: парты, столы, стулья, двери, оконные рамы, даже полы выламывали и тащили к себе домой. Сержант в суматохе тоже сходил в школу и принес карту района – то, в чем они так сильно нуждались. Отец тогда осуждал местных жителей за разгром школы, но позже вспомнил  приказ Сталина о том, что ничего нельзя оставлять врагу, надо уничтожать заводы, машины, имущество, хлеб. И горели элеваторы, скирды хлеба, склады. Отец писал, что начальство зачастую, боясь не успеть уничтожить при отступлении положенное, заранее отдавали приказ об уничтожении имущества. 

Перед городом  Речицей  Гомельской области они с сержантом повстречались с партизанами, попросили принять их в отряд. Начальник отряда им в этом отказал, так как принимать в отряд незнакомых людей не разрешалось. Он угостил их папиросами, указал дорогу на Калинковичи - Речицу, сказав, что немцы туда еще не дошли.  28-29 августа 1941 г. вышли из окружения.

Продолжение следует...