Часть 3. Включить разум

Через несколько дней рано утром Света с Зиной провожали Капу Федоровну во Владивосток к сыну,сажая ее в желтое такси.

За  ночь все кругом побелело, мягкий пушистый снег повис на ветках деревьев. А в воздухе до сих пор легкие снежинки,словно танцуя, плавно опускались на землю. Возвращаться домой совсем не хотелось, подруги  стояли во дворе, наслаждаясь красотой и гармонией природы. Поскольку  жителей в доме осталось очень мало, перекинуться словом, можно сказать, было не с кем. Изредка  кто-то выходил из подъезда, направляясь в сторону метро, вероятно, спешили на работу. Обе молчали. Зина Карловна топталась на месте, по-детски перепрыгивая с одной ноги на другую.

- Я никуда не хочу отсюда переезжать, - задумчиво протянула Светлана. – Всем  дают квартиры на отшибе, в новых районах. Почему я, москвичка, проживающая всю жизнь в центре, должна на кудыкину гору уезжать? Я думаю, Зина, нам надо стоять до последнего: пусть дают квартиры   в нашем районе.

- Я не сомневаюсь, что здесь и дадут. Мы самые стойкие оловянные солдатики. Смотри, почти все уехали, а мы пока живем, - поддержала подруга.

Они еще немного подышали морозным воздухом и направились домой.

Там разрывался телефон, и женщины недоумевали, кто бы это мог звонить так рано. Света Львовна ответила; услышав какую-то информацию, она резко изменилась в лице.

- Что с ним? Он жив? Где? Я выезжаю.

Расстроенная Света лихорадочно забегала по квартире.

- Света Львовна, что случилось? Я тебя такой никогда не видела!

- Я в больницу, Петр хочет меня видеть.

- А почему ты? – удивилась Зина. -  Что с ним?

- Все потом, все потом, - бормотала Света, доставая  банку малинового варенья   из холодильника.

 Зина Карловна предложила составить ей компанию, но та категорически отказалась.

Светлана, как молодой сайгак,  взлетела на ступеньки   НИИ скорой помощи им. Склифосовского, сердце ее нервно билось в груди. Мысли  о несчастье, случившееся с Петром, будоражили ее сознание. Во-первых, она не могла поверить, что жизнь такого молодого человека могла оборваться вот так  внезапно; во-вторых, как истинную женщину, ее не мог не воодушевлять тот факт, что именно в этот момент он вспомнил о ней и дал ее координаты врачу. «Значит, что кроме меня  у него нет ближе людей»,- думала она, излучая, как не странно, радость изнутри.

Она тихо приоткрыла дверь палаты. На кровати лежал Петр, его практически не видно было из-за бинтов. Света Львовна подошла поближе, вглядываясь в его спящее лицо, изуродованное опухшими кровоподтеками и ссадинами. Она присела на стул и решила ждать его пробуждения. Света готова была дежурить возле его постели, выносить «утку», кормить его из ложечки, а главное, быть с ним рядом круглые сутки. Как будто почувствовав ее присутствие, он медленно открыл глаза и снова закрыл, не в состоянии держать их открытыми. Он был очень слаб, Светлана, как доктор, понимала,что сейчас не получится никакого разговора с Петей.Она решила поговорить с лечащем врачом, и выяснить обстоятельства аварии, в которую попал ее знакомый.
 Из ординаторской навстречу ей шел молодой врач, она остановила его и спросила, кто ведет больного из двадцатой палаты. Выяснилось, что он и есть тот доктор, и именно он звонил ей по телефону.

- Больной Пискарев просил сообщить Вам и его отцу о случившемся, что я и сделал. Он попал в аварию. Водитель такси, к сожалению, не выжил, а вашему родственнику повезло, - сказал он и быстро удалился вглубь коридора.

- Пискарев… Вот как бывает… Я и фамилию его не знала, - как будто что-то вспоминая, тихо проговорила Света Львовна.

Она подошла к окну, недолго о чем-то подумала, затем направилась в палату.

 Петр лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок. Света взяла его руку, осторожно погладила. Он не мог говорить. Ей показалось, что он  взглядом как бы извинялся за то, что не может выразить словами свое отношение к ней. Ей хотелось так думать. Они смотрели друг на друга влюбленными глазами. Так внимательно ей еще никогда не приходилось его рассматривать. Светлана сейчас  не стеснялась своих пламенных чувств, не осуждала себя за разницу в возрасте, она уже не считала ее преградой и помехой для любви. Она молчала. Эти несколько минут молчаливого  общения с дорогим ей человеком проявили в ней желание сделать первый шаг к признанию не словами, а поступками. « Я не брошу его, буду с ним и в радости, и в горе. Именно сейчас  ему нужна забота и поддержка как никогда. И я вытащу его из этих больничных стен », - вот какие  мысли проносились у нее  в голове, пока не открылась дверь в палату.

Света Львовна обернулась. На пороге стоял мужчина. На вид ему было  за семьдесят, плохо одетый, лицо его было слегка помятым, на бороде  виднелись порезы от спешного бритья, длинные грязные  волосы  были зачесаны назад и собраны в малопривлекательный хвост.
 
Он подошел к кровати и охрипшим голосом поздоровался:

- Здравствуй,сынок.Ты позвал меня,и я пришел.Жаль,что при таких обстоятельствах.

Петр молча  смотрел на него, из уголка одного глаза выкатилась слезинка и медленно поползла по чуть вздрагивающей щеке.

Света стояла напротив и тщательно разглядывала мужчину. Голос ей был до боли знаком… А эти уставшие и провалившиеся глаза  кого-то напоминали … Вдруг она покачнулась и сделала шаг назад.

- Не может быть! Ваня… – чуть слышно произнесла она.

Мужчина, впервые за свое присутствие в палате, посмотрел  на Светлану Львовну. Выражение его лица выдавало сильное волнение, чувство беспокойства и извинения. Он ее узнал. Эти два человека вели немой разговор между собой, понятный только им.  Они совсем забыли о больном, их внезапная встреча  на этот момент казалась куда важнее, чем неподвижно лежащий Петр, глаза которого медленно двигались  из одной стороны в другую, переводя взгляд то на отца, то на Свету Львовну.  Вдруг она резко замотала головой и поспешно вышла из палаты, неожиданная  растерянность сковала, отчего  она не сумела  даже попрощаться с Петром.

Отец подошел к сыну и медленно выдавил из себя:

- Петя, ты сейчас можешь только слушать. Но когда начнешь говорить, а я верю, что это произойдет скоро, я хотел бы с тобой обсудить очень деликатную для меня тему. Сейчас я должен удалиться, но я обязательно к тебе вернусь.

 Он вышел в коридор в надежде остановить Светлану. Иван Иванович посмотрел в окно и увидел, как  Света быстрым шагом покидает территорию больницы. Догнать ее он был не в состоянии, возрастные болячки не позволяли ему в два скачка очутиться возле этой женщины. Он долго смотрел ей вслед, вытирая капельки пота ладонью со лба.

Мысли его блуждали и копались в прошлом. Память его не подводила, вся молодость пронеслась перед его глазами. Но один отрезок своего жизненного пути он никогда не забывал, потому что именно в этот период  его жизни случилась любовь - первая и единственная. Затем измена, и не первая, и не последняя.

До этого было много увлечений, позже даже браки. Но не было  отношений сильнее той любви, где поселилось страдание, и тех страстей, которые тебя порабощают и владеют  тобой. Он думал о своем Светлячке, так он называл свою  девушку Светлану, с которой он познакомился за полгода до войны в парке на катке. Это было сильное взаимное чувство. Иван был старше ее на четыре года, уже состоявшийся в профессии  человек, умный и  перспективный. А  Света для него была воистину  светлым  лучиком к вершине крутой лестницы, она во всем его поддерживала и помогала. Все бы свершилось, и счастливая семья, и отличная  карьера, если бы не Великая Отечественная…

Света Львовна шла по направлению к метро. Вид ее был отрешенный, она никого не видела и не слышала. Перед ее глазами стоял Иван, ее Ваня. Любовь всей ее жизни. Только вот не суждено было им соединиться.

… Это было много лет назад, когда  все было связано с молодостью, красотой и счастьем. Она  жила с радостью и благодарила судьбу за каждый новый день. Ей двадцать семь, успешный начинающий доктор. Мечта  ее детства осуществилась. И не только ее, но и папы. Ему очень хотелось, чтобы в семье был свой врач в лице дочери, которая непременно продлит жизнь не только детям, но и своим родителям. Света старалась не подвести своего папочку, ей все давалось легко и непринужденно. А тут еще познакомилась с Иваном, и влюбилась. Была настоящая любовь… по расчету. «Розовые очки» - это для детей ясельной группы. Расчет был в том, каким Ваня будет замечательным мужем, отцом ее детям, защитником и опорой. О деньгах совсем не думала, это дело наживное. Она верила, что у них с Ванечкой будет настоящая семейная ячейка общества, ведь они так дополняли друг друга! А главное, он был достойным кандидатом для нее, потому что по всем параметрам похож был на ее папу, Льва Семеновича. Наедине с собой она не стеснялась признаться себе, что ее половинка - это  единственный экземпляр, встретившийся на ее пути, больше такие люди  не попадались ей в поле зрения. И все бы хорошо, но грянула  война, она и разлучила любимые сердца.

Иван пропал без вести. Что только не передумала Светлана: он мог попасть в плен, его угнали в Германию, остался калекой и не хочет травмировать свою девушку. Но только не смерть. Она отказывалась в это верить. И после войны  упорно ждала своего ненаглядного несколько лет, несмотря на то что его родители мягко намекали, чтобы Света поскорее наладила свою личную жизнь.

… Светлана Львовна в удрученном состоянии вошла в квартиру. Ей сейчас никак не хотелось отвечать на вопросы любопытной соседки, поэтому она постаралась раствориться в комнате. Как никогда ей нужно было уединение, необходимость привести мысли в порядок.

Она давно потеряла своего Ивана. Долгое время жила надеждой увидеться с ним. И дождалась. Через четыре года  после окончания войны они  случайно столкнулись возле метро «Новокузнецкая». В последний день уходящей  осени погода  была отвратительная. Дождь со снегом хлестал в лицо. Света могла бы и не обратить на него внимание, но именно он не мог пройти мимо. Иван был не один, он представил ей свою жену Антонину. Света чуть не задохнулась от волнения. Они смотрели друг на друга и молчали. Пауза слишком затянулась. Он попросил супругу зайти в вестибюль метро.

- Прости… Время разлучило нас… Нет-нет, это все неправда… Я изменил тебе и мне стыдно было сообщить тебе об этом. Я знаю, как ты ждала меня, как больно тебе было бы узнать об этом. Поэтому я решил, что лучше будет… если я «потеряюсь» на войне. Я сволочь,  и нет мне прощения.

Света молчала и только слушала.

- У меня растет сын. Но это не значит, что у меня все безоблачно.

Света, подняв голову  и с прищуром посмотрев в глаза Ивана, тихо проговорила:

- Ты для чего мне все это говоришь? Ты хочешь вернуться? Эта песня не для меня, милый. Вся лирика в прошлом. Все давно перегорело, - соврала Светлана.

Она повернулась и медленно пошла совершенно по другому маршруту. Только теперь она дала волю эмоциям. Слезы душили ее, накопившиеся чувства разрывали ее на части…

С тех пор она подозрительно относилась к мужчинам и не верила никому.

А сегодня они опять встретились, но уже в другом  возрасте. Светлану поразила не сама встреча с Иваном Ивановичем, а тот факт, что Петр, ее Петр, оказался сыном ее первой любви. Выходит, Иван перечеркивает ненароком всю ее жизнь. Казалось бы, вот она - фортуна, любовь в зрелом возрасте. Но нет! И тут появился заслон.
Заслон на долгожданное личное счастье. Все рушится, как карточный домик.

« Я запрещаю себе любить! Не может на плечи одной  слабой женщины снизойти двойная любовь, любовь к отцу и сыну. Это не-нор-маль-но!» - она не пыталась вытирать катящиеся  по щекам  слезы. Света считает такой поступок аморальным. Всю жизнь Светлана Львовна идет поперек своим желаниям, боясь расплескать свою порядочность на обочину тротуара.

Утром она уже никуда не торопилась, хотя понимала, что должна быть рядом с Петром. Чтобы отвлечься, решила испечь свой фирменный пирог с капустой.

Позвонила с работы Зина.

- Долго говорить не могу. Не стала тебя вчера докучать расспросами, но чувствую, пришла ты очень расстроенная. В нескольких словах, что с Петром?

- Зина-Зинуля, рассказывать нечего. Единственный момент – я похоронила свои чувства. Я придумала себе любовь.… А так все нормально.

В трубке послышались охи-вздохи.

- Опять какие-то заморочки из бочки! Значит так, в наши годы на все надо смотреть снисходительно. Мы же хотим, Света, дожить до глубокой старости в здравом уме? А значит, очищаем душу от скверных мыслей. Приеду домой, покажу одно упражнение, все как рукой снимет. Пока, до вечера.

- Смешная ты, Зинка! Рана от одного мазка зеленкой сразу не заживет. Давай работай, пока.

Новый год  Света с Зиной  встретили не в ресторане, а на улице, под гармошку в соседнем дворе. Удивительно, но такое  еще можно встретить в Москве. Потом весь день отсыпались.

 Через две недели  объявилась  Капа Федоровна. Мы и не рассчитывали, что так рано. Оказывается, поругалась с невесткой.

- Господи, в коем веке приехала к сыночку и внукам! Могла бы и потерпеть свекровь, ан нет, вся дурь с языка срывается. А я обидчивая и несдержанная, вы же знаете!

- Мы тебя знаем… - протянула Зина Карловна.

- К черту все! Погода - то какая на улице! Все кругом белым-бело, морозец в меру, снег скрипит под ногами. Поеду-ка я в парк на лыжню. Кто хочет присоединиться?

- Вот тебя - то нам и не хватало, - со спокойной улыбкой произнесла Света Львовна. – Будет теперь  порядок в танковых войсках.

Время шло. Женщины с Рогожской Заставы не скучали, как они говорили, у них самый интересный возраст, что называется, независимый.

К концу зимы раздался звонок в квартиру. Капа у двери, как на посту.

 Стоит Петр, опираясь на трость. Похудевший, жалкий взгляд, видно, что не совсем оправился после аварии. Одет он был не по погоде: легкое серое демисезонное пальто и без головного убора, хотя на улице было далеко за минус.

Капа Федоровна пригласила его войти. Света Львовна, как чувствовала, что этот гость непременно к ней, поэтому не замедлила выйти. Она быстро шла по узкому коридору, нервно поправляя пуховый платок, накинутый на плечи.

- Вот… Я пришел, - скромно произнес Петр.

- Проходите в комнату, - пригласила Светлана, кивком головы давая понять Капитолине уйти и не мешать своим присутствием.

Петр вошел в комнату Светы Львовны.

- Как давно я здесь не был. Как недавно я бывал здесь, - улыбаясь, произнес Петя.

Длинного  и задушевного разговора у них не получалось. Света была настроена категорично, хотела сразу пресечь все попытки дальнейшего общения, но  из уважения решила выслушать.

- Светлана Львовна, не перебивайте меня, мне надо выговориться. Я в курсе Вашей истории с отцом. Была любовь. Затем некрасивое расставание. Потом опять чувство, уже к моей матери. И опять измена. Потом опять… Вообще, он еще тот ходок. Поэтому я с ним очень редко общаюсь. Он часто предавал своих жен. Дети, рождавшиеся  в очередном браке, очень страдали.

- Когда мы были вместе, он не создавал впечатление ветреного человека, - Света попыталась защитить Ивана.

- Конечно, это драма, - как бы ни слыша ее, продолжал Петр. - Но то, что мы с Вами встретились… И мое отношение к Вам…

Света напряглась. Она ждала этого признания. Ей было приятно нравиться, в таком возрасте удостоиться  внимания  и симпатии молодого человека – надо иметь определенное обаяние. В себе она ничуть не сомневалась.

Но при всем раскладе она не могла приблизить к себе Петра, хотя чувства к нему  с каждой встречей возрастали все больше и больше.

 Она его не перебивала.

- Частые встречи в парке, диалоги об искусстве и литературе, задушевные беседы о жизни, в конце концов, помогли мне узнать Вас поближе и привязаться к Вам. Я одинок. Для своих  сорока лет я не успел обзавестись семьей, но в Вас я почувствовал родственную душу. Вы, Светлана Львовна, как будто заменили мне маму, мне с Вами по-домашнему уютно и тепло.

Света стояла у окна, прислонившись к горячей батарее. Она смотрела широко расширенными глазами на Петра и испытывала колоссальный стыд за свои чувства, придуманные  желания, мысли, за всю себя. Он, в меру своего возраста, оказался намного мудрее и умнее ее, женщины со стажем. Петр не опустился до такой низости, чтобы связать свою жизнь с дамой преклонного возраста, а если быть точнее и в грубой форме - со старухой. Ведь  она ему в матери годится. Так он и видел в ней маму, которая не оставит его ни при каких обстоятельствах. Даже знакомство и любовная связь  отца с ней  не остановила его. Петр не собирался от нее отказываться.

Щеки Светланы  покрылась багровым румянцем, ей  показалось, что Петр  прочитал ее мысли. Она побыстрее хотела закончить разговор и расстаться раз и навсегда.

- Петя, я Вас очень понимаю. Но маму я не смогу Вам заменить. У меня нет опыта    общения с взрослыми детьми. Я детский врач. Нам не стоит больше общаться, хотя Вы мне и симпатичны.
                - Это из-за отца? – спросил Петр.

- Вы большой мальчик и сами все отлично понимаете. Я Вас больше не задерживаю.

- Очень жаль, что мы  расстаемся, не успев  подружиться, - сказал он обреченно.

« Ты не подружиться хотел, Петя, а породниться. Мне приемные дети  не нужны »,-  молчаливо  делала выводы  Света; осуждая  больше себя, злилась  из-за неосуществившихся планов, несбыточных фантазий  и  несостоявшегося романа. Она с гордо поднятой головой, глотая соленую слезу, навсегда закрыла дверь за любимым мужчиной в свой дом.
 
Последнее свидание с Петром совпало с переездом в  отдельную квартиру. Их, наконец-то, расселяют и оставляют в этом районе. Как женщины и мечтали, они и в новом доме остаются соседками, с разницей в несколько этажей.

Этой приятной новостью Света Львовна  целенаправленно не поделилась со своим новоявленным «сыном». Детей надо любить на расстоянии.

За ужином все подруги обсуждали дальнейший переезд. И тут Зина Карловна, перебивая разговор, чуть слышно, сказала:

- У меня для вас новость. Теперь Джордж меня  докучать не будет, и я могу спокойно устраивать свою личную жизнь.

- Он опять в командировке? – не унималась Капа Федоровна.

- Да, теперь в длительной. Спасибо мужу моей подруги  Павлу, пенсионеру МВД, навел справки о друге детства.

- Вот и ладненько. - Света Львовна открыла форточку, ей захотелось глотнуть свежего воздуха. – Девочки, начинается новый этап в нашей жизни. Конечно, поздновато… но будем надеяться на лучшие прогнозы.
 
Как прежде, наступило гробовое молчание, казалось, все соседки представили себе свое светлое будущее: новое жилье, новые знакомства, и конечно, кто-то из них новые отношения.

Как говорится, любви все возрасты покорны.

…Зазвонил будильник. На часах восемь  утра. Яркие лучи весеннего солнца рассеивались сквозь тюль радужным сиянием. Лениво поднявшись с разложенного дивана, Света Львовна направилась в кухню, накидывая поверх легкой ночнушки халат. На столе белой ажурной салфеткой накрыт легкий завтрак. Рядом лежала записка, написанная ровным каллиграфическим почерком: « Я убегаю на работу. Завтрак на столе. Не скучай. Твой Петя».

Светлана счастливо улыбнулась, как может улыбаться только женщина, полностью уверенная в мужчине, которого любит…
                Конец

Октябрь, 2016г.