Осенние прогулки

- А у тебя остался ведь твой старый фотоаппарат, можно забрать? - спрашивает дочь. Я пожимаю плечами.
- Можно, но зачем?
- Есть одна крутая анимэ-сходка, фотографов туда пускают бесплатно.
- Но таким фотоаппаратом надо уметь снимать...
- Не обязательно, - отмахивается Маша, - Достаточно прислать им фотографию фотоаппарата.
Вот тут я как бы думаю о том, что я не фотограф, потому что у меня фотографии фотоаппарата нету. А Мария Алексанна прям вполне.

* * * * *

- А что за спектакль? - спрашивает дочь. Я тычу пальцем в афишу и замираю.
- Хм... Исторический анекдот "Морковка для императора". В главной роли Геннадий Хазанов... - будто бы оправдываясь, отвечаю я. Маша картинно вздыхает.
- Чему ты дочь учишь - ума не приложу!
Мы оба знаем, что это ещё посмотреть надо, кто кого и чему научить может. Пока шли через мост к Театру Эстрады, я покаялся, что так и не посмотрел пока "Воровку книг", которая произвела неизгладимое впечатление на пятнадцатилетнюю девицу.
- Пообещай, что посмотришь, слышишь? - требовательно треплет она меня за рукав, - А я посмотрю тогда... Это... Как его? Что ты там сегодня цитировал? "Криминальное чтиво"!
- С ума сошла? Ни к чему тебе смотреть этот гнусный фильм про наркоманов и убийц. Он тебя... расстроит. Посмотри лучше что-нибудь доброе, вечное. "Белый Бим чёрное ухо"!
- Ага, вот он точно не "расстроит", - саркастически улыбается дочь, - Прям от создателей "Посмотри Хатико и не плачь!"

* * * * *

- Чай будешь?..
- Не-а! - отрицательно мотает головой дочь.
- А кофе будешь?..
- Не-а!
- Блин!..
Мы стоим у театрального буфета, я растерянно вожу пальцем по прейскуранту.
- Что "блин"?
- Вот как я буду брать виски, если ты не будешь ни чай, ни кофе?
- Возьми и мне виски! - хитро улыбается Мария Алексанна.
Говорят, бить пятнадцатилетних детей в театральном буфете - моветон.

* * * * *

- ...Сколько?! - возмущённо вздёрнула бровями Мария Алексанна, - Три тысячи? Да меня за тысячу в салоне рядом с домом и покрасят, и подстригут, и помоют четыре раза!
- Возможно, и так! - улыбаюсь я, - Но! Предложат ли тебе к зелёному чаю такие же печеньки? Вот в чём вопрос!
- Понятно. Во взрослой жизни выбор парикмахерской определяется наличием печенья к чаю. Всё с вами ясно.
Я бы не стал настолько всё упрощать. Но и недооценивать какие-то принципиально значимые вещи тоже не стоит.

* * * * *

Мы медленно плывём по снежной каше МКАДа в сторону дома. Маша смотрит в самый снег и водит пальцем по мягкому пластику своей двери.
- А ты какую из своих машин больше любил?..
- В смысле?
- Тойоту, Хонду, эту... или свою первую, красненькую. Жигули.
Я пожимаю плечами.
- Да никакую, Мась.
- Как это?! - глаза у дочери становятся круглыми, как фары ВАЗовской копейки.
- Это ж всего лишь машины - что их любить? Ездит - хорошо. Не ездит - новую куплю.
- И неужели совсем никаких чувств?
- Ну, насчёт совсем никаких - вряд ли, но "любить" - точно нет. Мы даже людей толком любить не умеем, куда уж нам машины-то любить?..
Маша задумчиво смотрит в окно.
- Да тут вообще без вопросов. Людей вообще непонятно как любить...
Мы медленно плывём по снежной каше МКАДа в сторону дома и думаем о любви.

* * * * *

- Ну что за погода! - недовольно кутается в капюшон Мария Александровна, - То снег, то дождь! Мрак!
- А мне нравится! - вышагиваю я рядом навстречу расплывающемуся в дожде и тумане Кремлю, - Отличная погода. Живописная, безнадёжно печальная, поэтическая, как стихи Бродского...
Дочь недовольно косится на меня из-под капюшона.
- Вот везёт вам... гуманитариям!

* * * * *

Чем больше Маш - тем лучше. Неделю назад ходил на спектакль с одной, сегодня взял две - свою и другую.
- А как вы относитесь к дуракам?..
- А что? - нахмурилась одна Маша и оценивающе посмотрела на меня снизу вверх.
- А то, что мы идём на "Ужин с дураком".
Вторая Маша равнодушно пожала плечами.
- Это мой любимый вид ужина.
Тарталетки с грибами, капучино с корицей, двойной виски и билеты на нулевой ряд. Практически на сцену.
"Просьба выключить звук мобильных телефонов. Также не разрешается курить, делать фото- и видеосъемку и смеяться во время грустных или трагических сцен..." - увещевает мужской голос из-под потолка театрального зала.
Обе Маши прыснули.
- А если очень хочется?!.. - хихикает одна.
- Ага, а смех во время трагических сцен приравнивается к курению! - заявляет вторая.
Определенно, сидеть на нулевом ряду с двумя шестнадцатилетними подругами - это не только в известном смысле почетно, но и опасно для репутации.