потеряна внутри многолюдной толпы

потеряна внутри многолюдной толпы
и во встречных взглядах: лишь безразличие
не видать путеводных звёзд средь этой молвы
кричу. нет, лезу на стенку - так романтичнее.

Мечты, Надежды, как после селекции
выгребают прахом из свинцовой печи
где мои идеалы - моя протекция?
в лабиринте иллюзий, освещённом огарком свечи.

в этом мире не сыщешь лекарства от слёзной горечи
когда все близкие - индифферентные статуи
конец предсказуем, как в любых eventi storici
побеждённым и павшим путь закрыт в некролатрии

Сколько раз за свою жизнь вы слышали: родители - самые близкие для тебя люди, никто не любит тебя и никогда не полюбит сильнее и искреннее?

Если бы я взялась подсчитать, сколько эта фраза повторялась в моей жизни, то итоговое число, без сомнения, превысило бы несколько миллиардов.

В эпоху юношеского максимализма, я просто упорно отказывалась слушать этот горячечный бред, считая, что родители черствее чёрного хлеба, залёживавшегося у нас на кухне неделями. С возрастом, однако, я твёрдо укрепилась в позиции, что меня не любят не только мои родители, но и просто все окружающие в принципе. Как будто весь мир вступил в коварнейший сговор против меня, такой хрупкой и невинной. Ежедневно упираясь лбом в железобетонную стену непонимания,  чувство одиночества только подпитывалось негативными флюидами. Тогда мне казалось, что любая ссора - не просто конец света: никакой апокалипсис не идёт в сравнение с той драмой, которую я переживала. Вероятно, именно это в конечном счёте убедило меня выбрать тот путь, которому я стараюсь не изменять с тех пор - путь мечтательного, непостижимого писателя, проводящего свой досуг в верстании рифм и написании эссе.

Ещё до недавних пор, то, что я хочу рассказать, неизменно таилось в самых иссиня-чёрных глубинах моего подсознания. Что же заставило это море негатива наконец выплеснуться наружу? Без понятия. Возможно, наивное подражание Lessico Famigliale Натальи Гинзбург, которое не оставило равнодушной ни одну клеточку моего бренного тела. А может, уподобившись Леви, я решила рассказать свою историю, просто потому, что рассказ о событиях моей жизни - единственный способ избавиться от удушающих рыданий и мучительных переживаний, которые до сих пор терзают меня каждую ночь.

Я даже не знаю, в какой момент все пошло не так. Знаете, когда в вашей жизни все идёт, как по маслу, вы даже не задумываетесь, не прикладываете ни малейших усилий - все просто идёт своим чередом и, что самое главное, самым что ни на есть удачным чередом. Так началась моя "взрослая" жизнь летом после окончания школы: сданные экзамены, сожжённые учебники, развеянные пеплом над полями возле этого чёртового учебного заведения, пять месяцев безмятежного отдыха, весёлые приятели и дом, милый дом.

Казалось, все страхи, дряхлые призраки прошлого наконец отступили и настал момент полнейшего экстаза. Но не тут то было. Людям пора научиться принимать тот факт, что ничто не может продолжаться вечно. Да, это всего лишь занудная присказка. Но она с завидной заурядностью преследует каждого, изо дня в день, насылая конец, как колдовское проклятье, на каждого представителя человеческого рода. Моё проклятье вступило в силу, когда я влюбилась.

Бездарно, безответственно, слишком быстро и неожиданно, невольно, невзначай, но безоговорочно, как гром среди ясного неба. Вообще, в первые месяцы происходящего я ещё не могла описать это такими громкими эпитетами - осознание произошедшего пришло ко мне много позже, наконец-то сложив вместе все мелкие паутинки в один красивый плетёный гобелен.

Я не перестаю удивляться, какая же забавная штука эта жизнь. Всего за несколько недель до знакомства с этим человеком, которому предстояло в будущем перевернуть весь мой мир, я жестоко и горько убивалась по утраченной любви, которую давно пора было запрятать в самый дальний ящик, но моё упорство, будь оно проклято, все ещё клятвенно меня заверяла, что пыль с неё можно сдуть и вернуть обратно на полку.

Небо не полыхало никакими знамениями, передо мной не проплывали никакие знаки: я просто наткнулась на него, как натыкаются на пятилистную сирень в цветущем кустарнике. Загадала желание, прожевала, проглотила - и жизнь заиграла новыми красками.

Не буду приукрашивать: я не сразу почувствовала себя самым счастливым человеком на свете. Мне вообще не свойственно ощущение счастья. Порой мне казалось, что если бы я была на его месте, то я бы давно себя застрелила, и ни в коем случае бы не стала относить на кладбище домашних животных, дабы ненароком не воскресить мою чудовищную натуру. Но он просто терпел, безоговорочно и безропотно. Хотя насчёт безропотно, я конечно перегнула. Характер у него - тот ещё аленький цветочек. Но со мной нельзя было по-другому и, в конце концов, мы просто осознали, что стоим друг друга. Мой день был теперь заполнен тремя вещами: делами по дому, младшим братом и им. При чем первые два пункта никак не мешали мне постоянно о нем думать, гипнотизировать экран, как тринадцатилетняя школьница, в ожидании сообщения или звонка. Я и раньше слышала, что люди глупеют по двум причинам: от безделья и влюблённости. Но почему-то никогда не принимала это на свой счёт. Как же, такой утончённый интеллект, и вдруг подвергнется непреднамеренному отупению. Все мои предыдущие отношения/влюблённости проходили без особого размягчения мозга, что должно было бы по сути быть контрольным звоночком моему разуму, когда я в очередной раз утыкалась в подушку, выплакивая жалость к себе из-за того, что ещё одна "любовь моей жизни" растворилась в воздухе. Но, как мне потом ни раз говорили, я могла быть бесконечно начитанной, просвещённой и говорить на нескольких языках в совершенстве, но когда дело касалось практики отношений - я была непроходимой дурой. Но вернёмся к нашим баранам.

Родители даже не пытались скрывать своего категорического неодобрения: постоянные саркастические высказывания в адрес моего "избранника", домашние аресты, ссоры - нельзя придумать обстоятельств более удачных, для того чтобы возомнить себя Джульеттой двадцать первого века и бросив вызов родительским запретам бежать навстречу любовной идиллии. Именно в такие моменты всегда всплывала эта ненавистная мне фраза: родители хотят для тебя самого лучшего. В один из таких прецедентов, я клятвенно поклялась, что если хоть раз попрекну этим своих детей - собственноручно отрежу себе язык, как при египетских казнях и скормлю его крокодилам. Где в нашем захолустном городке найти крокодила - меня слабо волновало. В нужный момент он наверняка бы просто свалился с неба, как ёлка на Светлакова в новогоднем киноальманахе Бекмамбетова.

Если поначалу игнорировать их осуждение было легко, то с каждым разом мне становилось все больнее ловить на себе насмехающийся взгляд отца и мало остроумные шутки матери, которые лично ей казались верхом юмористической вселенной. Это стало первым шагом на пути нашей окончательной размолвки.

Вторым шагом стал, как ни странно, самый банальный инцидент - мой отъезд. Воплотив в реальность главную мечту всей своей жизни, и однозначно став гордостью семьи, члены которой до этого времени не отличались особой усидчивостью в высших учебных заведениях, я готовилась к одному из самых увлекательных приключений - обучению в университете Оксфорда. Я ещё была глупа и наивна, не имея ни малейшего представления о том, каким тяжёлым испытанием для меня обернётся эта исполнившаяся мечта. Но об этом позже.

В последнюю неделю моего пребывания дома, моя слегка эмоционально-неустойчивая, но тем не менее горячо-любимая мама, решила, что за пять месяцев так и не воспользовалась возможностью провести время со своей дочерью и решила восполнить пробел за оставшиеся пару суток. В этом была вся моя мать. Я уверена, что даже Достоевский, с его тонким психологическим складом ума не смог бы описать всю сложность уклада внутреннего мира человека, который дал мне жизнь. А уж мне, бездарной и бесполезной, не стоило и пытаться.

Именно в эту неделю все окончательно разрушилось. И я имею в виду не наши отношения с родителями, шаткие, как разобранная Берлинская стена. Я имею в виду абсолютно всё, как бы категорично не было это определение.

30 октября моя мать обвинила меня в смерти нашей собаки.

Этому прелестному существу, которое дарило радость всем обитателям и гостям нашего недружелюбного дома, было пять лет, когда осенней ночью у неё случился эпилептический припадок. Или, как я потом вычитала в медицинских справочниках, эпилептический статус - попросту - эпистатус. Перед моими глазами всегда будет стоять картина безудержно метавшегося по всем этажам пса, судорожно завалившегося на спину, оставляя за собой реки едкой пены, мочи и каловых выделений. В те несколько минут, когда приступ прекращался, её тошнило пузыристой жёлто-зелёной массой: беспрестанно продолжая убирать эти лужи, я чувствовала омерзительное тепло, исходящее от этих рвотных выделений. В ушах гремели истошные рыдания матери, криками проснувшегося брата, перемешивающиеся со скрипящими завываниями собаки, которая подобно пауку, лезла на стены, словно пытаясь вырваться из оков внезапно опоясавшей её боли. Я кидалась из стороны в сторону, совершенно не представляя, что делать. Отца, как обычно, дома не было. Я то уходила наверх, успокаивать брата, пока не приехала няня. То с величайшим усердием скребла полы, намыливая их Доместосом, белизной и моющим средством для плитки. Оглядываясь на тот вечер, я благодарна своей безотчётной бесполезной деятельности за то, что я пропустила тот момент, когда из пасти нашего питомца вырвался последний прерывистый вздох и её сердце навеки перестало разгонять кровь по мускулистому телу. Если бы я была там, я бы никогда не смогла снова смотреть на собак. Я и сейчас, засыпая ночами, вижу один и тот же сон, без исключения, каждая моя ночь начинается с одного и того же: ночь, лес, глухой стук лопаты, комья земли ударяющиеся друг о друга, словно песчинки кофе, насыпаемого в турку, свет фонаря, слишком яркий и неуместный для подобного события и маленькое, укутанное словно младенческое, тельце мёртвой собаки.

В тот вечер я впервые в жизни поняла, что не могу ничего сделать. Я не могла ничего сказать, я не могла помочь или поддержать свою маму, я могла только без устали намывать пол, пытаясь выгнать из дома стоялый запах кислотной смерти. Все, до чего я додумалась, это отнести матери травяной чай, стакан воды и коробку бумажных салфеток. Сама же я направилась в беседку, глотать слезы и смотреть в непроглядную темноту, внимая молчаливой поддержке моего молодого человека. Я не могу объяснить как и почему, но я не могла находиться рядом с мамой. Я не могла ей ничем помочь - я была к такому не готова. И прежде чем попытаться поддержать её, я сама нуждалась в поддержке. Однако, моя мама избрала иной путь.

На следующее утро, в нашем доме воцарилось молчание - со мной не разговаривал никто, даже только что вернувшийся из командировки отец. Я просто приняла это как данное. Вечером я попыталась выйти из дома проветриться - на что мне сказали, что конечный пункт моей прогулки заключается максимум в беседке напротив нашего дома. Что я сделала? Я позвала к себе единственного человека, который мог и хотел меня поддержать. Сообщив об этом маме, я получила недвусмысленное сообщение:
У нас не проходной двор. Это не твой дом и ты обязана жить по нашим правилам. А чтобы потом нам всем не приходилось страдать, пора наконец-то перестать думать о себе и следить за теми, кто тебя окружает.

Мой затуманенный мощнее сразу разгадал скрытый подтекст данного сообщения. Но я не могла поверить увиденному. Пропустив мимо ушей запрет на то, чтобы мой молодой человек заехал меня проведать, я продолжала выискивать новый смысл в её словах.

Дальше, как легко можно догадаться, все стало только хуже. Не дав нам провести вместе и двух минут, мой отец открыл дверь ведущую из дома в беседку так, как распахивают врата, ведущие в ад. Надо отдать ему должное, он хотя бы не стал высказывать при всех присутствующих то, что прокричал мне наедине. Стандартный набор родительских оскорбительных обвинений: ты никто, ты ничто, ты обязана нам, так что выпроваживай гостей и упивайся горем под замком своей комнаты. По шкале несправедливости от 0 до 10, я оценила эту ситуацию на 11. По схожей с ней шкале отсутствия взаимопонимания при сложившихся обстоятельствах: 21.

Нет смысла описывать, что ночь я провела без сна, а весь следующий день, была вынуждена натянуто улыбаться родственникам за семейным обедом. Самое интересное, что мать вела себя как ни в чем не бывало, даже была со мной приветлива и любезна.

Последний кол в гроб наших семейных отношений был забит утром моего отправления. Традиционная напутственная речь моего отца о моей безответственности и нерациональности, добила меня окончательно и я наконец произнесла вслух то, что столько раз мысленно кричала ему в след:
как ты можешь говорить мне о рациональности и учить меня жизни, когда сам узнал их определение лишь 2 года назад?

Лирическое отступление: отношения в нашей семье не складывались не только между родителями и мной, проблемы были у всех членов семьи: родителей мамы, её сестры и самое главное - между моими отцом и матерью. Первый раз они разошлись после того, как я окончила девятый класс. Я не знаю, что послужило толчком, ибо я в тот августовский месяц пребывала в ссылке за учинённый мною невосполнимый ущерб нашему семейному жилищу после устроенной там трёхдневной вечеринки. Я узнала обо всем, когда вернулась: в коридоре стоял одинокий и унылый чёрный чемодан, ярко выделяющийся на фоне светлых стен. В последствии, я не раз описывала этот образ во многих школьных сочинениях. Учителя всегда особенно отмечали используемые мной чувственные метафоры и неповторимые сравнения. Забавно, из каких недр люди порой черпают вдохновение. Именно так я кстати и оказалась в закрытом французском пансионе - предложение сбежать от ужасающей действительности поступило от моего папы, когда он повёл меня на какой-то диснеевский мультик в кинотеатр - прекрасное место для разговора отцов и детей.

Однако, мой отъезд стёр границы раздора между моими родителями, и они вновь сошлись. Продлилось это безмятежное счастье недолго. Через год, зимой, он повторно ушёл из семьи. Только в этот раз, он завёл уже определённые отношения на стороне. Не просто пытался, как в первый раз, переписываясь с какой-то неоднозначной девушкой, "которую он просто очень плохо знал", а вполне определённо жил с, не побоюсь этого описания, малолетней блондиночкой-охотницей за чужими состоятельными мужьями. Никогда не забуду, с каких вдохновенным лицом он представил мне это чудо в леопардовой шубе, а я в тот момент могла лишь думать о том, как бы не плюнуть ей в ее размалёванное лицо и не оторвать картофельный нос.

Дальше - больше. Моей нестабильной психике пришлось пережить ещё один разговор отцов и детей, в котором папа не постеснялся представить мне его математические подсчёты, что 99 из 100% прожитого времени с моей мамой они провели в ссоре. Какой именно он использовал алгоритм для подсчёта данных результатов я так и не узнала, но уверена, что многие математики им бы заинтересовались. Больше всего мне понравилась метафора про чёрную дыру, которая всосала в себя всю ту нежную привязанность, любовь и терпение "и в горе и в радости", которые они должны были нести через всю свою жизнь. А я то думала, что своими литературными талантами обязана своей маме. Видимо, я не оценила по достоинству своего второго прародителя.

В те каникулы я пережила многое: я видела как моя мама выпила бокалом за бокалом 6 бутылок вина, не без помощи своей сестры и меня конечно же, я помню, её звонки, когда она в слезах говорила, что больше не видит смысла в своей жизни, рассказы о том, что ей пришлось первый раз в жизни выйти на работу - и ведь согласитесь, для антисоциального до мозга костей человека, который не проработал ни одного дня своей жизни - это был самый настоящий шок.

Я не помню, как все пришло в норму. Могу сказать только, что после продолжительных унижений перед моим отцом, увещеваний, взываний к совести и напоминай о возможно ещё не до конца забытой любви - моей маме удалось вернуть его в семью, которая спустя девять месяцев пополнилась новым членим - моим младшим братом, который стал для них обоих пожизненной отрадой.

Хватило 10-15 секунд, для того чтобы отец понял, к чему относилась моя аллюзия. Бросив через плечо едкое: желаю удачи, он гордо прошествовал по эскалатору и вышел из здания аэропорта. С тех пор я его не видела.

Обучение в университете стало для меня настоящим адом: помимо осознания того, что я возможно совершила худшую ошибку в своей жизни, выбрав предмет, который люто ненавидела, я оказалась в жёсткой финансовой ловушке: работать я не имела права по контракту с университетом, а давать мне денег больше, чем 1/5 недельного прожиточного минимума по меркам Великобритании мой отец отказался. В эту 1/5, конечно, не входила плата за обучение и проживание, за что я ему бесконечно благодарна.

Моя мама же поступила намного проще: она игнорировала мои звонки, напрочь забыв о моем существовании. Я знаю, что отрицание проблемы кому-то может казаться спасительным кругом, но в моих глазах это выглядело болезненным предательством. Моя тётя не уставала твердить мне, что я глупое неблагодарное создание, которое должно быть благодарно родителям за то, что они сделали меня такой, какая я есть и дали мне то, чем я сейчас обладаю. И самое страшное, что я не знала, как объяснить, что не смотря на мою вечную благодарность, ничто не изменит того, что руку к моему непосредственному воспитанию не приложил ни один из них: водить меня в художественную школу, учить английскому и отправить учиться за границу, с моей никого не волнующей точки зрения, нельзя было приписать их заслугам, ибо воспитывали меня скорее мои школьные и внеклассные преподаватели, а так же жизненные ситуации и аспекты: в частности одиночество и выживание в среде иностранного менталитета. К моим же достижениям: поступлению в лучший университет мира - их тоже нельзя было отнести - ведь они не сдавали за меня экзамены, не писали научные работы бессонными ночами, поддерживаю свою жизнедеятельность витаминами, таблетками и литровыми вливаниями в себя кофе. Не спорю, они несомненно брали на себя все финансовые аспекты, но кого из детей волнуют деньги, если у них нет элементарной возможности прийти домой и поплакаться в родительскую жилетку о том как порой несправедлив этот мир? Вот и мне, если честно, было абсолютно наплетать на деньги - я бы и хотела зарабатывать сама, чтобы родителям нечем было меня попрекнуть, но в сутках было всего 24 часа, и пусть это самая слабая отмазка из всех, но даже если бы я свела сон к 2 часам, вместо 4 - у меня бы все равно не было возможности зарабатывать.   

Вы наверное задаётесь вопросом - к чему все это? Кого волнуют притязания недоразвитой девочки, которая высокомерно критикует своих родителей? И вы будете чертовски правы. Мои притязания действительно никого не волнуют, но я все равно хочу поделиться своим горьким опытом. Как читал Eminem: Just letting you know that you're not alone - Holler if you feel like you've been down the same road.
Какой бы индивидуальной не казалась ваша проблема - я уверена, что многие поколения уже проходили через это. Мне не повезло лишь в том, что на моем жизненном пути я не встретила тех, кто мог достойно это выразить, заставив меня где-то измениться, где-то остановиться, где-то задуматься. Ведь по сути: если от вас отворачиваются ваши родители - вы навсегда останетесь одиноки. Быть может, во мне вещает писклявый голосок, который готов принять какую угодно вину, лишь бы вновь почувствовать родительское тепло и поддержек. Скажу честно: я ни разу его не чувствовала. Многие друзья, знакомые, родственники повторяли:
родители - самые близкие для тебя люди, никто не любит тебя и никогда не полюбит сильнее и искреннее. Да, возможно. Но видимо каждый из нас виноват в том, что мы не смогли найти правильный способ это выразить: я - дать им понять, что нуждаюсь в этом; они - обеспечить меня. Если они когда-нибудь это прочтут, они несомненно разозлятся за то, что я бессовестно обличила все костлявые скелеты из наших шкафов, но поймите меня правильно, когда человеку не с кем поговорить, он обращается либо к бумаге, либо к психоаналитику. Второе стало для меня горьким опытом, поэтому я продолжаю пытать счастье с первым. Бесспорно, это не так увлекательно, как рассказ Гинзбург, но в моей семье к сожалению никогда не было никаких присказок или традиций - все мы воспринимали друг друга, как данное. А такое отношение в корне противоречит семейному счастью.

Я могу лишь пожелать всем тем, кому когда-либо не посчастливится прочесть мои заметки: пока не поздно, сделайте все, что в ваших силах, чтобы не повторить наши ошибки. Я отдаю отчёт тому, что люди бездарно упрямы, отторгая любые чужеродные ошибки, гордо и независимо изъявляя желание учиться лишь на своих. Но жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать её на повторение бессмысленных опытов, результат которых давно известен - в каких пропорциях не смешивай воду и сахар, он ведь все равно растворится. Лучше потратить время на семейный пикник на природе, чем как я, проводить вечера, заливая постельное бельё слезами. Теперь, когда я предала огласке столько лет рвущиеся из меня наружу эмоции, я со спокойной душой удаляюсь, представляя свои записи на суд общий.