Сага о Вигмаре

Тём­ной ночью в Сол­нце­ворот, ког­да на не­бе поч­ти не вид­но звёзд, от­кры­лись две­ри меж ми­рами. И на лес­ной по­ляне яр­ко за­пылал сам по се­бе вол­шебный кос­тёр. У кос­тра ока­зались пут­ни­ки из раз­ных все­лен­ных и вре­мён. Кто-то бро­дил по ле­су и слу­чай­но за­вер­нул на ого­нёк, кто-то дав­но слы­шал о вол­шебном кос­тре и меч­тал здесь ока­зать­ся, а ко­го-то мис­ти­чес­кий кос­тёр выр­вал из при­выч­ной жиз­ни и пе­ренёс сю­да. Лу­на под­гля­дыва­ла из-за ту­чи на соб­равших­ся у кос­тра. Бы­ло неп­ри­выч­но и стран­но ви­деть вмес­те тех, кто ока­зал­ся здесь этой та­инс­твен­ной ночью.

Ма­гия Сол­це­воро­та, зах­ва­тив­шая их в плен, бы­ла та­кова, что каж­дый по­нял: он дол­жен обя­затель­но рас­ска­зать ка­кую-то ис­то­рию, ко­торая бу­дет ин­те­рес­на всем. Ина­че вол­шебный кос­тёр не от­пустит сво­его плен­ни­ка и ос­та­вать­ся ему в Меж­ду­мирье до сле­ду­юще­го Сол­нце­воро­та.

                ***

Халь­грим сра­зу по­нял, что это не Ро­довой Кос­тёр: уж слиш­ком раз­ные лю­ди си­дели у ог­ня – и с ли­ца, и по одеж­де. Од­на­ко пом­нится, ста­рый жрец не раз твер­дил: «Ес­ли в сей­те(1) те­бя за­нес­ло в не­ведо­мый мир, гля­ди в оба, будь нас­то­роже и раз­го­вари­вай уч­ти­во, ко­го бы ни до­велось повс­тре­чать». По­тому, приб­ли­зив­шись к кос­тру, он пок­ло­нил­ся и ска­зал:

- Доб­рой вам но­чи, доб­рые лю­ди. Шёл я в иное мес­то, но ока­зал­ся здесь. Лю­ди на­зыва­ют ме­ня Халь­гри­мом, сы­ном Виг­ла­фа из Ха­лога­лан­да. Иные до­бав­ля­ют к это­му еще проз­ви­ще – Скальд, и ду­ма­ет­ся мне, они не так уж не пра­вы… Поз­во­лено ли мне бу­дет при­сесть у ва­шего ог­ня?

- Доб­рой но­чи и те­бе, пут­ник, - от­ве­тила мо­лодая де­вуш­ка в стран­ном на­ряде, при взгля­де на ко­торый он сму­щён­но от­вёл гла­за. Уж слиш­ком ко­рот­ким бы­ло оде­яние, ос­тавляв­шее от­кры­тыми строй­ные ик­ры. – При­сажи­вай­ся, от­дохни, раз­де­ли с на­ми пи­щу. Но, прос­ти уж, при­дёт­ся те­бе зап­ла­тить за всё это, Халь­грим, сын Виг­ла­фа.

Он кив­нул, по­тому что че­го-то по­доб­но­го сто­ило ожи­дать. В вол­шебную ночь Мид­сомме­ра(2) про­ис­хо­дят стран­ные ве­щи и встре­ча­ют­ся стран­ные лю­ди. Или не лю­ди. А за гос­тепри­имс­тво пла­тить ему не впер­вой. Лишь бы пла­та не ока­залась слиш­ком вы­сокой…

- Доб­рое от­но­шение к гос­тю мно­гого сто­ит, - уч­ти­во ска­зал он, са­дясь у ог­ня, и до­бавил с улыб­кой: – Но я пред­по­чёл бы, что­бы це­на ему бы­ла ра­зум­ной.

Соб­равши­еся у кос­тра пе­рег­ля­нулись и за­шеп­та­лись. В мер­ца­ющем све­те заб­лесте­ли улыб­ки, а де­вуш­ка ска­зала:

- Она не­вели­ка и не сос­та­вит тру­да для те­бя.

- Че­го же вы хо­тите?

- Рас­ска­жи нам ис­то­рию, - по­дал го­лос вы­сокий муж­чи­на, сто­яв­ший в те­ни, под де­ревом. – И пусть она бу­дет вол­шебной, как эта ночь.

Скальд за­думал­ся, гля­дя в огонь, а по­том ска­зал:

- По­чему бы и нет? Есть у ме­ня для вас од­на вол­шебная са­га. И она как раз о Мид­сомме­ре.

Лю­ди вновь за­шеп­та­лись, пе­рег­ля­дыва­ясь, а Халь­гримм Скальд, оки­нув взгля­дом тех, кто си­дел на све­ту, и тех, кто ос­та­вал­ся в тем­но­те, не­тороп­ли­во по­вёл речь о де­лах дав­них.

                ***

Слу­чилось это мно­го лет на­зад в Ха­лога­лан­де(3), где пра­вил в ту по­ру Ха­кон ярл, сын Эри­ка Ко­рабе­ла, про­зыва­емый Вес­лом. Проз­ви­ще да­ли ему по­тому, что од­нажды в бит­ве, ког­да вра­жес­кая се­кира пе­реру­била его меч, ярл взял­ся за вес­ло, и в его ру­ках оно ока­залось опас­нее ста­ли. Но эта ис­то­рия – не о нём.

Жил тог­да в Ра­удфь­ор­де, в Олень­ей До­лине, че­ловек по име­ни Бь­ёрн Ту­рир­сон, и был он силь­ным хёв­дингом(4). Же­ну его зва­ли Ин­грит. Она бы­ла из хо­роше­го ро­да и при­нес­ла ему двух слав­ных сы­новей – Тор­стей­на и Виг­ма­ра. Тор­стейн был стар­шим и удал­ся в от­ца – и ра­зуме­ни­ем, и рос­том, и кре­постью. К то­му вре­мени, как на свет по­явил­ся брат, Тор­стейн уже дваж­ды хо­дил в по­ходы на от­цов­ском драк­ка­ре. Ког­да же ро­дил­ся млад­ший, в усадь­бе всё пош­ло на­пере­косяк. Бь­ёрн был в ярос­ти, и де­ло чуть не дош­ло до раз­во­да. А всё по­тому, что па­рень уро­дил­ся тём­ным, буд­то во­ронё­нок. На тре­тий день в усадь­бе на всех уг­лах бол­та­ли о том, буд­то Ин­грит от­пра­вят к ро­дите­лям, а сы­на ее – на даль­ний ху­тор, на вос­пи­тание ка­кому-ни­будь бон­ду(5). К шес­то­му дню род­ня Бь­ёр­на бы­ла на его сто­роне: вся, кро­ме его ма­тери – как го­вори­ли, очень ра­зум­ной жен­щи­ны, всё ещё дер­жавшей хо­зяй­ство твёр­дой ру­кой, нес­мотря на прек­лонные го­ды. В тот день, ког­да Бь­ёрн уже соб­рался бы­ло соз­вать до­маш­ний тинг(6), она поз­ва­ла сы­на, се­ла с ним в жен­ском до­ме и ска­зала так:

- Ху­до, ког­да че­ловек го­раз­до луч­ше зна­ет то, что вда­ли, чем то, что на­ходит­ся ря­дом. Ты час­то бы­ва­ешь в по­ходах, сын. Ви­дел мно­го стран и го­родов и уз­нал их обы­чаи. Но, вид­но, зна­ешь ты их луч­ше, чем пре­дания сво­его ро­да. Ты не мо­жешь пом­нить бра­та сво­его пра­деда по от­цу – он ра­но ушёл к Оди­ну, – но мно­гие ста­рики зна­ли его очень хо­рошо, и не мо­гу я по­нять, от­че­го они ле­нят­ся рас­ска­зать те­бе, как он выг­ля­дел.

- К че­му ты го­воришь мне всё это, мать?! – рас­сердил­ся Бь­ёрн, но она толь­ко ус­мехну­лась.

- По­расс­про­си от­цов сво­их хир­дма­нов(7), ка­ким был Гун­нар Сварт(8). Ду­маю, тог­да ты пой­мешь, ко­го сле­ду­ет бла­года­рить за то, что твой млад­ший удал­ся не в мать и не в от­ца.

Бь­ёрн был хоть и вспыль­чи­вым, но дос­та­точ­но ра­зум­ным че­лове­ком и, по­раз­мыслив, сде­лал так, как со­вето­вала мать. А ещё че­рез три дня при­шёл к же­не, ко­торая за это вре­мя ни­чем не по­каза­ла, что меж­ду нею и му­жем что-то про­изош­ло, и по­дарил ей ши­тую зо­лотом лен­ту, при­везён­ную из Сёр­клан­да(9).

Он ска­зал:

- Го­ворят, не прис­та­ло дос­той­но­му му­жу слу­шать то, что ме­лют длин­ные язы­ки, и на­шёл я, что это вер­но. Мать бы­ла пра­ва, ког­да за­гово­рила о Гун­на­ре Свар­те. По­кажи мне ре­бён­ка.

Ин­грит взя­ла маль­чи­ка из ко­лыбе­ли и про­тяну­ла ему. Бь­ёрн раз­вернул по­лот­но, в ко­торое был за­пелё­нат мла­денец и, отыс­кав у не­го на бо­ку ро­димое пят­но в ви­де на­конеч­ни­ка стре­лы, одоб­ри­тель­но кив­нул.

- Это кровь Ин­глин­гов. Зав­тра – де­вятый день. Со­берём хус­тинг, и я ска­жу и сде­лаю всё, что сле­ду­ет ска­зать и сде­лать.

- Ты выб­рал имя, муж мой? – спро­сила Ин­грит.

- Да, - ска­зал Бь­ёрн и вы­шел, от­дав ей ре­бён­ка.

На дру­гой день всё бы­ло сде­лано по за­кону. Бь­ёрн сел на хо­зяй­ском мес­те и, уса­див на ко­лено маль­чи­ка, ок­ро­пил его во­дой и на­рёк име­нем. А по­том, ког­да все по­дар­ки бы­ли под­не­сены и все по­жела­ния ска­заны, под­нял рог с пи­вом и ска­зал:

- Брат мо­его пра­деда, Гун­нар Сварт, был дос­той­ным и слав­ным че­лове­ком, и впо­ру бы­ло бы наз­вать маль­ца в его честь, но, ду­ма­ет­ся мне, с име­нем мо­жет пе­рей­ти и судь­ба. По­тому я наз­вал его Виг­ма­ром – пусть вы­рас­тет «слав­ным во­ином». А в при­дачу дам и проз­ви­ще – Хравн(10). Пок­ро­витель­ство Оди­на пар­ню не по­меша­ет.

Всем, кто соб­рался тог­да в длин­ном до­ме, пон­ра­вились эти сло­ва. Лю­ди ве­село зак­ри­чали и, об­на­жив ору­жие, уда­рили им в щи­ты: вап­на­так – гро­хот ме­чей – при­ветс­тво­вал по­яв­ле­ние но­вого во­ина в ро­ду.

                ***

Рос Виг­мар не мед­ленно и не быс­тро – как все. И что с то­го, что ког­да па­рень взял в ру­ки нас­то­ящий меч, его брат уже об­за­вел­ся и же­ной, и усадь­бой? Во мно­гом ма­лец был хо­рош – и в дра­ке на ку­лаках, и в стрель­бе из лу­ка, и в ме­тании дро­тиков. Но на­шёл­ся у не­го и изъ­ян: уж боль­но ока­зал­ся уп­рям – всё но­ровил сде­лать так, чтоб выш­ло по его. Од­ни счи­тали, что это хо­рошо, дру­гие – что не слиш­ком, а третьи и вов­се пос­ме­ива­лись, го­воря, что всё, что в нём есть, дос­та­лось от ро­дите­ля, так что жа­ловать­ся нет при­чины. Мо­жет, и не сто­ило бы об этом упо­минать, но всё, что слу­чилось по­том, слу­чилось из-за Виг­ма­рова уп­рямс­тва.

К то­му вре­мени, как пар­ню стук­ну­ло во­сем­надцать зим, ма­ло кто из сверс­тни­ков мог тя­гать­ся с ним в бою на ме­чах. Да и в раз­го­воре он ока­зал­ся ос­трым на язык. И всё бы ни­чего, но ког­да нас­мешли­вость и уп­рямс­тво ша­га­ют ру­ка об ру­ку, доб­ром обыч­но де­ло не кон­ча­ет­ся. Так оно и выш­ло.

Как-то во вре­мя Й­оля(11) мо­лодые пар­ни - друзья и поб­ра­тимы Виг­ма­ра, - пе­реб­рав пи­ва, соб­ра­лись у кос­тра, раз­ло­жен­но­го на бе­регу фь­ор­да, и ста­ли тра­вить раз­ные бай­ки. Рог с пи­вом всё хо­дил по кру­гу, и не­уди­витель­но, что в кон­це кон­цов, ког­да вре­мя пе­рева­лило за пол­ночь, раз­го­вор у них по­шёл про то, о чём ра­зум­ные лю­ди ночью не по­мина­ют. А ес­ли и по­мина­ют, то не ина­че, как дер­жась за мо­лото­чек То­ра, ви­сящий на гру­ди.

Бол­та­ли они про раз­ную не­чисть и про то, как иным лю­дям уда­валось с нею уп­ра­вить­ся. Один рас­ска­зал, как отец его, заб­лу­див­шись од­нажды в ле­су, встре­тил хюн­длу(12) и, об­ма­нув её, от­ре­зал ей го­лову. На что Виг­мар, сме­ясь, ска­зал, что от­ре­зал бы ей го­лову сра­зу, не до­водя де­ло до пос­те­ли.

Дру­гой по­ведал о гор­ном трол­ле, во­ровав­шем де­тей с ху­торов в до­лине, и о том, как его дед по ма­тери за­дер­жал чу­дище бол­товнёй до ут­ра, по­ка тот с пер­вы­ми лу­чами сол­нца не об­ра­тил­ся в ка­мень. И Виг­мар опять пос­ме­ял­ся, за­явив, что до за­гадок до­ходит у тех, кто не на­де­ет­ся на кре­пость собс­твен­ной ру­ки и ос­тро­ту ме­ча.

Тре­тий за­гово­рил о хюль­дре, жен­щи­не с ко­ровь­им хвос­том, ко­торая силь­но нав­ре­дила их ро­ду пос­ле то­го, как один из брать­ев его де­да умуд­рился уй­ти от неё и вер­нуть­ся в род. И опять Виг­мар не удер­жался от сме­ха, ска­зав: «Вид­но, бы­ла эта хюль­дра так урод­ли­ва, что ро­дич твой пред­по­чёл трид­цать три нес­частья, чем свадь­бу!»

Тог­да поб­ра­тим Виг­ма­ра - Гис­ли, сын Свей­на - рас­ска­зал о том, как отец его по­седел в од­ну ночь, ког­да ехал из сво­ей усадь­бы в со­сед­нюю за по­виту­хой для же­ны. Он тог­да, про­ез­жая ми­мо древ­не­го кур­га­на, нат­кнул­ся на дра­уг­ра – вос­став­ше­го мер­тве­ца, ох­ра­няв­ше­го свои сок­ро­вища – и ед­ва ушёл жи­вым. Виг­мар и тут не смол­чал, за­метив, что сле­дова­ло бы Свей­ну быть сме­лее: вер­нуть­ся ту­да с хир­дма­нами и, при­кон­чив прок­ля­того упы­ря, рас­ко­пать кур­ган. Мо­жет, тог­да в ок­ру­ге ста­ло бы спо­кой­нее.

Вид­но, Гис­ли эти сло­ва за­дели за жи­вое, по­тому что он не вы­дер­жал и ска­зал: «До­рого бы я дал, что­бы пог­ля­деть, что ста­нешь де­лать ты, ког­да встре­тишь­ся с чем-ни­будь по­доб­ным!» «Для не­чис­ти у ме­ня всег­да най­дут­ся меч и ос­трый язык! - рас­сме­ял­ся Виг­мар. – Так что вряд ли им за­хочет­ся со мной свя­зывать­ся!»

Он как раз в оче­ред­ной раз по­тянул­ся за ро­гом, ког­да в тем­но­те за их спи­нами пос­лы­шались ша­ги, и к кос­тру, хро­мая и опи­ра­ясь на по­сох, вы­шел че­ловек, с го­ловой за­кутан­ный в по­ношен­ный плащ. Ос­та­новив­шись в нес­коль­ких ша­гах от ог­ня, он ска­зал:

- Не най­дёт­ся ли и для ме­ня здесь мес­течко, гло­ток пи­ва и ку­сочек праз­днич­но­го пи­рога?

Гис­ли уже хо­тел бы­ло под­ви­нуть­ся, пред­ла­гая пут­ни­ку при­сесть, но Виг­мар его опе­редил.

- Луч­ше бы те­бе дой­ти до усадь­бы, - ска­зал он, сме­ясь. – Там еще пол­но пи­ва и пи­рогов, а здесь они уже за­кан­чи­ва­ют­ся. Да и что­бы наш­лось для те­бя мес­то, ко­му-то из нас при­дёт­ся уй­ти.

- Не слиш­ком ты уч­тив с че­лове­ком, поп­ро­сив­шим прис­та­нища в праз­днич­ную ночь, - по­качал го­ловой пут­ник. – Как бы не приш­лось те­бе в бу­дущем са­мому стол­кнуть­ся с по­доб­ным.

- Бу­дуще­го я не бо­юсь, - про­дол­жал сме­ять­ся Виг­мар, - как не бо­юсь и кар­канья не­из­вес­тных бро­дяг, по­тому что проз­ви­ще мне да­ли в честь во­ронов Оди­на. Коль на то пош­ло, я и сам мо­гу нак­ли­кать бе­ду то­му, кто мне не по нра­ву.

Пут­ник ни­чего на это не от­ве­тил и сел у кос­тра, по­тому что Гис­ли под­нялся, ос­во­бодив ему своё мес­то. Тот, не вы­пус­кая из ру­ки по­соха, сдви­нул с го­ловы ка­пюшон, и все уви­дели, что это ста­рая жен­щи­на с бе­лыми, как снег, во­лоса­ми.

- Скор ты на язык, кра­сав­чик, как я пог­ля­жу, - ска­зала она Виг­ма­ру. – Как скор, го­ворят, и на ру­ку, ког­да де­ло ка­са­ет­ся дра­ки. Вот толь­ко сдер­жаннос­ти и уч­ти­вос­ти те­бе не хва­та­ет. Мо­жет, они по­явят­ся, ес­ли ты свя­жешь свою судь­бу с ра­зум­ной жен­щи­ной? Же­нись на мне, сын хёв­динга, и тог­да об­ре­тёшь муд­рость.

Виг­мар чуть не по­пер­хнул­ся пи­вом, а по­том рас­хо­хотал­ся ещё пу­ще.

- С ума ты сош­ла, ста­рая?! Что­бы я ни с то­го ни с се­го же­нил­ся на бро­дяж­ке, ко­торая го­дит­ся мне в баб­ки?! Не сме­ши лю­дей, что­бы они не наз­ва­ли те­бя бе­зум­ной! Пог­ре­лась у ог­ня, так иди се­бе даль­ше!

- Что ж, - ска­зала она, под­ни­ма­ясь, - я-то уй­ду, но сло­ва мои ос­та­нут­ся…

Она вски­нула по­сох так быс­тро, что ник­то из си­дящих у кос­тра не ус­пел ей по­мешать, и не­силь­но уда­рила им по пле­чу Виг­ма­ра. На го­ловы пар­ней вдруг с яс­но­го не­ба по­сыпал­ся ко­лючий снег, а жен­щи­на ска­зала та­кую ви­су(13):

- Дер­зостью бле­щет
Юный клён бит­вы,
Ма­тери Прях(14)
Он от­ветс­тву­ет гру­бо.
Нет в нём поч­тенья
К го­дам и се­динам.
Пусть же ор­лёг(15) его
Свя­жет­ся в узел!

Де­вы, что ста­ла б
Доб­рой же­ною,
Он не оты­щет
Ни здесь, ни по­одаль:
Ни в ле­су, ни в го­рах,
Ни на мо­ре, ни в не­бе –
Где б не ис­кал!
Та­ков мой по­дарок.

По­ка она это го­вори­ла, об­лик её из­ме­нил­ся: с ли­ца про­пали урод­ли­вые мор­щи­ны, ко­жа ста­ла глад­кой и бе­лой, как мо­локо, а во­лосы на­поми­нали те­перь ме­тель­ные вих­ри. Гла­за по­тем­не­ли, об­ре­тая цвет ноч­но­го не­ба, а рва­ный плащ прев­ра­тил­ся в на­кид­ку из шку­рок бе­лых пес­цов, усы­пан­ную то ли ал­ма­зами, то ли крис­талла­ми проз­рачно­го ль­да.

Виг­мар, схва­тив­ший­ся бы­ло за меч, ра­зом вдруг прот­резвел и, поб­леднев, уб­рал ру­ку с ру­ко­яти.

- Гос­по­жа Холь­да! – вы­дох­нул Гис­ли, со­об­ра­зив, кто явил­ся этой ночью к их кос­тру. И тут же взмо­лил­ся, поч­ти­тель­но скло­нив го­лову: - Прос­ти на­ше не­вежес­тво…

Холь­да взгля­нула на стыд­ли­во от­во­дяще­го гла­за сы­на Бь­ёр­на и ска­зала:

- Каж­дый из вас по­лучит то, что зас­лу­жил.

А по­том, по­вер­нувшись к Гис­ли, до­бави­ла:

- Ты ус­ту­пил мне своё мес­то у ог­ня. Ска­жи, че­го ты хо­чешь – и я ис­полню это.

Гис­ли, сын Свей­на, да­же не за­думал­ся, преж­де чем от­ве­тить:

- Будь ми­лос­ти­ва, Гос­по­жа! Под­ска­жи, что по­может мо­ему поб­ра­тиму снять твоё прок­ля­тие.

Она по­кача­ла го­ловой, и по ли­цу её бы­ло не­понят­но, сер­дится она или нет.

- Хо­телось бы мне наз­вать те­бя глу­пым, но, кто зна­ет, не глу­пее ли те, кто за­ботит­ся толь­ко о са­мом се­бе. Ты про­сишь под­сказ­ку? Под­ска­жу не я, под­ска­жут лю­ди. Пер­вое сло­во, ко­торое ус­лы­шит твой за­нос­чи­вый друг пос­ле мо­его ухо­да, ста­нет от­ве­том на твою прось­бу. Про­щай.

Ска­зав это, она от­сту­пила в тем­но­ту и ис­чезла во вне­зап­но под­нявшей­ся ме­тели. Как толь­ко она уш­ла, трое при­яте­лей Виг­ма­ра, си­дев­шие до сих пор мол­ча и не­под­вижно, буд­то де­ревян­ные ис­ту­каны, ра­зом оч­ну­лись. Один из них ог­ля­дел­ся и ска­зал:

- Огонь-то по­гас…

Виг­мар и Гис­ли пе­рег­ля­нулись, и Гис­ли ска­зал:

- Ты слы­шал? Это огонь.

- Я счёл бы эту под­сказ­ку неп­ло­хой, - хму­ро от­ве­тил Виг­мар, - ес­ли бы кто-ни­будь объ­яс­нил мне, что с ней де­лать.

- Ду­ма­ет­ся мне, что бы­ло бы не лиш­ним по­гово­рить об этом со жре­цами, - ска­зал Гис­ли. – Это прок­ля­тие, ко­неч­но не смер­тель­но, но не­из­вес­тно, что ху­же: прос­то уме­реть или уме­реть, так и не ос­та­вив нас­ледни­ков.

Пос­ле этих его слов Виг­мар креп­ко за­думал­ся и был мра­чен до кон­ца праз­дни­ка: не ра­дова­ли его ни во­ин­ские иг­ры, ни зас­толье, ни пес­ни скаль­дов.


                ***

Сле­ду­ет, по­жалуй, ска­зать, что с те­ми тре­мя пар­ня­ми, си­дев­ши­ми у кос­тра, ни­чего осо­бен­но­го по­том не слу­чилось. Ибо сло­ман­ная ру­ка, пав­ший в по­ез­дке конь и уто­нув­ший во вре­мя схват­ки меч – со­бытия не из тех, что счи­та­ют важ­ны­ми. А вот Гис­ли и впрямь по­вез­ло.

Уже че­рез ме­сяц пос­ле Й­оля, объ­ез­жая вмес­те с от­цом ху­тора, он встре­тил доб­рую и кра­сивую де­вуш­ку по име­ни Ас­трид. И хоть семья её, в ко­торой наш­лось ещё чет­ве­ро до­черей, бы­ла не очень бо­гата, по­гова­рива­ли, что ле­жит на де­вуш­ке бла­гос­ло­вение Холь­ды. Бы­ла Ас­трид боль­шой мас­те­рицей прясть и та­кать: её ков­ры и кру­жева охот­но по­купа­ли жё­ны и до­чери яр­лов и пла­тили за них пол­но­вес­ны­ми мар­ка­ми се­реб­ра. Свейн, ко­торо­му приш­лись по ду­ше и вы­бор сы­на, и бу­дущая род­ня, еще триж­ды ез­дил на ху­тор Трёх Елей, и как-то са­мо со­бой выш­ло так, что, об­го­ворив вы­куп за не­вес­ту, ве­личи­ну её при­дано­го и до­лю иму­щес­тва, ко­торую она по­лучит в бра­ке, на Им­болк(16) объ­яви­ли о по­мол­вке, а на Ос­та­ру(17) спра­вили свадь­бу. Виг­мар то­же при­ехал. Ода­рил, как дол­жно, же­ниха с не­вес­той и их ро­дите­лей. И го­вори­ли по­том, что по­дар­ки эти бы­ли та­кими, ка­ких не пос­ты­дил­ся бы и Ха­кон ярл. Виг­мар, од­на­ко, был хмур и за­дум­чив, на де­вушек не смот­рел и к пи­ву поч­ти не при­касал­ся, ес­ли толь­ко это не на­руша­ло обы­ча­ев.

В том же го­ду он триж­ды хо­дил в вик(18) – пос­ледний раз уже во вре­мя осен­них штор­мов – и взял очень боль­шую до­бычу. На при­везён­ное им се­реб­ро осенью и в на­чале зи­мы бы­ли пос­тро­ены ещё два ко­раб­ля: оба – бо­евые дрэ­ки. Из че­го лю­ди зак­лю­чили: млад­ший сын Бь­ёр­на то­го и гля­ди ста­нет сэ­конун­гом(19), для ко­торо­го мо­ре род­нее, чем су­ша. Од­ни осуж­да­ли его за то, что не мно­го вни­мания уде­ля­ет он ода­лю(20), ко­торый ра­но или поз­дно дос­та­нет­ся ему в нас­ледс­тво. Дру­гие, нап­ро­тив, одоб­ря­ли, го­воря, что на су­ше сла­вы не най­дёшь и ло­вить её на­до в мо­ре.

Как бы там ни бы­ло, но хо­дили слу­хи, буд­то, воз­вра­ща­ясь из по­хода, по­бывал Виг­мар в Сиг­ту­не и в Уп­пса­ле(21), бе­седо­вал там со жре­цами и при­носил щед­рые жер­твы Оди­ну, То­ру и Фрей­ру. Ког­да же по его воз­вра­щении в Оленью До­лину Бь­ёрн за­вёл раз­го­вор о том, что по­ра бы най­ти дос­той­ное при­мене­ние бо­гатс­тву и часть его от­дать не толь­ко за ко­раб­ли, но и за ра­зум­ную не­вес­ту, Виг­мар про­тивить­ся не стал, но и боль­шой ра­дос­ти не вы­казал.

В ту зи­му они мно­го ез­ди­ли по гос­тям, на­вещая ста­рых дру­зей и поб­ра­тимов Бь­ёр­на, но ког­да дни ста­ли длин­нее во­ронь­его клю­ва, отец Виг­ма­ра стал всё ча­ще вор­чать, что, вид­но, ещё до вы­ез­да из усадь­бы до­рогу им пе­ребе­жала волчья всад­ни­ца(22). Ска­зать по прав­де, у не­го бы­ли при­чины так ду­мать. Ина­че с че­го бы их раз за ра­зом прес­ле­дова­ли не­уда­чи в этом де­ле? Од­на де­вуш­ка ока­залась уже по­мол­вле­на, дру­гая ещё не вош­ла в воз­раст, третья сра­зу от­ре­зала, что не по­едет она жить в ле­дяные пус­то­ши Нифль­хей­ма(23), чет­вёртая как раз у­еха­ла по­гос­тить к род­не, пя­той же­них от­че­го-то не при­шёл­ся по нра­ву, шес­тую не ус­тро­ила до­ля иму­щес­тва. На седь­мой Бь­ёрн от­ча­ял­ся и на­чал по­думы­вать о воз­вра­щении до­мой. К рав­но­денс­твию они вер­ну­лись в усадь­бу, и вот тут-то, ви­дя слё­зы ма­тери, Виг­мар рас­ска­зал о том, что про­изош­ло на бе­регу фь­ор­да по­зап­рошлым Й­олем.

Уз­нав о прок­ля­тии Холь­ды, Бь­ёрн оза­дачен­но по­чесал бо­роду, а Ин­грит спро­сила:

- А не при­ходи­ло те­бе в го­лову, сын, что речь идёт о свя­щен­ном ог­не?

Виг­мар ус­мехнул­ся и от­ве­тил ей так:

- Мо­жет, ты и счи­та­ешь ме­ня не­разум­ным ре­бён­ком, мать, но об этом я по­думал в пер­вую оче­редь. Был я в Сиг­ту­не и в Уп­пса­ле и три но­чи про­вёл меж­ду свя­щен­ных ог­ней, слов­но Грим­нир у Гей­ррё­да(24). И в по­ход я хо­дил не толь­ко за се­реб­ром и трэл­ля­ми. В Мик­ла­гар­де(25) я про­шел меж­ду свя­щен­ных ог­ней их Бе­лого Бо­га, ко­торый, го­ворят, по­мога­ет всем. Я про­ходил че­рез чис­тый огонь, заж­жённый на Мид­соммер и на Й­оль, но ты ви­дишь са­ма, что это ни к че­му не при­вело.

- Об­ра­щал­ся ты к Оди­ну и Фрей­ру? – спро­сил Бь­ёрн. – При­носил ли им щед­рые жер­твы?

- Я де­лаю это на каж­дый праз­дник, отец, - мрач­но от­ве­тил Виг­мар. – Но, сда­ёт­ся мне, прог­не­вил я не толь­ко Холь­ду, но и её до­черей.

- Что ж, - раз­вёл ру­ками Бь­ёрн, - зна­чит, та­ков твой ор­лёг. Там, где не по­мога­ют ни мо­лит­вы, ни жер­твы, ос­та­ёт­ся толь­ко ждать и тер­петь. Ты ещё дос­та­точ­но мо­лод, что­бы не то­ропить­ся с же­нить­бой, а там, мо­жет, Бо­ги ста­нут к те­бе бо­лее бла­гос­клон­ны в этом де­ле.

В ту зи­му Виг­ма­ра ред­ко ви­дели в усадь­бе. Го­раз­до ча­ще он на­ходил се­бе де­ло в ле­су. И хоть Ин­грит вор­ча­ла, что сын поч­ти не бы­ва­ет до­ма, так же, как и все, ра­дова­лась шкур­кам пес­цов, со­болей и ку­ниц, ко­торых он вся­кий раз при­носил. А пос­коль­ку бла­года­ря ему на кух­не не пе­рево­дились ку­ропат­ки и те­тере­ва, пе­ро ко­торых го­дилось на пе­рины и по­душ­ки, жа­ловать­ся Бь­ёр­ну на сво­ево­лие сы­на ей не при­ходи­ло в го­лову.

Од­нажды, вер­нувшись с охо­ты и вы­мыв­шись в ба­не, Виг­мар при­лёг на сво­ём спаль­ном мес­те в длин­ном до­ме и ус­нул. А ког­да прос­нулся, по­нял, что уже ве­чер и что здесь он не один. Мать и отец си­дели у ог­ня и бе­седо­вали. Бь­ёрн си­дел на по­лу, на мед­вежь­ей шку­ре, а Ин­грит – на скамье: она рас­че­сыва­ла му­жу во­лосы и как раз го­вори­ла:

- Ох, Бь­ёрн, час­то я ду­маю те­перь, не сде­лали ли мы ху­же, ког­да наз­ва­ли сы­на в честь Гун­на­ра, но дру­гим име­нем.

- О чём это ты? – про­вор­чал Бь­ёрн.

Она вздох­ну­ла.

- О том, муж мой, что ро­дич наш, по­хоже, не слиш­ком то­ропит­ся по­мочь Виг­ма­ру сво­им пок­ро­витель­ством. Мо­жет, он оби­жен и сле­ду­ет поч­тить его жер­твой?

Бь­ёрн за­думал­ся, а по­том ска­зал:

- Не час­то ус­лы­шишь от жен­щин ра­зум­ные ре­чи, но это, по­жалуй, од­на из них.

- Ес­ли так, то, мо­жет, ты по­гово­ришь с сы­ном, а то ме­ня он не пос­лу­ша­ет, - ска­зала Ин­грит.

- Хо­рошо, - сог­ла­сил­ся Бь­ёрн. – Я сде­лаю это ут­ром.

Они го­вори­ли по­том ещё о чём-то, но Виг­мар уже не слу­шал. Он от­вернул­ся к сте­не, де­лая вид, что спит, но ус­нуть так и не смог: уж слиш­ком креп­ко за­села у не­го в го­лове мысль о Гун­на­ре Свар­те.

Под­нялся он ещё за­тем­но, одел­ся, взял своё копьё, лук, ог­ни­во, нож и лы­жи и от­пра­вил­ся в лес, на хо­ду раз­мышляя о том, ка­кая жер­тва по­радо­вала бы ро­дича. Ночью вы­пал све­жий снег, и ког­да ста­ло свет­лее, Виг­мар уви­дел мно­жес­тво раз­ных сле­дов. Сре­ди них ли­сий был са­мым от­четли­вым, и Виг­мар ре­шил, что сто­ит пой­ти по не­му.

След про­вёл его че­рез рас­па­док к ручью, а по­том, пет­ляя меж­ду кам­ней, ув­лёк за со­бой в хол­мы. Ма­ло кто наз­вал бы Виг­ма­ра не­рас­то­роп­ным, но в этот раз он за­сом­не­вал­ся в том, пра­вы ли лю­ди, по­тому что как бы быс­тро он ни бе­жал, ры­жий хвост зве­ря мель­кал меж­ду де­ревь­ев да­леко впе­реди. К по­луд­ню Виг­мар на­чал по­думы­вать, что лис прос­то из­де­ва­ет­ся над ним. Лу­кавая тварь то и де­ло под­бе­гала на рас­сто­яние выс­тре­ла, но сто­ило толь­ко Виг­ма­ру по­тянуть­ся за стре­лой, как зверь сры­вал­ся с мес­та и ис­че­зал в суг­ро­бах или кус­тарни­ке. Дваж­ды Виг­ма­ру ка­залось, что в тех мес­тах, где вер­телся лис, суг­ро­бы про­сели, но по­верил он, что это и в са­мом де­ле так, толь­ко на тре­тий раз, ког­да нат­кнул­ся на про­тали­ну в точ­ности там, где зверь ка­кое-то вре­мя си­дел, по­махи­вая хвос­том и нас­мешли­во ска­лясь. Тог­да Виг­мар вы­нул стре­лу, на­ложил её на те­тиву и гром­ко ска­зал:

- Сда­ёт­ся мне, при­ятель, что ты срод­ни трол­лям! И трус­лив ты в точ­ности, как тролль!

Он по­нял, что не ошиб­ся, пос­ту­пая так, по­тому что зверь тут же воз­ник пря­мо пе­ред ним, на рас­сто­янии выс­тре­ла. Виг­мар был го­тов к его по­яв­ле­нию и мгно­вен­но спус­тил те­тиву. Лис мет­нулся в сто­рону и опять скрыл­ся в осин­ни­ке. Виг­мар по­бежал за ним, дер­жа на­гото­ве вто­рую стре­лу. За­метив, где в прос­ве­те мель­кну­ла ры­жая шку­ра, он сно­ва вски­нул лук, но тут раз­дался гром­кий треск, и пря­мо на не­го из осин­ни­ка вы­ломил­ся разъ­ярён­ный лось.

Это был мо­гучий са­мец, из-за су­ровой зи­мы всё еще не сбро­сив­ший ро­га. Виг­мар бро­сил лук и рва­нул с пле­ча ко­жаный ре­мень, удер­жи­вав­ший копьё. Лось наг­нул го­лову и с рё­вом ри­нул­ся впе­рёд. Виг­мар ви­дел, что не ус­пе­ет на­нес­ти удар, и по­пытал­ся увер­нуть­ся. Пра­вая лы­жа вдруг за­рылась в снег и, вид­но, нат­кну­лась на коч­ку, так что Виг­ма­ру приш­лось опе­реть­ся на копьё, вмес­то то­го, что­бы выс­та­вить его пе­ред со­бой. Лось уже го­тов был под­нять его на ро­га, как вдруг пря­мо пе­ред его мор­дой по­лых­ну­ла ос­ле­питель­ная вспыш­ка ры­жего пла­мени. Зверь от не­ожи­дан­ности ша­рах­нулся в сто­рону, раз­во­рачи­ва­ясь и от­кры­вая бок. Виг­мар не стал ждать ещё боль­шей уда­чи и изо всех сил мет­нул копьё. Оно вош­ло зве­рю под ло­пат­ку и, по­хоже, дос­та­ло ос­три­ём до сер­дца, по­тому что лось вдруг за­мер, не­лов­ко пе­рес­ту­пил под­ги­ба­ющи­мися но­гами, по­кач­нулся и рух­нул. Виг­мар то­же сел на снег, по­тому что но­ги от­ка­зыва­лись сто­ять. Лис усел­ся в от­да­лении и дваж­ды нас­мешли­во тяв­кнул.

- Стран­но ты пос­ту­па­ешь, тролль, - от­ды­шав­шись, ска­зал Виг­мар. – Ес­ли хо­тел отом­стить за ос­кор­бле­ние, за­чем бы­ло мне по­могать?

Лис рас­тя­нул­ся на сне­гу, зад­рав ла­пы, из­ви­ва­ясь и раз­ма­хивая пыш­ным хвос­том, так что ста­ло по­хоже, буд­то он по­каты­ва­ет­ся со сме­ху. По­качав го­ловой, Виг­мар под­нялся и, вы­нув нож, по­дошел к ту­ше. Ра­боты тут бы­ло не­мало: сле­дова­ло ос­ве­жевать и раз­де­лать до­бычу, часть мя­са спря­тать в сне­гу, а дру­гую часть, сде­лав во­локу­шу, дос­та­вить в усадь­бу. Ед­ва он взял­ся за ог­ромные ро­га, что­бы по­вер­нуть ту­шу на бок, как они са­ми со­бой от­ва­лились, ед­ва не по­ранив ему но­ги. Лис опять ра­дос­тно зап­ры­гал, и нет­рудно бы­ло до­гадать­ся, что каж­дый не­лов­кий пос­ту­пок да­ет ему по­вод для ве­селья. Од­на­ко всё из­ме­нилось, ког­да Виг­мар про­колол жи­лу на шее ло­ся и стал сце­живать кровь. Тролль не­тер­пе­ливо зас­ку­лил, и по­пытал­ся по­доб­рать­ся поб­ли­же, опас­ли­во пог­ля­дывая на тор­ча­щее в сне­гу копье и ле­жав­ший ря­дом с ним лук.

- Тру­сишь, ведь­ми­но от­родье? – ус­мехнул­ся Виг­мар, вспа­рывая ло­синое брю­хо от па­ха до гру­дины и вы­вора­чивая внут­реннос­ти. – Лад­но уж, иди сю­да. Ес­ли по спра­вед­ли­вос­ти, то в этой до­быче есть и твоя зас­лу­га.

И, ска­зав это, бро­сил из­рядный ко­мок пот­ро­хов по­даль­ше от ту­ши. Лис взвиз­гнул и мол­ни­ей на­кинул­ся на све­жати­ну. Жрал он быс­трее, чем огонь по­еда­ет су­хое де­рево: по­ка Виг­мар от­де­лял от ту­ши го­лову и го­лени, от ку­чи пот­ро­хов ни­чего не ос­та­лось, кро­ме боль­ших алых пя­тен на сне­гу. Тролль же, об­ли­зыва­ясь, раз­ва­лил­ся не­пода­лёку и с лю­бопытс­твом наб­лю­дал за раз­делкой.

За­кон­чив ра­боту и схо­ронив часть мя­са в сне­гу под сто­яв­шей на краю опуш­ки елью, Виг­мар взял копьё и нап­ра­вил­ся в осин­ник, со­бира­ясь сру­бить нес­коль­ко мо­лодых де­ревь­ев, что­бы свя­зать во­локу­шу. Тролль от­нёсся к это­му спо­кой­но и, про­водив его взгля­дом, свер­нулся в клу­бок, вид­но, со­бира­ясь вздрем­нуть. Виг­мар толь­ко го­ловой по­качал, по­думав о том, что, дол­жно быть, прок­ля­тие Холь­ды из­рядно от­да­лило его от лю­дей и приб­ли­зило к не­чис­ти, раз тролль чувс­тву­ет се­бя ря­дом с ним так же спо­кой­но, как охот­ничья со­бака.

Ког­да всё бы­ло дол­жным об­ра­зом сде­лано, в ле­су поч­ти стем­не­ло, а Виг­мар при­сел на край во­локу­ши, что­бы нем­но­го пе­редох­нуть. Взгляд его упал на ло­синые ро­га, зак­реплён­ные в пе­ред­ней час­ти са­модель­ных са­ней, и он на­конец вспом­нил, за­чем во­об­ще от­пра­вил­ся в лес.

- Эй, тролль! – об­ра­тил­ся он к ли­су, шны­ряв­ше­му не­пода­лёку. – А ведь ты, вид­но, нес­прос­та вы­вел ме­ня на ло­ся. Это бу­дет хо­рошая жер­тва, ведь ко­рабль Гун­на­ра Свар­та скаль­ды на­зыва­ли «но­ситель кос­тя­ной ко­роны». До сих пор ка­залось мне, что этот кен­нинг(26) оз­на­ча­ет оле­ня, но те­перь я точ­но знаю, что это «Лось».

Лис по­доб­рался поб­ли­же и, усев­шись на снег, ши­роко улыб­нулся. Зу­бы его бы­ли бе­лыми и ос­тры­ми, как у ка­сат­ки.

- Сда­ёт­ся мне, что ро­дич бу­дет рад но­вому но­сово­му ук­ра­шению для сво­его дрэ­ки, так что от­прав­люсь-ка я не в усадь­бу, а пря­миком к кур­га­ну. Лу­на све­тит яр­ко, не­бо чис­тое – к по­луно­чи как раз до­берусь.

Тролль вдруг за­бес­по­ко­ил­ся: под­ско­чил, от­бе­жал к ле­су, тяв­кнул, по­том вер­нулся, за­вер­телся на мес­те, не приб­ли­жа­ясь, и сно­ва от­ско­чил. Виг­мар пог­ля­дел на не­го и ре­шил, что мысль о ноч­ном по­ходе к кур­га­ну приш­лась ему не по ду­ше.

- Что? – ска­зал он. – Опять стру­сил, от­родье ве­ликан­ши?

Лис вдруг ос­ка­лил­ся, при­пав на пе­ред­ние ла­пы, за­рычал, а по­том злоб­но за­тяв­кал – сов­сем как со­бака, ко­торой пог­ро­зили пал­кой.

Виг­мар рав­но­душ­но по­жал пле­чами.

- Что ж, де­ло твоё. Не хо­чешь ид­ти со мной – от­прав­ляй­ся в свой Ётун­хейм(27).

Тролль тяв­кнул в пос­ледний раз – поч­ти оби­жен­но, – раз­вернул­ся и, мах­нув пыш­ным хвос­том, ис­чез в осин­ни­ке. Виг­мар же по­доб­рал копьё, встал на лы­жи, на­кинул на пле­чо лям­ку и, рыв­ком стро­нув во­локу­шу с мес­та, по­шёл в сто­рону хол­мов. Там он со­бирал­ся свер­нуть на за­кат, к Ра­удфь­ор­ду, где на од­ном из ува­лов вы­сил­ся кур­ган Гун­на­ра Свар­та.

На­до ска­зать, что вре­мя он рас­счи­тал вер­но, по­тому что к фь­ор­ду вы­шел не­задол­го до по­луно­чи. Спус­тившись по рас­падку к ува­лу, Виг­мар уви­дел кур­ган. На его се­вер­ной сто­роне взды­мал­ся греб­нем снеж­ный на­мёт, а на юж­ной из-под бе­лой пе­лены прог­ля­дыва­ли кам­ни. Лу­на бы­ла пол­ной и све­тила яр­ко, так что бы­ло хо­рошо вид­но, ку­да сту­пать, что­бы не пе­рело­мать лы­жи. Виг­мар ос­та­вил во­локу­шу ша­гах в трид­ца­ти от кур­га­на и, взва­лив на пле­чо ог­ромные ро­га, не ус­ту­пав­шие раз­ма­хом ор­ли­ным крыль­ям, под­нялся по скло­ну. Там, у под­но­жия рун­но­го кам­ня, он по­ложил ро­га на зем­лю, смёл ру­кави­цей снег с над­пи­си и ска­зал:

- При­ветс­твую те­бя, слав­ный ро­дич. Я при­нёс те­бе дар, ко­торый, ду­ма­ет­ся мне, те­бя по­раду­ет. Мои отец и мать хо­тели поч­тить те­бя, ког­да да­вали мне имя, и на­де­ялись, что твоё пок­ро­витель­ство бу­дет не лиш­ним. Од­на­ко выш­ло так, что, ка­жет­ся, прог­не­вил я не толь­ко Мать Прях. Прос­ти, что ред­ко я сла­вил те­бя, под­ни­мая рог с пи­вом, но, ес­ли мне суж­де­на дол­гая жизнь, на­де­юсь, я ис­прав­лю свой прос­ту­пок. Здесь и сей­час пе­ред ли­цом Бо­гов я обе­щаю, что каж­дый Сам­хейн(28) луч­шее сок­ро­вище из во­ен­ной до­бычи бу­дет ста­новить­ся тво­им. Вза­мен я про­шу лишь од­но­го: под­ска­жи мне, как снять прок­ля­тие Холь­ды. Сда­ёт­ся мне, ес­ли я от не­го не из­бавлюсь, то сам прев­ра­щусь в ка­кую-ни­будь не­чисть вро­де Грен­де­ля(29). По­зорить же свой род и слав­ных пред­ков – худ­шая судь­ба из воз­можных.

Пок­ло­нив­шись до зем­ли, Виг­мар спус­тился с кур­га­на и, наб­рав в пе­релес­ке хво­рос­та, раз­вёл огонь с под­ветрен­ной сто­роны, у под­но­жия юж­но­го скло­на. Ког­да ло­синое мя­со слег­ка про­жари­лось, он взял боль­шой ку­сок и от­нёс его на вер­ши­ну кур­га­на, по­ложив с дру­гой сто­роны от ро­гов, и лишь пос­ле то­го, как дол­жное бы­ло ис­полне­но, по­ел сам. И поч­ти не уди­вил­ся, ус­лы­шав ше­лест крыль­ев над го­ловой и за­метив мель­кнув­шую на сне­гу тень. Боль­шой во­рон спус­тился на рун­ный ка­мень и, по­топ­тавшись на нём, сип­ло кар­кнул. Это был хо­роший знак, по­тому Виг­мар ус­мехнул­ся и ска­зал:

- Здравс­твуй, тёз­ка. Раз­де­ли со мной пи­щу и пе­редай пок­лон мо­ему ро­дичу Гун­на­ру Свар­ту.

Во­рон сно­ва кар­кнул, сле­тел на мя­со и при­нял­ся жад­но рвать его ос­трым клю­вом. Виг­мар же си­дел у ог­ня и ждал, что бу­дет даль­ше. На­сытив­шись, во­рон взле­тел на ка­мень, умос­тился на нём и, прик­рыв ве­ками блес­тя­щие бу­сины глаз, зад­ре­мал. Све­дуще­му че­лове­ку по­нять на­мёк бы­ло нет­рудно. Виг­мар под­нялся, при­нёс с во­локу­ши ло­синую шку­ру и, пе­ревер­нув её мез­дрой вниз, улёг­ся воз­ле ог­ня, ибо по­ходи­ло на то, что ро­дич со­бира­ет­ся по­бесе­довать с ним во сне. Так оно и выш­ло.

Ед­ва Виг­мар зак­рыл гла­за, как лу­на скры­лась за об­ла­ком, ста­ло тем­но, и кур­ган от­крыл­ся. Вы­шед­ший из кур­га­на и приб­ли­зив­ший­ся к ог­ню муж­чи­на по­казал­ся Виг­ма­ру зна­комым. Это бы­ло не уди­витель­но, по­тому что очень по­хожее ли­цо он ви­дел вся­кий раз, гля­дя в спо­кой­ную во­ду. Во­лосы ро­дича бы­ли чер­ны, как опе­рение во­рона, си­дев­ше­го у не­го на пле­че, и выг­ля­дел Гун­нар поч­ти как жи­вой че­ловек, ес­ли не об­ра­щать вни­мания на то, что ко­жа его име­ла цвет зим­ней лу­ны, а гла­за от­ли­вали зве­риной зе­ленью.

Виг­мар ре­шил, что сле­ду­ет поп­ри­ветс­тво­вать стар­ше­го ро­дича стоя, да­бы не выг­ля­деть не­уч­ти­вым не­веж­дой, и ему уда­лось под­нять­ся на но­ги, хо­тя он силь­но сом­не­вал­ся, по­лучит­ся ли это сде­лать во сне.

- При­ветс­твую те­бя, ро­дич, - ска­зал он. – Я бла­года­рен, что ты от­клик­нулся на мой зов. По ду­ше ли те­бе мой по­дарок?

Гун­нар пос­мотрел на не­го го­рящи­ми волчь­ими гла­зами, по­том не­тороп­ли­во кив­нул и, по­вер­нувшись к за­паду, ука­зал ру­кой на дру­гую сто­рону фь­ор­да. Виг­мар взгля­нул ту­да, где тём­ные, об­ду­ва­емые вет­ра­ми ска­лы, на ко­торых поч­ти не за­дер­жи­вал­ся снег, ох­ра­няли вход во фь­орд. А те вне­зап­но приб­ли­зились, слов­но он в од­но­часье стал ве­лика­ном и в один шаг ока­зал­ся ря­дом. И чем доль­ше он смот­рел, тем боль­ше ему ка­залось, что это не те ска­лы, не тот фь­орд, да и зем­ли эти при­над­ле­жат вов­се не ха­лей­гам(30). Каж­дая вещь здесь как буд­то име­ла не­кую скры­тую суть и бы­ла сов­сем не тем, чем ка­залась.

«Смот­ри!» - проз­ву­чал у не­го в го­лове бесс­трас­тный хо­лод­ный го­лос. И в тот же миг на вер­ши­не од­но­го из чёр­ных утё­сов Виг­мар уви­дел огонь. Гун­нар по­ложил пра­вую ру­ку ему на пле­чо, и ока­залась она так же хо­лод­на, как за­леде­нев­шая на мо­розе сталь. Виг­мар стис­нул зу­бы и по­думал, что не сто­ит да­вать ро­дичу по­нять, буд­то что-то не так, по­тому ни­чем не вы­казал, что тер­пит силь­ную боль. Гун­нар сде­лал шаг, и Виг­мар шаг­нул вмес­те с ним, ста­ра­ясь не ду­мать, что под но­гами – пус­то­та. Они ра­зом ока­зались вбли­зи это­го пла­мени, и тог­да Виг­мар не су­мел сдер­жать воз­глас удив­ле­ния. На утё­се си­дел уже зна­комый ему ры­жий лис - тот са­мый. Толь­ко те­перь он выг­ля­дел нем­но­го ина­че: шку­ра его пе­рели­валась крас­ным, чёр­ным и зо­лотым, точ­но жар боль­шо­го кос­тра, а над ос­тры­ми уша­ми и хвос­том, ко­торы­ми он неп­рестан­но по­дёр­ги­вал, взви­вались зо­лотые ис­кры. Воз­дух вок­руг не­го дро­жал и тёк, как бы­ва­ет воз­ле от­кры­того ог­ня.

Гун­нар от­пустил его пле­чо и, су­рово нах­му­рив­шись, жес­том по­казал: «Мол­чи!» За­тем вы­нул из ви­сев­ших на по­ясе но­жен длин­ный меч с за­ос­трён­ным кон­цом. Ед­ва он под­нял кли­нок, как по лез­вию про­бежа­ли юр­кие змей­ки зе­лёно­го ог­ня. Лис не за­мечал чу­жого при­сутс­твия, и Виг­мар про се­бя ре­шил, что тот по ка­кой-то при­чине не ви­дит их с ро­дичем. Гун­нар же од­ним взма­хом на­чер­тил в воз­ду­хе пе­ред трол­лем ру­ну Ль­да. Вол­ны ог­ня и све­та про­дол­жа­ли дви­гать­ся, но лис за­мер, и толь­ко гла­за его вспых­ну­ли яростью: вид­но, по­нял он, что неч­то не­види­мое тво­рит над ним кол­довс­тво. Од­на­ко бы­ло уже поз­дно: Иса ско­вала его, и ни убе­жать, ни бро­сить­ся на нез­ва­ных гос­тей он не мог. Гун­нар опять взмах­нул ме­чом – триж­ды, - и на чёр­ных кам­нях вспых­ну­ли три Тур­са – три оди­нако­вых ру­ны, окон­ча­тель­но пле­нив­шие трол­ля. Меж­ду ни­ми лег­ли три ру­ны На­уд – При­нуж­де­ние. В воз­ду­хе по­лых­ну­ла Ха­гал - Из­ме­нение. И за­вер­ши­ла де­ло Перт, рас­кры­ва­ющая ис­тинную суть. Де­вять мо­гучих Рун, де­вять Сил – по чис­лу ми­ров Игг­дра­силя(31). Лис зас­ку­лил и на­чал ме­нять­ся. Его ла­пы уд­ли­нились, прев­ра­тив­шись в но­ги и ру­ки. Вы­тяну­лось и пос­ветле­ло те­ло, го­лова ли­шилась уз­кой ос­тро­зубой мор­ды и при­об­ре­ла очер­та­ния че­лове­чес­кой. Ог­ненная шку­ра от­сту­пила с жи­вота и гру­ди, с бо­ков и бё­дер, об­ра­тив­шись буй­ной коп­ной во­лос – по-преж­не­му пе­релив­ча­тых, по­доб­ных пля­шущим язы­кам пла­мени. Виг­мар ещё не ус­пел ощу­тить не­дос­та­ток воз­ду­ха от то­го, что за­та­ил ды­хание, а пе­ред ни­ми уже сто­яла мо­лодая де­вуш­ка с бе­лой ко­жей, на пле­чах, гру­ди и ли­це гус­то усы­пан­ной зо­лотис­ты­ми вес­нушка­ми. Пла­мя длин­ных ры­жих во­лос оку­тыва­ло её, буд­то плащ. Ли­цо её бы­ло уз­ким, под­бо­родок – ос­трым, а гла­за – жёл­ты­ми и нем­но­го рас­ко­сыми, от­че­го сходс­тво с ли­сой ос­та­валось яв­ным. Она по­вела го­ловой, как зверь, ко­торый при­нюхи­ва­ет­ся, и ска­зала:

- Не знаю я, ка­кое кол­довс­тво вас скры­ва­ет, но ве­домо мне, что вас тут двое. Один жи­вой, по­тому что пах­нет кровью, а вто­рой мёр­твый, по­тому что пах­нет зем­лёй. По­кажи­тесь, ес­ли вы не тру­сы!

Виг­мар, за­чаро­ван­ный её ди­кой кра­сотой и звон­ким го­лосом, шаг­нул бы­ло впе­рёд, но ро­дич ос­та­новил его, вски­нув меч по­перёк гру­ди. Ле­дяной го­лос сно­ва проз­ву­чал в его го­лове: «Стой на мес­те! Это лишь дру­гой об­лик, но не ис­тинная суть!»

По­хоже, что так оно и бы­ло. По­тому что с де­вуш­кой вдруг на­чало тво­рить­ся не­лад­ное. Она ос­ка­лилась, сог­ну­лась и зак­ри­чала так, буд­то что-то при­чиня­ло ей не­выно­симую боль. А по­том вдруг вспых­ну­ла бе­шеным пла­менем, рух­ну­ла на чет­ве­рень­ки и ста­ла рас­ти так быс­тро, что зах­ва­тыва­ло дух. Те­ло её вновь пок­ры­лось ог­ненной шерстью, ли­цо прев­ра­тилось в ос­ка­лен­ную зве­риную мор­ду, ги­гант­ские ла­пы кру­шили кам­ни, свер­ка­ющие рас­плав­ленным зо­лотом ког­ти взры­ли гра­нит, буд­то мяг­кий дёрн. Всё ещё тлев­шие в воз­ду­хе и на зем­ле ру­ны по­лых­ну­ли ос­ле­питель­ным све­том и по­гас­ли – их ма­гия прос­то сго­рела, ког­да над выг­ну­той спи­ной ог­ненной ли­сы не­удер­жи­мым, сви­репым штор­мом взви­лись до не­ба пят­надцать ог­ромных хвос­тов пла­мени. Виг­мар ус­пел толь­ко вы­дох­нуть: «Грю­ла(32)!» - как Гун­нар схва­тил его за пле­чо, и утёс вмес­те с бес­ну­ющей­ся на нём ог­ненной ве­ликан­шей стал стре­митель­но уда­лять­ся, по­ка не ис­чез в ноч­ной тем­но­те.

Пос­ле то­го, что до­велось уви­деть, мо­роз­ная ночь на­кану­не Им­болка, зна­комый до пос­ледне­го за­ко­ул­ка Ра­удфь­орд, зас­не­жен­ный кур­ган и мёр­твый ро­дич, сто­ящий ря­дом, по­каза­лись Виг­ма­ру та­кими же при­выч­ны­ми и род­ны­ми, как его спаль­ное мес­то в длин­ном до­ме усадь­бы. Он за­чер­пнул горсть сне­га и, умыв­шись, по­чувс­тво­вал, что ли­цо сад­нит, слов­но он сут­ки про­вёл у куз­нечно­го гор­на.

- Ты ви­дел, - гул­ким и по-преж­не­му бесс­трас­тным го­лосом про­из­нёс Гун­нар. – Толь­ко этот Огонь по­может те­бе. Грю­ла, дочь Сур­та(33). Ог­ненная Ли­са. Ди­кое Пла­мя Мус­пель­хей­ма(34). При­ручи его – и зак­лятье па­дёт.

- Ты, вер­но, сме­ешь­ся на­до мной, ро­дич, - хму­ро ска­зал Виг­мар. – Она – один из са­мых мо­гучих Ду­хов Се­вера. Как мне по­ладить с ней?

- А раз­ве не са­ма она приш­ла за то­бой? – от­ве­тил ему Гун­нар. – Зна­чит, и ты ей за­чем-то ну­жен. Уз­най, за­чем - и пой­мешь, как сле­ду­ет пос­ту­пать.

Тог­да Виг­мар пок­ло­нил­ся ему и ска­зал:

- Бла­года­рю те­бя, ро­дич. Я пос­ле­дую тво­ему со­вету.

Гун­нар же ус­мехнул­ся и мол­вил так:

- Не са­мый бо­гатый дар ты мне при­нёс, но для ме­ня он до­роже, чем ты ду­ма­ешь. Дос­той­ный по­дарок тре­бу­ет та­кого же от­дарка. Возь­ми, - и про­тянул Виг­ма­ру свой меч вмес­те с нож­на­ми. – Сда­ёт­ся мне, он те­бе ещё по­надо­бит­ся. Поль­зы от не­го боль­ше жи­вому, чем мёр­тво­му. Сде­лан он двер­га­ми(35) и зак­лят про­тив ве­лика­нов(36). Ес­ли кто-то из них ока­жет­ся поб­ли­зос­ти, он даст знать об этом.

Виг­мар бе­реж­но при­нял меч у не­го из рук и ещё раз пок­ло­нил­ся. Гун­нар улыб­нулся и, кив­нув на про­щание, по­шёл к кур­га­ну. Во­рон кру­жил у не­го над го­ловой.
Ког­да чёр­ное нут­ро зем­ли рас­кры­лось, что­бы при­нять в се­бя то, что ей при­над­ле­жало, Гун­нар вдруг обер­нулся и, ука­зав на во­рона, про­из­нёс:

- Ес­ли бу­дет нуж­на по­мощь, без ко­торой не обой­тись, ска­жи об этом ему. Он пе­редаст мне весть. Про­щай.

Кур­ган зам­кнул­ся за ним, а во­рон сел на ка­мень и, на­хох­лившись, за­мер. Ста­ло ти­хо. По­сыпал­ся мел­кий снег. Виг­мар по­вер­нулся к кос­тру и уви­дел са­мого се­бя – спя­щего, за­кутав­шись в ло­синую шку­ру. От это­го зре­лища по спи­не про­бежал мо­роз, и Виг­мар, по­ложив се­бе же под ру­ку меч Гун­на­ра и зак­рыв гла­за, пред­ста­вил, что ло­жит­ся у кос­тра. Ед­ва он это сде­лал, как нас­ту­пила тем­но­та.

Прос­нувшись, он сел и ог­ля­дел­ся. Меч дей­стви­тель­но ле­жал ря­дом, и Виг­мар на треть выд­ви­нул его из но­жен, что­бы убе­дить­ся, что ему всё это не ме­рещит­ся. Взгля­нув на кур­ган, он за­метил, что ло­синые ро­га ис­чезли, и не­похо­же бы­ло, что их за­сыпа­ло сне­гом. Во­рон то­же ку­да-то про­пал, но сто­ило Виг­ма­ру ожи­вить кос­тёр и от­ре­зать ку­сок мя­са от вто­рой ло­синой ло­пат­ки, как тот тут же объ­явил­ся и, важ­но про­шагав по сне­гу, ус­та­вил­ся на жа­рив­ший­ся над ог­нём ло­моть. Виг­мар ус­мехнул­ся, от­ре­зал от кус­ка поч­ти по­лови­ну и по­ложил её на ло­синую шку­ру ря­дом с со­бой. Во­рон с по­доз­ре­ни­ем пог­ля­дел на не­го и по­доб­рался поб­ли­же. Виг­мар си­дел, не ше­велясь, нес­мотря на то, что ос­тавший­ся над ог­нём ку­сок мя­са на­чал уже под­го­рать. Во­рон опас­ли­во сту­пил на шку­ру, вы­тянул шею и, схва­тив ло­моть, от­бро­сил его в сто­рону – по­даль­ше от че­лове­ка. И толь­ко пос­ле это­го при­нял­ся за еду. Ког­да же с мя­сом бы­ло по­кон­че­но, он взле­тел и усел­ся на край во­локу­ши. Виг­мар по­ел, по­жевал све­жевы­пав­ший снег, во рту тут же прев­ра­тив­ший­ся в во­ду, при­сыпал кос­три­ще, свер­нул шку­ру и по­ложил её на во­локу­шу. А по­том впряг­ся в лям­ку и за­шагал в сто­рону Олень­ей До­лины.


                ***

Его воз­вра­щение на­дела­ло в усадь­бе мно­го шу­ма, по­тому что до­быча бы­ла круп­ной и по­тому что мать и отец бес­по­ко­ились из-за то­го, что Виг­мар ис­чез вне­зап­но, ни­кому ни­чего не ска­зав. При­везён­ное им мя­со тут же унес­ли в коп­тиль­ню, а за вто­рой частью ту­ши от­пра­вились нес­коль­ко муж­чин – пос­ле то­го, как Виг­мар рас­ска­зал, где её сле­ду­ет ис­кать. Мно­гие в тот день за­мети­ли меч у не­го на по­ясе, и, ког­да ве­чером все се­ли за сто­лы, Виг­ма­ру приш­лось рас­ска­зать о сво­ей но­чёв­ке воз­ле кур­га­на Гун­на­ра Свар­та. Он по­казал меч и ска­зал, что по­лучил его от ро­дича, ко­торый от­нёсся к не­му бла­гос­клон­но, од­на­ко о сво­ей встре­че с Грю­лой не об­молвил­ся ни сло­вом, ибо не­из­вес­тно ему бы­ло, как пос­ту­пят лю­ди Олень­ей До­лины, уз­нав, что по со­седс­тву объ­яви­лась ве­ликан­ша.

Не­делю спус­тя лю­ди за­мети­ли, что, кро­ме ме­ча, Виг­мар об­за­вёл­ся ещё кое-чем. Те, кто мыл­ся с ним в ба­не, го­вори­ли, что по­мимо ро­димо­го пят­на и шра­мов от ран, по­лучен­ных в по­ходах, на пле­че Виг­ма­ра по­явил­ся хо­рошо за­мет­ный от­пе­чаток чь­ей-то ру­ки. Но ког­да са­мые не­тер­пе­ливые по­пыта­лись ра­зуз­нать, от­ку­да взя­лась эта мет­ка, сын Бь­ёр­на лишь от­шу­тил­ся, ска­зав, что, по­жалуй, бу­дет те­перь дер­жать­ся по­даль­ше от тех, кто раз­гля­дыва­ет его в ба­не, слов­но дев­ку. Кро­ме то­го, не­кото­рые по­гова­рива­ли, что ког­да Виг­мар по­кида­ет усадь­бу, его час­то соп­ро­вож­да­ет боль­шой во­рон, и что ес­ли сын Бь­ёр­на едет вер­хом, во­рон этот си­дит у не­го на пле­че или на ру­кави­це – сов­сем как руч­ной со­кол. За­мети­ли лю­ди так­же, что пос­ле сво­ей но­чёв­ки у кур­га­на Виг­мар стал ча­ще улы­бать­ся, а иног­да да­же шу­тить. Но ес­ли до­води­лось ему си­деть у ог­ня, он опять ста­новил­ся за­дум­чив: по­рой до та­кой сте­пени, что при­ходи­лось ок­ли­кать его триж­ды, преж­де чем он от­зы­вал­ся.

Той же вес­ной Виг­мар стал час­то про­падать на бе­регу, в ко­рабель­ных са­ра­ях, ук­ра­шая за­тей­ли­вой резь­бой и ру­нами бор­та дрэ­ки и вы­резая для них но­совые фи­гуры. Те, кто час­то заг­ля­дывал в са­раи, рас­ска­зыва­ли ос­таль­ным, что вы­ходи­ло у не­го ни­чуть не ху­же, чем у Фло­си Плот­ни­ка, стро­ив­ше­го эти драк­ка­ры. А вско­ре ста­ло яс­но, ка­кие име­на бу­дут у ко­раб­лей, по­тому что од­на рез­ная го­лова по­ходи­ла на во­рона, а дру­гая – на ос­ка­лен­ную мор­ду ли­са. Вид­но, это за­нятие от­вле­кало Виг­ма­ра от мрач­ных мыс­лей, но ма­ло кто до­под­линно знал, о чём ду­ма­ет мо­лодой хёв­динг, ра­ботая рез­цом или си­дя у ог­ня. Раз­мышлял же Виг­мар о том, что ско­ро нас­ту­пит праз­дник Вы­гона ско­та, в ко­торый заж­гут об­ря­довые кос­тры, а это оз­на­ча­ет, что Грю­ла явит­ся сно­ва, что­бы впи­тать их си­лу и по­раз­влечь­ся. Что­бы не ра­зош­лась Ог­ненная Ли­са вов­сю, и де­ло не кон­чи­лось по­жаром или рас­пря­ми, сле­дова­ло за­ранее по­бес­по­ко­ить­ся о том, что­бы най­ти её до то­го, как нач­нутся неп­ри­ят­ности.

За не­делю до праз­дни­ка, ког­да всё в ок­ру­ге уже зе­лене­ло, а в до­лине на­чали рас­па­хивать зем­лю под по­севы, Виг­мар соб­рался и, по­обе­щав ма­тери, что вер­нётся как раз к праз­днич­но­му пи­ру, от­пра­вил­ся в лес уже зна­комым пу­тём - че­рез рас­па­док и ру­чей, че­рез хол­мы, к осин­ни­ку и хвой­но­му ле­су на скло­не го­ры, ко­торую за пять зуб­цов на вер­ши­не на­зыва­ли Мед­вежь­ей Ла­пой. Раз­бив ла­герь на зна­комой по­ляне, он день за днём бро­дил по ува­лам, то и де­ло пог­ля­дывая на меч Гун­на­ра, но в ок­ру­ге всё ос­та­валось спо­кой­но. Виг­мар мрач­нел день ото дня и, ког­да до пол­но­луния ос­та­лось две но­чи, на­чал всерь­ёз по­думы­вать о воз­вра­щении в усадь­бу: уж очень ему не хо­телось огор­чать мать и от­ца. В пред­послед­ний день он да­же не стал ухо­дить да­леко от сто­ян­ки. Подс­тре­лив двух ряб­чи­ков, он раз­вёл огонь и, обод­рав с птиц опе­рение вмес­те с ко­жей, за­жарил обе­их. По­ел, по­делив­шись с вновь увя­зав­шимся за ним во­роном, а по­том, стре­ножив ко­ня, лёг у кос­тра, гля­дя в ро­зовое не­бо, да­же глу­бокой ночью те­перь не ста­новив­ше­еся тём­ным.

Толь­ко он зад­ре­мал, как ус­лы­шал стран­ный тре­вож­ный гул. Во­рон то­же за­бес­по­ко­ил­ся и, сле­тев с ели, на ко­торой бы­ло умос­тился, зап­ры­гал у ог­ня, ши­пя, вы­тяги­вая шею и рас­пустив крылья. Виг­мар сел и, до­тянув­шись до по­яса с ме­чом, выд­ви­нул кли­нок из но­жен. Гул стал гром­че. Меч ед­ва за­мет­но под­ра­гивал, а по лез­вию его бе­гали зе­лёные ис­кры. Виг­мар ус­мехнул­ся и, под­нявшись, за­тянул по­яс с ме­чом и но­жом. Ед­ва он ус­пел это сде­лать, как в осин­ни­ке мель­кну­ло ры­жее пла­мя. Пос­лы­шал­ся треск, по­хожий на тот, что бы­ва­ет, ког­да огонь раз­гры­за­ет смо­лис­тые сучья. Грю­ла, дочь Сур­та, шла к Виг­ма­ру, не скры­ва­ясь и не пря­чась под шку­рой ли­сы.

Ког­да она сту­пила на по­ляну, Виг­мар уви­дел, что выг­ля­дит она не сов­сем так, как в ту зим­нюю ночь на утё­се. На ней бы­ла зо­лотис­то­го ме­тал­ла коль­чу­га, на­детая по­верх ру­бахи цве­та спёк­шей­ся кро­ви, и ко­жаные шта­ны, зап­равлен­ные в мяг­кие са­поги. Тон­кую та­лию ох­ва­тывал ши­рокий во­ин­ский по­яс, ук­ра­шен­ный зо­лоты­ми бля­хами и кро­ваво-крас­ны­ми кам­ня­ми, а за пле­чом вид­не­лась ру­ко­ять ме­ча. Она на­поми­нала бы валь­ки­рию, ес­ли бы не её уз­кое ли­цо с жёл­ты­ми лись­ими гла­зами и во­лосы, плес­кавши­еся на вет­ру, как пла­мя по­жара.

- Всё-та­ки я наш­ла те­бя! – ве­село хи­хик­ну­ла она. – У ме­ня хо­роший нюх, и за­пах твой я за­пом­ни­ла. Жаль, тво­его при­яте­ля-кол­ду­на мне уже не дос­тать, пос­коль­ку он дав­но мёртв. А вот те­бе при­дёт­ся от­ве­тить за то, что вы оба сде­лали в прош­лый раз!

- Сда­ёт­ся мне, то, что мы тог­да сде­лали, не силь­но те­бе пов­ре­дило, - от­ве­тил Виг­мар. – Раз­ве толь­ко ты слег­ка пог­лу­пела, ина­че за­мети­ла бы, что я при­шёл сю­да пер­вым и по собс­твен­ной во­ле.

- Вы­ходит, ты то­же не от­ли­ча­ешь­ся боль­шим умом, - злоб­но свер­кнув гла­зами, ог­рызну­лась она, - раз по доб­рой во­ле ищешь со мной встре­чи!

Виг­мар вы­тащил меч и нап­ра­вил его ос­три­ем в её сто­рону. Грю­ла тут же ос­ка­лилась и за­шипе­ла:

- Не взду­май сно­ва ба­ловать­ся с Ру­нами, ина­че я прос­то убью те­бя!

- Вид­но, что не по вку­су те­бе при­шёл­ся Дар Оди­на, - ус­мехнув­шись, ска­зал Виг­мар. – Не бой­ся, дочь Сур­та. Я не ста­ну чер­тить ру­ны, спо­соб­ные те­бя свя­зать, хоть я их и за­пом­нил.

- Бо­ять­ся те­бя?! – звон­ко рас­хо­хота­лась ве­ликан­ша. – Дав­но я не встре­чала по­доб­ной са­мо­уве­рен­ности! Уж за неё-то те­бя точ­но сле­ду­ет про­учить!

И, шаг­нув ему навс­тре­чу, вы­дер­ну­ла из скры­вав­шихся за спи­ной но­жен по­лых­нувший баг­ро­вым от­све­том ла­вы меч.

- Поп­ро­буй, - ска­зал Виг­мар и пер­вым на­нёс удар.

Грю­ла от­би­ла его с лёг­костью, и Виг­мар при этом по­чувс­тво­вал, ка­кой ог­ромной си­лой она об­ла­да­ет. Не раз по­бывав­ший в бит­вах, он был быстр, но Грю­ла ока­залась нам­но­го быс­трее. Да и кто смог бы на рав­ных тя­гать­ся в ско­рос­ти с Ди­ким Пла­менем Мус­пель­хей­ма? Она ме­талась по по­ляне, буд­то лес­ной по­жар, раз­ду­ва­емый вет­ром. На­лета­ла и от­ска­кива­ла ог­ненным вих­рем, на­нося уда­ры та­кой си­лы, что Виг­ма­ру ка­залось – она вот-вот вко­лотит его в зем­лю. Баг­ро­вый меч сы­пал ис­кра­ми, сле­пя его и ос­тавляя в воз­ду­хе све­тящий­ся след. Дваж­ды он про­носил­ся в ног­те от его ни­чем, кро­ме ль­ня­ной ру­бахи, не за­щищён­ной гру­ди, и дваж­ды – на та­ком же рас­сто­янии от шеи. Впро­чем, вско­ре он за­метил, что Грю­ле, по­хоже, не­ведом хлад­нокров­ный рас­чёт в бою – она яри­лась, упи­ва­ясь схват­кой. И, поль­зу­ясь этим, умуд­рился дваж­ды дос­тать её, по­жер­тво­вав при этом собс­твен­ной шку­рой и по­лучив по­резы на пле­че и на бед­ре. Кровь од­на­ко из ран не хлес­та­ла: меч Ог­ненной Ли­сы, по­хоже, был рас­ка­лён и при­жигал ра­ны. Но ку­да силь­нее, чем кли­нок, до­нима­ли Виг­ма­ра её во­лосы. Они ме­тались в воз­ду­хе так, буд­то бы­ли жи­выми, и всё вре­мя пы­тались пет­лёй зах­лес­тнуть то его ру­ку, то но­гу, а иной раз ле­тели об­жи­га­ющей плетью пря­мо в ли­цо. Это бы­ло под­ло, но Виг­мар смол­чал, да­же ког­да до­велось упасть и по­катить­ся по зем­ле, ухо­дя от её ме­ча. Вско­чив на но­ги, он вне­зап­но ока­зал­ся у ве­ликан­ши за спи­ной и, преж­де чем она ус­пе­ла по­вер­нуть­ся, го­лой ру­кой ух­ва­тил ус­коль­за­ющую ог­ненную прядь её во­лос. Ру­ку ош­па­рило так, буд­то до­велось ему схва­тить го­рящую го­лов­ню, но Виг­мар лишь за­рычал, рва­нув эту прядь к се­бе и на­маты­вая её на ку­лак. И вдруг как-то са­мо со­бой выш­ло так, что его меч ока­зал­ся при­жатым к гор­лу Грю­лы.

- Я вы­иг­рал! – про­рычал Виг­мар, ша­лея от бо­ли, на что она, рас­хо­хотав­шись, от­ве­тила:

- И ос­та­нешь­ся те­перь без ру­ки! Тог­да за те­бя уж точ­но ни од­на дев­ка не пой­дёт!

- Пусть так, - отоз­вался Виг­мар, плот­нее при­жав к её гор­лу меч. – За­то все бу­дут знать, что я су­мел схва­тить за хвост Грю­лу.

Он не по­нял, по­чему она вдруг сда­лась. То ли меч его дей­стви­тель­но по­ранил ей гор­ло, то ли бы­ла то­му дру­гая при­чина, но она вдруг про­шипе­ла:

- Пус­ти! Слы­шала я, что в бою ты поч­ти бер­серк(37), но не ду­мала, что те­бе не жал­ко ли­шить­ся ру­ки, лишь бы звать­ся По­беди­телем Грю­лы!

- Не пу­щу! – от­ре­зал Виг­мар сквозь зу­бы. – По­ка не рас­ска­жешь, за­чем ты при­ходи­ла тог­да и по­чему приш­ла сей­час.

- Пус­ти! – ряв­кну­ла она. – Мне не ну­жен без­ру­кий Виг­мар Хравн!

- Нет, - ска­зал Виг­мар, уже не чувс­твуя ле­вой ру­ки.

Тог­да Грю­ла вдруг изог­ну­лась, слов­но гиб­кая змея, вски­нула меч и, рис­куя по­ранить са­ма се­бя, с раз­ма­ху по­лос­ну­ла по ог­ненной пря­ди. Та тут же по­гас­ла, прев­ра­тив­шись в обыч­ные, толь­ко очень длин­ные, ры­жие во­лосы.

- До­воль­но! – мрач­но ска­зала она, ос­во­бодив­шись. – Я уже по­няла, что ты дос­та­точ­но от­ва­жен, что­бы во­евать с Пла­менем Мус­пе­ля! Да, я ис­ка­ла те­бя и тог­да, и сей­час, по­тому что мне ну­жен та­кой бе­зумец, как ты, спо­соб­ный, по­доб­но Тю­ру, су­нуть ру­ку в пасть Фен­ри­ра(38). Кро­ме то­го, ты – ро­дич Гун­на­ра Свар­та, знав­ше­гося с аль­ва­ми и про­ис­хо­див­ше­го из древ­не­го ро­да Ин­глин­гов(39). На сво­ём те­ле ты но­сишь зри­мое до­каза­тель­ство это­му.

- И что из то­го? – уг­рю­мо отоз­вался Виг­мар, хо­тя и чувс­тво­вал, что ско­ро по­теря­ет соз­на­ние от ог­лу­ша­ющей бо­ли в ру­ке. – Для че­го я те­бе по­надо­бил­ся?

- Для то­го, что­бы до­быть кое-что, до че­го я са­ма не мо­гу доб­рать­ся! – ска­зала Грю­ла.

- Рас­ска­зывай! – прох­ри­пел сын Бь­ёр­на, опи­ра­ясь на меч, что­бы не сва­лить­ся ей на по­теху.

- Не ста­ну! – вдруг ярос­тно зак­ри­чала ему в ли­цо Грю­ла. – Не ска­жу ни сло­ва, по­ка ты, прок­ля­тый бер­серк, не по­кажешь мне свою ру­ку, что­бы я мог­ла те­бе по­мочь!

- Твоя по­мощь нуж­на мне сов­сем в дру­гом де­ле, - прох­ри­пел Виг­мар. – Су­дя по то­му, что ты тут бол­та­ла, ты зна­ешь, в ка­ком.

- Ко­неч­но, знаю! – ряв­кну­ла она. – Кля­нусь, что по­могу те­бе! Толь­ко по­кажи ру­ку, ина­че уго­вору меж­ду на­ми не быть!

Толь­ко тог­да Виг­мар про­тянул ей ле­вую ру­ку, на ко­торую бо­ял­ся да­же смот­реть, по­тому что ка­залось ему, что об­го­рела она до кос­тей. Грю­ла, од­на­ко, сна­чала под­ста­вила ему пле­чо, что­бы он мог опе­реть­ся, и толь­ко ког­да он сел на зем­лю, взя­ла его за за­пястье. По то­му, как вы­тяну­лось её ли­цо, по­нял он, что де­ло пло­хо.

- Те­бе на­до лечь, - су­хо ска­зала Грю­ла. – И по­ложить эту ру­ку на кли­нок тво­его ме­ча. Он спо­собен ле­чить, но очень мед­ленно. Он по­может, по­ка я не вер­нусь.

Виг­мар по­пытал­ся встать, ког­да по­нял, что она со­бира­ет­ся уй­ти, но Ли­са тол­кну­ла его в грудь и сер­ди­то ряв­кну­ла:

- Ле­жи! Ни­куда я не де­нусь! Пой­ду, по­ищу кое-что, спо­соб­ное спас­ти твою ру­ку!

Ска­зав это, она под­ня­лась, отош­ла к краю по­ляны и при­нялась стас­ки­вать с се­бя бро­ню и одеж­ду. Виг­мар по­пытал­ся от­вести взгляд, но по­луча­лось пло­хо, по­тому что гла­за по­мимо во­ли воз­вра­щались к гиб­кой бе­лой спи­не, мель­кав­шей сквозь ог­ненные пря­ди, спа­дав­шие до са­мых пя­ток. Грю­ла, вид­но, по­чу­яла это, по­тому что про­рыча­ла, не обо­рачи­ва­ясь:

- Не мно­го в те­бе скром­ности, Хравн. Ку­да мень­ше, чем уп­рямс­тва. Бу­дешь пя­лить­ся на мой зад – ле­чить твою ру­ку не ста­ну. Ос­та­вай­ся без неё. И без мо­ей по­мощи.

- Прос­ти, - ска­зал Виг­мар. – Но я не ду­мал, что бы­ва­ют та­кие кра­сивые ве­ликан­ши.

- Так слу­ча­ет­ся, по­тому что в по­хожих слу­ча­ях ду­ма­ете вы, муж­чи­ны, по боль­шей час­ти сов­сем не го­ловой! – ог­рызну­лась Грю­ла.

И это бы­ли её пос­ледние сло­ва, по­тому что ког­да Виг­мар от­крыл гла­за, её уже не бы­ло. Толь­ко меж­ду де­ревь­ями мель­кнул ог­ненно-ры­жий пу­шис­тый хвост.

Вер­ну­лась она нес­ко­ро: к то­му вре­мени блед­но-ро­зовое не­бо на­чало уже на­ливать­ся сол­нечным зо­лотом и пти­цы за­пели в осин­ни­ке. Во­рон, до сих пор ста­рав­ший­ся дер­жать­ся по­даль­ше от Грю­лы, на этот раз об­ра­дован­но кар­кнул, за­метив её по­яв­ле­ние. Ли­са, раз­жав че­люс­ти, бе­реж­но пос­та­вила на зем­лю бе­рес­тя­ное ве­дёр­ко, ко­торое та­щила за дуж­ку, по­том свер­ну­лась в клу­бок и раз­верну­лась уже че­лове­ком. И при­нялась то­роп­ли­во на­тяги­вать мок­рую от ро­сы одеж­ду. По­том по­дош­ла к Виг­ма­ру, при­села ря­дом и, сняв с ве­дёр­ка крыш­ку, ска­зала:

- Опус­ти сю­да ру­ку - по­лег­ча­ет.

Виг­мар заг­ля­нул внутрь и, уви­дев что-то гус­тое и зо­лотис­то-бе­лое, спро­сил, что это.

- Прос­тая сме­тана, - без боль­шой охо­ты от­ве­тила Грю­ла. И, за­метив его хму­рый взгляд, ещё не­охот­нее до­бави­ла: - Вот толь­ко ко­рова, с мо­лока ко­торой её со­бира­ют, сов­сем не прос­тая.

При­пом­нив толь­ко од­ну та­кую ко­рову(40), Виг­мар ни­чего боль­ше спра­шивать не стал и пос­лушно опус­тил ру­ку в ве­дёр­ко. Боль утих­ла поч­ти сра­зу. По­том в ру­ке за­щеко­тало, слов­но внут­ри неё бе­гали сот­ни бес­по­кой­ных му­равь­ёв. Виг­мар по­мор­щился, но Грю­ла бур­кну­ла: «Тер­пи», - и он под­чи­нил­ся. Мол­чать бы­ло как-то не­лов­ко, и что­бы от­влечь­ся, он ска­зал:

- По­куда си­дим мы тут без де­ла, рас­ска­зала бы ты, до че­го не мо­жешь доб­рать­ся без мо­ей по­мощи.

- Сда­ёт­ся мне, что твоё де­ло бу­дет поп­ро­ще, - ус­мехну­лась Ли­са. – Так что да­вай нач­нём луч­ше с те­бя.

- Лад­но, - кив­нул Виг­мар и по­ведал ей о прок­ля­тии Холь­ды, сло­во в сло­во пе­рес­ка­зав ви­су, ко­торую за­пом­нил, ка­жет­ся, на всю жизнь.

Ког­да он за­кон­чил, Грю­ла нас­мешли­во фыр­кну­ла, а по­том и вов­се рас­сме­ялась.

- По­ража­юсь я по­рой на­ив­ности муж­чин, - ска­зала она. – Ког­да де­ло ка­са­ет­ся бит­вы или тин­га, вы быс­тро со­об­ра­жа­ете. Но ес­ли ка­са­ет­ся оно жен­щин, вы ста­нови­тесь бес­толко­вы, как маль­чиш­ки.

Виг­мар нах­му­рил­ся, но про­мол­чал, а Ли­са по­вела речь даль­ше:

- То, что ска­зала те­бе Холь­да, ка­са­ет­ся лишь Мид­гарда. Но ни сло­ва она не про­из­несла о дру­гих ми­рах Ясе­ня. Ну, в Хель(41), ко­неч­но, ни­чего хо­роше­го не оты­щешь, в Нифль­хей­ме то­же, Ас­гард и Ва­нахейм(42) – слиш­ком мно­го чес­ти, а вот в лю­бом из че­тырёх ос­тавших­ся ты, бес­толко­вый, без осо­бого тру­да мо­жешь най­ти се­бе жен­щи­ну. И ес­ли она те­бя по­любит, зак­лятье па­дёт. На­де­юсь, ты спо­собен не толь­ко ме­чом ма­хать, но и де­вуш­кам нра­вить­ся.

По­ходи­ло на то, что рас­счи­тыва­ла она его рас­сме­шить, но Виг­мар толь­ко сок­ру­шён­но по­качал го­ловой и от­ве­тил так:

- Вряд ли в Ётун­хей­ме или Свар­таль­вхей­ме(43) я най­ду се­бе имен­но жен­щи­ну, а не ка­кую-ни­будь ве­ликан­шу или трол­ли­ху. Ес­ли я пос­ле­дую тво­ему со­вету, как бы не выш­ло ху­же, чем есть.

- И дав­но ты стал та­ким ос­то­рож­ным? – рас­сме­ялась Грю­ла.

- С тех пор, как Холь­да ме­ня прок­ля­ла, - сер­ди­то от­ве­тил Виг­мар. – И с тех пор, как свя­зал­ся с то­бой, дочь Сур­та.

- Да я ведь те­бя не дер­жу, - хит­ро щу­рясь, ска­зала она. – Иди ку­да взду­ма­ет­ся. Толь­ко вот, ку­да бы ты ни по­шёл, всё по­вер­нётся так, что мы сно­ва встре­тим­ся, ибо то, что нам обо­им нуж­но, на­ходит­ся в од­ном мес­те.

- Что это? – спро­сил Виг­мар и ус­лы­шал в от­вет:

- Для те­бя – де­вуш­ка, для ме­ня – прядь мо­их во­лос. И то, и дру­гое хра­нят аль­вы(44). Дев­чонка по­пала к ним слу­чай­но, а мои во­лосы – нет. Аль­вы сре­зали их на­роч­но, по­куда я спа­ла, и те­перь пря­чут у се­бя, по­тому что, свя­зан­ные ча­рами, они да­ют им власть на­до мной.

- Как нам по­пасть в Ль­есаль­вхейм(45)?

- А ты буд­то не зна­ешь! – рас­сме­ялась Грю­ла. – Вспом­ни ба­буш­ки­ны вол­шебные са­ги – в них всё ска­зано.

Виг­мар нах­му­рил­ся: ес­ли всё бы­ло так, как она го­вори­ла, то им сле­дова­ло дож­дать­ся Мид­сомме­ра и, ког­да к но­чи ра­зож­гут кос­тры, от­пра­вить­ся в хол­мы, на­де­ясь нат­кнуть­ся на ка­валь­ка­ду выб­равших­ся на про­гул­ку по Мид­гарду аль­вов. Слиш­ком всё вы­ходи­ло не­оп­ре­делён­но и не­надёж­но.

- Я не так спро­сил, - про­вор­чал он, по­раз­мыслив. – Спро­шу ина­че: те­бе из­вес­тно, где от­кро­ют­ся вра­та в этом го­ду?

- Ух ты! – вос­хи­щён­но ах­ну­ла Грю­ла и тут же рас­сме­ялась. – Да ты ум­не­ешь пря­мо на гла­зах, Хравн! Ко­неч­но, мне это из­вес­тно. И я те­бе это мес­то по­кажу. Толь­ко не сей­час, а пе­ред Мид­сомме­ром. Ес­ли что ме­ня и бес­по­ко­ит всерь­ёз, так это да­же не твоя ру­ка, а то, что ты ни­чего не спро­сил о де­вуш­ке. Ес­ли ты и даль­ше бу­дешь мол­чать, я ре­шу, что с то­бой точ­но что-то не так.

- При­дер­жи язык, Ли­са! – обоз­лившись, за­рычал на неё Виг­мар. – Будь ты муж­чи­ной, я уже снёс бы те­бе го­лову за та­кие сло­ва! Не за­бывай, что пра­вая ру­ка у ме­ня це­ла!

Грю­ла, впро­чем, ни­чуть не ис­пу­галась, по­тому что, хи­хик­нув, ска­зала:

- Ой, да лад­но! Са­ма рас­ска­жу! Эта дев­чонка – млад­шая доч­ка Вес­тей­на хер­си­ра(46), сы­на Тор­мунда с ос­тро­ва Сть­ер­нёйя. Она доб­ра, кра­сива и хо­рошо вос­пи­тана, но ей ма­лость не по­вез­ло. В прош­лый Мид­соммер она от­би­лась от под­ру­жек, ког­да они все вмес­те гу­ляли в хол­мах, и аль­вы заб­ра­ли её к се­бе. Её отец и мать очень го­рева­ли и су­лили боль­шую наг­ра­ду то­му, кто оты­щет про­пажу. Дев­чонка год не ви­дела лю­дей, а по­тому, сда­ёт­ся мне, у те­бя есть шанс ей пон­ра­вить­ся. Да­же без ру­ки!

Тут она не вы­дер­жа­ла и рас­хо­хота­лась, по­валив­шись в тра­ву, и там, где её во­лосы ка­сались зем­ли, ро­са прев­ра­щалась в пар, под­ни­ма­ясь ту­маном. Виг­мар смот­рел на неё, а ви­дел от­че­го-то ог­ненно-ры­жего ли­са, из­ви­ва­юще­гося на сне­гу, дры­га­юще­го ла­пами и ме­туще­го хвос­том. И не­ожи­дан­но для се­бя са­мого улыб­нулся.

- Я те­бя рас­сме­шила, Хравн, - ве­село ска­зала Грю­ла, под­ни­ма­ясь, - и это хо­рошо. По­тому что по­ра нам взгля­нуть на твою ру­ку.

Виг­мар пос­мотрел на сме­тану в ве­дёр­ке и уви­дел, что она по­сере­ла и свер­ну­лась. Ру­ке бы­ло лег­че, но выг­ля­дела она не луч­шим об­ра­зом: бы­ла опух­шей, крас­но-си­ней, как ли­цо Хель, и пок­ры­той к то­му же вол­ды­рями. Грю­ла по­кача­ла го­ловой и ска­зала:

- Не знаю я, ра­довать­ся по это­му по­воду или огор­чать­ся. Выг­ля­дит уже по­луч­ше, и я мог­ла бы сбе­гать за сме­таной ещё раз, но не ста­ну это­го де­лать. Луч­ше тво­ей ру­ке ос­тать­ся та­кой, как есть.

- По­чему? – спро­сил Виг­мар, чувс­твуя, что боль воз­вра­ща­ет­ся.

- По­тому что сей­час у те­бя есть серь­ёз­ный по­вод ис­кать встре­чи с аль­ва­ми. Ког­да ты по­кажешь им ру­ку и ска­жешь, что ис­це­лить те­бя мо­жет лишь то, что по­кале­чило – прядь ог­ненных во­лос Грю­лы, - те­бя ник­то не смо­жет ули­чить во лжи.

- А ес­ли они не за­хотят по­мочь? – за­сом­не­вал­ся сын Бь­ёр­на.

- За­хотят, - от­ве­тила Ли­са. – По­тому что ты – ро­дич Гун­на­ра Свар­та, ко­торый знал­ся с ни­ми и учил­ся у них ма­гии Рун. А ещё по­тому, что я сде­лаю так, что­бы ока­зал ты им ус­лу­гу, за ко­торую им при­дёт­ся те­бя от­бла­года­рить.

Тог­да Виг­мар спро­сил, что он дол­жен де­лать, ког­да аль­вы сог­ла­сят­ся по­мочь, и Грю­ла от­ве­тила:

- Что­бы ты смог при­кос­нуть­ся к мо­им во­лосам, им при­дёт­ся снять с них зак­ля­тие. И вот тог­да не зе­вай. Хва­тай во­лосы и дев­чонку и бе­ги со всех ног - так быс­тро, как толь­ко смо­жешь. За­дер­жать их и дать вам уй­ти – это бу­дет уже моя за­бота.

Виг­мар за­думал­ся, а по­том ска­зал:

- Вы­ходит, я, сын Бь­ёр­на и ро­дич Гун­на­ра, хёв­динг, ста­ну во­ром?

Грю­ла пос­мотре­ла на не­го с изум­ле­ни­ем и опять рас­сме­ялась.

- Во­ром ста­новит­ся тот, кто ра­ди по­живы кра­дёт хо­зяй­ский сыр и хо­зяй­ское зо­лото. Тот же, кто выз­во­ля­ет жен­щи­ну и вол­шебный пред­мет, ста­новит­ся ге­ро­ем. Ес­ли уж ко­го и на­зывать во­рами, так это аль­вов, по­тому что они об­ма­ном зав­ла­дели тем, что им не при­над­ле­жало.

- За­чем им власть над то­бой? – спро­сил Виг­мар.

- Что­бы не при­ходи­ла я в Ль­есаль­вхейм, - зло ска­зала Ли­са. – Что­бы не при­носи­ла ту­да огонь битв.

- Вот как? – ус­мехнул­ся Виг­мар. – Что же дур­но­го в том, что хо­тят они жить мир­но?
Грю­ла ра­зоз­ли­лась, вид­но, всерь­ёз, по­тому что во­лосы и гла­за её вспых­ну­ли алым ог­нём.

- Я ска­жу те­бе! – про­рыча­ла она. – Мо­жет, са­ми они и хо­тят жить мир­но, но мир у дру­гих им сов­сем не по вку­су! Чем боль­ше сра­жа­ют­ся меж­ду со­бой лю­ди и ёту­ны(47), двер­ги и лю­ди, хрим­турсы(48) и Асы, Ва­ны(49) и ёту­ны, тем бо­гаче и силь­нее ста­новят­ся аль­вы! Они на­руша­ют рав­но­весие Ясе­ня(50)! А чем боль­ше оно на­руша­ет­ся, тем бли­же Раг­на­рёк(51)!

- И что с то­го? – по­жал пле­чами Виг­мар. – В Раг­на­рёк вы­живут и Асы, и Ва­ны, и лю­ди. А вот вас, ёту­нов, не ста­нет.

- И чем же мы, ёту­ны, так про­вини­лись?! – ряв­кну­ла Ли­са, свер­кая гла­зами. – Мы нам­но­го стар­ше, чем вы! Мы да­же стар­ше, чем Бо­ги! Мы вла­де­ем ма­ги­ей сти­хий, рав­ной ма­гии Асов! Раз­ве мы не име­ем пра­ва жить так же, как вы - сра­жать­ся, лю­бить, ро­жать де­тей?! Ес­ли мы соз­да­ны та­кими, зна­чит, в этом есть свой смысл! И по­том, что вы бу­дете де­лать без нас? Ка­кими ста­нете? Где, как не в бит­вах, об­ре­та­ете вы му­жес­тво?! Где, как не в ис­пы­тани­ях, об­ре­та­ете муд­рость? Как ста­нете за­щищать своё пра­во и свою честь, ес­ли не в по­един­ке?!

Виг­мар не от­ве­тил. Он си­дел у по­гас­ше­го кос­тра и ду­мал о том, что во мно­гом она пра­ва. Грю­ла дол­го жда­ла, ког­да он хоть что-ни­будь ска­жет, а по­том, от­ча­яв­шись по­лучить от­вет, от­верну­лась и лег­ла, прис­тро­ив под ру­ку свой меч.

На по­ляне ста­нови­лось всё свет­лее. Не­захо­дящее в это вре­мя го­да сол­нце под­ни­малось всё вы­ше, и ког­да всё вок­руг за­си­яло крас­ка­ми в пол­ную си­лу, Виг­мар на­конец ска­зал ей в спи­ну:

- То, что ты го­вори­ла - пра­виль­но. Я сог­ла­сен.

И уви­дел, как ра­зом рас­сла­бились её пле­чи. Грю­ла по­вер­ну­лась и се­ла, по­ложив свой меч по­перёк ко­лен. И ска­зала, вздох­нув:

- Дол­го же приш­лось те­бя уго­вари­вать, Хравн! Но раз ты всё-та­ки сог­ла­сил­ся, будь се­год­ня ночью у праз­днич­ных кос­тров. Я най­ду те­бя са­ма и по­кажу те­бе ту, что мо­жет стать для те­бя доб­рой же­ной.

Ска­зав это, она под­ня­лась, прош­ла че­рез по­ляну и, по­доб­рав коль­чу­гу, бро­сила на про­щание:

- Ру­ку по­бере­ги. На­де­юсь, в усадь­бе най­дёт­ся кто-то, спо­соб­ный пра­виль­но её пе­ревя­зать.

Виг­мар про­мол­чал, про­вожая взгля­дом ис­че­за­ющие за де­ревь­ями язы­ки Пла­мени Мус­пель­хей­ма.

В праз­днич­ных за­ботах день про­летел быс­тро. С ран­не­го ут­ра выг­на­ли весь скот на боль­шой луг, до­были чис­тый огонь, оку­рили ста­до ды­мом кра­пивы и ре­пей­ни­ка, обош­ли с чис­тым ог­нём хле­ва и стой­ла, под­ве­сили пов­сю­ду пуч­ки трав и рун­ные обе­реги, ох­ра­ня­ющие от не­чис­ти и во­ровс­тва. По­том при­нес­ли в жер­тву Фрей­ру мо­лодо­го быч­ка, раз­де­лили ста­до на гур­ты и, бла­гос­ло­вив пас­ту­хов жер­твен­ной кровью, пог­на­ли скот на гор­ные пас­тби­ща.

Пи­рова­ли пря­мо на лу­гу. Де­вуш­ки пе­ли и хо­дили по ок­ру­ге с ук­ра­шен­ной лен­та­ми мо­лодой бе­рёз­кой. К ве­черу выб­ра­ли праз­днич­ных Фрейю и Фрей­ра(52) и ве­сёлой тол­пой от­пра­вились в хол­мы, что­бы раз­жечь свя­щен­ные ог­ни. Виг­мар по­шёл вмес­те со все­ми, но ду­мал при этом по­чему-то боль­ше о Грю­ле, чем о прок­ля­тии Холь­ды и де­вуш­ке, ко­торой суж­де­но стать его же­ной.

Ког­да ве­селье бы­ло в са­мом раз­га­ре, а Фрейя и Фрейр от­пра­вились об­хо­дить по­ля, Виг­мар за­метил Грю­лу, ко­торая бы­ла те­перь оде­та так же, как боль­шинс­тво жен­щин, и толь­ко во­лосы свои спря­тала под плот­ным го­лов­ным пок­ры­валом. Виг­мар по­думал, что, дол­жно быть, пок­ры­вало это неп­ростое, ина­че оно прос­то сго­рело бы, ед­ва кос­нувшись ог­ненных во­лос ве­ликан­ши, и по­дошёл к ней. Грю­ла улыб­ну­лась, взя­ла его за пра­вую ру­ку и по­вела с хол­ма в ни­зину, где сре­ди кам­ней и за­рос­лей ивы тёк ру­чей.

В этот раз она шла поч­ти бес­шумно и, ког­да они вмес­те дос­тигли ручья и ук­ры­лись за боль­шим ва­луном, ука­зала на дру­гую сто­рону. Виг­мар взгля­нул ту­да и уви­дел си­дящую у во­ды де­вуш­ку. Бы­ла она оде­та в очень кра­сивое платье, рас­ши­тое се­реб­ром и жем­чу­гом. Ру­сые во­лосы её бы­ли рас­пу­щены и стру­ились по спи­не и пле­чам мяг­ки­ми вол­на­ми. На вис­ках поз­ва­нива­ли дра­гоцен­ные коль­ца столь ис­кусной ра­боты, что под си­лу толь­ко аль­вам. Де­вуш­ка прис­лу­шива­лась к пе­нию, до­носив­ше­муся от кос­тров, но бы­ла очень пе­чаль­на. Виг­мар рас­смат­ри­вал её и на­ходил её ми­лой, но не бо­лее то­го. Его сер­дце не за­билось ча­ще - как бы­вало это при по­яв­ле­нии Грю­лы - ни при ви­де са­мой де­вуш­ки, ни при ви­де то­го, как она под­ня­лась и, с тос­кой взгля­нув на праз­днич­ные ог­ни, ис­чезла сре­ди ив­ня­ка.

Ког­да де­вуш­ка уш­ла, Грю­ла не­тер­пе­ливо дёр­ну­ла его за ру­ку и спро­сила:

- Ну как? Нра­вит­ся она те­бе?

Виг­мар по­вер­нулся к ве­ликан­ше и ска­зал:

- Она кра­сивая. Но я не знаю её и ни­ког­да преж­де не встре­чал.

Он по­мол­чал, ду­мая по­чему-то не о де­вуш­ке, а о том, как стран­но из­ме­нил Ог­ненную Ли­су праз­днич­ный жен­ский на­ряд, и до­бавил:

- Впро­чем, мно­гие бе­рут в жё­ны де­вушек, ко­торых ни­ког­да не ви­дели преж­де, и жи­вут неп­ло­хо. Как знать, мо­жет, и мне суж­де­но пос­ту­пить так же?

Он не по­нял, по­чему хму­рив­ша­яся до сих пор дочь вла­дыки Мус­пель­хей­ма вдруг по­весе­лела при этих сло­вах и, взяв его за обож­жённую ру­ку, спро­сила:

- Что ты ска­зал, ког­да до­ма на­чали расс­пра­шивать?

Виг­мар по­жал пле­чами и от­ве­тил:

- Ска­зал, что ус­нул и уго­дил ру­кой в уг­ли. Та­кое бы­ва­ет, ког­да силь­но ус­та­ёшь.

Грю­ла улыб­ну­лась и, заг­ля­нув ему в ли­цо, спро­сила опять:

- Силь­но бо­лит?

- Иной раз бы­вало и ху­же, - отоз­вался Виг­мар. Сов­сем ему не хо­телось жа­ловать­ся ей на то, что ожог из­рядно му­ча­ет его.

- Сни­ми-ка по­вяз­ку, - ска­зала она. – Я хо­чу взгля­нуть.

Виг­мар раз­мо­тал по­лот­но и от­вернул­ся: на ру­ку про­тив­но бы­ло смот­реть. Впро­чем, Грю­ла да­же не по­мор­щи­лась.

- При­дёт­ся те­бе по­тер­петь до Мид­сомме­ра, - ска­зала она с не­обыч­ной мяг­костью в го­лосе, - что­бы, ког­да дой­дёт до де­ла, са­мым по­доз­ри­тель­ным не к че­му бы­ло прид­рать­ся. До то­го вре­мени ру­ка не за­живёт, но я сде­лаю так, что­бы она не до­нима­ла те­бя боль­ше.

С эти­ми сло­вами она скло­нилась над его за­пясть­ем и что-то ти­хо за­пела. С губ её при этом сле­тало хо­лод­ное си­нее пла­мя, ко­торое пос­те­пен­но оку­тало весь ожог. Виг­ма­ру же ка­залось, что к ру­ке при­ложи­ли про­питан­ное хо­лод­ным мас­лом по­лот­но. Боль от­сту­пила и ста­ла впол­не тер­пи­мой.

- Спа­сибо, - ска­зал Виг­мар, вновь за­маты­вая ру­ку, и тут же спро­сил: - По­чему нам сле­ду­ет ждать до Мид­сомме­ра? По­чему не сей­час, не се­год­ня?

- По­тому что имен­но в праз­дник Се­реди­ны Ле­та от­кры­ва­ют­ся две­ри меж­ду ми­рами, и, ес­ли не тру­сить, то мож­но лег­ко прой­ти в лю­бой из них. Аль­вы при­ходят в Мид­гард как раз на Мид­соммер, что­бы бла­гос­ло­вить по­ля и скот, а со зна­ющи­ми людь­ми по­делить­ся тай­на­ми сво­его мас­терс­тва, - от­ве­тила Грю­ла.

- И что мне де­лать до Мид­сомме­ра? – хму­ро спро­сил Виг­мар.

- То же, что и всег­да! – ве­село рас­сме­ялась Грю­ла. – Спус­ти на во­ду свои драк­ка­ры, оп­ро­буй их в мо­ре, а по­том от­прав­ляй­ся в по­ход, как и со­бирал­ся. И не бес­по­кой­ся ни о чём. Я по­забо­чусь, что­бы уда­ча твоя бы­ла ни­чуть не мень­ше, чем рань­ше. Но не за­будь: к Се­реди­не Ле­та ты дол­жен вер­нуть­ся!

Ска­зав это, она взя­ла его за здо­ровую ру­ку и по­тяну­ла за со­бой:

- Пой­дем, Виг­мар хёв­динг! Раз уж вы­далась воз­можность по­весе­лить­ся, глу­по бы­ло бы её упус­тить!

Лю­ди из усадь­бы и мно­гие с ок­рес­тных ху­торов го­вори­ли по­том, что в ту ночь ви­дели Виг­ма­ра с ка­кой-то кра­сивой жен­щи­ной, чьи во­лосы бы­ли уб­ра­ны под пок­ры­вало, как у за­муж­ней или вдо­вы: они тан­це­вали вмес­те со все­ми у кос­тров. По­гова­рива­ли так­же, что, ког­да вре­мя пе­рева­лило за пол­ночь, они оба ку­да-то ис­чезли. А уж то­му, как Виг­мар вер­нулся в усадь­бу уже под ут­ро, сви­дете­лей бы­ло хоть от­бавляй.

Ин­грит, ко­неч­но, за­бес­по­ко­илась и под­сту­пила к сы­ну с расс­про­сами, ибо силь­но по­ходи­ло на то, что зак­ля­тие Холь­ды ут­ра­тило свою си­лу. То, что жен­щи­на, о ко­торой все бол­та­ли, мог­ла ока­зать­ся вдо­вой, хо­зяй­ку Олень­ей До­лины ни­чуть не сму­щало. По­рой на мо­лодой вдо­ве же­нить­ся ку­да вы­год­нее, чем на де­вице. Осо­бен­но, ес­ли у вдо­вы этой силь­ная и бо­гатая род­ня, а муж ос­та­вил ей мно­го иму­щес­тва. Од­на­ко, как мать ни ста­ралась, Виг­мар толь­ко пле­чами по­жимал и от­ве­чал вся­кий раз од­но и то же: его, мол, спу­тали с кем-то дру­гим, по­тому что всю ночь он про­вёл у ко­рабель­ных са­ра­ев.

От­го­вор­ка бы­ла дель­ной, по­тому что и впрямь по­ра бы­ло спус­кать на во­ду «Ли­са» и «Во­рона». В кон­це кон­цов Ин­грит от­сту­пилась, по­няв, что боль­ше ни­чего от сы­на не добь­ёт­ся. К то­му же она ра­зум­но пред­по­ложи­ла, что ес­ли Виг­мар что-то скры­ва­ет, зна­чит, то­му есть при­чины. Ска­зать по со­вес­ти, ей сов­сем не хо­телось, что­бы вся ок­ру­га бол­та­ла о том, что её сын об­ни­ма­ет по но­чам чу­жую же­ну. Она не ста­ла ни­чего го­ворить Бь­ёр­ну, по­тому что ви­дела: сын её по­весе­лел.

                ***

Нес­мотря на то, что ру­ка у Виг­ма­ра ни­как не хо­тела за­живать, ху­же ему то­же не ста­нови­лось, а по­тому в усадь­бе ник­то не ска­зал ни сло­ва про­тив, ког­да он стал со­бирать сво­их хир­дма­нов. Всем из­вес­тно, что доб­ро­му ви­кин­гу соб­рать­ся – толь­ко меч на­точить да коль­чу­гу поп­ра­вить, по­тому ма­ло уди­витель­но­го бы­ло в том, что уже че­рез не­делю на бе­регу бух­ты, где в рас­пахну­тых ко­рабель­ных са­ра­ях сто­яли три драк­ка­ра – си­ний, крас­ный и чёр­ный, - соб­ра­лось боль­ше сот­ни муж­чин.

Пос­ледним явил­ся Гис­ли, сын Свей­на, ко­торый был ве­сел и всё ещё нем­но­го пь­ян. Тут-то все и уз­на­ли, что как раз пе­ред праз­дни­ком Ас­трид ро­дила ему вто­рого сы­на, а пос­коль­ку сле­дова­ло дож­дать­ся де­вято­го дня, что­бы ввес­ти но­вого чле­на ро­да в сы­нов­ние пра­ва, Гис­ли нем­но­го за­дер­жался и при­ехал, толь­ко ког­да за­кон­чился пир. Он при­вёз с со­бой стар­ше­го сы­на, что­бы маль­чиш­ка по­гос­тил в Олень­ей До­лине, по­куда отец его бу­дет в лет­нем по­ходе. Встре­тив­шись с Виг­ма­ром, Гис­ли ска­зал, что на­ходит его из­ме­нив­шимся, но ни­как по­ка не пой­мёт, к луч­ше­му или к худ­ше­му, и спро­сил о том, как об­сто­ят де­ла с прок­ля­ти­ем Холь­ды. На что Виг­мар от­ве­тил ему, что чем мень­ше он ду­ма­ет о прок­ля­тии, тем луч­ше идут де­ла, и что это прок­ля­тие не из тех, что мог­ли бы по­мешать ему сра­жать­ся и брать до­бычу. Поб­ра­тимы об­ня­лись, пос­ме­ялись и от­пра­вились на бе­рег, по­тому что в этот день как раз пред­сто­яло спус­тить на во­ду ста­рого, доб­ротно под­ла­тан­но­го, за­ново про­коно­пачен­но­го и прос­мо­лён­но­го «Змея» и два но­вых ко­раб­ля.

По­ка ог­ненно-крас­но­го «Ли­са» и чер­но­го как смоль «Во­рона» та­щили на кат­ках к во­де, по­ка кро­пили обо­их кровью при­несен­но­го в жер­тву ко­ня, по­ка рас­са­жива­лись по скамь­ям и раз­би­рали вёс­ла и по­том, по­ка шли по фь­ор­ду под па­русом, ни­чего ху­дого не слу­чилось, и все соч­ли, что это доб­рое пред­зна­мено­вание. Зас­по­рили уже на дру­гой день, ког­да ока­залось, что хир­дма­ны, ох­ра­няв­шие ко­раб­ли, ночью ви­дели на од­ном из них ры­жего ли­са, а на дру­гом – во­рона. Спо­рили до хри­поты, к доб­ру это или к ху­ду, по­ка не при­шёл Виг­мар, выг­ля­дев­ший в тот день не­обыч­но ве­сёлым, и не ска­зал, что на­до бы сто­рожам ра­довать­ся, что не до­велось им уви­деть са­мого Ёр­мунган­да(53), в честь ко­торо­го наз­ван «Змей». А по­том до­бавил, что пос­коль­ку ви­дели ли­са и во­рона, а не кош­ку и со­року(54), то это на­вер­ня­ка бы­ли ду­хи-пок­ро­вите­ли ко­раб­лей. Ко все­му про­чему он по­сето­вал, что, по­хоже, за зи­му его лю­ди нас­лу­шались бабь­их ска­зок и те­перь вмес­то то­го, что­бы то­чить ме­чи, пра­вить бро­ни и ок­ра­шивать кровью щи­ты(55), бес­по­ко­ят­ся о том, как бы че­го не выш­ло. Пос­ле это­го хир­дма­нам ос­та­валось толь­ко пос­ме­ять­ся над са­мими со­бой и при­нять­ся за те де­ла, о ко­торых на­пом­нил хёв­динг.

На дру­гой день ра­но ут­ром вся дру­жина Виг­ма­ра на трёх драк­ка­рах уш­ла на за­кат вдоль по­бережья. В усадь­бе жда­ли, что они вско­ре вер­нутся, по­тому что за­пасов во­ды и пи­щи взя­ли не мно­го, но че­рез три дня во фь­орд вош­ла ры­бачья лод­ка, лю­ди с ко­торой рас­ска­зали, что у Рос­ви­ка встре­тили Виг­ма­ровы ко­раб­ли. Виг­мар расс­про­сил их, кто та­ковы и от­ку­да и, вы­яс­нив, что они с ос­тро­ва Сенья, ве­лел зай­ти в Ра­удфь­орд, най­ти хо­зя­ев Олень­ей До­лины и пе­редать, что ко­раб­ли по­каза­ли се­бя не са­мыми ти­хоход­ны­ми, по­это­му он не ста­нет воз­вра­щать­ся, а пой­дёт даль­ше на юг, че­рез Се­вер­ное мо­ре, что­бы про­верить, не слиш­ком ли раз­бо­гате­ли за год брит­ты и фран­ки. Выс­лу­шав их, Ин­грит толь­ко вздох­ну­ла, а Бь­ёрн ос­тался очень до­волен и щед­ро ода­рил ры­баков се­реб­ром. Мно­гие по­нима­ли ста­рого Ту­рир­со­на, по­тому что не вся­кому бо­ги да­ют та­ких сы­новей, что ста­ли бы слав­ны­ми во­ина­ми и удач­ли­выми хёв­динга­ми.

По­ка хирд Виг­ма­ра был в ви­ке, жизнь в Олень­ей До­лине шла сво­им че­редом. Ле­то вы­далось доб­рым: в ме­ру тёп­лым, в ме­ру дож­дли­вым, се­вер­ный ве­тер лишь раз при­нёс ли­вень с гра­дом, да и тот к ве­черу рас­та­ял, слов­но его и не бы­ло. Лю­ди ра­бота­ли в по­ле, вы­каши­вали лу­га и су­шили се­но. На сет­те­рах(56) пас­ту­хи не зна­ли от­ды­ха, взби­вая мас­ло и го­товя сы­ры. Муж­чи­ны охо­тились и ры­бачи­ли, жен­щи­ны мо­чили и тре­пали лён. Ма­ло кто за­метил бы, как ми­новал ме­сяц, ес­ли бы то и де­ло в Ра­удфь­орд не при­ходи­ли вес­ти о Виг­ма­ре и его лю­дях. Один про­ез­жий гость рас­ска­зал, что ко­раб­ли Виг­ма­ра ог­ненно-чёр­ным вих­рем прош­лись по по­бережью Бри­тании; дру­гой – что встре­тил его воз­ле ос­тро­ва Й­елл и за­метил, что драк­ка­ры си­дят в во­де так низ­ко, буд­то их трю­мы на­биты доб­ром ту­же, чем ко­шели двер­гов – зо­лотом; а тре­тий – удач­ли­вый хер­сир, шед­ший из Сиг­ту­ны на Роль­всейя - го­ворил, что «Ли­са», «Во­рона» и «Змея», а с ни­ми и Виг­ма­ровых лю­дей ви­дели на тор­гу в Бир­ке(57): они вы­год­но про­дали там око­ло по­лусот­ни ра­бов.

Де­ло тем вре­менем шло к Мид­сомме­ру, и Ин­грит, по­сове­товав­шись с му­жем, при­нялась го­товить­ся к праз­днич­но­му пи­ру, по­тому что их сын обе­щал вер­нуть­ся как раз к Се­реди­не Ле­та. Су­дя по вес­тям, до­ходив­шим до Ра­удфь­ор­да, так оно и дол­жно бы­ло слу­чить­ся. За два дня до праз­дни­ка, ут­ром, на утё­сах в устье фь­ор­да взви­лись сиг­наль­ные ды­мы. Это оз­на­чало, что ко­раб­ли уже поб­ли­зос­ти и ско­ро вой­дут в род­ной фь­орд. Вско­ре пос­ле это­го муж­чи­ны, чи­нив­шие на бе­регу ры­бац­кие се­ти, за­мети­ли че­лове­ка в лод­ке, ко­торый грёб так, буд­то за ним гна­лись все ра­зом мор­ские ве­ликан­ши. Ли­цо его, впро­чем, бы­ло ра­дос­тным, ког­да он по­дог­нал лод­ку к бе­регу и выс­ко­чил из неё. Прим­чавшись в усадь­бу, он ска­зал, что по­ра нак­ры­вать сто­лы и вы­каты­вать боч­ки с пи­вом, по­тому что не ус­пе­ет сол­нце под­нять­ся в зе­нит, как драк­ка­ры Виг­ма­ра вой­дут в бух­ту. Ему на­лили боль­шую круж­ку хо­лод­но­го ски­ра(58) и угос­ти­ли кус­ком пи­рога, пос­ле че­го па­рень, до­воль­ный со­бой и уго­щени­ем, от­пра­вил­ся вос­во­яси, а лю­ди из усадь­бы пос­пе­шили на бе­рег.

Ко­раб­ли шли на вёс­лах и дей­стви­тель­но си­дели в во­де глу­боко. Крас­ный «Лис» шёл впе­реди, а за ним, на рас­сто­янии выс­тре­ла – «Во­рон» и «Змей». Виг­мар сто­ял на но­су «Ли­са» и улы­бал­ся, и у Ин­грит, вы­бежав­шей на бе­рег в чис­ле пер­вых, от­легло от сер­дца, ког­да она уви­дела, что у сы­на не при­бави­лось ран. Из-за боль­шой осад­ки под­вести драк­ка­ры к са­мому бе­регу бы­ло не­воз­можно, а по­тому до­бычу из бит­ком на­битых трю­мов пе­рево­зили по­нача­лу на лод­ках. Ког­да осад­ка умень­ши­лась впо­лови­ну, ко­раб­ли вы­тащи­ли на бе­рег и при­нялись выг­ру­жать ос­таль­ное. Ин­грит, рас­по­ряжа­ясь тем, что и ку­да от­нести, толь­ко вос­торжен­но аха­ла и оха­ла, всплёс­ки­вая ру­ками то над се­реб­ря­ной по­судой, то над зо­лоты­ми ук­ра­шени­ями, то над бо­гаты­ми тка­нями. Бь­ёрн же при­нял от сы­на в по­дарок тёп­лый шер­стя­ной плащ, под­би­тый со­боля­ми, и за­меча­тель­ный ат­ласно-се­рый с вь­ющи­мися по клин­ку узо­рами меч венд­ской ра­боты, и те­перь всё улы­бал­ся, пог­ла­живая бо­роду и при­киды­вая, как луч­ше рас­по­рядить­ся той до­лей бо­гатс­тва, что при­чита­лась Виг­ма­ру и его семье.

Уже по­том, ког­да на­конец се­ли за сто­лы в длин­ном до­ме, вы­яс­ни­лось, что по­ход был удач­ным не толь­ко в от­но­шении до­бычи. За всё это вре­мя Виг­мар по­терял уби­тыми лишь пя­терых, а сре­ди ос­таль­но­го хир­да де­сят­ка пол­то­ра лю­дей от­де­лались толь­ко лёг­ки­ми ра­нами. Гис­ли, во­див­ший в этот раз «Змея», сме­ясь, рас­ска­зывал сы­ну о том, как с воп­ля­ми ужа­са раз­бе­гались фран­ки, ед­ва за­видев ос­ка­лен­ные пас­ти «Ли­са» и «Змея» и хищ­ный клюв «Во­рона». «Дол­жно быть, им по­каза­лось, - го­ворил он, - что к ним по­жало­вал сам Ёр­мунганд, а с ним – Ху­гин(59) и Грю­ла». Ког­да он про­из­нёс имя ве­ликан­ши, мно­гие за­мети­ли, что Виг­мар пог­ля­дел на не­го и ши­роко улыб­нулся.

Пир шу­мел всю ночь, по­ка под ут­ро утом­лённые дол­гим пла­вани­ем и креп­ким пи­вом хир­дма­ны не по­вали­лись кто где. Виг­мар же, дож­давшись, ког­да жен­щи­ны нач­нут уби­рать со сто­лов, под­нялся и, ска­зав, что спус­тится на бе­рег взгля­нуть, не упи­лись ли до смер­ти те, кто дол­жен был сте­речь драк­ка­ры, вы­шел из до­ма. Вот толь­ко ви­дев­шие это жен­щи­ны го­вори­ли по­том, что шёл он вов­се не к бе­регу, а сов­сем в дру­гую сто­рону. Ин­грит, ко­торой тут же на­шеп­та­ли об этом, сра­зу вспом­ни­ла о про­ис­хо­див­шем в праз­дник Вы­гона ско­та и, по­доз­вав од­ну из са­мых рас­то­роп­ных де­вушек, ве­лела ей пой­ти и, не по­пада­ясь Виг­ма­ру на гла­за, пос­мотреть, ку­да он от­пра­вил­ся. Дев­чонка так и сде­лала, но сто­ило толь­ко ей вой­ти в лес, как она тут же по­няла, что не зна­ет, ку­да ид­ти даль­ше. Поз­же она го­вори­ла, что кру­жила по ле­су до са­мого ве­чера, по­ка в кровь не сби­ла но­ги. А тро­пин­ку, ве­дущую об­ратно к усадь­бе, об­на­ружи­ла, ког­да уже сов­сем от­ча­ялась.

Виг­мар вер­нулся поз­дно ве­чером, ког­да лю­ди уже спа­ли, и улёг­ся на сво­ем мес­те. Ин­грит, уви­дев это, ти­хонь­ко по­дош­ла и се­ла ря­дом. Пог­ла­див сы­на по го­лове, она за­мети­ла то, че­го опа­салась: в чёр­ных во­лосах Виг­ма­ра зас­тря­ли ело­вые хво­ин­ки и листья брус­нични­ка. Тог­да Ин­грит очень ти­хо - так, что­бы слы­шал толь­ко он, - ска­зала:

- Та, ко­торую ты об­ни­ма­ешь тай­ком, мой сын, мог­ла бы и рас­че­сать те­бе во­лосы.

Виг­мар, ле­жав­ший ли­цом к сте­не, по­вер­нулся на спи­ну, и она уви­дела, что он сер­ди­то хму­рит­ся.

- Не сле­ду­ет те­бе вме­шивать­ся в это, мать, - ска­зал он. – По­тому что, ес­ли мне по­везёт, то к кон­цу ле­та бу­дет у те­бя не­вес­тка, что­бы по­могать по хо­зяй­ству.

Ин­грит прис­таль­но пос­мотре­ла ему в ли­цо и от­ве­тила:

- По­чему-то ка­жет­ся мне, что те­бя са­мого та­кая воз­можность не слиш­ком ра­ду­ет.

- Так оно и есть, - ус­мехнул­ся Виг­мар. – По­тому что та, ко­торую, как ты ска­зала, я об­ни­маю тай­ком, го­раз­до боль­ше мне по сер­дцу, чем та, что в кон­це кон­цов пой­дёт за ме­ня за­муж.

Ин­грит нах­му­рилась и сок­ру­шён­но по­кача­ла го­ловой.

- В этом и впрямь ма­ло ра­дос­ти. Но ес­ли ты рас­ска­жешь, в чём там де­ло, я, мо­жет быть, су­мею по­мочь.

Виг­мар нег­ромко рас­сме­ял­ся, и Ин­грит по­каза­лось, что в сме­хе этом ку­да боль­ше го­речи, чем ве­селья.

- Нет, - ска­зал он, - в этом де­ле ты мне не по­мощ­ни­ца, - а по­том, по­раз­мыслив нем­но­го, до­бавил: - Вот что, мать… как бы те­бе это­го ни хо­телось, но не бу­дет ме­ня зав­тра ни на по­чёт­ном мес­те за сто­лом, ни у кос­тров. Ис­кать ме­ня не на­до. Ста­нут спра­шивать – от­ве­чай, что у­ехал к Ха­кону яр­лу по сроч­но­му де­лу. И ещё… очень те­бя про­шу: не по­сылай боль­ше ни­кого сле­дить за мной, ина­че всё это кон­чится очень пло­хо.

Ска­зав это, он за­мол­чал и от­вернул­ся к сте­не. Ин­грит же утёр­ла кон­цом го­лов­но­го пок­ры­вала на­вер­нувши­еся слё­зы, под­ня­лась и уш­ла в де­вичью.

                ***

К ве­черу праз­днич­но­го дня Виг­мар опо­ясал­ся ме­чом Гун­на­ра, вы­вел из ко­нюш­ни сво­его же­реб­ца, при­торо­чил к сед­лу своё копьё Га­дюку, спря­жен­ный лук и тул со стре­лами и, ска­зав, что едет к Ха­кону яр­лу, вы­ехал со дво­ра. В рас­падке у ручья к не­му на пле­чо спус­тился во­рон, а по­том пе­реб­рался на ру­кави­цу, на­детую на ле­вую, обож­жённую во­лоса­ми Грю­лы ру­ку. Про­ез­жая че­рез хол­мы, уви­дел Виг­мар, как го­лые по по­яс пар­ни вер­тят тя­желен­ную ле­сину, зак­реплён­ную меж­ду двух сос­но­вых брё­вен, до­бывая огонь для свя­щен­ных кос­тров Се­реди­ны Ле­та. Он ми­новал их, ед­ва кив­нув, и не стал ос­та­нав­ли­вать­ся для раз­го­вора, нап­ра­вив ко­ня к ле­су у под­но­жия Мед­вежь­ей Ла­пы.

Грю­ла встре­тила его на опуш­ке в об­ли­ке ли­сы, и Виг­мар ре­шил, что она, дол­жно быть, бе­гала вы­нюхи­вать, где нын­че от­кро­ют­ся вра­та и объ­явят­ся аль­вы. Впро­чем, ра­дос­ти боль­шой при мыс­ли о том, что вско­ре удас­тся из­ба­вить­ся от прок­ля­тия Холь­ды, он по­чему-то не ис­пы­тывал. К то­му же, воп­ре­ки бла­гора­зумию, ему хо­телось ви­деть Грю­лу в том об­ли­ке, ко­торый она пред­почла на­кану­не: лас­ко­вой и иг­ри­вой де­вуш­ки с бе­лой ко­жей, усы­пан­ной зо­лоты­ми вес­нушка­ми. Её ог­ненные во­лосы боль­ше не при­чиня­ли ему вре­да, по­тому что те­перь, ло­жась с ним, Грю­ла спле­тала их в ту­гую ко­су и ук­ла­дыва­ла ко­роной вок­руг го­ловы. Это де­ло за­нима­ло у неё до­воль­но мно­го вре­мени, но Виг­ма­ра оно не раз­дра­жало: он лю­бил наб­лю­дать за ней, как лю­бит боль­шинс­тво лю­дей смот­реть на го­рящий огонь.

Виг­мар ехал по ле­су сле­дом за мель­ка­ющим впе­реди ры­жим лись­им хвос­том и ду­мал, что та, дру­гая де­вуш­ка, то­мив­ша­яся у аль­вов, сов­сем ему не нуж­на, ка­кой бы она ни бы­ла доб­рой, кра­сивой и пок­ла­дис­той. При этом здра­вый смысл под­ска­зывал ему, что страсть к ог­ненной ве­ликан­ше не при­несёт ему ни­чего хо­роше­го. Ведь нель­зя же при­вес­ти её в дом как же­ну и ждать, что она ста­нет доб­рой хо­зяй­кой ода­ля и ма­терью его де­тей. Знал он, что бы­вали слу­чаи, ког­да лю­ди жи­ли с ёту­нами, аль­ва­ми и да­же двер­га­ми, но та­кие ис­то­рии всег­да пло­хо за­кан­чи­вались, а де­ти от по­доб­ных бра­ков ста­нови­лись из­го­ями. И это – с прос­ты­ми ёту­нами. А тут – ог­ненная ве­ликан­ша, дочь са­мого Сур­та, дух вой­ны и рас­прей!

Вче­ра Грю­ла, про­ща­ясь с ним, рас­сме­ялась и ска­зала, что не сле­ду­ет ему за­бивать го­лову вся­кой ерун­дой и что она ни­чуть не рев­ну­ет к смер­тной дев­чонке, ко­торая ей вов­се не со­пер­ни­ца. Но Виг­мар ви­дел, ка­кой тле­ющей зло­бой го­рели при этом её зо­лотые гла­за, и ни­чуть не об­ма­нывал­ся на этот счёт. Да­же ес­ли он возь­мёт се­бе же­ну по за­кону и ста­нет жить с ней по-че­лове­чес­ки, Грю­ла вско­ре не вы­дер­жит и ра­но или поз­дно отом­стит ли­бо ему са­мому, ли­бо той, ко­торую он вы­берет се­бе в жё­ны. Ни для ко­го не сек­рет, что мно­гие слав­ные хёв­динги име­ют и жён, и на­лож­ниц, но Ог­ненная Ли­са та­кого уни­жения точ­но не по­тер­пит.

Он ус­мехнул­ся, пой­мав се­бя на том, что ду­ма­ет о Грю­ле так, слов­но дав­но уже же­нат на ней. И тут же вспом­нил, что всё вре­мя по­хода она и ве­ла се­бя в точ­ности как рев­ни­вая же­на, яв­ля­ясь на каж­дой бе­рего­вой сто­ян­ке и при­поми­ная ему каж­дый слу­чай­ный взгляд, бро­шен­ный на кра­сивую ра­быню. Впро­чем, с этим об­сто­ятель­ством ещё мож­но бы­ло ми­рить­ся, а вот то, что вся­кий раз во вре­мя сто­ян­ки вождь ухо­дит от кос­тра в ноч­ную тем­но­ту и воз­вра­ща­ет­ся толь­ко к ут­ру, вы­зыва­ло у лю­дей не­нуж­ные воп­ро­сы.

Креп­ко за­думав­шись, он ед­ва не про­мор­гал мо­мент, ког­да ры­жее пла­мя впе­реди вдруг ис­чезло, вспых­нув че­рез ми­нуту поч­ти ря­дом. А по­том Грю­ла вне­зап­но воз­никла пря­мо пе­ред ним, на­пугав и ко­ня, и во­рона.

- Ос­тавь ко­ня здесь, - ска­зала она. – Даль­ше бу­дет склон хол­ма, а у его под­но­жия – озе­ро. На бе­регу силь­но пах­нет гро­зой и мё­дом, а это зна­чит, что вра­та от­кро­ют­ся имен­но там. Раз­вя­жи ру­ку и, ког­да они по­явят­ся, будь нас­то­роже: я сде­лаю так, что­бы у те­бя бы­ла воз­можность спас­ти ко­го-то из их та­нов(60) от опас­ности. Даль­ше всё бу­дет за­висеть от те­бя. Ты дол­жен вой­ти в Ль­есаль­вхейм. Я же смо­гу пос­ле­довать за то­бой, толь­ко ког­да зак­ля­тие с мо­их во­лос бу­дет сня­то. Сей­час я ос­та­нусь на бе­регу, не­пода­лёку. Они ме­ня не за­метят.

Тут она вдруг рас­сме­ялась и до­бави­ла:

- Бла­года­ря те­бе, Виг­мар хёв­динг, я ста­ла пах­нуть в точ­ности как че­ловек.

Виг­мар толь­ко сдер­жанно кив­нул в от­вет, спе­шил­ся, от­вя­зал от сед­ла копьё и, сняв по­вяз­ку с ру­ки, за­шагал вниз по ле­сис­то­му скло­ну, к озе­ру. Спус­тившись к са­мой во­де в том мес­те, на ко­торое ука­зала Грю­ла, он сел на ка­мень и стал ждать.

В пол­ночь над озе­ром за­мер­ца­ли ог­ни, по­хожие на свет Бив­рёста, и пос­лы­шалось чу­дес­ное пе­ние. Ви­сев­ший над во­дой мо­лоч­но-бе­лый ту­ман рас­сту­пил­ся, и в воз­ду­хе воз­ник се­реб­ристый ажур­ный мост, по­хожий на тон­кое кру­жево. Ко­нец это­го мос­та лёг ров­но про­тив то­го мес­та, где си­дел Виг­мар. Пе­ние ста­нови­лось всё гром­че, и уже мож­но бы­ло раз­ли­чить не толь­ко муж­ские и жен­ские го­лоса, но и сло­ва пес­ни. А по­том на мос­ту по­яви­лись аль­вы. Впе­реди на тон­ко­ногих бе­лых ло­шадях еха­ли рос­лые, но очень изящ­но­го сло­жения во­ины, дер­жавшие в ру­ках тон­кие копья. На каж­дом бой­це бы­ли дос­пе­хи та­кой кра­соты, что Виг­мар ед­ва не рас­сме­ял­ся, пред­ста­вив, как в бою их вла­дель­цы боль­ше ду­ма­ют о том, что­бы убе­речь бро­ню от ца­рапин, чем о том, как сра­зить про­тив­ни­ка. По­думав об этом, он уже не уди­вил­ся то­му, что их ме­чи бы­ли тон­ки­ми и лёг­ки­ми, а нож­ны и уп­ряжь сплошь усы­паны ис­кра­ми дра­гоцен­ных кам­ней.

За во­ина­ми еха­ли вы­соко­род­ные аль­вы в рос­кошных одеж­дах из мер­ца­ющих, буд­то снег под лу­ной, тка­ней. Се­реб­ро, зо­лото и са­моц­ве­ты ис­кри­лись на их ру­ках, ше­ях, го­ловах и одеж­де. За хёв­динга­ми сле­дова­ли жен­щи­ны аль­вов, и в этой ка­валь­ка­де рос­сы­пи дра­гоцен­ностей со­пер­ни­чали сво­им оби­ли­ем с рос­сы­пями ду­шис­тых цве­тов. Бы­ли эти жен­щи­ны столь прек­расны, что еди­нож­ды взгля­нув на них, ни од­ну смер­тную уже не хо­телось на­зывать кра­сави­цей, как бы хо­роша она ни бы­ла. Повс­тре­чав та­кую кра­соту, кто угод­но из муж­чин ра­зом по­забыл бы и о же­не, и о воз­люблен­ной, но пе­ред гла­зами смот­ревше­го на них Виг­ма­ра сто­яло уз­кое ли­цо Грю­лы - зо­лотог­ла­зое, усы­пан­ное ис­кра­ми за­дор­ных вес­ну­шек и осе­нён­ное ко­роной ог­ненных куд­рей, - и он улы­бал­ся, по­тому что жё­ны аль­вов ка­зались ему ле­дяны­ми ста­ту­ями, на ли­цах ко­торых зас­ты­ло вы­соко­мерие.

Сле­дом за жен­щи­нами шли пе­шие во­ины в оди­нако­вых мер­ца­ющих пла­щах цве­та рас­свет­но­го ту­мана, а за взды­мав­шимся над их го­лова­ми ле­сом пик сквозь проз­рачную дым­ку вид­не­лись изящ­ные баш­ни, ажур­ные ар­ки и ви­сячие мос­ты Ль­есаль­вхей­ма.

Пе­ред­ние ря­ды кон­ных во­инов уже поч­ти дос­тигли бе­рега, и Виг­мар под­нялся, опи­ра­ясь пра­вой ру­кой на копьё. Вот пер­вые из них сту­пили на пес­ча­ный бе­рег, по­том - вто­рой ряд, чет­вёртый, де­вятый. Ко­пыта ко­ней не из­да­вали ни зву­ка, по­тому что не ка­сались зем­ли. Вот сту­пил с мос­та конь од­но­го вы­соко­род­но­го аль­ва, за­тем - дру­гого. Вдоль ка­валь­ка­ды плы­ли раз­ноцвет­ные огонь­ки, вол­шебное пе­ние ли­лось над озе­ром и на­пол­ня­ло со­бой за­мер­ший в бла­гого­вении лес.

И вдруг сре­ди это­го ча­ру­юще­го шес­твия проз­ву­чал ярос­тный рёв. Тём­ная кос­ма­тая гро­мада, свер­ка­ющая още­рен­ны­ми клы­ками, вы­лете­ла из-за де­ревь­ев и ри­нулась пря­мо ту­да, где мост смы­кал­ся с бе­регом. Ря­ды не ус­певших ни­чего по­нять аль­вов сме­шались, пос­лы­шались ис­пу­ган­ные кри­ки и звон ору­жия. Виг­мар по­нял, что про­ис­хо­дит, го­раз­до быс­трее них, по­тому что от­части знал, че­го ждать. Грю­ла сдер­жа­ла обе­щание, выг­нав пря­мо на ка­валь­ка­ду разъ­ярён­но­го мед­ве­дя.

- Го­раз­да же ты по­шутить, Ли­са! – вы­дох­нул Виг­мар уже на бе­гу, ра­ду­ясь то­му, что как раз на­кану­не, сам не зная по­чему, за­менил обыч­ную втул­ку копья на бо­лее проч­ную – со сталь­ной пе­рек­ла­диной.

Зверь тем вре­менем под­нялся на зад­ние ла­пы и од­ним уда­ром свер­нул шею бли­жай­шей ло­шади. Та ис­тошно зар­жа­ла и рух­ну­ла, при­давив се­дока. Во­ины с пи­ками, что шли пос­ледни­ми, бес­по­мощ­но стол­пи­лись на мос­ту: ка­валь­ка­да на­пуган­ных, бь­ющих ко­пыта­ми ло­шадей не да­вала им прой­ти. Всад­ни­ки, у­ехав­шие впе­рёд, пос­пешно раз­во­рачи­вали ко­ней, но жи­вот­ные не по­вино­вались им. Ни те, ни дру­гие не ус­пе­вали по­мешать зве­рю, уже на­вис­ше­му над пы­та­ющим­ся до­тянуть­ся до ме­ча знат­ным аль­вом.

Виг­мар ока­зал­ся ря­дом в три бе­зум­ных, рву­щих жи­лы прыж­ка и, ког­да мед­ведь с рё­вом ри­нул­ся на жер­тву, выс­та­вил копьё. Длин­ное, ос­тро за­точен­ное жа­ло с ма­ху вош­ло зве­рю в грудь. Виг­мар, не ща­дя обож­жённой ру­ки, стис­нул древ­ко и изо всех сил упёр­ся но­гами в зем­лю, кло­нясь впе­рёд и при­нимая на се­бя всю тя­жесть мед­вежь­ей ту­ши. Бе­зум­ный рёв бо­ли и ярос­ти ог­лу­шил его, мед­вежьи ког­ти мель­кну­ли сов­сем ря­дом с ли­цом, жар­кое ды­хание зве­ря об­да­ло зло­вони­ем. Виг­мар слы­шал, как зат­ре­щало древ­ко, ког­да пе­рек­ла­дина упёр­лась в мед­вежью гру­дину, дер­жа зве­ря на рас­сто­янии и не поз­во­ляя ему дос­тать сво­его убий­цу. Ры­ча от на­туги, Виг­мар по­дал­ся ещё нем­но­го впе­рёд, поз­во­лив мед­вежь­ей ту­ше слег­ка осесть, и вог­нал ниж­ний ко­нец древ­ка в зем­лю, нас­ту­пив на не­го но­гой. Зве­риное ры­чание ста­ло ти­ше, в ма­лень­ких глаз­ках по­тух­ла ярость, они по­дёр­ну­лись мут­ной пе­леной, пасть то и де­ло рас­кры­валась в смер­тной зе­воте. Го­рячая кровь сте­кала по древ­ку, де­лая его сколь­зким. Ру­ка ны­ла ту­пой болью. Виг­мар по­думал о том, сколь­ко еще су­ме­ет про­дер­жать зве­ря на копье, преж­де чем аль­вы оч­нутся, и тут на­конец ему в по­мощь друж­но уда­рили копья всад­ни­ков. Виг­мар рыв­ком ос­во­бодил копьё и, уро­нив во­пящую от­ча­ян­ной болью ле­вую ру­ку, осел на ко­лено, ис­поль­зуя копьё как опо­ру.

По­ка он пы­тал­ся от­ды­шать­ся, мыс­ленно чес­тя Ог­ненную Ли­су пос­ледни­ми сло­вами, при­дав­ленно­го ло­шадью аль­ва из­влек­ли из-под пав­ше­го жи­вот­но­го и под ру­ки от­ве­ли в сто­рону. Жен­щи­ны тут же об­сту­пили бед­ня­гу, ви­димо, за­няв­шись его ра­нами, а к ус­та­ло опус­тивше­му го­лову Виг­ма­ру подъ­еха­ли три пыш­но ра­зоде­тых всад­ни­ка, ще­голяв­ших зо­лоты­ми очель­ями, усы­пан­ны­ми дра­гоцен­ны­ми кам­ня­ми.

- Кто ты, во­ин? – спро­сил один из них. – И как ты ока­зал­ся в нуж­ное вре­мя в нуж­ном мес­те?

Виг­мар пом­нил, что Грю­ла ос­те­рега­ла его от то­го, что­бы на­зывать им своё нас­то­ящее имя, но счёл, что та­кая ложь не прис­та­ла хёв­дингу, и ска­зал:

- Я Виг­мар Хравн, сын Бь­ёр­на, сы­на Ту­рира. Где вас ис­кать, мне под­ска­зали зна­ющие лю­ди, и я при­шёл сю­да в Ночь Лет­них Кос­тров, на­де­ясь на ва­шу по­мощь.

- Что ж, Виг­мар Хравн, - ска­зал дру­гой, - про­си всё, что по­жела­ешь, по­тому что ты спас от злой смер­ти на­шего бра­та. В чём твоя бе­да?

Виг­мар под­нялся, опи­ра­ясь на копьё, и вы­тянул впе­рёд изу­родо­ван­ную ожо­гом ле­вую ру­ку.

- Вот моя бе­да. Зи­мой во вре­мя охо­ты я повс­тре­чал Грю­лу, Ог­ненную Ли­сицу. Мы дра­лись с ней, и что­бы прис­та­вить к её гор­лу меч, мне приш­лось схва­тить её за во­лосы. Те­перь моя ру­ка уми­ра­ет. Муд­рые лю­ди ска­зали мне, что из­ле­чить ме­ня мо­жет лишь то, что по­кале­чило. Я ис­кал Грю­лу, но не на­шёл. А по­том до ме­ня до­шёл слух, что у вас есть то, что мне нуж­но – ог­ненные во­лосы до­чери Сур­та.

При этих его сло­вах аль­вы пе­рег­ля­нулись, а по­том стар­ший из них, тот, что за­гово­рил пер­вым, ска­зал:

- По­дой­ди бли­же и дай мне взгля­нуть.

Виг­мар шаг­нул к не­му и про­тянул ру­ку. Альв скло­нил­ся с сед­ла, взял его за за­пястье и что-то за­шеп­тал, и Виг­мар уви­дел, что ру­ку вдруг ох­ва­тило приз­рачное алое пла­мя. Бо­ли он не чувс­тво­вал, по­это­му ре­шил, что вол­но­вать­ся не сто­ит. Альв же вып­ря­мил­ся в сед­ле, взгля­нул на сво­их брать­ев и про­из­нёс:

- Он не лжёт. Ра­на дей­стви­тель­но на­несе­на Грю­лой.

- Что ж, - ска­зал дру­гой, - ду­маю, отец не от­ка­жет ему в по­мощи, ког­да уз­на­ет, от ка­кой опас­ности он спас бра­та.

Тре­тий же все ог­ля­дывал­ся, вер­тясь в сед­ле так, слов­но шор­ник по за­быв­чи­вос­ти ос­та­вил в нём ши­ло, и, в кон­це кон­цов, об­ра­тив­шись к Виг­ма­ру, спро­сил:

- С то­бой здесь есть ещё кто-ни­будь?

Виг­мар пос­мотрел ему пря­мо в гла­за и твёр­до от­ве­тил:

- Я при­шёл сю­да один.

- Но я чувс­твую ма­гию! – хму­рясь, воз­ра­зил альв.

Виг­мар кри­во ус­мехнул­ся:

- С тех пор, как я схва­тил­ся с Грю­лой, прош­ло пол­го­да. Как ты ду­ма­ешь, без ма­гии Рун при­шёл бы я сю­да с ру­кой или уже без неё?

Альв сму­тил­ся и ни­чего на это не ска­зал. За­то ска­зал дру­гой:

- Что по­мог­ло те­бе сох­ра­нить ру­ку?

- Меч, - от­ве­тил Виг­мар. – Он и сей­час со мной.

- По­кажи, - пот­ре­бовал стар­ший.

Виг­мар по­ложил на зем­лю копьё и вы­тянул из но­жен меч. Кли­нок, как ни стран­но, не све­тил­ся, хо­тя Виг­мар точ­но знал, что Грю­ла где-то поб­ли­зос­ти.

Альв про­тянул ру­ку к ме­чу и спро­сил:

- Ты поз­во­лишь?

- Да.

Виг­мар от­дал ему ору­жие, и альв дол­го и прис­таль­но раз­гля­дывал ру­ны, выт­равлен­ные на клин­ке. По­том ска­зал:

- Этот меч мне зна­ком. Где ты взял его?

Виг­мар по­чувс­тво­вал, что ус­тал от их расс­про­сов боль­ше, чем от схват­ки с мед­ве­дем, но всё же от­ве­тил:

- Его дал мне мой ро­дич - Гун­нар Сварт, сын Вид­ги, сы­на Асбь­ёр­на из ро­да Ин­глин­гов.

Аль­вы опять пе­рег­ля­нулись, и сред­ний спро­сил:

- Ты при­над­ле­жишь к это­му ро­ду?

- Это так, - от­ве­тил Виг­мар. – Гун­нар Сварт – брат мо­его пра­деда по от­цу.

- Он по­хож на Гун­на­ра, - ска­зал стар­ший.

- У не­го дол­жна быть мет­ка Ин­глин­гов, - отоз­вался вто­рой.

А тре­тий вы­жида­юще ус­та­вил­ся на Виг­ма­ра.

Сын Бь­ёр­на пред­ста­вил, как пе­рере­за­ет глот­ки всем тро­им од­ним взма­хом копья, а по­том, стис­нув зу­бы, рас­стег­нул во­ин­ский по­яс и под­нял ру­баху, по­казы­вая им пра­вый бок.

- Прос­ти, - улы­ба­ясь, ска­зал стар­ший. – Мы дол­жны бы­ли про­верить твои сло­ва, преж­де чем от­вести те­бя в Ль­есаль­вхейм, к на­шему от­цу.

Виг­мар по­думал о том, как по­теша­ет­ся сей­час над ним Грю­ла, и по­ложил се­бе за­рок при слу­чае от­ве­тить ей не ме­нее за­бав­ной шут­кой.

- Я не в оби­де, - ска­зал он аль­вам. – И бу­ду бла­года­рен, ес­ли кто-ни­будь из ва­ших во­инов про­водит ме­ня.

Стар­ший из них пос­мотрел в ту сто­рону, где ос­таль­ные его со­роди­чи су­ети­лись вок­руг ра­нено­го аль­ва, по­могая ему пе­ресесть на дру­гую ло­шадь, и, про­тянув Виг­ма­ру его меч, ска­зал:

- Нам по­ра, Виг­мар, сын Бь­ёр­на. Эта ночь ко­рот­ка, а дел у нас мно­го – мы дол­жны ехать даль­ше. Во­ины, ко­торые бу­дут соп­ро­вож­дать на­шего бра­та, от­ве­дут те­бя к на­шему от­цу – пра­вите­лю Ль­есаль­вхей­ма.

Виг­мар толь­ко мол­ча кив­нул, опо­ясы­ва­ясь, вкла­дывая меч Гун­на­ра в нож­ны и под­ни­мая копьё.

Аль­вы по­вер­ну­ли ко­ней и от­пра­вились к ос­таль­ным, уже дви­нув­шимся даль­ше – вверх по скло­ну хол­ма. Млад­ший из них всё ог­ля­дывал­ся, и Виг­мар ус­мехнул­ся, по­думав о том, что иной раз и по­доз­ри­тель­ность не бы­ва­ет лиш­ней. Дож­давшись во­инов, ве­дущих под уз­дцы ло­шадь, на ко­торой ехал сын пра­вите­ля аль­вов, Виг­мар пос­ле­довал за ни­ми по вол­шебно­му мос­ту. На­до ска­зать, что ид­ти по не­му бы­ло не слиш­ком при­ят­но, по­тому что Виг­ма­ру всё вре­мя ка­залось, что эта хруп­кая пос­трой­ка вот-вот рух­нет, и он по­летит пря­мо в во­ду, мер­цавшую где-то да­леко вни­зу. А ещё он всё ду­мал, как же пос­ле­ду­ет за ним Грю­ла, ес­ли мост вдруг ис­чезнет, и ку­да по­девал­ся во­рон. Он да­же не сра­зу за­метил, ког­да под его но­гами вдруг воз­никла до­рога, мо­щёная кам­нем.

Гля­дя по сто­ронам, он ни­как не мог по­нять, что его ок­ру­жа­ет: лес, срос­ший­ся с го­родом, или го­род, вы­ращен­ный вмес­те с ле­сом. Пов­сю­ду бы­ли ди­ковин­ные цве­ты, кус­тарни­ки и де­ревья, и до­ма аль­вов слов­но вы­рас­та­ли пря­мо из них. Од­ни бы­ли вы­раще­ны пря­мо в мо­гучих ство­лах так, как иной раз го­товят де­рево для осо­бого ро­да до­сок – рас­щепляя ствол и рас­пи­рая его клинь­ями. Дру­гие буд­то спле­тены из жи­вых вет­вей, третьи сло­жены из кам­ня и пок­ры­ты изящ­ной резь­бой так, что бы­ло не от­ли­чить жи­вые рас­те­ния от ка­мен­ных. Пов­сю­ду зве­нела хрус­таль­ной чис­то­ты во­да, под­ни­мав­ша­яся не­боль­ши­ми фон­та­нами из мра­мор­ных чаш и сте­кав­шая кас­ка­дами в об­ли­цован­ные кам­нем во­до­ёмы. В во­до­ёмах рос­ли кув­шинки и пла­вали кро­хот­ные рыб­ки с зо­лотой и се­реб­ря­ной че­шу­ёй.

Виг­мар шёл за аль­ва­ми с ка­мен­ным ли­цом, ста­ра­ясь не рас­кры­вать рот и не выг­ля­деть не­отё­сан­ным де­ревен­щи­ной, впер­вые уго­див­шим в храм Уп­пса­лы, и ду­мал о том, что аль­вы и впрямь ис­кусны и что яв­но не обош­лось тут де­ло без ма­гии. Впе­реди, сре­ди строй­ных де­ревь­ев, пок­ры­тых изум­рудно-се­реб­ристой лис­твой, вы­силось ка­мен­ное стро­ение, на­пом­нившее ему двор­цы Мик­ла­гар­да. Оно ка­залось це­ликом вы­резан­ным из ис­кря­щего­ся ро­зово­го мра­мора, и Виг­мар ре­шил, что это, дол­жно быть, и есть жи­лище ко­нун­га(61) аль­вов. Ког­да приб­ли­зились они к ши­рокой лес­тни­це, ве­дущей под ук­ра­шен­ную резь­бой ар­ку, Виг­ма­ру по­каза­лось, что сре­ди пыш­ных за­рос­лей цве­тов ви­дит он дру­гих аль­вов, ко­торые по­чему-то сто­яли не­под­вижно, но, прис­мотрев­шись, по­нял, что это из­ва­яния, по­хожие на те, что ук­ра­шали ули­цы и двор­цы Мик­ла­гар­да. По­хожие, но ку­да прек­раснее. Во­ины по­мог­ли сы­ну пра­вите­ля сой­ти с ко­ня и, под­держи­вая его под ру­ки, по­вели во дво­рец. Виг­мар по­ис­кал взгля­дом во­рона и, так и не за­метив его поб­ли­зос­ти, во­шёл сле­дом за аль­ва­ми.

Под­ни­ма­ясь всё вы­ше, они ми­нова­ли нес­коль­ко лес­тнич­ных мар­шей, и пов­сю­ду на сте­нах Виг­мар ви­дел ис­кусно выт­канные ков­ры, изоб­ра­жав­шие аль­вов: по­ющих, тан­цу­ющих, иг­ра­ющих на раз­но­об­разных инс­тру­мен­тах, сла­га­ющих ви­сы, гу­ля­ющих по са­ду, еду­щих на охо­ту. Лишь на од­ном ков­ре бы­ла изоб­ра­жена бит­ва, где аль­вы сра­жались с хрим­турса­ми, и, гдя­дя на не­го, Виг­мар по­нял, от­че­го их копья и ме­чи тон­ки, а дос­пе­хи не столь проч­ны, сколь прек­расны. Их глав­ным ору­жи­ем бы­ла ма­гия Рун.

Ког­да лес­тни­ца за­кон­чи­лась, пе­ред ним от­крыл­ся ог­ромный зал со сво­дами та­кими же вы­соки­ми, как в хра­ме Уп­пса­лы или в до­мах, ус­тро­ен­ных для Бе­лого Бо­га его по­чита­теля­ми. В даль­нем его кон­це на воз­вы­шении сто­ял рез­ной прес­тол, а на нём си­дел вы­сокий альв с длин­ны­ми се­дыми во­лоса­ми, хо­тя, при взгля­де на его ли­цо, вряд ли кто-ни­будь ре­шил­ся бы наз­вать его ста­рым. На сту­пенях у его ног си­дела де­вуш­ка – та са­мая, ко­торую Виг­ма­ру до­велось уви­деть у ручья в праз­дник Вы­гона ско­та. Она дер­жа­ла на ко­ленях боль­шую кни­гу и вслух чи­тала что-то пра­вите­лю. В этот мо­мент Виг­ма­ру по­каза­лось, что под сво­дом мель­кну­ла ка­кая-то тень, и, под­няв го­лову, он уви­дел си­дяще­го на за­вит­ке ка­мен­ной резь­бы во­рона. Пти­ца выг­ля­дела здесь как-то не­лепо и в то же вре­мя жут­ко­вато – слов­но об­го­релый лос­кут, за­цепив­ший­ся за платье не­вес­ты. Во­рон, вид­но, это чувс­тво­вал и си­дел ти­хо, что­бы сре­ди пля­шущих в ка­мен­ных узо­рах те­ней его не за­мети­ли.

Се­дов­ла­сый пра­витель, уви­дев во­шед­ших, сде­лал де­вуш­ке знак за­мол­чать, под­нялся и нап­ра­вил­ся к ним. По­дой­дя, он сме­рил Виг­ма­ра хму­рым взгля­дом и, об­ра­тив­шись к сы­ну, ска­зал:

- Что с то­бой про­изош­ло, сын мой? И по­чему здесь этот че­ловек, от ко­торо­го ве­ет смертью?

Виг­мар ус­мехнул­ся, ус­лы­шав это, а альв, опи­рав­ший­ся на пле­чи во­инов, от­ве­тил:

- Нын­че на нас на­пал мед­ведь, отец, хо­тя преж­де ни­ког­да та­кого не слу­чалось. Этот че­ловек убил зве­ря и спас мне жизнь. У не­го есть прось­ба, и по­это­му мы при­вели его к те­бе.

- Что за прось­ба? – спро­сил ко­нунг аль­вов, и в его го­лосе бы­ло боль­ше не­доволь­ства, чем бла­годар­ности.

- Рас­ска­жи, - обер­нувшись к Виг­ма­ру, ска­зал сын пра­вите­ля.

Виг­мар уч­ти­во скло­нил го­лову, пря­ча ус­мешку, и сло­во в сло­во пов­то­рил то, что по­ведал не­задол­го до это­го трём аль­вам.

- Братья про­вери­ли, - вста­вил мо­лодой альв. – Всё, что он рас­ска­зал – прав­да.

- Я и сам это ви­жу, - су­хо про­из­нёс се­дов­ла­сый. – Но те­бе, сын мой, луч­ше бы­ло бы ока­зать­ся в дол­гу у сво­их брать­ев, чем у это­го че­лове­ка. На нём слиш­ком мно­го кро­ви и пеп­ла.

По­няв, что альв счи­та­ет его не­чис­тым, буд­то ка­кого-ни­будь трол­ля, Виг­мар не вы­дер­жал и хо­лод­но ска­зал:

- За­то у ме­ня ока­залось боль­ше му­жес­тва и уме­ния, чем у тво­их во­инов, не спра­вив­шихся да­же с ло­шадь­ми. И раз­ве жизнь тво­его сы­на не сто­ит то­го, что­бы ока­зать ус­лу­гу то­му, кто её сох­ра­нил? Слу­чись по­доб­ное со мной, мой отец уж точ­но от­дал бы спа­сите­лю луч­шее, что у не­го есть.

- По­мол­чи, смер­тный! – су­рово от­ре­зал альв. – Не то я ре­шу, что до­воль­но с те­бя и то­го, что ты прос­то во­шёл в мой го­род, - и, об­ра­тив­шись к во­инам, при­казал: - От­ве­дите мо­его сы­на в его по­кои, по­зови­те к не­му це­лите­ля и воз­вра­щай­тесь сю­да.

Аль­вы по­кор­но скло­нили го­ловы и по­вели сво­его хёв­динга к од­ной из вы­соких рез­ных две­рей, ко­торых бы­ло нес­коль­ко по обе­им сто­ронам за­ла. Пра­витель же, по­вер­нувшись к Виг­ма­ру спи­ной, вер­нулся к сво­ему тро­ну и, сде­лав де­вуш­ке знак отой­ти, по­манил к се­бе Виг­ма­ра. Сын Бь­ёр­на ус­мехнул­ся и по­дошёл.

- По­кажи мне ру­ку, - ска­зал пра­витель.

Виг­мар вы­тянул ру­ку так, что­бы тот мог хо­рошо её рас­смот­реть.

Ко­нунг аль­вов нах­му­рил­ся, по­раз­мыслил нем­но­го и в кон­це кон­цов ска­зал:

- В том, что жизнь мо­его сы­на мно­гого сто­ит, ты прав. Так и быть. Я поз­во­лю те­бе при­кос­нуть­ся к то­му, что те­бе нав­ре­дило.

С эти­ми сло­вами он под­нялся, по­вер­нулся к се­реб­ря­ной ко­ваной ре­шёт­ке, зак­ры­вав­шей про­ход за трон­ным воз­вы­шени­ем, и хлоп­нул в ла­доши. Ре­шёт­ка ста­ла мед­ленно под­ни­мать­ся. За ней ока­залась брон­зо­вая дверь, ук­ра­шен­ная за­тей­ли­вой рун­ной вязью. Виг­мар по­пытал­ся рас­смот­реть, что это за ру­ны, но уже че­рез нес­коль­ко уда­ров сер­дца по­нял: что­бы ра­зоб­рать их смысл, на­до быть по мень­шей ме­ре эри­лем(62). Пра­витель же снял с паль­ца на ле­вой ру­ке коль­цо с си­ним кам­нем и при­ложил его к ру­нес­та­ву(63) в цен­тре две­ри. Очень по­ходи­ло на то, что был это ма­гичес­кий за­мок, и Виг­мар ус­мехнул­ся, по­думав о том, до ка­кой же сте­пени аль­вы опа­са­ют­ся не толь­ко са­мой Ог­ненной Ли­сы, но да­же пря­ди её во­лос. На де­вуш­ку, скром­но сто­яв­шую в сто­роне от две­ри и не ре­шав­шу­юся да­же под­нять гла­за, Виг­мар так ни ра­зу и не взгля­нул, нес­мотря на то, что при­шёл сю­да ещё и за ней, а не толь­ко за во­лоса­ми Грю­лы.

Дверь тем вре­менем мед­ленно рас­пахну­лась, от­кры­вая про­ход в зал, ко­торый с пер­во­го же взгля­да на не­го Виг­мар ок­рестил про се­бя сок­ро­вищ­ни­цей. Бы­ла она сплошь зас­тавле­на ко­ваны­ми сун­ду­ками и раз­но­об­разны­ми лар­ца­ми, в рас­пахну­тых нед­рах ко­торых свер­ка­ли и пе­рели­вались зо­лото и се­реб­ро, жем­чуг и дра­гоцен­ные кам­ни. Не­кото­рые лар­цы сто­яли на­осо­бицу и бы­ли ок­ру­жены ма­гичес­кой сетью плы­вущих в воз­ду­хе рун. Их си­ла ощу­тимо да­вила на грудь, ме­шая ды­шать, и де­лала но­ги сла­быми, по­это­му Виг­мар по­ложил пра­вую ру­ку на ру­ко­ять ме­ча Гун­на­ра и поч­ти сра­зу по­чувс­тво­вал, что ему ста­новит­ся лег­че.

- Ос­тавь своё копьё, - ска­зал пра­витель, - и иди за мной.

Тут Виг­мар по­вер­нулся и, впер­вые взгля­нув на де­вуш­ку, ра­ди ко­торой при­шёл, про­тянул ей копьё, ска­зав:

- По­бере­ги его для ме­ня.

Дев­чонка вспых­ну­ла ру­мян­цем и, роб­ко про­тянув ру­ку, при­няла тя­жёлое древ­ко. Виг­мар по­думал, что с этим ору­жи­ем она выг­ля­дит так же не­лепо, как мог­ла бы выг­ля­деть Грю­ла, взяв в ру­ки прял­ку, и, ус­мехнув­шись, шаг­нул в сок­ро­вищ­ни­цу.

Ос­то­рож­но ми­нуя плы­вущие в воз­ду­хе ру­ны, они приб­ли­зились к сто­яв­ше­му в цен­тре хрус­таль­но­му лар­цу, ук­ра­шен­но­му по­лосой из вер­ти­каль­ных и нак­лонных рез. В глу­бине его вид­не­лось что-то по­хожее на свер­нувшу­юся коль­цом крас­ную змею, и Виг­мар по­нял, что это и есть во­лосы Грю­лы, а узор на лар­це сос­то­ит из рун Ль­да и При­нуж­де­ния, ско­выва­ющих си­лу Пла­мени Мус­пель­хей­ма. Альв кос­нулся крыш­ки лар­ца и про­из­нёс что-то, по­хожее на ко­рот­кую ви­су, а за­тем про­вёл ла­донью по узор­ной по­лосе – и она ис­чезла. Крыш­ка са­ма со­бой от­кры­лась, и Виг­мар уви­дел ле­жащую на дне лар­ца длин­ную и гус­тую прядь мед­но-ры­жих, мяг­ко поб­лёски­ва­ющих во­лос. Обыч­ной жен­щи­не здесь хва­тило бы на це­лую ко­су, но Грю­ла не бы­ла обыч­ной жен­щи­ной.

- Что я дол­жен де­лать? – спро­сил Виг­мар у от­сту­пив­ше­го в сто­рону аль­ва.

- Те­бе сле­ду­ет при­кос­нуть­ся к ним так же, как это бы­ло, ког­да они пов­ре­дили те­бе ру­ку, - су­хо от­ве­тил тот.

Сын Бь­ёр­на по­мед­лил нем­но­го, слов­но ре­ша­ясь, а по­том под­нял обож­жённую ру­ку и взял­ся за ко­нец пря­ди. По всей её дли­не тут же за­бега­ли су­ет­ли­вые зо­лотые ис­кры. Ру­ку за­коло­ло. Виг­мар вы­тянул прядь и быс­трым дви­жени­ем на­мотал её на ку­лак и пред­плечье – точ­но так же, как сде­лал это во вре­мя схват­ки с Грю­лой. Ког­да весь ожог спря­тал­ся под крас­но-зо­лотой прядью, во­лосы вдруг ос­ле­питель­но вспых­ну­ли, ожи­вая, а ру­ку Виг­ма­ра прон­зи­ла та­кая ос­трая боль, слов­но кость рас­ко­лоли то­пором вдоль. Она уда­рила че­рез ло­коть в пле­чо, а за­тем – в грудь, дос­тав до сер­дца и зас­та­вив его спот­кнуть­ся. В гла­зах по­тем­не­ло, но Виг­мар, стис­нув зу­бы, ус­то­ял на но­гах. А по­том боль ста­ла от­ка­тывать­ся. Во­лосы, зах­лес­тнув­шие пред­плечье, вдруг за­шеве­лились и са­ми со­бой стек­ли с ру­ки, улёг­шись на по­лу у ног Виг­ма­ра си­яющим ог­ненным коль­цом. Сын Бь­ёр­на взгля­нул на свою ру­ку и уви­дел, что она ис­це­лилась. Не ос­та­лось на ней да­же шра­мов от вол­ды­рей.

И тут они оба ус­лы­шали стран­ный гул­кий треск, по­хожий на тот, что бы­ва­ет, ког­да в сви­репом ог­не ло­па­ют­ся от жа­ра сос­но­вые дос­ки и це­лые брёв­на. Из-под сво­да раз­дался во­роний крик. Грю­ла вош­ла в Ль­есаль­вхейм.

- Нет! – с от­ча­яни­ем вос­клик­нул пра­витель. – Ты об­ма­нул ме­ня, прок­ля­тый ви­кинг!

Виг­мар рас­сме­ял­ся в от­вет и ска­зал:

- Вы об­ма­нули се­бя са­ми, а я не ска­зал ни сло­ва неп­равды!

Альв вдруг по­вер­нулся и, вски­нув к не­бу обе ру­ки, прок­ри­чал:

- К ору­жию, со­роди­чи! Грю­ла всту­пила в на­ши зем­ли! Ос­та­нови­те её!

Его го­лос, мно­гок­ратно уси­лен­ный, гро­мом рас­ка­тил­ся над всем го­родом, зас­та­вив сот­рястись сво­ды, а Виг­мар улыб­нулся, по­думав о том, как аль­вы ста­нут справ­лять­ся с пят­надцатью ог­ненны­ми хвос­та­ми разъ­ярён­ной Грю­лы. Он взял­ся за ру­ко­ят­ку ме­ча, что­бы с его по­мощью под­нять прядь и унес­ти с со­бой, и вдруг об­на­ружил, что кли­нок слов­но при­мёрз, от­ка­зав­шись по­кидать нож­ны. За спи­ной раз­дался гром­кий хло­пок, и Виг­мар обер­нулся. То, что он уви­дел, не до­бави­ло ему доб­ро­душия: по бо­кам от ко­нун­га аль­вов, буд­то сот­кавшись из воз­ду­ха, воз­никли два ог­ромных чёр­ных пса с го­рящи­ми как уг­ли гла­зами и алы­ми пас­тя­ми, уса­жен­ны­ми ос­тры­ми зу­бами. Каж­дый был рос­том с те­лён­ка и мог од­ним прыж­ком сва­лить че­лове­ка с ног. А уж что бу­дет, ес­ли они до­берут­ся зу­бами до гор­ла, ду­мать Виг­ма­ру и вов­се не хо­телось. Он оки­нул взгля­дом сок­ро­вищ­ни­цу, отыс­ки­вая что-ни­будь год­ное для обо­роны, и по­нял, что уго­дил в ло­вуш­ку. Единс­твен­ное, чем он мог вос­поль­зо­вать­ся как ору­жи­ем, ле­жало у его ног и пы­лало ос­ле­питель­ным крас­ным ог­нём. Во­лосы Грю­лы впол­не сош­ли бы за плеть, ес­ли бы не од­но об­сто­ятель­ство: они сно­ва бы­ли жи­выми, и взять их в ру­ку – оз­на­чало опять по­жер­тво­вать ею.

Вот тут Виг­мар не вы­дер­жал и креп­ко вы­ругал­ся, по­мянув Ли­су по ма­тери, по­тому что ста­ло ему яс­но, от­че­го за­гово­рила она тог­да о Тю­ре и Фен­ри­ре. Об­ма­нут-то был не толь­ко Волк, но и Тюр, ко­торый ве­рил, что Асы сдер­жат клят­ву. Вот и вы­ходи­ло, что вы­бора-то у не­го и нет, как не бы­ло его ни у Тю­ра, ни у Фен­ри­ра. Ли­бо со­вать ру­ку в пасть зверью, яв­но про­из­ве­дён­но­му на свет от Гар­ма(64), ли­бо хва­тать­ся ею за ог­ненные во­лосы Грю­лы – раз­ни­ца не боль­шая.

По пер­во­му же зна­ку аль­ва два чу­дови­ща ри­нулись впе­рёд, и раз­мышлять Виг­ма­ру ста­ло не­ког­да. Он схва­тил ог­ненную прядь, креп­ко сжав её в ку­лаке. Боль сно­ва прон­зи­ла ру­ку, но бы­ла от­че­го-то не нас­толь­ко ос­трой, что­бы по­мешать сра­жать­ся, и Виг­мар изо всей си­лы хлес­тнул во­лоса­ми Грю­лы пря­мо по ос­ка­лен­ным мор­дам. Оба пса взвиз­гну­ли и заш­лись ярос­тным ла­ем. За­воня­ло па­лёной шерстью. На со­бачь­их го­ловах вспух­ли баг­ро­вые руб­цы. Зве­ри по­меня­лись мес­та­ми и бро­сились сно­ва, под­стёг­ну­тые гроз­ным кри­ком аль­ва. Виг­мар взмах­нул ог­ненной плетью так рез­ко, что она хлоп­ну­ла, буд­то кнут, и один из псов, сби­тый с лап, по­катил­ся под но­ги аль­ву. Тот вскрик­нул, по­тому что шку­ра зве­ря ды­милась, а со сле­да, ос­тавлен­но­го во­лоса­ми Грю­лы, сы­пались жар­кие ис­кры.

- Отой­ди, не то прож­жёшь се­бе плащ! – рас­сме­ял­ся Виг­мар, хлес­тнув вто­рого пса, по­ка пер­вый под­ни­мал­ся, и сде­лал два ша­га к от­кры­той две­ри.

Он был зол, по­тому что Грю­ла его об­ма­нула, по­тому что меч Гун­на­ра под­вёл, и по­тому что его копьё ос­та­лось за дверью. Он не мог обо­ронять­ся с двух рук, как при­вык, и это силь­но ему ме­шало. Под­став­лять пра­вую ру­ку псам бы­ло рав­но­силь­но са­мо­убий­ству. К то­му же без ле­вой еще мож­но про­жить, а без пра­вой да­же на­воз в хле­ву выг­ре­бать нес­подруч­но, не то что сра­жать­ся.

Ог­ненная плеть ме­талась в воз­ду­хе, оха­живая виз­жа­щих и ла­ющих псов по спи­нам, бо­кам и заг­ривкам, ос­тавляя сле­ды га­ри и ко­поти на сте­нах, сун­ду­ках и мра­мор­ном по­лу, раз­но­ся в обуг­ленную крош­ку рез­ные узо­ры на сте­нах, вы­жигая встре­чав­ши­еся на пу­ти ма­гичес­кие ру­ны. Виг­мар пя­тил­ся к две­ри, по­ка не по­чувс­тво­вал, как что-то тол­кну­ло его в пле­чо, и под пра­вой ла­донью вне­зап­но ока­залось древ­ко копья. Да­же не взгля­нув, от ко­го приш­ла по­мощь, он пе­рех­ва­тил Га­дюку(65) так, что­бы мож­но бы­ло и ко­лоть, и ру­бить, и, от­махнув­шись плетью, на­нёс удар взвив­ше­муся в прыж­ке псу. Мощ­ный тол­чок раз­вернул его так, что плеть в ле­вой ру­ке ед­ва не доб­ра­лась до при­жав­ше­гося к сте­не аль­ва. Виг­мар рва­нул копьё на­зад, из­бавля­ясь от по­вис­шей на нём со­бачь­ей ту­ши, и ока­зал­ся поч­ти на по­роге. И тут дверь вдруг на­чала зак­ры­вать­ся. Виг­мар вы­ругал­ся сквозь зу­бы и об­ру­шил на неё ог­ненную плеть. Рун­ная вязь за­нялась пла­менем, брон­зо­вые зна­ки рас­ка­лились и по­тек­ли, буд­то воск. Дверь за­мер­ла, ког­да меж­ду створ­ка­ми ос­тался про­ход, в ко­торый мож­но бы­ло про­тис­нуть­ся толь­ко бо­ком. Виг­мар рва­нул­ся в не­го, выс­тавляя впе­рёд пра­вое пле­чо и ру­ку с копь­ём, но в тот же миг вниз пош­ла ре­шёт­ка, уса­жен­ная по ни­зу же­лез­ны­ми ос­три­ями. Он слы­шал, как зак­ри­чала в ужа­се де­вуш­ка, ощу­тил, как од­но из жал впи­ва­ет­ся в пле­чо, и по­дал­ся вниз, ухо­дя от смер­то­нос­ной ре­шёт­ки и от­ма­хива­ясь плетью от вто­рого пса. В го­лове по­чему-то мель­кну­ла стро­фа из слы­шан­ной ког­да-то Пес­ни: «Да не от­ре­жет пя­ту твою дверь, ве­дущая в Хель…» - а по­том он ус­лы­шал гром­кий треск и по­нял, что ре­шёт­ка ос­та­нови­лась. Дев­чонка, бо­ги ве­да­ют ка­ким об­ра­зом су­мев­шая сдви­нуть рез­ной трон пра­вите­ля, пе­ревер­ну­ла его так, что упал он пря­мо на по­рог, зак­ли­нив со­бой ре­шёт­ку. Виг­мар от­ча­ян­но рва­нул­ся, об­ди­рая ра­зом пле­чо, спи­ну и грудь и ос­тавляя в зу­бах ус­певше­го впить­ся в но­гу пса ку­сок са­пога вмес­те с собс­твен­ной ко­жей, и вы­валил­ся в зал, пря­мо на мра­мор­ное воз­вы­шение. Су­нул дев­чонке в ру­ки копьё и но­гой вы­шиб крес­ло из-под ре­шёт­ки. Та с гро­хотом опус­ти­лась, вон­зившись в пол, и Виг­мар от ду­ши про­шёл­ся по ней ог­ненной плетью, на­мер­тво спа­яв с по­лузак­ры­той брон­зо­вой дверью.

- Ох­ра­няй свои сок­ро­вища до са­мого Раг­на­рёка! – зло ряв­кнул он аль­ву, ос­тавше­муся в ло­вуш­ке вмес­те с псом, схва­тил за ру­ку дев­чонку и по­тащил за со­бой – прочь из двор­ца.

Мчась по лес­тни­це и пе­рес­ка­кивая че­рез две-три сту­пени, он по­думал, что Грю­ла, дол­жно быть, из­рядно оза­дачи­ла аль­вов, раз здесь, во двор­це, бег­ле­цам не­кому зас­ту­пить до­рогу. Но тут же по­жалел о собс­твен­ных мыс­лях, по­тому что ока­залось, что жда­ли их на крыль­це. Это бы­ли пе­шие во­ины, во­ору­жён­ные ме­чами и дер­жавшие в ру­ках щи­ты. Виг­мар взмах­нул плетью, и ог­ненный рос­черк лёг меж­ду ним и аль­ва­ми. Он про­рычал:

- Дай­те прой­ти! Один – сви­детель, я ни­кого не хо­чу уби­вать и ка­лечить!

Аль­вы про­мол­ча­ли и друж­но шаг­ну­ли впе­рёд, прик­ры­ва­ясь щи­тами. Виг­мар за­рычал, от­тол­кнул де­вуш­ку и хлес­тнул во­лоса­ми Грю­лы пря­мо по щи­там. Бе­лая све­тяща­яся по­лоса с алы­ми кра­ями про­лег­ла по ним. Ме­талл рас­ка­лил­ся, де­рево обуг­ли­лось, лоп­ну­ли ко­жаные рем­ни. Аль­вы бро­сили бес­по­лез­ные щи­ты и под­ня­ли ме­чи. Один же из них, от­сту­пив в сто­рону, на­чал что-то на­певать, то так, то этак пе­реп­ле­тая паль­цы.

- Хёг­гов хвост(66)! – рас­сме­ял­ся Виг­мар. – А я и за­был, что имею де­ло с ба­бами, го­раз­ды­ми на ведь­мовс­тво!

И, прыж­ком вы­летев впе­рёд, рез­ко ткнул копь­ём. Оно про­било узор­ча­тый дос­пех аль­ва так лег­ко, слов­но тот был из ко­жи. Тво­рив­ший кол­довс­тво схва­тил­ся за бок и бес­силь­но осел в за­рос­ли цве­тов. Ос­таль­ные рас­сы­пались по­лук­ру­гом, пы­та­ясь взять бег­ле­цов в коль­цо. Виг­мар пе­рех­ва­тил копьё и прис­лу­шал­ся. От­ку­да-то спра­ва до­носил­ся зло­вещий треск. Пах­ло гарью. Над де­ревь­ями и вы­соки­ми кры­шами до­мов вид­не­лось алое за­рево. По­ходи­ло на то, что аль­вам до­рого при­дёт­ся зап­ла­тить за все ра­зом дол­гие го­ды ми­ра, куп­ленно­го це­ной об­ма­на и кол­довс­тва.

Ви­дя, что коль­цо вот-вот сом­кнёт­ся, он силь­ным тол­чком смёл де­вуш­ку со сту­пеней – так, что она упа­ла пря­мо в цвет­ник – и крик­нул ей:

- Бе­ги! Бе­ги пря­мо к мос­ту и не ос­та­нав­ли­вай­ся!

Она вско­чила, ис­пу­ган­но ог­ля­нулась и, встре­тив ярос­тный взгляд Виг­ма­ра, по­бежа­ла прочь. Сын Бь­ёр­на вски­нул копьё и под­нял ог­ненную плеть. На ру­ку, сжи­мав­шую Пла­мя Мус­пе­ля, он боль­ше не смот­рел. Ка­кой толк смот­реть на то, че­го уже ли­шил­ся? Во­лосы Грю­лы взви­лись со свис­том – и сра­зу трое аль­вов, кри­ча, по­вали­лись на зем­лю, а чет­вёртый вы­ронил меч, по­тому что жа­ло Га­дюки пе­рере­зало ему жи­лы над лок­тем.

- Прочь с до­роги! – ряв­кнул Виг­мар ос­тавшим­ся пя­ти. – Или я не ста­ну боль­ше сдер­жи­вать Га­дюку, и ник­то из вас уже не ос­та­нет­ся в жи­вых!

Жа­ло копья, буд­то жи­вое, хищ­но свер­кну­ло, от­ра­зив алое за­рево по­жара. Аль­вы не­реши­тель­но топ­та­лись на мес­те, но и бли­же не под­хо­дили. По­няв, что они поп­росту тру­сят, Виг­мар шаг­нул с крыль­ца. Аль­вы по­дались на­зад. Сын Бь­ёр­на рас­сме­ял­ся и по­шёл по мра­мор­ной до­рож­ке, дер­жа в од­ной ру­ке копьё, а в дру­гой – ог­ненную плеть.

Аль­вы опас­ли­во сле­дова­ли за ним, но не на­пада­ли. Ког­да Виг­мар дос­тиг мос­та, ста­ло яс­но ему, по­чему они пос­ту­пили так, а не ина­че. На мос­ту сто­яли два во­ина, дер­жавшие под ру­ки де­вуш­ку, а ря­дом с ни­ми – альв, на гру­ди ко­торо­го ви­сел се­реб­ря­ный брак­те­ат(67). Виг­мар по­думал, что это не ина­че как эриль, ко­торый, не­бось, уже под­ве­сил тут це­лый пу­чок зак­ли­наний, и ска­зал:

- Не хо­тел я уби­вать, но, вид­но, при­дёт­ся, раз уж вы са­ми ре­шили уме­реть.

- Вер­ни нам во­лосы Грю­лы, ви­кинг, - от­ве­тил альв, - и мо­жешь ухо­дить прочь, прих­ва­тив с со­бой дев­чонку.

- На­зови при­чину, по ко­торой я дол­жен от­дать то, что вам не при­над­ле­жит!

Виг­мар смот­рел на не­го и ду­мал, как пос­ту­пить. Все чет­ве­ро сто­яли пря­мо на мос­ту, и ес­ли бы хоть на па­ру мгно­вений что-то мог­ло их от­влечь…

По се­реб­ристо­му нас­ти­лу мель­кну­ла стре­митель­ная тень. Виг­мар ус­мехнул­ся и сде­лал шаг впе­рёд, под­тя­гивая плеть. Эриль вски­нул ру­ку в зап­ре­ща­ющем жес­те и на­чал про­из­но­сить зак­ли­нание. И тут свер­ху чёр­ной мол­ни­ей об­ру­шил­ся во­рон. Альв зак­ри­чал. Во­ины вы­пус­ти­ли дев­чонку и ки­нулись к не­му на по­мощь, а Виг­мар вски­нул плеть и что бы­ло си­лы уда­рил ею по мос­ту. Меж­ду ним, сто­яв­шим ря­дом с аль­ва­ми, и ока­зав­шей­ся чуть в от­да­лении де­вуш­кой взви­лась ог­ненная сте­на. Ку­сок мос­та на гла­зах обуг­лился, по­серел и раз­ле­тел­ся пеп­лом, а та его часть, где сто­яла оце­пенев­шая от стра­ха дев­чонка, ос­та­лась це­лой. Вот толь­ко те­перь меж­ду нею и Ль­есаль­вхей­мом зи­яла про­пасть, а да­леко вни­зу блес­те­ла озёр­ная во­да.

- Бе­ги! – крик­нул ей Виг­мар. – Бе­ги на бе­рег так да­леко, как толь­ко смо­жешь!

Де­вуш­ка вздрог­ну­ла, сор­ва­лась с мес­та и по­бежа­ла вниз по мос­ту.

Аль­вы тем вре­менем су­мели отог­нать во­рона то ли ме­чами, то ли кол­довс­твом, и те­перь тот го­релым лос­ку­том но­сил­ся над их го­лова­ми и гром­ко орал, при­чём Виг­мар мог бы пок­лясть­ся, что от­чётли­во слы­шал в его кар­канье от­борную ру­гань.

К не­му са­мому по-преж­не­му бо­ялись приб­ли­жать­ся, и Виг­мар, поль­зу­ясь этим, взгля­нул в ту сто­рону, где рань­ше за­метил за­рево. Сей­час его по­чему-то не бы­ло вид­но, а треск стал за­мет­но сла­бее. Это мог­ло оз­на­чать толь­ко од­но – что-то слу­чилось с Грю­лой. Он вдруг вспом­нил, по ка­кой при­чине су­мел зай­ти ей за спи­ну во вре­мя боя, и скрип­нул зу­бами. По­ходи­ло на то, что Грю­ла опять ув­леклась сра­жени­ем, по­забыв обо всём на све­те, и аль­вам уда­лось её при­жать.

Виг­мар вы­ругал­ся сквозь зу­бы. Он, ко­неч­но, мог сей­час нап­ле­вать на всё и прос­то прыг­нуть с мос­та в озе­ро, а даль­ше Ог­ненная Ли­са пусть вы­путы­ва­ет­ся из пе­редел­ки как зна­ет - на то она и Ли­са. Но что-то ме­шало ему так пос­ту­пить. Что-то, ос­трой за­нозой си­дев­шее в сер­дце. Что-то, из-за че­го рав­но­душен он был к пле­нён­ной аль­ва­ми де­вуш­ке. Что-то, из-за че­го пря­мо сей­час был го­тов прос­тить ложь и об­ман. И пусть прок­ля­тие Холь­ды ви­сит над ним хоть до кон­ца жиз­ни, по­тому что ни од­на жен­щи­на ни в Мид­гарде, ни за его пре­дела­ми ему уже не нуж­на. У не­го есть Грю­ла. Ог­ненная Ли­сица. Ди­кое Пла­мя Мус­пель­хей­ма.

Виг­мар за­рычал, буд­то разъ­ярён­ный мед­ведь, взма­хом ог­ненной пле­ти отог­нал аль­вов и по­бежал ту­да, где не­удер­жи­мо опа­дало, уга­сая, за­рево.

Он мчал­ся по ули­цам и са­дам, от­ма­хива­ясь от пы­тав­шихся ос­та­новить его аль­вов то копь­ём, то во­лоса­ми Грю­лы, слов­но при­рос­ши­ми к ру­ке. А они, по­хоже, са­ми тя­нули его ту­да, ку­да бы­ло нуж­но. Ког­да треск и рёв пла­мени стал слы­шен от­чётли­во, прядь вы­тяну­лась, как стру­на, и ста­ла по­хожа на ог­ненный меч. Виг­мар выс­ко­чил на вне­зап­но от­крыв­ше­еся прос­транс­тво и по­нял, что ока­зал­ся прав. Аль­вы за­мани­ли Грю­лу в ок­ру­жён­ное го­рами боль­шое озе­ро и сов­мес­тны­ми уси­ли­ями наб­ро­сили на неё рун­ную сеть. Ог­ненная Ли­са под дей­стви­ем их ма­гии при­няла свой ис­тинный об­лик, но сре­ди враж­дебной сти­хии ей при­ходи­лось ху­до. Ме­талась она по грудь в во­де, ко­торая ря­дом с нею ки­пела и под­ни­малась вверх ог­ромны­ми стол­ба­ми па­ра.

Виг­мар уви­дел кру­жаще­го над го­ловой во­рона и крик­нул ему:

- Ска­жи Гун­на­ру, что нуж­на его по­мощь! То­ропись!

Во­рон за­ложил ещё один круг, а по­том мол­ни­ей унёс­ся на за­пад.

Цвет ог­ненной шку­ры Грю­лы тем вре­менем из­ме­нил­ся и стал боль­ше по­ходить на тле­ющие уг­ли, ис­хо­дящие слад­ким ядо­витым ды­мом, а пят­надцать хвос­тов, преж­де яр­ких, как сол­нце, ут­ра­тили своё ярос­тное све­чение и мре­ли мер­твен­но-си­ним пла­менем. Обес­си­лен­ная, она не мог­ла про­ломить ма­гичес­кую сеть, в то вре­мя как аль­вы то и де­ло сме­няли друг дру­га, ста­вя всё но­вые ру­ны там, где они сго­рали.

Виг­мар зас­тыл на мес­те, впер­вые в жиз­ни не зная, как пос­ту­пить, и вдруг ус­лы­шал за спи­ной зна­комый бесс­трас­тный го­лос:

- Дай мне меч, ро­дич. Сей­час он боль­ше ну­жен мне, чем те­бе.

Виг­мар по­вер­нулся и, от­вя­зав нож­ны с ме­чом от по­яса, про­тянул Гун­на­ру. И с го­речью ска­зал:

- Возь­ми. Все рав­но ма­ло здесь бы­ло от не­го тол­ку.

Гун­нар ус­мехнул­ся и от­ве­тил так:

- Сда­ёт­ся мне, ма­ло уди­витель­но­го в том, что меч, вы­кован­ный двер­га­ми и зак­ля­тый про­тив ве­лика­нов, не спо­собен при­чинить вред аль­вам. Что бы они ни тво­рили, счи­та­ет­ся, что они на сто­роне По­ряд­ка. Твоя же под­ру­га – а я ви­жу по тво­ему ли­цу, что имен­но так и об­сто­ят де­ла, - по­рож­де­ние Ха­оса.

- И по­это­му ты не ста­нешь ей по­могать? – со злостью про­рычал Виг­мар. – Она не ви­нова­та, что ро­дилась на свет ог­ненной ве­ликан­шей! А ты – эриль, и зна­ешь, что не ус­то­ит Ясень, ес­ли не бу­дет Змея! Так сде­лай что-ни­будь, что зас­та­вит его прос­то­ять нем­но­го доль­ше! Ты ведь не ме­нее си­лён, чем аль­вы! Я сам был сви­дете­лем это­му!

- Это так. И во мно­гом ты прав, - кив­нул Гун­нар. – Но учил­ся я это­му ис­кусс­тву у них и вре­дить им не ста­ну. Од­на­ко по­мочь всё же возь­мусь. Для это­го вов­се не обя­затель­но сра­жать­ся с аль­ва­ми.

- Тог­да по­ра бы те­бе уже взять­ся за де­ло, - мрач­но про­из­нёс Виг­мар, гля­дя на зад­равшую мор­ду над во­дой Грю­лу. – По­тому что сеть за­тяги­ва­ет­ся, а си­лы по­кину­ли дочь Сур­та. Аль­вы, ко­неч­но, не смо­гут её убить, но пле­нить и на­вязать ей свою во­лю очень да­же спо­соб­ны.

Гун­нар взгля­нул на не­го, по­том на Грю­лу и ска­зал:

- Хо­рошо. Тог­да отой­ди и прис­мотри за тем, что­бы ник­то мне не по­мешал, - и, уже вы­нув меч из но­жен, до­бавил: - Толь­ко пос­та­рай­ся не уби­вать без нуж­ды. Ни к че­му на­шему ро­ду лиш­ние рас­при.

Виг­мар кив­нул и ото­шёл в сто­рону, приг­ля­дывая за тем, что­бы к ро­дичу, тво­ряще­му кол­довс­тво, ник­то не приб­ли­жал­ся.

Гун­нар же при­нял­ся ос­трым кон­цом ме­ча ре­зать ру­ны пря­мо на зем­ле, и бы­ли это «Ру­ны вол­шбы», тут же вспы­хивав­шие алым. Че­тыре Тур­са, че­тыре мо­лота, нап­равлен­ных ос­три­ями друг к дру­гу, рас­ко­лоли твердь в глу­бину. Зем­ля дрог­ну­ла, а Гун­нар вог­нал в рас­крыв­шу­юся тре­щину меч. Тот, рас­ка­ля­ясь, зас­ве­тил­ся, и из не­го, че­рез не­го, рва­нулась вниз Иса, об­ра­зуя ко­лодец, из ко­торо­го дол­жно бы­ло что-то прий­ти. Эваз от­кры­ла путь Си­ле, и та рва­нулась вверх по ко­лод­цу ки­пящей ог­ненной ла­вой. Гун­нар од­ним взма­хом за­жёг над ко­лод­цем ог­ромную пы­ла­ющую Ка­но и рва­нул­ся прочь, схва­тив за пле­чо ос­толбе­нев­ше­го Виг­ма­ра и крик­нув:

- Бе­жим! Сей­час та­кое нач­нётся!..

Зем­ля сот­ряслась в су­доро­ге, от ко­торой зас­то­нали да­же го­ры. Мно­гие из аль­вов, под­держи­вав­ших сеть, по­вали­лись, сып­ля прок­ля­ти­ями, что бы­ли не к ли­цу ни ро­довой зна­ти, ни эри­лям. Из ка­нала, от­кры­того Гун­на­ром, вы­мах­нул ог­ромный столб ос­ле­питель­но­го ог­ня, и ки­пящая ла­ва по­током хлы­нула со скло­на в озе­ро. Всё вок­руг за­волок­ло ды­мом, па­ром и пеп­лом. Ла­ва ли­лась в озе­ро и зас­ты­вала, ис­па­ряя во­ду. Грю­ла ра­дос­тно взре­вела и зап­ры­гала, за­дирая раз­го­ра­ющи­еся за­ново хвос­ты, по­тому что Ди­кое Пла­мя Мус­пель­хей­ма наш­ло к ней путь.

Чем мень­ше ос­та­валось вок­руг во­ды, тем силь­нее она ста­нови­лась. Пят­надцать хвос­тов тор­жес­тву­юще взмет­ну­лись вверх, нап­рочь сжи­гая сеть, и Грю­ла шаг­ну­ла из прев­ра­тив­ше­гося в лу­жу озе­ра по до­роге из зас­ты­ва­ющей ла­вы.

Гун­нар та­щил Виг­ма­ра прочь, но сын Бь­ёр­на всё ог­ля­дывал­ся и в кон­це кон­цов сбро­сил с пле­ча ру­ку ро­дича. И зак­ри­чал сквозь рёв пла­мени, треск кам­ней и ши­пение па­ра:

- Нель­зя ухо­дить, Гун­нар! Мы ос­во­боди­ли её, но те­перь она раз­не­сёт здесь всё к Хёг­гу!

Сварт рас­сме­ял­ся, и Виг­мар по­думал, что впер­вые слы­шит его смех – че­лове­чес­кий, по-нас­то­яще­му жи­вой. А Гун­нар ска­зал:

- Так пой­ди и ос­та­нови её! Од­нажды ты уже уп­ра­вил­ся с ней, так по­чему не поп­ро­бовать сно­ва?

- По­жалуй, я так и сде­лаю, - отоз­вался Виг­мар. – Спа­сибо те­бе за по­мощь, ро­дич.

- По­надоб­люсь – зо­ви, - ус­мехнул­ся Сварт и ис­чез в ды­му.

Виг­мар же раз­вернул­ся и по­шёл об­ратно к бе­регу за­лито­го ла­вой озе­ра. Грю­ла тан­це­вала ря­дом с пос­те­пен­но ис­ся­ка­ющим вул­ка­ном, нас­лажда­ясь сво­бодой, а её ог­ненные хвос­ты ис­пе­пеля­ли всё, к че­му при­каса­лись. Под­хо­дить к ней слиш­ком близ­ко бы­ло опас­но, но Виг­мар на­де­ял­ся, что она вов­ре­мя за­метит его.

- Грю­ла! – поз­вал он. – Грю­ла! Это я, Виг­мар! Пос­мотри на ме­ня! Я при­нёс те­бе то, что у те­бя ук­ра­ли!

Ве­ликан­ша прыж­ком, от ко­торо­го вздрог­ну­ла зем­ля, раз­верну­лась к не­му и щёл­кну­ла зу­бами. Зо­лотые гла­за её бы­ли пол­ны ярос­ти и вос­торга.

Виг­мар под­нял ле­вую ру­ку и про­тянул её пря­мо к мор­де Ли­сы. Ог­ненная прядь вы­тяну­лась, сос­коль­зну­ла с его за­пястья и впле­лась в ало-зо­лотое пла­мя на заг­ривке Грю­лы. Ве­ликан­ша вдруг за­мер­ла и, при­пав на пе­ред­ние ла­пы, по­тяну­лась к не­му. Виг­мар по­мед­лил, а по­том опус­тил ле­вую ла­донь на её го­лову – пря­мо в пла­мя – и ска­зал:

- Ты по­лучи­ла, что хо­тела, Грю­ла. И я не в оби­де за то, что ты всё-та­ки об­ма­нула ме­ня, - при этих сло­вах ги­гант­ская Ли­са вдруг лег­ла и жа­лоб­но зас­ку­лила, а Виг­мар улыб­нулся. – По­тому что я люб­лю те­бя не мень­ше, чем ты лю­бишь сво­боду и бит­вы. Я выз­во­лил де­вуш­ку, о ко­торой ты го­вори­ла, но от­ве­зу её на Сть­ер­нёй, к ро­дите­лям, как толь­ко мы с то­бой вы­берем­ся от­сю­да.

Грю­ла тяв­кну­ла и по­тёр­лась ще­кой о его са­пог, от­че­го тот за­дымил­ся, но Виг­мар лишь ус­мехнул­ся, не дви­нув­шись с мес­та.

- Пом­нишь, я как-то ска­зал те­бе, что ярость и гнев – пло­хие со­вет­чи­ки в бою и на тин­ге. Из-за них ты ед­ва не про­иг­ра­ла се­год­ня, так мо­жет, по­ра те­бе ус­по­ко­ить­ся и по­кинуть Ль­есаль­вхейм? Аль­вы и так уже по­лучи­ли своё, а ме­ра на­каза­ния и мес­ти не дол­жна пре­вышать сот­во­рён­но­го те­ми, ко­му мстят, - ска­зал он и, улы­ба­ясь, до­бавил: - К то­му же хо­телось бы мне, что­бы ты на­конец при­няла та­кой об­лик, в ко­тором я мог бы те­бя об­нять, не опа­са­ясь, что об­го­рю, как пос­ледний сноп, ко­торый сжи­га­ют на Ос­та­ру. До­воль­но с ме­ня и то­го, что приш­лось пов­то­рить де­яние Тю­ра, из-за че­го те­бе сно­ва при­дёт­ся бе­жать за сме­таной ту­да, где схо­дят­ся Мус­пель и Нифль­хейм.

По­ка он го­ворил, пла­мя Ли­сы всё умень­ша­лось, а по­том она под­ня­лась с об­го­релой зем­ли та­кой, ка­кой он хо­тел её ви­деть. И ска­зала, сме­ясь:

- По­хоже, что бе­гать мне ни­куда не при­дёт­ся. Пос­мотри на свою ру­ку, Виг­мар Хравн. Сда­ёт­ся мне, те­перь ты смо­жешь дер­жать в ней не толь­ко копьё и лук, но и рас­ка­лён­ную сталь.

Виг­мар взгля­нул и уви­дел, что ру­ка его, дер­жавшая ог­ненную плеть, а по­том ле­жав­шая на го­лове Грю­лы, ос­та­лась со­вер­шенно це­лой. Он улыб­нулся и, пог­ла­див этой са­мой ру­кой её пы­ла­ющие во­лосы, ска­зал:

- Или об­ни­мать ог­ненную ве­ликан­шу. Пой­дём-ка до­мой, же­на. Ночь за­кан­чи­ва­ет­ся, и как бы не про­воро­нить нам вре­мя, ког­да вра­та зак­ро­ют­ся. К то­му же у ме­ня ещё есть де­ло: на­до най­ти де­вуш­ку и от­везти её к ро­дите­лям. Сда­ёт­ся мне, они по ней силь­но тос­ко­вали, в от­ли­чие от ме­ня.

Те, кто зна­ет­ся с аль­ва­ми, го­вори­ли по­том, что прош­ли они че­рез весь го­род, взяв­шись за ру­ки, и ник­то не пос­мел встать у них на пу­ти, а во­рон ле­тел над ни­ми и кри­чал так гром­ко, что аль­вам приш­лось зат­кнуть уши. Они пе­реб­ра­лись че­рез про­вал и ус­пе­ли прой­ти по мос­ту до то­го, как вер­ну­лись ос­таль­ные аль­вы. Хо­тя, как еще знать, на чь­ей сто­роне ока­залась бы уда­ча, встреть­ся они на мос­ту или у мос­та.


                ***

Де­вуш­ка, ко­торую на ут­ро пос­ле Мид­сомме­ра при­вёз Виг­мар, в усадь­бе, к ве­лико­му огор­че­нию Бь­ёр­на и Ин­грит, не за­дер­жа­лась. По­тому что Виг­мар в тот же ве­чер поз­вал сво­их лю­дей, под­нял па­рус на «Ли­се» и от­пра­вил­ся на Сть­ер­нёй. Как его там при­нима­ли и о чём ве­ли раз­го­воры, ста­ло из­вес­тно го­раз­до поз­же. В Олень­ей же До­лине зна­ли толь­ко, что при­вёз он до­рогие по­дар­ки ма­тери и от­цу, но ни­чего по­хоже­го на об­ручье у не­го на ру­ках не за­мети­ли. Впро­чем, наз­вать Виг­ма­ра мрач­ным или не­доволь­ным чем-то ни у ко­го бы язык не по­вер­нулся: он был та­ким, как обыч­но, и ни о сго­воре, ни о воз­можной свадь­бе не по­минал. Лю­ди в усадь­бе по­дож­да­ли до зи­мы, а по­том по­няли, что же­нить­ся на той де­вуш­ке их хёв­динг и не со­бирал­ся. Го­вори­ли по­том, что её вы­дали за­муж за ка­кого-то мо­лодо­го хер­си­ра, ко­торый увёз её к се­бе на Сенью.

Шли го­ды, ле­то сме­няло зи­му, зи­ма – ле­то. Усадь­ба раз­раста­лась, как и дру­жина Виг­ма­ра. Пос­та­вили нес­коль­ко но­вых длин­ных до­мов и ко­рабель­ных са­ра­ев, об­несли по­селе­ние зем­ля­ным ва­лом. Год за го­дом стро­или но­вые ко­раб­ли, на­водив­шие ужас на брит­тов, фран­ков и фри­зов, и ког­да Виг­мар встре­тил свою трид­ца­тую зи­му, его уже зна­ли в Ха­лога­лан­де как слав­но­го хёв­динга, друж­бы с ко­торым же­лали мно­гие яр­лы, по­тому что у не­го бы­ли не толь­ко боль­шой хирд и мно­го ко­раб­лей, но и очень силь­ная уда­ча. Его сло­во на тин­ге всег­да бы­ло са­мым ве­сомым, а его под­дер­жка – до­роже зо­лота и се­реб­ра.

Го­вори­ли, что при всём этом Виг­мар, к боль­шо­му огор­че­нию ро­дите­лей, так и не взял се­бе за­кон­ной же­ны. Бы­ли у не­го на­лож­ни­цы и де­ти от них, но в род он ввёл толь­ко дво­их – маль­чи­ка и де­воч­ку, близ­не­цов, - ко­торых при­вёз в усадь­бу, ког­да в оче­ред­ной раз ез­дил со сво­ими людь­ми на осен­ний тинг. По­нача­лу в Олень­ей До­лине очень удив­ля­лись его пос­тупку, а по­том, рас­смот­рев де­тей по­луч­ше, наш­ли, что оба очень по­хожи ли­цом и статью на Виг­ма­ра. Вот толь­ко во­лосы у обо­их бы­ли ог­ненно-ры­жими.

Сле­дова­ло бы, ко­неч­но спро­сить: а что же ста­ло с прок­ля­ти­ем Холь­ды? Лю­ди го­вори­ли, что оно ни­куда не де­лось, по­тому что по за­кону Виг­мар не был же­нат, и толь­ко он сам знал на­вер­ня­ка, что прок­ля­тие дав­ным-дав­но вы­горе­ло в жар­ких объ­яти­ях Грю­лы.

Виг­мар про­жил дол­го. Дос­та­точ­но дол­го, что­бы по­дер­жать на ко­ленях вну­ков и рас­ска­зать им са­гу о Грю­ле, Ог­ненной Ли­сице, Ди­ком Пла­мени Мус­пель­хей­ма, но не нас­толь­ко, что­бы од­ряхлеть. По­гиб он в мор­ском по­ходе на Гар­ды, с ме­чом в ру­ке, сра­зив пе­ред этим сво­им зна­мени­тым копь­ём хёв­динга ру­сов. Го­ворят, что в кур­ган его по­ложи­ли вмес­те с «Ли­сом» и ме­чом Гун­на­ра, как он и по­велел. А ещё рас­ска­зыва­ют, что ког­да ко­рабль по­дож­гли, мно­гим по­каза­лось, что ви­дели они в бу­шу­ющем пла­мени ог­ромную Ог­ненную Ли­сицу с пят­надцатью хвос­та­ми.

Грю­ла пос­ле его смер­ти, по­хоже, дол­го го­рева­ла, по­тому что поч­ти пол­сотни лет не слу­чалось в Но­рэгр ни меж­до­усоб­ных рас­прей, ни боль­ших по­ходов. Но Ли­сица, мо­гучий Дух Се­вера, бес­смертна, и, по­хоже, вско­ре у неё по­явил­ся но­вый лю­бимец по име­ни Раг­нар Лод­брок. Тут уж Грю­ла раз­верну­ла свои пят­надцать ог­ненных хвос­тов во всю ширь: от Ха­лога­лан­да на се­вере до Мик­ла­гар­да на юге, от Мер­сии на за­паде до Гард на вос­то­ке. На­чалась боль­шая эпо­ха. Эпо­ха ис­ка­ний, сра­жений и под­ви­гов. Эпо­ха ви­кин­гов.



ПРИМЕЧАНИЯ:

Сага создана специально для сайта Hobby-lanl.info в рамках творческого проекта "Таинства летних ночей".

1) сейт – ша­манизм, уме­ние пу­тешес­тво­вать по де­вяти ми­рам Ве­лико­го Дре­ва
2) Мид­соммер – праз­дник лет­не­го сол­нцес­то­яния, на­зывав­ше­гося в Нор­ве­гии праз­дни­ком Се­реди­ны Ле­та
3) Ха­лога­ланд - сог­ласно скан­ди­нав­ским са­гам, са­мая се­вер­ная про­вин­ция сред­не­веко­вой Нор­ве­гии. В ран­нюю эпо­ху ви­кин­гов, до объ­еди­нения Нор­ве­гии Ха­раль­дом Прек­расно­воло­сым, Ха­лога­ланд был не­боль­шим ко­ролевс­твом, вы­тяну­тым вдоль по­бережья меж­ду Нам­да­леном в Нур-Трён­де­лаге и Люн­ге­ном в Тром­се.
4) хёв­динг – пле­мен­ной вождь; од­новре­мен­но яв­лялся по­лити­чес­ким, во­ен­ным и ре­лиги­оз­ным ли­дером. В скан­ди­нав­ском об­щес­тве уда­ча яв­ля­лась од­ним из глав­ных дос­то­инств ли­дера, по­это­му за­дачей хёв­динга бы­ло ис­поль­зо­вать свою уда­чу, что­бы при­нес­ти лю­дям fred (хо­рошие вре­мена), то есть мир. Хёв­динг из­би­рал­ся, а ти­тул не нас­ле­довал­ся.
5) бонд – за­житоч­ный кресть­янин, до­мохо­зя­ин, вла­делец усадь­бы, гла­ва семьи
6) тинг - соб­ра­ние, сос­то­ящее из сво­бод­ных муж­чин стра­ны или об­ласти; хус­тинг – до­маш­ний тинг
7) хир­дман – дру­жин­ник, про­фес­си­ональ­ный во­ин
8) Сварт – (норв.) Чёр­ный (Тём­ный)
9) Сёр­кланд - в скан­ди­нав­ских са­гах обоз­на­чение зе­мель Араб­ско­го ха­лифа­та.
10) Хравн – (норв.) Во­рон
11) Й­оль - праз­дник зим­не­го сол­нцес­то­яния
12) хюн­дла – (др.- норв.) ведь­ма
13) ви­са – жанр скаль­ди­чес­кой по­эзии, сти­хот­во­рение на зло­бод­невную те­му
14) Мать Прях – бо­гиня Холь­да, пок­ро­витель­ни­ца прях; су­щес­тву­ет так­же вер­сия, что она яв­ля­ет­ся ма­терью норн – бо­гинь судь­бы – Урд, Вер­данди и Скульд
15) ор­лёг – судь­ба, оп­ре­делён­ная прош­лы­ми пос­тупка­ми
16) Им­болк – один из вось­ми со­ляр­ных праз­дни­ков; день пе­реход­ной чет­верти на сол­нечном ка­лен­да­ре, на пол­пу­ти меж­ду зим­ним сол­нцес­то­яни­ем и ве­сен­ним рав­но­денс­тви­ем; от­ме­ча­ет­ся при пер­вых приз­на­ках вес­ны.
17) Ос­та­ра – праз­дник ве­сен­не­го рав­но­денс­твия
18) вик – (др.- норв.) а) за­лив; б) мор­ской по­ход
19) сэ­конунг – (др. – норв.) мор­ской ко­нунг, так на­зыва­ли во­ен­ных вож­дей, не имев­ших сво­его нас­ледс­твен­но­го зе­мель­но­го вла­дения и боль­шую часть вре­мени про­водив­ших в мор­ских ви­кинг­ских по­ходах
20) одаль – ро­довое нас­ледс­твен­ное зе­мель­ное вла­дение
21) в Сиг­ту­не и Уп­пса­ле – Сиг­ту­на - го­род в цен­траль­ной Шве­ции, рас­по­ложен на бе­регу озе­ра Ме­ларен, свя­зан­но­го про­ливом с Бал­тий­ским мо­рем; ос­но­ван ок. 1000 г. н.э.; один из важ­ней­ших тор­го­вых, по­лити­чес­ких и ре­лиги­оз­ных цен­тров ран­не­го сред­не­вековья. Уп­пса­ла – го­род на обо­их бе­регах ре­ки Фю­рисон не­дале­ко от её впа­дения в озе­ро Ме­ларен; глав­ный ре­лиги­оз­ный центр скан­ди­нав­ско­го язы­чес­тва; прос­ла­вил­ся сво­им ги­гант­ским язы­чес­ким хра­мом.
22) волчья всад­ни­ца – хюн­дла, ведь­ма; по пре­дани­ям хюн­длы ез­ди­ли вер­хом на вол­ках, ис­поль­зуя в ка­чес­тве уз­ды змей
23) Нифль­хейм – «оби­тель ту­манов» — в гер­ма­но-скан­ди­нав­ской ми­фоло­гии один из де­вяти ми­ров, зем­ля ль­дов и ту­манов, мес­то­оби­тание ле­дяных ве­лика­нов, один из де­вяти ми­ров Ясе­ня; в ска­зани­ях го­ворит­ся, что Нифль­хейм на­ходил­ся к се­веру от из­на­чаль­ной без­дны Ги­нун­га­гап
24) Грим­нир у Гей­ррё­да – Виг­мар на­мека­ет на песнь Стар­шей Эд­ды, ко­торая на­зыва­ет­ся «Ре­чи Грим­ни­ра» и рас­ска­зыва­ет о том, как Один(Грим­нир) вы­нуж­ден был про­вес­ти де­вять но­чей меж­ду кос­тров, раз­ве­дён­ных по при­казу ко­нун­га Гей­ррё­да, по­доз­ре­вав­ше­го в нём зло­наме­рен­но­го вра­га.
25) Мик­ла­гард - Кон­стан­ти­нополь
26) кен­нинг – инос­ка­зание ис­поль­зо­вав­ше­еся в скаль­ди­чес­кой по­эзии
27) Ётун­хейм - в гер­ма­но-скан­ди­нав­ской ми­фоло­гии — один из де­вяти ми­ров Ясе­ня; зем­ля, на­селён­ная ве­лика­нами-ёту­нами; по ле­ген­дам был сот­во­рён аса­ми к вос­то­ку от Мид­гарда для Бер­гель­ми­ра и его по­том­ков; от Ас­гарда Ётун­хейм от­де­ля­ет ре­ка Ивинг; Ётун­хей­мом пра­вит ко­роль Трюм; глав­ное по­селе­ние Ётун­хей­ма — Ут­гард; так­же упо­мина­ют­ся рас­по­ложен­ные там Же­лез­ный лес и Ка­мен­ные го­ры.
28) Сам­хейн (Са­майн) – праз­дник убор­ки уро­жая и окон­ча­ния по­левых ра­бот, один из вось­ми со­ляр­ных праз­дни­ков; на пол­пу­ти меж­ду лет­ним сол­нцес­то­яни­ем и осен­ним рав­но­денс­тви­ем; зна­мено­вал со­бой окон­ча­ние од­но­го сель­ско­хозяй­ствен­но­го го­да и на­чало сле­ду­юще­го; дли­лось праз­днество семь су­ток (по трое су­ток до и пос­ле са­мого Сам­хей­на
29) Грен­дель - страш­ное чу­дови­ще из ан­гло­сак­сон­ской эпи­чес­кой по­эмы «Бе­овульф»
30) ха­лей­ги – жи­тели Ха­лога­лан­да
31) Игг­дра­силь – «Конь Оди­на», Ясень, Ми­ровое Дре­во, удер­жи­ва­ющее все­лен­ную, сос­то­ящую из де­вяти ми­ров
32) Грю­ла – ог­ненная ве­ликан­ша, дочь Сур­та.
33) Сурт – ог­ненный ве­ликан, вла­дыка Мус­пель­хей­ма; сог­ласно пред­ска­занию вёль­вы (про­види­цы) в Раг­на­рёк его ор­ды дви­нут­ся на се­вер, что­бы сра­зить­ся с бо­гами-аса­ми; бит­ве Сурт убь­ёт Фрей­ра, его меч сру­бит ми­ровое де­рево Игг­дра­силь, и это ста­нет на­чалом ги­бели все­го ми­ра.
34) Мус­пель­хейм - в гер­ма­но-скан­ди­нав­ской ми­фоло­гии один из де­вяти ми­ров Ясе­ня, стра­на ог­ненных ве­лика­нов, ог­ненное царс­тво, ко­торым пра­вит ве­ликан Сурт со сво­ей суп­ру­гой Син­ма­рой.
35) дверг(и) – сог­ласно Стар­шей Эд­де, тём­ные аль­вы, жи­тели Свар­таль­вхей­ма, неп­ревзой­ден­ные мас­те­ра куз­нечно­го и юве­лир­но­го де­ла (фак­ти­чес­ки гно­мы)
36) ве­лика­ны – ёту­ны и хрим­турсы, пред­ста­вите­ли на­ибо­лее древ­них вол­шебных рас все­лен­ной Ясе­ня; по пред­став­ле­ни­ям скан­ди­навов ве­лика­ны да­леко не всег­да от­ли­ча­ют­ся ог­ромным рос­том; они мо­гут выг­ля­деть как угод­но и спо­соб­ны ме­нять об­лик, при­киды­ва­ясь пред­ме­том, жи­вот­ным че­лове­ком и т.д.
37) бер­серк – «мед­вежья рубашка»; во­ин, пос­вя­тив­ший се­бя Оди­ну и впа­да­ющий в бою в не­ис­то­вую ярость; та­кие во­ины от­ли­чались боль­шой си­лой, быс­трой ре­ак­ци­ей и не­чувс­тви­тель­ностью к бо­ли.
38) по­доб­но Тю­ру су­нуть ру­ку в пасть Фен­ри­ра – Тюр, бог вой­ны, по­ложил свою ру­ку в пасть вол­ку Фен­ри­ру в за­лог то­го, что бо­ги не об­ма­нут и от­пустят Фен­ри­ра, ко­торый, по пред­ска­занию вёль­вы, дол­жен был на­чать Раг­на­рёк и убить Оди­на; од­на­ко асы, пы­та­ясь пе­рело­мить судь­бу, его не от­пусти­ли, и он от­ку­сил ру­ку Тю­ру; та­ким об­ра­зом Тюр зап­ла­тил сво­ей ру­кой за об­ман.
39) Ин­глин­ги – древ­ний род скан­ди­нав­ских хёв­дингов, ве­дущих про­ис­хожде­ние от бо­га пло­доро­дия Фрей­ра
40) толь­ко од­ну та­кую ко­рову – А­удум­лу, пер­воздан­ную свя­щен­ную ко­рову, воз­никшую из та­юще­го инея на за­ре вре­мен; из ее вы­мени тек­ли че­тыре ре­ки мо­лока, ко­торым пи­тал­ся пер­вый ве­ликан Имир, а са­ма А­удум­ла ли­зала со­леный лед, и на тре­тий день из не­го по­явил­ся Бу­ри, пра­роди­тель бо­гов.
41) Хель – Хель­хейм, один из де­вяти ми­ров Ясе­ня, мир мёр­твых; хо­лод­ное, тем­ное и ту­ман­ное мес­то, ку­да по­пада­ют все умер­шие, кро­ме ге­ро­ев, при­нятых в Вал­галлу.
42) Ас­гард и Ва­нахейм – Ас­гард - «ог­раждён­ный учас­ток асов», один из де­вяти ми­ров Ясе­ня, не­бес­ный го­род, оби­тель бо­гов-асов. Ва­нахейм – один из де­вяти ми­ров Ясе­ня, мес­то оби­тания ва­нов – бо­гов пло­доро­дия и сти­хий­ных сил. Асы — су­щес­тва по­ряд­ка, ве­дя вой­ну с ва­нами — су­щес­тва­ми при­роды, пос­тро­или ук­реплён­ный Ас­гард. Поз­же асы сдру­жились с ва­нами, об­ме­нялись за­лож­ни­ками и с тех пор жи­вут в ми­ре друг с дру­гом.
43) Свар­таль­вхейм – ро­дина двер­гов, «тём­ных аль­вов»; один из де­вяти ми­ров Ясе­ня; был соз­дан аса­ми в од­но вре­мя с Ль­есаль­вхей­мом.
44) аль­вы – фак­ти­чес­ки эль­фы; нес­та­ре­ющая, об­ла­да­ющая ма­ги­ей, прек­расная ра­са, соз­данная выс­ши­ми бо­гами, аса­ми, на за­ре вре­мён; раз­де­ля­ют­ся на тём­ных и свет­лых
45) Ль­есаль­вхейм – ро­дина свет­лых аль­вов; один из де­вяти ми­ров Ясе­ня
46) хер­сир – древ­не­нор­веж­ский ти­тул, обоз­на­ча­ющий ли­дера об­щес­твен­ной груп­пы, объ­еди­нен­ной тер­ри­тори­аль­но; неч­то вро­де гла­вы ок­ру­га.
47) ётун(ы) – ве­лика­ны, жи­тели Ётун­хей­ма; древ­ние ис­по­лины, пер­вые оби­тате­ли ми­ра, по вре­мени пред­шес­тву­ющие бо­гам и лю­дям; вол­шебная ра­са, вла­де­ющая ма­ги­ей сти­хий и уме­ющая ме­нять об­личье.
48) хрим­турсы – ине­ис­тые ве­лика­ны, де­ти Ими­ра, оби­тате­ли Нифль­хей­ма – ле­дяно­го ми­ра, од­но­го из де­вяти ми­ров Ясе­ня
49) Асы и Ва­ны – см. 42) Ас­гард и Ва­нахейм
50) Ясень – Ве­ликое Ми­ровое Дре­во, ось все­лен­ной
51) Раг­на­рёк – Ги­бель Бо­гов и все­го ми­ра, сле­ду­ющая за пос­ледней бит­вой меж­ду бо­гами и хто­ничес­ки­ми чу­дови­щами.
52) праз­днич­ных Фрейю и Фрей­ра – ана­лог «май­ско­го ко­роля и ко­роле­вы», мо­лодая па­ра, в праз­дни­ки пло­доро­дия, об­хо­див­шая по­ля; счи­талось, что это спо­собс­тву­ет уро­жаю
53) Ёр­мунганд – «ве­ликан­ский по­сох», Ми­ровой Змей, сын Ло­ки и ве­ликан­ши Анг­рбо­ды; он опо­ясы­ва­ет со­бой зем­лю и яв­ля­ет­ся на­ряду с Ясе­нем осью ми­ра, толь­ко в го­ризон­таль­ной плос­кости
54) кош­ку и со­року – их об­лик обыч­но при­нима­ют ведь­мы
55) ок­ра­шивать кровью щи­ты – древ­ний обы­чай, ког­да ли­цевая сто­рона щи­та пе­ред бит­вой ок­ра­шива­лась кровью его вла­дель­ца-во­ина; счи­талось, что это при­носит уда­чу в бою.
56) сет­тер – гор­ное пас­тби­ще
57) Бир­ка – ос­тров Бь­ёр­кё на озе­ре Ме­ларен; круп­ный тор­го­вый центр, ко­неч­ный пункт тор­го­вого пу­ти, свя­зывав­ше­го Скан­ди­навию с Араб­ским ха­лифа­том; в кон­це X ве­ка ус­ту­пила своё по­лити­чес­кое и эко­номи­чес­кое зна­чение Сиг­ту­не.
58) скир – хмель­ной на­питок, при­готов­ля­емый из кис­ло­го мо­лока
59) Ху­гин – «мысль», один из во­ронов Оди­на
60) тан – гла­ва се­мей­но­го кла­на
61) ко­нунг – ти­тул вер­ховно­го пра­вите­ля, со­от­ветс­тву­ет по­нятию «ко­роль».
62) эриль - мас­тер рун, зна­ток их фи­лософ­ско­го зна­чения и ма­гичес­ко­го при­мене­ния
63) ру­нес­тав – нес­коль­ко рун, гра­фичес­ки объ­еди­нен­ных в один знак; не­сет в се­бе си­лу и вли­яние сра­зу всех вхо­дящих в не­го рун.
64) Гарм – чу­довищ­ный пёс, ох­ра­ня­ющий вход в Хель­хейм, мир мёр­твых; рож­дён ве­ликан­шей Анг­рбо­дой от бо­га Ло­ки; сог­ласно пре­данию, его вой ста­нет од­ним из пред­вестий на­чала Раг­на­рёка. Во вре­мя Раг­на­рёка Гарм выр­вется на сво­боду и в этой бит­ве заг­ры­зёт бо­га Тю­ра, но и сам по­гиб­нет.
65) Га­дюка – имя копья Виг­ма­ра
66) Хёг­гов хвост – име­ет­ся в ви­ду хвост дра­кона Нид­хёгга, чу­довищ­но­го змея, под­гры­за­юще­го кор­ни Ясе­ня Игг­дра­силя
67) брак­те­ат - плос­кая тон­кая мо­нета или ме­даль­он из зо­лота или се­реб­ра с че­кан­кой на од­ной сто­роне; в дан­ном слу­чае с на­несён­ным на нём Фу­тар­ком.
68) не ус­то­ит Ясень, ес­ли не бу­дет Змея – Виг­мар го­ворит о рав­но­весии все­лен­ной Ясе­ня, в ко­торой всё дво­ич­но и име­ет свою про­тиво­полож­ность
69) Ру­ны вол­шбы – три «креп­кие» ру­ны Фу­тар­ка, сто­ящие в нём од­на под дру­гой: Ту­рисаз (Турс), Иса и Эваз.