Субъективный взгляд

   Отец Оли Матвеевой – преподаватель истории и знаток своего дела: читает лекции, пишет книги и интересуется далёкими предками. Его хобби – страны востока, а фетиш – подчинение женщины. Оле кажется, что таким образом отец компенсирует своё незавидное положение в семье. Бабушка – очень властная женщина. Её любимые слова – «правильно», «надо», «воспитание». А Оля с отцом считают, что не всегда правильно – это хорошо и перевоспитать никого нельзя. Бунтуют. А, по мнению бабушки, любой бунт необходимо подавить на корню.

   Утро. Семья завтракает.
– Вова, ты обязан придумать, как зарабатывать больше, – веско заявляет бабушка.
   Отец что-то записывает в блокнот и потому не обращает внимания на тёщу.
– Ты слышишь? Я к тебе обращаюсь.
– А? Что? Нет.
– Возмутительно! Почему ты не слушаешь, когда с тобой разговаривают?
– Простите, Вера Гавриловна. Пришла интересная мысль.
– Ты женатый человек, и все твои мысли должны быть направлены на семейное благо.
– Я не нуждаюсь в ваших советах.
– Ты просто нахал. Не понимаю, что моя дочь в тебе нашла?
– Вас это не касается.
   Отец демонстративно уходит с кухни.
– Мама, не лезь в мою жизнь!
– Я не лезу, а говорю своё мнение. А ты, Люда, напрасно связалась с таким безответственным человеком.
– Я уж как-нибудь сама разберусь.
– Без меня в доме начнётся анархия.
– А с тобой, бабуль, у нас воплощённое самодержавие, – не выдерживает Оля.
– Тебя спросить забыли. Рано ещё – своё мнение иметь.
   Вздохнув, Оля встаёт из-за стола и идёт собираться в школу.
– Что ты там так долго копаешься? – ворчит бабушка. – Тебе уже пора. Опоздаешь.
– Не волнуйся. Пять минут добежать.
– Всегда нужно выходить пораньше, чтобы перед уроком повторить домашнее задание.
– А зачем его повторять?
– Чтобы лучше учиться. Если бы не лень, ты бы могла стать отличницей.
– Отличницы все зубрилки, а я нет.
– Это всё тлетворное влияние твоего папаши.
– Отстань от отца!

   После школы подруга пригласила Олю в гости.
– Не могу. Бабушка съест, если не приду вовремя.
– Тебе надо её воспитывать.
– Это невозможно. Она кого угодно выведет своими проповедями.
– Возражай. Будешь молчать, совсем тебя достанет.
– Бесполезно. Бабуля уверена, что только её мнение правильное, и ни с кем не считается.
– Моя тоже так думала. Но мы с братом её переубедили. Главное – найти единомышленников и действовать.
– У тебя хоть брат есть. А меня некому поддержать. Мама тихушница, а папу больше интересует история, чем окружающая реальность.
   Придя домой и наскоро поев, Оля занялась геометрией. Помочь было некому. Отец терпеть не мог математику, а мама ещё не вернулась с работы. Бабушка не вмешивалась из принципа. Все попытки сосредоточиться ни к чему не приводили. Слышно было, как вредная старушка третирует отца, а он возмущённо огрызается:
– Отстаньте! Вы мешаете мне работать.
– Не смеши меня, Вовочка. Тоже мне работник. Ты лентяй, каких мало.
   Вскоре раздался характерный хлопок входной двери. Значит, отец вышел прогуляться. Неукротимая Ксантиппа тут же полезла к внучке:
– Оля, ты делаешь уроки?
– Да, бабуль.
– Наверно, опять литература или география. Сколько раз тебе говорила, что начинать нужно с математики, физики или химии, а потом переходить к более лёгким предметам.
– Вот и не угадала! Решаю задачу по геометрии.
– Ну-ка покажи. Вижу, вон сколько исписала. Задачка пустяковая. Просто ты плохо соображаешь – как твой папаша.
– Неправда, папа – далеко не дурак.
– Мне лучше знать.

   С ощущением собственного превосходства бабушка отправилась на кухню. Плюнув на задачу, Оля принялась за сочинение, как вдруг услышала жуткий вопль. Вскоре крик перешёл в сдавленные стоны, и всё смолкло. Девочка замерла от ужаса. Что это было? Набравшись храбрости, Оля пошла посмотреть, в чём дело. Бабушка неподвижно лежала на кухонном полу. Она была мертва. Дрожащими руками Оля вызвала полицию и «скорую». Приехали довольно быстро. Старушке поставили диагноз: оторвавшийся тромб. Почти мгновенная смерть.
– Не может быть! Я слышала такой крик, что даже не сразу узнала бабушкин голос. Мне кажется, её убили.
– Кто? – спросил сержант полиции, – ты? Не смеши меня. Где твои родители?
– Мама на работе, а папа гуляет.
– Тогда дождёмся его.
   Когда Владимиру Матвееву сообщили о смерти тёщи, он воскликнул:
– Значит, умерла, старая ведьма!
– А вы не больно огорчены, как я вижу, – заметил полицейский.
– Подозреваете? Дело ваше, но я её не убивал. Хотя мотив у меня был – тёща регулярно трепала нервы.
– Не волнуйтесь. Причина смерти – оторвавшийся тромб.
   Алиби у отца было железное. Его подтвердили двое соседей. Бабушку увезли в морг. Пришедшая с работы мама горько плакала. Оля тщетно пыталась её утешить.

   Ахмат бей посмотрел на свою старшую жену и сказал:
– Достойна смерти.
– За что, мой повелитель? Я была тебе хорошей женой!
– Мне донесли, что ты подговаривала моих наложниц и евнуха к мятежу.
– Это клевета!
   Но Ахмат бей трижды хлопнул в ладоши, и слуга накинул верёвку женщине на шею. Через пару минут всё было кончено.
– Пап, о чём твоя новая книга?
– О восстании в гареме.
– Как интересно! Дашь почитать?
– Когда закончу, дам.
– А рукопись?
– Нет, там будут поправки. И потом, ты же знаешь, я не даю читать незаконченные книги.
– Ладно, подожду. Пап, ты мне не поможешь?
– А в чём дело?
– Нам по истории задали написать рассказ на тему «Русско-турецкая война».
– Сама напишешь. Не маленькая.
– Давай просто поговорим на эту тему.
– Ты же видишь, я занят. Готовлюсь к завтрашней лекции.
– Неужели так трудно уделить мне полчаса? Разве я часто тебя прошу? Тем более, восток – твоя тема.
– Не в этом дело. Просто я считаю, ты должна больше работать головой, развивать воображение, а не пользоваться моими подсказками.
– Но ты же знаешь больше, чем я. И не хочешь поделиться. Жадина!
– Дело не в знаниях, а в подаче материала. Занимаясь историей, необходимо понимать: то, что было на самом деле, и то, что об этом думаешь ты, – разные вещи. Любая история – это чей-то субъективный взгляд.
– Пап, неужели ты действительно так считаешь? А я думала, «точность – вежливость королей».
– Ерунда. Почти каждый правитель приказывал переписать историю на свой лад. У нас это было сплошь и рядом.
– Я где-то читала, что на Тибете казнили за такие вещи.
– Россия – не Тибет. Мы язычники по духу, служим временным идолам. Пиши то, что в голову придёт. Если твоей историчке не понравится, потом перепишешь. Главное – начать.

   Оля понуро поплелась в свою комнату. Как назло, в голове не было ни единой мысли на заданную тему. Смерть бабушки заслонила всё остальное. Пересилив себя, Оля открыла тетрадь и вывела: «К генералу Драгомирову доставили пленного башибузука». Рассказ удался.
– Оль, как ты смогла такое написать? – спросила подруга. – Признайся, тебе помог отец.
– Наоборот, он отшил меня, мотивируя это тем, что я должна думать самостоятельно и развивать воображение.
– У меня тоже с фантазией всё в порядке. Однако историчка сказала, что я написала чушь, и влепила двойку.
– Просто ты не смогла убедить её в своей точке зрения. Папа говорит, что это самое главное. Потому что история – наука субъективная. Ведь никто не знает, как было по-настоящему. Важно убеждение. Самой верить в то, что пишешь. Тогда идея начинает говорить за тебя. Чтобы остаться в истории, нужно быть правителем, фанатиком или революционером.
– Если твой отец так думает, то это опасный человек.
– Пожалуй, да. Знаешь, мне кажется, бабушку убил он.
– Ты же говорила, у него стопроцентное алиби!
– Так и есть. Хлопнув дверью, он сделал вид, что ушёл из дому, а сам в это время проник к бабушке на кухню. Потом нашёл свидетелей – недалёкую соседку и подростка с собакой. Затем внушил врачу «скорой помощи» причину смерти, которая ни у кого не вызовет подозрений. И, наконец, склонил на свою сторону полицейского, сыграв на его чувстве мужской солидарности и неприязни к тёще.
– Оль, ты что – всерьёз обвиняешь отца в убийстве? А улики есть?
– Я слышала ужасный бабушкин крик. По-моему, так орёт человек, когда его убивают. Это мой субъективный взгляд. Жаль, что никто мне не верит.