Вехи и вёрсты. Главы из романа. Гл. 136, 137, 139-

Шиманский В.И.

                Главы из автобиографического романа "Вехи и вёрсты" (Скопировано с сайта "Свободная газета +": http://www.svob-gazeta.ru/)


Глава 136. Мои новые друзья

В городе Свободном был знаменитый футболист Пашка Бурдинский, который был кумиром всех свободненских мальчишек. Он работал с моим отцом в одной бригаде, я хорошо знал его, часто с ним разговаривал и этим гордился.

Вскоре у меня появился ещё один закадычный друг - Женька Коноплёв. Он жил в конце улицы Чапаевской. Мы с ним вместе часто готовили уроки, которые вскоре превратились в пустое времяпровождение. Его мама, тётя Клава, работала, а Женька, придя со школы, оставался один. Женькин отец жил в другой семье. Иногда, когда тёти Клавы не было дома, он приходил к Женьке в гости. Зимой у нас всё шло хорошо, но как пригрело весеннее солнце, мы, вместо уроков, часами играли в зоску.

Зоска, это кусок лохматой шкуры, снизу которой закреплялся противовес из свинца. Если говорить проще, это был своего рода волан, которым сейчас играют в бадминтон.
Мой братишка Гена учился в первом классе и во всём следовал моему примеру.  За свои «успехи» в области науки меня оставили на второй год в четвёртом классе, а моего любимого хвостика в первом. В наказание за это, нам предстояло всё лето пасти непослушную Зорьку, которая не любила ходить в стаде и частенько убегала домой. Купаться теперь мы могли только тогда, когда в летний зной Зорька отдыхала в прохладной стайке.


Глава 137. Калека Сашка

Одна тысяча девятьсот сорок шестой год. Станция Михайло-Чесноковская Амурской железной дороги. При депо Малой Амурской железной дороги работал сторожем молодой мужчина-калека по имени Сашка. Он ходил боком, опираясь на палку. Каждый шаг давался ему нелегко – одна нога ступала прямо, вторая волочилась по земле, левая рука тряслась, поэтому он постоянно прижимал её к телу.

При разговоре с людьми шея у Сашки судорожно вытягивалась вперёд, голос был глухим и неразборчивым. Он с трудом выговаривал слова. Мальчишки считали Сашку дураком, поэтому часто его дразнили обидными словами.

Недалеко от депо стоял совхозный овощной склад, рядом с которым валялось много капустного листа. Этот склад, как и паровозное депо, охранял Сашка. Как-то раз поблизости от депо я пас корову Зорьку. Сашка, вытягивая шею, подозвал меня и сказал: «Бери капустный лист и корми им корову».

Я охапками носил Зорьке капустный лист, она охотно его ела. Домой Зорька пришла с круглыми боками. Дома о Сашке я рассказал маме. Мама, подоив корову, налила бутылку молока и сказала: «Вася, отнеси молоко этому несчастному человеку и скажи спасибо за капустный лист».

От принесённого молока Сашка сразу отказался, но когда узнал, что я принёс его не тайком, а как благодарность от мамы, принял. У меня с ним постепенно завязалось знакомство и дружба. Как-то раз я рассказал Сашке о папиной сестре Марье, которая была с детства калекой и тряслась так же, как он.

Он внимательно выслушал меня и говорит: «Вася, ты думаешь, что я калека с детства? Нет, дорогой! Калекой меня сделала война. Я служил в Севастополе на Черноморском флоте. Меня там контузило».

Сашка встал, доковылял до тумбочки, которая стояла у изголовья его кровати, достал из неё свёрток, аккуратно развернул, кивком головы пригласил меня подойти ближе. В его руках я увидел новый носовой платочек и на нём ордена.
Волнуясь и вытягивая шею, Сашка сказал: «Этот платочек подарила мне любимая девушка, когда я уходил на фронт. Я храню его, как память о прежней жизни. Вот мои боевые награды и фото, где я снят молодым».

Впервые в жизни я держал в своих руках орден Красной Звезды, орден Боевого Красного Знамени и два ордена Отечественной войны. Медалей было много, но я их не запомнил.

С фотографий на меня смотрел кучерявый плотный моряк с Сашкиным лицом. Мне как-то не верилось, что совсем недавно таким был этот калека. Увиденные ордена, фотографии и платочек его любимой девушки, очень сильно потрясли меня.
Об этом я рассказал дома и мальчишкам. С этого дня мы с Сашкой стали большими друзьями, мальчишки перестали его дразнить, но наша дружба длилась недолго.
Через год после нашего знакомства, Сашка погиб на Малой Амурской железной дороге под колёсами поезда, который под Бетонным мостом подкрался к нему неожиданно и бесшумно потому, что двигался вагонами вперёд. Мне очень жаль Сашку, память о нём я пронёс через всю жизнь.


Глава 139. Работаю на Малой Амурской железной дороге

 Каждое лето Валёк Котенко работал на Малой Амурской детской железной дороге кочегаром, потом помощником машиниста. Он всегда звал меня: «Приходи, вдоволь накатаешься». Его отец пришел с фронта, но в их семью не вернулся, а ушел жить к другой женщине по фамилии Баранова, которая жила на улице Большая. Валёк очень переживал его уход, поэтому рано начал курить.

В то время начальником Малой Амурской железной дороги был Виктор Павлович Шаваловский. Как-то он увидел меня рядом с Вальком и говорит: «Вася, если хочешь работать, приходи и работай вместе с другими ребятами».

Так я стал работать проводником, кондуктором, а потом и контролёром на Малой Амурской железной дороге. Власть над другими людьми многих возвышает в собственных глазах, иногда они от этого делаются заносчивыми и неузнаваемыми. Я таким не был. Знакомых ребят часто катал бесплатно. Когда это случалось, они мне казались самыми верными и преданными друзьями, но стоило этих «друзей» встретить в городе, на реке Зея, в парке, или в другом месте, они делали вид, что меня не узнали, или не заметили.

Так я начал понимать людей.


Глава 140. Юрзанов Виктор

 На улице «Вторая Вокзальная» (ныне ул.Екимова) в приземистой землянке под номером двести тридцать один жил мальчик по имени Виктор.  Он всегда ходил в будёновском шлёме.

Я с ним иногда встречался, но не разговаривал и близко не сталкивался. Мальчик был замкнутый, гордый, смелый и независимый. Ни с кем из чапаевских ребят он не дружил, но и никого не боялся, а его боялись все мальчишки в округе.

Когда мальчишки с улицы Чапаевская, которых называли «чапаевцами», большой кодлой встречали на улице этого мальчугана, по принципу - «семеро одного не боятся», в один миг становились храбрыми, дразнили его на расстоянии «будильником», но подходить к нему близко боялись. Завидят Виктора и кричат ему в след: «Будя не будя! Будя не будя!» Фамилия у Виктора была Юрзанов.

Этот мальчишка никому не прощал оскорблений, при удобном случае наказывал обидчиков тумаками. Он был физически крепче и сильнее меня. Я не был трусом, но всегда старался обходить его стороной. Кому хочется ходить с набитой физиономией? Осторожность и трусость – два разных понятия.

Как сейчас, помню тот жаркий июльский день. Зорька отдыхала в стайке, поэтому мама отпустила меня с Геной на Джелун купаться, наказав быть осторожными. Джелун был забит плотами, но кое-где среди брёвен проблескивали небольшие окна воды. Мы с Геной купались на мелководье потому, что плавать мы почти не умели и в то время, когда собирались уходить домой, увидели Юрзанова Витьку.

Кто-то из ребят крикнул: «Атас! Будильник!  Смываемся! Он сейчас нас топить будет!» Ребята бросились врассыпную, а мы с Геной остались на месте. Я думал, что Витька нас не тронет потому, что у меня с ним никогда не было конфликтов.

Витька с плота прыгнул в воду и подплыл ко мне. Я не успел ничего подумать, как неожиданно он схватил меня за ноги, потащил на глубину и стал топить. Я пытался сказать, что никогда его не дразнил, но он мне не давал раскрыть рта. Каждый раз, окуная меня головой в воду, приговаривал: «Это тебе за «будильника», а это на будущее!» Пока я хлебал воду, Гена стоял на берегу и плакал. После «купания» Витька вытащил меня из воды и сказал: «Учись плавать, дурак!»
Так состоялось наше первое знакомство с Юрзановым.

(Продолжение следует)