Выживание в пустыне. Из дневника космонавта

17 июля, 6 часов 20 минут утра

Спал плохо. Волнение? «Я справлюсь!» Но что такое мое «Я»? Я есть То? А тело – оболочка? Тогда – «Я и тело – мы справимся!»

Телу – страшно. Но за ним стоит безмолвное «То». Обращаюсь к чему-то высшему в себе. Но все же там, где не хватает осознания, мне приходится нарабатывать спокойствие с помощью обретения опыта.

Филатов просмотрел перед тренировкой нашу физиологию спомощью метода «Полиспектр». По сути дела, это измерение изапись электрокардиограммы в покое лежа, а затем стоя. Далее запись раскладывается на гармоники Фурье и анализируетсявсевозможными способами. То есть главное здесь – применение математического анализа к изучению физиологии человека.

Вот вывод доктора в отношении моего здоровья: без патологии, но в фитнесе нуждаюсь. Свежим себя не чувствую.

7:00. Завтрак. Поели неплохо: каша, курица с макаронами, бутерброд, чай, варенье. Открыл балкон – а там по-прежнему прохладно.

7:30-8:45. Психолог. Анкеты и компьютерные тесты – на скорость реакции, на распознавание. Движения рукой – на точность, теппинг-тест. Динамометры, упражнения на силовую выносливость.

Пока я со всем этим возился, в гостиницу вернулся первый экипаж, завершивший тренировку. Ребята заметно загорели, похудели и осунулись. У Лены обветрены губы. Олег потерял 5,7 кг и весит теперь 79 кг.

8:45. Инструктаж. После него дали 15 минут – сходить на горшок да выпить стакан воды. Саня прилег на диван и с чувством произнес: «Люблю я адреналин!»  Мы на подъеме, волнуемся.

9:15. Надевание скафандров. Забыл, как это делается! Мне помогает Михаил Новиков. Слегка нагреваюсь. Не работает правая молния на груди. Обуваю чуни. Слова напутствия: энергосберегающий режим и командная работа! Фото на память в «комнате за стеклом». Командир предложил: возьмемся за руки. Мы – команда!

Выходим из гостиницы под песню «Трава у дома», льющуюся из динамиков. Почти как экипаж перед стартом в космос. И так же нас придерживают за локоть, чтобы где-нибудь не споткнулись.

9:45. Сели в пазик – шутки, смех. Пять минут езды – и мы на площадке. Небо в тучах. Командир, не снимая скафандра, вышел на связь: «Всем, всем, всем! Я – Материк, я – Материк, я – Материк. Терплю бедствие, терплю бедствие, терплю бедствие! Совершил аварийную посадку в точке с географическими координатами примерно 42°с.ш., 66_68°в.д., самочувствие членов экипажа хорошее. Прием…» После этого мы стаскиваем с себя скафандры, помогая друг другу.

Инструкторы прощаются с нами, садятся в автобус и уезжают. Остается фотограф Ира. Ее родной брат Сергей Герасименко в нашем экипаже.

10:00. Только приступили к строительству укрытия, как грянул ливень! Полотнище парашюта так и рвется из наших рук, плещется на ветру подобно огромному флагу. Роем землю, собираем вещи, укрываем их парашютной тканью – все это проделываем в грязи. Измазались. В  спешке натягиваем кривой тент, делаем столбики из мешков с землей, пытаемся под навесом разложить вещи – получается плохо. Мокрые, холодные, грязные. Ничего себе, пустыня!

Интересное явление. Перед отъездом из Москвы я непроизвольно вошел в медитативное состояние и увидел внутренним зрением неясную картину: пыльная буря и две согнутые фигуры держат полотнище, а оно стремится вырваться из рук. И вот – пыльный шквал наяву! Ребята, когда я им рассказал о видении, смеялись и вспоминали свои вещие сны.

Мое предложение собрать дождевую воду командир отклонил – считает, что лучше спасти вещи от сырости, да и дождевую воду нам не обменяют на питьевую, в отличие от конденсата или собранной с растений. Не стал спорить: слово командира закон. (После тренировки Саня признает, что был неправ – в реальной пустыне нам бы эта вода ой как сгодилась.)

Командир решил не использовать «обжитую» стоянку первого экипажа – мы обосновались на новом месте. Теперь никто не упрекнет нас в присвоении плодов труда предшественников.

17:02. «Ветер, ветер на всем белом свете...» Лежим под туго натянутым полотнищем. Ветер старается сорвать привязанную к нему металлизированную медицинскую накидку и в одном месте порвал-таки, хоть мы найтовали ее крепко, как на яхте. Недостаток воды немного чувствуется. Пульс слегка учащенный. Когда ветер стихает, становится жарко... Прошло 7 часов тренировки. Губы еще влажные, во рту нормальная слюна, но слизистая оболочка носа уже подсыхает, образуется корочка, которую хочется содрать.

Поначалу наш лагерь выглядел весьма плачевно. Плохо натянутый мокрый тент провис, придерживаемый одним ложементом, поставленным посредине. В ямках-провисах скапливалась и просачивалась вода. Тканевый пол скомкан и грязен, на нем кучей были навалены части НАЗа. Я вспомнил, каким аккуратным мне предстал шатер первого экипажа…

Но незаметно стройка начала выправляться. Мы натянули тент и укрепили его снизу стропами крест-накрест. До наступления жары успели сделать столбы с трех сторон, а борта навеса подвернули в виде скатки и прошили.

К полудню дождь стих. Туча ушла на северо-запад, вышло солнышко и просушило наши вещи. Забравшись под тент, мы обнаружили, что с наветренной стороны на нас летит пыль. Командир предложил выход: расстелили широкое полотнище перед навесом – пыль перестала лететь.

Повесили на кусты пару гермопакетов из-под «космической» еды. «Первые» сказали, что с кустов они хорошо собрали воду, а конденсатор (яма, покрытая холодной поверхностью в виде металлизированной пленки, и половинки аптечки, куда должен стекать с пленки конденсат) у них не сработал. Мы решили с конденсатором вообще не заморачиваться. Пакеты повесили на два разных растения: одно – низкорослое, но с мясистыми листочками наподобие кактуса, только без колючек, другое же представляло собой высокий куст с сухими метелками. Мы решили, что у этого куста развитая корневая система, а значит, будет и влага.

22:00. Плановое посещение лагеря инструкторами. Перед их приходом мы в течение двух часов достраивали тент и приводили в порядок лагерь, потом попили воды и встретили гостей во всеоружии. В нижней части палатки мы натянули ткань в виде короба. Теперь можно не перебираться на крышу ночью – каракурт или иная степная тварь и так не проползет. Идея принадлежит Саше, а исполнение – общее. Кроме того, надо прокинуть вокруг лагеря нить из верблюжьей шерсти. Намедни казах на рынке уверенно кивал головой: да, каракурт сквозь нить не поползет.

Мы прорыли водоотводные канавки вокруг тента, сделали отводы в степь. Первый экипаж инструкторы критиковали за то, что они сделали канавки с трех сторон, а со стороны входа не сделали. Мы учли это замечание. Поверх медицинской накидки постелили на «крышу» тента еще один слой парашютной ткани и закрепили. Стало менее шумно, а то меднакидка производила на сильном ветру нешуточный грохот. Яму для бака с водой я выкопал еще утром с западной стороны палатки, снаружи, близ своего изголовья. Сережа Герасименко закутал бак в меднакидку, отражающую солнечный свет, – таким образом, у нас вода в баке остается прохладной. За воду отвечаю я – достаю из фольгового укрытия, отматываю марлю, укрывающую мундштук, кладу марлю себе в рукав и не спеша наливаю воду в мерные стаканчики, которые держит товарищ. Мы чокаемся и медленно пьем, смакуя воду и смачивая губы.

Олег Новицкий рассказал, что научился держать глоток воды во рту минут по 15, занимаясь разными делами. Вот это достижение!

18 июля

2:00. Сильно хочется пить. Дотерпели до двух ночи и «остограммились», то есть выпили двойную порцию. Стало сразу легче. Мое дежурство закончилось, а потому укладываюсь спать, подложив под голову «колбаску» – укладку с комбинезоном ТЗК, надев синий полетный костюм. Ребята из первого экипажа ничего не подкладывали под голову, так и спали на ровной земле, покрытой парашютом. Аскеты! Мы устроились с бОльшим комфортом.

Итак, за первые сутки мы употребили по 400 граммов воды. Решили идти по рекомендованному Филатовым трехсуточному графику водопотребления: по 400, 700 и 900 граммов каждый в первые, вторые и третьи сутки соответственно, исходя из запаса воды в НАЗе (6 литров, или по 2 литра на одного члена экипажа).
Поскольку наше выживание двухсуточное, мы должны из тренировки выйти с запасом воды. Если, конечно, получится.

Сквозь неглубокий сон слушаю четкие доклады командира: «Всем, всем, всем…» Ночью – с 20:00 до 8:00 – положено выходить на связь каждый час, а с 8:00 до 20:00 выход на связь каждые два часа. Под утро стало прохладно – пришлось натянуть свитер. Ночью отдыхаешь от жары и температурные условия комфортны, потому что нет влажности.

6:30. С рассветом мы проснулись, но решили поваляться на своем твердом ложе, чтобы набраться сил. В 8 часов выйдем на связь, немного поедим и попьем, потом займемся хозяйственными делами.

8:00. Хорошо выспались. Жажды не чувствуется. Решили до завтрака заняться добыванием воды. Заготовили для этого девять пакетов – из-под еды из НАЗа, для рвотных масс, от стаканчиков. Развесим их по растениям. А то даже умыться нечем, хотя бы глаза промыть! Саня подал идею натолочь мясистых листьев в металлической аптечке и отжать массу через бинт (правда, это мы так и не сделали).

Пошли на водосбор. Слили жидкость из двух пакетиков, поставленных вчера. Влага соленая. Тем, что осталось на стенках одного освобожденного от влаги пакета, а также «потными» метелками, с которых сняли пакеты, умыли лицо и руки. На губах – соленый привкус. Промыл веки. Глаза не режет. Стало посвежее.Развесили 11  пакетиков. А мясистый куст цветет неяркими фиолетовыми цветами. Очень трогательно!

9:15. Позавтракали двумя кусочками сушеного чернослива с орехами, попили по 100 граммов воды. Легли – прислушиваемся к себе: не упадет ли еда «камнем» на дно желудка, не станет ли просить еще воды. Пока не жарко.

К 10:00 мы выпили по 500 граммов воды. Вчера, к 22:00, показатель был всего по 200! Тогда пить не особенно хотелось – мы были свежими, хорошенько попили перед выходом на тренировку. Сережа Герасименко с ностальгией вспоминает сочные арбузы, дыни и персики. Что ж – пришла «расплата за бесплатные завтраки» (бессмертная фраза Паши Мухортова!).

Сегодня день будет жарким. Пока чувства жажды у меня нет. Но от разговоров сушит во рту. Теряешь влагу и при ходьбе – тогда хочется пить. Если лежать, жажда отступает. Надули поплавки плавсредства «Нева», что из НАЗа. Лежать на них гораздо удобнее, чем на «колбасках» с комбинезонами ТЗК.

Саня – стратег. Лежит себе, мыслит…

12:05. Провалялись 1 час 45 минут. Серега хочет пить. В моем углу хуже продувается из-за столбиков с землей и ложемента, а солнечная нагрузка есть. В шапке от полетника переносить жару легче. Жажды не чувствую, но пить будем вместе – таков порядок.

15:27. Ветерок несильный. Сегодня выпили уже 200 граммов воды. Обсудили график водопотребления, даже чуть_чуть поспорили. Пишу «даже», потому что командир поддерживает дружную атмосферу и гасит тени напряжений сразу, не дав даже мелким противоречиям набрать силу. Но иногда мы с ним не сходимся во мнении. Так и сейчас.

С.Ж.: За первые сутки мы выпили 400 граммов.

А.М.: Мы приняли с завтраком 100 граммов в 9:15 (итого с начала получилось 500), а начали тренировку в 9:45. Вот если бы мы завтракали в 10 часов, тогда – да, а так, я считаю, за сутки – пол-литра.

С.Ж.: Не стоит быть такими формалистами. Сегодня – начало второго дня. Если выдержим до 7:00 завтрашнего дня 700, то перед переходом можно смело попить в счет третьего дня.

– Зачем так себя мучить? – не выдерживает молодой инструктор. – Вода же есть…

– Затем, что это тренировка, – реагирует Саня. – Я должен знать, что в реальной обстановке смогу выдержать жажду и выжить. Если после двух дней выйду с половиной бака, то пойму, что в случае чего просижу еще двое суток.

Решили пить по ощущениям. Можем позволить себе с настоящего момента до конца вторых суток пить шесть раз по 50 граммов + два раза по 100 граммов (в 23 часа в виде чая и в 2 часа ночи, когда, как мы успели заметить, чувство жажды заставляет проснуться).

Рассказал ребятам о своем опыте аутогенной тренировки. От лежания на жесткой земле затекает спина. Но если расслабиться, «растечься» по земле – тогда легче. Вспомнил об одиночном плавании немецкого врача Линдемана через Атлантику. Он мысленно вызывал ощущение притока тепла к ягодицам (а значит, и усиленный локальный кровоток), чтобы воспрепятствовать образованию пролежней во время многодневного сидения на мокрой скамье надувной лодки.

В пустыне не требуется много воображения, чтобы направлять ощущение тепла к спине – обстановка располагает.

Саня в летном училище занимался самогипнозом и даже пробовал делать внушение товарищу.

15:45. Полудрема. Заснуть не удается.

17:00. Командир предложил добавить в воду лимонной кислоты. А сам задел свой стаканчик, пролил на парашютную ткань граммов 20. Мы не успели оглянуться, как он выпил не успевшую впитаться воду, обтер руки о влажное полотно и нанес влагу на мои руки. Я тоже потер лицо о мокрый парашют, помочил губы. Предложил Сереге сделать то же самое, но он отказался.

– Мальчик «Нет», – торжественно сказал я ему. – Вы, конечно, хотите все решения принимать сами. Не были бы вы столь любезны, чтобы (совершенно независимо от нашего влияния) решить слегка прибраться в нашем вигваме?

Лицо юного львенка озарилось улыбкой.

– Вот бы с самого начала так, – довольным тоном произнес он. – А то сбегай, принеси…

Серега переносит жажду и голод тяжелее нас, космонавтов. А еще лежание на жестком «полу» и ничегонеделание.

– Это самые длинные два дня в моей жизни, – признается он, ободренный нашим пониманием. – Руки трясутся, как у алкоголика…

Космонавты, впрочем, тоже не вполне на прогулке. Во рту слюна начала сгущаться. Губы пока не трескаются, но на них появился белый налет. Пару часов назад возникло ощущение горечи во рту, но грамотным водопотреблением мы его сняли. Пьем теперь по 50 граммов каждый час. Накапливается общая доза от утомления, жары, скудного питья и питания. Добавляем к воде не только лимонную кислоту, но и по кусочку сахара.

18:40. Обсуждаем подготовку к переходу. Солнце пока высоко.

23:30. В 22 часа лагерь навестили инструкторы и нашли нас в хорошем состоянии. Попросили запалить ПСНД (патрон сигнальный ночной и дневной), чтобы отработать обозначение своего местоположения.

Обменяли у Германа 210 граммов собранной с кустов влаги на чистую воду. Для этого взяли в зачет ту воду, что есть в нашем же баке. После ухода инструкторов зажгли в половинке металлической аптечки таблетку сухого спирта, в другую половинку налили 350 граммов воды и поставили на огонь. Доводить воду до кипения не стали – испаряется! Заварили чай и разлили по стаканчикам. Получилось по 100 граммов на человека, то есть седьмая часть все-таки испарилась. Добавили лимонной кислоты, поели сушеного чернослива. От четырех долек возникло чувство, что переел!

Сейчас мое дежурство – с 23 до половины второго ночи. Решил насмотреться на звездное небо и устроился на ткани недалеко от палатки. Над великолепием степной природы ночью спускается тайна...

Периодически осматриваюсь с фонариком: не ползет ли кто. Нет, все спокойно. Лег, «привязался» к Большой Медведице, отсчитал пять «толщин» ковша – вот и Полярная звезда, она здесь не самая яркая. Увидел спутник, а четверть часа спустя – еще один. Они двигались примерно в перпендикулярных направлениях. Пока ребята ворочались, прочел им пару стихотворений. Потом лагерь уснул. А я, завороженный, смотрел и смотрел в небо.

Картина звезд становилась ярче, постепенно поворачивалась согласно вращению Земли. Ощутил себя именно землянином, лежащим на тверди родной планеты, наблюдающим торжественную музыку космоса.

Сдав дежурство, я организовал водопой в 1:30 и заснул крепким сном. А около пяти проснулся от необычного ощущения: почки и мочеточники просили воды!

Я лежал совершенно расслабленный, настолько, что почти не чувствовал тела. Называю это состоянием прозрачности. И в центре прозрачности – просьба обезвоженных почек о влаге! В том, что это именно данный орган, я почему-то был уверен. Почкам было нужно, чтобы по их канальцам что-то струилось. Так пришла моя очередь просить воды. Я разбудил товарищей: возражений против того, чтобы попить, не было. Пять минут спустя, после внеплановых 50 граммов, мои почки слегка увлажнились и благодарно растворились в общем умиротворении тела.

Юра Маленченко рассказывал, как в конце 1980-х они с Корзуном и третьим членом экипажа выживали близ того же города Мары, что некогда Филатов с товарищами. С 9 часов утра до 5 вечера он потерял 5 кг, хотя весил тогда 63 кг при росте 175 см и не имел ни капли жира. Но они ночевали только одну ночь, вторую выдержать было тяжело. Пили по глотку. Юра сказал, что без еды организм переходит на внутреннее питание, это лучше, чем скудное питание. Так и в отношении воды - в жару лучше не пить вовсе, иначе организм слабеет. Все же, думаю, не надо доводить себя до крайности обезвоживания.

Зато переход у них был длиннее, чем планируется у нас, а именно около 5 км.

19 июля

6:50. Выпили 50 граммов. Началась подготовка к переходу. Мешки из той же универсальной ткани с лямками из строп. Бурнусы – покрытия для головы наподобие бедуинских. Укладки с полётниками. Бак с водой. Запас ткани. Изготовление стрелы из парашюта, указывающей для летчиков поисковых самолетов и вертолетов направление нашего движения. Записка на ткани, прикрепленная к убежищу.

Перед выходом сделали по глотку прямо из бака через мундштук. Это был наш «крайний» прием воды на тренировке. Итого получилось: 400 + 700 + 70 бонус (собранный с кустов) + 100 ночью и вечером + глоток 30 = 1300 граммов.

Пошли по сигналу, переданному по рации. Переговоры по рации вел Саня с
Василием Закотенко. Их специальный авиационный язык, ведущийся в хорошем темпе, я не всегда понимал. Идти по сухой почве было нетрудно. Остановка. Командир объявляет вводную: у него условно вывихнута стопа. Перевязываем бинтом из предусмотрительно захваченной аптечки и, поддерживая его, не спеша движемся.

Инструктор Закотенко просит обозначить наше местопребывание для обнаружения вертолетом. Прокол: патроны ПСНД мы оставили в лагере! Они сгорели с «ночной» стороны, но дневная-то осталась! На разборе мы сами признали свою ошибку.

Ах, как же мы прокололись с космической едой! Отдали мешки инструкторам, а когда вспомнили о том, что самим бы пригодилась, было уже поздно…

На базу пришли полными сил: усталость была, но был и подъем. «Щечки ввалились!» – всплеснула руками Лена Серова, увидев меня у входа в гостиницу. Меня мой организм приятно удивил. «По медицинским показателям ты похож на молодых товарищей по отряду».

На разборе тренировки нас похвалили за инновационный подход к строительству палатки. Мы учли, что ночью возможен дождь: не стали перебираться на крышу, но и защитили себя от непрошеных гостей. Наш опыт будут использовать будущие космонавты.

Но главное – сработали дружно, а это залог успеха. Доказательство – вышли из тренировки не только с запасом воды, но и с резервами сил, что показали медицинские и психологические тесты.

Теперь можно выпить кваса и съесть прохладный арбуз. И даже написать стихотворение. Вот оно:

Байконуру жизнь – вода.
Свята Сырдарья.
Здесь горит моя звезда
И таких, как я.

Батька Герман, брат степей,
Даст прощальный штрих:
«В полдень северных людей,
Солнце бьёт под дых!»

И потянем над собой
Лента полотна.
И замрём под ветра вой
На границе сна.

Остановятся часы,
Как в песке арык.
Вот бы капельку росы
На сухой язык!

Здесь не к месту спор да блажь:
Рядом чуждый мир.
Мы команда, экипаж –
Два плюс командир.

Потерплю учёбы для –
Вдруг сорвётся план
Так, что днищем корабля
Я уткнусь в бархан…

…Худ, щетиною оброс,
В теле сильный стресс,
Но обучен я всерьёз,
Слава ПСС!*

* ПСС – поисково-спасательная служба