Бионическое счастье

   16+


   Время действия: 2050 год. Первое десятилетие после Взрыва.
   Материк: Северная Америка. Поверхность.
   Предыстория: после ядерной катастрофы выжили редкие разрозненные кучки людей по всему миру. Кому-то повезло больше, а кто-то оказался в непосредственной близости от мест заражения, подвергаясь риску повторного облучения на протяжении нескольких лет. Данная история рассказывает о выживании на поверхности в дали от общества и многих благ цивилизации. Некоторые общественные институты были утрачены, но отдельные ученые продолжали бороться за существование — свое и всего человечества. Глобальные инфраструктуры оказались разрушены. Жизни спасшихся скатилась к уровню начала двадцатого века, не считая «остатков былой роскоши» и отчаянных попыток совершить новую революцию в науке. Данное произведение продолжает цикл «Ядерный страх», начатый в 2008 году. В него до данного момента входило два рассказа. «Они придут из темноты» http://www.proza.ru/2016/05/14/201 повествует о выживании под землей примерно в то же время, когда происходят события данного произведения, которые вы сейчас читаете. «Любимый киборг» http://www.proza.ru/2016/05/19/118 — это история о жителях сохранившегося большого города, она позволяет заглянуть на десять лет вперед, считая от текущих событий рассказа «Бионическое счастье». 
   Музыка на фоне: King Diamond.

   ***    

  Луиза вышла из своего спального отсека под звуки классики, доносившиеся из стареньких динамиков, встроенных по периметру бункера. Она давно просила своего супруга «сменить пластинку» и попытаться загрузить в систему хотя бы композиции в стиле рок, которые были популярны лет семьдесят назад. Классические же произведения, сдобренные едва различимым треском и искажениями, навевали на нее невыносимую тоску. Это была вечная музыка, которую слушали слишком многие поколения людей, чтобы она не начала вызывать невольные мысли о бренности всего живого. Впрочем, в окрестностях их бункера на несколько километров никого и ничего живого не осталось, не считая их двоих, семейства мышей-мутантов в мини-лаборатории и растений на экспериментальном огороде. Так что беспокоиться особо было не о чем и не о ком. Не о киборге-помощнице же, в самом деле, печалиться? Что ей может сделаться?
   Сейчас бионическая домработница стояла у окна с трехслойным пуленепробиваемым стеклом, забранным толстыми решетками из особого сплава, бессмысленно пялясь куда-то в заснеженную даль. Скудные лучи солнца, почти безопасные в эту пору года, причудливо падали на те части ее корпуса и конечности, которые не были скрыты под смешным серым рабочим халатом с розовыми оборочками, который должен был заменять униформу горничной. Партнер Луизы, большой любитель скандинавской истории, назвал свое творение Сагой. Он не стал лишать ее гендерных особенностей, ведь для ее создания был использован биологический материал, позаимствованный из бесхозного женского тела. Луиза не осуждала любимого, ведь его научная работа по оживлению чьего-то невостребованного трупа являлась большим прорывом для всего выжившего человечества, в каких бы уголках Земли его жалкие остатки сейчас ни находились. Женщина верила в то, что глобальная связь между спасшимися будет восстановлена на всей планете, и поддерживала своего великого партнера, как только могла. Поэтому она ничуть не удивилась, когда в один из ужасающих летних вечеров дверца фильтрующего шлюза распахнулась, и в бункере возник облаченный с скафандр Лео в сопровождении еще одной персоны, которая еле переставляла ноги и беспорядочно хватала воздух руками, словно грудной ребенок. Когда гостья оказалась недавно созданным бионическим существом, хозяйка бункера невероятно обрадовалась – она перед своими глазами видела будущее. Возможно, и свое. Инъекции инъекциями, но ей ведь уже было шестьдесят лет — чуть меньше, чем Лео. И, хотя выглядела женщина на тридцать, благодаря разработкам своего партнера, она вполне допускала, что как-нибудь утром просто не сможет встать с кровати, и тогда потребуется более мощное вмешательство в работу ее организма. А на примере Саги можно было полностью отследить результат воздействия человека на те сферы, в которые он изначально не должен был совать свой нос. И, если у Леонарда все получилось так, как нужно, то перед кучкой жителей их небольшого городка (некогда — развитого мегаполиса) могли открыться самые обнадеживающие перспективы. Армию подобных киборгов можно было использовать для восстановления зданий, строительства новых научных центров и простейших фабрик — ведь сейчас многие нуждались в самом необходимом, часто создавая элементарные предметы обихода своими руками, что было не всегда лучшим выходом.
   Луиза с восторгом восприняла идею обучать Сагу и присматривать за ней, реагируя на малейшие изменения в ее поведении. Первые дни она буквально пожирала глазами киборга, а та сначала вела себя не очень адекватно — за ней требовался постоянный уход, многие фразы нужно было повторять по нескольку раз. Лео провел дома два дня, чего себе раньше не позволял, работая практически без выходных, и при нем все шло довольно гладко. Сага почему-то признавала только его команды и таскалась за ним по всему бункеру, силясь вломиться даже в санитарный отсек, где ученый пытался расслабиться с очень потрепанной книжкой за авторством Бодлера и самокруткой из чахлого, выращенного под лампами карликового табака. Когда доктор допустил новоиспеченную горничную и туда, киборг долго не могла понять, что именно ее создатель делал в узкой задымленной комнате с непонятным белым холодным предметом на полу. Даже попыталась поплескаться в воде, с которой и так были большие проблемы, поэтому для технических нужд она очищалась по второму и даже третьему разу с помощью метода обратного осмоса.
   Оттаивать для этих целей снег пока не представлялось возможным, так как он, согласно результатам последних ежемесячных проб, все еще аккумулировал в себе достаточное количество изотопов йода-131. Зимой уровень радиоактивного фона уже начинал снижаться до 0,8 микрозиверт в час, что всего примерно в три раза превышало норму облучения, которую мог бы выдержать человек. Так что оставалась надежда на очень скорое решение хотя бы бытовых вопросов. Но пока доктор строго погрозил киборгу пальцем, объяснив, что унитаз трогать ей запрещается, а чистую жидкость Саге можно использовать лишь в небольших количествах и только для того, чтобы смыть с себя загрязнения или произвести влажную уборку, которая в этих местах считалась необходимой не столько из любви к чистоте, сколько для профилактики оседания в жилых  помещениях микроскопических частиц зараженной пыли, которая могла быть принесена на защитной экипировке или на обуви, а также проникнуть в помещение при закрытии и открытии переходных шлюзов. Выжившие предпринимали все меры для обеспечения собственной безопасности: на окна летом (в по-настоящему испепеляющий зной) из-за частичного разрушения озонового слоя и ряда природных катаклизмов, повлиявших на атмосферу земли, все устанавливали непроницаемые ставни из стали, на всякий случай, покрытой листами плексигласа, чтобы защититься от излучения разных частот; через каждые несколько метров в доме висели самые чувствительные дозиметры, свой бункера Лео даже снаружи оборудовал мощным промышленным прибором, когда-то разрабатываемым для АЭС; уцелевшие были обязаны сдавать анализы и принимать целый комплекс препаратов для восстановления и детоксикации организма; за пределами экранированных бункеров они передвигались только в защитных костюмах, за исключением нескольких недель в году, когда уровень фона падал до биологически безопасной отметки (как раз зимой было возможно даже выйти без респиратора, Луиза ждала этого времени, как манны небесной). Не пренебрегали борцы за собственные жизни и такими мелочами, вроде прогулки по собственным жилищам с влажной тряпкой наперевес. И даже периодические новости об очередных порциях излучения и едва различимых приборами выбросов, зарегистрированных неподалеку и приносимых злыми ветрами с развалин разрушенных заводов и станций, не ослабляли их рвения выжить во что бы то ни стало. 
    По идее, в данный момент Сага как раз должна была прибираться после отъезда доктора на работу. А она стояла, освещаемая успокоившимся на зиму солнцем, смотрела на белоснежный ядовитый снег, и ее лицо, забранное полированными пластинами, светилось потусторонним светом. Луиза вздрогнула. «То же мне, бионический ангел!» Скорее всего, доктор Лео вчера пошел спать на два часа позже, нарушив свой незыблемый режим, именно потому, что устраивал женщине-роботу техосмотр: проверял уровень масла и жидкостей, необходимых для поддержания функционирования сложного организма-механизма и натирал полиролью некоторые ее части.   
   Честно говоря, бионическое существо в их жилище, по сути, являвшееся просто очень дорогой бытовой техникой, способной передвигаться самостоятельно и произносить простейшие фразы, в последнее время слегка раздражало ее. Даже не так. Скорее, пугало, о чем она пока не спешила сообщать партнеру, ведь доктор Леонард был очень счастлив разместить в бункере свое детище и считал, что киборг принесет много пользы и радости ему и Луизе.
   «А не совершили ли мы непоправимую ошибку, когда забрали чье-то тело?»
    Женщина зевнула и побрела в отсек питания, сделала себе необходимые инъекции, пару раз глубоко вдохнула над ингалятором и сухо кашлянула. Сегодня ночью у нее снова шла носом кровь, а, когда она после пробуждения начала тереть глаза, то на ее пальцах остались сухие багровые раскрошившиеся корочки. Пора было снова мудрить с составом поддерживающих средств, поменять комплекс репарирующих энзимов да, заодно, сказать Лео, чтобы припугнул нового поставщика — возможно, дело было именно в некачественном сырье.    
   Сегодня Луиза не стала одевать надоевший до тошноты серый защитный комбинезон. Во-первых, она никуда особо не собиралась, а, во-вторых, она сегодня хотела нравиться себе с самого утра. Леонард уже несколько недель не появлялся в ее спальном отсеке и это наводило на мысли. Конечно, она не ожидала, что такой выдающийся мужчина станет любить ее всю жизнь. Она уже, мягко говоря, была не молода. Однако доктор позаботился о том, чтобы сохранить свою партнершу как можно более здоровой и жизнеспособной. Семь лет назад, когда он еще не отошел от шока, в котором, впрочем, тогда находились все выжившие, Лео был очень горяч и страстен. Он говорил о том, что они смогут жить вечно, что Взрыв можно использовать в своих интересах, что у науки уже нет другого пути, кроме как сделать всех уязвимых человечишек сверхлюдьми. Иначе оставшемуся населению Земли просто не выжить.
   Потом он немного начал успокаиваться, обустраивать бункер Луизы, стал приносить множество полезных предметов, восстановил домашнюю лабораторию ее отца и нашел нескольких ученых, которые смогли начать важные разработки в уцелевшем, но ставшем бесполезным цехе по производству техники. Даже взгляд у него поменялся. Это был уже не тот искрящийся эмоциями слегка сдвинувшийся «ботаник», который самостоятельно смог сконструировать для себя защитный костюм и экранировать полуразвалившийся автомобиль, на котором добрался к развалинам небольшого городка, где, по его информации, проживал талантливый разработчик и изобретатель. Леонард застал в живых только его дочь, которая укрылась в построенном им бункере. К сожалению, не только Лео в свое время ознакомился с разработками ученого. Волею судьбы в постройку, некогда служившую ему убежищем, прямо перед доктором наведалась парочка мародеров, надеявшихся найти защитные костюмы или лекарства от облучения. Луиза, по наивности, вышла на их крики. Если бы не совершенно случайно подоспевший вовремя Лео, женщину, скорее всего, просто съели бы два отчаявшихся безумца. Но обломок трубы в руках ученого стал весомым аргументом в защиту дамы и последним, что мародеры увидели в своих никчемных жизнях.
   Впрочем, когда незнакомец более чем подозрительного вида, в наряде, будто собранном из мусора, начал с дикими криками обрушивать удары на головы бродяг, женщина решила, что это их конкурент просто устраняет соперников. Она бросилась к входу в бункер, придерживая рукой респиратор, но потом в нерешительности остановилась и все-таки обернулась на крик незнакомца, издавшего победный клич. Он торжественно размахивал трубой, а потом кинул вопросительный и обиженный взгляд на даму, собиравшуюся дать деру. Не такой награды от ожидал за спасение жизни. Впрочем, Луиза уже никуда не удирала. Ей было пятьдесят три. Она уже хорошо пожила в нормальном мире, а не в этом аду, где каждый глоток воздуха мог стать последним. Она отдала очень много лекарств и консервов тем, кто жил неподалеку и подвергся облучению. Но им уже никто не мог помочь. Она осталась совершенно одна. Ее ждал год или даже меньше существования на очень урезанном пайке. Стоило ли мучительно ожидать смерти? Убить себя было легко — просто лечь на землю и сделать несколько глубоких вдохов. Или попить из ближайшей канавы. Но затем она бы страдала еще некоторое время. Зачем было даже думать о таком, если ее гибель в облике безумного и страшного окровавленного незнакомца уже стояла на пороге ее убежища.
   Луиза вздохнула и вернулась к сокрушителю мародеров.
   — Пожалуйста, убейте меня быстро. Вот вам нож. Только пообещайте меня не есть, — голос ее звучал глухо из-за респиратора. 
   — На самом деле я бы сейчас не отказался ни от какой еды. Даже вот от этих двух, — ученый пнул труп одного из поверженных врагов. — Только они могут быть заражены. Как, впрочем, и вы.
   — Нет, со мной, увы, все в порядке, — прохрипела Луиза. — Ну же, поторопитесь! Берите нож и покончим с этим. Я отправлюсь к моего отцу.
   — Только не говорите, что вы — дочь профессора Малькольма! Да? Вы его дочь? И он умер? Что за день такой! Впрочем, мой хреновый день длится с тех пор, как над нашей страной стали расти огромные ядерные грибы. Пойдемте к вам, что ли.
    — Так вы не будете меня есть?
    — Вы, кажется, этим разочарованы? Я бы сейчас, на самом деле, съел любую гадость! У меня три дня маковой росинки во рту не было.
   После того, как чужак снял свой страшный, заляпанный кровью костюм и оказался внешне совсем не монстром, они скромно поужинали консервами при свете одинокой свечи. Луиза мало что сумела проглотить, потому что тряслась от рыданий, а слезы текли в ее ложку, делая тушенку неимоверно соленой. Незнакомец, который представился как доктор Леонард, легонько ее потряс и велел успокоиться, а затем силой в нее влил порцию воды, оставленную на следующий день. Это простое действие немного притушило пламя начинающейся истерики, а в ответ на обвинение в излишнем расточительстве гость пообещал, что обязательно завтра же найдет способ добыть еще живительной влаги. 
   Затем он, воспользовавшись фонариком хозяйки, облазал ее убежище вдоль и поперек, запустил генератор аварийного питания, разумеется, припасенный стариной-профессором, прошерстил его записи и взломал запертую дверь, за которой оказался небольшой склад очень необходимых им вещей и припасов.
   Ночевать им пришлось вместе, так как комната для этого была приспособлена только одна — Луиза снесла в нее все мягкие тряпки, старые подушки и одеяла на которых можно было сносно лежать. За разговорами о профессоре Малькольме они скоротали вечер, который пролетел незаметно. Леонарду даже удалось рассмешить спасенную им женщину, а затем он несколько раз продемонстрировал ей, что за несколько лет скитаний по убежищам истосковался не только по нормальной еде.
   Иногда женщина любила закрывать глаза и вспоминать ту феерическую близость, которая случилась у них той ночью. К сожалению, придаваться ностальгии в последнее время ей приходилось все чаще, так как реальная ее жизнь прекрасными моментами перенасыщена не была.
   Да, Лео любил ее как друга и заботился о ней, но она еще не была согласна с тем, чтобы ее списали со счетов. Тем более, что выглядела она для своего возраста и нелегкого жизненного пути неправдоподобно хорошо. Но ее женская суть просто умирала без внимания, без восхищения. А теперь этот пылесос с женскими пропорциями и загробным голосом шастал по ее жилищу и окончательно пытался разорвать тут тонкую нить, которая все еще упрямо продолжала связывать ее с Леонардом.
   «Сегодня романтическому ужину быть!» — твердо решила она и тут же вздрогнула от неожиданности, потому что обернулась и неожиданно столкнулась с Сагой. 
   Довольно тяжелому киборгу удалось незаметно подойти из-за музыки, а также благодаря особым накладкам на подошвы, «смягчающим ход», которые придумал Лео, чтобы домработница не оставляла следов на полу и не мешала ему и Луизе топотом.   
   — Луиза болеет? — спросила помощница, крутя совершенно гладкой башкой в металлической оболочке.      
    — Почему ты так решила?
    — Сага не может ничего решать сама. Сага сделала выводы. У Луизы болит рот.
    — Что такое? — женщина схватила с полки маленькое зеркальце. — Нет, ты ошиблась. Со мной все в порядке.
    — Порядок. Я буду прибираться. Что у Луизы с ротовым отверстием? Сага видела, как оно стало вот таким широким. Луиза болеет? Болеть плохо. Люди болеют и умирают.  Сага скажет доктору Леонарду.
   — Ты увидела, как я улыбаюсь? Глупая! Ладно, прости, ты не глупая, ты всему научишься, — она добавила в голос напускного радушия и легонько похлопала киборга по спине.
   Раздался глухой металлический звук.
   — Что Луиза делает? Луиза чинит Сагу? Только доктор Леонард может чинить Сагу.
   — Конечно, только он, — вздохнула выпускница двух лучших университетов. – Луиза так, просто домохозяйка. 
   На самом деле ей было чертовски интересно, как именно функционирует бионическая девушка. Мертв ли полностью ее мозг? Насколько она осталась человеком?
   — Что такое улыбаться?
   — Люди улыбаются, когда счастливы.
   — Что такое счастье? Луиза счастлива?
   — Я вспомнила, каким раньше был Лео. Лео — мое счастье.
   — Сага не понимает. Доктор Леонард — это счастье? Это хорошо?
   — Ты и не сможешь понять. Иди прибирайся, да получше. Сегодня я устрою для доктора Леонарда особенный ужин.
   Только никакого торжества не получилось. Партнер вернулся не в духе. Едва выйдя из шлюза, он увидел Луизу в нарядном платье, одном из немногих, спасенных на память о той, нормальной жизни, он воскликнул:
   — В каком ты виде! Немедленно отойди от двери! Лучше надень комбинезон!
   От этих слов слезы чуть не брызнули из глаз у женщины. Не такое проявление его эмоциональности она ожидала вновь увидеть! Едва подавляя накатившую обиду, она молча переоделась, но повязала сверху на надоевший костюм игривый фартучек с кружевами, а волосы украсила ярким бантом.
   Велев киборгу сидеть тихонько, как мышка, хозяйка вошла в кухонный отсек, однако там не оказалось в нетерпении ожидавшего ужина партнера. Леонард оказался (кто бы мог подумать) в своем кабинете. Мужчина разложил на столе какую-то документацию и внимательно ее изучал.
   — Ты не голоден? — улыбнулась Луиза, тут же невольно вспомнив про вопрос Саги насчет болезни ротового отверстия.
   Женщина рассмеялась.
   — Что такое? — только сейчас Лео соизволил обратить на нее внимание.
   Все-таки что-то в нем постепенно, но неумолимо менялось. 
   — Да меня сегодня Сага так рассмешила…
   — Поэтому ты теперь решила повеселить меня? — он приподнял бровь.
   — Повеселить? — женщина широко раскрыла глаза, сама чувствуя себя дурочкой, которая не понимает элементарных фраз. — Ты о чем?
   — О твоем наряде. Я думаю, фартук и бант очень подойдут Саге и отлично дополнят ее костюм горничной.
   — Отлично. Есть ты не хочешь, как я поняла. О киборге нашем даже позаботился. Я согласна отдать ей мои вещи. Но только если ты мне поможешь их снять.
   — Давай сюда, — он безразлично пожал плечами, не отрывая взгляд от бумаг.
   Луиза, решившая, что партнер все-таки понял ее с полуслова и поддержит задуманную ей игру, быстро сняла скинула сапожки и сняла с себя комбинезон, положив на широкую мужественную ладонь Леонарда именно этот предмет своего гардероба.
   Тот пожал в руках грубоватую ткань, с удивлением посмотрел на костюм, потом — на партнершу, стаскивавшую с себя топ цвета хаки.
   — Даже не знаю, кто из вас с Сагой глупее… — пробормотал он. — Но, раз уж ты разделась, иди сюда.
   Радостная женщина поспешила броситься в его объятья, однако была сурово остановлена и усажена на неудобный стульчик напротив кресла доктора. Лео молча включил лампу, извлек из выдвижного ящика запасной комплект инструментов и начал внимательно осматривать хозяйку бункера.
  Уже через пять минут она замерзла, через десять — у нее затекла спина от неудобной позы, в чем она не решалась признаться, а через пятнадцать, после того, как доктор еще и сделал внеплановый забор венозной крови, она, снабженная неэстетичным синяком, только и мечтала о том, чтобы уползти в свою кровать.
   — Я закончил, — он чмокнул ее в щечку. — Думаю, скоро нужна будет небольшая коррекция. Ткани немного провисли. Немного больше, чем я ожидал. Надо будет кое-что подправить. Кроме того, я принес сегодня инновационное гормональное средство…
   — Ты все еще надеешься на то, что мой организм сможет дать тебе яйцеклетку? — она покачала головой.
   — Доверься мне.
   — Я доверилась. Еще несколько лет назад. Не заставляй меня пожалеть об этом.
   Она собрала вещи в неряшливую кучку, с горечью взглянула в глаза Лео, который ответил недоуменным взглядом, и пошла в свой спальный отсек, чувствуя себя совершенно разбитой.
   На следующее утро Луиза снова застала Сагу у окна.
   — Тебе нравится солнечный свет? Ты заряжаешься от солнечных батарей? – спросила она медленно.
   — Нравится? — не поняла киборг, чего и следовало ожидать.
   — Нравится — это когда хочется что-то делать или быть рядом с кем-то.
   — С кем?
   — Ну вот мне нравится быть рядом с моим Лео. А тебе, очевидно, хочется стоять у окна. Почему?
   — Лео — это доктор Леонард. Он велел называть его так. Леонард — это счастье. Очевидно. Видно! Видно белое. Что это?
   — Это снег. Скоро станет можно выходить без защитного костюма, очков и респиратора. Я покажу тебе, как это здорово, быть там. Это такое счастье.
   — Быть там — на снегу — это счастье? Почему Луиза не идет туда?
   — Сейчас я не могу там находиться без защиты, это совсем не то. Мы, конечно, можем сходить погулять, но… Я бы подождала, когда вот эти счетчики — видишь? Когда на них будет значение 0,27, а еще лучше — меньше. Понимаешь?
   — Тогда это — счастье?
   — Да. Тогда я пойду туда. А иначе, если любой человек выйдет без специального костюма, он очень быстро заболеет и умрет.
   — Это плохо, — подытожила Сага.
   Луиза ей улыбнулась и подумала о том, что киборг не очень-то и виноват в том, что отвлекает на себя внимание Лео.
   Впрочем, тот быстро умерил ее снисходительность, так как начал уже на постоянной основе запираться в кабинете с домработницей. А хозяйку бункера, он, похоже, демонстративно избегал, не оставаясь с ней наедине не минуты. У Саги постепенно начала появляться «кожа» из особого материала, способного имитировать тепло человеческого тела. Затем доктор оснастил ее неизвестно где взятым париком и начал работать над лицом бионического создания. Сага очень быстро училась и после каждой такой встречи без галстуков за закрытыми дверями поражала Луизу целым набором новых слов и логических заключений, которые она запоминала. Женщина стала подозревать, что домработница является программируемым извне устройством, на которое Лео просто переносил дополнительные порции информации. Впрочем, от разговоров об этом партнер уходил всеми способами даже в те редкие минуты, когда хозяйка бункера ловила его возле шлюза или в кухонном отсеке.
   Женщина начала впадать в депрессию, обзывать Сагу, швырять в нее вещами, а пару раз даже намеренно обливала ее такой ценной водой, чтобы проверить, как киборг начнет реагировать на жидкость. Но, разумеется, Леонард сделал свое творение полностью устойчивым к внешним факторам.
   Постепенно Луиза почувствовала, что бионическая девушка стала себя вести с ней по-другому. Нет, она не начала бояться хозяйку или, например, закрываться руками, едва заметив ее резкий жест. Женщина была готова поклясться, что помощница по хозяйству стала более закрытой и даже взгляд ее искусно сделанных глаз изменился. При появлении Луизы Сага становилась серьезной и даже суровой, ее жесты говорили о внутреннем напряжении (при том, что, каким-то чудом, Лео научил подопечную плавно двигаться и намного улучшил координацию).
   Как-то вечером Леонард позвал свою партнершу. Та уже обрадовалась, думая, что охлаждению их чувств пришел конец, но оказалось, что ее присутствие было нужно только для того, чтобы узнать: теперь Сага умеет петь. Разумеется, столь любимые доктором оперные партии. Голос киборга был не очень приятным, но ее потуги оказались забавными.
   — Почему бы нам не показать ее твоим коллегам? Может, они себе захотят такую же. Позови к нам хотя бы Гарри, помнишь, он как-то помогал тебе чинить систему вентиляции. Я давно уже не видела никого. И мне очень хотелось бы с кем-то поговорить. Ты ведь со мной не общаешься. Мартин заходит только изредка забрать кое-какие пустые ящики и емкости для переработки, я могу через него передать всем…
   Луиза замолчала, потому что партнер грубо схватил ее за руку, чего раньше никогда прежде не случалось.
   — Пока еще рано, дорогая, — выдавил он из себя, едва сдерживаясь.
   — Так, концерт окончен, с меня хватит! Потрудись собраться и уехать из моего жилища. Даю тебе месяц! Либо избавься от этой игрушки! — она ударила его кулаком по плечу, поджала губы и, с ненавистью зыркнув на киборга-вундеркинда, вышла из кабинета.
   Невероятно похорошевшая, благодаря преобразованиям, Сага провожала ее с торжествующим видом, слегка приподняв подбородок.
   На следующее утро женщину не разбудили звуки классических сонат и сюит. Она встала гораздо позже обычного и прошла в кухонный отсек в полной тишине.
   Саги у окна тоже не было. На зов она не откликалась.
   Луиза начала осматривать бункер, только сейчас поняв, что что-то случилось с электричеством. Обесточивание произошло в первый раз за несколько лет.
   — Сага! Черт! Где ты, дрянная… —  начала в голос ругаться хозяйка, вернувшись к излюбленному месту киборга, но тут заметила, что внутренняя дверца входного шлюза неплотно прикрыта.
   Электричество отключилось, и выход больше не был защищен электронным ключом.
   — Да не может быть, чтобы ты, тварь, еще и учесала отсюда! Лео с меня три шкуры сдерет! Подумает, что я специально тебя выгнала! Сага! Ну, смотри, когда я тебя найду, тебе не сдобровать!
   Луиза, на всякий случай, выглянула в окно и тут же остолбенела – белоснежный покров прорезали свежие следы, тянувшиеся далеко прочь от бункера.
   — Дрянь! Чертовка с гайками вместо мозгов! Что мне теперь делать? Лео меня за тебя придушит, он это вчера ясно дал понять! Ну, только тебя найду… Только найду.
   По лицу Луизы покатились слезы, в ярости она бросилась к специальному шкафу, в котором хранились скафандры на летнее время и костюмы защиты, но тот оказался заблокированным из-за отсутствия электричества. Тогда хозяйка бункера вернулась в свою спальню, где в шкафчике хранились ее комбинезон и респираторы. Но дверца тоже не поддавалась.
    Женщина вернулась к окну в полном отчаянии, и тут ее взгляд упал на внешний дозиметр. На нем красовались цифры «0,27». Он единственный работал сейчас, так как имел запасной источник питания.
   — Странно, обычно уровень фона падает гораздо позже, — всхлипнула женщина, однако тут же на ее лице заиграла злорадная усмешка. — Значит, я без комбинезона могу выйти. Я поймаю тебя, тупорогая овца, а потом разберу по винтикам! Вряд ли ты далеко учесала.
   Она начала искать одежду вне шкафов, но обнаружила только свое платье да пару старых сапог в ящике у выхода. 
    — Чтоб тебя! — рявкнула Луиза и решила всего лишь высунуться и позвать киборга — вдруг да услышит.
   Она осторожно перешла в шлюз и без труда открыла внешнюю дверь. Выглянув и осмотревшись по сторонам, женщина заметила впереди какое-то цветное пятно. Немного приглядевшись, она поняла, что видит выглядывающие из-за огромного сугроба рыжие кудряшки.
   — Сага! — закричала она. — Что с тобой? Сага!!!
   Бежать было не очень далеко. Луизу уже подогревала жажда мщения – после такой выходки помощницы она сегодня же велит партнеру разобрать киборга, и, возможно, ее отношения с Лео наладятся сами собой. Поежившись, женщина все же решилась и переступила через порог бункера. Чувствуя, как мороз пощипывает щеки, а дышать становится все тяжелее, она преодолела расстояние, отделявшее ее от киборга… Только никакого киборга она не нашла. Из-за снежной кучи выглядывал лишь кусочек парика Саги. Неожиданно за спиной Луизы послышался лязг – это затворилась тяжелая дверь бункера. Не в силах вымолвить ни слова от удивления, хозяйка вдруг увидела лицо помощницы в столь любимом той окне. Женщина бросилась назад, сжимая парик, словно важный артефакт, но вход оказался заперт. Тогда она кинулась к окну, в котором все еще маячила бионическая девушка.
   — Открой! Слышишь, балда? Я пошла тебя искать, дверь захлопнулась и…
   Тут она заметила, что за спиной Саги загорелся свет.
   — Открой! — закричала она, чувствуя, что замерзает.
   Киборг показала пальцем куда-то за спину Луизы. Та обернулась и  недоверчиво уставилась на уличный дозиметр. Снова подключившись к обычному источнику питания, тот стал вести себя странно. Горящие цифры в окошечке сменяли друг друга, как бешенные. «0,37». «0, 47». «0,57».
   — Открой! Что это? Я не верю своим глазам! Как же так?
   «0, 67». «0,77». «0,87».
   — Открой! — Луиза повисла на ручке двери и упала на колени, не в силах больше держаться на ногах.
   Ее вопли не были слышны внутри бункера, который Сага, лишившаяся парика, очень тщательно заперла.
   Одним движением восстановив питание, она внимательно смотрела, как счетчик, из которого она аккуратно почти вытащила батарейку, снова начал работать и показывать верное значение радиационного фона.
   Сага посмотрела в заснеженную даль, исчерченную неуклюжими следами Луизы, и впервые улыбнулась.
   — Улыбаться — хорошо. Я улыбаюсь. Я счастлива. Доктор Леонард — мое счастье. Луиза больше не помешает мне быть счастливой. Луиза не была счастливой, она кричала и хотела бить доктора Леонарда. Но Луиза ушла погулять, когда на счетчике было «0,27». Теперь Луиза тоже счастлива. Она больше не кричит. Все счастливы. Сегодня у нас с доктором Леонардом будем особенный вечер. Без Луизы.