Идеал

        До девятого класса у нас было с ней одно дыхание на двоих. Моя Ри оставалась со мной даже тогда, когда все остальные отворачивались и старались забыть о моём существовании. Хотя, вы скажете, что пятнадцать лет – детский возраст, не может быть настоящей любви. Такому юному максималисту как я всегда казалось, что может.
        В детском саду я был единственным мальчиком, кто соглашался играть в куклы. И это всё из-за желания побыть рядом с моей кудряшкой Иркой, маленькой Ри. В начальных классах мы были неразлучными соседями по парте и друзьями, как нам казалось, навек. Средняя школа ознаменовалась для меня переходным возрастом, когда я всячески задирал моего ангела с веснушками. Она была лучшей девочкой в классе: порядочная, умная, обходительная. А я – простой хулиган Кирилл, который так и будет для неё «приколистом с последней парты». Но, несмотря на наши различия, Ри оставалась мне самым близким человеком. Жаль, что она считала меня просто другом, когда я был искренне влюблён в неё.
        Летом перед девятым классом мы не виделись, так как она уехала с родителями в Петербург, оставив меня в одиноком городе N. В этот период я и начал употреблять спиртное, как и прогнозировали многие учителя.
        В десятом мы стали общаться меньше. Она стала тусоваться с подругами, готовиться к ЕГЭ, а я тем временем связался с компанией, в которой мой алкоголизм прогрессировал. Порой мы с ней пересекались взглядами в школе, она улыбалась, смотрела на меня добрыми глазами, но к концу весны общение почти сошло на нет. Я не стал навязываться, хотя это молчание убивало меня. Я страдал, но Ри, похоже, нет. Так и закончился год. Иная Ира по-прежнему дарила своё общение более достойным её внимания людям, а пофигист Кирилл спивался, убивая в день по бутылке крепкого алкоголя и по кусочку своей хрупкой души.
        Мне казалось, что она так и не заговорит со мной, пока не наступил тот самый майский день. Я его назвал «день тридцать шестого мая», как-нибудь позже вы поймёте, почему именно так.
        На улице стояла пасмурная погода. Лысые деревья за лицейским окном вкупе с мёртво-серым небом напоминали пейзаж какого-то кладбища. Поначалу для меня это было такое же мрачное утро, как и все прочие. После урока я пассивно побрёл в раздевалку, медленно оделся и вышел в холод, от которого бежал до дверей своего Лицея, когда солнце только выходила из-за горизонта. Пройдя пару метров от школы, я закурил и направился по дороге домой. Двигался я слишком размеренно, не ожидая, что меня может кто-то окликнуть. Это был женский голос.
    – Кирилл! Стой! – услышал я знакомые нотки, а обернувшись, заметил веснушчатую Ри.
        Она слегка неуклюже подбежала на своих маленьких каблучках, оттряхнула синее пальто и приготовилась говорить. Мне хотелось её перебить, сказать что-то первым – то, что крутилось у меня в мыслях весь год. Я набрал в грудь воздуха, приготовился говорить, но мой ангелок всё-таки оказался быстрее.
    – Кирилл. Мне… Жаль, что этот год мы почему-то не общались. Мне казалось, что тебе просто не интересна моя компания. Это меня так печалило. Но сейчас просто тот случай, когда мне нужно тебе всё рассказать и… Попрощаться, – мне хотелось спросить, что случилось, но, глядя в её испуганные глаза, я понял, что она готова продолжать монолог.
    – Родителям предложили работу в Петербурге. Сегодня они собирают вещи, завтра вечером вылет. – Она сделала паузу, отчаянно вздохнула и продолжила, – Я отправляюсь с ними. Навсегда.
        Моё сердце словно сжалось, дыхание кто-то перекрыл, а в голову поступали лишь вопросы и сожаления. Мне хотелось разрыдаться, словно первоклассница, которую ругают за несделанное домашнее задание.
    – Что-нибудь скажешь? – Спросила она, на что я решил ответить максимально сдержанно, насколько это возможно.
    – Я… В шоке. Не знаю, что и сказать. Наверное, нужно пожелать тебе удачи, лучшей жизни.
    – Тебе она нужна больше.
    – Без тебя-то, да… Прощай, Ри.
    – Прощай, Кирилл, – ответила она и взобралась на бордюр, чтобы поцеловать меня в щёку.
        Ира ушла. Не знаю, было ли ей грустно ли, радостно ли на душе, сочувствовала ли она тому, что мы больше никогда не встретимся. Я помню, как провожал взглядом её стройный силуэт в синем пальто, на котором аккуратно лежали каштановые волосы. Она двигалась вперёд и даже ни разу не посмотрела в мою сторону в последний раз.
        С тех пор я долго не видел моего ангелочка. Мы пытались общаться по интернету. Образ Ри я помнил лишь по фотографиям и пиксельному изображению в скайпе. Так было только пару месяцев после нашего расставания. Поддерживали связь, как могли, но время и расстояние меняет человеческие души, отношения, судьбы. Ей всё реже удавалось поговорить со мной. Ира была вечно занята, ну а я не любил навязываться.
        Прошёл последний год обучения. Она, вроде, удачно сдала ЕГЭ и поступила в престижный питерский ВУЗ, а я… Я всё завалил. В техникум или училище идти не хотелось, поэтому решил пойти на завод.
        На второй год работы у меня погибла мама. Это было трагедией для всей семьи, а особенно для отца. Мне казалось, что он начинает сходить с ума. Я с ним поговорил, после чего он принял решение, что нужно срочно переезжать. Договорились о Петербурге, так как там жила бабушка. И, как только речь пошла об этом городе, я вспомнил о своей прошлой, да и, кажется, нынешней любви.  По правде говоря, с того времени я не мог встретить ни одной девушки, которая бы снова смогла разжечь огонь в моём холодном сердце. Мне встречались и клубные девицы, без души и каких-либо ценностей, и умные, начитанные дамы, но в них всё равно не было искорки.
        В Санкт-Петербург мы отправились зимой, до Нового Года. Я пытался отыскать страничку Ри в разных социальных сетях, но она ото всюду удалилась и создала новые, так мне и не написав.
        Отчаянный Кирилл, как дурак, рассматривал списки студентов всех институтов и выискивал лишь одну фамилию. Неделя, две – это было сложнее, чем я думал. Но спустя какое-то время, наконец, нашёл. Мой ангелок учился в СПбГУ на факультете психологии. Я разыскал расписание пар и в один из дней, это была пятница, поджидал её у входа одного из самых авторитетных университетов России. За эти годы я сильно возмужал, черты лица приобрели грубые формы, обросло щетиной, от алкоголя появились мешки под глазами, а кожа сменила цвет. Так как зарплата была небольшой, то и одежда у меня была не парадная. Я был похож на обыкновенного заводского рабочего. Ждать пришлось не очень долго. Уже в обед студенты выбегали из здания, чтобы перекусить. Я совсем не сочетался с этим потоком молодёжи, был белой вороной. Но мне это было неважно, я ждал Ри.
С каждой секундой сердце билось всё сильнее и сильнее, ожидая милую девушку с рыжими кудряшками, веснушками и добрыми глазами, напоминающие маленькие изумрудики. Я надеялся, что мы, как прежде, встретимся, сходим в кафе и за чашкой кофе обсудим прошлое, настоящее. Я надеялся, что всё-таки добьюсь её, и она станет моей спутницей. Да что уж там, я надеялся хотя бы просто оставаться такими же друзьями.
        Но как я удивился, когда по лестнице стала спускаться иная Иринка. Она подросла, стала более взрослой. Рыжие кудряшки сменились чёрно-красными, прямыми и слишком короткими волосами. Забавные веснушки куда-то исчезли. Накрашена она была так, как в школе никогда бы не посмела. Несмотря на все перемены, тоны штукатурки, я узнали Ри. Её выдали зелёные глаза, которые по-прежнему сияли и всё равно, излучали добро.
    – Ира! Ира! – радостно побежал я к ней. Она удивилась и переглянулась со своими подругами.
    – Мужчина, вы кто? – Спросила она.
    – Ну как? Я, вообще, хотел цветов купить, но денег совсем нет.
    – Простите, но совсем не узнаю.
    – Ри, – мне казалось, что это обращение заставит её вспомнить, – с садика вместе. Кирилл. Помнишь?
    – Нет. Мужчина, мы торопимся. Прощайте, – ответила Иринка и как можно скорее ушла.
        Я опешил, стоял посреди этой широкой заснеженной лестнице и не понимал, что же делать дальше.
Вечером того же дня на мой телефон пришло сообщение: «Кирилл, я тебя узнала. Но мне было стыдно, поэтому сделала вид, что мы не знакомы. Пожалуйста, не приходи больше».
        На следующий день я запил, пил всю неделю, месяц, год и даже больше. Я стал алкоголиком. Отец хотел меня закодировать. Но прошло двадцать лет, и он умер от рака поджелудочной. Я остался один, был похож на разгильдяя и маргинала. Моя жизнь становилась такой, какую мне пророчили с детства. Упал на дно.
        В один день, открыв почтовый ящик, я обнаружил газету, хотя сам их ни разу не выписывал. Первая статья, точнее её заголовок сразу же привлекли моё внимание. «Ирина *** выпустила очередной психологический бестселлер», а рядом фотография Ри. Она уже стала зрелой женщиной. Наверняка уже появился муж, дети. Мой ангелок всегда был в центре внимания, стремился на вершину и вот – она снова выделилась, прославилась. Статью я, конечно, прочитал. Узнал, что она пишет книги. И одна из её последних: «Не создай идеал, видь обратную сторону медали».  Книгу я решил прочитать. Заняло у меня это около недели. Текст шёл на одном дыхании. Когда я закончил, то долго сидел в своём ободранном собакой кресле и долго думал. Говорят, что на следующее утро меня нашли в нём мёртвым.

(с) Гурицкая А. А.
15.10.16