9. Школа даосов о мистике

 9. ШКОЛА ДАОСОВ

О МИСТИКЕ 

На занятиях я сказал Учителю:

- Я, как-то, не верю в чудеса. И, вообще, я не понимаю, что такое чудо. Ведь мы живём в определённых границах, за которые не переступаем, и даже сам наш физический мир удерживает нас только в трёх изменениях, но я полагаю, что измерений в мире значительно больше, и превышают цифру три. Всю свою молодую жизнь я стремился открыть четвёртое измерение.

- И что? – спросил меня улыбающийся Учитель. – Это у тебя получилось?

- Пока нет, - ответил я, - но надеюсь, что это получится с вашей помощью. К занятию я даже сочинил свои стихи об этом.

И я прочитал ему своё стихотворение:


ТРЁХМЕРНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ

Когда ж простую истину поймут,
Что нас наука вводит в заблужденье.
Всё потому, что на земле живут
Учёные в трёхмерном измеренье.

Поэтому у них трёхмерен свет.
Они привыкли толочь воду в ступе.
На все вопросы - лишь один ответ,
Как врач, жизнь изучающий на трупе.

Они не верят в наличие души,
Как о предмете вне мировоззренья.
Они привыкли жизнь проводить в тиши
Подальше от научных лишних трений.

Ведь если допустить лишь на мгновенье,
Что знания их – ложь, а мысль – потуги.
И в тот же миг возникшие сомненья
Разрушат весь фундамент их науки.

И если вдруг открытия когда-то
Взорвут их созданный фундамент знанья,
И общество их понесёт утрату,
Быстрей ускорится процесс познанья.


Услышав эти стихи, Учитель, как всегда, рассмеялся и сказал:

- Чудеса происходят в нашей жизни постоянно. Иногда их устраиваем мы, а иногда их нам преподносит природа. То, что человек начинает понимать, перестаёт быть для него чудом. Так что, все чудеса зависят от человеческих знаний природы.

- Учитель, - спросил я его, - а вы можете творить чудеса? Я слышал, что все даосы являются мастерами чудес. Но я слышал также, что и буддисты способны делать чудеса. Наверное, люди идущие по пути мистики, все склонны манипулировать человеческим сознанием. Ведь часто чудом является, не то, что происходит на самом деле, а то, что как бы видится человеку. Ведь он попадает в состояние гипноза, и ему начинает мерещится разное. Я считаю, что такие чудеса – фальшивка, но способен ли даос как-то творить настоящие истинные чудеса, делать что-нибудь такое, в чём не участвует человеческое изменённое сознание, и что происходит на самом деле в реальном мире?

- Ты задал сложный вопрос, - подумав, ответил Учитель, - что такое реальный мир? Реальный мир для человека – это, прежде всего, мир его сознания. Присутствует он в мире или не присутствует? – это главное. Ведь и сон для человека реальность, и не известно ещё то, что, когда ты просыпаешься, ты видишь реальный мир, а может быть, это - тоже некий сон. Вот мы с тобой разговариваем во сне, но ты ведь это воспринимаешь как явь.

- Да, Учитель, согласился я с ним, подумав.

- Вот видишь, - сказал он, - во сне ты попадаешь в другую реальность.

- Но из сна я не могу ничего принести в нашу действительность.

 - А вот даосы это могут делать, - заметил Учитель, - расскажу тебе один известный в истории случай. Даосы часто входят в состояние «сосредоточенной мудрости», в этом состоянии они и совершают реальные путешествия.  Об этом говорится в «Полном собрании жизнеописания бессмертных» - («Ле сянь цюань чжань») Чжао Юнь-цуня: «Даос Чжан Бо-дуань был дружен с буддийским монахом Дин-хуэем, чьё имя переводилось как «Сосредоточенный в мудрости», который обладал чудесной способностью за несколько мгновений преодолевать большие расстояния. И Чжан Бо-дуань тоже владел этим искусством. Однажды друзья поспорили, кто из них преуспел больше. Они решили отправиться за тысячу ли в Янчжоу полюбоваться цветущими гортензиями «цюн хуа» и сорвать по цветку на память. Погрузившись в медитацию, они вмиг преодолели расстояние, погуляли по парку и вернулись домой. Причём буддист прибыл первым. Однако радовался он недолго, в его руках ничего не было, но даос прибыл с цветком. Разница между буддистом и даосом состоит в том, что буддист старается отделаться от всех человеческих чувств, в то время как даос через свои ощущения и чувства стремится войти в состояние высших эмоций, живет сердцем и не чуждается близких отношений с женщинами. 

- Но почему так происходит, Учитель? - спросил я.

Буддисты стараются изъять себя из мира, а даосы, наоборот, стремятся проявиться в мире даже через несколько тысяч лет, таким образом они и обретают бессмертие. Буддисты попадают нирвану, а даосы - в вечность, другими словами, в нескончаемый путь. Нескончаемый путь и есть движение и время.  Так что одни изымают себя из мира, а другие в него вталкиваются, иными словами, проявляются.

- А, понял, - воскликнул я, - это как говорил Герман Гессе: «Опасно через меру пристраститься к давно налаженному обиходу, лишь тот, кто вечно в путь готов пуститься, спасёт в себе начальную свободу. Как знать, быть может, смерть и гроб, и тленье – лишь новая ступень к иной отчизне. Не может кончиться работа жизни, так в путь и всё отдай за обновленье!» Ни этом ли призывает всех путь Дао. Мне кажется, что Гессе был скрытым даосом?

- Вероятно, так оно и было, - ответил Учитель, - но что касается чувственной природы даоса, то она всегда возвышенна. Даос никогда не опустится до земных низких страстей. Его дух всегда витает в Небесах, но и земные благородные желания ему не чужды, через них он соединяется с природой, становится её частичкой. Только так он может сохраниться в мире, и даосы всегда уважительно относились к буддистам. В общем-то, они все шли к одно цели, но разными путями. Приведу тебе один древний текст, ты его переведёшь, и сразу всё поймёшь.

И Учитель дал мне текст, который я перевёл следующим образом:


РАСПЛАТА ЗА ЖЕЛАНИЯ
 
Монах буддийский обладал секретом превращенья,
В семье учёного раз удивил всех чудесами,
Сказав, что с патриархом Люем, проходя ученье,
Они овладевали магии уменьем сами.

Он в этот раз в гостях слепил свинью из кома глины,
И заклинанья произнёс, свинья вдруг побежала.
Она резвилась, вскоре час настал её кончины,
Когда отдали её повару, она визжала.

Тот подал кушанье, все вкус отменный отмечали,
Всю съели целиком и даже обглодали кости,
Потом же глиной дружно все кусочками блевали, 
С тех пор свинину отказались есть совсем те гости.
 
Там был один учёный, ночевал с монахом вместе,
Сказал, что слышал где-то, что есть чудеса такие,
Где заклинанья один маг производил на тесте
И проникал легко в покои женские чужие.

- «Вы с вашим мастерством способны сотворить такое»?
- «Это нетрудно, - произнёс тот, сделав заклинанье, -
Но вам при этом всегда нужно соблюдать молчанье,
Ведь голос может обнаружить вас в чужих покоях».

Учёный тот попробовал, и совершил проникновенье,
Прошёл сквозь стены к той, о ком был погружён в мечтанье,
Она ложилась спать, с себя снимая украшенья,
Он устремился к ней, телом дрожа от обожанья.

Но, помня о запрете, говорить с ней не решился,
На время как бы очутившийся в волшебной сказке,
Взошёл на ложе, ею овладев, соединился,
И отвечала она радостно на его ласки.

И, утомившись, он уснул, но сон его прервался,
А на лежанке рядом с ним жена его лежала.
Хотел порасспросить её, но в двери стук раздался,
И на пороге фигура священника стояла.

- «Надеюсь, развлекло моё ничтожное искусство, -
Сказал монах, - ваше достоинство не уронило,
Позволило сокрытые в вас разбудить все чувства,
Но к счастью, добродетели вреда не причинила.

Бог очага домашнего имел всё ж нареканье,
Хотя серьёзной кары это всё не предвещает,
Но брак с вашей женой подвергнуть должен испытанью,
Боюсь, карьере вашей этот случай помешает».

Действительно, учёного постигла неудача,
Его ум только в старости проникся пониманьем,
Что Истина приходит в чистоте, и не иначе,
Когда лишь безраздельность с ней господствует в сознанье.


Когда я перевёл текст, Учитель мне пояснил, что даосский патриарх Люй – это никто иной, как Люй Дунбинь из восьмого века нашей эры, один из восьми бессмертных, фигурирующих в даосской мифологии, и что считается грехом в буддийской религии употребление в пищу мясо животных.

(продолжение следует)

Власов Владимир Фёдорович