Монография. Мир-системный синтез

Оглавление
-Введение
-Основная часть
I Целостность и разорванность мира и мышления
1. От онтологии к онтогенезу, от традиционной логики к кривой логике, от системного мышления к разорванному мышлению
2. Социальный онтогенез в концепциях цивилизационистов и формационистов
II Поиск целостности: единства во множестве
1. Целое как одно единое многое, дискретность и непрерывность
2. Проблема единого в программах некоторых партий прошлого
3. Проблема единого в программах некоторых российских партий настоящего времени
III Мирсистемный синтез
1. Место синтеза в методологии
2.Мир-системный синтез на практике
-Заключение

Введение

         В ХХI веке в каждой стране имеются аналитические центры. Есть мнение, что «они, разрабатывают сценарии развития, выдают рекомендации, а правительства стран выбирают из них те, которые наиболее отвечают поставленным целям».
         С. Сальников в статье «Развитее аналитических центров в России» насчитал шесть «мозговых центров России. Это:
1. Международный дискуссионный клуб «Валдай»,
2.Институт мировой экономики и международных отношений Е.М.Примакова, РАН,
3. Аналитический центр при Правительстве РФ,
4 Центр анализа, стратегий и технологий (Центр АСТ)
5. Институт США и Канады РАН,
6. Московский Центр Карнеги.
         Это те центры, с которыми официально считаются на Западе. Кроме них есть и другие, не вошедшие в политкорректный список, но работы которых отслеживают. Это – Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР), Антирусский аналитический Центр Сулакшина и схожий по сути медведевский РИСИ.
         Есть  аналитические центры другой направленности, например, «Школа здравого смысла» с Девятовым, «Агенство стратегических инициатив». Важнейшим аналитическим центром России является президентская ассоциация «Аналитика». «В любом случае,- пишет С.Сальников,- число российских мозговых центров, способных оказывать реальное воздействие на политику государства меньше десятка». А вот в Канаде их 27, в США - 247. [1].
         Думается, все упомянутые аналитические центры относятся к научным центрам, использующим научную методологию, следовательно, системный анализ как таковой. Ну а без системного анализа мира системный анализ одной отдельно взятой страны невозможен.
         Считается, что системный анализ — это научно-методологическая дисциплина, которая изучает принципы, методы и средства исследования сложных объектов посредством представления их в качестве систем. Системный анализ опирается на комплекс общенаучных, специально-научных, экспериментальных, статистических, математических методов. [2]
         Теоретическую и методологическую основу системного анализа составляют системный подход и общая теория систем, а также методы исследований с привлечением математической логики, математической статистики, теории алгоритмов, теории игр, теории ситуаций, теории информации, комбинаторики, эвристического программирования, имитационного моделирования. Системный анализ применяется, главным образом, к исследованию искусственных систем (социальных, экономических, организационных, технических, человеко-машинных и тому подобных), причём в таких системах важная роль принадлежит деятельности человека. [2]
        Наиболее широкое распространение системный анализ получил в теории и практике управления — при выработке, принятии и обосновании решений, связанных с проектированием, созданием и управлением сложными, многоуровневыми и многокомпонентными искусственными системами. При разработке, конструировании и эксплуатации подобных систем возникают проблемы, относящиеся не только к свойствам их составных частей (элементов, подсистем и связей), но и к закономерностям функционирования системного объекта в целом и обеспечения его жизненного цикла, а также широкий круг специфических задач управления, которые решаются при помощи методов системного анализа. [2]
         В общем, следуя выше приведенным определёниям, можно заключить, что системный анализ имеет как теоретический, так и прикладной аспект. То есть он может использоваться на практике, как коллективами научных центров, так и отдельными лицами, «диванными» аналитиками «кухонных центров», способных вкупе создавать «теневую», неофициальную науку и такую же точку зрения. Ведь общество стало информационным, а интернет позволяет всем свободно пользоваться информацией о событиях в мире для анализа.
         Анализ - метод исследования, связанный с расчленением целого (системы) на части. Анализ может быть чисто умозрительным, а также связанным с практикой. Практический анализ имеет место в анатомии, где связан с препарированием объекта исследования.
         Анализ противоположен синтезу, который также может быть умозрительным, теоретическим и практическим. Так в философии синтез – соединение тезиса и антитезы. Это либо объединение путём поглощения двух средних терминов большим термином, либо соединение двух средних терминов третьим средним термином. Существует стереоскопический вариант силлогизма, когда малый термин помещён в средний, а средний термин – в большой термин. Таким приёмом, методом создавалась в древности модель стереоскопической Вселенной.
         Говоря о применении системного анализа для изучения общества, следует отметить, что общество как целый социальный организм анатомически не расчленяется на составные части. Наоборот, здесь первично наблюдение и сбор локальных данных для их обработки и индукции. Общество традиционной наукой изучается, а не создаётся.
         И, тем не менее, общество не возникает само по себе, а создаётся, генерируется, можно сказать, синтезируется людьми на практике, так сказать, в процессе системного социального синтеза. Так социалистическое общество было синтезировано в России большевиками, а либеральное общество – либералами. При этом практическому системному социальному синтезу предшествовал теоретический системный социальный синтез, увенчавшийся проектами, социалистическим и либералистическим.
         Поскольку официальная российская наука, находясь на службе у государства ни в ходе пролетарской революции, ни в ходе либеральной революции не участвовала в социальном синтезе, то какой прок от научных рекомендаций, порождаемых социологическим системным анализом? Тем не менее, не только аналитические центры существуют и финансируются, но на средства государства, точнее, на средства народа содержится академия наук, не способная, ни к практическому социальному синтезу, ни к теоретическому социальному синтезу или социальному проектированию.
         Теперь стоит упомянуть, что в науке нет места для спекулятивной, умозрительной дедукции, какая есть в философии. Поэтому в науке нет такой базовой категории, как бытие, материя. Вместо материи наука использует понятие пространство-время. До этого она использовала в качестве базового понятие «мировой эфир».
         Кроме того понятие «атом» в науке не тождественно понятию «атом» в древнегреческой философии. В науке «атом» открыт методом наблюдения, в философии «атом» выведен дедуктивно. Обратная дедукция позволяет в философии прийти от множества атомов к одному целому Космосу. Индукция же позволяет только обнаружить нечто общее во множестве разнообразных атомов, то, что они состоят из протонов, нейтронов и электронов.
         Тем не менее, наука научилась из атомов синтезировать целую молекулу, подойдя вплотную к синтезу ДНК. До синтеза живой клетки, следовательно, до превращения костного вещества в живое вещество ещё далеко. Поэтому нет доказательств того, что жизнь на Земле зародилась эволюционным путём.
         В общем, пока наука находится в рабстве у государства, а государство в руках частного бизнеса, дальше мир-системного анализа социальная наука не может продвинуться. Доказательства же требуют мир-системного синтеза. То есть пока глобализм существует только на бумаге, нет доказательств того, что он реально возможен. Тем не менее, в деле глобального синтеза без научного проектирования не обойтись. То есть глобальная мир-система должна вначале возникнуть в умах, в мышлении, в логике понятий.
         Точно также в философских дуалистических учениях мир вначале являлся в идеях, в духе, лишь затем овеществлялся, опредмечивался.
         Теперь следует сказать, что если в ХХ веке мир-системный синтез пытались осуществить коммунисты Интернационала путём перманентной коммунистической революции, то в ХХI веке мир-системный синтез пытаются осуществить либералы Запада, используя жёсткую и мягкую силу.
         Поскольку марксисты, не смотря на проект научного коммунизма построить коммунизм не смогли даже в одной отдельно взятой стране, то, существует вероятность неудачи и у строителей либеральной мир-системы. Ну а вот чтобы поразмыслить над проблемами мир-системного синтеза без мир-системного анализа не обойтись.
         Для мир-системного анализа необходимо представить мир-систему в расчленённом виде, а не как целое. Кроме того, эту разобранную, точнее, несобранную систему нужно представить не только статически, но и динамически, сказав, что движение есть и не есть покой, динамика есть и не есть статика. То есть нужно принять, что эта система воспроизводится и поэтому относится к сложным живым системам. Воспроизводство же требует существования программы или кода. На примере биологического кода воспроизведения себе подобных можно сказать, что социальный глобальный код также должен быть представлен одним единым множеством наследственных знаков (генов), контролирующих социальное воспроизводство.
         Проще говоря, без социальной генетики здесь не обойтись, также как без познания алгоритмов, стереотипов мышления строителей глобальной мир-системы.
         Теперь следует сказать, что членить социальную систему можно по-разному, выделяя разные срезы или сферы. Например, в цивилизациях всегда можно обнаружить политическую, экономическую и культурную сферы. Мир-система может быть многополярной, двухполярной и однополярной. Кроме того есть исторические срезы мир-системы, называемые фазами или ступенями её развития. 
         История свидетельствует о том, что в советское время мир был двухполярным, а мир-система была дуалистичной, так как была представлена двумя идеологически противоположными подсистемами, социалистической и капиталистической. В наше либеральное время мир-система не цела, так как политически многополярна, не централизована экономически, идеологически плюралистична: это либеральная капиталистическая система. Культурный срез раскрывает национальную и религиозную плюралистичность мир-системы.
         И вот настал момент, когда следует вспомнить великого древнегреческого философа Платона, его изречение, что целое есть одно единое многое. То есть прежде, чем создавать плюралистическую, континуитивную либеральную глобальную мир-систему, необходимо решить, что есть система: это нечто одно, или нечто многое? Это монада, или континуум? Если это континуум, то есть единство у этого множества, или нет его?
         На все эти вопросы нужны ответы, и здесь без философии не обойтись. 
         
Источник
1. Сальников С. Развитее аналитических центров в России. [Электронный ресурс] URL http://webnovosti.info (Дата обращения 09.10.2016)
2.Системный анализ. [Электронный ресурс] URL http://gtmarket.ru/concepts/7111 (Дата обращения 09.10.2016)

Основная часть
I Целостность и разорванность мира и мышления

         Мир в целом представляется сверхсложной системой, которая в свою очередь состоит из множества больших и малых систем. «Системы всюду»,- говорил Берталанфи. Подходя к биологическим объектам как к организованным динамическим системам (организмы суть организованные явления), фон Берталанфи открыл системный подход.
         В переводе с древнегреческого, система – целое, составленное из частей.  В 70-е годы ХХ столетия существовало около 40 определений понятия "система." (см.: Садовский В. Н. "Основания общей теории систем. Логико-методологический анализ" М., 1974). Сегодня количество этих определений еще больше. Основоположник общей теории систем, биолог Карл Людвиг фон Берталанфи (1901 – 1972) например, дал следующее определение: система - это комплекс взаимодействующих элементов. То есть, во-первых, это множество, континуум, во-вторых, это связанное множество, так как комплекс с латинского языка переводится как связь, сочетание. Связь эта всеобща, поскольку охватывает все элементы множества. Что это за связь не уточняется, поэтому невозможно решить, гомонимно, или гетеронимно множество в системе, однородно оно, или разнородно, связано единством происхождения, обменом, или ещё как. 
         В современной научной литературе встречается такое определение: система есть отграниченное множество взаимодействующих элементов. (см. Аверьянов А.Н. "Системное познание мира". М., 1985. С. 43).
         Считается, что каждый объект, чтобы его можно было считать системой, должен обладать четырьмя основными свойствами или признаками: целостностью и делимостью, наличием устойчивых связей, организацией и эмерджентностью.
1. Целостность и делимость. Система — есть целостная совокупность (целокупность) элементов. Это означает, что, с одной стороны, система - целостное образование а, с другой — в ее составе отчетливо могут быть составные элементы. При этом следует иметь в виду, что элементы существуют лишь в системе. Вне системы это объекты.               
         Если мы уберём двухсторонность, то обнаружим противоречие, то, что «целостное образование» есть нечто одно и в то же время есть множество элементов. Система это одно множество. 
2. Организация. Это свойство объекта иметь структуру, внутреннее строение, упорядоченно расположенный внутренний состав. Упорядочение связано со   снижением энтропии (степени неопределенности, хаоса) в объектах.
         То есть целое это одно упорядоченное множество. Элементы множества расположены по порядку. Это ряд, то ли однородных, то ли разнородных элементов. 
3.Эмерджентность. Эмерджентность (интегрированность) предполагает наличие таких качеств (свойств), которые присущи системе в целом, но не свойственны ни одному из ее элементов в отдельности. Наличие интегрированных качеств показывает, что свойства системы хотя и зависят от свойств элементов, но не определяются ими полностью.
         Теперь нужно сказать, что свойства, присущие системе в целом выявляются лишь при её взаимодействии с вовне её положенными одноуровневыми системами. При этом наблюдатель должен выйти из системы. И это значит, что у наблюдателя есть две позиции, внешняя и внутренняя. Внешняя позиция по идее должна отвечать системному подходу.
         Поскольку человек как наблюдатель не может выйти из системы мира, Вселенной, он не может сказать о свойствах, присущих глобальнейшей системе. И если сформируется глобальная социальная система, он не сможет сказать о её глобальных свойствах.
         Тем не менее, человек умозрительно совершает этот выход, строя религиозное, философское и научное мироздания. Мало того, он способен создавать целую социальную систему, ставя строительные леса не снаружи, а внутри сооружения. Вот только этот опыт не приносит удовлетворения ни в случае, когда сотворяемая социальная система представляет собой целое с низкой степенью энтропии и когда она разорвана до управляемого хаоса с высокой степенью энтропии. Это в пространстве.
         Во времени старение, ведущее к её распаду и исчезновению системы указывает на исчезновение целостности и нарастание дезинтеграции системы перед её смертью. Однако парадокс заключатся в том, что Вселенная как система вечна, значит, она не старится – не возникает и не исчезает. Этот стационарный взгляд ведёт к онтологии и заключению, что Вселенная не является системой. Она лишь место для систем.
         Онтологии противоположна концепция онтогенеза, в которой Вселенная представляется системой. Она возникает и исчезает. Затем на её месте возникает и исчезает другая Вселенная. Такой же подход цивилизационисты применили к ситемному анализу существования (бытия) цивилизаций.
         В общем, система может распадаться. Это касается не только объекта, но и мышления. Доказано, что мышление может быть разорванным, ведущим к словесной окрошке и распаду понятия.
         
1. От онтологии к онтогенезу, от традиционной логики к кривой логике, от системного мышления к разорванному мышлению.

         В современных условиях любой человек, решив стать исследователем, уже имеет определенное представление о мире и с позиции своего мировоззрения, ядром которого является либо философия, либо наука, подходит к интересующей его проблеме. Мировоззренческая позиция человека, следовательно, философская позиция, а также научная позиция влияют не только на выбор подходов, методов освоения окружающего, но, наряду с методологией, и на сам процесс этого освоения, познания.
         Так, например, научная позиция предопределяет наблюдение и индукцию, а философская позиция – спекуляцию и дедукцию.
         Однако, какую бы позицию, точку зрения исследователь не занимал, он неизбежно приходит к мысли, что с познанием, с развитием понятий бытия и  эпистемы, процессов существования и познания происходит разведение понятий «бытие» и «эпистема». Если бытие объективно, то эпистема субъективна. Бытие не зависит от сознания, эпистема первоначально есть бытие, «объективная реальность, данная в ощущении». Это сенсорная реальность или первая сигнальная реальность (понятия вводятся в оборот мной), полученная при декодировании бытия первой сигнальной системой. Понятие первой сигнальной системы введено в научный оборот великим русским нейрофизиологом И.Павловым.
         Используя методологию и методически воздействуя на существующий независимо от сознания и воли объект, исследователь преобразует его в предмет. Так земля, например, становясь из объекта сенсорного наблюдения, созерцания предметом труда, теряет свой первоначальный девственный вид. То есть для чисто натурного подхода не лишне располагать участком дикой природы, но и его изучение не может ограничиваться простым (сенсорным) созерцанием. Изучение, познание требует описания, перевода получаемых от созерцания дикой природы "феноменов" в "нумены", в понятия, что сопряжено с созданием знаково-символической реальности и соотнесением ее к "данной нам в ощущениях объективной реальности". [1,с288]
         Знаково-символическая реальность это вторая сигнальная реальность или понятийная реальность (понятия вводятся в оборот мной). Появление её связано с возникновением второй сигнальной системы (И.Павлов) и, следовательно, устной и письменной речи, позволяющей описывать данные сенсорного наблюдения – трансформировать нейро-сенсорные сигналы в нейро-лингвистические сигналы. И если сенсорное наблюдение, ощущение объективной реальности, бытия назвать нейро-сенсорным кодированием, то описание данных ощущения следует назвать нейро-лингвистическим кодированием.
         В общем, с информационно-кибернетической позиции эпистема есть результат нейро-сенсорного и нейролингвистического декодирования бытия.
         Одной из известных попыток соединения знаково-символической реальности и реальности объективной является классификация растений и животных, созданная шведским ученым Карлом Линнеем, в основу которой было положено не родство растений, а несколько их внешних признаков. Выделявшаяся простотой бинарная номенклатура растений и животных при всей ее искусственности была достижением того времени, так как упрощала названия и узнавание животных и растений, устраняя невероятную путаницу, нуменологический беспорядок, хаос в этой области знания.
         Примечательно то, что К.Линней придуманную им номенклатуру назвал "Система природы", хотя упорядочение больше касалось знаково-символической, а не объективной реальности. То есть открытый К.Линнеем метод не был чисто объективным, независимым от сознания, мышления наблюдателя, благодаря чему появлялась возможность раздвигать границы предмета познания, а с ними и границы реальности. Реальность как родовое понятие подразделялась на классы. Выделялся класс объективной существующей независимо от воли и сознания реальности, бытия и класс субъективной реальности, зависящей от воли и сознания. При первичности бытия сознание было вторичным, производным от бытия как копия, результат декодирования бытия, код его. При первичности сознания бытие было положено в нём, что раскрывают слова «весь мир во мне».
         То есть можно различать онтологическую и эпистемологическую реальности как классы родовой реальности. Онтологическая реальность скрывается от человека за знаками, сигналами нейро-сенсорной и нейро-лингвистической систем, составляющих одну единую сигнальную, кодовую систему. Ведь сигналы возникают при декодировании бытия, то есть при кодировании сознания, духа. «Вначале было слово, и слово было у бога», духа. До этого ничего не было (для человека), так как и человека не было: «Земля была безвидна».
         Предположив, что полная, абсолютная независимость существования природы могла быть до появления человека и истории, следует предположить и то, что граница между эволюцией и историей, естественной и искусственной реальностью – это граница между бытием и познанием, тем более, что данность существующей независимо от воли и сознания человека объективной реальности в ощущениях есть данность ее в сознании, в том числе в понятиях – знаках и символах, явлениях искусственных – в зависимом, так сказать, эпистемологическом существовании.
         Таким образом, с появлением человека бытие приняло значение познания в отношении человека. И чтобы не делать непроходимой пропасти между ними, следует, на мой взгляд, расширить представление об онтогенезе, несколько изменив смысл этого понятия, относя к циклическому развитию [2,с.24]существование от зарождения до смерти не только тел индивидов и животных, но также и астральных тел. Ведь известно, что звезды рождаются, старятся и умирают, угасают. Не исключено, что и наша Вселенная, возникшая в результате "Большого взрыва" имеет свой цикл развития и существования.
         Находя в большом, вселенском цикле существования малые, в частности, солнечный цикл, затем – земной, а в нем множество циклов существования животных и людей, можно все эти циклы объединить и подвести под понятие глобального онтогенеза. Благодаря этому они не просто свяжутся единым генезом, но и займут свое место в системном процессе глобального циклического существования.
         Следует заметить, идея цикличности существования, бытия - онтогенеза сочетается с идеей движения,  благодаря чему движение определяется как процесс цикличного существования, как циклический процесс, а бытие утрачивает статичность и приобретает динамичность. Онтология превращается в онтогенез, а статическая метафизичность бытия - в динамическую его метафизичность. Ведь «всё течёт», panta rei (Гераклит тёмный), но не изменяется, «что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (Экклезиаст).
         Приобретя цикличность, бытие становится противоречивым и абивалентным, имеющим начало и конец и не имеющим начала и конца, бесконечно возобновляемым и от того бесконечным, пребывающим одновременно и в покое и в движении, что позволяет говорить: покой это движение. Здесь производство становится воспроизводством, циклически повторяющимся производством, лишённым изменчивости, мутации.
         Идеи начала и конца, возникновения и исчезновения, рождения и смерти превращают непрерывное движение существования по кругу в прерывистое. Разрыв каждого цикла существования, делает его из замкнутого на себя открытым вовне как замкнутым на иное себе, вовне положенное, при конечности циклического процесса. При глобальности цикла бытия логично предположить, что это иное вовне положенное есть ничто, благодаря чему возникает выражение: "нечто из ничто". Отрицание этого умозаключения и утверждение другого, постулирующего "нечто из нечто" приводит к изменению представления: глобальный цикл отодвигается к бесконечности. 
         Механистически онтогенез может представляться круговым процессом, состоящим из прямого и обратного действий, делающих процесс обратимым. В сущности, речь идёт о превращении кругового движения в маятникообразное движение. Применительно к социальному онтогенезу, развиваемому цивилизационистами, одна крайняя точка маятника символизирует начало социального генезиса, другая  - надлом или начало распада. После этого всё повторяется заново. При этом каждая последующая цивилизация как совершенно новая не похожа, не идентична предыдущим.
         Но если социальное воспроизводство, скажем так, клонировать, все последующие цивилизации станут аутентично повторять первую. В данном случае разрывы циклов не станут замечаться, бесконечность как бы утратит дискретность и станет казаться непрерывной. Кругообразность бесконечности позволит прийти от неё к метафизической вечности, к заключению, что движение это покой.
         Надо сказать, нумен, понятие онтогенеза раскрывает динамический аспект бытия не только в сфере нуменологии с ее чисто логическим методом. Динамический аспект образуется и при изучении существования природы как объекта. Благодаря ему изменился взгляд на статику. Статику стало олицетворять инерциальное движение в физике, простое воспроизводство – в экономике, воспроизводство общественного состояния – в социологии. То есть под статикой стали понимать динамику, движение без развития, воспроизводство того, что есть, дающее сохранение состояния, статуса. При этом, благодаря как бы постоянному возвращению существующей системы к исходному состоянию, данное движение считается цикличным. Чистая же статика – это вечный покой, отрицание всякого движения, в том числе и развития. Это бытие без генезиса, его несоздаваемость и неуничтожимость, простая данность, безусловная, абсолютная. Такое представление о бытии формирует абсолютизм и отвечающее ему отношение человека к миру, его позицию.
         Говоря о подходах по составлению представления о бытие, во-первых, следует сказать о спекулятивных, чисто умозрительных подходах, тем не менее, расширяющих познание человека о себе и своем существовании. Во-вторых, необходимо упомянуть, что претендующий на объективность научный подход не дает абсолютно точного знания, полного совпадения вещи и понятия. Знание все время пополняется и уточняется, меняет свои формы – развивается и подобно бытию не стоит на месте. В этой связи полезным становится знать и методологию позитивного, основанного на субъективном опыте знания.
         В спекулятивных представлениях об онтогенезе можно обнаружить, во-первых, нигилистический взгляд на бытие, выражаемый в умозаключении нечто из ничто или пустота во всем [3,с.201] , во-вторых, абсолютистский взгляд, дающий выражение из нечто нечто или "ни из чего не происходит и ни во что не уничтожается" [3,с.168] и, в-третьих,  релятивистский, стремящийся снять непреодолимую пропасть между противоположностями, нечто и ничто и таким образом переложить замкнутость цикла существования с ничто, которое вовне на себя, превратить его из абсолютно открытого в относительно открытый, замкнутый на иное себе в себе. Так бытие у Г.Гегеля замкнуто на инобытие, а отчуждение абсолютной идеи сменяется возвращением её к себе.
         Благодаря такому повороту в нечто открывается другая данность: оно становится тождественным и иным себе в себе. Внешнее противоречие с превращением открытого вовне цикла существования в замкнутый на себя, на иное в себе цикл становится внутренним противоречием. Разорванность цикла исчезает, но не полностью: она становится не внешней, обращённой вовне, а внутренней. С одной стороны, цикл замкнут на себя, с другой стороны – разомкнут: замкнут на иное в себе. Он воспроизводит себя и в то же время производит нечто иное в себе. Эти два движения в одном подчиняются действию закона отрицания отрицания. Крайняя точка маятника, А отрицается противоположной точкой маятника, Б. Затем, при возвратном движении Б отрицается А. 
         В общем, умозрительно моделируя бытие, создавая онтологическую систему и последовательно пользуясь разными позициями, нигилистской, дающей нечто из ничто, Б из А (Б есть А или А есть Б), абсолютистской, предполагающей нечто из нечто, А из А (А есть А) и релятивистской как средней между ними, можно получить:
• дуалистическую картину бытия с трансцендентальным ничто и идеей нигиляции;
• монистическую картину с ее механицизмом;
• монодуалистическую картину с вытекающей из нее диалектикой и утверждением, что в общем смерти нет, а есть лишь переход одного качественного состояния в другое: переход от состояния к состоянию или с уровня на уровень.
         Таким образом, современная трактовка развития как такового, лишенного онтологической спекулятивной окраски есть стремление человечества создать измерительную систему, чтобы адекватно ориентироваться в окружающем – описывать, объяснять и предсказывать – и активно вмешиваться в онтологический процесс, в онтогенез.
         Уже сделаны большие достижения в области точных и естественных наук. Считается, например, что покой есть (инерциальное) движение, что энергия рассеивается и сохраняется, а сила действия – это сила противодействия. В живой природе также найдены законы ее самоуправления, например, изменчивости и естественного отбора. В обществе классовая борьба и революции фиксируют смену общественно-экономических формаций, уровней социального развития и качественных состояний. При этом новые правила жизни в чем-то напоминают старые. Кроме того, нормирование человеческих отношений – формирование единого стереотипа поведения людей путем, так сказать, социального отбора имеет отдаленное сходство с формированием видового стереотипа поведения у животных путем естественного отбора.
         Вполне понятно, что, находя много общего в разных сферах существования, человечество пытается как-то их объединить и таким образом открыть единый метод или способ существования, относимый к объективному способу, изобретенному природой.  Само же оно, изобретая ту или иную измерительную систему и метод измерения, не замечает своей монотонной однообразности в подходе к этому делу – алгоритмичности, стереотипности.
         Всегда в этих случаях изобретается эталон, образец, норма. Ищется либо субстанция, основа, либо середина, среднее арифметическое. Множество начинает рассматриваться с точки зрения величины отклонения от принятого идеала, нормы. Ищется допустимое отклонение, допуск, величина ошибки, паранойи, которой можно пренебречь.
         Быть может, отклонения от исходной точки и возвращение к ней и раскрывает суть онтогенеза.  В этом свете движение можно рассматривать как отклонение от состояния покоя, благодаря чему идея «Большого взрыва», рождения Вселенной из сверхсжатой материальной точки, а также как идея гностиков выхода Нойи из состояния покоя в состояние движения к полноте, "плероме", становления Нойи "Эпинойей" [4,с.117,185] получают определенное сходство.
         Разница идей состоит в том, что возникновение Мира у гностиков – результат ошибки Нойи, выявляемой с отклонением, с движением его от точечного состояния к полноте (плероме). В расчётах основателей концепции Большого взрыва нет ошибки и нарушения логики. Однако «в 1923 году немецкий математик Г. Вейль отметил, что если в модель де Ситтера, которая соответствует пустой Вселенной, поместить вещество, она должна расширяться». (Большой взрыв https://ru.wikipedia.org/wiki) Статичная пустая Вселенная превращается в динамичную, наполняемую веществом, покой превращается в движение, А превращается в Б. Налицо допущение кривой логики, паранойи, которое осталось не замечено.
         В современном понимании ошибка – нарушение традиционной логики, непреднамеренное заблуждение, паранойя. В гностическом учении ошибка – Паранойя не позволяет Нойе и Эпиной быть совершенно тождественными идентичными. Превращение Нойи в Эпинойю это Паранойя. Заявление, что Нойя (А) есть Эпинойя (Б) паранойяльно. Также и заявление, что пустая стационарная Вселенная может стать наполненной веществом динамичной Вселенной паранойяльно, кривологично. 
         У гностиков полнота, к которой пришел Ум в своем развитии выявляет его двойственность. Один Ум безошибочен, другой допускает ошибки. Один основан на традиционной логике, другой – на кривой логике. Но если это один Ум, если ошибающийся Ум (А) есть безошибочный УМ (Б), то это указывает на раздвоение Ума, Духа.
         В связи с тем, что все развитие Ума в гностицизме подчинено выявлению логической ошибки, обнаруживаемой в конце развития как конечный результат, можно, считая логику развития безупречной, объяснить ошибку, во-первых, стремлением Ума развиваться в свою противоположность. Другим объяснением способна служить идея положенности иного в начало. И хотя эта идея в чем-то напоминает "непорочное зачатие", важно не это сходство, а суть, то, что в ней выражен диалектический принцип: единое не едино: нет двух одинаковых вещей – это одна вещь, а одно не существует: А есть и не есть Б. Мышление амбивалентно, и это нормально. Амбивалентно, значит диалектично. Ну а диалектическая логика состоит в единстве кривой и традиционной логик.
         Антиномия А есть Б традиционной логикой не решаема. Чтобы не прибегать к кривой логике, можно А связать с Б цепью бесконечного превращения, бесконечностью, отодвигающей Б в трансцендентальное, как умаляющий его значение до ничтожного, до бесконечно малой величины, в числовом выражении. В результате различие А и Б становится ничтожно малым; кажимым, видимым, иллюзорным: уничтоженным формально-логически, так как, вероятно, мало кто станет оспаривать, например, то, что 0,999… есть 1,0.
         Теперь, представив, что выражение 0,999… способно олицетворять бесконечность движения, так сказать, от точки или предвечного состояния Ума до полноты, в том числе, вселенской, возникаемой при идее большого взрыва, следует задаться вопросом, равна ли бесконечная дробь 0,999… единице.
         Отрицательный ответ, надо думать, снимет равенство, тождественность 1,0 и 0,999… и потребует введения противоположной, бесконечно малой величины 0,000…1 в систему 0,999… есть 1,0. В итоге образуется силлогизм из тезиса – 0,999…, антитезы – 0,000…1 и синтеза – 1,0, который можно использовать в расшифровке так называемого первого деления Бога на Дух и Мир – Одного, единицы, 1,0 на две противоположные бесконечности в Нем, на открытую, 0,999…, символизирующую Дух и замкнутую, 0,000…1, символизирующую Мир, прах, конечное, миг времени, точку пространства.
         Возвращаясь к спекулятивной модели онтогенеза гностиков, можно, благодаря приведенному выше рассуждению, увидеть в их системе развитие понятия в свою противоположность, в вещь, выявляемую при становлении понятия полным. Полнота понятия – "плерома", состоящая из "эонов" или "цефирот" (цифр). Согласно мнения Д.М.Крэга, "круги называются сефирот (множественное число от слова сефира)". [5,с.43] У пифогорейцев же круги – это сферы [3,с.135] неба, а "небо есть гармония и число", [3,с.126] из чего можно заключить, что слова сфера и цифра имеют один корень своего происхождения.
         То есть, сравнивая учения гностиков, пифогорейцев, а также иудеев о возникновении мира, можно найти в них то общее, что арифметический и геометрический методы составляли методологию рациональной части их систем. Поэтому полнота понятия у них образовывалась при движении превращения его из точки в сферу, в несколько сфер, или при развитии числового ряда от единицы до 10, до священного числа, так как "приходя к нему, мы снова возвращаемся к единице и начинаем счет сначала". [6,с.167]
         Но если у пифагорейцев цикл развития понятия от 1 до 10 получал свое продолжение в ином, то есть в мире, так как согласно их мнения, "все подобно числу", то у гностиков мир гипостазировался, получал самостоятельное существование (бытие) и таким образом, отпадал от неба как полноты Ума, от понятийной системы и ее логики развития. Он начинал развиваться и управляться по своим законам. Космогония переставала быть методологическим продолжением теогонии, и между ними исчезала общность, их начинала разделять пропасть отчуждения, антогонизм.
         Таким образом, вина появления ошибки, мира, возлагалась не на понятие, а на логику его развития, диалектику.
         Логика, на которой основывалось развитие, вела к парадоксу, к отчуждению генетически единых Нуса и Мира. Нус, Ум (Бог) таким методом оставался нетронутым в своей чистоте, монадным, а логическая проблема превращалась в этическую, открывавшую борьбу зла (мира) и добра (бога).
         Эта же логика в христианстве давала идею отчуждения, изгнания человека из рая, делала человека противоположным Богу. Ничтожность человека выражалась в библейских словах, адресованных Адаму, "ибо прах ты". [7,с.5] Осознание ошибочности (бесчеловечности) изгнания человека из рая, его уничижения перед богом и обвинения в грехе, произошедшее через появление идеи апокалипсиса привело к пониманию необходимости исправления Священного писания, к появлению идеи спасения, "перехода от отпадения, разрыва к примирению". [8,с.249]
         Этот переход Яков Бёме выразил следующим образом: "первый единородный Люцифер, который был светоносным, светлым, ясным, но вообразил себя в себе, то есть положил себя для себя, стал бытием и, таким образом, отпал, но на его место непосредственно поставлен Вечно Первородный". [8,с.249]
         А вот другое описание этого момента. Некий дух, один из величайших, называемый нами Люцифером или Денницей, выражая неотъемлемо присущую каждой монаде свободу выбора, отступил от своего Творца ради создания другой вселенной по собственному замыслу. Вселенческий замысел Люцифера противоположен. Поэтому богоборческая деятельность его проистекает в материальном мире. Этим самым бунт оказывается заранее обречен. [9,с.46]
         Переход от антогонизма противоположностей, Бога и Мира, А и Б, от "разрыва к примирению" сопровождался поиском их логического единства и соответствующего термина, понятия. Таким образом, понятие последнего, крайнего эона или сефира, Люцифера или Софии было упразднено. Место Плеромы занял Логос, Слово божие, Мир же принял значение Сына Единородного. [10,с.16]
         С упразднением циклов и полноты развития мысли вплоть до исхода в полную противоположность самой себе и до разрыва с собой, исчезла идея циклического развития. Вместо нее с единородностью, "моногенией" [11,с.35] пришла идея линейного, трехфазного развития бытия как триединости Бога.
         Недостатком данной модели онтогенеза была остановка развития всвязи с единством Отца, Сына и Слова, исключающим возможность парадокса, антиномии, противоречия, ошибки в логике, единой для появления как Слова, Логоса, так и Мира. В сущности, благодаря методологической безошибочности, Мир представлял собой "небесный град на земле", а движение развития останавливалось на воспроизводстве этого совершенного во всех отношениях качественного состояния Мира.
         Исторический процесс становился статичным, в животном и растительном мире образовывалась подобная же картина, исключающая эволюцию. В ней не было места эволюционным тупикам Кювье, естественному отбору. Биологические виды представлялись раз и навсегда данными.
         В общем, оказывалось, что теистическая модель и методология онтогенеза не отвечает объективной модели онтогенеза, а теистическая знаково-символическая реальность – объективной. Достижения в области естественных наук позволили усомниться в безупречности теистического мировоззрения и дали повод для составления научного мировоззрения. Данная тенденция выразилась в создании новых онтогенезисных систем Г.Гегелем и К.Марксом.
         "Началом в гегелевской системе служит абсолютная идея – основная категория, обозначающая универсум. Абсолютная идея своим содержанием имеет процесс своего же собственного раскрытия, развития в виде последовательного движения. Первым этапом раскрытия абсолютной идеи является логика или изображение бога в его вечной сущности. Разворачивая свое содержание от первой категории (бытие) до последней, логика оказывается абсолютно-конкретным единством всех категорий. Гегель считал, что в этом смысле абсолютная идея тождественна аристотелевскому учению о Нусе (Уме)". [12,с.5,6]
         "Второй этап самодвижения абсолютной идеи – природа, то есть опустившая себя в инобытие абсолютная идея. Дух – третья и последняя стадия раскрытия абсолютной идеи – проходит этапы субъективного духа, объективного духа и абсолютного духа, реализуя окончательное соединение единичного со всеобщим и воплощая полноту абсолютной идеи". [12,с.6]
         Сам Гегель пишет следующее: "абсолютная, вечная идея есть:
1. в себе и для себя сущий бог в его вечности, до сотворения мира, вне мира;
2. сотворение мира. Это сотворение, это инобытие… нечто другое, сначала положенное вне бога. Бог, однако, должен по своей сущности примирить это чуждое, обособленное, положенное им отделенным – подобно тому, как идея расчленила себя, отпала от самой себя – должен вернуть это отпадение к своей истине;
3. путь, процесс примирения, благодаря которому дух объединил собой то, что он отличил от себя в своем разделении, своем определении…" [8,с.223]
         И далее, "идея бога, что называлась первой сферой, есть вечный истинный бог и затем его высшая реализация и проявление в развернутом процессе духа, что будет рассмотрено в третьей сфере". [8,с.251]
         Как можно видеть, предложенная Г.Гегелем онтологическая, онтогенезисная система разбита им на три сферы и три стадии, этапа в отличие от гностических систем. В первой сфере представлено развитие начала как понятия, системы понятий до ее полноты. Во второй сфере – Его развитие как предмета, вещи; системы вещей, образующей Мир и другую полноту. И затем в третьей сфере дано Его развитие как Духа, можно сказать, психо-социальной системы, примиряющей первые две как поднимающей Мир до уровня Начала, снимающей положенные Им свои собственные отличия, дано возвращение в Себя, поскольку "вечное в себе и для-себя-бытие есть открывание себя, определение, полагание себя от себя отличным, но различие это также вечно снимается, в себе и для себя сущее вечно возвращается в нем в себя, и лишь постольку оно есть дух". [8,с.248] "Бог полагает другое и снимает его в вечном движении. Его бытие состоит в том, чтобы вечно осуществлять эти различия, принимать их обратно, и при этом быть у себя". [8,с.206] "Быть Богом – это значит отличать себя от самого себя, быть своим собственным предметом, но в этом отличении быть идентичным с самим собой, то есть быть духом. Таким образом, Бог есть дух и именно дух своей общины". [8,с.200]
         Из выше изложенного следует, что абсолютная идея есть бог в трех ипостасях, в понятии, предмете и в духе, есть Логос, Мир и Дух, дух своей общины. Сходство учения Г.Гегеля с гностическими и христианским учением не случайно.
         Считается, что "ко времени рождения Христа и ряд столетий спустя возникает философское представление, в основе которого лежит представление об отношении триединства. Это отчасти философские системы сами по себе, но в первую очередь смешение христианской религии с философскими представлениями, составляющими большую часть ересей, особенно гностических". [8,с.244]
         Во множестве религиозных сект и религиозных учений можно, во-первых, увидеть многолинейность развития религиозной мысли, религиозного сознания. Во-вторых, в отмирании множества этих направлений в истории при желании легко увидеть тупики ее развития, обусловленные, вероятно, теми кризисами, возникновению которых они способствовали.
         Дело в том, что религиозные учения формировали стереотип поведения единоверцев: аскетизм и умерщвление плоти ради освобождения духа, в одном случае, и ожидание апокалипсиса, в другом. Ожидание общей смерти не способствовало развитию общества. Люди нередко бросали дела, не выдавали замуж дочерей, или уходили в скиты, видя в нищете смысл жизни. [13,с.132,160]
         Известно, что социальный стереотип поведения формируется у людей при социализации, при усвоении ими созданных ими же норм, образцов поведения, при кодировании. В христианстве такой нормой, образцом и мерой поведения человека являются заповеди Христа и его жизнь, поведение. В том случае, когда все члены общины ведут себя в соответствии с одной единой нормой поведения, они становятся унифицированными; единым множеством единичностей, благодаря чему образец объективируется, приобретает объективное, общинное, социальное существование. Здесь "конечное сознание знает бога, бог знает в нем себя; таким образом, боге есть дух своей общины". [8,с.200]
         Этот переход субъективного духа в объективный дух методологически напоминает последующий переход объективного духа в абсолютный дух. Г.Гегель отмечает, что "в качестве самосознания сознание имеет некоторый предмет и осознает себя в этом предмете; этот предмет тоже есть сознание, но сознание, выступающее как предмет, а тем самым конечное сознание". [8,с.200]
         Следовательно, когда сознание становится предметом собственного познания, делится в себе, оно превращается из непосредственного в опосредствованное, в самосознание, для чего необходимо появление предметного сознания или создание копии абсолютного образца, идеи.
         В философской традиции копия, кажимость отличается от образца своей изменчивостью и несовершенством как стремлением к постоянству и совершенству и невозможностью достичь их. В отношении к Христу как к образцу никогда не случается то, чтобы поведение людей как всех вместе, так и каждого человека в отдельности полностью совпадало с образцовым, так как Он не смог бы отличить конечный дух и объективный дух от себя, не смог бы познать себя, свое совершенство. Мистика достижения объективным духом состояния абсолютного духа осуществляется через снятие их различий, определений – конечного. По мнению Г.Гегеля, "различие как самостоятельное есть лишь для себя отрицательный момент инобытия, бытия вне себя, которое … составляет только один момент, во времени – только мгновение". [8,с.251]
         Мгновенно лишь настоящее, делящее время на прошлое и будущее. Следовательно, есть возможность предположить, что снятие конечного есть переход во времени как выход из настоящего, из инобытия, из бытия вне себя, из Мира. Надо полагать, переходу инобытия в бытие предшествует другой, противоположный переход, как вхождение Его в Мир.
         Согласно Нового Завета, Бог приходит в Мир путем непорочного зачатия и уходит из него со смертью на кресте. А поскольку Он являет в Своем Лице два естества, смерть, снятие с креста символизирует снятие с Него плотского бытия, инобытия – завершение онтогенеза в узком смысле этого слова.
         Онтогенез этот не представляет из себя полного цикла, в нем нет фазы старения: бог во плоти умирает во цвете лет, так как продолжает жить в Духе, в другом цикле, завершая который и становясь абсолютным, Он завершает весь путь, все этапы – циклы – собственного раскрытия как превращения.
         Хотя Гегель в своей системе весь цикл превращений называет самосозерцанием [8,с.245] и тем самым низводит процесс бытия – в понятии, в вещи и в духе – до уровня кажимости, ничтожности, он, благодаря использованию не только дедукции, но и обратной дедукции сохранил возможность увидеть в онтологии онтогенез, в широком смысле этого слова, тогда как Декарт, по выражению Ж.Ламетри, "очистил философию от всех онтологических выражений". [14,с.144] Кроме того, в его (Декарта) взгляде на самосознание как на опосредствованное отношение сознания к самому себе, взятому в качестве предмета познания обнаруживается не только идея деятельности, но и функциональности, тем более, что, становясь для себя предметом собственной деятельности, сознание по логике должно так же стать орудием этой деятельности и руководящей, управляющей силой: открыть в себе ряд функций.
         Бытие до веков до времен – предвечное бытие – есть таким образом непосредственное, афункциональное отношение сознания к себе, так как оно не несет выделения предметного сознания в сознании, становления сознания предметным, такого изменения сознания, когда оно раздваивается как бы на старое и новое. Выход из этого бездеятельного, афункционального состояния в деятельное, функциональное состояние выявляет то, что изменение, как обновление одной части сознания сопровождается изменением, как старением другой части и выделением первой в целое через ее умирание как старого.
         Смерть старого сопровождается зарождением его в новой форме, появлением нового старого и старением того, что было новым. Со смертью нового, ставшего старым, заканчивается один из бесконечного числа циклов онтогенеза. Следует заметить, это движение развития статично из-за замкнутости системы на себя; здесь изменения не несут в себе изменчивости, что возможно в открытой вовне системе, снимающей безусловность путем включения в нее меняющихся внешних условий, вызывающих, скажем, мутацию и естественный отбор.
         В гегелевской системе онтогенез напоминает тот управленческий цикл, где нет выхода на новый качественный уровень. Кроме того, он имеет сходство с превращением генотипа в фенотип, с образованием в новом времени, в фенотипе старого генотипа, так как суть онтогенеза сводится к моногении, а суть рассуждения к монизму. В формировании фенотипа можно видеть полагание и снятие различий, конечных дефиниций. А "бытие и состоит в том, чтобы вечно осуществлять эти различия, принимать их обратно и при этом быть у самого себя". [8,с.206] Таким образом, логично заключить, что онтология дается Г.Гегелем как онтогенез. Поскольку данный онтогенез протекает в отсутствие внешних условий, является безусловным, он односторонен, не несет в себе понятий изменчивости и отбора как естественного, так и социального. Генотип, код Бога не меняется, поэтому и фенотип Его с каждым пришествием на землю к людям один и тот же. В этом единство Отца и Сына. И это духовное родство.
         Существует мнение, что "философия революции" во Франции в XVIII веке и в Германии предшествовала политическим переворотам. [15,с.13] Недоумение вызвало лишь причисление к революционным философии Г.Гегеля, поскольку она была возведена "в чин королевско-прусской государственной философии". [15,с.14]  Революционность гегелевской философии виделась в отмирании старого, в том, что новая, жизнеспособная действительность занимает место отмирающей мирно, если старое достаточно рассудительно чтобы умереть без сопротивления, насильственно, если оно противится этой необходимости. [15,с.16]
         Между тем не войну, а примирение, консенсус ставил Гегель между противоположностями, между миром и духом. Моногенийная предначертанность была сутью развития абсолютной идеи. Благодаря ей гегелевское развитие отдавало эпигенезом и переформизмом. В нем раздвоение начала не вело к взаимоисключению противоположностей, изменчивости не было, как и отклонений от парадигмы, от чего каждый последующий цикл развития абсолютной идеи был по сути тем же самым первым циклом. Развитие сводилось к повторению, перечислению одного и того же цикла до бесконечности. Диалектики в таком развитии бытия можно сказать и не было, была лишь ее кажимость. Ведь если все конечные дефиниции "выводить" из одного начала, то в этом множестве не будет ничего такого, чего потенциально не содержалось бы в этом начале, не будет ничего, кроме уже перечисленного, служащего формальным основанием для "наведения" множества конечного на все то же самое начало. То есть в данном случае развития имеется, как говорится, "выразимость индукции схемой дедуктивного вывода". [12,с.208] То есть индукции в гегелевской системе нет, и начинается она, отнюдь, не с наблюдения за объектами бытия.
         Так же считалось, что "Гегель ставит мир на голову", [16,с.37] поэтому "гегелевская диалектика была перевернута, а лучше сказать – вновь поставлена на ноги" [15,с.69] материалистом К.Марксом. Тем самым революционная сторона гегелевской философии была восстановлена и одновременно освобождена от идеалистических оболочек. [15,с.69] Суть же новой, марксистской философии можно отыскать в словах, "мыслит только природа, достигая стадии общественно производящего свою жизнь человека, природа, изменяющая и осознающая сама себя в лице человека". [17,с.54]
         "Природа существует независимо от какой бы то ни было философии. Она есть та основа, на которой выросли мы, люди, сами продукты природы. Вне природы и человека нет ничего". [15,с.28]
         Как ответ на вопрос времени, наряду с марксистской философией в XIX в. возникла и получила распространение позитивная философия, основоположником которой стал Огюст Конт (1798-1857). Основная идея Конта – отделение "науки" от "метафизики" и теологии. По его мнению, истинная наука должна отказаться от "неразрешимых вопросов, то есть таких, которые невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть, опираясь на факты, доступные эмпирическому наблюдению". [18,с.1] Особенно важное значение имела апелляция позитивизма к строгому положительному знанию в противовес спекулятивным метафизическим построениям, отвечающая внутренним потребностям развития науки, [18,с.41] что не могло не сказаться на "деонтологизации философии". Идея развития в результате этого утратила онтологичность. Исчез монодуализм расщепления абсолютной идеи в себе, «первого деления Бога на Дух и Мир», и понятие «всеобщее» стало эмпирическим, а не спекулятивным. Лишилось философского (спекулятивного) смысла и понятие онтогенеза. Став узким, онтогенез начал пониматься только как развитие биологического организма от зарождения до смерти. В целях компенсации, для обозначения процесса становления органического мира в целом Э.Геккелем в 1866 г. был введен термин "филогенез". [12,с.725]
         Теперь надо сказать, что позитивистская система в своем построении опиралась не на бытие, а на опыт, его факты, феномены, множественность которых предопределяла необходимость их систематизации путем обобщения, "наведения" на всеобщее эмпирическое понятие, становившееся из индуктивного дедуктивным в силу теоретизации полученного таким путем знания.
         Благодаря этому приему наводящие на всеобщее понятие феномены превращались в выводимые из него частные понятия, нумены. Появление новых фактов обеспечивало включение существующей пирамиды знаний в новую, большую, на правах частной. Таким образом возникало развитие всеобщего эмпирического понятия как движение его от меньшего по содержанию к большему, периодически повторяющееся до бесконечности. Остановить это движение могло лишь становление его спекулятивным, на что требовался паранойяльный скачек в мышлении, переход бесконечного в вечное. То есть такая эмпирическая система была открыта: не замкнута на себя. Однако, при этом не в ощущение, а вовне положенная реальность, в одном случае, могла расцениваться как трансцедентальная, полностью противоположная ей, как, например, вещь в себе у Канта, в другом – как относительно противоположная,  например, как копия у Платона.
         В силу постоянного пополнения такой эмпирической системы знанием, она постоянно обновлялась, росла. И ничто в ней не старилось, не отмирало, из-за ее устремленности в бесконечное, из-за прямолинейности ее развития, исключающей онтогенезисную цикличность. В сущности же эта эмпирическая система представляла эпистему абстрактного субъекта, где конечное – нечто вовне положенное, кантовская "вещь в себе", в одном случае, и фихтевское "не-я" – в другом. Конечность как ничтожность этого вовне положенного, в которое открывалась эмпирическая система или на которое замыкалась она, позволяла им пренебречь, подобно тому, как некогда древнегреческие философы отвергли ничто в пользу нечто. В результате объект исчезал, оставался лишь Субъект или Я и вывод – "весь мир во мне", снимающий вовне положенное, иное и замыкающий систему на Себя. С этого момента опыт становился познанием самим по себе, познанием в себе, самопознанием – эпистемогенезом, саморазвитием эпистемы в себе.
         Сравнивая логические системы, представленные дедукцией, в одном случае, и индукцией, в другом, можно полную индукцию, выражаемую схемой дедуктивного вывода, отнести к "традиционной (элементарной) формальной логике", [19,с.107] где методом включения противоположного, иного в систему в качестве конечного, момента, или методом его исключения достигается непротиворечивость и монадологичность рассуждения, точнее – избегается разорванность мышления: мышление избегает того, чтобы быть разорванным, непоследовательным, благодаря чему всегда остается ортодоксальным, как бы оно ни вилось, каким бы парадоксальным ни казалось.
         А ведь именно то обстоятельство, что земная основа отделяет себя от самой себя может быть объяснено только саморазорванностью и самопротиворечивостью этой земной основы. [20,с.105] То есть, не допуская разорванности мышления невозможно описать "саморазорванность земной основы" или "отделения себя от самой себя" и так называемого "первого деления" Бога на Мир и Дух, в теизме.
         Говоря о разорванности мышления, следует отметить, что она "характерна тем, что между отдельными представлениями разорваны связи", [21,с.44] так что "уследить за основной идеей" не представляется возможным. "В результате разорванности мышления (если разорванность усиливается) получается так называемая спутанность и бессвязность, полная противоречий, с распадом понятий", [21,с.44] ведущая к распаду личности, к деградации. То есть целостность личности, надо полагать, является препятствием на пути разорванного мышления и создаваемых им представлений, гарантом системности мышления и знаково-символической реальности.
         Разорванность мышления относится к психопатологии, хотя "некоторые аналогии разорванности мышления наблюдаются и в норме, а именно во сне и перед засыпанием у психически здоровых людей". [21,с.44] В связи с паталогичностью разорванного мышления возникает проблема: описание разорванной в себе "земной основы", объективной реальности, бытия становится проблематичным, если оно совершается неразорванным мышлением. Таким образом, проблема психического здоровья человека становится философской проблемой, заключаемой в противоречии понятия и вещи, эпистемы и бытия – проблемой познаваемости.
         Разорванность "земной основы", непоследовательность бытия и неразорванность, последовательность мышления образуют отрыв понятия от вещи, трансцедентируют вещь в себя: образуют логическую пропасть между противоположностями А и Б, преодолеть которую можно попытаться путем размещения между ними бесконечности, бесконечного развития А в Б, как их равенства. Смысл этого становления вполне выражаем формулой 0,999… = 1, где различие величин ничтожно, бесконечно мало и им можно пренебречь во имя соблюдения последовательности, формальной логики. А между тем ничтожное неравенство этих величин полностью не исчезает и вполне может быть выражено величиной 0,000…1, выявляющей парадоксальность умозаключения 0,999… = 1 и алогичность как некий скачек бесконечности в вечность, минуя конечное, разрыв.
         Говоря об алогичном, о нарушении традиционной логики, следовательно, мышления, вполне уместно задаться вопросом, содержит ли утверждение, что 0,999… равно 1,0 ту логическую ошибку, на которой может основываться интерпретативный бред? [22,с.164]
         Соглашаясь с тем, что данная логическая ошибка не относится к "болезненно возникающим", допустимо ее не принимать за бредовую. Однако подобная оценка требует уточнения, признания, что формальная логика как непротиворечивость суждений, последовательность сама по себе, еще не образует целостности мышления как законченной системы понятий и, следовательно, целостности личности, к которой та стремится в силу внутренней потребности. В оторванности бесконечной логической цепи понятий, суждений от последнего общего понятия и умозаключения кроется разорванность мышления, то, чего быть не должно по устоявшемуся мнению. 
         В случае же эмпирического мышления, гностико-логическая цепь бесконечна и потому не может остановиться ни на одном всеобщем эмпирическом понятии. Она – открытая линейная система. И эта открытость ее вовне, где положено конечное, еще не означает замкнутости на него как включенности конечного в эту противоположную для него линейную систему, поскольку это включение делает неполную индукцию полной и превращает систему из прямолинейной в циклическую, завершенную во всеобщем эмпирическом понятии, ставшим универсальным и значит спекулятивным.
         Этот отрыв опыта в спекуляцию неизбежен и необходим, поскольку этим приемом достигается целостность мышления и личности человека, преодолевается разорванность мышления – то, чтобы случайные идеи без внутренней связи не объединялись в одну мысль, [21,с.44] чтобы речь не была бессмысленной, а понятия не распадались, то есть чтобы личность человека была психически здоровой, сохранной – просто была вместе с человеком. То есть все это необходимо для бытия человека.
         В общем же, противопоставляя внутренне разорванную "земную основу", природу внутренне неразорванному мышлению, сознанию, хочется во-первых, отметить перевернутость мышления по отношению к природе, благодаря которой в массе случайностей выявляется закономерность, в массе кривых линий обнаруживается идея прямой линии, все бессмысленное обретает смысл, хаос становится порядком, в катастрофах видится созидание.
         Во-вторых, надо сказать, что это отражение не пассивно: благодаря мышлению, сознанию, человек стремится ориентироваться в неразберихе окружающего, ищет точку опоры и всвязи с этим создает ориентиры как измерительную систему и знаково-символическую реальность: парадигму природы, мира, по отношению к которой сама природа есть как отклонение, как череда отклонений от этого вечного и неизменного образца, свода законов, которые сама она в точности не соблюдает, но только в общем.
         Таким образом, благодаря парадигме природа предстает перед человеком во всей полноте отклонений, снимаемых в процессе ее существования, становится не разорванной, а противоречивой, так как вступает с собой в опосредствованное отношение: преобразует себя под образец, эволюционирует под замысел, открывая в этом движении смысл. Без парадигмы природа представляется катастрофичной, театром военных действий, где война всех против всех носит непримиримый антагонистический характер – на уничтожение. В результате этого лишь случайно, в силу неуничтожимости природы катастрофа создает нечто совершенно новое, в силу чего теряется ее бессмысленность.
         То есть в поисках смысла жизни, существования может существовать только человек. Следовательно, мышление, понимание – формирование системы понятий, мировоззрения, парадигмы, знакосимволической реальности – способ человеческого существования. Он раскрывает то, как жить и мыслить по правилам, открывает собой логику, образец мышления.
         Появление образца мышления обнаруживает отклонения от него реального мышления – логические ошибки, заблуждения, а также патологические типы мышления: резонерство, символическое, паралогическое, алогическое, аутистическое и амбивалентное мышление. [21,с.43]  Патология мышления очерчивает границы здорового мышления как нормы реального, в которой образец есть лишь как идеал, то, что не содержит ни ошибок, ни заблуждений, возникающих на здоровой реальной основе.
         Таким образом, идеал мышления становится не реальной, ошибочной, а формальной, безошибочной, основой мышления. Поскольку, скажем так, реально прямых линий нет, все линии кривые, переход от формального основания к реальному сопряжен с "искривлением", степень которого градируется при сравнении кривых с прямой. В результате реальной прямой принимается линия, искривление  которой бесконечно мало. Именно поэтому допускается то, что 0,999… = 1,0. Тем не менее, называя идеально правильное мышление нойей, реальное, "искривленное" мышление следует обозначить как паранойя, околоумие. В практике же паранойей называют отклонение не от идеального мышления, а от нормы реального мышления. В результате открываются понятия идеального психического здоровья и реального психического здоровья, в том числе нормального и патологического.
         Развивая дальше представление о прямой и кривых, следует привести выражения: энергия рассеивается и энергия сохраняется, покой – это (инерциальное) движение, корпускула – это волна. В первом выражении прямолинейный процесс рассеивания энергии оказывается криволинейным. Любое же отклонение от прямолинейного движения служит доказательством существования противоположно направленного прямолинейного движения: внутреннего деления процесса движения на два противоположных в нем процесса: внутренней разорванности процесса движения. Обнаружение разорванности движения отразилось на мышлении – разрыв был открыт в мышлении, мышление обнаружило, что для того, чтобы формальное основание отвечало реальному, в нем должно быть раздвоение – логический процесс должен делиться в себе на два противоположно направленных, допущение поочередного доминирования которых, то одного, то другого, позволяло согнуть прямую в цикл, соединить начало и конец, их отрицая. Так благодаря идеям первичности и вторичности не имеющая ни начала, ни конца – открытая с обеих сторон прямая была превращена в цикл, в результате чего стало возможным избежать разорванности мышления и формальной логики, системы понятий; распада понятий, знаково-символической реальности – эпистемы и парадигмы.
         После этого вышеприведенного высказывания, возможно, ни у кого не возникнет сомнений, что покой как инерциальное движение – это прямая, идеал, а корпускула благодаря волновой теории олицетворяет кривое пространство, которое, согласно формальной логики кривым в идеале быть не может, если не допустить уступки формального основания реальному, превращения формальной, ортодоксальной логики в парадоксальную – в кривую логику и таким образом в диалектическую логику.
         В итоге же следует сказать, что философия, впрочем, как и религия – средство сохранения целостности личности человека, антипсихотическое средство, препятствующее дереализации и деперсонализации человека, нарушению его сознания. Философия упорядочивает отношение человека к природе, обществу и к самому себе, способствует пребыванию его в здоровом состоянии, то есть в человеческом.
         Философия – ядро мировоззрения. Она дают человеку понимание того, в чем состоит человек – понятие человека; норму как "этические и другие требования" к индивиду. [23,с.18] Благодаря этим требованиям в индивиде формируется "душевная группировка", [23,с.14] вытесняющая все другие "душевные группировки", "патогенные желания" [23,с.21] и тем самым исправляющая личность индивида, так сказать, от возможных, природой обусловленных искривлений. Чрезмерность требований, излишне идеализированный образец человека может привести к конфликту "психических группировок", "душевных сил" – к "расщеплению психики и распаду личности". [23,с.20] И эта парадигмальная проблема раскрывает необходимость сохранения у конкретного человек некоторых его особенностей, которые не вредят обществу, поскольку общество – это тоже средство, способ самосохранения человека.
         Таким образом, задача социальной философии состоит в формировании у человека здорового мировоззрения, имеющего свой код, чтобы народные массы не воспроизводили идеологию и формы жизни политической реакции в своих психологических структурах и, тем самым, в каждом новом поколении, [24,с.220] чтобы, например, "фашизм, который по своим задачам и природе был наиболее крайним представителем политической и экономической реакции" [24,с.31] не стал реальностью и благодаря этому не нужно бы было постфактум давать "исчерпывающие объяснения небывалому участию масс в фашистском движении". [23,с.32] Главное же состоит в том, чтобы человек не стал случайным явлением, нелепой случайностью существования: чтобы он был готов к заселению Вселенной и умиранию солнечной системы.

Источники
1. Ленин В.И. Империализм и эмпириократизм. – М.: Политиздат, 1986
2.  Руководство по геронтологии. – М.: Медицина, 1978
3. Трубецкой С.Н. Курс истории древней философии. – М.: Владос, 1997
4. Йонас Г. Гностицизм. – СПб.: Лань, 1998
5. Крэг Д.М. современная магия. – СПб.: Вариант, 1993
6. Эмпирик С. Соч. в 2-х т., Т.2. – М.: Мысль, 1976
7. Библия в 2-х т., Т.1 Ветхий Завет. – М.: Духовное просвещение, 1990
8. Гегель Г. Философия религии в 2-х г., Т.2. – М.: Мысль, 1977
9. Андреев Д.Л. Роза Мира. – М.: Клышников-комаров и К, 1991
10. Иоанн Преосв. История вселенских сборов. – М.: изд. Спасо-Преображенского монастыря, 1995
11. Карташев А.В. Вселенские сборы. – М.: Республика, 1994
12. Философский энциклопедический словарь. – М.: Сов. Энциклопедия, 1983
13. Скрынников Р.Г. Государство и церковь на Руси XIV-XVI вв. – Новосибирск: Наука, 1991
14. Ламетри Ж.О. Сочинения. – 2-е изд. – М.: мысль, 1983
15. Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии. – М.: Политиздат, 1989
16. Ленин В.И. Философские тетради. – М.: Политиздат, 1973
17. Ильенков Э.В. Диалектическая логика. – М.: Политиздат
18. История социологии в Западной Европе и США. – М.: НОРМА
19. Тарасов К.Е., Великов В.К., Фролова А.И. Логика и семиотика диагноза-М.: Медицина, 1989
20. Маркс К. Тезисы о Фейербахе. – Людвиг Фейе5рбах и конец классической немецкой философии. – М.: Политиздат, 1989
21. Гуревич М.О., Серейский М.Я. Учебник психиатрии. – М.: Медгиз, 1946
22. Справочник по психологии и психиатрии детского и подросткового возраста. – СПб.: Питер, 2001
23. Фрейд З. Психо-аналитические этюды. – Минск: Беларусь, 1991
24. Райх В. Психология масс и фашизм. – СПб.: Университетская книга, 1997

2. Социальный онтогенез в концепциях цивилизационистов и формационистов

         А.Тойнби – основатель оригинальной концепции, объясняющей возникновение цивилизации. Он считал, что человек достигает цивилизации в ответ на вызов ситуации особой трудности, воодушевляющей его на беспрецедентное до сих пор усилие. «Ответом на вызов, - писал он, - общество решает вставшую перед ним задачу, чем переводит себя в более высокое и более совершенное состояние» [1, с.119-120].
         Различают вызовы природной и человеческой среды. К вызовам естественной среды Тойнби, в частности, относил «процесс иссушения».  По его мнению, те дикие племена, что в ответ на климатический вызов «изменили свой образ жизни, превратившись из охотников в пастухов» - мутировали и  выжили. Появились племена скотоводов. Степные цивилизации появились значительно позднее. В других местах изменение климата стимулировало перемену, превращение собирателей в земледельцев.   
         Генезис шумерской и египетской цивилизаций, по мнению Тойнби, примеры однотипных ответов на вызов природной среды. Однако надо признать, что первые цивилизации были речными, связанными с земледелием и осёдлостью, а не с кочевым скотоводством. Появление земледелия демонстрирует переход от варварства к цивилизации, от собирательства к производству, но не переход от дикости к варварству.
         В своей концепции А.Тойнби использует понятие «мутация». Мутация это «приведение общества в более высокое состояние в ответ на вызов». Во время мутации возникает процесс перехода общества от статического состояния к динамическому. Для объяснения данного перехода Тойнби наряду с понятием «мутация» также использовал понятие «мимесис». Мимесис он определил как приобщение людей к социальным ценностям через имитацию (подражание). «В примитивных обществах, - пишет он, - мимесис ориентирован на старшее поколение и на уже умерших предков, авторитет которых поддерживается старейшинами, в свою очередь, обеспечивая влияние и престиж власти. В обществе, где мимесис направлен в прошлое, господствует обычай, поэтому такое общество статично. В цивилизациях мимесис ориентирован на творческих личностей, которые оказываются первооткрывателями на пути к общечеловеческой цели. В обществе, где мимесис направлен в будущее, обычай увядает и общество динамично устремляется по пути изменений и роста».
         Итак, мимесис в концепции Тойнби определяет статичность социальной системы, общества, превращение его в реликт, в процессе однотипного воспроизводства жизни и человека. Здесь нет мутации, и общественное воспроизводство ходит по кругу, пока не случится надлом и переход социального синтеза в распад. Надлом можно объяснить неспособностью общества перевести себя в более совершенное состояние в ответ на вызов, отсутствием мутации. Случается это потому, что в обществе либо нет творческих личностей, пассионариев у Л.Гумилёва, либо ориентации на них из-за консервативности власти. Творческие личности -  реформаторы.
         В концепции русского географа, историка Л.Гумилёва, люди, преобразующие ландшафт – это пассионарии, «превратившиеся из собирателей в земледельцев». В этой концепции мутация захватывает вначале людей и затем через изменение их деятельности общество. Мутация эта вызвана внешними, природными факторами, также как в концепции А.Тойнби.
         Если цивилизационисты А.Тойнби и Л.Гумилёв в своих концепциях рассматривают вызовы природной, а не человеческой среды, то формационист К.Маркс в своей концепции, наоборот, концентрирует внимание исключительно на социальных вызовах, приводящих производителей к состоянию социального отчуждения.
         Отчуждение человека это болезненное его состояние, принуждающее к поиску выхода из ситуации его вызывающей. Ответ на социальные вызовы Маркс видит в восстаниях и революциях, приводящих к смене устаревших формаций на более современные. В результате циклы общественного воспроизводства соединяются в спираль формационного развития, чего нет у цивилизационистов.
         У цивилизационистов выделение фаз существования (бытия) цивилизации – генеза, надлома и распада – указывает исключительно на цикличность этого существования, на социальный онтогенез, предполагающий старение цивилизаций и их исчезновение по независящей от человеческого сознания причине, так как «ничто не вечно под луной».
         Различение «вызовов природной и человеческой среды» позволяют родовое понятие вызов классифицировать, выделяя класс естественных вызовов и класс социальных вызовов. Связывая понятия «вызов» и понятие «отчуждение» причинно-следственной связью, можно в родовом понятии «отчуждение» выделить класс естественного отчуждения и класс социального отчуждения. И я это осуществил в своих работах, опубликованных, в частности, на прозе ру.
         В своей социальной концепции я предложил и развил представление об отчуждении природы, а также продвинул вперёд марксово представление о социальном отчуждении человека в монографиях «Социальная шизофрения», «История болезни товарного общества», «Социальная патология». Отчуждение природы я подробно осмыслил в монографии «Общественное производство человека».
         В моей концепции отчуждение человека это оценочная реакция человека в ответ на появление вызова, раздражителя психического - эмоционального и интеллектуального характера. Поскольку речь идёт о неврозе, мягкой форме реактивного состояния, то к психическим изменениям могут присоединяться и соматические изменения, отклонения, требующие избавления от страдания изменением поведения, его социального стереотипа.
         Мутация в широком смысле синоним изменения. И это значит, что социальная мутация имеет место, когда изменение стереотипа поведения касается популяции, вида, человеческой массы. И вот смена биологического стереотипа поведения ископаемых предков человека на социокультурный стереотип поведения связан с появлением самосознания у человека и выделением его из природы. Человек впервые осознал, что он не такой, как природа, иной ей, и испытал страх от заброшенности его в чуждый ему мир – признак отчуждения. Особенно ярко это выразилось в последующем у гностиков и экзистенционалистов.
         Появление самосознания у человека указывает на психическую мутацию, в результате которой он стал мыслить. Увеличение массы и объема мозга здесь имеет косвенное значение, так как у неандертальцев, имеющих примитивную культуру мозг больше, чем у современного человека. Мышление из сенсорного стало вначале предметным, затем предметно-символическим и абстрактно символическим. На это указывает появление второй сигнальной системы у человека, устной и письменной речи, создание знаково-символической реальности.   
             Если бы не было эволюционной мутации, не было бы и цивилизованной реакции человека называемой творчеством. И хотя марксисты считают, что труд создал человека, без появления способности трудиться, творить, изобретать не было бы и труда. Но способность к труду как потенция может актуализироваться и развиваться лишь через сам труд, в процессе труда.
         И всё же одно дело труд, другое дело мышление, если мышление не считать умственным трудом. Одно дело психика, генерация, производство идей, другое дело моторика, производство вещей как опредмечивание идей. Поскольку синоним производства труд, то мы можем не отрывать умственный труд от физического труда, а психику от моторики. Они в одной системе, поэтому между этими противоположностями есть единство.
         Теперь стоит сказать, что жизнь человека циклична. Цикличность раскрывает понятие онтогенеза. Человек рождается, растёт, развивается, стареет и умирает, оставляя потомство. Ему он передаёт свой генотип и культуру. В основе онтогенеза лежит обмен веществ, два процесса, ассимиляция (синтез) и диссимиляция (распад). Соотношение ассимиляции и диссимиляции определяют фазу цикла онтогенеза. Если ассмиляция преобладает, имеет место рост молодого организма. Когда ассимиляция уравновешивается диссимиляцией, наступает фаза зрелости. Старение приходит вместе с доминированием диссимиляции. Переход стационарной фазы зрелости в фазу старения, дегенерации, распада – надлом.
         В социальном организме имеет место обмен вещей. Они производятся, генерируются и потребляются. То есть цикл социального онтогенеза имеет нечто общее с циклом биологического онтогенеза. Здесь также есть три фазы, роста, застоя и кризиса. За индикаторами фаз онтогенеза следит государственная статистика. Рост ВВП сигналит об экономическом росте. Спад производства указывает на риск надлома, наступления кризиса, распада экономической системы – социального базиса. Застой имеет место, когда нет роста ВВП и нет кризиса. Это возможно при хозяйственном расчёте и государственном регулировании экономики, централизованном распределении продуктов труда в обществе.
         Так как в философии нет категории «онтогенез», то можно думать о заимствовании цивилизационистами термина «онтогенез» у биологов. Но поскольку конкретная цивилизация как социальный организм не воспроизводит себе подобных, как это делают биологические организмы, то она не оставляет после себя потомства, не наследуется. Поэтому если на месте состарившейся и умершей цивилизации появляется другая цивилизация, то они между собой никак не связаны. Возникающий исторический разрыв между ними указывает на разорванность мышления основателя такой цивилизационной концепции. Картина мира в данном случае представляется разорванной во времени, а также и в пространстве, если существующие в одно время цивилизации не имеют ничего общего. Мир-система представляется эклектичной, плюралистичной, разорванной: социальной окрошкой   
         Реально, на примере российской истории можно видеть, что хотя на месте феодальной цивилизации возникла совсем другая, социалистическая цивилизация, национальные культуры не умерли вместе с царизмом. Некоторая культурная преемственность сохранилась между старой и новой цивилизациями. То же самое произошло, когда социалистическую цивилизацию на территории России сменила либеральная цивилизация.
         Не отрицая полностью социального онтогенеза, и размышляя над причиной гибели советской социалистической цивилизации, можно принять, что надлом в СССР выявился в ходе  ХХ съезда КПСС, в критике Н.Хрущёвым И.Сталина и его политики, сталинизма.
         Характеризуя советскую социалистическую цивилизацию, следовательно, мышление её основателей, умерших авторитетов, можно заметить, что в ней соблюдался принцип социального равенства индивидов, крепивший единство их и общества. Но в ней не было индивидуализма, так как индивидуальность подавлялась. То есть эта система была монистичной и односторонней, без плюрализма, универсализма. Данная односторонность системы и стала тем дефектом, от которого стали избавляться политические лидеры, ведомые М.Горбачёвым, провозгласившим новое мышление и плюрализм.
         В экономической подсистеме в основе неравенства лежит коммерческий расчёт, кривая логика и погоня за прибылью. В основе равенства заложен хозяйственный расчёт, традиционная логика и отсутствие погони за прибылью. В первом случае экономическая система неравновесна, во втором случае – равновесна. Равновесие означает застой, отсутствие расширенного воспроизводства. Здесь развитие в принципе невозможно, если не финансировать инновацию производства, на что потребуются «лишние» деньги, эмиссия, ведущая к инфляции и нарушению состояния внутреннего гомеостаза, равновесия.
         В новой, либеральной цивилизационной системе России, провозгласившей индивидуализм высшей ценностью, равенства индивидов не оказалось. В либеральном обществе свобода ассоциировалась с индивидуализмом, неравенством. Но если нет социального равенства, нет и социального единства. Такая система однобока и плюралистична. Поэтому в ней есть нужда в скрепах. И поскольку свежий российский либерализм далёк от надлома, он возник за рубежом.
         Надлом либерализма произошёл, когда было провозглашён многополярный мир и затем произошёл брекзит, наметился выход Британии из Евросоюза - раскол западной мир-системы. Надлом, начало раскола стало тем вызовом, который, если не ответить на него мутацией, приведёт к распаду цивилизации. Кроме того многополярность мира указывает на мировой плюрализм, на распад мир-системы вопреки желанию и стремлению глобалистов США охватить американским образом жизни весь мир, объявив его однополярным, монистичным.
         В общем, перед всеми продолжает стоять задача, что выбрать, систему социального неравенства, плюрализма, или систему социального равенства, монизма. Ну и поскольку в 1991-1993 выбор был сделан, оставив конвергенцию плюрализма и монизма за бортом, проблема выбора осталась. В либеральной мир-системе нет единства, целостности. Поэтому она по логике не может быть глобальной и даже называться системой. Глобализация мир-системы нуждается в методе, называемом мир-системный синтез.

Источники
1. Тойнби А.Д. Постижения истории. – М.: Прогресс, 1991.
2. Трубецкой С.Н. Курс истории древней философии.- М.: ВАДОС, Русский Двор, 1997

II. Поиск целостности: единства во множестве
1. Целое как одно единое многое, дискретность и непрерывность

         Единое – одно из фундаментальных понятий философии и математики. В математике единое, или единица, служит началом и мерой числа, которое, по определению Евклида, есть «множество, составленное из единиц» и соответственно измеряется единицей. [3] Этот количественный ряд единиц можно трансформировать в ряд простого перечисления одной единственной единицы. В этом случае единое многое предстаёт как одно.
         Контнуумом (от лат. continuus - непрерывный)   в математике (геометрии, математическом анализе, топологии) называют непрерывное множество точек (чисел). В физике под континуумом понимается идеализированная модель единого физического пространств и времени: пространства-времени. В рамках диалектико-материалистических исследований понятие континуум используется для анализа соотношения части и целого, прерывного  и непрерывного, конечного и бесконечного. [1]       
         По некоторым данным, существует пять различных точек зрения  на построение и разложение непрерывности. [2] Демокрит, Лукреций, Левкипп строили континуум из неделимых атомов, имеющих определённые размеры. Пифагор и Платон полагали, что континуум слагается из неделимых точек. Аристотель считал, что «непрерывное есть то, что делимо на части, всякий раз делимые снова». Континуум непрерывен, и не может состоять из каких-либо частей делимых или неделимых – так считали Ксенофан, Парменид и Зенон. По Плотину существует некое движение, которое он назвал временным, которое не может прекратиться даже в том случае, если все движения в наблюдаемом мире остановятся. Наука из перечисленных построений континуума приняла постулат, что непрерывную линию, имеющую определённую длину, можно построить при помощи точек, не имеющих длины. [2] Этой наукой была геометрия. Следует заметить, данное заимствование привело к проблеме превращения дискретного (прерывного) множества в непрерывное множество, того, что не имеет длины, протяжённости в то, что имеет длину, протяжённость, то есть А в Б. Данное превращение А в Б указывает на их тождественность, на использование кривой логики в науке, что официально запрещено. Говорить, что разорванное есть целое запрещено традиционной логикой. Следовательно нельзя говорить, что есть разорванные – плюралистические, эклектические -  системы.               
         Считается, что в античной философии начало обсуждению понятия единого положили пифагорейцы и элеаты. У пифагорейцев понятие единого – монады – служит началом числа. У элеатов понятия единого и сущего употребляются как синонимы. [3]  Аристотель предлагает четыре основных значения единого: 1) непрерывное, 2) целое, 3) общее и 4) единичное. [3] Как можно видеть, у Аристотеля значения терминов «единое» и «непрерывное» совпадают. Благодаря этому совпадают по смыслу выражения «единое многое» и  «непрерывное многое» - понятия «универсум» и «континуум».      
         Платон рассматривал в своём «Пармениде» единое в отношении к одному и многому, целому и части, беспредельному и ограниченному. Среди выводов, сделанных им, есть и такой: «существующее единое есть одновременно и единое, и многое, и целое, и части, и ограниченное, и бесконечное.» [4] То есть философ данным изречением, надо полагать, раскрыл единство противоположностей. Кроме того, в связке «одно – многое» единое мыслится не только как многое, но и как одно, парадоксально. Но это кажущийся парадокс. Если многое представить как ряд простого перечисления одной единственной единицы, мы получим одно единое многое.       
         В общем, Платон не исключает единое в значении бесконечного (перечисления), следовательно, непрерывного. Благодаря этому выражения «единое многое» и  «непрерывное многое» совпадают по смыслу, как и у Аристотеля. Говорить же о полном совпадении смыслов понятий «единое» и «универсум» у Платона не приходится, так как континуум может значиться, как множеством однородного, также как  и множеством разнородного: из-за его амбивалентности, о чём не только античные философы, но и вообще ни один философ (кроме меня) никогда ещё не заявлял.
         Амбивалентность континуума заключается в том, что он есть однородное и разнородное множество. А это значит, что континуум есть и не есть однородное множество, а также он есть и не есть разнородное множество: А есть и не есть Б. Если в выражении А есть Б открывается кривая логика, паранойя, то в выражении А не есть Б ( А есть А) открывается традиционная логика – нойя.
         Амбивалентное мышление принято считать патологическим, встречаемым при эндогенной шизофрении, также как и паранойяльное мышление, встречаемое в чистом виде у параноиков. Употребление их в науке, философии и теософии осуждается. Поэтому универсум это универсум, а единое это единое. Эти понятия нужно развести.
         Разводя понятия «универсум» и «единое», приходишь к двум противоположным множествам, рядам. Здесь для наглядности можно перейти от философии к экономике, приведя в качестве примера ряд золотого товара, множество золотых рублей и ряд перечисления разнородных товаров: кофе, чай, сахар, мука и тд., можно сказать, до бесконечности.
         Возвращаясь от экономики к философии, однородный ряд золотых рублей назовём рядом единичностей или единым рядом (множеством), а ряд разнородных товаров назовём рядом уникальностей или универсальным рядом (множеством).
         Теперь следует заметить, что в одном цикле товарообмена универсальный ряд, универсум превращается в единый ряд, в единое: А превращается в Б, товар – в деньги. (Т-Д). Налицо кривая логика. Затем, наоборот, единое превращается в универсум, деньги - в товар (Д-Т). Налицо опять кривая логика, снимаемая традиционной логикой, так как в конечном итоге универсум превращается в универсум, ряд товаров в ряд товаров, А превращается в А. С установлением тождества, выявляется равенство обмениваемых товаров, эквивалентный обмен вещей.
         Эквивалентный обмен вещей похож на обмен веществ, суть которого раскрывается в химическом уравнении. В этом уравнении количество вещество на одной стороне уравнения равно количеству вещества на другом конце уравнения. Это количественное равновесие позволяет отождествить разные качества обмениваемых веществ. И данный метод преодоления кажущейся противоположности веществ изобрела природа. Люди, создавая товарообмен и ставя химические опыты, синтезируя вещества, неосознанно уподобились природе путём подражания, мимесиса. Открылся метод системного синтеза. Кругооборот, обмен веществ, вещей указал на единство разнообразия, на монизм плюрализма, на то, что мир один, значит цел.
         Хотя природа не мыслит, как человек, логика в ней есть. Её то и открыл человек, выделившись из природы. Он открыл две логики в одной – логическое триединство. В диалектической логике скрывались две логики, традиционная и кривая. Кривая логика позволяла непосредственно отождествлять противоположности, А и Б, традиционная – только опосредованно, через поиск единой субстанции и количественного уравновешивания её в разнородных вещах, в противоположностях. Так было открыто скрытое единство противоположностей, их целостность.         
         Теперь стоит обратить внимание на том, что отсутствие полного равенства, тождества, совпадения, слияния противоположностей как это бывает, когда радуга превращается в белый свет, становясь невидимой, следовательно, указывает на отсутствие непрерывности: наличие скрытого надрыва в логике мышления, утверждающего, что А есть и не есть А.
         Как уже неоднократно говорилось, утверждение, А есть и не есть А характерно для амбивалентного мышления, встречающегося при эндогенной шизофрении. И это значит, что в амбивалентном мышлении скрывалось разорванное мышление.  Формальная логика позволила выявить скрытую разорванность этого мышления, использующего диалектическую логику.      
         Согласно формальной логике, часть не может быть целым, одно – многим и т.п. - А не есть Б, А есть А. В то же время ещё в древности некоторыми философами утверждалось, что  «нет двух одинаковых вещей, это одна вещь, а одно не существует». Получалось, что нет одного без многого, а однородного без разнородного. Нет общего единого без особенного, уникального. То есть, множество, состоящее из двух абсолютно противоположных, разных, уникальных знаков должно быть дискретным, прерывистым, разорванным на корпускулы. И волновой природе здесь нет места.
         Согласно кривой логике, А есть Б. Между ними нет разрыва, и корпускулярной теории здесь не место. Всюду волны или «системы всюду». Заявление «системы всюду» схоже с заявлением «всюду бог», встречаемом в пантеизме. Поэтому его можно назвать пансистематизмом. Он раскрывает односторонность системного подхода.
         Используя двухсторонний подход, следует говорить, А, с одной стороны, есть А, с другой стороны, не есть А. Система, с одной стороны, есть система, с другой стороны, не есть система. Нечто, с одной стороны, есть ничто, с другой стороны, нечто не есть ничто. Но те, кто мыслит прямолинейно, не может согласиться с тем, кто мыслит криволинейно и с тем, кто мыслит амбивалентно. И вот для прекращения войны разных типов, алгоритмов мышления мной был придуман выход. Было предложено, что если отличительная особенность А от Б  бесконечно мала ею можно пренебречь. Поэтому такое множество можно признать единым, не дискретным, не прерывистым: целым.      
         Соглашаясь с выше изложенным, мы допускаем , что формальная логика с её законом А не есть Б  отрывает А от Б, образуя между ними непроходимую пропасть, разорванное множество, но не даёт способа, как эту концептуальную разорванность, пропасть между А и Б, преодолеть. Относительно множества разных понятий, она не предполагает их соединения, то есть предполагает «словесную окрошку». Словесная окрошка – начало распада самих понятий, симптом разрушения мышления, что не желательно.      
         Поэтому, стараясь избежать данного распада, приходится прибегать к «спасительной» кривой логике, которая, как уже доказано, позволяет приравнять дробное множество 0,999…к целому числу 1,0 - допускает, что А есть Б - и таким образом, то есть путём пренебрежения разрыва, как бы сохраняет целостность мышления.      
         Как известно, кривая логика характерна параноикам. Паранойя по-другому называется  околоумием. В связи с этим мышление, использующее кривую логику, можно назвать паранойяльным – околоумным. Используя кривую (паранойяльную, околоумную) логику, мы устраняем разрывы в мышлении, использующем формальную (нойяльную, умную) логику.      
        Итак, Платон, преодолевая при создании диалога «Парменид» амбивалентное мышление, тем самым сформировал предпосылки для появления диалектического метода с его законами. Он создал дуалистическую концепцию, в которой Б есть копия А, но не оригинал.
         Известно, что диалектический метод, предлагающий динамическую модель мира был противопоставлен метафизическому методу, конструирующему стационарную его модель. Чистая метафизика для недопущения разорванного мышления могла использовать стереоскопический метод соединения понятий, заявлять, или, что всё есть Бог, и всё, что есть в Боге. Так в древнеегипетской мифологии люди возникли из слёз Бога. Диалектика могла соединять понятия, используя идею превращения нечто одного абстрактно-всеобщего (начала) во множество конкретно-особенное, или, наоборот.      
         Модель превращения разнообразного множества в нечто одно разработана К. Марксом и названа обращением товаров. В этой модели масса (множество) товаров превращается в массу (множество) денег, образуя товарооборот – кругооборот вещей второй природы. Процесс обращения непрерывен.
         Непрерывность предоставляет циклическому процессу целостность. В то же время он, процесс, состоит из множества отдельных актов купли-продажи (обмена), имеющих начало и конец. Это множество актов путём обобщения сведено к одному бесконечно возобновляемому во времени единичному акту. В результате один единичный акт (1,0), повторяясь (перечисляясь) во времени даёт бесконечный ряд простого перечисления по одному: 1,1,1… . Одна единичность растягивается во времени, образуя одно единое.      
         Называя единое множеством единичного, можно универсум назвать множеством уникального. Ведь если есть ряд перечисления единичностей одного качества по одному, то почему не быть ряду перечисления единичностей разного качества – уникалий - по одному.
         И если ряд золотых монет одного достоинства предоставит нам пример первого ряда, то ряд перечисления товаров разного качества по одному – кофе, чай, сахар, мука и тд. – даст пример второго ряда.
         Оба ряда позволят в упорядоченном, координированном и систематизированном виде представить - описать и измерить - динамическую целостную товарную реальность с одной оговоркой, если товарообмен будет эквивалентным. Нарушение эквивалентности обмена паранойей прибыли нарушит циркуляцию из-за нарушения внутреннего равновесия экономической системы. В этой, основанной на частной собственности, плюралистической системе исчезнет единство.         
         Единство скрепляет общество. Без единства нет социальной целостности. Общество начинает представлять собой социальную окрошку с войной всех против всех: голый индивидуализм, демонстрацию, парад индивидуальностей, который, получив количественное выражение, проявляется в дифференциации доходов, экономическом неравенстве.

Источники
1. Континуум. Философская энциклопедия.- [Электронный ресурс] URL http://dic.academic.ru – (Дата обращения 02.05.2012)
2.  Континуум. Открытая библиотека научных сборников по гуманитарным дисциплинам.- [Электронный ресурс] URL http://ms- solutions.ru -  Запрос 02.05.2012
3. Новая философская энциклопедия.-[Электронный ресурс] URL http://iph.ras.ru/elib/1074.html -  (Дата обращения 03.05.2012)
4. Диалоги Платона. Парменид. В переводе Н.Н. Томасова.- [Электронный ресурс] URL http://psylib.org.ua/books/plato01/24parme.htm - (Дата обращения 05.05.2012)

2. Проблема единства в программах некоторых партий прошлого

          В наше время в некоторых высших учебных заведениях готовят специалистов по дисциплине "Социальное программирование". Она является обязательным спецкурсом для студентов специальности социология и основным курсом для студентов специальности экономика труда.
         Дело в том, что социальная политика современных предприятий включает в себя программы социального развития коллектива. Она нацелена на достижение эффективной работы предприятия путём улучшения условий труда, социальной защиты работников, организацию их отдыха, медицинского обслуживания и др. Неуклонный рост эффективности производства и производительности труда позволяет поддерживать уровень заработной платы на высоком уровне.
         Всё это красивые слова, взятые из теории социализма. Сегодня, во втором десятилетии ХХI века, через тридцать лет после распада социалистической системы мы видим тенденцию увеличения продолжительности рабочего дня, возраста выхода на пенсию, уменьшения величины средней заработной платы и пенсии: неуклонный рост дифференциации доходов во всём мире.
         В общем, речь идёт о сокращении социального равенства, следовательно, социального единства. Социальный раскол в мире нарастает день ото дня. Плюралистическая либеральная мир-система рвётся на мелкие части. Дело идёт к анархии, от либералистического индивидуализма к анархическому индивидуализму.
         Анархический индивидуализм – направление, ставящее во главу своих желаний полную независимость личности без всякой заботы о том, как сложится общество. Это направление подразделяется на две ветви. [1,с.206] Есть чистые индивидуалисты толка М. Штирнера. [1,с.207] Работа Штирнера представляет собою возмущение против государства и новой тирании, которая установилась бы, если бы государственному коммунизму удалось восторжествовать. Рассуждая как истый метафизик-гегельянец, Штирнер проповедовал возрождение человеческого «Я» и «главенство» отдельной личности. [1,с.169]
         Другая ветвь «анархистов-индивидуалистов» состоит из «мютюэлистов» - то есть последователей взаимности Прудона. Эти анархисты ищут разрешения социальной задачи в свободном, добровольном союзе тысяч мелких союзов, который ввёл бы обмен продуктами при помощи «марок труда». Марки труда обозначали бы число рабочих часов. [1,с.207]
         Возвращаясь к началу, следует сказать, что современная социальная политика проводится не только на уровне современных предприятий, но и уровнем выше. Социальная политика - составная часть внутренней политики социальных государств. Она предполагает программирование для решения наиболее актуальных проблем, существующих в социальной сфере (социалке). Социальное программирование здесь является составной частью социальных технологий, нацеленных на достижение общественно полезного результата, в интересах различных социальных групп.
         К этому следует добавить, что интересы различных социальных групп в современном обществе различны и не имеют единства. Кроме того либеральное общество, где индивидуальность – высшая ценность, стремится к уничтожению любых социальных групп, к анархоиндивидуализму.
         В России теоретическую и правовую основу социальной политики составляет положение Конституции Р.Ф., принятой в декабре 1993 год, где в 7 статье записано, что Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека.
         Это положение Основного Закона РФ перекликается с положением Хартии прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 году. В ней записано, что «каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, здоровье, жилище, медицинский уход, социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи, право на обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности, вдовства, наступления старости или иного случая утраты средств к существованию по независящим от него обстоятельствам».
         Ну а демографические показатели в европейских странах, преобладание смертности над рождаемостью, суженный тип воспроизводства коренного населения указывают, что положение о правах человека это только красивые слова, которые расходятся с делом.   
         Начиная с 1992 года в России принят ряд важных государственных программных документов, нацеленных на решение острых социальных проблем. Поскольку социальную политику государства принято сводить к политике в области образования, здравоохранения, пенсионного обеспечения, социальной защиты населения, к молодёжной политике и др., то мало кто задумывается над тем, что существует предельно широкое толкование понятия «социальное программирование».
         В широком смысле социальное программирование - деятельность, связанная с созданием и реализацией политических программ. Это тоже, что и политическое программирование. Оно состоит из выделения политической цели и постановки политических задач для её достижения. Режим программирования предполагает формирование социальной парадигмы (образца). Парадигма - это совокупность принципов и норм программируемой общественной системы. Парадигмальные принципы и нормы  ориентируют политических деятелей, занимающихся  реализацией политической программы. 
         Политические программы связаны с соответствующими политическими теориями. Политические теории А.Дугин называет идеологиями и присваивает им номера. «Основными идеологиями ХХ века,- пишет Дугин,- были:
1 - либерализм (правый и левый),
2 - коммунизм (включая как марксизм, так и социализм и социал-демократию)
3 - фашизм (включая национал-социализм и иные разновидности «третьего пути» - национал-синдикализм Франко, «хустисиализм» Перона, режим Салазара и т. д.)». [2]
         К социальным программам в широком смысле можно отнести такие из наиболее известных программ, как «Манифест коммунистической партии» (далее Манифест) и Программу «25 пунктов» НДСАП, Национал-социалистической немецкой рабочей партии (далее Программа). Манифест написан К.Марксом и Ф. Энгельсом и опубликован 18 марта 1848 г. Программа «25 пунктов» написана 24 февраля 1920 года А.Гитлером, Г.Федером и А.Дрекслером (при участии Г.Эссера) и являлась официальной программой НСДАП с 01.04.1920 года.[3]
         Манифест коммунистической партии.
В Манифесте декларируются и обосновываются цель и задачи коммунистических партий. Сама программа, в общем, содержит 10 пунктов. Это:
1. Экспроприация земельной собственности и обращение земельной ренты на покрытие государственных расходов.
2. Высокий прогрессивный налог.
3. Отмена права наследования.
4. Конфискация имущества всех эмигрантов и мятежников.
5. Централизация кредита в руках государства посредством национального банка с государственным капиталом и с исключительной монополией.
6. Централизация всего транспорта в руках государства.
7. Увеличение числа государственных фабрик, орудий производства, расчистка под пашню и улучшение земель по общему плану.
8. Одинаковая обязательность труда для всех, учреждение промышленных армий, в особенности для земледелия.
9. Соединение земледелия с промышленностью, содействие постепенному устранению различия между городом и деревней.
10. Общественное и бесплатное воспитание всех детей. Устранение фабричного труда детей в современной его форме. Соединение воспитания с материальным производством и т. д.[4]
         Различают научный и донаучный коммунизм как уравнительный и утопический, «плохо отесанный, лишь инстинктивный, во многом грубоватый» [5]. Если идеи уравнительного коммунизма содержатся в народной, главным образом крестьянской идеологии древности и средневековья, то идеи утопического коммунизма связаны с появлением и развитием капитализма [6]. В отличие от утопистов, Маркс представил коммунизм не как жалкий идеал, с которым должна сообразоваться действительность, а как необходимый продукт реального исторического движения [6].
         В широком смысле, научный коммунизм – научное выражение коренных интересов и задач рабочего класса, в узком смысле – наука о закономерностях, формах и методах коммунистического преобразования общества [6].
         Если внимательно вчитаться в Манифест Маркса и Энгельса, можно обнаружить, что главная цель коммунистической программы – ликвидация отчуждения человека. Построение коммунистического общества это метод, путь достижения главной цели, состоящий из задач.
Главные задачи на пути к коммунизму:
1. ликвидация частной собственности (экспрприация) – ликвидация деления людей на классы, эксплуатации человека человеком: достижение социального равенства;
2. ликвидация торговли, денег – введение продуктообмена.
         В самом Манифесте можно найти следующее.
1. «Отличительной чертой коммунизма является не отмена собственности вообще, а отмена буржуазной собственности. В этом смысле коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности. Если капитал будет превращён в коллективную, всем членам общества принадлежащую, собственность, то это не будет превращением личной собственности в общественную. Изменится лишь общественный характер собственности. Она потеряет свой классовый характер. 
2. В буржуазном обществе капитал обладает самостоятельностью и индивидуальностью, между тем как трудящийся индивидуум лишён самостоятельности и обезличен. Действительно, речь идёт об упразднении буржуазной личности, буржуазной самостоятельности и буржуазной свободы. (Речь не идёт о ликвидации обезличенности наёмного работника)
3. Коммунистическому уничтожению торгашества (торговли, денег), буржуазных производственных отношений и самой буржуазии».[3]
         И вот заявление основоположников марксизма о том, что «речь не идёт о ликвидации обезличенности наёмного работника», следовательно, найма, кода капитализма привело большевиков в России к построению вместо государственного коммунизма государственного капитализма. Отчуждение рабочих не было преодолено. Экспроприированная собственность оказалась в руках государства. Кроме того, не удалось уничтожить такого изобретения, как деньги и заменить товарообмен продуктообменом: сделать шаг назад в социальном развитии.
         Манифест назван был авторами коммунистическим, хотя уже в 1887 г., по их признанию, континентальным социализмом стала почти исключительно теория, провозглашенная Марксом и Энгельсом. Все дело было в том, что в момент появления Манифеста его не могли назвать социалистическим. В 1847 г. под социалистами понимали двоякого рода людей. С одной стороны, приверженцев утопических систем, с другой – всевозможных социальных знахарей, намеревавшихся устранить социальные бедствия, не причиняя ни малейшего вреда капиталу и прибыли. Социализм означал в 1847-м г. буржуазное движение, коммунизм – рабочее движение. А поскольку «Манифест» к 80-м гг. XIX в. стал историческим документом, изменять его текст авторы, по их собственному мнению, не имели права.
         Тем не менее, Маркс допускал мысль о возможности переходного периода от капитализма к коммунизму. О ней вспомнили после неудач «военного коммунизма» в молодой советской России. В результате родилась идея двухфазного коммунизма. Первую фазу назвали социализмом. Однако, помня, что в Манифесте Маркс подразделял родовое понятие «социализм» на классы, выделял классы буржуазного и пролетарского социализма, следует марксов социализм классифицировать как пролетарский социализм, хотя он и не был построен в СССР. В Конституциях СССР не было пункта, где бы было записано, что собственность в СССР является общенародной. 
         Следует сказать, учение о коммунизме в СССР развивалось усилиями работников института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, появилась такая дисциплина как «научный коммунизм». В конце 1970-х было сформировано учение о развитом социализме. Некоторые пункты его были внесены в Конституцию СССР 1977г.
         Как известно, считается, что коммунизм в России не был построен. Имеется в виду вторая его стадия. Из этого следует, что какие-то пункты  программы, Манифеста большевики не смогли реализовать. Точнее, не реализован  один пункт Манифеста: не уничтожен товарно-денежный обмен. «Торгашество» же, буржуазная коммерция частных лиц, надо заметить, были уничтожены.
         Дело состояло в том, что многими коммунизм сравнивался с общинным натуральным хозяйством, считалось, что он не предполагает товарно-денежного обмена, следовательно, по логике требует существования натурального обмена, что, кстати сказать, довольно архаично. И практика военного коммунизма в молодой советской России - введение карточной системы - показала невозможность возвращения в прошлое. Материальное производство и распределение продуктов общественного труда требовали количественной и качественной оценки, измерения, которое обеспечивалось благодаря открытию универсального эквивалента – меновой стоимости и денег: превращению продуктов труда в товар. В результате в советской России появились советские деньги. Казалось, что место коммерческого расчёта занял хозяйственный расчёт, что он лег в основу экономики «пролетарского» социализма как при планировании сверху до 1985г., так и при планировании снизу во время перестройки и появления «нового хозяйственного механизма». Но это мнение было ошибочным.
         Хозрасчёт с его формулой Д=Т=Д он основан на самоокупаемости и формальной логике. Деньги выполняют функцию универсального эквивалента. Нет понятия прибыли. При коммерческом расчёте товарно-денежный обмен основан на кривой логике. Здесь прибыль закладывается в цену продукта труда, самовозрастает стоимость, а самовозрастающая стоимость – это капитал. Имеет место погоня за прибылью, нарушающая гармонию эквивалентного обмена ценностями. В общем, имеет место капитализм, товарное производство.
         Считая, что социализм как гармоничное общество должен быть основан на хозрасчёте и формуле Д=Т=Д, можно в коммунистической программе заподозрить противоречие. Оно заключается в том, что государственные рента, налог и кредит (пункты программы 1,2,5) предполагают производство прибавочного продукта для государства, существование прибавочного труда, а «увеличение числа государственных фабрик» (пункт программы 7) предполагает существование расширенного производства. В сущности, данные пункты программы предполагают  прибыльность и рентабельность социалистических предприятий сферы материального производства. Поэтому при социализме в секторе материального производства работала формула Д;Т;Д, действовал коммерческий расчёта, был капитализм, а в социальном секторе экономики работала формула Д=Т=Д, действовал хозрасчёт и не было капитализма. Поэтому, называя первую фазу марксова коммунизма – пролетарский социализм - государственным капитализмом, мы немного лукавим. Ведь в социальной сфере капитализма не было. В общественном воспроизводстве имела место асимметрия: в сфере производства средств существования работала формула Д;Т;Д и кривая логика, а в социальной сфере -  формула Д=Т=Д и формальная логика.
         Социальная асимметрия приводила к несправедливости, сохраняемую до сих пор. Работники материальной сферы были и остаются более обеспеченными. При современном частнособственническом капитализме в России, да и в других цивилизованных странах также отмечается наличие капитализма  в сфере производства средств существования и его отсутствие в социальной сфере. Учреждения образования, здравоохранения и культуры не относятся к коммерческим предприятиям, не имеют права гоняться за прибылью, хотя сверху их напрягают конкурировать. Этот парадокс – запрет на прибыль и понуждение к конкуренции - вытекает из непонимания того, что по сути дела при производстве жизни в сфере современного производства средств существования сложился капиталистический способ производства, а в социальной сфере  - социалистический способ производства. В первой сфере труд стимулируется прибылью, работает закон стоимости, во второй сфере – нет. Поэтому социальная сфера отстаёт в своём развитии.
        Прежде чем сравнивать политические программы пролетарских и буржуазных специалистов социального управления, необходимо сказать следующее. Основоположниками марксизма в Манифесте описаны варианты буржуазного социализма: немецкий и мелкобуржуазный.
         Мелкобуржуазный социализм.
Во Франции, где крестьянство составляло гораздо более половины всего населения, естественно было появление писателей, которые, становясь на сторону пролетариата против буржуазии, в своей критике буржуазного строя прикладывали к нему мелкобуржуазную и мелкокрестьянскую мерку и защищали дело рабочих с мелкобуржуазной точки зрения. Так возник мелкобуржуазный социализм. Сисмонди стоит во главе этого рода литературы не только во Франции, но и в Англии. Цеховая организация промышленности и патриархальное сельское хозяйство — вот его последнее слово.
         Немецкий, или «истинный» социализм.
«Истинный» социализм служил выражением интересов немецкого мещанства (городская мелкая буржуазия). В Германии действительную общественную основу существующего порядка вещей составляет мелкая буржуазия (городская и сельская), унаследованная от XVI века и с того времени постоянно вновь появляющаяся в той или иной форме. От промышленного и политического господства (крупной) буржуазии она со страхом ждёт своей верной гибели, с одной стороны, вследствие концентрации капитала, с другой — вследствие роста революционного пролетариата. Ей казалось, что «истинный» социализм одним выстрелом убивает двух зайцев. Он провозгласил немецкую нацию образцовой нацией, а немецкого мещанина — образцом человека. Последовательный до конца, он открыто выступал против «грубо-разрушительного» направления коммунизма и возвестил, что сам он в своём величественном беспристрастии стоит выше всякой классовой борьбы.
         Провозглашение немецкой нации образцовой – пункт, корни которого уходят в ариософию, созданную отдельными мыслителями прошлого. За понятием национальной образцовости скрывалась мания превосходства. В свою очередь, корни национального превосходства уходят к идее избранности народов. В учении немецкого философа Г.Гегеля история осуществляется лишь во взаимоотношении Бога и «избранного народа», к которому он относил германцев. Избранным народом считали себя также и древние евреи. Если бы в немецком образце нужно было видеть только пример для подражания, то не возникло бы идеи войны на уничтожение других, неарийских наций.
Из «немецкого» социализма развился национал-социализм.
         Программа НДСАП  (NSDAP).
Суть программы отображена в следующих словах Гитлера:
“Общие интересы превыше личных интересов – это дух Программы. Сломление процентного рабства – это ядро национального социализма”.
         И вот теперь стоит обратить внимание на то, что «процентное рабство» - суть капитализма. Днём рождения капитализма является день изобретения ростовщичества, коммерции. В этот день впервые деньги дали в рост, стоимость научилась самовозрастать. А самовозрастание стоимости и есть капитализм.       
         В Программе НДСАП было записано:
1. Мы требуем объединения всех немцев в Великую Германию на основе  права народов на самоопределение
 2. Мы требуем равноправия для немецкого народа наравне с другими нациями и отмены положений Версальского и Сен-Жерменского мирных договоров.
         В этом заявлении идея социального равенства вытеснена идеей равноправия. Предполагалась одна система прав как свод множества прав на всех, на всё множество индивидов. В правовом смысле перечень индивидов общества выглядел как перечисление оной и той же правовой системы, одной единицы. Так обнаруживалось правовое единство вместе с правовым монизмом. Общество из континуума превращалось в монаду. Оно становилось одним целым. 
3. Мы требуем жизненного пространства: территорий и земель (колоний), необходимых для пропитания нашего народа и для расселения его избыточной части.
4. Гражданином Германии может быть только тот, кто принадлежит к немецкой нации, в чьих жилах течет немецкая кровь, независимо от религиозной принадлежности. Таким образом, ни один еврей не может быть отнесен к немецкой нации, а также являться гражданином Германии.
         Между немецкой нацией и остальными нациями была проведена демаркационная линия. В национальном самосознании произошло чёткое деление на мы и не-мы. Мы – это немцы, граждане Германии, имеющие один национальный код на всех. Данный подход скреплял общество. Национальное общество представлялось перечнем одного на всех национального образца, в соответствии с которым осуществлялась государственная идентификация жителей Германии. 
5. Тот, кто не является гражданином Германии, может проживать в ней как гость, на правах иностранца. Каждый иностранец обязан соблюдать  требования законодательства об иностранцах.
6. Право занимать посты, связанные законотворчеством, а также управлением государством, может принадлежать исключительно гражданам. Поэтому мы требуем, чтобы все должности в любой публичной организации, любого уровня – общегосударственные, областные или муниципальные занимали только граждане государства. Мы боремся против разлагающей парламентской практики занятия должностей только в зависимости от партийной принадлежности без учета характера и способностей.
7. Мы требуем, чтобы государство в первую очередь обязалось заботиться о трудоустройстве и жизни граждан Германии. Если невозможно прокормить все население государства, то лица, принадлежащие к чужим нациям (не  граждане государства) должны быть высланы из страны.
 8. Вся дальнейшая иммиграция в Германию лиц ненемецкого происхождения должна быть приостановлена. Мы требуем, чтобы все лица ненемецкого происхождения, которые иммигрировали в Германию после 2 августа 1914  года, были выдворены из государства.
9. Все граждане государства должны обладать равными правами и обязанностями.
         Здесь за равными обязанностями также стоит уравниловка. Она призвана скреплять общество.
10. Первейшей обязанностью для каждого гражданина Германии является выполнение умственной или физической работы. Деятельность каждого отдельного гражданина не должна противоречить интересами общества в целом. Напротив, такая деятельность должна протекать в рамках общества и быть направленной на общую пользу. Поэтому мы требуем:
11. Уничтожения нетрудовых и легких доходов, а также сломления  процентного рабства.
12. Ввиду огромных человеческих жертв и имущественных потерь, требуемых от нации при каждой войне, личное обогащение во время войны должно рассматриваться как преступление против нации. Таким образом, мы требуем, полной конфискации всех прибылей, связанных с личным  обогащением в военное время.
13. Мы требуем национализации всех (ранее) созданных акционерных предприятий (трестов).
 14. Мы требуем участия рабочих и служащих при распределении прибыли крупных коммерческих предприятий.
         И вот здесь, в этой формулировке национальный социализм превращается в национальный капитализм.
 15. Мы требуем разработки и создания по-настоящему достойного пенсионного обеспечения.
16. Мы требуем создания здорового среднего сословия и его сохранения, а также немедленного изъятия из частной собственности крупных магазинов и сдачи их в наем, по низким ценам, мелким производителям. Мы требуем ведения достаточно строгого учета по поставкам товаров от мелких производителей, осуществляемых на основании государственных заказов, заказов общин и земель.
         Данный пункт свидетельствует о том, что национальный немецкий капитализм был по сути мелкобуржуазным.
17. Мы требуем проведения земельной реформы соответствующей потребностям и интересам нации, принятия закона о безвозмездной конфискации земли для общественных нужд. Аннулирования процентов по земельным закладным, запрещение спекуляций землей.
         Запрещение спекуляции землёй, как и запрещение ссудного процента, указывает на парадокс, борьбу мелкобуржуазного капитализма с капитализмом вообще: на нарушение логики.
 18. Мы требуем безжалостной борьбы против тех, кто своей деятельностью вредит интересам общества. Мы требуем введения смертной казни для преступников, совершивших преступление против немецкого народа, ростовщиков, спекулянтов и др., вне зависимости от их религиозной или расовой принадлежности.
 19. Мы требуем замены римского права, служащего интересам материалистического мирового порядка, немецким народным правом.
20. Чтобы обеспечить каждому способному и старательному немцу возможность получить высшее образование и занять руководящее положение, государство должно заботиться о всестороннем широком развитии всей нашей системы народного образования. Программы всех учебных заведений должны быть приведены в соответствие с требованиями практической жизни. С самого начала развития сознания ребенка школа должна целенаправленно обучать его пониманию идей государственности. Мы требуем, чтобы особо талантливые дети бедных родителей, несмотря на их положение в обществе и род занятий, получали бы образование за счет государства.
         В этом требовании просвечивает мысль о создании единой государственной программы образования. Одна программа на всех ведёт к монизму образования.
21. Государство должно направить все усилия на оздоровление нации: обеспечить защиту материнства и детства, запретить детский труд, улучшить физическое состояние населения путем законодательного введения общеобязательных тренировочных занятий и физических упражнений, поддержки клубов, занимающихся физическим развитием молодежи.
22. Мы требуем ликвидации наемного войска и создания народной армии.
23. Мы требуем открытой политической борьбы против заведомой политической лжи и ее распространения в прессе. С целью создания немецкой прессы мы требуем, чтобы:
а) все сотрудники, редакторы и издатели немецких газет, печатающихся на немецком языке, были гражданами государства;
б) ненемецкие газеты должны получать специальное разрешение государства на издание. При этом они должны издаваться на немецком языке;
в) лицам не немецкой национальности законодательно запрещается иметь любой финансовый интерес или влияние на немецкие газеты. В наказание за нарушения данного закона такая газета будет запрещена, а иностранцы немедленно депортированы. Газеты, приносящие вред интересам общества, должны быть запрещены. Мы требуем введения законодательной борьбы против литературных и культурных течений, оказывающих разлагающее влияние на наш народ, а также запрещения всех мероприятий, способствующих этому разложению.
         В данном пункте речь идёт о придании культуре, культурному коду Германии национального характера, о борьбе с мультикультурализмом и интернационализмом.
24. Мы требуем свободы для всех религиозных вероисповеданий в государстве, до тех пор, пока они не представляют угрозы для него и не выступают против нравственных и моральных чувств германской расы. Партия, как таковая, стоит на позициях позитивного христианства, но при этом не связана убеждениями, с какой-либо определенной конфессией. Она борется с еврейско-материалистическим духом внутри и вне нас и убеждена, что дальнейшее выздоровление нашего народного организма может быть достигнуто путем постоянного оздоровления внутри себя. Последнее возможно осуществить, реализуя принцип приоритета общественных интересов над своими личными.
         Данный пункт привёл к борьбе национал-социализма с марксизмом и либерализмом, ко второй мировой войне и появлению у СССР союзников в лице США и Великобритании. Возник парадокс - союз классовых врагов, а на деле союз крупнобуржуазного капитализма с государственным капитализмом против общего врага -  мелкобуржуазного капитализма.
25. Для осуществления всего перечисленного мы требуем: создания сильной централизованной власти государства. Непререкаемый авторитет центрального политического парламента на территории всего государства, а также во всех его организациях. Создание сословных и профессиональных палат для осуществления принятых государством законов во всех федеральных землях.
         Лидеры партии берут на себя обязательства по обеспечению выполнения вышеуказанных пунктов любой ценой, а в случае необходимости, даже жертвуя собственными жизнями.
         При анализе программы НСДАП обращает на себя внимание  п.3, в котором зафиксировано требование «жизненного пространства: территорий и земель (колоний), необходимых для расселения избыточной части» населения. Обычно данный пункт объясняют влиянием на умы составителей программы модного в то время социал-дарвинизма.
         Дарвинизм развивал русский эволюционист Северцов А.Н. (1866—1936). Им доказано, что биологический прогресс, расширение ареала, расселения видов животных связано с их морфофизиологическим прогрессом (ароморфозом).
         Поскольку лидеры национал-социализма объясняли необходимость расселения германцев на славянских территориях не социальным, а расовым, то есть биологическим превосходством (ароморфозом) «арийцев», к которым относилась популяция немцев, то назвать такое объяснение социал-дарвинизмом нельзя. «Раса»  - категория биологии, а не социологии. Социал-дарвинизм предполагает вытеснение неандертальцев кроманьонцами, а кроманьонцев – современным человеком, культура которого оказалась выше, отнюдь не в результате морфофизиологического прогресса, а по каким-то другим пока не установленным причинам. Просто немцы уверовали в свою избранность, которую пытались представить уже не мистически, как  это есть в немецкой классической философии, у Г.Гегеля, а наукообразно.
         Определённый интерес представляют п.19 программы, требующий замены римского права, служащего интересам материалистического мирового порядка, немецким народным правом  и п.24, в котором говорится, что НДСАП борется с еврейско-материалистическим духом внутри и вне германцев и убеждена, что дальнейшее выздоровление германского народного организма может быть достигнуто путем постоянного оздоровления внутри себя.
         Под «еврейско-материалистическим духом» сочинители программы НСДАП подразумевали марксизм вместе с его основоположником К.Марксом. Выступая против «материалистического мирового порядка», они продемонстрировали свою приверженность субъективному идеализму, связывали с ним национал-социалистическое движение в Европе.
         В справочной социологической литературе К.Маркс – социолог, а его учение в части классовой борьбы включено в предмет социологии. И хотя социология как наука должна быть свободна от философских спекуляций, а также от идеологий, думается, в полной мере этого не наблюдается. Дело в том, что освободившись от марксистской идеологии, выйдя из плена исторического материализма, отечественная социология попала в плен западной социологии, имеющей следы идеализма и буржуазной идеологии. В том, что западная социология остаётся на позициях идеализма можно убедиться, ознакомившись с произведениями П.Сорокина.
         Характеризуя программу НСДАП в целом, хочется отметить, что  п.13 программы, касающийся «национализации всех (ранее) созданных акционерных предприятий (трестов)», п.16, касающийся изъятия из частной собственности крупных магазинов и п.17, касающийся  безвозмездной конфискации земли для общественных нужд не были полностью реализованы в ходе национал-социлистической революции.
         Данная революция не предполагала тотальной экспроприации и уничтожения класса буржуазии потому, что по сути дела НСДАП не была рабочей партией, хотя называлась рабочей (пролетарской). Эта партия выражала преимущественно интересы мелкой буржуазии. На это указывает п.16 программы, где прописаны требования создания здорового среднего сословия и его сохранения, а также немедленного изъятия из частной собственности крупных магазинов и сдачи их в наём, по низким ценам, мелким производителям. Кроме того в ней прописано требование ведения достаточно строгого учета по поставкам товаров от мелких производителей, осуществляемых на основании государственных заказов, заказов общин и земель.
         Пункт 16 программы НСДАП указывает на государственную поддержку малого бизнеса. А если учесть, что буржуазная революция в Германии произошла в 1848-49 гг., то становится понятно, что к 1918 году класс буржуазии стал многочисленным и окреп настолько, что оказался способным противостоять пролетариату. Пролетарская революция 1918-19 гг. в Германии «захлебнулась». Появление Программы «25 пунктов» 24 февраля 1920 года, с одной стороны, явилось следствием поражения пролетариата, с другой стороны, выразила особенность становления социализма в Европе.
         Считается, что идея национализма появилась как средство преодоления классового противоречия и столкновения пролетариата с буржуазией – как средство предупреждения пролетарской революции в буржуазной Европе во время мирового кризиса 1920-22гг. Ситуация потребовала, во-первых, усиления государства, во вторых, учёта им материальных интересов всех слоёв населения. В результате появилась социальная защита. Буржуазное государство превращалось в социальное. Так п.25 программы НСДАП предполагает создания сильной централизованной власти государства, а п.7 - заботу государства о трудоустройстве и жизни граждан Германии. В п.21 определено, что государство должно направить все усилия на оздоровление нации: обеспечить защиту материнства и детства, запретить детский труд, улучшить физическое состояние населения. Пункт 20 предполагает всеобщее высшее образования способных к нему немцев, а пункт 14 - участие рабочих и служащих при распределении прибыли крупных коммерческих предприятий. В п.15 обещано достойное пенсионное обеспечение.
         В общем, надо сказать, что основанность сферы производства средств существования на законе стоимости и кривой логике, формуле Д;Т;Д, мировые экономические кризисы обусловили появление социальных мер, направленных на сохранение населения и общества в целом. Так по-новому проявилась функция социального самосохранения или социального управления. Она до поры, до мирового экономического кризиса конца 1920-х и начала 1930-х гг. имела место только в сфере воспроизводства населения, а во время кризиса распространилась и на сферу материального производства. Это выразилось в усилении государства, в первую очередь в Германии и США (при правлении Ф.Рузвельта), а также в государственном регулировании рынка.
         Конечно, развитие социального или политического управления не нравиться той буржуазии, которая желает свободы предпринимательству, точнее, себе, что ведёт к анархии  общественного воспроизводства. Однако ей приходится считаться с объективно существующим явлением самосохранения на уровне индивида, семьи, народа и общества в целом.
         Труд и производство средств существования возникли как самосохранительное поведение людей, защищающее их от отчуждения природы, несущего холод, голод, болезни и смерть. Поэтому никто не сможет лишить людей права на труд и на средства существования. Это ведёт к борьбе за жизнь, в частности, выражаемой в конфронтации классов и кровопролитии. Восстания рабов, крестьянские войны, пролетарские революции – тому пример. Все эти факты свидетельствуют о том, что потребность в жизни: самосохранении и продолжении рода определяет поведение масс, а не снизошедший на них Дух, Идея.

Источники
1. Кропоткин П.А. Анархия. Сборник.- М.: Изд-во Айрис-пресс, 2002
2. Дугин А.Г. Четвёртая политическая теория. – М.: Изд-во Амфора, 2009
3.Программа «25 пунктов». Википедия.- [Электронный ресурс] URL.- http://ru.wikipedia.org/wiki (Дата обращения16.10.2012г.)
4.МарксК. ЭнгельсФ. Манифест коммунистической партии. Википедия.- [Электронный ресурс] URL.- http://ru.wikipedia.org/wiki/ (Дата обращения16.10.2012г.)
5. Маркс К. Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии.-М.: Изд-во политической литературы, 1974
6. Научный коммунизм. Словарь.- М.: Политиздат, 1969

3. Проблема единого в программах некоторых российских партий настоящего времени

         Проблема единого стара как мир. Она ведёт к поиску единства во множестве, превращения множества в одно – в нечто целое, системное. Поиском единого с древних времён занимались философы. Поиском национального, религиозного, классового, политического – социального - единства в обществе занимаются государственные деятели высшего эшелона власти. Поскольку, как правило, эти деятели приходят во власть при поддержке той или иной политической партии, они проводят её политическую линию, отображённую в партийной программе.
         Как известно, до октябрьской революции 1917 года российское общество являлось многонациональным, многоконфессиональным, классовым  обществом. После революции российское общество стало интернациональным, атеистическим и бесклассовым. Сформировали такое, советское, общество  большевики по программе РСДРПб. В основу данной программы был положен Манифест коммунистической партии, написанный К. Марксом и Ф.Энгельсом.
         Дело состояло в том, что после буржуазных революций в Европе обнаружилось, что новоявленным буржуазным или либеральным обществам передалась, так сказать, гентильная социальная болезнь, которой страдали и рабовладельческие и феодальные  общества. В таких обществах не было полного социального единства. Манифестно и латентно в них шла непрерывная классовая борьба. Общества были расколоты. Они оказались расколотыми не только по классовому, но также по национальному и религиозному направлениям. Непровозглашённая социальная болезнь стала тем вызовом, который  следовало преодолеть в теории и на практике. На социальный вызов ответили созданием теорий «научного коммунизма» и "национал-социализма". Они легли в основу программ коммунистических и национал-социалистических партий и их практик.
         В общем, надо сказать, что если, допустим, в Германии с более-менее монолитным этносом с классовым расколом боролись, скрепляя общество идеей и политикой национального единства, связанной с расовой дискриминацией, репрессиями народов других национальностей, то в советской России классовый раскол уничтожался путём репрессий  и ликвидации класса буржуазии. 
         Экономическое равенство людей в советской России устанавливалось первоначально посредством карточной системы распределения благ. Затем появилась тарифная система оплаты труда. Самое главное, на чём следует заострить внимание, это то, что установление экономического равенства людей виделось средством достижения социального  единства.
         В общем, после распада родового строя людям стало казаться, что они не равны, и это следовало преодолеть. Так женщины в Европе, увлечённые идеей эмансипации, борьбы за равные с мужчинами права, не заметили в пылу сексуальной революции, что, отказ от деторождения ставит проблему депопуляции. Кроме того, они выпустили из внимания то, что полной идентичности с мужчинами можно добиться лишь путём изменения пола: путём биологического превращения женщин в мужчин, или мужчин в женщин.
         Итак, проблема единства во многом виделась как проблема идентификации. Идентифицируясь, люди собирались в группы. В их сознании формировались понятия «мы» и «не-мы» по национальному, религиозному, экономическому, политическому признакам. И чем больше отличий встречалось у группировок, тем нетерпимее, враждебнее они относились друг к другу. Открывалась проблема толерантности. Пропаганда терпимости стала цементирующим средством. При этом не устанавливался порог терпимости, например экономической. А ведь известно, что нищета, голод может толкнуть человека на преступление. 
         Хорошо, что всё – марксова уравниловка, расовая дискриминация, фашизм, эмансипация женщин, сексуальная революция как бы в прошлом. Но что нового в «пёстром» неолиберальном обществе, адресная социальная поддержка и только? Судя по всему, проблема социального единства осталась открытой. И, возможно, сначала её нужно решить в теории. Также она может решаться в философии как антиномия - «одно есть многое», А есть Б с применением кривой логики.
         Кривую логику, надо сказать, признаёт такая наука, как психиатрия, но не признаёт такая наука, как математическая логика. И если признавать существование диалектики, то нужно признавать и существование кривой логики. Непризнание кривой логики ведёт к отрицанию  диалектики вместе с диалектиками Г.Гегелем и К.Марксом. 
         Как же многое становится одним в логике понятий? Допустим, что одно – это единое многое, субстанция типа воды, из которой всё. Ещё Фалес сказал, что всё из воды. Тогда, разделяя всю воду на корпускулы, молекулы, можно понять, что они как единичности, первичные элементы воды совершенно идентичны друг другу. У Левкиппа и Демокрита элементы, атомы  могут отличаться, но благодаря сходству или идентичности притягиваться, образуя группировки. В современной же физике притягиваются противоположно заряженные, неидентичные тела.
         На другом примере, при  разложении белого цвета на цвета радуги, можно видеть, что единое может открываться при взаимодействии неидентичных единичностей множества, частей целого, системы. Пример обмена товаров разного качества на золотой товар подсказывает, как на практике множество разного может превращаться в единое множество, как два противоположных множества связываются превращением, образуя одно множество.
         Существование восходящей и нисходящей социальной мобильности, социальных лифтов  раскрывает социальные превращения «экономического человека». При этом человек превращается либо в бедного, либо в богатого. Если его относят к среднему классу, это значит, что этот человек не беден и не богат. Множество кулаков, бедняков и средняков составляют три уровня или ряда, класса. Перейти с уровня на уровень можно, соблюдая или не соблюдая правил перехода, превращения. Главное – получить «стартовый капитал» или средства производства, чтобы организовать коммерческое, несущее прибыль производство.  Есть несколько путей становления богатым. Первый – это наследование. Второй – инновационный путь. Третий – использование административного ресурса. Рейдерский захват считается незаконным путём обогащения.
         Проще говоря, есть люди, которые борются за то, чтобы быть богатыми и есть довольствующиеся средним достатком люди. Например, новый, избранный в марте 2013 г. римский папа Франциско, по сведениям российских СМИ, склонен вести экономически скромный образ жизни и тем самым пропагандировать его. Вероятно, человек таких взглядов и убеждений оказался нужен на данной церковной должности  в период очередного мирового кризиса, начавшегося в 2008г. В России известный деятель православной церкви, святой Нил Сорский (1433 – 1508) проповедовал нестяжательство и аскетизм. Проповедничество служило психологическим средством социального управления. Оно указывало на то, что идеи имеют огромное влияние на поведение людей и могут определять не только их образ жизни, но и социальный строй.
         Так идея выгоды, прибыли заразив массы, привела к «процентному рабству», легла в основу организации коммерческого товарного производства и устройства капиталистического общества. Борясь с прибылью, российские большевики основали в 1917 году общественное производство на хозяйственном расчёте. В последствие они допустили пятипроцентную прибыль для предприятий в сфере материального производства. И в 1990-х полностью перевели материальное производство на коммерческий расчёт.
         В результате российское общество превратилось из социалистического в неолиберальное. Равенство, интернационализм и атеизм как средства социального единства и преодоления социальных расколов по экономической, национальной и религиозной линиям ушли в прошлое. Их место заняли идеи мультикультурализма и толерантности: религиозной, национальной, экономической, политической, а также  идея сотрудничества классов, работодателей и наёмных работников.
         Тем не менее, опыт неолиберальной жизни в России показал, что неолиберальных методов недостаточно для скрепления российского общества. Страх, что РФ распадётся, как СССР преследует жителей России с момента основания федерации. Косвенным подтверждением является появлением партий с такими названиями, как «Единая Россия» и «Родина».
         В Программе партии Родина записано: Россия должна стать государством единой нации, объединяющей образующие ее народы не только единой территорией, великой и всеобъемлющей русской культурой, русским языком и образом жизни, но и единой целью и методами ее достижения. Наша цель – общество солидарности, справедливости, свободы и демократии. [1] В рубрике «Национальное единство» Программы в оборот вводится понятие «единая политическая нация». Упоминается о собирании коренных земель России мирным путем. Говорится, что государство, классы и общество в целом ни при каких условиях не должны противостоять друг другу. Социальная и национальная солидарность закон общественной жизни. [2]
Главная миссия партии «РОДИНА» - сбережение, развитие и приумножение народа России. Цель государства - служить интересам народа.
         Национальный вопрос. Все граждане России - единый народ. Русские - нация, объединяющая Россию. Россия - уникальная цивилизация, основанная на русской культуре. Гражданский патриотизм - основа здоровой национальной политики. Государство обязано защищать права русских и других коренных народов России. Необходимо поддерживать и развивать очаги русской культуры в любой точке планеты.
         Новая экономика. Экономика России должна развиваться на принципах национального прагматизма. Инновации и конкуренция - основы здоровой и эффективной экономики. Российские университеты станут основой возрождения и развития отечественной науки. Нам нужны технологии будущего! Частная инициатива - главный механизм создания новых рабочих мест. Новая экономика России - это экономика равных возможностей.
         Качественное государство. Политическая система России должна обеспечивать интересы большинства населения. Эффективное местное самоуправление - основа настоящей демократии. Каждому гражданину России - перспективы самореализации! [2]
         Итак, в соответствии с Программой и Манифестом партии Родина Россия должна стать государством единой нации, объединяющей образующие ее народы. То есть получается, что здесь имеет место не многонациональный народ, а как бы многонародная нация. Выражения многонациональная нация или многонародный народ тафтологичны, поэтому не используются. В привычном для слуха выражении «многонациональный народ» фигурируют один народ и множество наций, своеобразный моноплюрализм. Соединение множества наций в один народ в целях национального единства требует пояснения.
         Если исходить из того, что народ – это народившиеся, появившиеся на свет люди, множество индивидов, особей, то понятно, что факт появления на свет их не объединяет. Тут для каждого множества нужна  одна на всех культура, один язык – монокультурализм, а также  одна на всех территория (ареал) проживания. Хотя, надо сказать, еврейский народ после того, как римляне согнали его с земли проживания, не утратил своей национальности, культурной особенности. 
         В общем, понятно, что для единства множества множеств однонациональных народов нужна некая одна наднациональность, или суперэтничность, употребляется же слово «многонациональность». Однако в США, например, все проживающие в них народы разных рас и национальностей без лишнего стеснения объединяются в одну американскую нацию. В России же политическая элита стесняется объединить понятием русской нации все нации, проживающие в её границах
         В Программе и Манифесте партии Родина «русские - нация, объединяющая Россию, а Россия - уникальная цивилизация, основанная на русской культуре». При этом имеется в виду не просто нация, а политическая нация. «Народы России образуют одну политическую нацию». В этом предложении почему-то нет упоминания того, что это коренные народы России, без диаспоры и что русские тоже коренной народ. В то же время заявляется, что «Россия должна стать государством единой нации». Получается лозунг: одно государство – одна единая нация.
         Теперь следует заметить, что слово «политическая нация», вероятно, можно понимать как государствообразующая нация, поскольку слово «полис» может служить синонимом «государство». Данный подход объясняется тем, что «русские – ядро российской политической нации. По переписи 2010 года русские в России составляют 80,9%».
         Из этого вытекает, что «российское государство обязано защищать права русских и других коренных народов России. Необходимо поддерживать и развивать очаги русской культуры в любой точке планеты». «Горячо приветствовать собирание коренных земель России мирным путем». С этими постулатами не вяжется утверждение: «России должна обеспечивать интересы большинства населения», а не всего населения.
         В заявлении: «государство, классы и общество в целом ни при каких условиях не должны противостоять друг другу» прослеживается нацеленность партии Родина на поиск скреп российского общества. Заявление «социальная и национальная солидарность закон общественной жизни» усиливает данный акцент также как и заявление «новая экономика России - это экономика равных возможностей». Но они вступают в противоречие с утверждениями «конкуренция - основы здоровой и эффективной экономики», «частная инициатива - главный механизм создания новых рабочих мест».
         Выделение мысли, «ни при каких условиях государство и классы не должны противостоять друг другу» подчеркивает значимость социальных условий для появления и предупреждения социальных конфликтов. Чтобы решить задачу, бывает, нужно изменить условия её решения. Для социальной, в том числе, национальной солидарности нужны определённые условия. Нужно, чтобы люди в чём-то находили идентичность. Нужно единство, чтобы множество стало системой. Раньше это была идея всеобщего равенства, затем – равноправия.
         Когда появились попытки строить социальное единство на национальной основе в некоторых европейских странах в ХХ веке, это привело к нацизму.
         Народ – единое множество, континуум индивидов. Люди рождаются и умирают. Л.Гумилёв считал, что этносы и суперэтносы возникают и исчезают в истории человечества. Исчезают этнонимы и этнокультуры. При этом Мир всегда казался пёстрым, разнообразным множеством, хотя был один. Единое в нём постигается через круговорот веществ природы, обмен веществ и обмен вещей, превращение энергии – через связи, постоянство, устойчивость которых указывает на их закономерность, а также через единство происхождения    
         Анализируя слова «родина» и «народ», можно обнаружить их общий корень «род», следовательно, единое происхождение. Родившись, появившись на свет, человек принадлежит семье. Раньше, в более древнее время, он принадлежал своему роду и племени. В племена входило множество родов. Из множества родов образовывался народ. Племя и есть народ. Мигрируя по планете, народы оседали на определённой местности и начинали вести оседлый образ жизни. В то же время, подобно цыганам или изгнанным римлянами евреям, народ  мог скитаться по «чужим» землям, помня об исторической родине. Таким образом, земля, на которой оседал и проживал народ, входила в содержание понятия Родины (Отечества).
         Из изложенного следует, что «Родина» - довольно сложное понятие. Оно занимает важное место в мировоззрении человека, влияя на его идентификацию, поведение и образ жизни. Случается, что люди в поисках лучшей доли, особенно когда их ничего не удерживает, так как рвутся родовые корни, покидают свою Родину. Из этого следует, что «Родина» - это место на Земле, где укоренился тот или иной народ, представители которого хранят родовую идентичность. Но, бывает, одного патриотического воспитания, национального кодирования недостаточно, чтобы индивид любил свою Родину.
         В наши дни бегство российского капитала за рубеж указывает на космополитизм российской элиты. Укрепляя благополучие других народов и стран, они свою Родину делают непривлекательной. С падением имиджа России падает не только имидж российской элиты. Всех россиян перестают уважать за границей. С Россией перестают считаться во всём мире. Думается, партия Родина нацелена на преодоление этой ситуации.
         В единстве российских народов – социальном моноплюрализме - видится залог прекрасного будущего. Понятие «многонациональный народ» отвечает концепции моноплюрализма. Многонациональный, значит многокорневой народ. Корни уводят к этногенезам, историям народов, их культур.
         Вопрос установления индивидуальной идентичности человека требует установления его происхождения, а также места на социальной лестнице и в мире. Нужна знаково-символическая карта для ориентации в текущей и изменчивой социальной реальности, а также в самом себе, своём «Я». Эта карта нейролингвистическим путём закладывается в сознание индивида с детства.
         Для формирования самосознания индивида нужно, чтобы он выделился из общества также, как когда-то он выделился из природы. Выделение не обособление, не отпадение. Здесь должна существовать амбивалентная грань, указывающая на равновесие общего и особенного в индивиде. Индивиду нужно не отрываться от общности и не растворятся в ней. То есть равенство и неравенство индивидов в обществе должны уравновешиваться. Должны соблюдаться «simmetria krasis» и «logos mixeos». Дифференциация на бедных и богатых должна уравновешиваться интеграцией в таком же экономическом, а не в национальном аспекте.
         Как добиться, чтобы экономическое неравенство уравновесилось экономическим равенством людей? Можно, например, их всех сделать капиталистами с капиталами разной величины. Но тогда придётся уничтожить найм.
         Наняться на работу можно к самому себе, если ты индивидуальный предприниматель. Но возможно ли общество, состоящее из одних индивидуальных предпринимателей? Ведь в этом случае появится полный либеральный индивидуализм, имеющий сходство с анархоиндивидуализмом. А он ставит во главу своих желаний полную независимость личности без всякой заботы о том, как сложится общество?
         Уравновешивание индивидуального общим в данном случае приводит к уравновешиванию анрхоиндивидуализма анархоколлективизмом. И это ведёт к появлению добровольных союзов индивидуальных предпринимателей, а также свободных, добровольных союзов тысяч мелких союзов. В иерархии союзов мог бы образоваться верховный Союз. Это и есть либеральное экономическое общество или утопия, поскольку анархисты не смогли сагитировать народы построить, синтезировать общество такого типа.
         И хотя людям хочется делать как лучше, получается как всегда. Хотели построить коммунизм, построили государственный капитализм. Начали перестраивать государственный капитализм, получили крупнобуржуазный капитализм с «естественными монополиями». Видимо, закон стоимости с его процентным рабством непобедимы. Не исключено, что изобретение коммерческого денежного обмена является прогрессивным, как и предшествующее изобретение эквивалентного товарообмена и денег. До этого же был изобретён продуктообмен.
         Прогресс капитализма заключается не в расширении производства, а в изменении его качества, для чего нужны денежные излишки, которые обеспечивает прибыль. Расширение производства - неизбежная издержка негосударственного, свободного, либерального капитализма. Оно приводит к конкуренции, а она к обновлению производства, вложение инвестиций в инновации.
         Увы, устойчивого прогрессивного экономического развития при такой форме капитализма не получается. Кроме того общества раздирают классовые противоречия, ведущие к расколу. Общество страдает, но «это сладкое слово» прибыль действует как педаль, нажимая на которую человек словно крыса в эксперименте непрерывно раздражает центр удовольствия в своём головном мозгу, в который вживлён электрод.
         Поэтому сложно контролировать манию, привыкание и зависимость человека от прибыли, богатства.
         В этой связи вспоминается застойный развитой социализм времени Л.И.Брежнева, когда социальное равенство сочеталось с определённым социальным неравенством. А всё от того, что сам Брежнев, гарант Конституции СССР по свидетельствам очевидцев, опрошенных СМИ, любил красивые дорогие вещи, красивую жизнь и не мешал любить её другим. При Брежневе массы заимели дачи, гаражи, личные автомобили. Время его правления резко контрастировало с временем правления Ю.В.Андропова,  когда букет цветов и коробка конфет считались взяткой, в магазинах делались облавы любителей посещать их в своё рабочее время. И всё это было в одной и той же социальной системе.
         Что в голове у политика, то и в его делах. Бывает, политик тщательно скрывает до поры своё мировоззрение от сослуживцев и даже близких. Примерами могут служить коммунисты М.Горбачёв и Б.Ельцин, сломавшие монистическую социальную систему в СССР ради утверждения плюралистической социальной системы, ведущей к стихийному анархоиндивидуализму и олигархии. Отсутствие главы государства в чисто парламентской республике ведёт к перманентному политическому конфликту и политической нестабильности, грозящей распадом государства – главной скрепы общества.
         Государство появилось как альтернатива вечной межплемённой вражды, племенному плюрализму. В результате из племён сформировался многоплеменной, то есть многонациональный народ. Пример – история монгольского государства и империи Чингизхана.
         В наши дни президентская республика олицетворяет синтез монархии и полиархии. Вероятно, мирсистемный политический синтез состоит именно в синтезе монархического и полиархического политических кодов. Возможно, мирсистемный экономический синтез это синтез противоположных экономических кодов, допустим, коммунистического и капиталистического.
         Знание политических, экономических и культурных кодов необходимо для проектирования глобального общества, космополиса, для становления мирсистемы.
   
Источники
1. Основные положения программы партии Родина: здравый смысл». [Электронный ресурс] URL:  http://forum-msk.org/material/news/4308755.html (Дата обращения 16.10.2016)
2. Манифест партии Родина/Основные принципы партии Родина. [Электронный ресурс] URL: http://www.vedom.ru/files/papers/0/3/8436.pdf (Дата обращения 16.10.2016)
 
III Мирсистемный синтез
1. Место синтеза в методологии

         Методологию можно понимать как науку о методах, путях познания, получения, приобретения знания, о методах научения – приобретения опыта. При этом педагогический опыт оставим в стороне, так как институт науки отделился от института образования – производства человека, сотворения социального существа вполне понимаемого как синтез. Да, образование вполне можно рассматривать как производственную сферу, как сеть, сетевую систему  фабрик, где осуществляется синтез социальных существ.  Называем же мы синтезом производство искусственных веществ. А ведь социальное существо это не естественное существо, возникающее при воспроизведении себе подобных в животном мире. Человеческий мир – это не животный мир. Он сотворился, синтезировался другим, не естественным, а искусственным путём. И этот один единый мир пёстр, состоит из миров, цивилизационный подход к изучению, анализу которых раскрывает универсальную сторону мира, а формационный подход – единую его сторону.
         Итак, если мирсистемный анализ раскрывает мир как множество двух множеств, разнородного и однородного, то мирсистемный синтез должен свести эти противоположности воедино не только в теории, но и на практике, дающей практический опыт.
         Есть мнение, что опыт это эмпирическое познание действительности. При этом выделение чувственного пути познания, чувственного опыта позволило появиться такому направлению в философии, как сенсуализм. Он был отнесён к иррационализму. В свою очередь, выделение мышления расширило представление об опыте,  и противопоставило иррационализму рационализм. Вместе с наукой появилось представление об экспериментальном опыте.
         Великий русский поэт А.С.Пушкин назвал опыт сыном ошибок. То есть по его мнению, опыт состоит из проб и ошибок. «Проба» имеет несколько значений, испытание, проверка и образец. «Ошибка» - непреднамеренное заблуждение. Ошибки, появляющиеся в ходе испытаний, практики приводят к безошибочному опыту как образцу. Практику же называют критерием истины. Из этого следует, что заблуждения это отклонения от истины. Ошибки человека могут стоить ему жизни.
         Практика это предметная деятельность. Думается, что вначале практика предшествовала теории, затем теория стали предшествовать практике. Дело в том, что накопление практического опыта и его преемственность потребовали научения. Появились учения. И чем больше их становилось, тем настойчивее становилась потребность в систематизации их и знания вообще. В результате появилась классификация знания, такие его классы, как научное знание и ненаучное знание. Класс «ненаучное знании» подразделился на подклассы: антинаучное знание, псевдонаучное знание и паранаучное знание. Класс «научное знание», в свою очередь, подразделился на подклассы: эмпирическое знание и теоретическое знание. Научное знание дёт наука.
         Наука - сфера человеческой деятельности, направленная на выработку и систематизацию объективных знаний о действительности. В самом общем виде наука подразделяется на естественные и гуманитарные науки. Отличает науку от иных способов познания, таких как обыденное, художественное, религиозное, мифологическое, эзотерическое и философское, объективный способ (метод) постижения мира.
         Существуют следующие классификации научных методов.
1. Общенаучные методы и методы частных наук
2. Эмпирические и теоретические методы
3. Качественные и количественные методы
         Разбираясь в том, чем отличаются общие научные методы от частных научных методов, следует обратить внимание на то, что в философии существует парность категорий. Там категория часть находится в паре с категорией целое, а категория общее – в паре с категорией особенное. Так у К.Маркса, в его учении, например, можно встретить, что категория абстрактно-всеобщее находится в паре с категорией конкретно-особенное: абстрактное связано с конкретным, а всеобщее – с особенным. Думается, и в классификации методов должно использоваться сочетание «общего» с «особенным», а не с «частным».
         Соглашаясь с изложенным выше, можно было бы предложить классификацию, в которой класс общих научных методов  сочетался бы с классом особенных научных методов. Поскольку словосочетание особенные научные методы непривычно для слуха, можно поискать синонимы «особенного», и предложить термины «специальный», или «специфический», «уникальный». Но поскольку смысл специальных наук отличается от смысла частных наук, то и использование словосочетания «специальные методы» в качестве синонима «частные методы» не желательно. Логичнее думать, что в частных науках используются частные научные методы, а в специальных науках – специальные методы.
         В общем, желательно, чтобы классификация наук была правильной и совпадала с классификацией научных методов. Это избавило бы от путаницы. Так если общей наукой считать философию, то все остальные науки следует считать частными. Из этого вытекает, что общий научный метод – это философский метод. Поскольку синоним философии метафизика, то и общенаучный метод – это метафизический метод, что неприемлемо из-за того, что метафизику связывают с теософией и религией. Поэтому чаще всего под общенаучным методом понимают индукцию, анализ и синтез.
         Заимствование наукой методов у философии приводит к вопросу, правомочно ли ставить знак равенства между философией и общей наукой? Ведь наука выделена из философии благодаря отличительным особенностям и даже противопоставлена ей. Наука не основывается на спекуляции. Ей присуща объективность.  Кроме того синонимами «общая наука» служат «теоретическая наука», «фундаментальная наука». Если бы мы относили и философию и общую, теоретическую науку к абстрактному знанию, связанному с конкретным знанием, то смогли бы понять, что у философии и теоретической науки есть нечто общее, в частности, некоторые методы –анализ, синтез, формально-логический метод.
         Выделяя в целом объекте научного познания предметы частных наук, следует вспомнить, что предметы эти имеют отличительные особенности. Имеют в этой связи особенности и частные науки. У них есть что-то общее, единое, связывающее их в нечто одно, и есть нечто особенное, позволяющее отличать их друг от друга. Это же касается и научных методов. Поэтому каждая самостоятельная наука ищет свой неповторимый предмет и специфику методологии. Возможно, специфичность той или иной методологии может заключаться в неповторимости набора методов исследования, которыми пользуются многие науки, а не только в использовании одного специфического метода или методики. Соглашаясь с этим, можно согласиться и с тем, что у политологии нет какой-то специфической методики, но есть специфика у предмета. А вот у социологии есть свой метод, опрос, а предмет её лишён специфичности, так как она претендует на то, чтобы занять место общесоциальной науки, то есть социальной философии.
         Можно, конечно, классифицировать опрос и выделить социологический и политологический классы родового понятия социальный опрос. И таким образом попытаться выйти из затруднительного положения, касающегося специфичности политологического метода. Тогда политологию можно принять за самостоятельную науку. С социологией дело обстоит иначе. Ей нужно найти специфику своего предмета и таким образом отказаться претендовать на роль общесоциальной науки или социальной философии. Тогда социологические, политологические, экономические, культурологические и др. теории станут теориями среднего уровня или специальными теориями.
         С этим можно было бы согласиться, если бы не одно обстоятельство.          Дело в том, что считая только общую науку теоретической наукой, частные науки нужно отнести к эмпирическим наукам. И если сделать так, то и социальные науки – социологию, политологию, экономику, культурологию и др. следует отнести к эмпирическим наукам. Тогда социологические теории среднего уровня нужно будет отнести к социальной философии. Также будет нужно поступить с политологическими, экономическими и др. теориями. Все они станут частными случаями одной общей социальной теории, выстроенной усилиями социальных философов.
         Всё это можно было бы совершить, если признать философию не просто общей наукой, но исключительно теоретической наукой. Ведь философия – это не эмпирическая наука, и она не имеет эмпирической части, как некоторые другие науки, например, социология, имеющая и теоретическую и эмпирическую составляющие. И вообще следовало бы получше разобраться в том, что такое наука, а что такое философия, научный и философский методы. Нужно решить, использует ли философия наблюдение, следовательно, индукцию, поскольку считается, что наблюдением-то и отличается наука от философии, не считая измерения. Наука наблюдает не за объективной реальностью, а за её явлениями. Индуктивно отталкиваясь от наблюдаемых, регистрируемых явлений как объективных фактов, наука обобщает их и строит гипотезы, путём превращения индукции в обратную дедукцию, затем проверяет их на практике, в эксперименте: выявляет ошибки.
         Итак в целях оставаться спекуляцией и тем самым отличаться от науки философия не должна пользоваться  наблюдением. Тем более, что бытие, абстракцию невозможно наблюдать. Поэтому философия занимается не наблюдением, а рефлексией, использует не экстраспекцию, а интроспекцию, не индукцию, а дедукцию. Она приходит не к явлениям бытия, действительности, а к феноменам, ощущениям объективных явлений – конечным дефинициям, принимаемым за первичные идеи. В этой связи хочется сказать, что атомистическое учение, созданное древнегреческими философами Демокритом и Левкиппом, послужило гипотезой для учёных, открывших атом. К атомам античные философы пришли чисто логическим путём, механистически поделив Объект на части, из которых он состоит.
         Таким образом, если считать, что наблюдение как объективный, эмпирический метод противопоставлен философскому спекулятивному методу, то правомочно ли все науки считать эмпирическими и лишь философию – общей, теоретической наукой? Является ли метафизика метанаукой? И вообще, зачем было науку выделять из философии, если это связано с огромной методологической путаницей. Зачем было нужно вооружённый техническими средствами опыт противопоставлять чувственному опыту, конкретное – абстрактному, спекулятивному, наблюдение – созерцанию. Ведь в древности некоторые философы, прежде чем создать своё учение наблюдали невооружённым глазом за текущей действительностью. Так наблюдения за звёздным небом подвигли Гераклита изречь: «Всё течёт и изменяется, космос – это огонь, мерами воспламеняющийся и мерами гаснущий». А вот действия по измерению земли привели к геометрии, и измерение стало эмпирическим методом, а точность – признаком науки, или принципом. Появилось понятие «точная наука».
         Проще говоря, вооружившись техническими средствами, экстраспективное созерцание стало наблюдением. Техника явила науку. Без техники не было бы науки. Технические же средства наблюдения не просто были изобретены, открыты, они были изготовлены, созданы. Пример – микроскоп и телескоп. Для измерения были изобретены мера длины, мера весов, деньги и др. Измерять предметы стали, когда начали их обменивать. Вещный обмен дал толчок развитию науки и техники. Предметы превратились в товары. На смену первобытной общине пришло товарное общество, рабовладельческий строй, вначале.
         Развивалось общество – развивалось знание, его формы. Откровенно бредовые формы знания, такие как анимизм, например, сменялись более логично обоснованными формами. Традиционную логику философия пыталась использовать, пока не пришла к диалектической логике. Если практика, техника дала материальные предпосылки возникновения науки, то философия – интеллектуальные предпосылки её возникновения. Но заявила наука о себе только во время индустриальной, можно сказать, технической революции, повлекшей за собой социальную революцию, смену общественно-политического строя – социальный практический опыт, связанный с социальным синтезом. 
         Вначале заявили о себе естественные науки, затем и социальные. Эволюционистский подход позволил выделить стадии интеллектуального развития: религиозную, философскую и научную.  На смену метафизического и диалектического методов пришёл научный метод познания. Огюст Конт и его последователи попытались противопоставить науку философии. Однако марксисты объявили философию наукой наук. В настоящее время философия – одна из отраслей научного знания. Признав философию наукой, общество учёных признало метафизический метод научным методом. В своё время метафизика привела философию к кризису, выходом из которого послужило открытие диалектического метода.
         И вот теперь, после включения философии в номенклатуру научных специальностей возникает вопрос, действительно ли философия – это наука?
И если соглашаться с тем, что Аристотель превратил традиционную логику в метафизику, то тогда научный метод и метафизический метод как противоположности едины за счёт логической части. Тогда и современный кризис науки, как и когда-то кризис метафизики имеет под собой логическую основу. Дело в том, что наука не приемлет кривой логики, но признаёт диалектику,  состоящую из единства кривой и традиционной логики. Кривая логика отрицает закон тождества А есть А и утверждает, что А есть Б, заключает в себе ошибку. Наука же не терпит ошибок, стремясь к максимальной точности. Практика же  допускает неточность, погрешности. И вот в этом месте теория и практика расходятся.
         Почему это происходит? Объяснение лежит в истории. Практика предшествует теории. Практика первоначально была связана с предметной деятельностью, предметным опытом. Появление орудий труда указывает на то, что данный опыт стал вооружённым. Первые орудия труда – это примитивные технические средства. Накопление вооружённого предметного опыта развивало практическое знание, но оно не было наукой. Вот когда люди стихийно начали пользоваться индукцией, и затем Ф.Бэкон открыл её, вот после этого появилась возможность сформировать понятие эмпирические науки, к которым можно было отнести геометрию, физику, экономику.
         Индукция открывала путь в сферу абстракций, отвлечённых общих понятий, из которых формировалось другое, абстрактное знание, непохожее на философию из-за её дедуктивного подхода. В философии царствовали дедуктивный метод и формальная логика. Позаимствовав формальную логику, наука получила теоретическую часть. В результате она подразделилась на эмпирическую и теоретическую части. У каждой эмпирической науки появилась своя теория. Благодаря этому появилась возможность создать класс теоретических наук и оторвать его от эмпирических наук, превратив их в отдельный класс.
         В общем, появилось родовое понятие «наука» с его классами эмпирических наук и теоретических наук. Понятие «наука» - это наука вообще, но не общая наука. Понятие «общая наука» формируется при выделении из всех наук нечто общего – единого во многом. Это то, чем науки тождественны друг другу. А тождественны они общими для всех приёмами исследования – общими методами. То есть общая наука – это общенаучная методология. Кроме общенаучных методов у каждой самостоятельной науки есть особенный, выделяющий её из ряда наук метод. Так у рентгенологии, например, это рентгеновский метод. В то же время есть методы, общие не для всех, а для группы наук. Пример – микроскопия. Она возникла с изобретением микроскопа, используемого в цитологии, гистологии и т.д. У этих, пользующихся одним методом наук разные предметы исследования: у цитологии – клетки, у цитологии ткани органов. Поскольку данные науки не имеют своего специфического метода, они не могут называться отдельными, самостоятельными.
         В каждой частной науке эмпирическая часть отличается от теоретической части. Нахождение нечто общего во множестве теорий разных частных наук позволило сформировать понятие общей теории или метатеории. Общее в теориях – это общетеоретическая методология, тот путь, алгоритм, который должен пройти любой теоретик для построения любой теории. Общая теория не содержит специфики частных теорий, принадлежащих частным наукам, не говоря об авторской  индивидуальности концепций.
         Сформировав понятие общая теория, можно понять, что это не теория вообще, но родовое понятие, имеющее две стороны, общую, единую и универсальную. Общее, единое в Науке вообще – объект исследования и единая методология. Единую методологию можно представить рядом простого перечисления одной единичной методологии, используемой каждой частной наукой. Универсальная сторона Науки вообще – ряд перечисления особенностей, уникальностей частных наук, их частных предметов и частных методологий. Каждая частная наука, таким образом, имеет свою особенность, неповторимость и нечто общее для всех наук.       
         Как известно, наука изучает закономерности явлений, выявляет необходимость, исключая случайность. В философии необходимость и случайность – парные категории. Они раскрывают то, что любое конкретное явление содержит элемент случайности. Так электрон, вращаясь по своей орбите, имеет не одну единственную, идеальную траекторию, а «облако» из множества траекторий. Допущение отклонений от среднестатистической орбиты, принятой за идеальную орбиту – допущение случайностей, ошибок, с точки зрения формальной логики. Из этого следует, что или стопроцентной закономерности в природе нет, или что она есть, в общем. 
         Стопроцентная закономерность и точность есть в мышлении, использующем одну только формальную логику с её законом тождества, приводящую к метафизике, к тому, что мир устроен абсолютно правильно, гармонично, безошибочно. Он всегда один и тот же, не смотря на движение возникновения-исчезновения. Он не подвержен изменчивости, так как постоянно или непрерывно в точности воспроизводит себя. Он соблюдает закон А есть А.
         Наблюдение опровергает эту рациональную точку зрения. Оно позволяет сформировать два альтернативных представления о мире. В первом мир один и тот же, в общем. Мир – это множество миров, связанные единством происхождения и временем. Мир во времени распадается на множество миров или калейдоскопически меняется. При этом из множества миров можно сформировать, так сказать, среднетипический мир.  Во втором альтернативном представлении явление изменчивости не механистично, в нём имеется идея прогресса. Поэтому мир непрерывно изменяется, но не хаотично, а последовательно и направленно, в сторону прогресса. За множеством миров открывается идея высшего мира, так сказать, «небесного града».
         Реально мир изменчив в определённых рамках. Это рамки существования. Изменчивость мира теряется вместе с его исчезновением.
         Изменчивость и неизменность мира - это парадокс. Опыт наблюдения показывает, что мир не только «течёт и изменяется», но совершенствуется. Опирающаяся на формальную логику, правильная, безошибочная – метафизическая -  мысль утверждает, что это не так. Мир вечен и неизменен. Это – правило, закон. Остальное – паранойя.
         Соединение двух точек зрения, нойяльной и паранойяльной, ведёт к компромиссу: формированию понятия вечной и неизменной основы, субстанции, пластического начала, способного принимать разные формы. Исследовательская практика опровергает эту точку зрения. Физики находят множество фундаментальных частиц в основе вещества. Сколько их точно, никто пока сказать не может. Нет пока и достоверной информации о вечных и неделимых частицах. И это обстоятельство наводит на мысль, что вопрос о происхождении мира остается открытым.
         Социальный мир это другой мир. Он не возникает сам по себе, без человека. Поэтому его не только изучают аналитическим путём, но и создают. Ведь прежде, чем его наблюдать, его нужно создать, синтезировать, вначале стихийно, затем с применением научного знания для исключения или уменьшения числа и величины ошибок практического опыта.
         В наши дни, во втором десятилетии ХХI века социальный мир кажется многополярным, плюралистичным. И в нём идёт борьба глобализма с местничеством. В этой связи хочется вспомнить борьбу Наполеона, нёсшего миру французский капитализм на штыках его армии с местничеством в европейских державах, так сказать, извращавших его под местные условия.
         В конце хочется сказать, что поскольку практика – критерий истинности, в том числе, теории, то погрешности допустимые практикой искажают её, истину, как в кривом зеркале.  На практике всё кажется не так как в теории. Например, мы строим коммунизм в соответствии с теорией научного коммунизма, а на практике получаем государственный капитализм.
         Однако известно, что теории приписывается прогностическая функция. Так благодаря появлению таблицы Менделеева были предсказаны и получены неизвестные до этого химические элементы. А.А.Фридман создал математическую модель нестационарной Вселенной и предсказал её расширение. Факт «красного смещения в световом спектре удалённых галактик» послужил доказательством гипотезы расширения Вселенной. Данные примеры позволяют предполагать, что теории не расходятся с практикой. Там и там одна логика.
         Тем не менее, в том, что по современным представлениям наблюдаемая сейчас Вселенная возникшая 13 млрд. лет назад из некоторого начального «сингулярного» состояния, представлявшего собой высокооднородную и изотропную среду стала потом состоять из кварк-глюонной плазмы, давшей барионы – протоны и нейтроны: фундаментальные частицы, в этом превращении, так сказать, первоначальной основы, субстанции в частицы, корпускулы просвечивает синтез двух древнегреческих спекулятивных гипотез происхождения Космоса из субстанции и атомов: субстанциальная и атомистическая гипотезы. А представление о том, что фундаментальная частица, с одной стороны, корпускула, а с другой стороны, волна усиливает это подозрение.
         Из выше изложенного следует, что, конечно, хотелось бы, чтобы настоящая теория предвосхищала практику, но то, может ли такое быть, зависит от возможности опережающего мышления, отражения действительности. И эта возможность ещё остаётся под вопросом. Дело в том, что закономерность, каузальность, детерминированность как принцип уступили место многофакторности. В континуитивном мире нашлось место хаосу и беспорядку. Классическое представление о мире сменилось на неклассическое. Пришло время иррационализма, кривой логики. А. Эйнштейн допустил в теории то, что пространство кривое. В свою очередь, А.Фридман допустил, что кривизна пространства изменчива. И поскольку в философии пространство – атрибут природы, данное допущение привело к заключению, что природа кривая.
         Вспомнив в этой связи о Г.Гегеле, его учении об отчуждении Абсолютной идеи в природу, нельзя не заметить в её инобытие то, что она стала иной себе – она изменилась или исказилась, можно сказать, искривилась. Нечто подобное встречается и в гностическом учении. В нём Нус, Нойя, решив стать полным, в полноте своей, в последней сфере, Софии  допустил ошибку, в результате которой возник мир архонтов. Открылась паранойяльность Нойи.
         То же можно сказать и о Боге. Одно дело Он как трансцендентальный, потусторонний, непознаваемый, неоткровенный, некажимый и другое дело Он воплощённый. Являясь, Он искажает Себя. Он становится подобием Себя.
         Также и теория. До подтверждения на практике она одна (гипотеза), после подтверждения – другая. Подтверждение теории – тоже, что отчуждение её в природу, иррационализация. Из этого может следовать предположение, что нет безошибочных теорий. Все теории ошибочны. Идеальной теории нет. Общая теория – это нечто среднее из всех теорий. Усреднение очищает от отклонений. В результате такого приёма истина оказывается где-то посередине. Но это механистический приём. Он не уводит в прогрессивное будущее, оставляет без прогноза. Настоящая теория должна предсказывать. Такой была и есть элементарная теория Менделеева. Но она ограничена в применении. Теории, которая бы не имела ограничений, в применении нет.
         Её нет, так как проверенная на практике теория, практическая теория – это воплощённая теория. Воплощение ограничивает её во времени, она устаревает и сменяется новой. Пример – марксистская и национал-социалистические теории. Поскольку эти теории воплощались в жизнь в ХХ веке политиками, политическими силами, их можно отнести к политическим теориям. В этой связи можно сказать, что политических теорий много. Их множественность позволяет создать классификацию. Поскольку принято партии подразделять на правые, левые и центристские, то также можно поступить и с их политическими теориями, платформами, основами политических программ.
         Выделив классы политических теорий, логично задаться, как назвать родовое понятие. Назвать его «общей политической теорией», а также и «универсальной политической теорией» мы не можем, так как это ведёт к половинчатости. Поэтому можно предложить для всей совокупности политических теорий дать название: «универсально-всеобщая политическая теория». Дать название множеству в единственном числе, наверное, неправильно. Поэтому можно все теории расположить в ряд так, чтобы центристские теории были в центре ряда, правые справа, а левые слева. Тогда самая центристская теория может принять на себя значение идеально средней: всеобще-универсальной, или универсально-всеобщей теории.
         Как известно, левые партии это пролетарские партии, правые – это буржуазные партии, а центристские – партии компромисса, сотрудничества классов. Партии занимаются политикой – распределением власти народа, представленного разными группами, как политическими, так и экономическими, религиозными и т.д. – социальными группами. Левые партии стремятся захватить и удержать власть при помощи вооружённого пролетариата. Буржуазные партии стремятся превратить государство в буржуазный комитет. Центристские партии лавируют между классами, пытаясь стать истинно демократическими партиями. В результате партии перехватывают власть друг у друга и у народа, низов. Источник власти остаётся без власти. Возникает проблема и задача, как сделать так, чтобы власть оставалась не только у верхов, но и у низов. Нужно суметь решить демократический или политический парадокс. Ведь низы, проявив власть во время революций, почему-то теряют её потом. И так повторяется из раза в раз.
         Политическая теория, решившая политический парадокс может претендовать на универсально-всеобщую политическую теорию. Партия, вооружённая такой теорией по праву назовётся народной, демократической.
         Но дело не только в этом, нужен научный проект глобальной мирсистемы, чтобы она формировалась не стихийно, под влиянием какого-то теневого мирового правительства, или навязывалась США подобно тому, как Наполеон распространял французскую модель капитализма, чтобы мир походил на Францию.      

2.Мир-системный синтез на практике

         Начнём не издалека, пойдём не из прошлого в настоящее, а из настоящего в прошлое, действуя схематично от простого к сложному, раскрывая суть синтеза как метода соединения множества (poli) частей (meros) в целое (sistema).
         Термин «соединение» двузначен, обозначает и всеобщую связь и целое. Так, например, наблюдается в химии, где под химическим соединением понимается и одна целая сложная молекула и  множество взаимосвязанных простых молекул, из которых образуется одна сложная молекула. В то же время связь в химии мыслится как сила, а молекулярное взаимодействие как реакция соединения – процесс. То есть налицо некоторая полисемия, раскрывающая многозначность одного знака под названием соединение или синтез: монополисемия, моноплюрализм.
         Нас в данной работе интересует грекоримская терминология, поскольку она универсальна и может использоваться не только в такой частной естественной науке как химия, но и в социальных науках. Кроме того использование данной терминологии сближает естественные науки с социальными науками, что позволяет избежать обвинения в переносе терминологии из одной частной науки в другую частную науку, во взаимствовании там, где на самом деле имеет место использование общего подхода в частных случаях.
         Итак, нас интересует социальная полимеризация как процесс производства социальной жизни. Она имеет общее с биологической полимеризацией, синтезом ДНК, называемым редупликацией, воспроизведением, ведущим к производству биологической жизни.
         Двум классам родового понятия жизнь отвечают два класса производства, синтеза жизни: биологический синтез и социальный синтез.
         Больше всего нас в данной работе интересует производство живой социальной системы методом социальной полимеризации, образование одного целого, одной большой социальной монады из множества малых социальных монад, социального полимера из множества социальных мономеров.
         Примером социального мономера могут служить США. Они стремятся навязать всему миру американский образ жизни, то есть американский способ – метод воспроизводства жизни, благодаря чему все страны мира, по мнению политических лидеров США, должны стать однотипными социальными мономерами, образуя мономерную социальную среду как материал для социальной полимеризации – синтеза мирсистемы с одним центром. В результате инициируемой США социальной полимеризации должен появиться однополярный панамериканский мир.
         Это упрощённая схема мирсистемного синтеза. Дело в том, что США представляют собой триплет из политического - П, экономического - Э и культурного – К мономеров. Но не только США, все цивилизованные общества представляют собой социальные триплеты, связки трёх мономеров, имеющих коды.
         Различают три класса политических мономеров и три класса политических кодов: полиархия – П, олигархия – О, монархия – М. Экономических мономеров и соответствующих экономических кодов, раскрывающих суть производственных отношений или форм собственности на производительные силы несколько. Это рабство – Р, феодализм (аренда на землю) – Ф, капитализм (найм) – К и социализм (ассоциация свободных производителей) – С. Культурных мономеров и кодов столько, сколько существующих цивилизаций. Значение в культурном агломерате имеют национальный и религиозный культурные элементы и соответствующие элементарные коды. В целом всё сводится к монокультурализму – М и поликультурализму – П.
         Усложняя схему социального синтеза, следует сказать, что полимеризация соединяет однотипные социальные триплеты. Так при американском синтезе глобальной системы повсюду в мире появляется американский образ жизни, панамериканизм. При этом имеет место повсюду один единый триплет, представленный олигархией - О, капитализмом – К, поликультурализмом – П. Столица мира находится в США. Полиархия имеет форму парламентаризма. Поэтому политически США – парламентская республика, где власть главы государства ограничена. Должность президента больше формальна, чем реальна. Кроме официального правительства США имеет место теневое мировое правительство. Оно представлено, условно говоря, «семибанкирщиной». Магнаты самых мощных транснациональных корпораций собираются тайно и пытаются решать мировые проблемы. То есть в данной системе активным мономером триплета является экономический.
         В экономической подсистеме мирсистемы имеет место одна мировая валюта, доллар. Эмиссию доллара осуществляет независимый от политической подсистемы центр, называемый Федеральная резервная система, ФРС. Местные валюты, называемые национальными валютами допускаются лишь в обмен на доллары и по сути являются модификациями доллара. Доллар относится к одному из средств мягкой силы. В американской мирсистеме всё имеет цену, продаётся и покупается. Власть продаётся, поэтому коррумпирована. В сущности, весь социальный синтез основан на мягкой силе денежных отношений, где мировые деньги всё соединяют и подчиняют себе. И даже жёсткая, вооружённая сила держится на деньгах,
         Теперь необходимо заметить, что цепь так называемых буржуазных революций в Европе означала цепную реакцию мономеризации старой, феодальной мирсистемы, имеющей политическим кодом монархию – М, экономическим кодом феодализм (земельную аренду) – Ф, культурным кодом монокультурализм – М из мононационализма и монотеизма. В каждой европейской стране того времени была одна титульная нация и одна (христианская) вера.
         В результате буржуазных революций появилась среда, состоящая из обособленных социальных триплетов, тождественных по экономическому коду и политическому кодам. Культурные коды имели местные особенности, которые стали преодолеваться при помощи создания общеевропейской системы ценностей, где индивид с его индивидуальностью объявлялись высшей ценностью. Это было необходимо для процесса социальной полимеризации, синтеза европейской мир-системы под названием Европейский союз ЕС.
         До этого каждая европейская страна стремилась создать свою колониальную систему, в результате чего сформировался «третий мир». В сущности, это было продолжением процесса капиталистической мономеризации феодальной мирсистемы. И осуществлялась она при помощи мягкой силы, экономическими средствами, а не политическими, как это случилось, когда Наполеон воевал с монархиями, пытаясь завоевательным путём поменять феодальный триплет во всех странах Европы и России на капиталистический триплет.
         В этой связи стоит упомянуть о завоеваниях Чингизхана, который при помощи жёсткой силы насаждал в Азии феодальный триплет на месте азиатского триплета. В результате в Азии появилась не экономическая, не колониальная, а политическая империя, фрагментировавшаяся вскоре после смерти Чингизхана.    
         Империя Древнего Рима также свидетельствует о завоевательном методе распространения рабовладельческого триплета в родоплеменной языческой европейской мирсистеме. 
         Теперь можно упомянуть  о так называемой социалистической мирсистеме, которая во много гипотетична, так как в своё время не смогла полностью реализоваться. В ней триплет представлен полиархическим политическим мономером - П, социалистическим экономическим мономером - С. В поликультурном мономере – П прослеживается атеизм и интернационализм, поликультурализм. В отличие от капиталистического экономического мономера, код которого скрывал в себе частную собственность на средства производства и коммерческий расчёт, код социалистического мономера состоял в общественной собственности на средства производства и хозяйственном расчёте. Экономический код социализма исключал класс буржуазии и тем самым классовую олигархию. Культурный код носил чисто светский характер.               
         Схематическую картину социального синтеза в социалистическом лагере реально портил тотальный государственный найм, указывающий на существование государственной собственности на средства производства и на подмену общества государством. Пока существовал хозрасчёт, это было социалистическое государство, когда его сменил коммерческий расчёт, на месте социалистического появилось капиталистическое государство. Не частное физическое или юридическое лицо было собственником в этом обществе, а государство. В нём политический мономер стал одновременно экономическим мономером.
         История социализма доказывала, что общественная собственность на производительные силы это народная собственность, отчуждённая государством. Если народ многонационален, то собственность может называться общенародной. Народ может делегировать, добровольно отчуждать экономические полномочия государству. И этот момент должен быть отражён в Конституции. Думается, марксисты лоханулись именно в этой части теории социального синтеза. Провозгласив общественную собственность на средства производства, они на деле без согласия на то народа создали государственную собственность, так как синтезировали государственный, а не анархический  коммунизм.
         Думается, теоретическая проблема здесь состояла в определении признаков капитализма и социализма. Дело было в том, что экономическое отчуждение человека при капитализме было связано с наймом, сменившим крепостничество и рабство. Поэтому государственный найм мог характеризовать тоталитарное государство как капиталистическое. В то же время хозяйственный расчёт, отсутствие погони за прибылью и действия закона самовозрастания стоимости определяли такое государство как социалистическое. Государство оказывалось двузначным, антиномичным, заключающим в себе противоречие. Поэтому его назвали переходным. Для перехода государства от социалистического типа к коммунистическому типу требовалось уничтожить государственный найм и вообще найм. Но попытки перейти от наёмного труда к кооперативному труду и к всеобщей кооперации не увенчались успехом. На место найма нечего было поставить. 
         По мысли теоретиков  анархического коммунизма формирование в обществе ассоциации свободных производителей из индивидуальных предпринимателей снимало проблему найма. Общество начинало казаться социалистическим. Но коммерческий расчёт относил такое общество к капиталистическому типу. В свою очередь хозяйственный расчёт с продуктообменом вместо товарно-денежного обмена возвращал общество к натуральному хозяйству, что могло расцениваться, как шаг назад в социальном развитии, а не как шаг вперёд к коммунизму.
         Получалось, что и государственный коммунизм и анархический коммунизм уже в теории были наполовину капитализмом. Коммунизм в чистом виде теоретики марксисты и анархисты создать не смогли. Теоретики запутались в деле логики. Ну а логика дела привела к перестройке. В социальном развитии был совершён шаг назад.
         Нужно понять, что в истории крупное производство связано с социальным – политическим и экономическим отчуждением масс, с рабством, крепостничеством, наймом. Кооперация, в отличие от найма не обеспечивает крупного производства, той концентрации капитала, которая необходима для быстрого развития. Для быстрого социального развития нужна высокая концентрация производительных сил, выраженная в универсальном эквиваленте – деньгах. Хозяйственный расчёт, самоокупаемость, отсутствие прибыли не обеспечивает ни роста денежной массы, ни мотивации к развитию труда.
         Известно, что отсутствие денежных излишков привело СССР к застою. Советское общество превращалось в реликт по терминологии А.Тойнби. Включать в дело печатный станок боялись из-за инфляции, пугались экономической теории, созданной, кстати сказать, людьми, грешившими нарушением традиционной логики, на что указал великий Гегель. И вот результат. Социальная полимеризация названная строительством коммунизма провалилась.

Заключение

         В конце 1980-х, начале 1990-х социалистической мирсистемы окончательно не стало. Неудача её синтеза вполне объяснима теоретическими ошибками основоположников социалистической теории и неспособностью практиков, зашедших в тупик, изменить теорию.
         В ХХI веке продолжился капиталистический синтез мирсистемы, начавшийся ещё в 17 веке с Голландии. По цепочке, одна за другой страны либо уже приобрели, либо ещё приобретают либеральный социальный триплет, представленный олигархическим политическим кодом, капиталистическим экономическим кодом и мультикультурным кодом. Одновременно с либеральной мономеризацией идёт полимеризация, инициируемая США. Она идёт с применением жёсткой силы - войн в «горячих точках», а также с применением мягкой силы - холодной войны и цветных революций. Это гибридные войны.
         Однако на пути социальной полимеризации на современном этапе возникают реальные проблемы, вытекающие из теоретических ошибок. Так концепция мультикультурализма не способствует глобализации, порождая местничество. Для глобализации необходима одна на всех мировая культура, нужны принятие одного единого для всех народов мирового языка, одной мировой религии. Нужна также одна денежная система, имеющая эталон мировой денежной единицы. Нужна одна политическая система с одним мировым центром. При этом мировая армия перестаёт охранять границы «мира без границ». Её место займет полиция.
         Решив эти проблемы, центр социальной полимеризации вплотную столкнётся с проблемой классового раскола мирсистемы, то есть с проблемой социального неравенства. Реализация равноправия, равных прав на частную собственность может найти выход в становлении всех граждан мира капиталистами, как в индивидуальном, так и в коллективном, в том числе, глобальном порядке.
         Когда каждый член глобального общества станет капиталистом, выявится тождественность индивидов по этому признаку и сформируется единое множество. Появится единство. Когда обнаружится, что величина капитала у индивидов не одинакова, откроется их неравенство. Поскольку капитал выражается в деньгах, универсальном эквиваленте, то это значит, что количество денег характеризует качество каждого капиталиста. Универсальный ряд получает эквивалентное выражение. Классификация капиталистических качеств по количеству денег позволит подразделить всех капиталистов на три класса: богатых, бедных и средних по богатству.
         В целом произойдёт синтез равенства и неравенства.
         Если данный индивидуальный подход не даст удовлетворения, есть ещё в запасе глобальный подход, когда наряду с частной собственностью появляется общенародная собственность на землю и природные богатства, позволяющая иметь каждому гражданину равную долю дивидендов в случае роста  валового мирового продукта ВМП.
         Думается, если бы в перестройку изменили Конституции СССР, записав, что собственность является общенародной, завершили ваучеризацию, обеспечив населению получение дивидендов на ваучеры при росте производительности труда и ВВП, то СССР можно было бы сохранить. Государственный капитализм как минимум позволял не отставать в развитии. Тогда мирсистема могла выглядеть как Союз капиталистических государств двух типов. На месте Варшавского договора мог появиться Мировой договор. В целом мирсистема была бы капиталистической с двумя разновидностями капитализма, частным и государственным. Но это уже в прошлом. Будущее в предвидении, прогнозе.
         С прогнозом связано теоретическое рассмотрение возможности социальной полимеризации разнотипных социальных триплетов.