2. Махан - посёлок Мясокомбинат. Своя хатка

 
Предыдущая глава: 1. Троицк. Хрущёвская оттепель.
http://www.proza.ru/2016/10/04/162
      

           Мои родители поженились в 1953 году, а в 1954 году у них родился первенец. Беременность вроде протекала нормально, но, оказывается, пуповина обмоталась вокруг шеи мальчика, и он при родах задохнулся. Это случилось 6 августа 1954 года. Братика назвали Сашей. На фотографии он лежал в крохотном гробике, одетый в мальчишескую рубашечку, серьёзный и какой-то взрослый для новорожденного. Для родителей это было страшное горе. Сколько я себя помню, в этот день мы всегда поминали братика, мама раздавала конфеты и печенье другим детям. В семье его называли всегда Сашенькой, и в глубине души я горевала по нему, мне так хотелось иметь старшего брата. Мне думалось, что мы бы с ним были друзьями и имели бы схожие интересы. Ведь я любила разбирать всякую радиотехнику, чинить её, по мере возможности, меня всегда тянуло к мотоциклам и машинам, я обожала инструменты всякие разные. В хозяйственных магазинах  мы всегда разделялись и шли в разные стороны - мама с сестрёнкой шли в посудный отдел, с удовольствием рассматривали и что-то оживлённо обсуждали, окружённые чашками, мисками, тазами, фужерами, салатницами и прочей дребеденью. Я же припадала носом к витринам и с наслаждением созерцала наборы отвёрток и свёрл, всякие стамески, рубанки, ножовки, дрели, молотки и плоскогубцы, тихо себе мечтая о том, что когда-нибудь заполучу все эти сокровища. У отца интересы размещались в другой плоскости, поэтому у нас с ним мало было точек соприкосновения.

         В то же время к середине пятидесятых годов родители получили участок в мясокомбинатовском посёлке или, как говорили в простонародье, на Махане. Махан - это один из районов Троицка, наряду с другими, такими как Амур, Гончарка, Токаревка, ГРЭС, Золотая Сопка, Южный и др.. Там, на Махане, было несколько крепких, старинных, ещё дореволюционных   зданий из красного кирпича, выглядели они мрачно, неприветливо, держались как-то особняком. В тех зданиях размещались и сам, один из крупнейших на Урале, Троицкий мясоконсервный комбинат, производивший колбАсы и вкусную тушёнку, знаменитую на всю страну своим качеством, а также Библиотека, Клуб, Баня, дома, построенные ещё при царской власти для работников мясокомбината.

              Я подсознательно чувствовала тяжёлую угрюмость этого места: как бывает в церкви -  намоленное место, где легко дышится, легко молится, все невзгоды рассасываются без следа, а остаются только радость, надежда и светлые слёзы, так и это место мясокомбинатовское, только, наоборот, было невидимо пропитано кровью и страданием забитых животных.  Часто можно было видеть направляющиеся на комбинат грузовые машины со сквозными, дощатыми бортами - там вплотную стояли бурёнки, которых везли на убой. Предчувствуя приближающуюся смерть, они тянули свои шеи поверх бортов и обречённо, протяжно мычали. Я только замирала от острого сострадания к ним и жгучей внутренней тоски, боялась встретиться с ними взглядом. Всегда казалось, что веяло от того места чем-то зловещим.
 
        Зато частные дома смотрелись добродушными и уютными, утопали в зелени садов. Вот там-то и построили родители дом из самана, так называемую землянку, мазанку или хатку. Друзья и родственники помогали им, ведь нужно много сил, чтобы босыми ногами перемесить достаточное количество размоченной глины с соломой, потом нарезать из этой глины кирпичи, высушить их, а потом из этих блоков-кирпичей сложить стены дома, ну там, конечно же, печь, крыша, пол, двери-окна и прочее. Потом дранкой обить стены снаружи и внутри, заштукатурить, побелить.

           Домик состоял из основной комнаты и комнаты-кухни-столовой. Большая печь разделяла эти две комнаты. К кухне примыкали небольшой коридорчик и сенцы. Домик был беленький, весёленький, окружённый кустами и цветами, он стоял в центре участка, а за ним огород и сад, где росли груши и яблони, малина, смородина, крыжовник.

         Для родителей, конечно, была большая радость - жить в своём отдельном доме, да ещё и построенном своими руками. Молодым хотелось удивить родственников - что вот, дескать, и мы не лыком шиты! Хотелось своего семейного угла, домашнего уюта! Мама украсила, как могла, дом своими вышивками, рукодельем в стиле "ришелье", вязаньем - шторы, покрывала, скатерти. Даже декоративная вазочка на столе была связана из белых ниток и по краю украшена красивыми листочками-лепесточками зелёного и розового цвета. Она была смочена в сладкой воде, натянута на форму и высушена. Очень красивая и оригинальная вазочка, мы с младшей сестрёнкой Верой её украдкой лизали, это была наша маленькая вкусная тайна.

         Родители тяжело переживали смерть своего первенца, поэтому для них я была долгожданным ребёнком. Баба Варя ворчала на маму и говорила, что она меня избаловала, но мама тряслась надо мной и при первом же моём крике бежала ко мне со всех ног. Когда, через несколько месяцев после моего рождения, мама поняла, что снова ждёт ребёнка, то первой её мыслью было:"Нет! Не сейчас!" Но как только она принимала решение сделать аборт, то ей начинали сниться мрачные сны, какие-то подвалы, погреба и прочие опасные символы смерти. В итоге, мама решила рожать и неприятные сны прекратились. Через год с небольшим после моего рождения на свет появилась крошечная девочка со слегка недовольным лицом. Её назвали Верочкой.

         Из своих самых первых детских впечатлений помню, как я тащу новорожденную сестрёнку из кроватки за ноги через решётку. Мне очень тяжело, просто нечеловечески тяжело - никак не получается вытянуть её оттуда. Мама мне не верила, что я помню этот эпизод, так как мне на тот момент было год и четыре месяца, но я описала ей, где что стояло из мебели, и она смолкла, озадаченная. С маминых слов, я встретила маленькую Верочку в штыки. Мама держала её на руках, а я стояла рядом и смотрела на неё внимательно. Мама умильным голосом объясняла мне, что это моя младшая сестрёнка, такая хорошенькая девочка. И мы будем любить её и заботиться о ней! Внезапно я размахнулась и шлёпнула Верочку по щеке. Верочка недоумённо сморщилась и горько заплакала. Мама пришла в ужас, начала мне объяснять, что нельзя так, ведь она такая ещё крошечка. А потом случился и тот неприглядный для меня эпизод с кроваткой. Верочку положили в МОЮ ЛЮБИМУЮ КРОВАТКУ, понятно, что я не выдержала такой несправедливости и начала безуспешно тянуть малышку из МОЕЙ КРОВАТКИ. Верочка подняла рёв, и мама поспешила скорей на помощь!

      Впрочем, я была спокойной и миролюбивой девочкой. Верочка же быстро подросла и превратилась в бойкую, смелую девчушку, застрельщицу всяких разных игр и проказ. Все любили умницу Верочку, смышлённую и шуструю, восхищались ею, она рано начала ходить, говорить. Мне было около пяти лет, а Вере - три с половиной годика, когда нас научили читать и мы открыли для себя удивительный мир книг! В доме у нас все любили читать, собиралась своя библиотека, очень много было интереснейших детских книг с прекрасными рисунками. В стране Советов книги были в особом почёте, любовь к книге вошла в нашу кровь и плоть с самого нежного детства! Мы никогда не мяли, не рвали страницы, не черкали каляки-маляки на них, как иные бестолковые чада. В общем-то, родителям легко было с нами, потому что девочки мы были послушные и не пакостили особо никому, так разве иногда, по детскому неразумию. Мама с папой упорно внушали нам не прикасаться к электрическим розеткам, потому что там живёт опасный жук! Но вскоре я уже встречала родителей с вытаращенными от испуга глазами и кричала: "Там жук! Там жук!" и указывала на розетку - оказывается, я нашла мамину чёрную металлическую шпильку для волос и смело сунула её в розетку, чтобы изгнать оттуда жука, за что и получила от "жука" по рукам!

        Ещё помню яркий такой момент: шпарит весёлый "солнечный" дождь! Мама и мы с Верой стоим на пороге сенцев, ошеломлённые этой красотой, этими сверкающими в свете солнца струями! Листья моментально становятся ярко-зелёными и тоже сверкающими! И запах свежести, зелени, самого дождя дурманит голову! Нам всё внове! И мы с изумлением и радостью смотрим, как дождь изо всех сил лупцует по траве, по листьям, по крышам, лихо танцует, перебирая своими длинными серебристыми ногами... И дождь этот так же быстро прекращается, как и начался. А мама вдруг срывается с места и ныряет куда-то в заросли сада. Мы стоим и ждём её. И вот она выныривает вновь откуда-то из кустов и в руках у неё миска, полная крупной красной душистой малины! И это такая дополнительная радость! А маме ещё и наслаждение - видеть наши счастливые, испачканные соком малины мордашки!

        Ещё в памяти - наша огромная лохматая овчарка Барсик, то бишь, Барс. Из маленького лопоухого щенка он вырос в огромного добродушного телёнка, который был всем и друг, и брат! По двору от калитки и прямо к саду было проложено рыскало - толстый металлический то ли прут, то ли трос такой. Барсик был на цепи, но свободно мог бегать вдоль этого рыскала. Он ни на кого не гавкал, всем вилял хвостом. Соседи свободно могли проходить в дом и также свободно уходить, Барсик им ни в чём не препятствовал. Но только до одного случая.
 
       Пришла соседка Зинка, языкастая, завистливая, ехидная, и, проходя мимо безобидного Барсика, сказала:" Ну вот, выкормили бугая, а толку с него?!". В дом-то она вошла, а вот выйти уже не смогла. Барсик её не выпустил. Он весь ощерился и свирепо рычал на неё. Зинка испуганно нырнула назад в дом и попросила придержать его, бормоча:"С ума сошёл, что ли?!!" Это был урок Зинке. Теперь она боялась Барсика, как огня!
 
       С тех пор у Барсика появилась интересная особенность: он давал всем беспрепятственно проходить в дом, изображая полное равнодушие, но обратно он уже выпускал по своему выбору. Однажды к нам пришла в гости подружка. Поиграла с нами и пошла домой. Барсик предупредительно зарычал на неё. Мама сначала было заругалась: "Барсик, ну на дитё-то чего рычишь?", а когда выглянула в сенцы, то обнаружила, что подружка прихватила с собой нашу куклу. Похвалила тогда его, потрепала по лохматому загривку:" Ай, Барсинька, ну и молодец какой, ну и сторож!" Хотя теперь надо было выходить вместе с гостем и провожать его до калитки, но родители были довольны, что в собаке проснулся сторож. А то, действительно, и перед соседями как-то неудобно!

        Родители очень любили Барсика, рассказывали много интересных историй о нём. Когда в конце шестидесятых отец приехал в Троицк, то отправился навестить старенького и уже плохо видящего Барсика. Отец ласково позвал его:"Барсик!Барсик!" И собака начала вглядываться в него, мучительно вспоминая его голос, его интонации.  Барсик как будто зарывал голову в лапы, потом поднимал её, взглядывал на отца и опять опускал... Потом жалобно заскулил, вскочил и бросился, повизгивая, к нему... Отец не мог сдержать слёз. Очень душещипательный момент!

Продолжение: 3. Неусвоенный урок. Нечистая сила.
http://www.proza.ru/2016/10/30/1807