Оттенок четырнадцатый - цвет летнего буйства

Любил Петрович вспоминать свое детство.
Папа и мама еще любили друг друга, а трехцветная кошка по кличке  Тирания обходила Петровича стороной.
Семья Петровича тогда умудрилась перебраться на север СССР, что не забывала упомянуть мама при каждом застолье. Ей, выросшей в теплой полосе, было трудно привыкать к тому, что пельмени и прочее мясо, можно хранить за окном, а пролетающий мимо баклан долбил клювом привязанный пакет и падал замертво.
Когда наступало короткое лето, Петрович (а тогда  маленький Ваня), любил выбираться на местное море, в котором лед уже растаял, и плескаться в нем, пока губы не синели.
В одно прекрасное летнее утро Ваня пошел прогуляться в лес. Как раз намечалась миграция леммингов, а Ваня любил этих смешных маленьких животных, которые всем своим видом напоминали хомяка; Ваня лег на траву, уставясь в небо.
Минут черед двадцать раздался резкий шорох травы. Мальчик перевернулся на живот и с любопытством уставился на ручеек зверушек. Те шли каким-то своим, неизвестным курсом. Вдруг из ближайших кустов показалась трехцветная лапа; она вытащила из середины потока несчастного лемминга, и через пару секунд в кустах раздалось животное хрумканье. Ваня застыл, а лапа продолжала появляться с завидной периодичностью. Вдруг из кустов появилась морда того, кому принадлежала лапа, и Ваня с удивлением и каким-то страхом опознал в этой морде свою кошку. Та впала в ступор, изучая рожицу своего подопечного. Затем с каменным спокойствием подтянула очередного лемминга, и потом исчезла. Ваня выдохнул с облегчением, и продолжил наблюдение за столь интересной миграцией…
На следующее утро вся лестничная клетка была разбужена диким криком маленького Вани, которому добрая кошенька принесла распотрошенного в хлам лемминга. Проснувшись и потянувшись, Ваня откинул одеяло, увидел кровавые ошметки и заорал..
Больше кошка почему-то ему ничего не приносила…
Назавтра естествоиспытатель, он же юны Петрович, вышел в тундру, держа подмышкой сопротивляющуюся кошку. Маленькому Ване было очень интересно осознать силу природы, а так как это мальчишка – положа руку на  сердце, признаем – в мозге у юного Петровича противостояли два демона:
- либо моя кошка-крысоловка изменит ход русла этой живой реки;
- либо травоядные грызуны кардинально изменят жизнь кошки.
Пришлепав к месту миграции грызунов, держа под мышкой истошно орущую кошку, Ваня окинул взглядом зону дальнейшего испытания.
Лемминги, ломившиеся вперед, давеча выгрызшие только вершки, сегодня уже вспахивали землю. Взглянув на любимую кошку родителей, в какой-то момент, Ваня, засомневавшись, вздохнул – почему-то идея бросить кису в самый поток ему уже не нравилась.
Может быть, он подумал о папкином ремне, о мамкиных слезах, которая уж очень любила этот комок шерсти с лапками; в любом случае Петрович понимал – ремень по его жопе прогуляется неоднократно, и возможно, даже больно. Зажмурившись, Ваня исполнил Жанну Д`Арк, Христофора Колумба, и прочих Галилео Галилеев; осознавая, что все это делается заради науки, мальчишка, зажмурив глаза, бросил любимицу семьи прямо в самый центр потока. Спустя несколько мгновений, он открыл глаза, и увидел, как кисанька буквально пожирает маленьких, никому не делающих зла, леммингов.
Удивленная кошка создавала собою островок в течении леммингов, ее вращающиеся зрачки говорили о том, что она не осознает всю радость происходящего.
Дабы скинуть часть стресса, изредка осоловевшая кошка выхватывала пару леммингов, облизывала их, и снова закидывала в поток. Лемминги же подталкивали бедное животное вперед, отчего кисанька, подрагивая задними ногами, готова была слиться с этим потоком, раствориться в нем, убиться с ними в одном прыжке вниз, но хищник всегда остается хищником.
Сидя на своей кошачьей пятой точке, кошка обдумывала очень важные задачи – мысли свои она заедала шальными леммингами, которые так и просились в ее пасть. Глядя на сына хозяев, она так и не поняла – чего хочет этот человеческий детеныш. В итоге она села на задницу и истошно заорала. Поток леммингов от кошачьего ультразвука разделился а два ручейка. Ваня, делая записи  в своем биологическом журнале, отметил этот факт; после, забрав несчастную и обожравшуюся кошку, юный Петрович для себя сделал один вывод – толпа, идущая на самоубийство, может разделиться на две толпы:
- на толпу, все равно желающую самоубийства,
- и на толпу, желающую покончить жизнь самоубийством, потому, что они услышали что-то, бьющее им по мозгам.
Эти исследования в дальнейшем использовали ведущие мировые политологи, только Петрович так и не узнал об этом, потому что его работа так и осталась лежать в пыльном кабинете природоведения, на его работе так и было написано:
«Исследования миграции леммингов-самоубийц (это приложение). Работу выполнил Иван Петрович …… Чуть не положивший кошку своих родителей, и не огребший за это ремня».