В ловушке символов. Главы 4 - 6

Главы 1 - 3  — http://www.proza.ru/2016/10/17/2160



Глава 4

«Фольксваген Туаргег» остановился у скромной церквушки на периферии. Киллер в шёлковом халате вышел из авто и спешно направился вовнутрь.

Стояла тихая ночь, в небе светила полная луна, и странное чувство разрывало душу убийцы. Он совершил нечто такое, за что, скорее всего, поплатится жизнью. Но более разумного поступка он не мог себе представить тогда.

Было только одно существо, которое могло бы выслушать его и направить на истинный путь. Он заперся в исповедальне и закрыл глаза.

– Я грешен, – сказал он.

– Все мы, – ответил голос.

– Но я грешен не так, как все.

– Интересно, и как же, сын мой?

– Мы отвергаем церковь, поэтому нам плевать на заповеди, и грехов наших нет.

– Но перед кем ты тогда грешен?

– Перед теми, кто отвергает церковь. И я предал их. И хочу найти помощи у церкви. Поэтому я грешен в квадрате, и нет мне покоя…

– Какие грехи ты совершил?

– Грехи, которые от вас или них?

– От них.

– Я предал их. Сделал так, чтобы их можно было найти.

– Хм, а от нас какие грехи?

– Я убил людей. И, наверное, убью ещё.

– Ты считаешь, что поступал правильно?

– Это была моя миссия. Я не мог не послушаться... Но я постарался извлечь из смерти последнего большую пользу. Я знаю, Боже, что говорю страшные вещи, но, поверь, я посчитал это правильным. Я убил его, но этим предал братство…

– Братство? Какое братство?

– Не важно. Теперь я на распутье…

– Хм, мы все когда-то были на нём. Конечно, не при таких обстоятельствах, как ты, но были. Мы стояли между выбором, между «да» и «нет». Но всегда выбирали в пользу жизни…

– Но, Боже, нет того выбора, где была бы сохранена моя жизнь. Что мне делать?
 
– Не знаю, сын мой, моё время вышло… продлевать будешь?









Глава 5

Утром Робертсу дали как следует выспаться. Приятного отдыха это не принесло. Проснувшись, он почувствовал щемящий дискомфорт в области шеи и поясницы.

"И что хуже? Внезапные звонки или подушки из цемента?"

Немного поёрзав по неуютной кровати, он привстал, свесив ноги на пол,  и приметил щурившимся взглядом махровое полотенце на спинке стула. Робертс, особо не напрягаясь, прочитал на нём: «Спите, как в облаках. Самые мягкие кровати Америки в «Вашингтон Плаза»». Бенджамину пришло на ум только две мысли – а) осуждающая «самые мягкие кровати Америки» и б) "Я в «Вашингтон Плаза»!"

Он стряхнул с себя остатки сна и песочного печенья, нырнул в белый гостиничный халат и направился в уборную, чтобы взбодриться и заодно обрисовать картину вчерашнего вечера.

Робертс, пусть не покажется вам это странным и надуманным, страдал редкой формой амнезии. Он не забывал, что происходило с ним вчера. Но не мог вспомнить полностью, не проговорив мысленно все свои совершённые действия шаг за шагом. В шутку он называл это дефрагментационной амнезией; кичась, что слышал от студентов-компьютерщиков слово «дефрагментация».

В уборной Бен умылся, побрился, надушился и восстановил полноту картины за делом, которое дало профессору на это достаточно времени. Когда мозг пришёл в работу, а его носитель стал выглядеть весьма свежо и импозантно, Робертс решил, что ему не помешает утренняя зарядка. 

Потягиваясь, он сделал несколько поворотов туловища вправо и влево, чтобы размять отёкшие мышцы. Когда скрипнула дверь, и в номер зашёл знакомый человек в чёрном пиджаке, Бенджамин стоял на голове, пытаясь удержаться одной рукой.

 – Мистер Робертс? – отвлёк его Гарри.

– Гарри! – радостно выскочило из груди Робертса, и он перевернулся на ноги, – а вы что, спали в этом пиджаке?

– Нет, не в этом… Собирайтесь, мы едем на место преступления.

– Давно пора, – сказал Бенджамин, кидаясь из стороны в сторону в поисках одежды, – я залежался в этой Флатландии… Вся спина болит!

– Вы бы для комфорта матрас подложили, – удивлённо покосился Гарри на то место кровати, где простынь съехала и оголила дощатую поверхность.

Распрощавшись с гостиницей, Робертс сел в узнаваемый чёрный «Линкольн», и Гарри помчал его при свете дня к нужному адресу, поместив на крышу полицейскую мигалку.
Хм, а почему он её вчера не использовал, когда мы стояли в пробке? подумал Робертс, но быстро забылся, предвкушая, как сейчас они будут разрезать поток машин законными полномочиями спецслужб.

Гарри, став более общительным, чем когда они расстались вчера на ресепшене, сообщил, что убийство произошло недалеко от Дюпон Сёркл, и ехать им нужно было не больше мили на северо-запад, прямо по Массачусетс-авеню. Робертс при слове «Сёркл» вспомнил незабываемый отдых в Лондоне с женщиной, которая уже вряд ли вернётся в его жизнь.

Выбив из мыслей не относящиеся к сюжету подробности, Робертс попытался настроиться на предстоящее дело. Профессор особо не был обеспокоен и странных теорий не строил. Он правда мало думал об абсурдности той ситуации, которую описал Грегори Малдер по телефону прошлым вечером (Бен снова прокрутил в памяти этот фрагмент, чтобы подумать об этом как подобает).

"У всего есть логическое объяснение, и это клеймо с моим именем – не более, чем шутки коллекторов… Наверняка, один из них – мой рьяный поклонник… Встретиться бы с ним…"

Проносясь на запредельной скорости с воем сирены, авто приближалось к Дюпон Сёркл. Робертс не успевал рассматривать город из окна, а он очень любил наблюдать за жизнью людей, в чьей судьбе не предсказывались внезапные звонки из ФБР. "Везёт же им, живут как-то без приключений..."

Мелькающие архитектурные изыски за окном не впечатляли Робертса, его дух американца просил зелёных полей у Белого Дома и белую статую Линкольна, того самого с «зелёных».  Профессор чувствовал себя обманутым туристом, который поверил заявлению в брошюре, что в тур включены все главные достопримечательности города; а, на деле, получил заклеймённый труп и боли в шеи. "Всё, как всегда…"

– Мы на месте, – притормозил Гарри на тротуаре, – агент Малдер ждёт в квартире. Вас проводят…

Никогда бы Робертс не подумал, что встретится с агентом Малдером, чтобы раскрыть окутанное тайной дело, одно описание которого идеально бы легло на сюжет провокационного эпизода.

"Я в плену сериала FOX", подумал он и заметил, что для вчерашнего убийства на входе снуёт слишком много агентов.

 – Спасибо, – криво улыбнулся профессор и выпорхнул из салона.

Неэмоциональный негр хрипло доложил по рации «Робертс прибыл» и показал профессору знак, что следовать Бенджамину нужно за ним. Робертс всё понял и, подойдя, тактично выдавил из себя улыбочку. Негр осведомил:

– Мистер Робертс, одна просьба. Он не любит, когда задевают его рост... Постарайтесь хотя бы не так сильно задевать его…

– Для начала мне нужно его увидеть, – без шутки ответил Робертс.

– Вот, именно таких шуток не надо. Пойдёмте наверх…

Когда Бенджамин впервые пожал руку агенту Малдеру, он увидел перед собой энергичного крепкого коротыша, создающего впечатление человека с незаурядным умом. Он был строг в общении с подчинёнными, строгим был его двубортный костюм и взгляд пепельных глаз.

Но в разговоре с Робертсом он оказался "добродушным малым. То есть, немалым. С ним нужно аккуратно подбирать слова…"

– Бенджамин Робертс? Я – Грегори Малдер, – представился он, как только Робертс перешагнул порог и вынул руку из заднего кармана. – Мы уже слышались. Как дорога?

– В целом – нормальная, – сказал Бен, – плохих дорог у нас быть не может.

– Я про переезд из Принстона. Гарри не сильно надоел вам?

– Скорее, я – ему. У нас возникли разногласия в политических взглядах.

– Политика – шрам на лице человечества, – с наездом важности сказал Малдер.

– Значит, вы украли меня из другого штата, чтобы поделиться своим ценным мнение? – не подумав, задал глупый вопрос Бенджамин.

В глазах Грегори профессор читал дикое изумление. Он, наверное, был поражён этим заявлением. Робертсу стало неловко, возникла атмосфера нарастающего беспокойства, но Малдер быстро разрядил её, звонко рассмеявшись.

– Мне нравится ваш юмор, мистер Робертс! Определённо нравится, – улыбнулся во все тридцать два белых зуба Грегори и добавил без смеха: – это в соседней комнате…

«Это» – первое, что увидел Робертс, войдя в спальню. В ней находилось ещё несколько человек; сама комната была просторной, уставлена книжными шкафами, кожаной кушеткой и стеклянным журнальным столиком, на котором беспорядочно лежали бумаги и коллекционные фигурки солдат «G. I. Joe» [2]. Но приковало внимание Робертса совершенно другое.

По его спине пробежались мурашки. И было от чего – ярко освещённое двумя штативами тело, подобно узнику в старинном замке, висело на стене. Подойдя ближе, Бен увидел, что телу не дают упасть на пол две серебристые цепи. Они уходили до потолка в одну точку, образуя равнобедренный треугольник; если основание провести через поникшую голову парня.

Перед Робертсом стояла самая страшная картина, которую он когда-либо видел. Ни кровавые погромы на «Чёрную пятницу», ни слитые в сеть фотографии обнажённой Дженнифер Лоуренс. Ничего из этого не перехватывало дух так, как эта картина.
Как и ожидалось, он заметил на груди жертвы страшный ожог.

«Бенджамин Робертс» еле уместилось в одну строчку, но пугало профессора, как если бы во все две. И вот в этот момент его жизнерадостное спокойствие куда-то испарилось. "Хорошо, что я отказался от яишинки с беконом на завтра. Меня выворачивает, как индюшку на день благодарения!"

– Отталкивающее зрелище, – еле выговорил Робертс.

– Да, – незаметно подошёл сзади Малдер, – обычно трупы привлекательны, как цветущая сакура...

"Один – ноль в его пользу…"

– А, вот и ваш хвалённый профессор, – услышал Робертс откуда-то слева; к Бенджамину обращался высокий тип неприглядной наружности, с испанской бородкой, длинными волосами и большим кривым носом. – Как вам спалось?

– Более-менее, – робко ответил Робертс.

– Ему, – тип указал на труп, – тоже. Он уже не чувствует свой запах… А мы его чувствуем!

– Тревор! Спокойней, – Малдер усмирил каланчу, – дело могло подождать и до утра. Я же не хотел, чтобы мистер Робертс осматривал труп в полусонном состоянии…

– Спасибо, – застенчиво улыбнулся мистер Робертс.

– Так это вы тот самый профессор? – восхищённо спросил женский голос. Бен повернулся на него и увидел стройную невысокую брюнетку с короткой стрижкой. Она была весьма привлекательна, хотя мужской мир вряд ли бы счёл её красоту эталонной.

Робертс кивнул.

– Я Фелисити Браун, – представилась она. – Приятно познакомиться. Я читала вашу книгу... Не помню какую, но читала. Знаете, на фотографиях вы моложе…

"Ну да, чёрно-белые фотографии плохо передают седину", подумал Бен с насмешкой, и сразу же в его голове возник вопрос: "Действительно, почему нельзя было осмотреть труп ночью? Почему они ждали до утра? И… почему ФБР?!"

Робертс, набравшись смелости, задал вопрос, который давно уже напрашивался здравой логикой:

– Почему ФБР занимается этим делом?

Последовало гробовое молчание. Оно длилось, пока Малдер не нарушил его вежливым тоном.

– Мистер Робертс, – сказал он, – вчера в Вашингтоне произошло ещё четыре убийства. Итого пять, последовательных, убийств. Вряд ли это можно назвать обычным совпадением.

– И все заклеймены моим именем? – недоверчиво спросил Робертс.

– Нет. Только этот. И только этот был найден в таком положении, прикованный к стенке. К тому же… – он хвастливо улыбнулся, – у нас не дураки работают, быстро сообразили и поняли закономерность. Позволите?

Он попросил у агента Браун сложенную несколько раз карту города, раскрыл её на журнальном столе, освободив его от лишнего, и показал Робертсу, что они там сообразили.

– Видите? Пять красных точек, места, где произошли убийства. Если соединить их… Наши специалисты были поражены…

Робертс увидел, что линии, мысленно идущие от одной точки к другой, образовывали…

 "Пентакл? Этого не может быть!"

– Вам лучше знать, что означает этот символ, – кивая, то ли спрашивал, то ли утверждал Малдер, – возможно, это часть какого-то безумного плана, а эти убийства – только начало.

– Спасибо! – смотря на Малдера, как на придурка, недовольно запищал Тревор. –  Без второй половины предложения мы не смогли бы понять, что же ты хотел сказать в первой!

– Тревор, я тебе уже говорил: будешь бесить меня, к делу на пушечный выстрел не приблизишься! – вскипел Малдер, подняв тонкий указательный палец, который так и грозил отстранить от расследования.

Пока Тревор и Грегори выясняли отношения, Робертс стоял как вкопанный и смотрел на карту. Он не мог отвести взгляд от пяти красных точек, мысленно объединяемых в пятиконечную звезду. "Дьявол? Христианство?.. Язычники? Священное женское начало!"

Но прошло немного времени, и Робертса как молнией ударило. "Этого точно не может быть!" Он представил, что эти точки являются частью не пяти-, а шестиконечной звезды. По всем законам геометрии он мог поставить шестую только в одном месте, имея расположение пяти исходных. И это было в...

– Господа федералы, – дрожащим голосом окликнул их Робертс.

Федеральные петухи уже готовы были подраться, но дама вовремя разняла их. Они посмотрели друг на друга пренебрежительными взглядами и разошлись в разные концы комнаты. Тревор – подальше от вонючего трупа, Малдер – к Робертсу.

– Что у вас, Бенджамин? – спросил Грегори, опираясь на журнальный стол.

– Вы должны это увидеть, – сказал профессор, взял маркер и соединил точки так, что Малдер ахнул и чуть не свалился.

– Вы тоже должны это увидеть, – обратился он к Тревору и Фелисити.

Ахнули все.








Глава 6

Белый дом. Шестая жирная красная точка обрисовывала Белый дом. Робертс соединил все шесть и получил два пересечённых равнобедренных треугольника, проще говоря – шестиконечную звезду.

– Вы понимаете, что это значит? – на грани истерики спросил Тревор.
 
– Шестиконечная звезда, – отрезал Малдер, – двух мнений быть не может!

– Нет же! Пять убийств, пять точек, а эта шестая! Шестое убийство в Белом доме! Вы просидели целую ночь, целая ночь потеряна впустую, возможно уже на президента совершается покушение! Мы опоздали!

– Всё сказал?

Тревор зарычал и нездорово закивал головой. Грегори ответил размеренным тоном:

– На всякий случай отправьте группу агентов в Белый дом. Но, если президента не убили ещё вчера, когда были совершены остальные пять убийств, значит, и сегодня вряд ли что-то произойдёт. Они чего-то ждут…. Кто «они»?.. Бенджамин, – он повернулся к профессору, – не пора ли специалисту по символам взяться за дело? Как видите, оно ещё более закрученное, чем мы думали…

– Да, Шерлок, прошу, – проворчал Тревор.

– Тише. Нам нужна любая помощь... Как всё это связано с вашим именем? Почему только этот висит в таком положении?

Робертс едва соображал, слишком много информации навалилось на него за последние тридцать секунд. "Белый дом, клеймо с моим именем, Пентакль и ворчащий Тревор… Не Пенткаль, а… Звезда Давида… Масонская звезда!"

Робертс во второй раз сыграл роль громоотвода: новая молния поразила мозг профессора.
 
– Вы что-то поняли? – спросила Фелисити обнадёжено, – не томите! Я хочу послушать речь эрудированного мужчины! Конечно, если все эти книги пишите вы, а не…

– Масонство! – резво перебил её Робертс.

– Масонство? – переспросил Малдер.

– Знак масонов – шестиконечная звезда.

– Ради этого стоило вызывать его из другого штата, – ухмыльнулся Тревор.

Малдер сделал вид, что не услышал этого. Он положил руку на талию Робертса, потому что не мог дотянуться до плеча, и сказал:

– Нам нужно больше информации. Масоны – это хорошо, но нужна конкретика… Вы же не хотите, чтобы вас обвинили в покушении на президента?

– Меня? – устрашился Бенджамин.

– Ну да. Вы оставили на месте преступления свои данные. Вы хорошо знаете, где находится Белый дом. Мотивы просты…

– Мотивы? У нас выборы через полгода. Какие тут мотивы убивать президента, который скоро покинет свой пост?

– Мне это что-то напоминает, – сказал Тревор, почесав эспаньолку.
 
  – Думайте, Робертс! – по-доброму пригрозил Малдер. – Вы единственный, кто может распутать это! – и грохнулся на кушетку, отрешённо кинув взгляд на потолок.
 
– Я верю в вас, – подмигнула Фелисити и замкнула цепочку напутственных фраз.

"О, Боже! подумал Бенджамин. Видели бы меня сейчас мои студенты. Мистер Робертс умён, мистер Робертс из всего найдёт выход, а мистер Робертс ни хера не может! Этот ещё висит на стене... В цепях... Висит... Хм".

В его голове возникла странная, но, как подсказывала интуиция, верная мысль. Робертс стремительно направился к телу, думая найти на нём нужные отметины. Агенты не понимали, что происходит, но наблюдали заинтересовано.

"Этого точно не может быть!" радовался профессор. Но оно было. Как он и предполагал, чуть ниже грудины левее желудка виднелся ещё один ожог.

– Этот парень, – закончив осмотр тела, сказал Робертс, – зашифрованное послание.

– Символ Христа? – уверенно вскрикнула Фелисити.

– Какая чепуха! Положение тела не похоже на привычную нам форму распятого Христа… Скорее, на форму Прометея.

– Вы это поняли по тому, что он скован? – спросил Тревор.

– Не только. Здесь, – он указал на найденный знак, – в районе печени есть ожог в форме головы орла. А чью печень любил клевать орёл?

  – То знак масонов не можете пять минут определить, то находите лавину информации за пять секунд! – Тревор почесал лоб, – к чему здесь этот «Прикованный Прометей»?

– Прикованный? Из греческих мифов? И причём тут масоны? – тут профессор заговорщицки улыбнулся. – Сатана!

– Сатана? – встал от удивления Малдер.

– Почти. В девятнадцатом веке во Франции поползли слухи, что масоны поклоняются сатане. На самом деле, связано это было с банальным упадком интереса к католической церкви. Им понадобился настоящий враг, ведь еврейские заговоры уже всем надоели…

– Ещё видимо не всем, – перебил Тревор.

– Самое интересное, – продолжал Робертс, – что в масонских обрядах действительно было слово «Люцифер», означало оно «дарящее свет божество». Но церковь, обладающая чутким слухом и противным характером, выдало это за поклонение «сатане». Поэтому масоны придумали новое понятие – барабанная дробь – Прометей!.. Дарящий свет, дарящий огонь... Как я сразу не догадался?! 

– Хм, и как это нам поможет? – безразлично спросил Тревор.
 
– Пока – мало как. Но загадку нам подбросили нешуточную, нужно двигаться дальше.

– А даже, если поможет. Зачем этим масоном оставлять очевидные намёки? В этом нет смысла!

– Возможно, –  Малдер приставил палец к губе, – кто-то хочет, чтобы мы на них вышли… «Он» или «они» оставили нам подсказки… Выжгли имя Робертса, чтобы мы нашли его… И вот он тут… Прометей… Что дальше?

– Я, наверное, сейчас скажу глупость, но… – скромно произнесла Фелисити, – может на теле остались ещё какие-то подсказки?

  – Только имя профессора, – грозно ответил Малдер.

Робертс вспомнил своё шутливое замечание, что «букв в моём имени явно больше четырёх», но тут же понял, что из его имени получится никудышная анаграмма. "Нет, тут что-то другое. Зачем-то им нужно было оставить моё имя. Только ради того, чтоб меня привлекли ФБР? А сколько Бенджаминов Робертсов живёт в мире? Я один такой известный? Что-то тут нечисто…"

– Так что, есть мысли? – спросил Малдер.

– Эм-м, – замялся Робертс, – у меня сейчас только мысль посетить туалет… Можно?

– Конечно, – вякнул Тревор. – Мы ждали ночь, как-то потерпим минуту,  – и снова началась перебранка между ним и Малдером.

Робертс счёл это за разрешение и под шумок покинул комнату с Прометеем. Найдя в квартире уборную, он облегчился и вновь, как следует, взвесил информацию. Когда мысли иссякли, Робертс почувствовал, как его карман разрывает вибрация. Он удивился, увидев, что это пришла СМС-ка. Обычно ему СМС-ки никто не слал.

"Неизвестный номер? Что ему от меня надо?"

Прочитав первые предложения, Бенджамин открыл рот и ещё минуту стоял потрясённый.

«Мистер Робертс, прочитайте. Вам грозит опасность…»





[2] Cерия солдатиков американской фирмы Hasbro.




Продолжение не скоро...