Маленькие города, маленькие люди

Было три часа ночи, народу в маленьком задымленном баре почти не осталось, впрочем, людей было не так много, учитывая, что сегодня была среда. То есть уже четверг. Я задумчиво посмотрел на почти опустевший стакан, стараясь игнорировать свое отражение в зеркале напротив, и жестом велел бармену налить еще. Жест получился чересчур размашистым и на удивление плавным, по крайней мере мне так показалось. Я довольно улыбнулся стакану, гордый своим изяществом. В баре было душно, пахло дешевыми сигаретами, пОтом и особо въедливым парфюмом, от которого бы непременно раскалывалась голова, не будь она уже отключена алкоголем. Как ни странно, запах алкоголя совершенно не чувствовался, возможно, потому что я сам им уже пропитался. Свет был приглушен, официанты, заканчивающие смену, поспешно убирали пустые столы и меняли на них скатерти.
- Слушай, Джо, дружище, - вывел меня из задумчивости голос бармена на другом конце стойки, - мне кажется, тебе пора.
Я с удивлением повернул голову на голос. Я был почти уверен, что кроме меня и еще одного парня в углу зала тут никого не осталось. Суховатый низкий мужчина средних лет сидел за самым краем барной стойки, явно стараясь быть никем не замеченным, не удивительно, что я не обратил на него никакого внимания. На нем был надет растянутый свитер, потертые черные брюки и почти полностью стершаяся обувь, руки, обхватывающие стакан, были грубыми и крючковатыми. Казалось, что он был совсем не пьян. Мужчина холодно и высокомерно смотрел мимо своего собеседника. Я с интересом наблюдал.
- Ты должен завтра выйти на работу, ты же знаешь, - продолжал уговаривать бармен. - Тебя уже собирались увольнять за прогулы, и если бы не Нина...
- Я знаю, - перебил мужчина, по-прежнему смотря в сторону. - Я сюда пришел не для того, чтобы ты мне нотации читал.
- Я не могу поддерживать тебя в твоем желании пустить все коту под хвост...
- И именно поэтому ты не наливал мне ничего последние три часа, - огрызнулся он и со всей силы поставил на барную стойку уже давно пустеющий стакан, который все это время зачем-то держал в руках. - А вот ему наливаешь, - он раздраженно кивнул на меня, и я с удивлением обнаружил, что мой стакан уже снова полон. Я счастливо улыбнулся.
Бармен скользнул по мне равнодушным профессиональным взглядом, а затем снова повернулся к собеседнику:
- Ты так и не сказал, что случилось в этот раз.
- Да.. - мужчина разочаровано махнул рукой и сник, разглядывая блики на барной стойке, а затем будто не по своей воле продолжил, - Это все Тони, тварь, - выплюнул он. - Хозяйский щенок, бегает и радостно виляет хвостом. Его месяц назад взяли, потому что он племянник Салли, а он весь такой ... Угодить всем хочет, ублюдок. На работе задерживается, за всем следить успевает, - на высокомерном лице Джо явно читалось пренебрежение. - А его еще и в пример ставят! Вот сколько он проработал-то, а? Да ни черта! Месяц продержался, ничего не знает, а туда же!.. "Джо, старик, если тебе плохо, можешь уйти пораньше", - издевательски передразнил он голос Тони. - "Я тебя прикрою", - Джо ударил кулаком по столу. - Прикроет он меня, тварь! И весь такой радостный и счастливый...
Мужчина смотрел в стол, бармен, чуть нахмурившись, пытался уловить последние слова, произнесенные уже значительно тише:
- В общем, врезал я ему... Прямо по его счастливой роже, - на его лице заиграла грустная, но весьма самодовольная улыбка. - Прямо по его счастливой роже... - медленно повторил он, смакуя подробности в своей голове.
Бармен осуждающе качнул головой, но промолчал.
- Не надо будет мне завтра на работу, - наконец, подытожил Джо. - Разве что документы забрать. Я и так за последний месяц до сих пор не отчитался и план не выполнил... Да и не было меня пару-тройку дней... - с каждым словом он как будто сильнее сжимался. - Черт с ними, с документами... Я же не Тони, чтобы перед ними тявкать и выпрашивать. Видеть их больше не хочу.
Бармен тяжело вздохнул и все же наполнил стакан своего знакомого.
- Спасибо, друг, - в маслянистых глазах Джо промелькнула искренняя благодарность, мне даже показалось, что его глаза увлажнились. - Ну, будем, - он опрокинул стакан, а затем, слегка сморщившись, продолжил. - Не буду я проходить все это унижение, чтобы все смотрели... Зачем мне нужна эта конторка, и документы...черт с ними. Кому они нужны-то? И город этот тоже никому не нужен. Два с половиной человека.. Да? - Джо посмотрел на меня, ища поддержки, и я с пониманием и готовностью кивнул.
Город наш действительно был очень маленьким, все знали друг друга в лицо. И если уж у Джо возникли такие проблемы, вряд ли его возьмут куда-либо еще. Я хотел сформулировать эту мысль более внятно, но все, что получилось у моего замутненного сознания, это выдать:
- Уезжать надо! - и махнуть рукой.
Это была стандартная фраза, произносимая в контексте любых маленьких городов, откуда бежали все, кто только мог. Или кто хотел. А остальные завистливо смотрели им вслед и обсуждали, обсуждали, обсуждали... Новостей в таких городах почти не было, здесь годами ничего не происходило, и поэтому новости заменили сплетни. Истории обрастали фантастическими подробностями, судьбы уехавших навсегда людей додумывались и становились невероятными историями успеха, о которых спорили и которые приводили в пример. Жизнь в таких городах затягивала, и если однажды не получилось отсюда уехать, то вряд ли когда получится. Вот бармен, например, все ждет удобного случая, накопить деньги, подучиться немного, поступить куда-нибудь и уехать. Он с удовольствием и ложной скромностью рассказывает постояльцем о своих планах, а те желают ему успеха и пьют за это. Они все искренне верят, что все это действительно в его планах и что он им следует, хотя я знал наверняка, он уже никуда отсюда не денется. Всегда найдутся какие-нибудь еще причины: страх, недостаток денег, привязанность к дому, да и Бог знает что еще. Ему за двадцать пять и он еще здесь, значит, он здесь навсегда.
Бармен и Джо серьезно кивнули в знак согласия, а Джо еще добавил:
- Гнилое место!
Некоторое время все молчали и смотрели куда-то вниз.
- Я здесь не останусь, - сердито пробормотал Джо, - кому нужна эта дыра?! - все с готовностью закивали головой. - Вот возьму Нину и уедем отсюда... завтра! Устроюсь работать.. в музыкальное училище! И заживем, - его голос становился тише и он часто запинался. Когда мне все-таки удалось поднять голову и сфокусироваться на нем, я увидел, что он сидел, закрыв лицо рукой, а его плечи тряслись. Бармен стал задумчиво протирать белой салфеткой и без того блестящие чистые стаканы. Диктор по телевизору что-то увлеченно рассказывал о каких-то грандиозных мероприятиях в каких-то других больших городах. Все эти парады и праздники казались сказкой, в которой посчастливилось жить кому-то другому. У нас же за окном была промозглая осень и невысокие разрушающиеся здания с прошлого века, постепенно обрастающие растительностью, а каждый день был неотличим от предыдущего.
Мимо, пошатываясь, прошел к выходу парень из конца зала, попрощавшийся с барменом неуверенным взмахом руки и рассеянной улыбкой. Тот кивнул ему в ответ. Этот человек в красно-золотой жилетке был самым лучшим нашим другом на этот вечер, а я даже не помнил его имени.
- Пойду я, - наконец, сказал Джо, с некоторым трудом возвращая себе самообладание, и неуклюже сполз с высокого стула. Мне внезапно пришло в голову, какой же он маленький и зажатый, этот Джо. Он медленно натянул на себя старое пальто, слишком легкое для этого времени года, и раздраженно пробормотал, - Смени уже свою так называемую музыку, друг. Эта совсем никуда не годится.
Сутулая фигура вышла из бара и пропала где-то наверху, в потоке свежего воздуха и моросящего дождя, зарядившего сегодня с самого утра, и подвальное дымное помещение на секунду умолкло. Я огляделся. Да, все верно, я остался один.
Еще раз по привычке взглянув на место, где сидел Джо, я заметил клочок бумаги, обкленный скотчем, лежавший на полу. Осторожно спустившись, я взял в руки вырезку из старого номера местной газеты, с которой на меня глядел молодой и счастливый юноша, держащий в руках несколько дипломов и пожимающий руку важному полному мужчине. Мне потребовалось несколько минут, чтобы узнать в этом юноше Джо. Судя по статье и фотографии, несколько лет назад Джо выиграл престижный международный конкурс и был приглашен учиться заграницей. Он играл на скрипке. Вспоминая его скрюченные суховатые руки, я с трудом мог в это поверить. Бармен бросил безучастный взгляд на вырезку.
- А, обронил, - прокомментировал он. - Ничего, оставьте, завтра вернется. Он всем это показывает, особенно когда наберется.
- А что случилось?
- Ну, - бармен пожал плечами, - он не поехал. Вот уж не знаю, почему, не было денег или испугался... Здесь нет хороших учебных заведений, только музыкальная школа. Он работал там какое-то время, пока не поругался с директором. Не сошлись они в чем-то. Джо был, конечно, прав, он же был профи, однако его уволили. Никому не понравится, когда подрывают авторитет. Потом он устроился на завод и стал спиваться. Продал скрипку, ту самую, которую выиграл тогда. Говорят, она была ужасно дорогая...
Бармен тяжело вздохнул, и я понял, что в общем-то дальше нечего было рассказывать. Все такие истории заканчивались одинаково. И все ее главные участники утешали себя воспоминаниями об одном-единственном по-настоящему ярком и запоминающемся периоде их жизни. Утешали и никак не могли смириться с тем, какой серой и скучной может быть реальность. Однажды увидев чудо, они всю свою жизнь жили в его ожидании.
- Вы как здесь, проездом?
Я кивнул и попросил налить еще:
- Ненадолго.