Святой недоумок Мишка

       
     Этот рассказ, из цикла "Моё Таёжное Раздолье ".
Я дарю его Вам, всем жителям, жившим, когда-либо, и тем, кто поныне живёт в посёлке Раздолье и в близлежащих к нему посёлках: Змеёво, Новое Борисово, Большая Черемшанка, Октябрьск.
       Усольского района  Иркутской области.
   С уважением и нижайшим поклоном к Вам, дорогие мои земляки.

       - ПОСВЯЩАЕТСЯ!
     Памяти моего друга,
     простого, хорошего человека,
     жителя посёлка Раздолье
     Носова Анатолия Ивановича!
               
02. 01. 1951г.  -  16. 10. 2001г.

               
Это было в посёлке Раздолье, в разные года.
   Волей судьбы и божьей милостью, случилось мне жить, в самом красивейшем из всех, в присаянской тайге, посёлке Раздолье, ставшим мне, не только родным и любимым, но и как говорится, в нынешнее время, а иногда даже, с высоких трибун - малой Родиной. Хотя, я считаю, нет таких понятий как, малая и большая Родина.
   Родина - это символ принадлежности к тому месту, где человек родился, вырос, встал на ноги и испытал свои первые чувства любви. Да, именно первые и именно чувства, так как, чувств любви, человеку здравомыслящему, даётся создателем, на всю его жизнь, очень много, и все они разные.
   Первые два - основные чувства любви, это чувство любви к родителям - к матери и отцу, а третье, по значимости чувство любви, это чувство любви к тому месту, где человек родился. Где он развивался и рос, становился на ноги, набирался ума. Там, где он был беззаботно счастлив, где его любили и где он любил, это и есть Родина. Ведь недаром, это место, так и называется РОДИНА, а никак иначе. Там где ты отделился от материнской пуповины, там и есть твоя Родина. И, у каждого, это место своё, и, у каждого оно, разное по-своему. Кто-то, считает своей родиной деревню, посёлок или село, а кто-то, город в котором жил или живёт. Ну, а кто-то, считает своей Родиной государство, в которой находится населённый пункт, в пределах которого, он родился. А если, у человека огромное виденье пространства, то, он, считает своей Родиной весь земной шар, и даже всю галактику "Млечный путь", в которой горит звезда "Солнце", вокруг которой вращается наша планета "Земля". Вот, только, не может быть у человека несколько Родин, ни малой, ни средней, ни большой, так как, он рождается и живёт, к сожалению, всего один раз, и потому, нам даётся Родина вместе с судьбой, один раз и навсегда.
   Но вернёмся, к теме моего рассказа, и так, Мишка. Мишка - это человек, и о его личности, я поведу своё повествование в этом рассказе.


   Мишка - уроженец посёлка, в котором я вырос и жил, время от времени. Мишкина фамилия, как тому и полагается, согласно, акта гражданского состояния, была записана в метриках, фиолетовыми чернилами - Катаманов. Вроде бы обычная фамилия, не чем не выдающаяся, как у всех, но, Мишка прославил свою фамилию тем, что родился, как в народе говорится: - "Божий человек не от мира сего".
   Стоило услышать фамилию Катаманов, сразу все понимали, что речь пойдёт, именно о Мишке. Раз уж, я заговорил о метриках, то и отчество у Мишки, тоже было весьма значимое, по-своему необычное и выдающееся - Генрихович, благодаря усилиям и стараниям отца Мишки, Генриха Катаманова. Отец нашего героя - работал кузнецом в леспромхозном гараже, и силы был неимоверной. Этой силы, было в нём, столько, что на пятерых мужиков хватило бы, если её поровну им поделить. Видимо эта сила, от пере-усердия в кузнечном деле, дала сбой в момент создания Мишки, а затем выразилась явным признаком, при формировании Мишкиного организма.

   Первый случай, благодаря которому я запомнил Мишку Катоманова, произошёл, когда он, был ещё мальчишкой лет 15-ти. Красивый лицом, ухоженный, в одежде не с иголочки, но всегда чисто-постиранной, видимо уход, да пригляд за ним, был. Во всём Мишка был хорош, и силён не по годам, и покладист в послушании, что ему скажут, всё выполнял со старанием и усердием, в отличии от некоторых мальчишек - его годков. Вот, только умом, обидел господь Мишку. Видимо, когда Бог раздавал мозги, то другим, чуть больше накладывал, а как Мишкина очередь подошла, на нём закончился весь припасённый ум на этот день. А на другой день, очередь перенести, не было у Бога возможности. На другой день, сами знаете, уже других малышей нарожают. Тогда, Боженька соскрёб ум, со стенок священного сосуда, да все поскрёбки и вложил в Мишкину черепную коробку. Голова по размеру, как у всех у него наросла, а серого вещества в ней, чуток не хватало. Вот значит, достались ему, самые остатки - сладки. Это, вроде, как в пустой крынке, из-под молока, самого молока нет уже в ней, а на стенках сливки налипли. Но, зато то, они - самые ценные. Только, жаль мало их налипает.
   Так и у Мишки, не хватало серого вещества, для полного ума, совсем чуток. Память у него была, не просто хорошая, а можно сказать - феноменальная, как будто, у него в голове, листочек лежал и он, при каждом удобном случае, на него карандашиком, который, всегда за ухо вставлен был, всё и записывал. Видать, по этой причине, он, с одного раза всё запоминал, ухватывал, как говориться на лету, а куда это всё применить, в толк взять не мог. И, на записывал он, всего, да так много, в этот свой листочек. К 15-ти годам, уже, столько информации в голове его хранилось, что ходил он по деревне и повторял одно и то же, как поговорку, по несколько раз проговаривая, и всё на этом, дальше ни туды, ни сюды. Бывало, подойдёт - глаза добрые, счастливые, ни зависти, ни злости, и ни какого обмана в них нет, обо всё расспросит и все деревенские новости вам выложит, как на духу, словно программа "Время" проинформирует. Хоть не так складно, но за то, уже как по-взрослому, с присказками.  Мишка, чё, да как, знал всё, и за покос, и за дрова, и за скотину, и какими мушками харюзей ловить, и даже такое тонкое дело - как кабанчика скастрировать, про всё ему было ведомо. Потому, он любил всем советы давать дельные, видимо, где-то услышанные в разговоре, меж соседских мужиков, например, как мотоцикл починить или колесо на лесовозном прицепе поменять. Хотя и не нужен он вам, вовсе - его совет, но всё равно, каждый выслушивал его до конца, говорил спасибо, ради приличия, сунув ему при этом, какую ни будь сладость, а кто, просто руку пожмёт и всё. Как говорится, не в тему советы раздавал Мишка, но зато бескорыстно, искренне и от души. И заговорить с ним, завсегда любой мог, чё не спроси, на всё найдёт ответ, хотя и невпопад вопросу, но зато, со всеми подробностями, повторяя не которые подробности, по несколько раз.


   Я, в тот 1977-ой год, доживал свой семнадцатый годочек, и за одно с этим - попутно, как раньше говорили в Раздолье, рубил рубли в Леспромхозном гараже - гайки крутил, да шприцевал таотницы, в первой лесовозной бригаде, автослесарем второго разряда. Шофера в то время, уже на "Кразов 255-ых" - ("Лаптёжники"), пересели и на хлыстовой вывозке, тягали лес с верхних складов. Но и "Мазы 508-ые" - ("Пятьсот весёлые"), ещё носились, ассортиментом гружённые. Бригада наша, в передовых была всегда. Водители, все как один, с огоньком и задором, старательно план перевыполняли. Помню не всех, но не которые фамилии запомнились. Бригадиром был Ладор  Николай Ионович, (если не ошибаюсь с отчеством), а шоферами работали: - Виногдрадов, Кинозёров, Мажоров. Медведев, Гребенюк, всех и не упомнишь. А план в те года, был как хлеб в войну, выполнил - считай премия в кармане, потому и зарплаты в первой бригаде, всегда высокие были. Я, считай, ещё пацанёнок, но до трёх сотен рублей получал.

   Рабочий день начинался с семи часов. На деляны и верхние склады, машины с рабочими, старались пораньше уходить, план лесозаготовок, есть план и срыва не терпит, так как, по карману бьёт. Вот и наш главный герой - Мишка Катаманов, к семи утра, уже был на проходной гаража. Он, в школу и дня не ходил, так как, ему наука не сильно давалась, я имею ввиду - школьные предметы, и по этой причине, у него был документ, в виде справки, дающий право не посещать любые учебные заведения, а чтоб без дела по деревне не болтаться, он ходил на работу. Правда, без всякого оформления трудовой книжки, и начисления заработной платы, но всё равно, Мишка работал, как обычный работяга - с семи утра и до пяти вечера.
   Приходил он на работу с важным видом, с небольшим рюкзачком за плечами, в котором был перекус на обед и гаечные ключи разных номеров. Он садился в курилке и ждал отъезда. Когда подъезжала машина, Мишка первый, не дожидаясь команды, заскакивал в неё и занимал, отведённое для него личное место, на которое ни кто не садился. Я сам, на деляны не ездил, и не видел, что там и как, но по рассказам знал, что Мишка был трудолюбив и помогал всем, и по ремонту техники - подай, принеси, и по всем другим делам, где воды нагреть или дровишек во время в костёр подбросить, везде успевал. Конечно же, на валку и трелёвку его не допускали, а вот, такие подсобные и подручные работы, для его годов и ума, разрешали. Что ни будь помочь, всегда Мишка был, тут как тут. Он был любимиц у всех. Многие в бригаде, немного шутили, в разговоре с ним, но шутки были не колкими, а лишь касались работы, и были они, лишь для поднятия весёлого настроения. Ни кто Мишку не обижал и, ни кто, на него не обижался. Да и как можно, все понимали его назначение в этом мире, и по этой причине, за его бескорыстный труд, в день получки, каждый отдавал свой заработанный - "деревянный" рубль - в фонд Катамановской зарплаты. Куда он их тратил? Да ни куда, скорей всего, отдавал матери. Ну, если на рубль, каких конфет накупит, да на билеты, в кино сходить, которое в клубе поселковом по вечерам крутили, вот и все траты его.

   Так вот! Случилось однажды, опоздать Мишке на работу, что то произошло такое, что он опоздал к отъезду, наверное, первый раз за всё время работы, но суть не в этом. Прибежал он в гараж, а машин нет, так как, время уже было около восьми часов. Я, как увидел, что мальчишка волчком вьётся на проходной, так и понял - бригады уехали без него. Видимо, что-то случилось, не ординарное, в его судьбе. За переживал Мишка не на шутку. С такими жалостливыми глазами, как от испугу, места себе найти не мог. А тут ещё, как на грех, из комнатки мастеров вышел сторож, фамилию не помню его, и посему, врать Вам не буду.
Направляясь к двери, сторож спросил Мишку:
- "А ты Генрихович, что это филонишь? Петрович ждал-ждал тебя - тебя нет, ну, и с горя, уехал в одного, без своего заместителя, пади, прогул воткнёт тебе в табель, вместо восьмёрки, ещё заместитель называешься".
Мишка, действительно был назначен собранием коллектива, замом Петровича и всегда, при случае, этим козырял, особенно перед незнакомыми ему людьми. Вот, после слов сторожа и начал он лепетать, как всегда невпопад:
- "Хреново вышло, уехали значит без меня, я им, сколь разов говорил, провалите план, позор на всю контору будет. Забодай меня комар".

Забодай меня комар - это у него, такая ругательная поговорка была.

- "Без меня.  Ведь, трелёвочник Сашкин, уже два дня стоит без автола, а без меня, что с ним будет. Кто им велел ехать? Дорогу хорошо не знают, куда свернут ещё без меня, ищи, не-сыщешь, тайга большая - дров в ней много, а лесу ещё больше. Без меня уехали, забодай меня комар", - продолжал трендеть без-умолку Мишка.

Тут, Мишкину речь, прервал вопросом токарь - Тимофей Иванович Сидоров, проходивший через проходную:
- "А ты каво тут, Мишанька вьёшься, проспал что ли? Ну, тебе теперь хана. Уволит тебя Мартынов, без отработки, и весь сказ, как пить дать, по 33-ей загремишь из бригады. Хорошо, если директор, в гараже тебя оставит работать, такие брат твои дела, а то, может быть, и подчистую вылетишь ".

Мне было понятно, что Иваныч шутил, да и Мишка, всегда улавливал, когда люди говорили с шуткой, да с прибауткой, но только не в такую трудную, для Мишки минуту. Он принял слова Иваныча, за полный сюрьёз. Ну, и присел от страха, в кресло, стоящее у самой двери, знаете такие кресла, как в клубе раньше были, деревянные, из толстой, жёлтой фанеры, когда встаёшь с него, оно обязательно так громыхнёт, что сразу понятно станет - кино закончилось. Ну, а в Мишкином случае, наоборот, он сел, кресло так громыхнуло, что я понял - спектакль начался.
   Мишка смолк, но было понятно без слов, что он ругал себя, всё той же поговоркой - " Забодай меня комар", а из глаз его покатились слёзы. Он начал немного всхлипывать, но продолжал молчать.
   Я тогда подумал, ведь, сколько у этого парнишки, главное правильных не по возрасту, переживаний, не за себя, а за бригаду, за план. Как он, остро и больно переживает, о том, что техника без него в простое стоит, да и мало ли что, без него - заместителя мастера, может в тайге случится, вот свернут не на ту дорогу и пропадёт бригада в тайге. Вот за что болел сердцем и душой мальчишка, а ему всего 15 лет отроду.

   И тогда, я решил помочь Мишке, выйти из такой трагичной, для его карьеры ситуации, начав отвлечённый разговор, на другую тему:
- " Здравия желаю, вам водки али чаю? Привет тёзка! ".

Мишка, от неожиданности, вроде бы, чуть вздрогнул. Как мне показалось, он взял карандашик из-за уха и стал записывать на свой листочек, который, всегда лежал у него в голове, услышанную новую присказку. Глаза, чуть заискрились, и ручеёк, бежавший из них, замер.

- "Ну как Мишаня, вчерась сколь харюзков на удил, или только, паутов удилищем гонял?" - задал я, отвлекающий вопрос.
Он, минуты три сидел нахмуренный, но уже без слёз, видимо, всё ещё продолжая записывать. Положив свой невидимый карандашик опять за ухо, он, вдруг стал отвечать.
   Начал он, как обычно по теме, а потом отвлёкся и ушёл в другом направлении. Так, мол и так - хариус ещё на икромёт не пошёл, поклёвки были, но ни один не сел на крючок, во всем виновата, Саватеевская корова, потому, что она, уже три дня, как из лесу не вернулась, видать загуляла с Фроловским быком, и он - Мишка, переживает за её вымя, не доенное столько дней. Я с его слов, сперва понял лишь то, что вроде-как, корова и есть, основная причина того, что не идёт рыба с Ангары в Китойскую воду, и пока корова в деревне не объявится, клёва не будет на реке. И лишь, под самый конец его монолога, после очередного его - " Забодай меня комар", я сообразил причину его опоздания на работу. Оказывается, он, в пять утра, убежал через аэродромную поляну, на Картагонское болото, посмотреть потерявшеюся корову, дескать-мол, вдруг она там ночевала, а до болота - туда и обратно - 7 км. Вот Мишка, и не рассчитал с возвращением. Мне  стала понятна причина его опоздания.
   Я, для себя решил, что надо спасть, мальчишку, да что там говорить - мужика, от неминуемого позорного прогула.

- "А чё, ты тёзка, хмурной такой и слезами щёки мажешь?" - Задал  я ему вопрос, с видом как будто вообще был, не в курсе его трагичных событий.

- "Дак, кажись, уволил меня директор, за прогул уволил, а машины на верх, все без меня пошли, - "Забодай меня комар", всё теперь, на втором месте будем, в заду болтаться, за место хвоста. Не-видать нам вымпела, как своих ушей, ну вот, чё я им и говорил?" - стал опять трендеть, чуть заикаясь, Мишка.

-"Постой пургу нагонять, ты приказ видел? Пойдём-ка посмотрим приказ, висит али нет", - перебил я Мишку.

Сказав Мишке, эти, наверняка убедительные слова, я подошёл к доске приказов и объявлений.

- "Ну, где ты видишь твой приказ?" - Задал я спасительный вопрос, показывая на пустую доску, а затем продолжил, - нет приказа. А на нет и суда нет. Раз приказа нет, так иди и работай, а почём зря слёзы лить, рано ещё. Тем более, Петрович, когда уезжал, дал указание - тебе, весь день у меня помощником быть. Сегодня на ТО, Кинозёров становится, будешь шприцы солидолом набивать".

Мишка засиял от радости и с восторгом в глазах, переспросил:
- "Дядя Костя? Он шофёр строгий, я ему как следует, весь задок солидолом смажу".
Я только для приличия, и из уважения к дяде Косте, моему соседу, слегка поправил Мишку:
- "Ну, ты горяч больно на работу, дяде Косте задок мазать, силов пока не хватит у тебя, а вот, рессорные подушки разрешу тебе набить, и прицеп весь твой будет".

Мишка понимающе улыбнулся, видать понял, что на радостях сболтнул лишнего, а может, просто от того, что и прицеп, ему придётся смазывать солидолом, поди, угадай теперь, от чего? После этих слов, мы уже вдвоём, почти вприпрыжку, побежали с Мишкой, открывать воротины слесарного бокса.

   Всё! Инцидент был окончен, всё встало на своё место. Но, одно не выходило у меня из головы в тот день. Как мог - этот, обиженный судьбой мальчишка, умудриться, за два часа сбегать на болото, ради чужой коровы, и хватило же ума? И сколько же, в нём души и сострадания. Так бескорыстно переживать за всех, может только Святой - божий ставленник.

   А другой случай, который свёл меня с Мишкой, произошёл в 2001 году.
К тому году, уже, не стало работы в посёлке. Сплавной участок закрылся, а леспромхоз "Моргудейский" - накрылся. Осталось три КраЗа на всю деревню, водовозка и пожарный Зилок, а Валерка Медведев, механиком при них, вот и вся техника, крутись-вертись, как хош изворачивайся. А что делать? Такова жизнь Российская, нежили богато, не хренен начинать было Перестройку, одно не доделали, я имею в виду, Социализм - Коммунизм - наше светлое будущее. Всего одной пятилетки не хватило до него дойти. Нет, разломали всё и фундамент даже вывернули, я имею в виду, тот фундамент, который Октябрьская Революция 1917 года, для нас заложила. Ума хватило его тронуть, ну, и строили бы на нём, свой Капитализм, людям какая разница, на чём их общество основано. Что там, была сплошная пьянка, да графин с водой на трибуне, что теперь, банкетный-корпоратив сплошной, да вода минеральная на совещаниях. Похмелье, оно везде воды требует по утрам.
   Но вернёмся вновь, к теме моего рассказа.

Мишка, к тому году, возмужал и перестроился, как он сам говорил:
- "В бизнес подался", - но ни как, все олигархи, а по-своему, бескорыстно, за-так и по простоте душевной.
   А бизнес у него был - ритуальные услуги. Раз, работы не стало в посёлке, лес валить честным способом закончили, а в коммерческих структурах, все места, уже были заняты, да и, не нравилось ему это - "купи-продай". Физической нагрузки никакой, в этой коммерции, а людей дурить-травить, китайскими товарами, или обвешивать, на калькулятор глядючи, ему и в голову, ни когда не приходило. Вот и стал Мишка, в лихие года, в похоронных делах подручным.
   А может, кто-то свыше, назначил нашего Мишку, завсегдатаям на всех похоронах. Где, кто определится на тот свет, там и Мишка, уже, тут как тут, мужикам на подмогу. Могилку выкопать, прикрыть землёй или памятник поправить, везде он участник. Он, и все правила обряда погребения знал назубок, и размеры, какие, где снять и куда их приложить, тоже, никогда не ошибался. Ни одних похорон в деревне, без него не обходилось. Мне и, до этого случая приходилось его встречать, при погребении Раздольинских людей, но, этот случай, был особый и потому, более памятный.

   В октябре 2001 года, скоропостижно скончался Толька Носов. Хороший мужик был Анатолий Иванович. 2 января справляли его 50 - летний юбилей, весело, по деревенски, песни под гармошку, с душой и по-простецки, а осенью - бац и помер Толька, считай и пожил, всего ни чего, со своим полтинником.
   Анатолий работал на лесовозе, шофёр был от бога, до последней своей минуты не расставался он с баранкой, так и помер в кабине КрАЗа, сердечко прихватило, когда из Ангарска возвращался. Остановил он машину у обочины, грудину зажал и всё, не смогли его спасти. Я, только на другой день узнал, об этом горе, и сразу, к его дому, огородами пошёл. Зашёл я в ограду, смотрю, гроб стоит посреди ограды, досочки струганные, ладные такие, пахнущие смолой, и ни единого сучка на них нет. Видно, кто-то, с душой к покойному отнёсся, когда свою работу делал. В доме горе и хлопоты. Друзья, соседи, родня - кто, чем занят, всем есть работа - со слезами на глазах. Ну, и мне дело нашлось, принялся я, Анатолию Ивановичу, квартирку новую, украшать красным бархатом снаружи, да белым сатином изнутри. Гвоздики сапожные забиваю, края натягиваю, чёрную ленту, бахромой прикладываю, благо опыт был к 40-ка годам, да и не раз уже - доводилось.

   Вдруг, открывается калитка и входит запыхавшийся Мишка Катаманов, но уже не мальчишка, а мужик 35-ти летний, меня увидел и сразу же признал.

- "Во как! Тёзка, ты уже гроб обтягиваешь, сто лет в обед будет. Ты куда ездил, на курорты, что ли? Лет десять тебя видно не было. Я же им говорю два пятьдесят надо.  Где отдыхал? На югах, что ли, был? Я не люблю эти юга, там море башку укачивает, ни какой пользы от него, только трата фанеры, ни каких баксов не напасёшься", - затарахтел Мишка, с таким видом, словно он, два раза в год, отдыхал в Адлере.

Я, чтобы поддержать разговор, не дожидаясь, пока он закончит свою речь, взял и спросил:
- "А ты, Михаил, откуда нарисовался - хрен сотрёшь, так лихо вынырнул, что напугал, было меня?"

Мишка примолк, ровно на один вздох, а на выдохе, опять заговорил, продолжая морскую тему:
- "На этом море, одна сантабарбара у них. Народу сто тысяч мильёнов, а дети, все от Сиси, я смотрел, все светлые, точь в точь, копия Сиси, киндерсюрпризы они все, там, на югах. Мы на кладбище Тольке Носову могилу копаем, я Валерке Медведеву говорю, плитняк рубить надо два пятьдесят, это же не песок. Хороший мужик Анатолий, раз уж попросил, надо всё по-человечески сделать ему, на последний путь - как ни как".

Тут, он замолк и минуты две три молчал, а потом задал вопрос:
- "А ты тёзка, дяди Юры и тёти Паны сын?"

Я, нисколько не удивляясь, подтвердил его не уверенность:
- "А ты, что, не признал меня? Я и есть их сын, тёзка твой".

Мишка, так, радостно улыбнулся, что в глазах его, сверкнули яркие искорки, и он, продолжил говорить, излучая какой-то благодатный свет вокруг себя.

- "Вишь, угадал я, здравия желаю - водки или чаю, а ты подумал, я тебя не узнаю. Так, размеры я снял, гроб два двадцать, на восемьдесят пять. Ишь, хитрец какой выискался, волосы убрал с головы и думает, что его ни кто не признает. Потом опять, ищи-свищи тебя. На нет - суда нет. На ка, вот, держи", - выдал Мишка, мою старую поговорку в заключение всех слов, а затем, он достал из кармана штанов, конфету и подал её мне.

Закрыв за собой калитку, Мишка заскрипел педалями старенького "Урала", удаляясь с довольно большой скоростью.

   Я, остался с Мишкиной конфетой в руке и наедине со своими чувствами, заставившими моё сердце стучать, чуть быстрее. Взяв конфету из рук, обиженного судьбой человека, мне стало, как-то неловко, или чуть совестно. Та конфета - карамелька, в потёртом фантике, видимо, некоторое время, уже находилась в кармане, дожидаясь особого случая, или какого ни будь трогательного момента.

Она, эта - дешёвенькая карамелька, задела меня так, что я стал невольно рассуждать:
- "Нет, ну надо же, какой Человек Мишка! Хоть и с умом у него, не сё в порядке, но сколько в нём души, сострадания, любви и понимания. Всё в него вложил Господь, только, видать, природа заковырку дала на нём, споткнулись природные законы на Мишке. Это какой здравомыслящей, помчится в такую даль, через весь посёлок, чтобы всё по-человечески сделать. Для надёжности примчался, все размеры, без рулетки измерительной, на глазок замерил. И добро он помнит. Двадцать лет прошло, а он, меня конфетой отблагодарил, за то, что помог я ему, тогда в 77 году. И присказки не забыл, мною сказанные:- "Здравия желаю, водки али чаю", - "На нет, суда нет", - надо же, помнит ещё".
      - "Господи! ну почему, ты, так не справедлив?
Почему, те, у кого душа нараспашку, те, кто своей добротой и любовью делятся, ни чего не беря взамен, просто раздают их всем нуждающимся, как милостыню, за-так, от чистого сердца, почему они у тебя, всегда крайние или последние в очереди оказываются? Почему, ты, таких людей, всегда, чем-то обделяешь?
Почему, если человек добр и милосерден, то считается, что он не нормальный? Неужели, твои заповеди не работают? Тогда зачем они написаны?
Почему, в созданном тобой мире, чтобы достойно жить, нужно или украсть или обмануть ближнего своего?
   А может, в том и состоит смысл жизни, которую ты, нам даруешь? А в качестве примера, ты создаёшь таких Людей, как Мишка. Нате мол, посмотрите, как надо жить в подаренном тобой мире. А кто последует этому примеру, и станет, всего лишать себя, тот, будет достоин жить на небесах, уже после, в другом мире - в вечном".
   Вот, о чём, я тогда думал, постукивая маленьким молоточком по гвоздикам, забивая их по самую шляпку, словно истину моих размышлений. И этим стуком, я, по-видимому, пытался быть услышанным.

   На следующий день, проводили мы в последний путь Анатолия Ивановича, а по возвращению с кладбища, помянули, как полагается по русскому обычаю. Мужики - друзья и соседи Толькины, отведали поминальной трапезы, ну и засобирались уходить, и Мишка тоже с ними.
Все встали из-за стола, распрощались, и на выход. А вот Мишка, встал спиной к выходу, трижды перекрестился, с поклоном на красный угол, да и произнёс, во всё услышание:
- "Царствие небесное, земля пухом тебе, человек, друг, товарищ и брат мой", - да и вышел во двор.

   И как то, вышло это, у Мишки, не совсем обычно, как-то, по-детски, неловко и скованно. И сказал он, это напутствие человеку, которого уже не не-было с нами. Сказал, как поговорку, которую он знал назубок. Было видно, что говорит он, совсем не осознано. По всей видимости, он сказал эти слова прощания и напутствия, лишь потому, что кто-то, когда-то, научил его, говорить именно эти слова, в обязательном порядке, и именно в этой ситуации. Но, ему не объяснили того, что выражают эти действия и слова. Потому, что, кто учил его, был уверен, что не сможет, этот, не совсем в здравом уме человек, понять их смысл.
   А какие, были глаза в этот момент у него! Глаза Мишки были настолько искренни и правдивы, что заставили задуматься, не только меня, но и других присутствующих, при этом людей. Произвольно каждый подумал о том, что:      
- "Вот живёт мужик, жилы тянет из последних сил, создаёт государственный бюджет, пополняет казну, повышает самооборону, а помер Максим - да и хрен с ним. Ни кто, из руководителей, хотя бы районных, слова соболезнования и напутствия на последний путь, в телеграммке - казённой, не выскажет и не поблагодарит за труд добросовестный, на благо государства Российского. Ни кому! Ни одному простому смертному! Рылом не вышли, чтоб ещё на каждого, простого работягу, - 50 копеек из казны тратить.
Да и церковные служители, ни чем не хуже, - плати рубли, и господь снизойдёт к тебе, да услышит тебя - но, только за валюту.
Видимо, для того и создал Бог - Мишку Катаманова, чтобы Он - Отец наш Всевышний, простому Человеку смертному, устами Мишкиными, с лёгким сердцем и чистой душой, добрым делом и словом благим, мог поблагодарить, от всего мироздания божьего, за прожитую жизнь на Земле, созданной им Богом, для него - Человека божьего ".

   И захотелось мне, тогда, в 2001-ом, - ведь когда, ни когда случится, чтобы и мне, на мой последний путь, - какой ни будь, Святой недоумок деревенский, своей рукой, не запачканной людской скверной, горсть земли Русской, в мою яму кинул.

  -  Господи! Да, тем ли, людям, ты - разум человеческий, даруешь?


       P\S:
   Все события в этом рассказе, имели место быть, в реальной действительности  деревенской жизни. Происходили они, в описанное время, в посёлке Раздолье. Имена и отчества персонажей его героев, не вымышленные. Они подлинные, и взяты из потаённых уголков моей памяти. Всё написанное выше, было написано мною, собственноручно, в здравом уме и в светлой памяти. В связи с чем, хочется поблагодарить, Вас всех, самых настойчивых читателей, которым, всё же, хватило терпения прочесть до конца, все буковки, расставленные в слова, из которых в свою очередь, составлены все строки этого рассказа. И строки эти, все до одной, написаны моей рукой, компьютерными чернилами, мало кому известной фирмы "SAMSUNG". Но, всё равно, не смотря на это, они написаны от чистого сердца и во благо всем.

       16. 10. 2016 г.                М. Ю. Агеев.