Разруха села завершена что дальше?

В последние годы в связи с характером работы пришлось немало поездить по районам сибирской глубинки, вплотную увидеть жизнь, быт и проблемы сельских жителей. Хорошо известно, как неуютно стало в нашей деревне: перестройка не хуже Мамая прошлась по стране, обезлюдивши села, пополнив и омолодив кладбищенский контингент. Более-менее жизнь теплится сейчас в основном в райцентрах. Органы соцзащиты, пенсионный фонд, центр занятости населения, райбольница – реальные точки поддержания жизни.

Сельское утро
В отличие от памятных лет далекой молодости, село просыпается по-городскому поздно. Скотины на подворьях нет. Редко услышишь петушиный крик. Чаще встречаются гуси – правда, только до первых морозов. Не слышно даже лая собак. Не разленились селяне, нет. Но экономические условия, стоимость солярки и бензина,  сена и зернофуража делает домашнее животноводство убыточно бессмысленным: в магазине купить проще, если деньги есть. Если нет – тем более собственное подворье немыслимо: голодная скотина – как голодные дети.
Первыми на улицах села появляются женщины. По деловому озабоченные, с сумками, порой с детьми, спешат по своим неотложным делам в любую погоду. Для многих семей это основные кормильцы, работу в селе найти непросто. Ближе к началу рабочего дня в учреждениях и конторах появляются мужики. Редко пешими, чаще на автомобилях.
С чем нет проблем, так это с автомобилями. Они без преувеличения в каждом дворе. И не только стоят, но и бегают. В райцентрах движение настолько оживленное, а  с тротуарами проблема, так что  приходится быть осмотрительным – могут как минимум заляпать грязью. Селяне владение автомобилем не считают чем-то особенным. При нашей социальной инфраструктуре это предмет первой семейной необходимости. Когда спрашиваешь собеседника, есть ли у него машина, получаешь встречный  вопрос: «Грузовая или легковая?» Последняя как бы не в счет, обычное дело.
Другая особенность современных селян – при скромном достатке все они поголовно являются пользователями  мобильных телефонов и более продвинутых гаджетов, хотя с антенным покрытием есть проблемы. Объясняют непонятливым: «Чтобы позвонить, надо на крышу дома взобраться». Точно так же всеобщий охват населения телевещанием. Довольно много тарелок уже стоит, и спрос на них хороший. К тому же вокруг полно ретрансляторов. Они возвышаются над округой, как башни инопланетных завоевателей из романа Герберта Уэллса. Собственно, такими они и являются по сути. Выбор телепрограмм скудный. Местный официозный канал и сплошные сериалы. Из терпимых одна «Культура», но картинка неважная, и её мало кто смотрит. Бесплатные спутниковые каналы тоже не радуют, сильно забиты рекламой.

Сельские будни
Первые признаки конца развала проявляются в улучшении содержании местных мемориалов. Прибрано, окрашено, зимой снег очищен, видно – люди здесь бывают. Многое сделано в юбилей Победы. Но когда вчитаешься в поименные списки погибших, становится не по себе. Видел деревушки, где список погибших в войну превышает численность ныне живущих. Встречается по 5-7 одинаковых фамилий, различающихся инициалами – на фронт уходили семьями.  Предмет особой гордости – галереи Героев. Их немало – по 10-12 человек в каждом райцентре, большей частью посмертно награжденные. Кое-где уже появились продолжения – Афган, Чечня.
Появились новые символы русского духа. Это храмы. Практически во всех райцентрах, особенно где раньше их не было. Роскошные, многоглавые, с золочеными куполами. Немало незавершенных, видно, не по карману был размах, но это дело времени. Не буду касаться морально-этической стороны дела, но эстетика не оставляет равнодушным даже атеиста: буйство красок и торжественность форм на фоне всеобщей серости впечатляют. Во многих райцентрах, через которые проходят линии железной дороги, построены новые красивые и рациональные вокзалы. Другое дело – запущенные автовокзалы и доведенный до ручки внутрирайонный пассажирский транспорт, но о них в другой раз.
Организованное жилищное строительство давно и стойко забыто. Самострой же затруднен скудостью доходов основной массы населения. Но общее впечатление такое, что разруха достигла нижнего предела и остановилась. То ли дальше некуда, то ли иссяк запал. Появляются явные попытки восстановления: это отчетливо видно по новым кровлям.
Не могу не сказать ещё об одной разновидности новостроек. Это усадьбы приезжих состоятельных людей. В радиусе 100 км от областного центра ими заполонены все мало-мальски привлекательные ландшафты. Демонстрация уверенности, мощи, достатка – с одной стороны. С другой – заборы, охрана, сторожевые собачки. О серьезных конфликтах с местным населением не слышно. Брюзжание не в счет. Другое дело, что обилие денег не гарантирует наличие чувства меры, вкуса и большого ума. Такие порой двухэтажные сараи встречаются, диву даешься.
Строятся и местные воротилы, а кое-кто уже и построился. Но это ещё не предприниматели в чистом виде, для них это преждевременная роскошь. Это местное начальство. То-есть особая разновидность бизнеса – под административным прикрытием. Остальным не ровня, но занятие это небезопасное. В прошлом году, помню, из 30 районных глав администраций одно время 9 человек были или отстранены, или под следствием. Обычно эта резина тянется долго и кончается ничем…

Еще не вечер
За годы перестройки основные фонды деревня сильно обветшали. В бедственном положении производственные постройки, объекты соцкультбыта, жилье. Особенно жуткое впечатление производят некоторые машинные дворы. Порой прямо как фрагмент Прохоровского поля. Правда, в последнее время завалы металлолома несколько подчистили клиенты Вторчермета. Кроме того, местные умельцы из старой техники извлекали пригодные для работы детали, собирая из 3-4-х  единиц утиля действующий экземпляр. Героическая работа. Иной раз увидишь, на чем люди грузы возят – диву даешься выдумке и фантазии деревенских кулибиных.
Ужасающую картину представляют развалины скотных дворов, особенно крупных животноводческих комплексов. Буквально руины. Недавно областные власти громогласно заявили о программе строительства 8 новых комплексов. Не повод для злословия, но ведь в прошлом это был масштаб одного района. Так вот, ни одна из тех новостроек, что попались на глаза, не  предусматривает возрождение разрушенного. Точно, как в Сколково. Такая вот тенденция. Главное, они и Россию пытаются строить как бы с нуля. По заморским лекалам. К примеру, в Маслянинском районе на новом животноводческом комплексе не только технология западная, но и скот завезли оттуда. Хорошо, если пойдет. А если нет? Как будто с луны свалились и забыли весь отечественный опыт. Впрочем, тут скорее конкретные финансовые интересы определенных кругов диктуют и музыку, и танцы.
Торговля фонтанирует. Правда, преобладает предложение. Ассортимент не уступает городскому. Но с покупательским спросом негусто – доходы селян скромны. Что удивляет при этом, цены на многие товары, включая ассортимент повседневного спроса, в том числе местного производства, выше, чем в городе. В принципе все понятно. То же молоко надо свезти в город на переработку и расфасовку, потом привезти обратно. Есть в сельских магазинах и преимущество: хлеб выше качеством и дешевле. Видимо, хлеборобские районы находят возможность запасать для собственных нужд высококлассное зерно.

Что-то будет завтра
В официозных кругах не прекращаются комплиментарные выступления вокруг имени и деяний российского преобразователя села начала прошлого века П.А.Столыпина. С завидной энергией, вплоть до жесткого принуждения, он пытался перевести русских крестьян на фермерско-хуторской вариант ведения хозяйства, типичный для западного капитализма. В результате страна получила крестьянские восстания и бунты в 1904-1905 годах и полномасштабные революции в 1917-м.


В основе нынешнего состояния села лежит ельцинский указ №86 от 29 декабря 1991 года о реорганизации колхозов и совхозов, т.е. по сути, об их запрете. Для несогласных и нерасторопных предусматривалась такая мера, как принудительное закрытие банковских счетов в 3-месячный срок. Как раз к посевной. Такая вот милая демократия вместо диктата КПСС.
Агония продолжается четверть века. Кто-то сгинул, кто-то адаптировался. Процесс не завершен, хотя продовольственная зависимость страны от зарубежья сохраняется. Что-то ещё будет…