Инженерия как признак научности

        Прослеживая развитие наук, можно отметить простой и ясный критерий, красноречиво и однозначно говорящий о том, является ли данная наука наукой действительной или лженаукой. Читатель наверняка догадывается по названию статьи, что возможность строгого и эффективного инженерного подхода собственно и есть тот самый критерий, который расставит всё на свои места. А критерий очень актуален, так как на алхимии и подобных областях «знания» далеко не закончилось присутствие поддельных наук в обществе, и более того, удивительно, как они могут сегодня занимать почётные места в общем университетском строю. Увы, нами всеми во многом руководят впечатления, поэтому время от времени стоит обратиться и к критериям.
        Инженерный подход в любой области является той логико-технической системой рассуждений, которая позволяет регулярно и устойчиво получать запланированные, задуманные результаты, а также способна обеспечивать, организовывать индустриальный поток продукта, который в свою очередь активно работает на общество в самом широком смысле слова; так что мы не только не можем отказаться от данного продукта в его ежедневном использовании, но даже жизнь свою сегодняшнюю не можем без него представить. И ещё — это, конечно, точность; т.е. запланировали, рассчитали и получили что-то близкое к тому, что планировали; не 10-20 процентов от того, и уж не противоположный результат, а результат с очень малым расхождением от проектного.
        Физика с математикой давно и безупречно трудятся на этом поприще, так что это и доказывать никому не надо, а лучше брать их за образец относительно данной темы. Физика, как наука о природе все свои многочисленные разделы инженерно-индустриально с образцовой регулярностью проводит в нашу жизнь. Математика, как наука о формальных системах, поддерживает физику на этом поприще; и без неё никуда, так как лишь хорошая формальная система способна поддерживать устойчивый глобальный порядок. И ещё, это, пожалуй, единственные две науки, которые могут (имеют право) вытекать сами из себя и из непосредственного наблюдения природы. Физика штурмует самый край, самую основу природы, самый её фундамент, который обнаруживается всё глубже и глубже на наше удивление. Математика же — вообще наука не о природе.
        Далее, если сравнивать остальные науки по тому, из чего они вытекают; как моделируют действительность своего профиля; и по тому, что они дают обществу в инженерно-индустриальном смысле, то между ними обнаружится существенная и даже подозрительная разница, а подозрения могут повлечь и ревизию и расследование.
        Ещё несколько позитивных примеров по вышеобозначенным критериям для ясности позиции не помешают. Химия вытекает из физики и имеет множество собственных экспериментальных наблюдений о природе в своём собственном формате. Она получила от физики атом в лаконично сформулированном виде, модели связей и орбиталей и прочих физических атрибутов, определяющих современную химию. Кроме того, химия способна проектно рассчитать и устойчиво получать множество необходимых в обществе соединений, т.е. инженерно-индустриально у неё всё тоже в порядке, как и на фундаментальном фронте. Биология, получив от химии лаконичную молекулярную концепцию, использует знания физики и химии, а также математики (в основном в виде статистики), наряду, конечно же, с собственными предметными наблюдениями об образе жизни животных, растений, грибов, бактерий и вирусов. Биология, конечно, не имеет своей общей центральной строгой теории о биологических системах, поэтому и является полунаукой. Но даже на этой, имеющейся у неё несформированной теоретической почве, она всё-таки способна организовывать устойчивые инженерно-индустриальные подходы в области селекции сортов, производства лекарств, создания генных модификаций, хотя при этом не всегда способна просчитать последствия в силу имеющихся у неё теоретических пробелов. Тем не менее, биология тоже достойна своего положения в обществе, так как большинство её продуктов безупречно и эффективно давно уже трудятся на нашу цивилизацию. Т.е. налицо тот продукт, без которого мы нашу сегодняшнюю жизнь не представляем. К тому же биология хоть и не создаёт теорий, но активно пользуется принципом моделирования при описании различных биологических механизмов, что тоже является одним из существеннейших компонентов инженерного подхода. Тем более, что биология свои модели тщательно проверяет и активно опровергает неадекватные, чего обычно не делает лженаука.
        Можно сказать, что только та область знания, которая использует инженерные подходы, может считаться наукой; т.е. если она использует принцип вытекаемости из всех предстоящих фундаментальных наук; если она активно использует принцип выверенного моделирования; если она, наконец, производит свой полезный общественный продукт; и не просто производит его, например, эксклюзивно (что соответствует кустарному принципу), а производит индустриально, массово, соблюдая выверенную и сформулированную технологию; если она может гарантировать хотя бы 90 процентов успеха в этом производстве продукта, то тогда действительно она может считаться наукой, а не лженаукой.
        А теперь настал момент для рассмотрения примеров из другого лагеря с глубоким подозрением на лженаучность; и с помощью всё тех же критериев инженерии, фундаментальной вытекаемости и наличием (или отсутствием) стабильного поточного индустриального продукта с малым процентом брака мы можем от подозрений перейти и к разоблачению некоторых областей.
        Так экономика и юриспруденция вытекают только сами из себя, опираясь исключительно только на категории, созданные ими же, будто они тоже штурмуют самый край природы. Кто-то может сказать, что экономика использует математику; но математика не создаёт научных основ, а лишь является способом организации частного предметного материала с помощью своих формальных систем. В каждой науке должна быть своя предметная логика, через которую данная наука делает математике свой заказ на формальную систему. Своя предметная логика у экономики и юриспруденции есть, но она не вытекает из более фундаментальных областей, и даже не сопряжена с ними. Химия же в своих рассуждениях постоянно использует обширные знания об атомах и электронах, предоставляемых физикой, рассуждает об энергиях и т.д.. Биология апеллирует не только к клеткам, как к основным своим элементам, но и  к внутриклеточным структурам, и даже к сугубо молекулярному уровню. Почему же тогда экономика и юриспруденция не берут в свой расчёт человека (точнее его сознание) как элемент своих фундаментальных рассуждений? Это очень хороший вопрос, и мы на него ответим чуть позже, а пока констатируем  сам факт их теоретического повисания в воздухе из-за отсутствия фундаментальной опоры.
        Что касается функций проектирования этих так называемых наук экономики и юриспруденции, т.е. касательно инженерного аспекта, то можно смело сказать, что не менее четырёх их зданий из пяти(фигурально выражаясь) рушатся. Если бы такие проекты создавал инженер-строитель, то его отдали бы под суд, и его деятельность была бы пресечена и объявлена шарлатанством. Создаваемая же методами экономики, какая-нибудь фирма не может быть хоть сколько-нибудь гарантирована, что она будет функционировать, а не обанкротится; да и банкротство стало совершенно обыденным делом в современном обществе. Только мы забываем, что банкротство или закрытие фирмы по причине её нерентабельности сопоставимо с обрушением здания. А взять в расчёт ещё, что экономика многих стран строится, строится, а потом рушится, так и не выстроившись. Или даже в странах успешных всевозможные кризисные ситуации — это практически постоянное явление, к которому мы просто привыкли. Точно также и юриспруденция в результате своих трудов плодит преступность всех мастей и направлений, которая бесспорно всё возрастает и возрастает от десятилетия к десятилетию; сажает людей, защищающих свою жизнь; создаёт в обществе огромное количество абсурдных ситуаций на почве проектируемого ею закона, год от года увеличивает объём узаконенного мошенничества. К тому же относится и лоббирование в законодательных органах, т.е. продажа и покупка любого закона, «оплота справедливости», хотя этот вопрос почему-то не принято затрагивать в обществе. Таким образом, эти две области в инженерно-индустриальном смысле не могут предоставить обществу гарантированный и устойчивый порядок ни в плане благосостояния, ни в плане покоя и порядка. И это потому, что они логически не вытекают из фундаментальных свойств человеческого сознания, как раз и являющегося наиглавнейшей основой всех общественных явлений. Т.е. ни фундаментальных основ, ни здравых проектов, ни качественного общественного продукта, за который они могут отвечать хотя бы на 90 процентов. Можно задаться вопросом: почему общество терпит не только присутствие в нём таких вот областей, но и даже позволяет им процветать. И ответ собственно прост: все имеющиеся в этом обществе ветви власти имеют именно их образование, принадлежат именно к их клану. Таким образом, получается, что экономика и юриспруденция и есть власть на сегодняшний день, и уже довольно давно. Стоит обратить внимание, что это самые высокооплачиваемые представители социума, не могу сказать, что труженики или специалисты, потому что таковыми не могут быть адепты лженаук. Лженауки вообще всегда склонны к самообогащению и к власти, и отсутствие фундаментальных основ их нимало не волнует, а, скорее даже устраивает, так как создаёт почву для демагогии и манипуляций — их основных рабочих инструментов. Ну, это их моральная (или скажем точнее — аморальная) сторона; а с точки зрения бесстрастной инженерии их фундаментальный пробел (а точнее провал) вполне объясним. Они должны были фундаментально вытекать из науки о человеческом сознании, каковой подразумевалась психология, но не стала… Но об этой области тоже предстоит отдельный разговор…
        Итак, психология, согласно нормальному порядку вещей, должна была бы стать тем самым промежуточным звеном в цепи фундаментальной последовательности, которое связало бы общественные науки с естественными. Но только по некоторым причинам этого не произошло. И цепь разорвана. Всё то, для чего свойства человеческого сознания должны были бы лежать в самом теоретическом фундаменте, всё это зависло в воздухе и напрочь лишилось корней, приобретя из-за этого искусственный характер. Вот собственно из-за чего и экономика с юриспруденцией оторвались от естественной реальности и перешли в разряд лженаук, хотя они об этом не сожалеют. Как же по вине психологии произошёл разрыв фундаментальности, отделивший все общественные и гуманитарные науки от всех естественных?
        Декларируется, что психология происходит из двух основ: физиологии и философии. Первое оказалось полным враньём, потому что ни одна хоть сколько-нибудь заметная работа по психологии к физиологии не апеллирует; а второе просто бессмысленно, потому что из философии ничего вытекать не может, она корректирует формат знаний, но не фундаментализирует их. При этом психология даже не упоминает, что получила от биологии учение не только о высшей нервной деятельности, но и об инстинктах. В инстинктах (особенно инстинктах социальной группы) психология вообще разбираться не стала. И сочетательный рефлекс, третий рефлекс, который был открыт и использован Бехтеревым, психология проигнорировала, хотя он должен был лечь в основу её работы. Принцип фундаментальной вытекаемости психологии явно нарушен, ведь она бесспорно должна была бы основываться на базе биологии, и, думается, не только на физиологии высшей нервной деятельности. Но, как уже говорилось, в её активном арсенале нет никаких логических выводов, основанных на безусловных и условных рефлексах, и можно даже сказать почему. Потому что психологи проморгали третий рефлекс —  сочетательный, открытый Бехтеревым и закрытый Павловым на почве личной вражды. Этот рефлекс производит то, что мы обычно называем впечатлениями,привычками и ассоциациями, кои являются тремя важнейшими типами проявлений нашего сознания. В результате этого упущения во всей психологической модельной системе возник логический провал между условным рефлексом и образным мышлением в виду их принципиальной разницы при отсутствии промежуточного звена, т.е. сочетательного рефлекса. И с таким провалом никакая системно-логическая работа в этой области в принципе невозможна. Но это, кстати, психологов нисколько не волнует; они как-то обходятся без всякой системно-логической обработки материала, хотя практически в каждой книге настойчиво пишут о её необходимости, помимо, конечно, своих традиционных и весьма объёмных исторических экскурсов о развитии психологии. Уже этот провал лишает психологию здравого теоретического аппарата, и создаёт предпосылки перехода её в разряд лженаук, а ведь есть и множество других провалов. Например, что стоило картировать и классифицировать человеческие инстинкты по их группам? А собственно эту работу можно было бы проделать и без какой-либо теоретической базы, т.е. простым лабораторным наблюдением. Но они и этого малого не сделали. Итог деятельности психологии в общем научном строю — абсолютный ноль. Вместо простой и по-настоящему полезной работы по исследованию человеческих инстинктов, психология на всём протяжении своего существования занималась лишь классификацией многовекового опыта шпионажа и мошенничества, строя  на этой основе свои методики помощи людям. Можно себе представить, какую помощь можно оказать человечеству на таком материале. Так резкое усиление мошеннических и вообще манипулятивных тенденций в современном обществе — это бесспорная «заслуга» психологии. На протяжении двадцатого века и по сей день, т.е. в период активного «развития» психологии, в обществе постоянно растёт число разводов, самоубийств, алкоголизма и наркомании, сломанных судеб, различных помешательств и много чего другого негативного, преодолением и профилактикой чего психология и должна была заниматься согласно своему профилю и назначению. Так что с точки зрения поточного индустриального продукта у психологии всё тоже очень плохо, как и с фундаментальной вытекаемостью из биологии, как и с наличием внутренних теоретических разрывов гигантского масштаба — и всё это лишь подтверждает её бесспорную лженаучность. Теории, конечно, растут как грибы после дождя, хотя на поверку теориями в этой области называются некие непроверенные эскизные измышления, что абсолютно не соответствует постулатному формату адекватных научных теорий, а с  позиции такого формата скорее должны были бы считаться незрелыми гипотезами. Следует обратить внимание на то, что все статьи и монографии по психологии постоянно оперируют понятиями очень высокого уровня сложности, т.е. требующими очень сложного и многоэтапного последовательного определения из предыдущих. Но эти сложнейшие понятия подаются на правах элементарных, ясных без анализа, и некое сочинение с их участием считается теорией или моделью. Изложения такого рода характерны только для двух типов случаев: мошеннические манипуляции и умственная отсталость. Причём последнее нельзя исключать не только для рядовых психологов, но и для классиков и теоретиков данной области. Взять хотя бы произведения Ананьева или Леонтьева, в которых наблюдается явная неспособность мысленно разобрать обсуждаемый предмет на его части и на этой основе сделать тот вывод, который можно было бы заложить в основу практической деятельности. Т.е. об инженерном подходе нельзя здесь говорить даже в самом примитивном смысле: ни в вопросах понимания структуры и функций обсуждаемых явлений, ни в вопросах их практического индустриального использования на благо общества. И, в общем-то, не выполняется критерий инженерии, который сформулирован автором данной статьи как основной в вопросе различения науки и лженауки.
        Вот здесь собственно, т.е. в звене психологии, и существует тот фундаментальный разрыв в общей системе наук, который определяет перекос всех тех областей исследования, которые по идее должны опираться на свойства человеческого сознания и делать свои выводы с их непременным учётом. Каждая из существующих областей исследования занимается изучением и использованием своего уровня организации природы; и это изучение походит на лестницу, последовательно ведущую вверх от этажа к этажу, начинаясь, конечно же, от фундамента; причём все эти области — даже не ступеньки, а целые пролёты данной лестницы; поэтому их провалы прыжком не преодолеть, чтобы двигаться дальше. Из-за таких вот провалов многое из того, что нужно нашему обществу, мы не в состоянии поднять наверх, и не можем тщательно заботиться о регулировании нашего общества пока не устраним фундаментальный научный разрыв, созданный психологией.


Рецензии